Текст книги "Микротенденции. Маленькие изменения, приводящие к большим переменам"

Автор книги: Марк Пенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Поздние геи

В августе 2004 губернатор Нью-Джерси Джеймс Макгриви, стоя перед местными репортерами, корреспондентами национальных газет и 300 миллионами телезрителей, объявил о своей отставке, поскольку имел связь с мужчиной, что делало его уязвимым для «ложных обвинений и угроз разоблачения».

Закрутился водоворот вопросов, связанных с этим заявлением. Были ли незаконно истрачены средства штата, ибо любовника взяли на работу на должность специалиста по безопасности, хотя на самом деле он даже не обучался этой специальности? Являлась ли эта связь превышением полномочий, поскольку он работал на штат? Можно ли доверять восходящему политику в других вопросах, если он солгал о секс-ориентации?

Однако мало обсуждался другой вопрос: о Дине Матос Макгриви. Она была женой губернатора, преданно стоявшей рядом, пока он делал свои признания. «Моя правда в том, что я американский гей», заявил Макгриви, в то время как его жена и мать их двухлетней дочки наблюдала за происходящим с приклеенной на лицо улыбкой.

Макгриви и Матос встретились в 1996 году, после того как будущий губернатор развелся с первой женой. Они встречались четыре года и поженились, устроив скромную свадебную церемонию в Вудбридже, штат Виргиния, за которой последовал прием в элегантном отеле «Хэй Адаме» с видом на Белый дом (где наверняка надеялся поселиться будущий губернатор Макгриви). Через два года у них родилась дочь Жаклин. И вот теперь, после 4 лет совместной жизни, сорокасемилетний Джим Макгриви признавался по национальному телевидению, что он «голубой».

Такие запоздало признающиеся геи являются растущей силой в Америке. Хотя точное их количество определить трудно, эксперты предполагают, что их по крайней мере 2 миллиона, мужчин и женщин, которые однажды были или остаются женаты или замужем за представителем другого пола. Согласно исследованию 2002 года, проведенному министерством здравоохранения и социальных услуг, 3,4 процента женатых в настоящее время мужчин в возрасте от 15 до 44 лет, или более 900 тысяч человек, признаются, что имели секс с другими мужчинами (хотя, нужно заметить, такой опрос шире, чем опрос просто «голубых»). Если к этому количеству добавить разведенных мужчин, получим более 1,2 миллиона «голубых» в Америке, которые заявляют, что вступали в половую связь с мужчинами.

По-видимому, большинство «поздних геев», вступая в брак, не собираются обманывать супругу. Некоторые приходят к пониманию достаточно поздно, как минимум в одном исследовании обнаружилось, что 1 из 5 женатых геев было за 40, когда они имели свою первую гомосексуальную связь. Другие «поздние геи» подозревали о своей наклонности, но поддались искушению только после нескольких лет борьбы со своим естеством. Третьих разоблачают против их воли, часто это делают жены, находящие в электронной почте мужа письма сексуальной направленности от мужчин или «голубое» порно на компьютере. Или, как в случае с губернатором Макгриви, их разоблачают сами любовники. Помните пастора из Колорадо Теда Хаггарда, платному любовнику которого надоело на протяжении нескольких лет слушать публичные разглагольствования Хаггарда, направленные против гомосексуальности? Когда выступавший в роли проститутки Майк Джонс разоблачил пастора в 2006 году, тому исполнилось 50 лет, он был женат в течение 28 лет и имел пятерых детей.

Полагаю, что «поздние геи» стали национальным феноменом в 2004 году, когда Опра Уинфри провела телевизионное шоу «Мой муж „голубой“».

