Текст книги "А теперь держи меня (СИ)"

Автор книги: Мария Тетюшева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

65

Oxxxymiron – Биполярочка

Напряжённая тишина сдавливает голову неистовыми тисками. Нервно постукивая пальцами по обивке сидения, я кусаю губы, не в силах усидеть на месте. Кирилл за рулём, справа от него Макс. Смотря на них со спины, я еле сдерживаюсь, чтобы не скулить от бесконечных противоречивых эмоций.

Мой начальник недавно убил Полину, которая в свою очередь оказалась наёмницей. Убийцей, перерезавшей горло Кристине. Но ведь, получается, у Кирилла тоже руки запачканы в крови. Парень даже не сомневался, когда спускал курок. Его руки не дрожали, приставляя к моему горлу холодное лезвие ножа.

И я сомневаюсь, что Полина – его единственная жертва.

А что на счёт Максима? Кто он на самом деле? Действительно ли просто боксёр с травмой?

– Может, объясните уже, что происходит? – не выдерживаю я, когда молчать становится невыносимо.

Максим оборачивается, и я замираю под его пристальным взглядом.

– Что тут непонятного? – спокойно отвечает он. – Мы на твоей стороне, это главное. Остальное не важно.

– Для меня ещё как важно! – повышаю голос. – Вы притворялись всё это время, обманывали нас! Если вы на нашей стороне, почему сразу ничего не рассказали? Чёрт…

Макс шумно вздыхает и отверчивается, видимо, решив, что со мной бесполезно разговаривать, а Кирилл вообще не обращает на меня внимания. А мне нужны ответа на бесконечный поток вопросов, иначе они сведут меня с ума.

– Я просто хочу понять, что происходит. Если вы присматривали за нами, тогда почему Крис с Ромой мертвы?

– Косяк, – боксёр кривится. – Я не ожидал, что моя подружка окажется киллером. Но самое интересное то, что Рому застрелила не Полина.

– В смысле, не Полина? – Кирилл подаёт голос, на мгновение открываясь от дороги. – А кто тогда?

Действительно, кто?

– Да хрен его знает, – пожимает плечом Макс. – Она мне сама сказала, что его не трогала. Но, судя по всему, это сделал её сообщник. Скорее всего, тот, у кого сейчас Егор.

Сердце сжимается, когда я слышу имя Шторма, и всё внутри меня скручивается и перемешивается. Надеюсь, он в порядке. Если с ним что-нибудь случится, то я убью их всех. Каждого, кто причастен к этому. Уничтожу собственными руками, и плевать, что моё тело дрожит от страха и напряжения, а желчь просится наружу, отчаянно нажимая на кнопку «блевать».

– Так, Полину нанял Арчи?

– Скорее всего, – отвечает Макс. – А те, кто присматривал за твоими друзьями, не выходят на связь. Видимо, Полина постаралась.

– Слушай, Сонь. Как сказал Макс, мы на твоей стороне, так что можешь не волноваться. Сейчас главное добраться до Егора и вытащить его. А потом разобраться с Арчи, если он всё-таки приехал в город. Хотя, думаю, он руководит всем издалека.

– Ни черта не понимаю, что происходит, – судорожно осматриваю салон, стараясь придать голосу уверенности и избавиться от дрожи. – Ты вообще недавно убил человека, даже глазом не моргнув! И просишь, чтобы я доверилась тебе? Особенно после того, как ты приставил нож к моему горлу!

– Слушай, – спокойно вздыхает, терпеливо выговаривая каждое слово. – Я раньше был таким же как Полина. Потом завязал и открыл свой бизнес. С этим мне как раз и помог Андрей. Оборвать все связи с прошлым. Суть не в этом. У меня есть личный интерес в ситуации. Помнишь, когда год назад вы приехали в Москву, то попали в засаду на складе?

