Текст книги "А теперь держи меня (СИ)"
Автор книги: Мария Тетюшева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
51
Katy Hudson – My Own Monster
– Ты в порядке? – Егор дотрагивается до моего плеча, но я одёргиваю его руки.
Пусть отойдёт, перестанет нарушать личное пространство, вообще забудет о моём существовании. А уж тем более прекратит смотреть на меня таким беспомощным и виноватым взглядом, словно нашкодившая собака.
Прикасаюсь к шее, сжимаю её прямо в том месте, где совсем недавно пальцы Матвея душили меня, и вдруг ощущаю невыносимую тошноту. Отголосок боли, раздирающий не только кожу, но и лёгкие, всё ещё блуждает по телу, словно неспокойная волна. Иркутский протискивается мимо нас, скрываясь в ванной, и все мы прекрасно понимаем, чем он там будет заниматься. Возьмёт шприцы, вколет себе в вену морфин и захлебнётся в кайфе.
Егор злится. Он чертыхается, со всей силы ударяет кулаком стену, отходит от меня, словно собираясь пойти к Матвею и отобрать пузырёк, затем разворачивается и возвращается.
– Соня, – сквозь зубы выдавливает Шторм.
Парень хочет, чтобы я посмотрела на него, взглянула в эти дьявольские голубые глаза, почувствовала свою вину. Я ведь отдала в руки Матвея лекарства, я сама…
– Соня, – уже настойчивее.
– Что? – шиплю я, вскидывая голову.
Глаза начинают щипать из-за подступающих слёз, горло сдавливают тиски, и я не могу дышать. Сипло втягиваю воздух, так сильно сжимая челюсть, что скрипят зубы. Хочу убежать, но некуда. На кухне Маша и Таран, в ванной Иркутский, комната слишком огромная, чтобы прятаться в ней.
– Ты в порядке? – повторяет вопрос, убирая с моего лица волосы.
– Всё нормально, – хрипло бормочу я, смотря куда угодно, только не на Егора.
Сглатываю – больно. Словно громадная гематома окутывает горло, кадык, голосовые связки, всё, до чего только может добраться. Не думала, что чужие руки, сдавливающие шею, могут быть настолько грубыми. Хотя, о чём я? Когда тебя хотят прикончить, нежности проявлять уж точно не станут.
Шторм притягивает меня к себе, обнимая, и я утыкаюсь носом в его широкую обнажённую грудь, сдерживая себя, чтобы не разреветься. Парень гладит мою спину, успокаивая, и через несколько минут мне становится легче. Я не плачу, и это огромное достижение. Мне нельзя быть слабой, нельзя показывать всем, что меня можно задеть или обидеть. Я должна быть сильной. Я должна…
– Он больше не подойдёт к тебе, – обещает Егор. – Никогда. Я клянусь.
Киваю. Почему-то верю этим пустым словам, хотя несколько минут назад Штормов просто стоял и мялся, когда ледяные пальцы Иркутского перекрывали мне кислород. Я хотела, чтобы Егор защитил меня, вступился, заставил Матвея остановиться, но…
Я отстраняюсь от него и отступаю. Зачем-то натягиваю футболку ниже, чтобы прикрыться, и, не смотря на Шторма, скрываюсь в комнате. Быстро надеваю джинсы, но возвращаться на кухню не спешу. Слышу голоса, стоки чашек о стол, закипающий чайник. Не хочу идти к остальным и видеть их хмурые жестокие лица, но если останусь в одиночестве ещё хотя бы на пару минут, то точно разревусь. А это последнее, что мне сейчас нужно.
– Как всё прошло? – спрашивает Егор прямо в тот момент, когда я выхожу в коридор.
Никто не отвечает. Я пересекаю порог кухни и подхожу к подоконнику. Достаю из пачки последнюю сигарету, прикуриваю. Пальцы дрожат, и я с такой силой сжимаю фильтр, что он сминается. Дым ударяет в нос – я морщусь, чуть закашливаясь, и шумно выдыхаю. Горло саднит. Скорее всего, на шее останутся синяки.