Откуда взялись «поздние геи»? Их подъем можно смело приписать возросшему принятию гомосексуальности. Когда большая часть этих людей еще училась в старших классах, менее 30 процентов американцев считали гомосексуальность «приемлемым альтернативным стилем жизни». В 2006 году тенденция противоположная, и подавляющее большинство жителей США признают ее. Целых 88 процентов американцев говорят, что геи должны иметь равные права на рабочих местах, это на 56 процентов больше, чем в 1977 году. А группы поддержки «голубых» и лесбиянок существуют практически в любом уголке Соединенных Штатов.

То, что несколько лет назад казалось немыслимым (когда люди списывали свои гомосексуальные наклонности на желание поэкспериментировать или эротические фантазии, а потом создавали нормальную семью), сегодня стало возможным. И выполнимым. Поэтому число любителей однополой любви постоянно растет.

Их больше среди мужчин, чем среди женщин. Это объясняется тем, что, по словам специалистов, женщины нечасто открывают в себе лесбиянок, а жены реже решаются на развод ради гомосексуальных отношений. Да, конечно, жена Росса в комедийном сериале «Друзья» оставила его ради горячей женщины в спортзале, а мама в автобиографии Августина Бер-роуза «Бег с ножницами», ставшей бестселлером в 2002 году, имела лесбийские отношения в среднем возрасте (в фильме 2006 года ее сыграла Аннет Бенинг). Но в реальной жизни дело чаще обстоит так, как с Деннисом Куэйдом в картине 2002 года «Вдали от рая». Женатый мужчина, живущий в пригороде. Двое детей. Идеальная «ячейка общества». Настойчивое гомосексуальное отношение, которое невозможно побороть. Тайные встречи в возрасте 40 лет.

У «поздних геев» есть потребности, особенно в гомосексуальном сообществе. В то время как подросткам и двадцатилетним легче открыть свои наклонности, дебютантов средних лет часто мучает остаточный дискомфорт, не говоря уже о новизне гомосексуального мира. Автор блога http://www.comingoutat48. blogspot.com вспоминает, что, начиная новую «голубую» жизнь, он не имел представления, что надевать на встречи в баре, и приходил слишком рано. В телесериале «Уилл и Грейс» есть по крайней мере несколько эпизодов, когда Уилл или Джек препровождают «позднего гея» в сообщество, к которому принадлежат сами.

Однако если забыть о собственных нуждах «поздних геев», то нельзя не отметить, что они в корне меняют жизнь своих супруги детей. Согласно исследованию 1990 года Социальной организации сексуальности (подтвержденному приведенными выше данными министерства здравоохранения), в стране живут около 3 миллионов женщин, которые замужем или были замужем за мужчинами, имеющими гомосексуальные связи. Кроме того, у нас около 3,5 миллиона детей, чьи родители в середине жизни обнаружили в себе гомосексуальные наклонности. Какой же ребенок будет после этого разговаривать с папой и мамой о сексе?

Оставшиеся в одиночестве «нормальные» супруги имеют свой ресурс в Интернете, где координируется поддержка почти восьмидесяти групп в США и за рубежом. Их веб-сайт http://www.straightspouse.org посещают до 300 человек в день. А поддержка им нужна. Согласно данным экспертов, супруги «поздних геев» проходят через все стадии эмоций, которые человек переживает после смерти любимого: печаль, отчаяние, отрицание, гнев. Иногда они испытывают облегчение в форме «хорошо, что не я, а он». Нередко приходит страх, особенно в отношении заболеваний, передающихся половым путем, и СПИДа. Но почти всегда оставшиеся в одиночестве супруги геев испытывают чувства неприятия, унижения и того, что их предали. Нередко это приводит к радикальной переоценке собственных мнений.

Несмотря на переживания, они все же стараются решить вопросы раздельного или совместного проживания (на что соглашается примерно треть пар), а также ищут новые любовные отношения, часто оставаясь в старой семье. Многие оставшиеся в одиночестве супруги предпочитают скрывать правду, пока она не обнаружится, и тогда им приходится отвечать на массу трудных вопросов подруг, родителей, коллег и детей. Да, они попали в одну компанию с женами Оскара Уайльда, Рока Хадсона и Элтона Джона, но это не лечит их боль.