Как же этого не помнить? Обманчивое чувство безопасности, которое я тогда испытывала, рухнуло под натиском выстрелов. А ещё Штормов застрелил Антона прямо на моих глазах, и я этому поспособствовала.

– Помню.

– Вот, – Кирилл резко выворачивает руль, чтобы перестроиться, и мне приходится схватиться за сидения. – Тогда погиб мой брат, так что я хочу поквитаться с Арчи.

Он замолкает, а я всё жду продолжения, но, очевидно, никто ничего не собирается объяснять.

– Короче так, – сдаётся Макс. – По нашим данным Миша сейчас с твоей сестрой. Они с Андреем пытались добраться до Арчи и загнать его в тупик, чтобы отрезать от своих людей. Как Таран замешан с похищением Егора, я без понятия. В нашем паззле слишком много дыр.

Чушь какая-то. Да и пошло всё к чёрту! Буду ломать голову потом, когда мы вытащим Егора. Руки аж трясутся, как сильно я ходу добраться до него. В последний раз я видела парня перед операцией, и кажется, что это было сто лет назад.

Не могу усидеть на месте и начинаю ёрзать, чтобы хоть как-то избавиться от нервов. Голова гудит от информации, обрушившейся на меня, и чем больше я над этим размышляю, тем бредовее кажется ситуация. Чувствую себя так, словно через минуту придётся выйти на сцену и исполнить песню, слов которой я не знаю. Да и голоса со слухом у меня тоже нет.

Больше мы не разговариваем. Мне остаётся только заламывать пальцы и до крови кусать губы, чтобы успокоиться. Всю дорогу я думаю о Егоре. Со всеми навалившимися проблемами я даже позволить себе не могла поволноваться о нём. То мёртвая Крис, то заказчик цветов, теперь Кирилл с Максом. Моей целью было добраться до Штормова, и я не могла себе позволить отвлекаться на мысли о том, что с ним может что-то случиться. Вдруг, он уже мёртв?

Я не перенесу вида его изувеченного тела. Я не смогу этого пережить.

Машина останавливается, вырывая меня из бесконечного потока удручающих мыслей.

– Это здесь, – Кирилл смотрит на жилое старое здание, расположенное в Бескудниково.

– Ладно, тогда пошли, – Максим решительно открывает дверь и выбирается из машины, поправляя одежду, чтобы прикрыть пистолет. И когда он успел его достать?

Кирилл оборачивает ко мне и внимательно осматривает.

– Если хочешь…

– Не хочу, – поспешно отзываюсь, непослушными пальцами открывая дверь.

На улице дьявольски душно и нечем дышать. Пытаюсь собраться с силами и успокоиться, осматриваю окна здания, и навязчивые мысли, что за одним из них находится Егор, паникой сдавливают лёгкие.

На негнущихся ногах я добираюсь до подъезда и вслед за парнями начинаю поднимать по лестнице. На втором этаже мы встречаем женщину с грязными растрёпанными волосами, которая курит у перил. Она внимательно наблюдает за нами, пока мы не поднимаемся выше. На площадке четвёртого этажа останавливаемся.

Кирилл подходит к одной из дверей и останавливается. Медлит.

– И что? Мы просто так войдём туда? А вдруг там куча людей Арчи?

– Поэтому остальное за тобой, – Макс резко хватает меня за локоть и рывком подводит к квартире.

Я не понимаю, что происходит, но пальцы парня болью пульсируют на теле, проникая так глубоко, что становится невыносимо страшно. Кирилл нажимает на дверной звонок, а потом парни отступают в сторону, чтобы лишь я осталась в поле зрения дверного глазка. Это отвратительно. Они хотят, чтобы находящиеся внутри люди подумали, что Полина выполнила задание и привела меня сюда. Неужели они думают, что это сработает?

Но это действительно работает. Щёлкает замок, поворачивается ручка, дверь приоткрывается, и я встречаюсь взглядом с человеком, которого меньше всего ожидала здесь увидеть. Это не Арчи. Не Малийский. Даже не Андрей.

