Текст книги "Осужден пожизненно"

Автор книги: Маркус Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)

Глава 21
ЗАХВАТ «МОРСКОГО ЯСТРЕБА»

Рыболовная экспедиция Фрера оказалась неудачной и потому затянулась. Его упрямство проявлялось даже в мелочах, и, несмотря на быстро сгущавшиеся сумерки австралийского вечера, он все еще медлил, не желая возвращаться с пустыми руками. Наконец с корабля прозвучал предупредительный сигнал: мистер Бейтс терял терпение. Нахмурившись, Фрер вытянул лески и приказал своим двум солдатам вести вельбот к кораблю.

«Морской ястреб» неподвижно лежал на воде, и на его голых мачтах по-прежнему не было парусов. Солдаты гребли, сидя к бригу спиной, и выстрел из мушкета ничуть их не встревожил. Стремясь скорее покинуть эту мрачную невольничью бухту, солдаты не сочувствовали рыболовным страстям Фрера и в течение получаса томительно ожидали сигнала к отплытию, который наконец прозвучал. Вдруг они заметили, что их суровый командир изменился в лице. Сидя у руля на корме лицом к «Морскому ястребу», Фрер увидел на палубе корабля необычную суматоху. На фальшборте то появлялись, то исчезали какие-то фигуры, а через разделявшую их полосу воды до них донесся неясный гул голосов. Затем прогремел второй выстрел – он раскатистым эхом пронесся по холмам, и что-то темное упало в воду с борта корабля. Фрер, охваченный тревогой и негодованием, вскочил на ноги и, заслонившись ладонью, стал вглядываться в происходившее на бриге. Солдаты последовали его примеру: они повернулись лицом к кораблю, бросили весла, и вельбот, потеряв управление, закачался на волнах, что было небезопасно. Наступила тревожная томительная пауза, и вдруг со злополучного брига раздался пронзительный крик. И он объяснил им все. Это был голос женщины, взывавшей о помощи. Арестанты захватили бриг. Прозвучали один за другим еще два выстрела, а затем все стихло.

– А ну, налегай! – крикнул Фрер, бледный от ярости, и солдаты, вмиг оценив весь ужас положения, погнали тяжелый вельбот с предельной быстротой, возможной для двух жалких пар весел.

Час обманчивого спокойствия перед отплытием усыпил бдительность Бейтса, он спустился вниз, чтоб сообщить своей маленькой подопечной о том, что они скоро отплывут в Хобарт-Таун, о котором она столько слышала. Воспользовавшись его отсутствием, солдат, свободный от вахты, пошел на бак послушать, как поют арестанты. Собралось их человек десять, они благодушно слушали песню, которую пели трое из них. Голоса были довольно приятные, и слова песни – ее часто распевали на баках бравые моряки – были по душе солдату. Забыв, что палуба осталась без надзора, рядовой Граймс присел послушать.

И пока он слушал, погрузившись в приятные воспоминания, Джеймс Лесли, Уильям Чешир, Уильям Рассей, Джон Фэйр, Джеймс Баркер проскользнули к люку и вышли на палубу.

Опередив других, Баркер подоспел к кормовому люку как раз в тот момент, когда часовой хотел продолжить свою прогулку. Накинувшись на него сзади, Баркер повалил его так, что тот не успел даже вскрикнуть Растерявшись, часовой выпустил из рук мушкет, которым бы смог защититься от своего противника. Подскочивший к месту Фэйр схватил оружие и пригрозил часовому, что расшибет ему башку, если тот двинет хотя бы пальцем. Безоружный часовой уже больше не являлся помехой, и Чешир спрыгнул в люк, взял с оружейной стойки три мушкета и подал их Лесли и Рассену. Теперь в распоряжении мятежников было четыре мушкета Баркер, оставив пленника под охраной Фэйра, побежал с мушкетом к трапу кают-компании. А Рассен, хотя и безоружный, хорошо знал, что делать. Он вернулся на бак, прошмыгнув позади солдата, слушавшего песню, и тронул певца за плечо. Это был условный сигнал, и Джон Рекс, оборвав свою песню, со смехом показал кулак ошеломленному Граймсу.