Не только 2 миллиона «поздних геев» раскачивают лодку, но по меньшей мере 4 миллиона взрослых коренным образом меняют перспективы на брак для всех остальных. Брак в Америке и без того переживает сейчас достаточно сложные времена – женятся или выходят замуж только 7,5 на каждую тысячу человек по сравнению с 10,6 в 1980 году. В настоящее время даже тот, кто стремится найти себе достойную пару и пойти с ней к алтарю, встречает новый вызов, с которым вынужден бороться. «Не случится ли так, что через пятнадцать лет мой муж превратится в «позднего гея» или, что еще хуже, будет втайне играть роль ковбоя из фильма «Горбатая гора»? Может ли он быть уверен, что любит и никогда не променяет меня ни на какую другую женщину и все же уйдет, когда нам исполнится 45? Может быть, стоит включить «гей-радар» сейчас, пока мы встречаемся?»

Вероятно, сайты знакомств и службы добрачных консультаций захотят добавить пару вопросов о сексуальных предпочтениях. Собирающиеся вступить в брак пары сегодня проходят всевозможные психологические тесты на совместимость, чтобы узнать, как предугадать (и избежать) личностных конфликтов и по возможности увеличить шансы на супружеское счастье.

Не исключено, что, если толерантность в отношении гомосексуальности в Америке продолжит расти, количество «поздних геев» сократится по причине того, что «голубые» будут «голубыми» с самого начала, они будут исключены из гетеросексуального брака, отвлекающего внимание от их склонности. В особенности если браки геев и воспитание ими детей будут одобряться обществом, они ничего не потеряют, если выберут себе однополого партнера, а «нормальные» супруги будут избавлены от душевной боли. Как сказал комик Джейсон Стюарт: «Жаль, что вы, нормальные люди, не даете нам, геям, жениться друг на друге. В этом случае мы прекратили бы жениться на вас!»

Но этот день не скоро наступит в Америке. 51 процент американцев все еще считают гомосексуальность «аморальной», а почти 60 процентов выступают против браков между геями. Многие американцы (36 процентов) полагают, что гомосексуальность должна быть менее приемлемой для общества или неприемлемой вообще. Поэтому, пока геи числятся людьми второго сорта, весьма немалое количество носителей гомосексуальных наклонностей будут скрывать их, вступать в гетеросексуальный брак и заводить биологических детей. Но если через много лет эти наклонности снова дадут о себе знать или проявятся с новой силой, родных и друзей ждут запоздалые новости о сексуальной ориентации или, точнее говоря, переориентации близкого человека.

Послушные долгу сыновья

Мужчины-сиделки в Америке

Теперь мы хорошо знаем, что американцы живут намного дольше – родившийся в наши дни может рассчитывать прожить до 70 и дольше по сравнению с 47, если вы родились в 1900 году. В США все чаще можно встретить 80– и 90-летних. Известно также, что старики сейчас умирают медленнее, страдая от хронических болезней – таких как сосудисто-сердечные заболевания и болезнь Альцгеймера, – а не от разящих наповал недугов прошлого.

В результате большинство людей преклонного возраста до конца жизни нуждаются в уходе, но, вопреки всеобщему мнению, лишь очень немногие заканчивают дни в домах для престарелых и геронтологических отделениях. В действительности в подобных местах живут лишь 4 процента стариков в возрасте 65 лет и старше. Подавляющее большинство нуждающихся в помощи пожилых людей или получают уход на дому от родственников, или переезжают жить к членам семьи. В среднем на 4—5 лет. Это серьезная ответственность для человека, ухаживающего за такими людьми.

Очевидно, что основная нагрузка по уходу ложится на женщин. Обычно женщин, профессионально занимающихся уходом, называют сиделками.

