Текст книги "Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа»"

Автор книги: Марк Юстин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 44 страниц)

VII, 6, 10. ...взял себе в жены Олимпиаду, – Брак Филиппа с Олимпиадой, эпирской (молосской) принцессой, датируется 357 г. до н.э. Об этом и других браках Филипппа, кроме соответствующих мест в общих трудах, посвященных истории Македонии и Филиппу II, см.: Tronson A. Satyrus the Peripatetic and the Marriages of Philip II // JHS. 1984. Vol. 104. P.116ff.

VII, 6, 11. ...всех его несчастий. – См. выше, VIII, 6, 4 sqq.

VII, 6, 14. ...штурмовал город Мотону... – Осада и взятие Филиппом Мотоны (более распространена форма «Мефона») приходятся на конец 355 – начало 354 г. до н.э. Как сообщает Демосфен, афиняне послали осажденным помощь, но она опоздала: город был уже в руках Филиппа (IV, 35). Об этом событии см. также: Diod. XVI 31, 6; 34, 4 sq.; ср.: Polyaen. IV 2, 15.

КНИГА VIII

Гл.1. (1) Греческие государства, из которых каждое стремилось властвовать над другими, в конце концов все лишились власти (imperium). (2) Без удержу стремились они погубить друг друга и, только уже оказавшись под гнетом, поняли, что потери каждого в отдельности означали гибель для всех. (3) Ибо македонский царь Филипп подстерегал их как будто на дозорной башне, строил козни против их свободы, разжигая соперничество между государствами и приходя на помощь слабейшим; так он в конце концов поработил и побежденных и победителей и подчинил их своей царской власти. (4) Причиной и источником этого несчастья оказались фивяне: когда они одержали верх над другими, они потеряли разум от своей удачи и на общем собрании представителей греческих государств они обрушились с обвинениями на побежденных лакедемонян и фокидян, как будто те недостаточно искупили свои провинности, перенеся столько убийств и грабежей. (5) Лакедемонянам было вменено в вину, что они заняли фиванскую крепость во время перемирия, а фокидянам – что они опустошили Беотию, (6) фивяне якобы желали после бедствий войны снова придать силу законам. (7) Так как решение суда было вынесено согласно воле победителей, то обвиняемые были присуждены к столь большому штрафу, что уплатить его они оказались не в состоянии. (8) Поэтому фокидяне, лишившись и земли, и детей, и жен и придя в полное отчаяние, выбрали себе в вожди некоего Филомела и захватили храм Аполлона в Дельфах, точно разгневались на самого этого бога. (9) После чего, имея в изобилии золото и деньги, они начали войну против фивян с помощью наемных войск. (10) Хотя все проклинали фокидян как святотатцев, однако гораздо большую ненависть, чем фокидяне, навлекли на себя фивяне, которые довели фокидян до этого. (11) Поэтому фокидянам прислали вспомогательные отряды и афиняне и лакедемоняне. (12) При первом столкновении Филомел захватил лагерь фивян. (13) В следующем сражении Филомел пал, сражаясь во главе своего отряда в самой гуще боя, и своей нечестивой кровью смыл грех святотатства. (14) На его место вождем был избран Ономарх.