– Ни звука! – воскликнул он. – Бриг наш.

И прежде чем Граймс успел опомниться, он был схвачен Лайоном и Райли и крепко связан.

– А ну, давай, ребята! Тащите арестованного вниз Бьюсь об заклад, теперь корабль в наших руках!

Исполняя этот приказ, пленника с кляпом во рту сбросили в носовой трюм и люк плотно закрыли.

– Стой у люка, Портер, – снова приказал Рекс, – и если кто-то из тех ребят вздумает подняться, двинь его как следует ганшпугом. А вы, Лесли и Рассен, марш к трапу кают-компании! Лайон, следи за вельботом, если он подойдет слишком близко – стреляй!

В это мгновение и раздался первый мушкетный выстрел. Очевидно, это выстрелил Баркер с трапа у кают-компании.

Когда мистер Бейтс спустился в кают-компанию, он увидел, что маленькая Сильвия, свернувшись калачиком на подушках, читала.

– Так вот, мисс, – сказал он, – скоро мы отправимся к вашему папаше.

Но вместо ответа Сильвия задала вопрос совершенно о другом.

– Мистер Бейтс, – спросила она, тряхнув кудряшками, упавшими ей на глаза, – что такое коракл?

– Как вы сказали? – переспросил Бейтс.

– Коракл. Коракл, – сказала она, медленно произнося по слогам непонятное слово. – Я хочу знать, что это.

Бейтс, растерявшись, покачал головой.

– Никогда не слыхал, мисс, – сказал он, заглядывая в книгу. – Покажите, что там написано.

И Сильвия с самым серьезным видом прочла: «Древние бритты мало чем отличались от варваров. Они раскрашивали свои тела вайдой», – это такая синяя краска, мистер Бейтс. «И когда они двигались в своих легких кораклах, сделанных из шкур, натянутых на тонкий деревянный каркас, они, вероятно, были похожи на дикарей».

– Ого! – воскликнул мистер Бейтс, прослушав сей примечательный отрывок. – Как-то непонятно. Коракл… Как это? Коракл… – Тут его осенила блестящая мысль. – Так, наверное, это карета! Я видел такие в Гайд-Парке, в них еще сидели молодые денди.

– А кто такие «денди»? – спросила Сильвия, ухватившись за новое слово.

– О, барчуки! Щеголи и бездельники, не знаете? – пояснил бедняга, снова загнанный в тупик. – Богатые молодчики, ну, словом, которые любят пускать пыль в глаза.

– Понимаю, – сказала Сильвия, грациозно махнув ручкой. – Аристократы и принцы, и всякая знать. Точно. Так все же, что такое коракл?

– Хм… – буркнул сконфуженный Бейтс, – думаю, мисс, что это карета или что-то вроде фаэтона, как его там…

Ответ не удовлетворил Сильвию, и она снова уткнулась в книгу. Это был маленький дешевый томик – «История Англии для детей», и, нахмурив брови, она еще раз перечитала это место и вдруг звонко, по-детски, расхохоталась.

– Дорогой мистер Бейтс, – воскликнула она, победоносно размахивая книжкой, – какие же мы с вами дурачки! Карета! О, глупый вы человек! Это же челн!

– Челн? – сказал мистер Бейтс, восхищенный сообразительностью маленькой собеседницы. – Кто бы только мог подумать. Тогда почему они просто не назвали эту штуку лодкой, и всем стало бы ясно? – И он уже был готов расхохотаться, но, подняв голову, увидел в проеме открытой двери фигуру Джеймса Баркера с мушкетом в руке.

– Эй! Это еще что такое? Что тебе надо, голубчик?

– Простите, что потревожил вас, – с ухмылкой проговорил каторжник, – но вам, мистер Бейтс, придется последовать за мной.

Бейтс сразу понял, что произошло нечто страшное, но он не растерялся и, схватив ближайшую диванную подушку, швырнул ее через всю каюту каторжнику прямо в лицо. Удар на какую-то секунду ослепил Баркера. Мушкет выстрелил в воздух, никого не задев, и, прежде чем Баркер успел опомниться, Бейтс вытолкнул его из каюты и с криком «Бунт!» запер дверь изнутри.