– Рассказывать собираетесь? – начинает раздражаться Штормов, не собираясь мириться их молчанием.
– Ну, в общем… – начинает Андрей, но осекается под предостерегающим взглядом Маши.
– Не твоё дело, – тихо и холодно отзывается сестра, наливая в кружку кипяток. – Главное, что всё обошлось, и мы живы. Остальное тебя не касается.
Небрежно бросает пакетик в воду, звенит ложкой, отворачивается от меня. Успеваю заметить на её виске под волосами какой-то порез, который девушка тщательны пытается прикрыть прядями.
– В смысле, блять? – возмущается Штормов. – Мы сорвались с места, когда узнали, что тебя похитили. Ждём тут, переживаем. Иркутский вообще согласился помочь ради наркоты, и это ещё не моё дело? Всё, что касается Арчи, наше дело. Каждого из нас. Ясно?
Маша поднимает взгляд и исподлобья смотрит на Штормова. Медлит.
– Да, смотрю, не особо-то и переживали.
Намекает на наш с Егором секс? Становится неприятно, и мне хочется возмутиться, сказать что-нибудь обидное или же просто упрекнуть сестру в отвратительном поведении, но я молчу, потому что боюсь своего хриплого дрожащего голоса. Пальцы всё ещё трясутся – я прикусываю фильтр зубами и прячу руки за спиной, заламывая их.
– Слышь, – кривится Егор.
– Слышу, – огрызается. Смотрит на пистолет, лежащий на столешнице, но не прикасается к нему. – Я серьёзно. Они меня вытащили, теперь всё в порядке. Вечером сядем в машины и свалим отсюда, пока нас не нашли.
– Ты мне тут мозги не пудри, – продолжает злиться Штормов. – Вообще какая-то мутная тема с твоим похищением. И Матвей каким-то чудом единственный, кто смог помочь? Чушь это полная, – сплёвывает, проводит рукой по волосам. – Жопой чую, что темните. Может, вовсе и не было никакого похищения, а? Кто тебя так уделал? – поворачивается к Андрею, но тот лишь отводит взгляд в сторону.
Молчит. Маша тоже никак не реагирует на выпады Штормова, а мне вдруг становится так невыносимо слушать все эти пререкания и крики, что я не выдерживаю, пересекаю кухню, протискиваюсь мимо Егора и выхожу в коридор. Комната, балкон. Утренняя прохлада и последняя сигарета в дрожащих пальцах.
Их голоса слышны даже снаружи – окно кухни распахнуто и находятся справа от балкона. Сжимаю пальцами перила, сплёвываю недокуренную сигарету – та летит вниз, разбиваясь об асфальт, – и закрываю уши руками, чтобы избавиться от звуков этого гнилого мира.
А они всё кричат и кричат. Спорят. Пытаются что-то доказать, словно маленькие дети. Нет. Будто родители, ссорящиеся друг с другом, пока их ребёнок спит. И слушать их невыносимо. Так и хочется ворваться на кухню и закричать, заставить их успокоиться, прекратить.
Чья-то рука ложится мне на спину, и я вздрагиваю. Медленно оборачиваюсь – Егор. Никто больше не кричит, но их голоса всё ещё пульсируют эхом по моему сознанию. Хочется схватить их, вырвать, раздавить, но они, как извивающийся червяк, проскальзывают сквозь пальцы и сбегают от меня.
– Как ты? – спрашивает Шторм, убирая руку.
Как я? Меня пытались задушить, сигареты закончились, нервы на пределе. Видимо, состояние у меня так себе.
– Нормально.
– Так и не рассказали, – парень сплёвывает с балкона, и его слюни стремительно летят вниз. – Темнят чё-то. Не нравится мне это.
Ничего не отвечаю. Мне вообще всё равно, чем они там занимались ночью и как именно вытаскивали Машу из лап шестёрок Арчи. Ничего не хочу знать.
– Надо будет, расскажут, – пожимаю плечом.
– Ага, когда уже поздно станет. Толку-то с этого, – бурчит он. – Ещё и Иркутский… Чёрт.