Гл.2. (1) Для борьбы с ним, Ономархом, фивяне и фессалийцы не захотели выбрать себе вождя из числа своих сограждан. Опасаясь, что, если он окажется победителем, его власть будет для них нестерпима; (2) поэтому они выбрали Филиппа Македонского и добровольно подчинились чужестранному господству (externae dominationi), побоявшись господства своих сограждан. (3) Филипп, будто бы являясь мстителем не за фивян, а карая святотатство (sacrilegii), приказал всем своим воинам надеть лавровые венки и вступил в сражение как бы под предводительством самого бога. (4) Фокидяне, увидав венки из лавра, посвященного богу, трепеща от сознания своего преступления, побросали оружие и обратились в бегство, кровью своей и смертью заплатив за оскорбление святыни. (5) Трудно поверить, какую славу стяжал себе благодаря этому Филипп среди всех народов. (6) Вот, говорили, кто наказал за святотатство, кто отомстил за оскорбление святынь; он один совершил то, что должен был сделать весь мир, – покарал святотатцев. (7) Рядом с богами достоин стать он, выступивший в защиту их величия. (8) Однако, когда афиняне услыхали об исходе войны, они немедленно, чтобы Филипп не вступил в Грецию, заняли Фермопильское ущелье, как некогда, когда наступали персы; но совсем не та была уже их доблесть, и защищали они не то, что тогда; (9) ведь тогда они выступили на защиту свободы Греции, а теперь в защиту открытого святотатства; тогда они хотели охранить храмы от разграбления врагами, а теперь решили защищать тех, кто ограбил храм, от грозившего им мщения. (10) Они явились покровителями преступления, тогда как для них было позором, что мстителями за него оказались не они сами, а другие. (11) Афиняне, видно, забыли, как в трудные времена они пользовались советами этого божества, сколько войн закончили победоносно под его водительством, сколько городов основали по его указаниям, какой мощи (imperium) достигли на суше и на море, забыли, что никогда не предпринимали ничего ни в общественных, ни в частных делах без содействия божественной его силы. (12) И эти умы, изощренные всеми науками, облагороженные наилучшими законами и учреждениями, допустили такое страшное преступление, что впоследствии они не имели уже никакого права в чем бы то ни было упрекать варваров.

Гл.3. (1) Но и Филипп не проявил себя более благопристойным по отношению к своим союзникам. (2) Он точно боялся, как бы не оказаться превзойденным врагами в делах святотатства. Те самые государства, у которых он еще недавно был вождем, которые воевали под его начальством, которые поздравляли и его и себя с общей победой, (3) он захватил и разграбил как лютый враг; жен и детей всех граждан Филипп продал в рабство, (4) не пощадил ни храмов бессмертных богов, ни других священных зданий, ни богов-пенатов общественных и частных, под кров которых он так недавно входил как гость. (5) Поистине казалось, что он не столько был мстителем за святотатство, сколько добивался свободы для себя совершать святотатство. (6) Потом, как будто совершив великие подвиги, он переправился в Каппадокию. Ведя здесь войну с тем же вероломством, взяв хитростью в плен и перебив ближайших царей, он всю эту область подчинил власти Македонии. (7) Затем, чтобы уничтожить толки о своем вероломстве, которым, как тогда считали, он превосходил всех, он разослал по царствам и богатейшим городам (civitates) своих посланцев, (8) которые должны были распространять слухи, что царь Филипп за большие деньги сдает подряды на строительство городских стен, святилищ и храмов, и через глашатаев вызывать к нему предпринимателей. (9) Когда же те приезжали в Македонию, их задерживали там путем различных проволочек, а они, боясь царя, потихоньку уезжали обратно. (10) После этого Филипп напал на Олинф. Дело в том, что олинфяне из сострадания дали у себя убежище двум братьям Филиппа, рожденным от его мачехи, после того как еще один их брат был царем убит. Филипп хотел убить и этих двух, так как они могли притязать на царскую власть. (11) И вот по этой-то причине он разрушил древний и знаменитый город, а братьев предал давно предрешенной казни и насладился как богатой добычей, так и желанным для него братоубийством (parricidii). (12) Затем, как будто все, что бы ему ни вздумалось, ему было дозволено, он захватил золотые рудники в Фессалии, а серебряные – во Фракии, (13) а чтобы ничего не оставить не нарушенным, ни один закон – ни божеский, ни человеческий, он занялся еще и морским разбоем. (14) В это время случилось так, что два брата, фракийские цари, выбрали Филиппа судьей во взаимных их спорах, но не потому, что считали его справедливым, а потому, что каждый боялся, как бы Филипп не пришел на помощь одному из них. (15) Но Филипп, как было у него в обычае, неожиданно для обоих братьев прибыл на третейский суд как на войну, во главе войска, и у обоих братьев отнял их царства, поступив не как судья, а как коварный, преступный разбойник.