Но хотя именно на их плечи ложится основная тяжесть заботы о тяжелобольных, в Америке, не привлекая всеобщего внимания, растет потенциально мощная группа бесплатно работающих сиделок-мужчин. Согласно исследованию 2004 года, проведенного Национальным союзом по уходу за-больными и престарелыми и Американской ассоциацией пенсионеров, почти 40 процентов из 44 миллионов американцев, предоставляющих бесплатный уход за немощными взрослыми, – мужчины. Это примерно 17 миллионов сыновей, зятьев, племянников, братьев и мужей, помогающих родным в «свободное» время. На протяжении всех 1990-х годов самой быстрорастущей группой людей, ухаживающих за хронически нетрудоспособными инвалидами, являлись сыновья.

И это не просто одноразовая поездка к папе, чтобы помочь переставить мебель, с которой он больше не справляется в одиночку. Сиделки-мужчины в Америке проводят в среднем 19 часов в неделю, доглядывая за немощными родственниками. Адля некоторых и того больше – мужчины составляют почти треть сиделок, ухаживающих за самыми беспомощными больными.

У «послушных долгу сыновей» есть особенности, они отличают их от «послушных долгу дочерей» и в конце концов могут иметь политические последствия. Мужчины-сиделки не склонны откладывать работу на потом или выполнять ее небрежно, они гораздо чаще, чем женщины, работают полный день (60 процентов по сравнению с 41 процентом) со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мужчины-сиделки помогают в основном больным мужчинам: 35 процентов по сравнению лишь с 28 процентами добровольных сиделок-женщин. Мужчины-сиделки чаще, чем женщины, сами делают свой выбор: почти две трети утверждают, что могли бы избежать такой ситуации. У женщин этот выбор делают менее трех пятых.

Еще одна интересная особенность заключается в том, что среди «послушных долгу сыновей» непропорционально велик процент выходцев из Азии. В Америке совсем немного мужчин-сиделок из Азии, но они составляют 54 процента от всех ухаживающих за больными и престарелыми азиатоамериканцами – по сравнению с 41 процентом латиноамериканцев, 38 процентами белых и 33 процентами афроамериканцев. Выходцы из Азии – единственная подгруппа, в которой большинство взрослых сиделок – мужчины. Несомненно, это объясняется общепринятой в Азии сыновней почтительностью к родителям и культурной традицией духовного и морального совершенствования, восходящей к Конфуцию. Результатом является то, что в Азии заботиться о родителях должен перворожденный сын.

Наконец многие мужчины-сиделки – геи. В декабре 2006 году в «Нью-Йорк тайме» появилась трогательная статья Питера Наполитано, 48-летнего одинокого «голубого», который переехал к 81-летней матери, чтобы ухаживать за ней, потому что его гетеросексуальный брат не мог взять ее к себе в большую семью.

Наверное, парни крупно поругались, ибо каждый серьезно относится к проблемам родителей, супругов и близких родственников. Ясно, что у нас есть чему поучиться у выходцев из Азии, но рост числа «послушных долгу сыновей» предвещает большие перемены в видах на будущее. Хотя одна из десяти заповедей учит почитать своих отца и мать, Америка в действительности не ориентирована на соблюдение сыновней почтительности в качестве первичной ценности. Наша культура делает акцент в основном на детях, мы всегда говорим о следующем поколении, а не о предыдущем. Концентрация на будущем – сильная сторона общества, но нередко это происходит за счет наших родителей.

Как мы видели на примере «престарелых новоиспеченных пап», «работающих пенсионеров» и других групп, обозначенных в этой книге, старшее поколение готово делать намного больше, чем просто играть в гольф: они собираются жить дольше, активно участвовать в жизни своих детей, со временем все больше укрепляя отношения с ними. Поэтому со статистической точки зрения вопрос ухода за родителями будет вставать острее в нашей и их жизни. Это означает, что, хотя количество «послушных долгу сыновей» возрастает, нам нужно воспитывать следующие поколения с более широким чувством ответственности, чем просто обязательства перед детьми. Забота о родителях все еще остается реально существующим понятием, его необходимо укоренять в обществе.

