Текст книги "А теперь держи меня (СИ)"
Автор книги: Мария Тетюшева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)
48
NF – Wake Up
– И куда мы? – хрипло спрашивает Кристина, обнимая себя руками.
Она бледная и напуганная, осматривается по сторонам, словно думая, что в любую секунду на неё может кто-нибудь наброситься и отобрать такую ценную, по её мнению, жизнь. Она не плачет, не бьётся в историке, не впадает в панику. Просто нервно сжимает пальцами плечи и чересчур сильно стискивает зубы. Крис всегда умела держать себя в руках, даже когда её жизнь висла на волоске.
В отличие от неё, во мне нет ни страха, ни ужаса, а лишь постепенно разрастающаяся ярость, пожирающая меня изнутри и захватывающая контроль над каждой клеткой тела. Они похитили Егора, поймали Машу, убили Рому, Матвей тоже куда-то исчез. О Таране и Мише вообще нет известий. Осталась только я и Кристина, и если мы не исправим ситуацию, конец придёт всем.
Кто знает, сколько ещё людей пострадает от рук Арчи, если мы его не остановим.
Я должна сделать хоть что-нибудь, чтобы не сидеть и не ждать своей участи. Я найду Штормова, вытащу его, а после возьмусь за остальных. И, если будет нужно, я пойду на крайние меры.
– Поедем ко мне, – уверенно говорю я, настойчиво голосуя приближающейся маршрутке. – Заберём кое-что, а после двинем за Максом. Заставим его признаться во всём, узнаем, где он держит Егора.
– А вдруг там ловушка?
– Тем лучше, – маршрутка останавливается. – Не придётся искать их.
Мы забираемся внутрь – я оплачиваю проезд за двоих и толкаю девушку в плечо, чтобы та села на свободное место.
А что, собственно, я вообще собираюсь делать? Я ведь всего лишь девчонка, которая даже не знает, кому можно верить, а кому нельзя. Да, я многое пережила в этой жизни, бегала от Арчи, искала анонимов, в меня стреляли, били, пытались изнасиловать, и каждый раз я вылезала сухой из воды. И теперь я здесь, еду к себе домой, чтобы в дальнейшем отыскать Максима и… Что?
– У тебя есть человек, которому ты на сто процентов доверяешь? – тихо спрашиваю я Кристину, но та качает головой.
– Рома.
Но его убили.
У меня тоже никого нет. На ум приходят только Макс и Кирилл, но первый явно связан с Арчи, а второй слишком уж хороший вариант, чтобы доверять ему.
Максим – единственный, кто знал, что Матвей у Ромы. Скорее всего, вместо того, чтобы поехать в больницу и просматривать камеры, как я его попросила, он отправился прямиком к ним. И меня даже не волнует вопрос, откуда парень узнал адрес. Если они нашли нас с Егор, то и остальных тоже.
Кирилл. Он оплатил операцию Шторма, помог мне с работой… Зачем? Может быть, всё это было задумано с самого начала? А ещё я не удивлюсь, если Макс и Кирилл заодно. Один отправил Егора в госпиталь, второй дал денег на операцию.
«Зачем? Какой в этом смысл?», – отчаянно кричит всё внутри меня.
«А какой был смысл слать нам карточки и шантажировать секретами», – тут же разрывает второй голос.
Да нет никакого смысла. Нет и никогда не было. Просто у кого-то больное воображение, сломанная психика и садистские замашки.
Какой мотив у маньяков, убивающих людей?
В чём смысл насиловать маленьких детей?
Зачем живодёры сдирают шкуры с животных?
Почему человек расстреливает невинных людей, лишь для того, чтобы не оставлять свидетелей?
А его нет. Они все просто больные ублюдки, и Арчи в их числе. Придумал себе игру, развлечение, и наслаждается этим. Самоутверждается, чувствует своё превосходство.
– Пошли, – толкаю Крис в плечо и поднимаюсь на ноги.
Прошу, чтобы притормозили на остановке. Мы выходим и направляемся в сторону моей квартиры. Дом находится недалеко, но, прежде чем подобраться ближе к подъезду, мы с Крис стоим за углом и оцениваем обстановку. Ничего подозрительного. Дети на площадке, какие-то прохожие, парочка соседей.