Гл.4. (1) Пока это происходило, к Филиппу явились афинские послы просить мира. (2) Выслушав их, Филипп и сам направил в Афины послов договориться об условиях мира. Здесь и был заключен мир, выгодный для обеих сторон. (3) Из других греческих государств также прибыли посольства, движимые не любовью к миру, а страхом перед войной. (4) Фессалийцы же и беотяне, все более разъяряясь, стали просить царя, чтобы он открыто выступил в качестве вождя всей Греции в поход против фокидян. (5) Они пылали такой ненавистью к фокидянам, что, забыв о своих поражениях, предпочитали сами погибнуть, лишь бы погубить их, предпочитали терпеть уже испытанную ими жестокость Филиппа, только бы не пощадить своих врагов. (6) Напротив, послы фокидян при поддержке афинян и лакедемонян просили, чтобы царь не начинал против них войну, за отсрочку которой они уже трижды уплачивали ему. (7) Поистине позорное и сожаления достойное зрелище! Греция, еще и в то время первая среди всех стран мира и по силам своим и по достоинству, неизменная победительница царей и народов и еще тогда владычица многих городов, лежала простертой ниц перед чужим престолом и униженно просила то начать, то прекратить войну. (8) Те, кто был оплотом всех стран мира, теперь все свои надежды возлагали на мощь чужестранца, раздорами своими и внутренними войнами доведенные до того, что пресмыкались перед тем, кто недавно еще был ничтожнейшим из их подопечных; (9) и особенно усердствовали фивяне и лакедемоняне, которые раньше соперничали между собой из-за власти над Грецией, а теперь наперебой добивались милостей властелина. (10) Филипп между тем, в величии своей славы, как будто относится с презрением к этим знаменитым городам и тем временем взвешивает, кому отдать предпочтение. (11) Он тайно выслушивает просьбы обоих посольств; одним обещает избавление от войны и обязывает их клятвой никому не выдавать этого ответа; другим, напротив, говорит, что придет им на помощь. И тем и другим запрещает готовиться к войне и чего бы то ни было опасаться. (12) Успокоив всех такими разноречивыми ответами, он занимает Фермопильское ущелье.

Гл.5. (1) Тогда, поняв, что они стали жертвой коварного обмана, фокидяне первыми, трепеща от страха, взялись за оружие. (2) Но уже не было ни возможности приготовиться к войне, ни времени, чтобы стянуть вспомогательные отряды; а Филипп грозил поголовным избиением, если они не сдадутся. (3) Вынужденные необходимостью, они сдались, выговорив себе личную безопасность. (4) Но договор этот оказался столь же надежным, как данное ранее обещание, что войны не будет. (5) Повсеместно начались убийства и грабежи; у родителей отнимали детей, у мужей – жен, из храмов похищали изображения богов. (6) Одно только утешение оставалось этим несчастным – что Филипп обманул и своих союзников, обойдя их добычей, так что фокидяне не видели ничего из своего достояния в руках греческих своих недругов. (7) Возвратившись в свое царство, Филипп, наподобие того, как пастухи перегоняют свои стада то на летние, то на зимние пастбища, начал переселять по своему произволу народы и целые города, смотря по тому, какую местность он считал нужным более густо заселить, а какую – более редко. (8) Жалости достоин был вид всего этого, как будто все погибало. (9) Не было, правда, страха перед врагом, не было воинов, рыщущих по городу, не было бряцания оружия, не было разграбления имущества и похищения жителей, (10) но повсюду царили молчаливая печаль и скорбь людей, боящихся, как бы даже слезы их не были сочтены за сопротивление. (11) Но скрытая скорбь еще тяжелее, и страдание тем глубже, чем менее проявляется. (12) Переселяемые бросали последние взгляды то на могилы своих предков, то на древние свои пенаты, то на дома свои, где сами они родились и где рождали детей, (13) сокрушаясь то о себе, что дожили до этого дня, то о детях своих, что они не родились уже после него.