Звук выстрела поднял с постели миссис Викерс, и маленькая любительница истории Англии бросилась в объятия матери.

– Господи, мистер Бейтс, что случилось?

Вне себя от ярости, Бейтс крепко выругался, забыв, кто перед ним.

– Бунт, сударыня, – ответил он. – Ступайте в свою каюту и заприте дверь. Эти негодяи взбунтовались против нас!

У Джулии Викерс сжалось сердце. Неужели ей так и не суждено вырваться из этого страшного окружения?

– Идите в свою каюту, – повторил Бейтс, – и ничего не предпринимайте, пока я вам не скажу. Может, все образуется. Слава богу, что со мной пистолеты, и я подам мистеру Фреру сигнал.

– Бунт! На палубу! – надсадно крикнул он, но в ответ прозвучал лишь грубый хохот, и у Бейтса на лбу выступил пот.

Отправив женщину с девочкой в их каюту, растерянный лоцман взвел курок пистолета и, выхватив саблю из стойки, прикрепленной к мачте, проходящей сквозь каюту, ударом ноги распахнул дверь и бросился к трапу у кают-компании. Баркер отступил на палубу, и на какую-то секунду лоцману показалось, что путь свободен, но Лесли и Рассен дулами заряженных мушкетов втолкнули его обратно в каюту. Бейтс хотел было ударить Рассена саблей, но промахнулся и, видя бесполезность сопротивления, был вынужден отступить.

Тем временем Граймс и другой солдат, Джонс, освободились от веревок и, ободренные стрельбой, вселившей в них надежду на успех, вдвоем открыли передний люк. Охранявший люк Портер не отличался особой храбростью: долгие годы жесточайшего тюремного режима приучили его к повиновению, и он почти не сопротивлялся, и часовой Джонс, выхватив у него ганшпуг, бросился на корму помочь лоцману. Но он успел добежать лишь до шкафута и был сражен пулей Чешира, хладнокровного голубоглазого арестанта. Граймс споткнулся о тело убитого и отлетел в сторону, а Чешир, повернув мушкет прикладом вниз – было бы у мушкета второе дуло, Чешир выстрелил бы дважды, – спокойно стукнул его по голове и, оттащив тело несчастного Джонса к краю палубы, бросил за борт.

– Портер, недотепа! – крикнул он, еще не отдышавшись. – Давай сюда и помоги мне прикончить второго!

Портер опасливо приблизился, но в этот момент что-то отвлекло внимание Чешира, и жизнь бедного Граймса на этот раз была спасена.

Рекс, внутренне негодуя, что лоцман неожиданно оказал сопротивление, бросился к световому люку и с силой распахнул его. Баркер, уже успевший перезарядить мушкет, выстрелил через люк. Пуля прошила дверь, расщепив дерево, и чуть не задела кудрявую головку бедняжки Сильвии. Девочка была на волосок от смерти, и из груди обезумевшей матери вырвался тот отчаянный крик, который, благодаря открытому иллюминатору, был услышан солдатами на вельботе.

Рекс, как истинный денди еще не утративший отвращения к напрасному кровопролитию, решил, что это был чей-то предсмертный крик и что пуля Баркера кого-то поразила насмерть.

– Негодяй, ты убил девочку! – вскричал он.

– Подумаешь, большое дело, – мрачно отозвался Баркер, – ей и так помирать, раньше или позже.

Рекс заглянул в световой люк и приказал Бейтсу сдаваться, – но Бейтс в ответ лишь вынул второй пистолет.

– Хотите убить нас? – спросил он, с отчаянием озираясь.

– Нет, нет! – послышались ответные голоса тех, кто не желал смерти бедного лоцмана. – Что толку подливать масла в огонь? Пусть выходит, мы ему ничего не сделаем.

– Поднимайтесь на палубу, мистер Бейтс, – даю вам слово, что вас не тронут.