«Послушные долгу сыновья» нуждаются в большей помощи, чем та, которую они получают в настоящее время. Как и женщинам-сиделкам, им требуется помощь консультантов по геронтологии, чтобы ориентироваться в лабиринтах медицинских программ, подстраховка, если они уезжают в командировку, и начальная медицинская подготовка, чтобы ухаживать за больными, которых только что выписали из больницы или интерната для престарелых. Лишь в ничтожном количестве компаний предусмотрены льготы по уходу за престарелыми, и хотя в законе о медицинском отпуске и отпуске по семейным обстоятельствам упоминается уход за престарелыми, отпуск по уходу за родителями еще не вошел в нашу культуру так, как, например, декретный отпуск. К тому же модель декретного отпуска не подходит для ухода за престарелыми. Для детей в возрасте до 3 лет можно составить график потребностей развития и запланировать дневной уход и переход к детскому садику. Кроме того, дети живут с вами. Престарелые родители могут жить вдалеке, непредсказуемо испытывать затруднения со здоровьем, поэтому длительность и интенсивность ухода за ними предсказать невозможно.

«Послушным долгу сыновьям» необходима адресная специальная поддержка. Поскольку матери в первую очередь берут на себя заботу о детях, отцы могут оказаться в положении, когда осуществляемый ими уход – еще более изнурительный, чем у женщин, – требуется беззащитным, разочарованным и иногда даже неблагодарным существам. Вряд ли кто-то посочувствует им на работе, если они будут приходить поздно, уходить рано, а то и вообще не появляться на рабочем месте, чтобы ухаживать за матерью или отцом.

Возможно, их родители, особенно отцы, жестче относятся к сыновьям, чем относились бы к дочерям. В особенности это касается геев, у них могут возникнуть проблемы по уходу за родителями, если те до сих пор полностью не приняли своих сыновей.

Но поддержка идет. В конце 2006 года конгресс принял закон о временном уходе за больными и инвалидами на протяжении их жизни, выделив 300 миллионов долларов в конкурсных грантах муниципальным организациям для предоставления помощи людям, долговременно ухаживающим за тяжелобольными членами семьи.

Но конечно, предстоит сделать гораздо больше. 300 миллионов долларов – хорошее начало, но уход, который оказывают семейные сиделки, оценивается ближе к 300 миллиардам. Мы только начинаем осознавать проблему, которая быстро разрастается, и приступаем к определению, где нам взять средства на домашних сиделок.

По мере того как Америка стареет, а специалистов по геронтологии становится меньше, нам требуется более широкое признание того, что все больше 50-летних американцев ухаживает за 70– и 80-летними родителями, и этим американцам нужно создать соответствующие условия на работе. У «послушных долгу сыновей» есть желание и возможности превратить вопрос ухода за больными, считавшийся «женским», в проблему всего общества, которое сможет наконец выработать политическое решение, равноценное медицинской и страховой программе.

Этот вопрос определенно требует внимания. В 1997 году компании потеряли от 11 до 29 миллиардов долларов из-за увольняющихся, отсутствующих и уходящих с работы сотрудников, ухаживающих за немощными родственниками. Те, кто делает политику государства, должны оценить «бесплатные» 300 миллиардов долларов, в которые обходится труд семейных сиделок. Если эту работу не будут выполнять сыновья и дочери, то кто же тогда поможет пожилым американцам? Система социального страхования, которая уже прогибается под тяжестью бума рождаемости?

Говорят, что кандидат в президенты от демократической партии Джо Либерман каждый день звонил своей матери, пока она не умерла в 2005 году в возрасте 90 лет. Теодор Рузвельт находился у постели матери, когда она скончалась. По мере того как все больше «послушных долгу сыновей» берут на себя уход за своими матерями и отцами, они добавляют еще одно моральное измерение в жизнь Америки – то, которое почти исчезало.