Гл.6. (1) Одни народы Филипп поселил у самой границы, чтобы они давали отпор врагам, других поселил в самых отдаленных пределах своего царства, а некоторых военнопленных расселил по городам для пополнения их населения. (2) Так из многочисленных племен и народов он создал единое царство и единый народ. (3) Устроив и приведя в порядок дела в Македонии, Филипп завоевал при помощи коварства и хитрости области дарданов и других соседей; (4) но даже и родственников он не пощадил: так, он решил лишить престола эпирского царя Аррибу, связанного теснейшими узами родства с женой Филиппа Олимпиадой, (5) а Александра, пасынка Аррибы, брата жены своей Олимпиады, красивого и чистого нравами юношу, Филипп вызвал в Македонию якобы по просьбе сестры. (6) Всеми способами, то обещая юноше царскую корону, то притворяясь влюбленным, Филипп склонил юношу к преступной связи с ним. Филипп рассчитывал, что впоследствии Александр будет ему вполне покорным либо из чувства стыда, либо из чувства благодарности за обещанное благодеяние, царскую власть. (7) Поэтому, когда Александру исполнилось двадцать лет, Филипп, несмотря на его юный возраст, передал ему отнятое у Аррибы царство, совершив, таким образом, преступление по отношению и к тому и к другому. (8) Ибо в отношении того, у которого отнял царство, он нарушил право родства, а того, которому он отдал царство, развратил, прежде чем сделать его царем.

Примечания

VIII, 1, 4. ...оказались фивяне...– Речь идет о причинах III Священной войны (356/55–346 гг. до н.э.), на сей раз объявленной против Фокиды (ср.: Diod. XVI 23; 29; Paus. Χ 2, 1; 15, lsq. 7). Это был очередной крупный военный конфликт, в который в конце концов оказалось втянуто (так или иначе) большинство греческих государств. О III Священной войне, кроме соответствующих мест в общих трудах по истории Греции и трудах, посвященных Филиппу II (см. выше, прим. к VII, 5, 10), особенно см.: Buckler J. Philip II and the Sacred War. Leiden, 1989; Sanchez P. L'Amphictionie des Pyles et de Delphes: recherches sur son role historique, des origines au IIe siecle de notre ere. Stuttgart, 2001. P. 173 ss. (с приведением обширной библиографии); в отечественной историографии см. прежде всего: Фролов Э.Д. Греция в эпоху поздней классики (Общество. Личность. Власть). СПб., 2001. С. 206 слл.

VIII, 1, 4. ...на общем собрании представителей греческих государств... – Имеется в виду Совет Пилейско-Дельфийской амфиктионии, в котором, правда, принимали участие далеко не все греческие общины, как это неправильно представлено у Юстина. Об участниках Пилейско-Дельфийской амфиктионии и ее Совета, в частности, см.: Кулишова О.В. Дельфийский оракул в системе античных межгосударственных отношений (VII-V вв. до н.э.). СПб., 2001. С. 173слл. Ко времени III Священной войны в Совете амфиктионов руководящая роль принадлежала фивянам, и этот авторитет в крупнейшем религиозно-политическом объединении Греции они, вполне естественно, не преминули использовать в собственных державных интересах. Из дальнейших слов Юстина может создасться впечатление, что Спарта была совершенно побеждена к тому моменту Беотийским союзом во главе с Фивами. Но это не так: действительно, фивяне своими победами нанесли сокрушительный удар по спартанской гегемонии в Греции и в том числе в Пелопоннесе, – особенно важны в данной связи сражения при Левктрах (371 г. до н.э.) и Мантинее (362 г. до н.э.), – однако и после этого Спарта продолжала оставаться полностью независимым государством, достаточно влиятельным (хотя и сильно ослабевшим в военном плане), которое еще долгие годы, пусть в итоге и тщетно, стремилось восстановить свои утраченные позиции как минимум в Пелопоннесе и как максимум в греческом мире в целом.

VIII, 1, 5. ...они заняли фиванскую крепость... – То есть акрополь Фив – Кадмею, которая была неожиданно захвачена спартанским полководцем Фебидом в 382 г. до н.э., когда он направлялся на север для борьбы с Халкидским союзом. Воспользовавшись этим событием как удобным предлогом для обвинения Спарты, представители Фив теперь провели через Совет амфиктионов решение о наказании спартанцев штрафом в 500 талантов. После отказа Спарты выполнить данное решение штраф был увеличен, опять-таки по инициативе фивян, в два раза. Впрочем, и это новое решение спартанцы не посчитали нужным исполнить. Подобная позиция Фив привела к тому, что в дальнейшем конфликте между Советом амфиктионов и фокидянами спартанцы оказывали поддержку последним (Diod. XVI 23, 2sq.; 29, 2sq.). Об участии Спарты в событиях III Священной войны, кроме других работ, см.: Cartledge P., Spawforth A. Hellenistic and Roman Sparta. A Tale of Two Cities. London; New York, 1989. P. 10 ff.