– Вы обещаете высадить супругу майора с дочкой на берег? – спросил Бейтс, храбро глядя в лица злодеев, уставившихся на него из люка.

– Обещаем.

– И вы их не тронете? – упрямо продолжал лоцман, не обращая внимания на дула мушкетов.

– Да, да! Все будет в порядке! – ответил Рассен. – Нам нужна только свобода, и больше ничего.

Бейтс, еще не терявший надежды па возвращение вельбота, старался выиграть время.

– Тогда закройте люк, – сказал он, пытаясь придать своему голосу повелительный тон, – мне надо спросить даму.

На это Джон Рекс не пошел.

– Так вы сейчас ее и спросите, – сказал он.

Но мистеру Бейтсу спрашивать не пришлось. Дверь открылась, оттуда вышла испуганная миссис Викерс, держа за руку Сильвию.

– Соглашайтесь, мистер Бейтс, – сказала она. – Иного выхода у нас нет. Мы ничего не добьемся, если откажемся. Мы в их власти. Да поможет нам бог!

– Аминь, – прошептал Бейтс и громко добавил:– Мы согласны!

– Тогда кладите пистолеты на стол и выходите на палубу, – приказал Рекс, держа их под прицелом. – Никто вас не тронет.

Глава 22
МЕСТЬ ДЖОНА РЕКСА

Миссис Викерс, бледная и дрожащая от ужаса, но все же сохранившая то необъяснимое мужество, о котором уже шла речь, быстро прошла под открытым люком, чтобы выйти на палубу. Сильвия держалась одной рукой за мать, а другой прижимала к груди «Историю Англии», которую в страхе забыла положить.

– Возьмите шаль, сударыня, или что-нибудь теплое, – сказал Бейтс, – и наденьте шляпку барышне.

Миссис Викерс бросила взгляд на открытый люк и, содрогнувшись, покачала головой. Мятежники переругивались на палубе, клеймя пустую трату времени, и все трое поспешили наверх.

– Кто теперь будет командовать бригом? – резко спросил Бейтс, когда они вышли на палубу.

– Я, – ответил Джон Рекс, – вместе с моими бравыми молодцами я берусь повести его вокруг света.

Это хвастливое утверждение пришлось по душе каторжникам, и они приветствовали своего командира негромкими криками «ура». Сильвия нахмурила бровки. Не меньше, чем страх, ее, выросшую возле тюрьмы, обуревало удивление при виде веселящихся каторжан – так удивилась бы светская леди, если бы ее лакей вдруг стал цитировать стихи. Но умудренный жизненным опытом Бейтс смотрел на события по-иному. Дерзновенное намерение, о котором заявил Рекс, казалось ему чистейшим абсурдом. Как могут девять сбежавших каторжников под командой Денди повести бриг вокруг света! Что за вздор! Ведь никто из них и понятия не имеет, как управлять кораблем! Старый моряк представил себе, как «Морской ястреб» болтается в волнах Южного моря, а затем безнадежно застревает в антарктических льдах, и воображение его, хотя и не очень ясно, нарисовало картину печальной участи этой десятки заблудших людей. Даже если бы им удалось благополучно добраться до порта, все равно шансов на счастливый исход у них нет. Что они смогут рассказать о себе? Охваченный этими мыслями, честный моряк сделал последнюю попытку образумить мятежников и уговорить их вернуться в колонию.

– Дурачье! – воскликнул он. – Что вы задумали? Вам никогда не удастся бежать! Верните мне бриг, и я поклянусь на Библии, что не буду докладывать о вашем бунте и ни о ком не скажу ничего плохого.

Лесли и еще один арестант расхохотались в ответ на это нелепое предложение. Но Рекс, который заранее взвесил все шансы на успех, почувствовал, что в словах лоцмана есть смысл, поэтому он ответил ему серьезно.

– Уговаривать бесполезно, – сказал он, покачав все еще красивой головой. – Мы захватили бриг, и мы его не отдадим. Хотя я и не моряк, но я смогу повести корабль, и давайте оставим это. Нам нужна свобода во что бы то ни стало.

– А как вы поступите с нами? – спросил Бейтс.