Часть VI ПОЛИТИКА

Впечатлительные элиты

Каждый день во время предвыборной кампании 2008 года я слышу два типа комментариев. Первый: «Если бы кандидат X или Y был теплее и дружелюбнее, я голосовал бы за него (за нее)».

Второй: «Мне нравится кандидат, который ставит острые вопросы. Это серьезные выборы, и нам нужен президент, который искренне заинтересован в решении наших проблем».

Как по-вашему, какое из этих высказываний принадлежит доктору философии? То, которое ориентируется наличность, или то, что связано с решением проблем?

Верите или нет, но доктор философии говорил о личности. Потому что с американским электоратом происходит странное: он перевернулся с ног на голову. Американская элита, самая богатая и самая образованная часть общества, стала больше интересоваться личностью кандидата, чем стратегическими и экономическими проблемами страны. Побывайте на вечеринке высшего общества и послушайте,-что оно считает самым важным в президентских выборах. Гарантирую – наша элита начнет с критического разбора личных особенностей каждого кандидата. Для этого есть веская причина: сегодняшняя элита слишком отдалилась от тех вопросов, которые в первую очередь беспокоят большинство американцев, а это проблема здравоохранения, доступность высшего образования, массовые увольнения и забота о детях. Возможно, элиту всегда волновали другие вопросы, нежели те, с которыми сталкиваются массы, но в американской меритократии[10]10
  Власть интеллектуалов и людей морали, система, обеспечивающая главенство наиболее достойных и компетентных (от лат. meritus – достойный и kratos – власть).


[Закрыть] XX столетия элита была особой породой, она поднималась вверх по социальной лестнице и по-настоящему ценила тех, кто также пробивался наверх. Короче говоря, это была серьезная публика, прошедшая Вторую мировую войну и уважительно относившаяся к жизни и политике. Сегодняшняя элита более избалована, поэтому плохо представляет себе борьбу, выпавшую на долю отцов и дедов.

Хотя сегодняшняя элита читает «Плоский мир» Тома Фридмана, остальная Америка живет в этом мире. Она переживает небывалый экономический успех, а те, что находятся внизу, стараясь изо всех сил пробиться наверх, не могут ничего добиться. Данные о доходах, опубликованные в марте 2007 года, показывают, что заработная плата 10 процентов самой состоятельной части населения росла каждый год, причем самый большой рост (около 14 процентов) наблюдался у верхнего процента. У остальных 90 процентов американцев доходы сокращались. Выходит, экономический прилив поднимает не все лодки.

Парадоксально то, что, когда спрашиваешь представителя элиты, почему он ориентируется наличность кандидата, он ответит, что это не так и что на основе личностных характеристик кандидатов голосуют «избиратели», то есть менее образованные американцы с более низкими доходами. Но это совсем не соответствует истине. Так называемое стадо в Америке лучше образовано, чем когда-либо, и сфокусировано на решении злободневных проблем. Придите на встречу с обыкновенными американскими избирателями – и увидите, что они никогда не поднимают вопрос о личности кандидата. Избиратели фокусируются на здравоохранении, образовании и друзьях, которые служат в Ираке. Они столько знают о медицинских и страховых программах, нашей школьной системе и глобальной экономике, что посрамили бы многих докторов философии. Когда Хиллари Клинтон в начале 2007 года проводила встречу с избирателями в Интернете, она получила 11 тысяч вопросов. Из них 10 – о ее любимых блюдах и кинофильмах. Остальные 10 990 вопросов касались насущных людских проблем и способов их решения. Сегодня элиты смотрят сверху вниз на широкую публику, но я обратил внимание, что именно элиту легко увлекают поверхностные впечатления, в то время как более широкие группы основывают свою точку зрения на фактах, ценностях и жизненном опыте. Даже выпускники колледжа меняют взгляды, закончив учебу и набравшись опыта, однако нынешние элиты напоминают вечных студентов, не имеющих представления о каждодневных испытаниях и трудностях, составляющих жизнь каждого американца. Получается, что гораздо легче «промыть мозги» элитам, чем избирателям.