VIII, 1, 7. ...оказались не в состоянии. – На самом деле по инициативе фивян (и, возможно, по непосредственному предложению фессалийцев – Paus. X 2, 1) Советом амфиктионов были обвинены в святотатстве – в запашке посвященной Аполлону Дельфийскому земли – не все граждане Фокиды, а лишь некоторые влиятельные фокидяне. Осужденные были приговорены к большому штрафу, и в случае неуплаты его к определенному сроку их имущество должно было быть конфисковано в пользу бога. И все-таки почти ни у кого в Фокиде тогда не оставалось сомнения, что подобная мера, инспирированная извечными противниками фокидян – фивянами, была в конечном счете направлена против фокидской общины в целом, будучи обусловленной стремлением Фив подчинить себе Фокиду, лишить ее самостоятельности. Поэтому неудивительно, что, несмотря на осознание неминуемости войны в случае противодействия постановлению Совета амфиктионов, фокидяне на общем собрании решили не принимать его ультиматума. См.: Фролов Э.Д. Греция... С. 212 слл.

VIII, 1, 8. ...некоего Филомела... – Юстин не совсем точен, говоря о нем как о «некоем» человеке: кое-что о его жизни до описываемых событий сказать все же возможно. Известно, что он был родом из фокидского города Ледонта. Судя по тому, что Филомел в начале войны внес из своих личных средств на вербовку наемников целых 15 талантов, можно вполне полагать, что он являлся одним из наиболее богатых и, по-видимому, знатных людей в Фокиде. Надо думать, что к моменту конфликта с амфиктионами Филомел уже смог достаточно проявить себя на политическом поприще: по крайней мере, среди своих соплеменников он пользовался к этому времени большим авторитетом (ср. его характеристики: Diod. XVI 23, 4; Paus. Χ 2, 2). После того как Филомел убедил своих сограждан не подчиняться требованиям амфиктионов, он оказался во главе мятежной Фокиды, будучи избранным здесь в стратеги-автократоры, очевидно, на весь срок предстоящего чрезвычайного положения. При нем фокидяне и захватили Дельфы со святилищем Аполлона. О Филомеле см.: Berve Η. Die Tyrannis bei den Griechen. Muenchen, 1967. Bdl. S.296, Bdll. S.673; Фролов Э.Д. Греция... С. 215 слл.

VIII, 1, 11. ...афиняне и лакедемоняне, – Афины и Спарта вступили с фокидянами в военный союз, к которому присоединились и некоторые другие общины Пелопоннеса (Diod. XVI 27, 3sq.; 29, lsq.; 57, lsq.).

VIII, 1, 13. ...Филомел пал, – Иную версию о смерти Филомела сообщают Диодор и Павсаний, которые говорят о его самоубийстве после поражения фокидского войска в битве: он бросился со скалы. Эта битва, оказавшаяся для Филомела последней, произошла, по свидетельству Павсания, под городом Неоном, видимо, осенью 355 г. до н.э. (Diod. XVI 31, 4; Paus. Χ 2, 4).