– По крайней мере, это последний морфин, – замечаю я.
– В этом-то и проблема, – Егор скалится. – Не хочу снова за ним бегать пол лесу.
Ничего не отвечаю. Чувствую, Матвей нам ещё не мало хлопот прибавит, прежде чем мы доберёмся до Москвы. А что дальше? Сдадим его в диспансер? Если, конечно, парень не откинется раньше от передоза. Или если нас не достанет Арчи…
Скорее бы уже это всё закончилось.
52
Clash – Should I Stay Or Should I Go
– Что это за дерьмо? – выпаливает Крис, тыча пальцев в экран ноутбука. – Это он выкрал Егора из больницы? Бред какой-то… Зачем ему это? Он же… Он…
Она осекается, запускает пальцы в волосы и замолкает. Отвернувшись, Кристина упирается руками в стол, склоняя голову так низко, чтобы никто не увидел её лицо. Её плечи вздрагивают, пряди дрожат, дыхание сбившееся, и на мгновение мне даже кажется, что девушка плачет, но, когда она оборачивается, на её лице нет ни единого признака слёз.
– Что это, блять, за дерьмо?! – ещё громче вскрикивает она.
Её взгляд впивается в меня, затем в притихшего всё ещё связанного Макса, словно тот знает все ответы на наши вопросы. Я сглатываю, отматываю видео назад и в очередной раз просматриваю, чтобы убедиться в подлинности записи или же того, кто запечатлён на ней.
Парень с букетом маков в руках заходит в палату, через несколько минут вывозит Штормова на медицинской кровати. Смотрит прямо в камеру, словно хочет, чтобы мы узнали его, а потом и нашли.
Вот только в этом нет никакого смысла!
Чуть прикрыв ноутбук, я поднимаюсь на ноги, начиная расхаживать по комнате и лихорадочно соображать, как похищение Егора может быть связано со смертью Ромы, исчезновением Матвея, Максом и… тем, кого я только что видела на записи. Это же бессмыслица какая-то!
Итак, что мы имеем?
Мы с Максом пришли в больницу, чтобы навестить Егора. Того должны были с утра перевести в обычную палату, и он, по словам врача, должен был быть в сознании. Операция прошла успешно, его состояние улучшалось, вот только всё перевернулось с ног на голову, когда мы узнали, что Шторма похитили.
Записка. Мак.
Дальше мы поехали к Крис, чтобы найти Матвея. Макса я отослала обратно, попросив просмотреть записи, а сама вместе с Кристиной поехала за Иркутским. Вместо него мы нашли тело Ромы, которого застрелили в течение часа, как раз после того, как я распрощалась с Максом. Все улики указывают на боксёра. Всё говорит о том, что это именно он прикончил парня, а, следовательно, и в похищении тоже замешан.
Но…
Человек на записи ломает всю мою логическую цепочку и превращает её в пыль. Мы что-то упускаем, что-то важное, что успели забыть. Что-то…
– Я понятия не имею, что за чертовщина здесь происходит, – заявляю я, переставая мельтешить перед ребятами.
Смотрю на Крис, но та стоит с закрытыми глазами, прислонившись к столу. Брови сдвинуты, губы плотно сжаты.
– Может быть, уже развяжите меня? – подаёт голос Макс, и я только сейчас вспоминаю о его присутствии.
Бегло осматриваю его разбитую губу и ссадину на скуле. Он связан, и у меня нет никакого желания освобождать его. Пока у нас нет доказательств, что Максим не причастен к делам Арчи, рисковать нельзя.
– Ладно, давай размышлять логически, – предлагаю я, пытаясь привлечь внимание Крис. Та неохотно приоткрывает веки, устремляя на меня взгляд. – Если Рома выкрал Штормова из больницы, тогда почему его убили? И у кого тогда вообще Егор?
Кристина косится в сторону Макса, и я понимаю её без слов. Парень – пока что единственная зацепка, которая у нас есть. Вот только верная ли? Он смотрит то на меня, то на мою спутницу, и в его взгляде я не вижу ничего, кроме разочарования и непонимания.