Недавно я разговаривал по телефону с репортером элитной газеты, и тот постоянно твердил о важном значении личности президента. Он сказал: «Я только что получил электронное письмо от одного профессора». Я ответил: «Неужели вы считаете профессора типичным американцем?» В настоящий момент точка зрения американских профессоров вызывает сожаление, а видение избирателей, не получивших высшего образования, достойна профессорского. А когда я оспорил некоторые другие мнения репортера, он заявил, что проверял их и что другие журналисты думают точно так же. Одни элиты ищут подтверждения своих взглядов в точке зрения других элит, они убеждают себя, что их суждения о жизни совпадают с мнением остальных 90 процентов американцев, которые живут этой жизнью.

Это не голословное утверждение. Давайте посмотрим на данные.

Стандартный вопрос, который я задаю вовремя выборных кампаний: что люди считают самым важным при голосовании за того или иного кандидата: 1) принципы кандидата, 2) его характер, 3) его жизненный опыт. Я спрашиваю это, поскольку уверен, что все 3 фактора одинаково важны для лидера и что их трудно расположить по значимости.

Согласно недавнему нашему опросу, значительное число избирателей (48 процентов) верит, что самое важное для кандидата – отстаивание своих принципов, а его характер отстал на целых 12 процентов, составив 32 процента. Такое предпочтение принципов сохраняется независимо от образования, религии или расы. Однако оно меняется в зависимости от дохода. Как только он достигает магических 100 тысяч долларов в год, приоритет довольно ощутимо меняется на характер. Как показано в таблице, люди, зарабатывающие меньше 100 тысяч долларов, ставят на первое место принципы, а не характер, с серьезным перевесом – от 51 до 30 процентов. Но как только их доход достигает 100 тысяч долларов, они на первое место выдвигают характер: об этом говорят от 45 до 37 процентов опрошенных.

Верность принципам	48	48	48	50	50	51	46	51	37
Характер	32	22	35	28	34	31	33	30	45
Опыт	19	29	15	22	15	18	19	18	18
Не знаю	1	1	2	1	1	0	1	1	0

И хотя характер может подразумевать какие-то сущностные качестваличности, например надежность или честность, он часто означает нечто эфемерное или поверхностное – вроде того, что с этим человеком приятно было бы выпить пива. Разумеется, привлекательность человека и его способность располагать к себе являются важными качествами при выборе президента. Но важнее ли они решения проблем здравоохранения и создания новых рабочих мест? Большинство американцев дают отрицательный ответ. Единственные, кто отвечает положительно, – это очень состоятельные люди. И те, кто любит потрепаться в СМИ. В«Нью-Йорктаймс», которая вообразила, что слишком серьезно отнеслась к этой теме и не заметила тенденцию к обсуждению личности кандидатов, теперь печатает на первых страницах психологические профили Морин Дод, а новостные репортеры вроде Марка Лейбовича заполняют первые полосы собственными впечатлениями о качествах их характера. «Нью-Йорк тайме» всего лишь догоняет «Вашингтон пост», репортеры которой годами изучают личную жизнь. В марте 2007 года даже «Уолл-стрит джорнал» напечатал статью о костюмах Барака Обамы, мальчишеском внешнем виде Джона Эдвардса и шикарных галстуках Руди Джулиани. Неожиданно «Нью-Йорктайме», «Вашингтон пост» и «Уоллстрит джорнал» обсуждают сплетни, а в «Кливленд плейн дилер» и «Канзас-Сити стар» печатают углубленный анализ позиций кандидатов. Президент Вудро Вильсон был бы слишком чопорным для сегодняшних элит, но прекрасно вписался бы в популистское движение за мир.