Это Маша.

Моя старшая сестра, которая отправилась домой, чтобы отомстить за Мишу. И я понятия не имею, какого чёрта она здесь делает.

– Ну, наконец-то, – спокойно произносит она.

Делает шаг вперёд и выглядывает из квартиры, устремляя взгляд на парней, ничуть не удивляясь их присутствию. Я неуверенно переступаю с ноги на ногу, оборачиваюсь к ребятам, но те, видимо, тоже не ожидали такого поворота событий.

Но ведь, если здесь Маша, значит, всё должно быть в порядке?

– Заходите, – спокойно произносит сестра, отступая.

Только сейчас замечаю в её опущенной руке пистолет, и тревога сковывает движения, распространяясь по крови, проникая в кости, заполняя мозг.

Я всё-таки беру себя в руки и переступаю порог – парни делают то же самое, а, когда за нами закрывается дверь, я чувствую себя в ловушке. Позади Кирилл с Максом, передо мной Маша.

Впереди – неизвестность.

– Можете не разуваться, – с долей сарказма говорит сестра, спокойно направляясь по коридору и открывая вторую дверь слева.

Даже не смотрит на нас, скрываясь внутри. Неужели, Егор здесь? В этой самой квартире? За этими стенами?

Сердце ускорятся, и меня бросает в жар. Голова идёт кругом, а резкий порыв энергии толкает в спину и заставляет двигаться. Поспешно пересекаю расстояние до двери и врываюсь внутрь, бегло осматривая помещение. Всё перед глазами пульсирует, идёт кругом, размывается, но, когда взгляд цепляется за кровать, на которой лежит Шторм, мир вокруг замирает.

– Егор! – тело само бросается вперёд, и единственное, о чём я сейчас могу думать, это мой парень.

Но я не успеваю добраться до Штормова – меня кто-то хватает за локоть и резко дёргает назад.

– Егор! – голос срывается, превращаясь в истеричный писк. – Отпусти! – пытаюсь вырываться, но хватка жёсткая и невыносимая. – Пусти меня! Егор!

Голубые глаза беспомощно наблюдают за мной, и пульсирующая боль пронзает сердце, заставляя комок встать поперёк горла. Ещё секунда и я расплачусь от безысходности.

– Хватит! – голос сестры настолько резкий, что я замираю.

Оторвав взгляд от Штормова, я натыкаюсь на направленный на меня пистолет.

– Успокойся, – уже тише требует сестра, уверенно держа меня на прицеле.

Что здесь происходит? Какого чёрта она целится в меня?

Маша переводит взгляд на держащего меня человека и кивает. Пальцы расслабляются, отпуская меня, и я оборачиваюсь.

Миша. Это он только что остановил меня, когда я пыталась подойти к Егору. Кузнецов хмурится, отступает, словно послушная собачка. Мир снова приходит в движения, начиная кружиться.

Я смотрю на сестру, перевожу взгляд на Егора. Снова осматриваю присутствующих.

Рядом с кроватью на стуле сидит Матвей – его руки скрещены на груди, голова опущена. Справа, прислонившись спиной к комоду, стоит Андрей. Позади меня Миша, Макс и Кирилл.

И я посреди комнаты, непонимающе осматриваюсь, не в силах сообразить, какого чёрта здесь делают все эти люди. Где Арчи? Малийский? Остальные враги?

– Что происходит? – выдавливаю я.

Маша не отвечает. Смотрит на ребят позади меня, затем на Андрея и на Егора с Иркутским. Штормов в сознании, но он молчит, и и-за этого страх лишь усиливается. Хочется услышать его голос, понять, что парень в порядке, просто прикоснуться к нему.

– Это конец, – пожимает плечом сестра. – Мы здесь. Последние из выживших. И нам надо решить одну серьёзную проблему.