– Макс же не в курсе, что мы догадались о нём, – спокойно тяну я, подбадривая саму себя. – Значит, не додумается ждать нас дома. Да и какой дурак вернётся к себе, зная, что там может быть ловушка, верно?
Кристина не отвечает.
– Я могу подождать здесь на случай, если…
– Нет, нужно держаться вместе, – отрезаю я. – Рядом со мной тебе безопаснее. Они меня не тронут. По крайней мере, пока я не пройду весь этот квест. Ладно, пошли.
Дорога свободна. Мы с лёгкостью добираемся до подъезда, открываем домофон, заходим в здание. Вместо лифта двигаемся к лестничной площадке – нам понадобятся пути к отступлению, если что-то пойдёт не так.
Наконец добираемся до нужного этажа и переводим дыхание. На площадке пусто – осторожно подхожу к своей квартире и невольно поднимаю взгляд на камеру наблюдения, которая висит в углу прямо над дверью. Прислушиваюсь, аккуратно дёргаю за ручку. Заперто.
– Кажется, никого.
Достаю из сумочки ключи и бесшумно отпираю замок, открываю преграду и проникаю внутрь. Я не была здесь около месяца, хотя продолжала платить владелице за аренду. По просьбе Егора жила у Макса, на случай, если меня смогут выследить. Какая же я дура! Смысл врываться к нам в квартиру, если я всё это время была практически в руках врага.
Тишина плотной массой окутывает пространство, пыль оседает на поверхность предметов, образуя тонкий слой, на котором с лёгкостью можно написать какое-нибудь послания. Я осматриваюсь, слышу, как Крис прикрывает за собой дверь. Не разуваясь, прохожу на кухню. Пусто. В комнате, в ванной и в туалете тоже никого. Никаких признаков, что здесь кто-то был.
– Давай, уйдём отсюда, – кривится Крис. – У меня плохое предчувствие.
– Конечно.
Не обращая внимания на встревоженную девушку, я захожу в комнату и осматриваюсь. Постель идеально заправлена, на комоде несколько фотографий в рамках, картина с водопадом на стене. Зеркало. Я замираю, когда встречаюсь взглядом со своим отражением. Оно кажется таким безжизненным, уставшим и в то же время безумным. Я не узнаю себя. От той девчонки, которая по уши влюбилась в боксёра из параллельного класса, не осталось и следа.
С трудом оторвав от зеркала взгляд, я подхожу к комоду и отодвигаю ящик. На самом дне среди вещей нахожу шкатулку. Достаю её, ставлю на комод, уверенно открываю.
– Твою ж мать… – тянет Кристина, подходя ближе. – Откуда это у тебя?
– Осталось после побега.
Пальцы прикасаются к металлу и достают из шкатулки пистолет. Всё внутри меня замирает в нетерпении, напрягается, превращаясь в нечто колючее и ядовитое. Помедлив, я проверяю магазин на наличие патронов. Три. Плюс четыре полных магазина. Патронник пуст.
– Таран же конфисковал всё оружие, – неуверенно бормочет Кристина.
Я поджимаю губы, забираю магазины и прячу в сумочку, следом туда отправляется пистолет.
– Думаешь, я настолько тупая, чтобы поддакивать Андрею? – захлопываю шкатулку. – Сказала, что потеряла его, сама припрятала. На чёрный день. И он, судя по всему, уже наступил.
Девушка кивает, приободряясь. Ещё бы, теперь у нас есть, чем защитить себя.
Неожиданный телефонный звонок заставляет меня вздрогнуть – я достаю сотовый и смотрю на экран.
– Макс.
Обмениваюсь с Крис напряжёнными взглядами, прикрываю веки, вздыхаю, медленно открываю их. Отвечаю на звонок.
– Да.
– Сонь, ты где? – с ходу спрашивает парень.
– Я с Кристиной, – стараюсь придать голосу безмятежности. – Что-то случилось?
Секундное молчание.
– Нет. То есть, да, – поспешно поправляет себя Макс. – Я был в больнице, просмотрел камеры, как ты и просила… – ага, как же. В больнице он был. Убил Рому, теперь за остальными гоняешься? Тебе меня не провести. – Короче, я кое-что нашёл. Не знаю, он ли забрал Егора, но всё равно хоть какая-то зацепка. Нужно встретиться. Я взял запись, так что сама посмотришь.