– Я понятия не имею, кто такой Рома, – в очередной раз говорит боксёр, выделяя каждое слово. – Я был в больнице, как только нашёл запись, позвонил тебе. Мне вообще её не хотели показывать без полиции, пришлось врача подкупать!
– Как ты достал видео? – вдруг спрашивает Крис. – Вряд ли тебе его просто так отдали…
– Выкрал, конечно же! – злится Макс. – Чёрт… – он откидывается на спинку стула и шумно вздыхает. – Бред какой-то… Не убивал я никого! Я был в госпитале. Врачи могут подтвердить. Или камеры просмотрите, чёрт подери!
– Раз не убивал ты, значит, прикончил твой сообщник, – парирует Крис.
– Да какой… блять… – Макс качает головой, не зная, какие слова нужно подобрать, чтобы переубедить нас.
Я сжимаю пальцами пистолет – сейчас он кажется мне таким тяжёлым и громоздким, что становится страшно. Я понятия не имею, кому можно верить, а кому нельзя. Кто говорит правду, а кто работает на Арчи. Чувствую, как барахтаюсь в паутине, словно беспомощная мушка, а эта мерзка тварь выглядывает из темноты своего укрытия, в любую секунду норовя наброситься на меня.
– Что, если Рома пытался спасти Егора? – предполагает Крис. – Вытащил из больницы, чтобы увезти в безопасное место. Вдруг он узнал что-то важное, поэтому его и убили?
Я качаю головой, сильно сжимая челюсть.
– А мак? Как ты его объяснишь? Рома зашёл в палату, разбросал лепестки, оставил записку. Может, он решил вернуться к Арчи? Почувствовал, что тот слишком близко и захотел поменять сторону, – плюхаюсь на диван, не в силах больше стоять. – А убил его… Ну, Матвей! Он же был с ним дома, да? Он мог подслушать разговор, понять, что Рома предал нас. Могла завязаться драка, и потом Иркутский его… Бред какой-то. Он бы не стал.
– Уже ни в чём нельзя быть уверенными, – бурчит Крис.
Зачем Рома вывез Егора из больницы, оставив мне послание? И кто убил его спустя несколько часов?
– Нужно найти Матвея, – решаю я. – Есть какие-то идеи?
Девушка пожимает плечом. Нет идей, нет зацепок. Ничего. И что же нам делать? Я кладу пистолет рядом с собой на диванчик, и достаю из кармана записку, оставленную похитителем.
«Мак – символ сна и смерти. Егор в моих руках, и, если не поспешишь, он уснёт вечным непробудным сном. Вот только поцелуй любви его уже не спасёт».
Бессмыслица какая-то.
– Где можно купить мак? – спрашиваю я, перечитывая записку.
– Не знаю, – хмурится Крис. – В любом цветочном магазине. Да где угодно, Москва же большая.
Мак – символ сна и смерти.
Да как эта записка поможет найти мне Егора? Вдруг Рома единственный знал, где находится Шторм… Успел ли он рассказать его местонахождение перед смертью? Если Арчи в курсе всего, что здесь происходит, если он доберётся до моего мальчика… Даже думать не хочу, что тогда случится.
– Врач сказал, что цветы приносил курьер, – подаёт голос Максим. – Каждый день с утра на имя Егора. С момента его госпитализации…
– Врёшь, – почти шипит Крис.
– Да не вру я…
– Успокойтесь! – прошу я, задумчиво прикусывая губу. – Нужно узнать, где и кто заказывал мак. Возможно, в больнице осталась визитка конторы или… Если бы у нас был знакомый в полиции или со связями, который смог бы быстро найти информацию. У Тарана же были друзья… – я осекаюсь, ужасаясь идее, которая только что посетила мою голову.
Нет. Нельзя. Я и так должна ему по гроб жизни, а если он ещё и с Арчи…
То это нам только на руку! Кирилл поможет при любых обстоятельствах, и даже если он с Арчибальдом, то только и ждёт моего звонка. Мы уже у них в ловушке, так какой смысл барахтаться и пытаться выбраться? Подождём, пока они сами всё за нас сделают, а после отрежем все восемь ног и вырвемся из этой паутины.