Пистолет всё ещё направлен на меня, но взгляд девушки спокойно скользит по каждому из нас.

– Так ты разобралась с ним? – голос Кирилла кажется совсем незнакомым.

– Да, – слышу нотки удовольствия. – Арчибальд мёртв.

Мёртв? Она это серьёзно? Арчи больше нет? Когда это произошло? Как? Кто убил его? Маша?

Замираю, впиваясь взглядом в сестру. Я больше не узнаю её. Она уже давно перестала быть нерешительной девчонкой, постоянно ссорящейся с родителями. Теперь эта девушка пугает меня.

– Среди нас крыса, – продолжает Маша. – И она в этой комнате.

– Крыса? – Макс. Я думаю о его пистолете, спрятанном под одеждой. Он ведь воспользуется им, если потребуется? Он ведь… Что? Убьёт Машу? – Тот, кто сдал нас? Не говори, что ты…

Пистолет резко направляется на Максима, и боксёр осекается.

– Я нашла его, – продолжает девушка. – Нашла того, кто сдал нас год назад. Кто виноват в перестрелке на складе и кто подстроил похищение Егора.

Голова идёт кругом. Так среди нас действительно был предатель? Из-за него Шторм потерял ноги, Рома и Крис мертвы, а все мы теперь собрались здесь, как в тот раз, когда пытались вычислить анонима. Вот только тогда нас было куда меньше.

– И кто он? – выпаливаю я, забывая обо всём на свете.

Маша смотрит на меня. Неужели Макс? Не зря же она сейчас целится в него…

– А ты ещё не догадалась?

Замираю – сердце стучит так громко, что кроме него я больше ничего не слышу.

Кто из нас знал, что мы должны встретиться на складе с нашими спасителями? Кто был связан с Арчи и мог запросто предупредить его о нашем местонахождении? Кто никак не мог успокоиться после того, как мы залегли на дно? Кто присылал Егору цветы и мог запросто вывести его из больницы? На чьё имя была зарегистрирована симкарта?

– Андрей?

Перевожу на него взгляд, и вместе с этим сестра направляет пистолет на Тарана.

– Ты серьёзно? – усмехается парень, нервно сверля взглядом оружие в руке Маши.

– Почему он? – спокойно спрашивает сестра.

Что за загадки? Разве нельзя просто рассказать всё, как есть на самом деле?

– Симка оформлена на него, он заказал цветы для Егора, – сверлю взглядом Андрея, постепенно начиная понимать ситуацию. – Он знал всё про нас. Мог запросто сдать Арчи местонахождение склада. И Рома был заодно с ним! – картинка складывается в один паззл, и чувство понимания окутывает меня, с невероятной скоростью заполняя пустоту внутри. – Он ведь раньше работал на Арчибальда. Мог быть шпионом. Вот почему именно Рома засветился на камере в больнице. Они работали заодно.

Андрей коротко смеётся, исподлобья наблюдая за нами.

– Тогда почему он мёртв? – спрашивает Таран, и я замираю.

Действительно, почему?

– Убрал, как свидетеля, – голос за спиной принадлежит Максу. – Верно ведь? Это в твоём стиле.

Рыжий неуверенно переступает с ноги на ногу, смотрит на боксёра, затем на Машу, словно бы ища поддержки, но в наших глазах лишь холод и пустота. Это Андрей. Всегда был он. Каждую минуту, с каждым лживым словом и обещанием.

– Ты лишь отчасти угадала, – спокойно говорит Маша. – Рома действительно работал на Арчи. Антон поймал его, когда они с Крис ехали в Москву. Доходчиво объяснил, что если тот не будет шпионить за нами, то ему конец. Мучительно, медленно, но всё же конец. Это Рома сдал местонахождение склада, поэтому нас застали врасплох, – пару секунд молчит. – Но Андрей был со мной, он не мог похитить Егора.