– Бросим вас на берегу. Бейтс побелел.

– Как, здесь?

– Да. Местечко не очень-то живописное, правда? И все же я не один год здесь прожил, – добавил он, ухмыльнувшись.

Бейтс промолчал. Да и что можно было ответить на это?

– Пошли! – крикнул Денди, стряхнув с себя минутную меланхолию. – Ну, живее! Спускайте четверку! Вы, миссис Викерс, пройдите в свою каюту и соберите все необходимое. Я должен высадить вас на берег, но я не имею намерения оставлять вас без вещей.

Бейтс с угрюмым восхищением слушал учтивую речь каторжника. Он бы даже под страхом смерти не выдавил из себя таких слов.

– А вы, маленькая леди, – продолжал Рекс, – идите вниз с мамой и ничего не бойтесь.

Сильвия вспыхнула от такой дерзости.

– Да кто вас боится-то! Если бы здесь были не одни женщины, вам бы никогда не захватить бриг. Посторонитесь, арестант!

Вся палуба грохнула от хохота, а бедная миссис Викерс застыла на месте, страшась последствий этой дерзкой выходки. Так разговаривать с отъявленным головорезом, в руках которого находится их судьба, – чистейшее безумие! Однако смелость девочки явилась залогом их безопасности. Рекс, вежливость которого была лишь показной, был задет за живое тем, что в храбрости его усомнились, но еще больше укололо его презрительно брошенное девочкой слово «арестант» (как здесь нередко называли каторжников), и он от злости прикусил губу. Была бы его воля, он пришиб бы на месте эту девчонку, но грубый смех товарищей отрезвил его. Общественное мнение существует даже в среде преступников, и Рекс не посмел обратить свой гнев на столь беспомощное создание. Подобно многим в его положении, он скрыл свою злобу под напускной веселостью. И, желая показать, что его вовсе не задела презрительная насмешка, он еще любезнее улыбнулся насмешнице.

– У вашей дочери, сударыня, характер ее отца, – с поклоном обратился он к миссис Викерс.

Бейтс слушал с открытым ртом, не веря ушам своим. Не может быть каторжник столь любезен! Такого еще не бывало. Уж не почудилось ли ему это? Он ясно понял одно – что сейчас Джон Рекс одержал над ним верх.

Когда миссис Викерс спустилась в каюту, лодка, в которой были Фрер и солдаты, подошла к бригу на расстояние ружейного выстрела, и Лесли, выполняя приказ, дал предупредительный выстрел в воздух, крикнув, чтобы они замедлили ход. Но Фрер, кипевший негодованием от такого поворота событий, решил без борьбы не сдаваться. Несмотря на предупреждение, он гнал вельбот прямо вперед, не спуская глаз с корабля. Сумерки сгустились, и невозможно было различить фигуры людей на палубе. Взбешенный лейтенант мог только догадываться о том, что там происходит. Внезапно из темноты послышался крик:

– Назад, сэр! Гребите назад! – Но тут же кто-то, очевидно, зажал рот кричавшему.

То был голос мистера Бейтса. Стоя у борта, он увидел, что Рекс и Фэйр притащили огромную железную болванку, служившую балластом для брига, и поставили ее на наветренный борт. Их намерение было слишком явным, и честный Бейтс, как верный сторожевой пес, подал голос, чтобы предостеречь хозяина. Пылающий злобой Чешир схватил его за горло, а Фрер, ни на что не обращая внимания, провел лодку вдоль самого борта под носом у Рекса, которому не терпелось отомстить.

Массивная железная болванка упала, задев планшир вельбота, и, поцарапав его, отбросила от корабля.

– Мерзавцы! – крикнул Фрер. – Утопить нас хотите? – Да, – рассмеялся Рекс, – и еще дюжину таких, как вы! Бриг наш, не видите, что ли? Теперь мы ваши хозяева!

Фрер, бормоча ругательства, крикнул на нос, чтобы вельбот пришвартовали к кораблю, но удар отбросил вельбот назад, с корабля его уже нельзя было достать. Подняв голову, Фрер увидел свирепое лицо Чешира и услыхал, как щелкнул курок мушкета. Двое солдат, измученных долгой греблей, никак не старались удержать вельбот, и, прежде чем улеглась волна, поднятая упавшей железной болванкой, палуба «Морского ястреба» окончательно погрузилась во мрак.