Во многих отношениях элита становится «стадом», а «стадо» – элитой. Результаты этого не замедлили сказаться на средствах массовой информации. Много ли приглашенных на многочисленные ток-шоу зарабатывают меньше 100 тысяч долларов в год? Много ли репортеров берут интервью у людей, зарабатывающих меньше 100 тысяч долларов в год? В информационном поле доминируют те 10 процентов самых состоятельных людей, и в то время как раньше это помогало обсуждать насущные вопросы общества, теперь происходит обратное. Сегодня элиты больше интересуют сплетни, поэтому они говорят не о том, что волнует большинства, а сводят полемику в область несущественного.

Все это осталось бы просто странноватым замечанием о «желтой» прессе и дешевых новостных каналах, если бы не тот факт, что расхождения в оценке лидерства со стороны элиты и низов могут со все большей степенью вероятности привести к деформации процесса президентских выборов. Благодаря изменениям законов о финансировании избирательных кампаний, которые должны были отделить деньги от политики, появился новый класс финансовых доноров, оказывающий все большее влияние на отбор кандидата и предвыборные кампании. Вместо нескольких крупных источников финансирования сегодня мы имеем множество финансирующих спонсоров, выделяющих суммы в пределах 10 тысяч долларов. И все они имеют годовой доход выше 100 тысяч долларов (кто еще мог бы раздавать политикам по 2300 долларов сначала на предварительные выборы, потом столько же на основные?). Это наводит на мысль, что почти все такие спонсоры не принадлежат к господствующим слоям избирателей.

Вот как новые политические спонсоры получили такое сильное влияние. После «уотергейтского скандала» в 1974 году занимавшийся расследованием конгресс внес поправки, регулирующие финансирование избирательных кампаний, чтобы ограничить пожертвования и сделать их более прозрачными. Тем не менее не были отрегулированы вопросы, касающиеся «мягких» денег – взносов в фонд политических партий, которые могли бы использоваться на нужды «партийного строительства», например, для того чтобы обеспечить явку избирателей на выборах. Таким образом, на протяжении нескольких десятков лет «мягкие» деньги использовались не по назначению. В 2002 году конгресс внес ряд поправок, запрещающих «мягкие» деньги, что привело к удвоению количества «твердых» денег – взносов частных лиц в пользу кандидатов. На 2007 год взнос частного лица не должен превышать 2 тысяч долларов на предварительных и основных выборах одного кандидата и 28 тысяч долларов – в фонд партии. Общая сумма взносов в федеральные фонды за два года ограничивается 108 тысячами долларов для одного лица. Однако конгресс не урегулировал добровольные взносы от некоммерческих общественных движений, известных как «комитеты-527» по номеру статьи налогового кодекса. Сегодня «комитеты-527» (такие, как правые «Ветераны быстроходных катеров – за правду и прогресс» и левые http://MoveOn.org и Международный профсоюз государственных служащих) собирают неограниченные денежные фонды от состоятельных сторонников партий и используют их на то, чем раньше занимались сами партии: пропагандируют те или иные политические вопросы, покупают эфирное время на свои рекламные ролики и обеспечивают явку избирателей.

На мой взгляд, поправки 2002 года спровоцировали появление двух небольших, но крайне важных групп, чье влияние постоянно возрастает. Во-первых, это мегаспонсоры, очень состоятельные и преданные партиям финансовые доноры, которые не передают деньги партиям, а создают общественные «комитеты-527» и сами направляют их деятельность. На промежуточных выборах 2006 года «комитеты-527» собрали почти 380 миллионов долларов, по меньшей мере на треть больше по сравнению с 2002 годом. В 2004 году сообщалось, что 5 человек, включая семейную пару, пожертвовали 78 миллионов долларов «комитетам-527», поддерживающим демократическую партию, что составило около четверти всех денежных поступлений в избирательный фонд демократов.