– Тогда кто это сделал? – картинка снова рушится на кучу частей, будто бы противный ребёнок ломает тщательно собранную мозаику.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Маша переводит пистолет на другого человека, и я непонимающе переступаю с ноги на ногу.

– Он, – холодно говорит сестра, снимая пистолет с предохранителя.

Да нет, быть этого не может.

– Серьёзно? – усмехается парень. – По-твоему, у меня есть мотивы?

Маша молчит, а потом обращается к Егору:

– А что ты скажешь, Шторм?

Я замираю, смотря на лежащего под тёплым одеялом Егора. Взгляд голубых глаз печальный и вымотанный, умоляющий оставить его в покое. Укол жалости и боли пронзает сердце, и я еле-еле сдерживаюсь, чтобы не пересечь расстояние и не заключить любимого в объятия. Что же с ним было за всё время после операции? Почему сейчас передо мной потрёпанный жизнью человек, а не улыбающийся мальчишка, уверявший меня, что операция пройдёт успешно?

– Я тоже так думаю, – тихо, выговаривая каждое слово, произносит Егор. И я не понимаю, чьи слова он поддерживает: Машины или же нет. Его дыхание сбившееся, голос хриплый. Ему нужно поскорее в больницу, чтобы получить помощь врачей, а не находиться в этой непонятной квартире и выяснять, кто из нас предатель. – Это Матвей.

Иркутский смотрит на нас исподлобья, окружённый со всех сторон пристальными взглядами, и бежать ему некуда. Это конец. Он загнанный охотниками дикий зверь.

– Ты вышел из диспансера раньше, чем показался нам на глаза, – говорит Маша. – Ты догадался, что Рома сдал нас Арчи, нашёл его и решил присоединиться. Отправлять в больницу цветы – это твоя идея. У тебя остался фальшивый паспорт на имя Андрея. Ты ведь был именно им, когда мы бежали в Москву. Оформил на поддельные документы симку, позвонил с неё. А, после того, как Егора привезли сюда, ты убил Рому, подстроив своё похищение. Вы оба работали на Арчибальда, вот только даже не подозревали, что всё это время этот ублюдок был моей марионеткой.

Марионеткой? О чём она говорит?

– Только я не понимаю, зачем? Ты ведь тоже был жертвой Малийского, почему тогда помогал им?

Матвей молчит, продолжая пристально наблюдать за мной. Сейчас он начнёт отнекиваться, говорить, что это бред, что он не связан с Арчи и каждое слово, сказанное моей сестрой, – враньё. И я уже готова поверить ему, но Иркутский рушит все иллюзии.

– У меня было много времени, чтобы подумать, – чуть прищуривается парень. – Меня заперли в сраном диспансере, в то время как каждый из вас радовался спасению. Никто не знает, что такое ломка. Каждый день, каждую секунду. Херовее ничего в этой жизни нет. Я там гнил, и никто из вас даже не поинтересовался мной.

Холод скользит по крови, заставляя выстроенную логическую цепочку событий рухнуть словно огромную стену. Он это серьёзно? Обиделся из-за того, что мы отправили его на лечение?

– Ты сам подсел на наркоту! – не выдерживаю я. – Думал, что мы тебе разрешим уйти на все четыре стороны? Ты бы сдох, если бы мы не отправили тебя в больницу.

– Это из-за тебя я подсел на неё, – скалится Иркутский. – Помнишь наш выпускной, а, Розина? Если бы не ты, мы бы здесь сейчас не торчали.

Обида перекрывает холод, и я сжимаю губы, пытаясь сдержать их дрожь.

– Я ненавижу тебя, – небрежно бросает Матвей. – Ты испортила нам всем жизнь. Ненавижу Шторма, за то что он выбрал тебя и забил на своего лучшего друга, – «лучший» он коверкает и выплёвывает с отвращением. – Ненавижу твою сестру, её парня, Тарана и всех остальных. Все вы просто жалкие черви, не знающие, что такое дно этой жизни. У вас же всё хорошо, да? Отличная работа, деньги на операцию, восставший из мёртвых любимый, никаких жужжащих голосов в голове. Один я получил лишь тучу вонючего дерьма.