VIII, 1, 14. ...избран Ономарх – До того Ономарх являлся соправителем Филомела, выполняя при нем роль заместителя. После гибели Филомела Ономарх встал во главе Фокидского государства, будучи теперь уже сам избранным стратегом-автократором. Жестоко расправившись с возникшей было оппозицией и доведя численность фокидской армии до 20 тыс. человек (за счет использования не только конфискованного имущества своих внутренних противников, но и в еще большем объеме, чем прежде, сокровищ Дельфийского храма), Ономарх перешел в активное наступление против коалиции общин-амфиктионов. После многих одержанных им побед, которые могли создать впечатление, что Ономарх прочно установил собственный контроль над значительными территориями Средней и Северной Греции, а Фокидское государство сделал могущественнейшей державой Эллады, он оказался не в силах одержать верх в борьбе с Филиппом Македонским, ввязавшимся в 353 г. до н.э. (по приглашению свободных фессалийцев) в войну против ферской тирании – союзницы фокидян. Несмотря на два поражения, которые Ономарх нанес тогда македонскому царю в Фессалии, уже в следующем году, т.е. в 352 г. до н.э., фокидское войско было полностью разбито Филиппом на Крокусовом поле (к западу от Пагасейского залива). Эта битва оказалась для Ономарха последней: здесь он погиб, а его труп, по приказу победителя, был распят на кресте (об обстоятельствах смерти Ономарха ср.: Paus. X 2, 5). Относительно Ономарха см.: Berve Η. Die Tyrannis... Bdl. S.296f. Bdll. S.673; Фролов Э.Д. Греция... С. 228 слл.

VIII, 2, 2. ...выбрали Филиппа Македонского... – См. прим. к VIII, 1, 14.

VIII, 2, 4. ...заплатив за оскорбление святыни. – Здесь у Юстина говорится о сражении на Крокусовом поле в Фессалии (весна – начало лета 352 г. до н.э.). Потери фокидян в нем были значительны: вместе с Ономархом (см. прим. к VIII, 1, 14) в бою погибло свыше 6 тыс. фокидских воинов (либо непосредственно в сражении, либо при попытке добраться вплавь до находившихся поблизости, в Пагасейском заливе, афинских кораблей) и более 3 тыс. попало в плен. Всех пленных Филипп приказал утопить в море как святотатцев. См.: Diod. XVI 35. Указание на использование Филиппом в сражении лавровых венков имеется только у Юстина.

VIII, 2, 8. ...заняли Фермопильское ущелье, – Фермопильское ущелье тогда было занято не только афинским войском, но и контингентами других греческих союзников фокидян – спартанцев и ахейцев. Этих воинских формирований вместе с фокидским войском Фаилла, брата и преемника Ономарха, и отрядом ферских тиранов, нашедших теперь приют в Фокиде, оказалось достаточно, чтобы прочно загородить Фермопильское ущелье и не пропустить Филиппа в Среднюю Грецию для закрепления, под предлогом продолжения борьбы со «святотатцами», его недавней победы на Крокусовом поле. В результате Филипп был вынужден отказаться от своего намерения окончательно разгромить Фокиду и отступил на север (Diod. XVI 37, 3; 38, lsq.; ср.: Dem. IV 17; XVIII 32; XIX 84; 319). Интересно отметить, что Юстин, ссылаясь далее на события 480 г. до н.э., умышленно заменяет спартанцев афинянами: надо думать, что подобный отход от истины, как и замалчивание им об успехе защиты Фермопил от Филиппа в 352 г. до н.э., были нужны ему для того, чтобы развить ниже собственные рассуждения с очевидно морализаторским оттенком.

VIII, 3, 6. ...переправился в Каппадокию. – Место испорчено. Каппадокия – область в Малой Азии, куда Филипп никогда не переправлялся. Из многочисленных конъектур, предлагаемых в данной связи, лучше всего, по-видимому, принять следующую – Chalcidicam: кроме соображений общего порядка на это указывает и тот факт, что в Прологе к VIII книге говорится: «...bellum, quod Philippus cum Chalcidicis urbibus gessit» («о войне, которую вел Филипп с городами Халкидики»).