– У меня есть идея, – тихо говорю я. – Но она тебе не понравится…
Крис хмурится, а я лишь усмехаюсь. Говорите, у меня проблемы с доверием? Да, так оно и есть. Но я сделаю всё, чтобы отыскать Егора. Я вытащу Шторма, даже если на кону будет моя жизнь. Настала моя очередь спасать его.
53
One Direction – What a Feeling
Кафе, в котором я договорилась встретиться с Кириллом, находится недалеко от компании, где я работаю. Рядом парк, полицейский участок, улица переполнена народом, так что куча путей к отступлению, если вдруг что-нибудь пойдёт не так, как я рассчитываю. Я жду уже пятнадцать минут, нетерпеливо постукивая пальцами по столешнице и разглядывая посетителей.
Есть ли среди них кто-то, кто работает на Арчи? Может быть, вон тот мужчина, прячущий лицо за газетой? Или девушка, без умолку болтающая по телефону? А вдруг это кто-то из персонала? Тогда они могли подсыпать что-нибудь в кружку с кофе. Но, с другой стороны, я выпила уже половину, и ничего, кроме волнения, не испытываю.
Я просто накручиваю себя. Это обычные люди, жители Москвы, может, работают тут неподалёку или же просто забежали перекусить. Всё-таки рабочий день на дворе, одна я прогуливаю и занимаюсь чёрт знает, чем. Я удивляюсь, как Кирилл вообще согласился на встречу после всего, что сделал для меня. Дал денег на операцию Штормова, постоянно отпускает с работы, когда я прошу, и вот теперь после слов «У меня проблемы» мой начальник, как ни в чём не бывало, говорит: «Через час в кафе «Пташка» возле компании». И всё. Коротко, ясно, по делу. Либо он строит из себя мать Терезу, либо действительно заодно с Арчи. Жаль, я пистолет оставила Кристине, чтобы та присмотрела за Максом. Без защиты чувствую себя совершенно обнажённой.
Дверь, наконец, открывает, звякает звонок над входом, и в кафе заходит Кирилл в своём идеальном костюмчике, белоснежной рубашке с закатанными рукавами, с солнечными очками на голове. Осмотрев помещение, парень замечает меня и решительно направляется в мою сторону.
Сердце ускоряется, начиная бухать в грудной клетке с такой яростью, словно я сижу на дьявольски важном собеседовании, которое мне позарез нужно пройти. В мыслях проносятся разные варианты развития событий, и почему-то в каждом из них я умираю.
– Привет, – парень садится напротив меня, машет официантке и громко просит: – Чай, пожалуйста! Чёрный. Без сахара, – поворачивается ко мне. – Выкладывай.
Я теряюсь, не зная, с чего начать. Все слова, которые я репетировала, пока ждала своего начальника, превращаются в пустоту. Я помню лишь одно: рассказать суть, не вдаваться в подробности и причины.
– Сегодня утром Егора вывезли из больницы, – холодно говорю я, смотря прямо в глаза Кириллу. – В палате были разбросаны лепестки мака, оставлена записка, что, если я его не найду, то он умрёт.
– Вот оно как, – задумчиво тянет парень. – У Егора есть враги? Знаешь, кто это сделал?
Я качаю головой.
– Всё сложно. На записях камеры наблюдения видно, что Егора выкрал наш приятель. Рома, – понижаю голос, склоняясь ближе к собеседнику. – Но незадолго до того, как ко мне попало видео, мы нашли Рому застреленным у него в квартире.
Он присвистывает, снимает с головы очки и аккуратно кладёт на столешницу. Медленно облизывает губы, задумчиво смотря на свои сцепленные пальцы.
– Во что ты вляпалась, Сонь? – поднимает на меня взгляд. – Признавайся.