– Завидовать вредно, – тихий голос позади меня принадлежит Максу.

Матвей лишь фыркает. Я смотрю на Егора и понимаю, что каждое слово Иркутского причиняет ему невероятную боль. Шторм ведь так сильно пытался помочь ему, до самого конца считал своим другом. А тут такой поворот.

– Арчи ведь мёртв? – усмехается Матвей. – Всё закончено? Кто из вас убил его?

Смотрит на Тарана, потом на Мишу, останавливает взгляд на сестре. Маша медлит, прежде чем достать из кармана сотовый и небрежно бросить его парню.

Тот неумело ловит мобильник. Снимает блокировку экрана, медлит, нажимает пару раз на экран. Включается видео – я не вижу картинки, но слышу звук.

– Держи ровнее! – голос сестры.

– Уверена? – Миша. – Может, лучше я.

– Заткнись и делай, что тебе говорят… Ты мне должен. Предатель.

Возня, удар металла о бетонный пол, звук цепей.

– Хватит называть меня так, – Миша.

Сестра смеётся.

Тишина.

– Ты жалкий придурок, понял? – говорит она. – Но я всё равно люблю тебя. Пусть ты и предатель.

– Сучка…

– Завязывайте! – Таран.

Снова возня.

– Снимай, – уверенно говорит Маша. – А то мелкая не поверит же.

Мелкая? Это она про меня?

Секунда тишины. Выстрел.

– Вот и всё…

Конец видео.

Она засняла то, как убила Арчи? Серьёзно? Что за пафос?

– А что на счёт Малийского? – спрашиваю я.

– Сдох от передоза, – вместо сестры отвечает Миша.

Я прикрываю глаза, пытаясь разобраться в ситуации. Саша с Арчи мертвы. Что на счёт их остальных шестёрок? И что мы будем делать с Матвеем? Не можем же мы его взять и убить? Он ведь просто из зависти всё это делал, из ненависти… из мести. Прощается ли такое?

– Это конец, – снова повторяет Маша. – Твоё последнее слово?

Матвей усмехается, откидываясь на спинку стула.

– Катись к чёрту…

Маша собирается убить его? Она же не может… Это же Матвей! Улыбающийся скромный парень, с которым мы торчали в тренировочном зале и ждали Егора после бокса. Болтали ни о чём, смеялись и уплетали чипсы с колой! Он же нам не враг…

– Постой, – из последних сил говорит Егор. – Не убивай его.

– Мне не нужно твоё сострадание, Шторм, – с ядом в голосе сплёвывает Иркутский. – Ты жалок.

– Да похер. Не хочу, чтобы Соня это видела. Хватит с неё этого дерьма…

Маша медлит, но потом неохотно опускает пистолет, и это становится сигналом для меня. Как собака я бросаюсь к Егору, не в силах сдерживать слёзы. Всё расплывается, когда я оказываюсь рядом со Штормом и утыкаюсь носом в его грудь. Вот он, живой, настоящий, дышит, перебирает мои волосы своими слабыми пальцами. Что-то шепчет, но я ничего не понимаю. И плевать. Плевать на то, что на нас смотрят все присутствующие, плевать на всё.

– И что? Отпустите меня? – иронично спрашивает Матвей, поднимаясь на ноги. – Лишь потому что какой-то жалкий… калека… попросил не убивать меня?

Злость разрастается внутри, придавая сил. Да как он смеет так говорить о единственном человеке, который был на его стороне до самого конца?

– Заткнись! – вырываюсь из слабых объятий Егора и выпрямляюсь так резко, что кровь ударяет в голову и мир начинает шататься. – Ты не имеешь права так говорить о нём!