VIII, 3, 10. ...напал на Олинф. – О братьях Филиппа см. выше, VII, 4, 5. Начало боевых действий Филиппа против Олинфа, главного города Халкидского союза и прежнего союзника македонского царя (см.: Tod2, №158, договор 357/56 г. до н.э.), приходится на 349 г. до н.э. (впрочем, пробовать свои силы в борьбе с Олинфом Филипп стал уже в конце 350-х гг. до н.э., осуществляя периодические вторжения на территорию Халкидской лиги). В создавшейся ситуации олинфские граждане обратились за помощью к афинянам, и те, в немалой степени под влиянием речей Демосфена (три его так называемые «Олинфские речи» 349/48 гг. до н.э.), решили ее предоставить, заключив с Халкидской лигой союз. Осенью 349 и весной 348 г. до н.э. в Олинф из Афин дважды посылались воинские контингенты и корабли, однако помощь эта была слишком незначительна. Отвлеченный делами в Фессалии Филипп на время прекратил войну против олинфян, но уже в начале лета 348 г. до н.э. ее возобновил, осадив Олинф. На помощь осажденным афиняне отправили новое (более крупное, чем прежде) войско и флот, правда, задержавшись в дороге, эти подкрепления опоздали: когда они прибыли на место, Олинф, сданный предателями из числа его граждан, был уже в руках македонского царя (начало осени 348 г. до н.э.). Участь Олинфа была ужасна: город был полностью разрушен, а оставшееся в живых население – продано в рабство. Что же касается Халкидской лиги, то она после этого перестала существовать. Основные источники: Dem. I-III; Diod. XVI 52, 9; 53, 1 sqq. Подробнее о борьбе Филиппа с Олинфом см.: Hammond N.G.L., Griffith G.Т. A History of Macedonia. Vol.11. Oxford, 1979. P. 296 ff.; Errington R.M. A History of Macedonia. Berkeley; Los Angeles; London, 1990. P. 50 ff.; Borza E.N. In the Shadow of Olympus. The Emergence of Macedon. Princeton (New Jersey), 1992. P. 216 ff. Так и незаселенный после разрушения Олинф был раскопан в результате серии археологических экспедиций 1928–1938 гг. под руководством американского ученого Д.М. Робинсона. Об этих раскопках и их результатах см.: Robinson D.Μ. et al. Excavations at Olynthus. Vol. I–XIV. Baltimore, 1929–1952.

VIII, 3, 12. ...захватил...рудники... – He совсем понятно, о каких золотых рудниках в Фессалии говорит Юстин. Что же до рудников во Фракии, то тут, судя по всему, имеются в виду знаменитые золотые и серебряные рудники горы Пангей, захват которых Филиппом, однако, относится к более раннему времени – к 356 г. до н.э., когда македонский царь поставил под свой контроль греческий город Крениды, занимавшие ключевую позицию в Пангейском регионе (Крениды, призвавшие Филиппа на помощь в их борьбе с фракийскими племенами и получившие ее, были после этого переименованы в Филиппы). Согласно Диодору, Пангейские рудники давали Филиппу огромный доход: более 1 тыс. талантов золота ежегодно (XVI, 8, 6sq.). Нельзя не сказать при этом, что в районе южной Фракии и на Халкидике в результате завоевания в руках Филиппа оказались и другие золотые, серебряные, а также медные рудники. Обо все этом см.: Hammond N.G.L. Macedonian State: Origins, Institutios, and History. Oxford, 1989. P. 177 ff.

VIII, 3, 13. ...занялся еще и морским разбоем. – Ср.: Dem. IV 34.

VIII, 3, 15. ...преступный разбойник. – В действительности подчинение Филиппом земель во Фракии было делом достаточно долгим и трудным: начавшиеся в 356 г. до н.э. походы македонского царя в этот регион продолжались в 353–352 гг. и 346 г. до н.э., но особенно длительной была серия походов 342–339 гг. до н. э., итогом которых явилось завоевание Филиппом значительной части фракийской территории. О деятельности Филиппа в связи с Фракией подробно см.: Hammond N.G.L., Griffith G.Т. A History of Macedonia. Vol.11. P.264ff., 554ff.; Errington R.M. A History of Macedonia. P.51ff.; Borza E.N. In the Shadow of Olympus. P. 212ff.; Corvisier J.– N. Philippe II de Macedoine. Paris, 2002. P. 177ss.