– Увидимся в зале, – уверенно говорю я. – Поеду прямо туда.
– Конечно. Встретимся там…
Я сбрасываю. Прикусываю губу, медлю.
– Сказал, что нашёл кого-то на камерах. Хочет показать запись, – пристально смотрю на Крис, ожидая от неё приговора.
Она прикрывает лицо ладонями, потирает их, убирает назад волосы.
– Да врёт он, – бормочет девушка. – Кто ему вообще даст записи с камер? Думаешь, так просто всё? Пришёл, просмотрел видео, узнал похитителя. Они же не настолько придурки, чтобы на камерах палиться. Это только в фильмах бывает.
– Ну, не знаю, – качаю головой. – Идём в зал и проверим. Макс же не ожидает, что у нас есть пистолет. Пригрозим ему, свяжем, заставим признаться. У нас ведь всё получится, да?
Но всё внутри меня кричит «нет». Не получится. Не ввязывайся. Беги. Спасайся сама. Оставь их…
– Да. Получится. Узнаем у него подробности, составим план…
Её голос неуверенный, но даже в таком варианте приободряет меня. Конечно же, всё пройдёт гладко. Я спасу Егора, а потом и всех остальных. Они меня и так всё время вытаскивали из дерьма, теперь настал мой черёд.
Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам.
49
The Pierces – Love You More
– Проверь душевые и подсобку.
– Хорошо.
Крис послушно скрывается в соседнем помещении, а я в это время заглядываю в тренерскую. Макса здесь нет, а это означает, что у нас есть время подготовиться к его приходу. Эффект неожиданности на нашей стороне, если, конечно, парень каким-то чудом не узнал, что мы его раскусили.
Зал пустует, словно огромный заброшенный сосуд, выброшенный в пучину океана, и эхо прерывистыми волнами разлетается по пространству, отскакивая от стен и возвращаясь обратно ко мне. Слышу звук шагов Кристины и осторожно открывающиеся двери.
Осматриваю тренерскую и мысленно кривлюсь. Как я могла находиться столько времени рядом с Максом и ничего не заподозрить? Должен был быть хоть какой-то намёк на то, что парень работает на Арчи. Мелочь, зацепка. Хоть что-нибудь. Разве меня жизнь не достаточно потрепала, чтобы чуять опасность за километр?
Опасность? Я ведь с самого начала не доверяла Максу. Он показался мне странным ещё в тот момент, когда Егор впервые познакомил нас, но я была так сильно занята на работе, а потом вернулся Миша и Шторм попал в больницу, что было уже не до каких-то подозрительных личностей. Неужели я потеряла бдительность?
Подхожу к столу и отодвигаю ящики, заполненные бумагами. Роюсь в них, бегло просматриваю, но нахожу только отчёты и счета по залу. Кроме бесполезных бумаг и какого-то хлама здесь ничего нет. Даже одежда Макса, кучей сваленная в кресло, не даёт никаких результатов.
Здесь чисто. Так чисто, что даже не придраться. Вот, если бы я смогла достать компьютер или сотовый парня, то…
Крис не слышно, и я выхожу в зал, чтобы проверить её. Взгляд скользит по пустому помещению, спокойному рингу и до нелепости одиноким грушам. Макс объявил сегодня входной, чтобы съездить в больницу к Егору, ведь зал больше не на кого оставить. И это тоже странно. Разве у таких людей не должны быть помощники? Даже отец Штормова работал вместе с другими тренерами, хотя зал полностью принадлежал ему.
Ещё один вопрос без ответа.
Что-то падает, и резкий звук эхом распространяется вокруг меня, заставляя сердце замереть, а тело неестественно сжаться. Руки сами тянутся к сумочке, пальцы нащупывают пистолет – я отступаю обратно в тренерскую, почти бесшумно заряжаю оружие.
Слышу только стук собственного сердце, отбивающего сводящий с ума ритм. Во рту неожиданно пересыхает – пытаюсь проглотить слюну, но в горле застревает комок.
Прячусь в углу за дверью, стискивая пальцами пистолет, и пытаюсь успокоиться.
Ты же сама решила прийти сюда, чтобы выпытать у Макса, где Шторм, чего ты так боишься? Страх не твой союзник, он лишь толкает тебя в спину и сбивает с ног, словно дотошная подножка. Нужно успокоиться. Если вернулся Макс, то я просто нападу на него и заставлю всё рассказать. У меня ведь пистолет. И он заряжен. И я знаю, как из него стрелять.