– Мерзавцы! – сквозь зубы процедил Фрер, в бессильной ярости ударив по скамье кулаком. – Их взяла. Что же они будут дальше делать?

Ответ был получен немедленно. Темный корпус брига осветился вспышкой огня, раздался выстрел, и пуля с чиркающим звуком разрезала воду на волосок от вельбота. Между темным силуэтом брига и поблескивающей водой показалось белое пятно, которое постепенно к ним приближалось.

– Пришвартовывайтесь! – крикнул с палубы чей-то голос. – Иначе вам хуже придется!

– Они хотят нас убить, – пробормотал Фрер. – Живей отгребай, ребята!

Но оба солдата, переглянувшись, повернули вельбот носом к кораблю и налегли на весла.

– Бесполезно, мистер Фрер, – сказал гребец, сидевший ближе к нему. – Теперь уж ничего не поделаешь, а они, даст бог, нас не тронут.

– Так вы заодно с ними, собаки! – заорал Фрер, побагровев от ярости. – Тоже бунтовать собрались?

– Да полно, сэр, – угрюмо проворчал солдат. – Сейчас не время горячиться, а что до бунта, так нам все равно, что вы, что они.

Такие слова из уст солдата, который всего несколько минут назад готов был отдать свою жизнь, выполняя приказ офицера, окончательно убедили Фрера в том, что сопротивление бесполезно. Власть случайная и упроченная лишь стечением обстоятельств выскользнула из его рук. Мушкетный выстрел низвел его в рядовые. Теперь он стал таким же, как все; более того, гораздо ниже других, потому что те держали в руках оружие и, значит, олицетворяли власть. И когда его взгляд упал на форменные нашивки, украшавшие рукав его кителя и уже утратившие всякое значение, он со стоном покорился судьбе.

Когда вельбот вплотную подошел к бригу, четырехвесельная шлюпка уже поджидала их на воде. В ней находились одиннадцать человек: Бейтс, у которого были связаны руки, а на лбу красовалась ссадина; Граймс, все еще оглушенный ударом; Рассен и Фэйр, сидевшие на веслах; Лайон, Райли, Чешир и Лесли держали мушкеты на изготове. Джон Рекс занял место на корме, на коленях у него лежал заряженный мушкет, а за пояс был заткнут пистолет, отобранный у Бейтса. Белое пятно, которое увидели с вельбота, оказалось не чем иным, как большой белой шалью, укрывавшей плечи миссис Викерс и Сильвии.

Увидев женщин, Фрер облегченно вздохнул. Он боялся, что девочка могла пострадать. Рекс дал команду, и вельбот встал борт о борт со шлюпкой. Чешир и Лесли перешли на него, передав Рексу свои мушкеты, Лесли связал Фреру руки за спиной, как ранее Бейтсу. Фрер было воспротивился столь унизительной мере, но Чешир, приставив к его уху дуло мушкета, пригрозил размозжить ему череп, если тот еще пикнет; а Фрер, перехватив злобный взгляд Джона Рекса, вспомнил, как просто, одним лишь движением пальца, сводятся старые счеты, и умолк.

– Пожалуйте в нашу лодку, сэр, – с вежливой иронией проговорил Рекс. – Сожалею, что пришлось вас связывать, но я должен заботиться не только о ваших удобствах, но также о нашей безопасности.

Фрер злобно нахмурился и, неловко шагнув в четверку, оступился и упал. Связанный, он не мог встать без посторонней помощи, и Рассен, хрипло расхохотавшись, грубым рывком поднял его на ноги. Для Фрера в его теперешнем состоянии этот смех был более оскорбителен, чем его узы.

Несмотря на собственные невзгоды, бедная миссис Викерс своим женским инстинктом сразу же это почувствовала и попыталась утешить Фрера.