VIII, 4, 2. ...был заключен мир, – Так называемый Филократов мир 346 г. до н.э. (назван по имени одного из его главных устроителей – афинянина Филократа), который подвел черту под почти десятилетним противостоянием между Филиппом и Афинами (с 357/56 г. до н.э.). Этот мир был принят и ратифицирован (подтвержден клятвой) афинянами, действовавшими в этом случае также от лица полисов, остававшихся во II Афинском морском союзе, в марте-апреле и лишь три месяца спустя, в июне-июле, ратифицирован македонским царем и его союзниками. Слова Юстина о том, что Филократов мир был выгоден для обеих сторон, далеки от истины: нет никакого сомнения в том, что заключение данного мира стало важной дипломатической победой Филиппа и в то же время поражением Афин. Подборку всех свидетельств источников в связи с содержанием этого мира, а также соответствующий комментарий см.: Bengtson Η. Die Vertraege der griechisch-roemischen Welt von 700 bis 338 v. Chr. (Die Staatsvertraege des Altertums. Bdll). Muenchen; Berlin, 1962. S.312ff., №329. К тому же о Филократовом мире см. особенно: Hammond N.G.L., Griffith G.Т. A History of Macedonia. Vol. II. P. 329 ff.

VIII, 4, 6. ...послы фокидян... – Фалек, сын Ономарха, новый лидер Фокидского государства после смерти Фаилла (вероятно, в начале 351 г. до н.э.), пытался завязать переговоры с Филиппом, по-видимому, осознавая всю шаткость положения Фокиды в складывавшейся в тот момент ситуации в Греции (Dem. IX 11; Argum. II ad Dem. or. XIX 2, 7; ср.: Aesch. II, 112).

VIII, 4, 9. ...милостей властелина. – Gratias imperantis – конъектура Альтинга; в рукописях – Graeciae imperantis.

VIII, 4, 12. ...занимает Фермопильское ущелье. – В июле-августе 346 г. до н.э. Поскольку интересы Фокиды оказались в итоге неучтенными в условиях Филократова мира, ее участь была, по сути дела, решена. Более того, осознавая, что спасти Фокиду уже невозможно, и полагая для себя наилучшим при создавшемся положении вещей позаботиться об укреплении дружеских отношений с ее противниками, прежде всего с Филиппом, афиняне приняли решение потребовать от фокидян передать Дельфийское святилище обратно амфиктионам с угрозой в случае отказа применить силу. Узнав об этом решении, исключавшем для фокидян отныне какую-либо надежду на внешнюю помощь, Фалек тотчас возобновил переговоры с Филиппом. Согласно достигнутому соглашению, фокидский вождь капитулировал, передав Филиппу все укрепленные пункты Фокиды и оговорив для себя и своих наемников право свободного ухода из страны. Фокидянам, не имевшим теперь достаточных сил к сопротивлению, не оставалось ничего иного, как сдаться на милость победителя – македонского царя. Филипп предоставил решение участи Фокиды снова собравшемуся в Дельфах, после долгого перерыва, Совету амфиктионов (август-сентябрь 346 г. до н.э.), который и вынес (под очевидным влиянием македонского царя) соответствующее постановление: те, кто принимал непосредственное участие в «святотатстве», должны были быть сурово наказаны; все население Фокиды разоружено; укрепленные города срыты, а жители расселены по деревням; Фокидская лига, вероятно, распускалась; в стране размещались гарнизоны победителей; фокидяне лишались участия в Совете амфиктионов, и их два голоса здесь передавались македонскому царю; наконец, фокидские граждане должны были компенсировать тот ущерб, который они причинили святилищу Аполлона, ежегодно осуществляя взнос в его пользу в размере 60 талантов. Таким образом, еще совсем недавно мощное Фокидское государство перестало существовать, его могущество было окончательно сломлено (хотя меры, проведенные против фокидян, и не были столь ужасны, как они изображены у Юстина). Впрочем, от поражения мятежной Фокиды выиграли главным образом не те, кто начал против нее войну, т.е. фивяне и их союзники, а вмешавшийся под конец конфликта Филипп, который не только получил доступ в самое авторитетное из всех религиозно-политических объединений Греции – Дельфийскую амфиктионию, но и фактически закрепил за собой в ней руководящую роль. Подробнее о конечном этапе и итогах III Священной войны, кроме прочих работ, см.: Buckler J. Philip II and the Sacred War. P. 114 ff.; Sanchez P. L'Amphictionie des Pyles... P. 201 ss.; Фролов Э.Д. Греция... С. 243 слл.