Заплаканное лицо и уверенный, но хриплый голос – вот из чего я сейчас состою. Мы что, должны жалеть Матвея? Бедного наркомана, который опустился на самое дно лишь из-за травмы головы? Егор ходить не может! Он лишился бокса, своей мечты! И он не стал погружаться в алкоголь и дозы. Он выбрался, нашёл в себе силы жить дальше.

– Это ты заткнись, – шипит Матвей, неожиданно хватая меня за шкирку и притягивая ближе.

Второй раз за день у моего горла оказывается лезвие ножа, в этот же момент Маша направляет на нас пистолет, а вслед за ней и Макс с Мишей.

– Матвей, – хрипит Егор, пытаясь приподняться на локте, но у него ничего не получается. – Перестань. Всё закончено…

– Ещё ничего не закончено, – скалится парень. – Да, Розина?

Его дыхание обжигает кожу, и я задыхаюсь от крепких неприятных рук, сжимающих моё тело. Холодное лезвие пробирает до мурашек, воспоминания, как Матвей душил меня, накрывают с такой силой, что я не могу даже стоять на ногах. Колени подкашиваются, и я из последних сил управляю собственным телом.

– Отпусти её, Матвей, – холодно говорит Маша. – Я же прострелю тебе грёбаную башку.

– Попробуй, – он прикрывается мной словно щитом.

– Убьёшь её, сдохнешь следом, – тихо выговаривает сестра.

– Почему нет, если это заставит вас страдать.

Кровь пульсирует в ушах, меня тошнит. Дышать становится тяжело и невыносимо, собственная беспомощность сводит с ума. Прикованный к постели Егор больше не способен спасти меня. Ни от Антона, ни от Арчи, ни от дворовых хулиганов. И ребята напротив с пистолетами в руках тоже бессильны. Я снова создаю проблемы, опять причина неприятностей. И почему это в последнее время меня так сильно злит?

Ноги подкашиваются, и я расслабляюсь в хватке Иркутского. Парень не ожидает этого и отвлекается, пытаясь перехватить моё тело и удержать в руках. Воспользовавшись моментом, я напрягаю ноги, хватаю руку с ножом и отвожу в сторону, чтобы получить достаточно пространства для выхода из захвата. Нагнувшись, я оказываюсь на свободе.

Парень очень исхудал из-за наркотиков и годового лечения в больнице, поэтому мне хватает сил на этот безумный поступок. Не зря же я тренировалась столько времени с Максимом!

Маша тут же берёт Иркутского на мушку, а Миша с лёгкостью заламывает ему руки, выбивая нож.

Я же оседаю на пол рядом с кроватью и облокачиваюсь на матрас. Закончилось. Всё. Конец. Теперь точно. Я так выбита из сил, что готова отрубиться и послать всё к чёрту, но нам надо ещё отвезти Егора в больницу и решить, что делать с Матвеем. Он может стать вторым Малийским и изрядно подпортить нам жизнь. Или же нет…

Рука Егора опускается на мою макушку, и я смотрю на парня, улыбаясь. Перехватываю её и утыкаюсь носом в родные пальцы, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от облечения.

Неужели, всё действительно закончилось и мы можем вернуться к нормальной жизни. Краем глаза замечаю, как кто-то из парней поднимает Матвея и уводит из комнаты, но уже не обращаю на это внимание. Забираюсь на кровать поближе к Егору. Губы дрожат, слёзы снова застилают глаза.

– Я так люблю тебя, – несвязно бормочу я, дрожащими пальцами пытаясь ощупать скулы парня, обрамленные колючей щетиной. – Ты даже не представляешь, как сильно…

– Нытик, – целует меня в лоб. – Я люблю тебя сильнее.

Всхлипываю, утыкаясь носом в его плечо. Он рядом, он здесь, в безопасности. И теперь действительно всё будет хорошо.