Я вздыхаю и откидываюсь на спинку диванчика, скрещивая на груди руки. Несколько секунд пристально смотрю на начальника, но ни единая эмоция, ни один мускул не выдаёт в нём приспешника Арчи. Если бы я только могла читать мысли…
– Мне просто нужна помощь. Курьер каждый день приносил на имя Егора в больницу цветы. Мак. Мне нужно знать, что это за агентство и кто отправитель, – Кирилл внимательно смотрит на меня, видимо, не впечатлённый рассказом. – Слушай, знаю, я и так у тебя в долгу до конца жизни за то, что ты помог Штормову, но… Если его не найти, он умрёт. Пожалуйста…
Официантка приносит поднос с чаем, желает приятного аппетита и уходит. Всё это время мы с Кириллом смотрим друг в другу в глаза, словно играя в гляделки. Никто из нас не хочет проигрывать, а отводить взгляд тем более. С каждой секундой мне всё больше и больше кажется, что обратиться к начальнику, – плохая идея.
– Ладно, – наконец, говорит парень. – Я узнаю, кто присылал цветы.
Он первым опускает взгляд, медленно открывает пакетик с чаем, небрежно бросает его в кружку. Наливает из небольшого чайника кипяток.
– Серьёзно? – не верю я.
– Да, – говорит так, словно в этом нет ничего сложного. – У тебя, видимо, действительно серьёзные проблемы, раз ты просишь помощи у меня. Во что же ты всё-таки вляпалась, Розина?
Оставляет в покое пакетик, откидывается на спинку стула, но к чаю даже не притрагивается. Вот он, сидит передо мной весь такой идеальный, красивый, в белоснежной рубашке с мордашкой, из-за которой половина женщин города готова сойти с ума, и мне безумно хочется взять и раскрыть все карты. Рассказать про Арчи, про Малийского, признаться, что в тренажёрном зале сейчас сидит связанный Максим, за которым присматривает Крис, а у той пистолет, и она прикончит боксёра, даже не моргнув. Сознаться, что я сама готова пристрелить любого, кто окажется на стороне Арчибальда.
Но вместо этого я лишь пожимаю плечом.
– Прошлое, – коротко бросаю я. – У всех есть свои секреты, но сейчас я должна найти Егора, остальное не важно. Если с ним что-то случится… И ещё… Я, конечно, понимаю, что это уже край наглости, но… Я могу взять внеплановый отпуск? За свой счёт. На неопределённое время. Пока не разберусь с проблемами.
Кирилл молчит. Наконец, берёт кружку, подносит к губам, медлит. Затем делает небольшой глоток, чуть морщась из-за горячего чая.
– Ты же понимаешь, что потом тебе придётся горбатиться, как папа Карло? – спрашивает парень.
– Конечно, – фыркаю. – Без выходных и с урезанной зарплатой. Да хоть бесплатно!
Если до меня не доберётся Арчи, всё, что пожелаешь. Хоть за бесплатно буду пахать, как лошадь, лишь бы найти Егора.
В этой ситуации возможно два исхода. Либо Кирилл помогает мне от доброты душевной, ну, или просто хочет затащить меня в постель или ещё что. Он же, вроде как, популярный парень, с деньгами, работой, может получить любую девушку по щелчку. Зачем ему я? Какая-то девчонка из соседнего отдела, которую он перетянул у Виктории, чёрт знает, для каких целей. Странно всё это. Не верю я в такие «подарки судьбы», так просто ничего в этой жизни не бывает.
Следовательно, напрашивается второй исход. Кирилл работает на Арчи, поэтому и присматривает за мной, помогает, делает всё, чтобы я была рядом, была под рукой. Ведёт меня по одному ему известному пути. Но опять же, зачем? Парень богат, на хорошей должности, у него есть всё. Что его может связывать с наркоторговцем из какого-то затхлого городишки?
– Пришли мне адрес больницы, где лежал Егор, я отправлю туда своих людей. Они узнают всё, что нужно, – спокойно говорит Кирилл. – Можешь пока заняться своими делами, я позвоню, когда что-нибудь нарою.
– Спасибо, – улыбаюсь, не зная, кого именно я благодарю: спасителя или же хищника, готового вцепиться в мою горло.