– Подлецы! – прошептала она, когда Фрера швырнули рядом с ней на сиденье. – Подвергать вас такому унижению!

Сильвия не проронила ни слова, только как-то отстранилась от лейтенанта. Возможно, что в ее детском воображении он представлялся рыцарем в ослепительных доспехах, спешащим им на помощь, или, по крайней мере, мужественным героем, который тут же уладит все распри простым ударом ганшпуга. Если она и мечтала об этом, то действительность рассеяла все надежды. Покрасневший, неловкий и связанный, Фрер отнюдь не походил на героя.

– А теперь, ребята, – сказал Рекс, к которому перешли полномочия поверженного Фрера, – мы даем вам выбор: либо вы остаетесь здесь, у Чертовых Ворот, либо уходите с нами!

Солдаты в нерешительности замялись. Уйти с мятежниками означало обречь себя на нелегкую жизнь, которая могла бы привести к виселице. Оставаться же с пленниками означало бы, по их разумению, неизбежную смерть от голода на пустынном побережье. И как часто бывает в таких случаях, мелочь перетянула чашу весов.

Раненый Граймс, медленно приходивший в себя, смутно уловил смысл сказанного и, стряхнув с себя бредовые видения, подал свой голос.

– Идите к ним, обормоты! – сказал он – А нас, честных людей, оставьте здесь! Но вы за это поплатитесь своей шкурой!

Эта фраза напомнила солдатам о самом страшном параграфе дисциплинарного устава – о порке – и вызвала в уме парней, уже готовых сбросить с себя тяжкое ярмо службы, ряд мрачных воспоминаний. Жизнь солдата в каторжной колонии тоже была не из легких. Солдатам нередко урезывали паек, если это было нужно, – отменяли положенный отпуск, а наказания за нарушения дисциплины были немедленными и суровыми. Отряды, набираемые для службы в каторжных колониях, состояли из людей далеко не лучших, так что у двух солдат был веский довод в пользу их решения.

– Думайте быстрее! – прикрикнул Рекс – Не могу же я ждать всю ночь. Ветер крепнет, надо успеть пройти риф. Ну что, решили?

– Идем с вами! – ответил старший гребец и, отвернувшись, сплюнул в воду.

Каторжники встретили это решение веселыми возгласами, все бросились пожимать руки солдатам.

Затем Рекс вместе с Лайоном и Райли в качестве охраны перешли на вельбот и, освободив двух пленников от веревок, приказали им пересесть на шлюпку, заняв места Рассена и Фэйра. На вельботе теперь оказалось семеро мятежников: Рекс у руля, Фэйр, Рассен и двое солдат на веслах, и четверо других стояли с мушкетами, держа под прицелом шлюпку. Долгие годы каторги воспитали у этих людей такой страх перед властями, что они продолжали бояться своих начальников, даже когда те были связаны и находились под прицелом четырех мушкетов.

– Не отставать! – крикнул Чешир, когда Фрер и Бейтс, подчиняясь приказу, стали грести к берегу. Так в мрачном молчании жалкая горстка пленников поплыла в сторону суши.

Была уже ночь, когда они достигли побережья. Луна за горизонтом чуть посеребрила ясное небо, и волны, мягко ударяясь о песок, переливались светом, который, казалось, зарождался от их собственного движения.

Выскочив из шлюпки, Фрер и Бейтс под дулами мушкетов помогли сойти женщинам и раненому Граймсу, а затем Рекс приказал Бейтсу и Фреру оттолкнуть шлюпку как можно дальше в море. Райли зацепил ее крюком, и вельбот повел шлюпку на буксире.

– Теперь, братцы, – воскликнул Чешир, и в голосе его звучало безудержное ликование, – крикнем трижды «ура» в честь старой Англии и свободы!

И дружный крик эхом отозвался в мрачных горах, свидетелях стольких страданий.

А для пятерых несчастных этот крик восторга прозвучал погребальным колоколом.

– Боже мой! – вбежав по колено в воду, воскликнул Бейтс вслед отплывающей лодке. – Неужели вы оставите нас умирать с голоду?

И плеск весел с удаляющегося вельбота был единственным ему ответом.