Шаги заставляют забыть, как дышать. В висках пульсирует, голова идёт кругом. Они всё ближе и ближе, и я готова в любую секунду выскочить из укрытия и нажать на курок.
Но я этого не делаю, и человек медленно заходит в тренерскую. Останавливается, осматриваясь. И лишь через пару секунд я понимаю, что это просто Кристина.
Девушка замечает меня в самый последний момент и испуганно отшатывается, хватаясь за сердце.
– Блять, Соня! – выдыхает она. – Чё ты там делаешь? Напугала…
– Прости, – коротко отзываюсь я, но выйти из своего укрытия не решаюсь, потому что отступающий страх приносит лишь усталость и невыносимо изнеможение. – Я услышала шум…
– А, – она переводит дыхание. – Это я случайно ведро задела. Темно там.
Киваю. Опускаю пистолет.
– Как думаешь, мы сможем с ним справиться? – вдруг спрашиваю я, выходя из своего укрытия и без сил заваливаясь на диван.
– Ну, – девушка присаживается на край стола. – У тебя есть оружие.
– Ага, это очень утешает.
Крис коротко хохочет.
– Ты вообще стреляла из него? – интересуется она, пристально прожигая меня взглядом.
Я же даже вспоминать об этом не хочу. Да, я целилась в человека, и я спускала крючок, намереваясь убить его, но ни одна моя пуля не достигла цели. А потом у меня закончились патроны, и… и я думала, что мне придёт конец. Но меня спас Егор, в очередной раз вытащив мою задницу из неприятностей, и пачкать руки в крови не пришлось. Вместо меня это сделал Штормов.
– Да, было дело. Вот только меткость у меня не очень, так что, если промажу, бей его чем-нибудь потяжелее…
Шутка не удаётся: Кристина послушно кивает, намереваясь именно так и поступить.
А потом мы ждём, но не долго. Когда слышим, как шумно открываются двери спортивного зала, я вскакиваю на ноги и прячусь за дверь, в тайне надеясь, что раз на Кристине уловка сработала, то и на противнике тоже.
– Сонь, это я! – громкий голос Макса разрезает пространство.
Переглянувшись с Крис, я киваю ей, мол, отвлеки парня, пока я не вступлю в игру, и та улыбается. Запрыгивает на стол, перекидывает ногу на ногу, неожиданно становится безмятежной и безразличной. Что ж, играть девушка всегда умела…
– Сонь! – голос становится ближе.
Шаги. Удары сердца. Липкие от пота пальцы. Шум в ушах. Льдинка между лопатками. Что-то неприятное и противное под рёбрами. Прикрываю глаза – медленно открываю.
Слышу, как Макс появляется в дверях тренерской и, кажется, замирает.
– Привет, – осторожно тянет парень. – А где Соня? Я принёс запись…
– Она скоро будет, – приветливо улыбается Крис. – Заскочила в магазин за сигаретами. Просила предупредить тебя, что задержится.
– А почему не позвонила?
Макс подозревает: не решается зайти в помещение, а я не могу собраться с мыслями, чтобы выскочить из укрытия и направить на него пистолет. Да и глупо это: один удар, и я отправлюсь в нокаут. Парень стоит совсем рядом, и нас разделяет только дверь. Одна жалка деревяшка, способная перевернуть всю ситуацию с ног на голову. Либо в нашу пользу, либо нет.
– Не знаю, – пожимает плечом. – Вернётся, и спросишь. Я же не нянька ей.
– Ну, да… – соглашается.
Наконец-то Макс делает несколько шагов вперёд и заходит в тренерскую. Я вижу его спину: широкая, крепкая. Тёмные волосы, лёгкая щетина. Стоит только ему обернуться, и парень увидит меня. Стоит только протянуть руку, и я смогу прикоснуться к нему. Стоит только нажать на курок…
И я делаю это. Шаг вперёд – пистолет прислонён к спине противника.
– Не двигайся, – сквозь зубы.
Макс замирает, хочет обернуться, но я лишь сильнее вжимаю оружие ему в спину.
– Я сказала, не двигайся.