– Пока не за что, – делает несколько глотков уже остывшего чая. – Мне пора. В отличие от некоторых, у меня работу никто не отменял.
Кирилл улыбается. Ставит полупустую кружку с чаем на стол, достаёт из кармана несколько купюр и кладёт на стол, после чего поднимается на ноги.
– Нужно будет что-нибудь ещё, звони.
С этими словами мой начальник поднимается на ноги и, бросив на меня последний взгляд, уходит. Так просто. Берёт и направляется к выходу, даже не спросив у меня, кто на меня охотится и какие у него причины. Тревожное чувство зарождается в груди и не отпускает до самого тренажёрного зала, куда я возвращаюсь после встречи с Кириллом.
Что же здесь не так? Что-то не складывается, чувствую это всеми клетками тела. Почему я никак не могу понять, что именно? Сюда бы Тарана, он запросто разгадал бы план Арчи и придумал, что нам делать дальше, но Андрей где-то далеко, и чёрт знает, что с ним сейчас происходит. Одна я не справляюсь, и это чертовски бесит! Так сильно, что я готова разбить в кровь кулаки, как раньше делал Егор, когда злился.
Зал всё так же пуст и одинок, двери тренерской распахнуты, и я решительно направляюсь прямо туда.
– Это я! – громко предупреждаю, чтобы Крис случайно не выстрелила. – Я поговорила с Кириллом и он поможет…
Переступаю порог комнаты, тут же замирая. Сердце пропускает удар, и в этот миг, когда оно перестаёт битья, всё внутри меня сужается до маленькой сферы, а после разлетается на кусочки. Живот скручивается, тошнота подступает к горлу, и я отворачиваюсь, сгибаясь пополам. Меня выворачивает наизнанку прямо на пол – я задыхаюсь, хватаясь за живот, пытаюсь остановить рвотные позывы, вдохнуть хотя бы крупицу воздуха, но едкий запах ударяет в нос, и меня рвёт с новой силой.
Голова идёт кругом, и, когда я уже наконец-то привожу свой организм в стабильное состояние, вытираю тыльной стороной руки губы и медленно вдыхаю воздух через рот, мир возвращается в равновесие. Прикрываю глаза, медлю, открываю. Оборачиваюсь.
Тело сидит на стуле, горло перерезано так сильно, что ещё немного, и голову можно с лёгкостью оторвать от туловища. Почти засохшая кровь забрызгала одежду, на полу растеклась огромная алая лужа. Верёвки не позволяют трупу завалиться на бок, фиксируя его на стуле. Это зрелище куда хуже, чем мёртвое тело Ромы. Там хотя бы не было видно разорванного горла. И крови было меньше…
На лбу с помощью скотча, прикреплена фотография. Я неохотно подхожу ближе, сдерживая подступающую тошноту. Страшно. Но ярость сильнее, мощнее и неистовее.
Аккуратно хватаю пальцами фото, стараясь лишний раз не вдыхать металлический запах крови, окутывающий тренерскую, и поспешно отступаю. На снимке Егор. Он лежит на кровати, в сознании. Голубые глаза, взгляд уставший и безразличный смотрит прямо в камеру. Главное, что он жив, и это уже хорошо.
Переворачиваю снимок: на обратной стороне фраза.
«Ты на правильном пути, Розина. Остался последний рывок. И поспеши, у Егора мало времени. Если, конечно, хочешь найти его живым».
Чертыхаюсь, шумно выдыхая. Горло сдавливают спазмы, на глаза наворачиваются слёзы, но я сжимаю челюсть и перевожу взгляд на остывающее тело.
Что же за животное могло такое сотворить? Что за тварь так неистово изуродовало когда-то красивое тело Кристины?
– Макс, – сквозь зубы рычу я.
Зря я оставила её с ним. Надо было сразу пристрелить этого ублюдка. Сначала Рома, теперь Крис. Я остановлю тебя, прежде чем ты доберёшься до кого-то ещё. Я уничтожу тебя собственными руками!