– Соня? Что происходит? – парень осторожно поднимает руки, показывая, что не собирается нападать.
Но я знаю, что стоит ему только развернуться и выхватить у меня пистолет, как преимущество будет уже не на моей стороне.
– Крис, в шкафу есть верёвка. Тащи сюда.
Девушка послушно спрыгивает со стола.
– Я не понимаю, – Макс чуть поворачивает голову, чтобы взглянуть на меня. – Объясни, Соня…
– О, ты сейчас сам нам всё будешь объяснять, – хватаю его за плечо и толкаю в сторону стула. – Садись.
И он садится. Послушно так, словно собачка. Я направляю на него пистолет, чуть отступаю, чтобы не дать лишнего повода наброситься на меня, но парень этого не делает.
Кристина связывает его руки, затем обматывает тело. Теперь ему точно не вырваться. А потом девушка вдруг хватает Макса за грудки и со всей силы заезжает кулаком в лицо. Разбивает ему губу, и яркая кровь вырывается на свободу, тонкой струйкой начиная скатываться по подбородку.
– Это тебе за Рому, – шипит Крис.
– Что? В смысле? Объясните, что происходит! Это уже не смешно…
Дёргает руками, пытаясь высвободиться, но верёвки держат крепко. Я смотрю на него и пытаюсь найти хотя бы одну причину, которая смогла бы остановить меня, но везде лишь пустота.
Максим единственный знал, что Матвей у Ромы. Значит, это он выкрал Шторма из больницы. Ошибки быть не может.
– Где Егор? – холодно спрашиваю я, целясь парню прямо в лицо.
– Что? – кривится. Облизывает разбитую губу. – Что за бред? Ты же знаешь, что я…
Не даю ему договорить – оказываюсь рядом и со всей силы заезжаю кулаком по его лицу. Точно так же, как до этого сделала Крис.
– Я спросила, куда ты дел Егора, – почти рычу.
– Я его пальцем не трогал! – раздражается Макс, сплёвывая в сторону кровь. – Ты же знаешь! Я бы никогда…
Снова ударяю его, заставляя замолчать.
– Я знаю, что ты работаешь на Арчи, – продолжаю держать его на прицеле.
– На кого…
– …Ты единственный, кто знал, что мы едем к Роме. Поэтому опередил нас и убил его…
– Что? Да ты с ума сошла! – направляю ему пистолет прямо в лицо, и парень на секунду замолкает. – Погоди-погоди, я даже никогда этого Рому-то не видел! – снова дёргает руками. – Хрен его знает, где он живёт даже…
– Отвечай! – почти срываюсь на крик, тыча холодным пистолетом в лоб Макса. – Где ты держишь Егора? – уже тише.
Макс качает головой, зажмуривается. Ему страшно, и я это вижу по его вздрагивающим плечам и беспокойному взгляду. Хотя, может быть, он просто хорошо играет.
– Я не…
Отвожу пистолет в сторону и спускаю курок. Громкий выстрел становится неожиданностью даже для меня, но я собираю всю силу воли и стараюсь не обращать внимания на звон в ушах. Он такой громкий, что я даже не слышу невнятного бормотания Макса. Его губы шевелятся, я знаю, что парень что-то говорит, но вот только что именно?
Снова направляю оружие на предателя.
– Где Егор? – почти не слышу собственного голоса.
Максим зажмуривается. Что-то говорит, а я лишь сильнее вжимаю пистолет в лоб парня, потому что ни черта не слышу. Тошнота подступает к горлу, но я сдерживаюсь из-за всех сил, чтобы содержимое желудка не вырвалось наружу.
– За… пись… Запись… Посмотри диск, – почти скулит Макс. – В нагрудном кармане. Запись с камеры наблюдения…
Я кривлюсь, медлю. Лишь через несколько секунд рукой отодвигаю куртку парня и нащупываю в кармане диск. Отступаю, продолжая держать парня на мушке.
– Ты что, серьёзно? – уже и забываю о присутствии Крис. – Веришь ему про запись? Он же…
– Заткнись, Крис, – огрызаюсь я.
Мне сейчас не до нытья. Я так напряжена, что даже сама себя боюсь. А ещё мне страшно из-за испуганного взгляда Максима, наблюдающего за мной, потому что из-за него мне кажется, что я превращаюсь в Арчи, будто становлюсь такой же гнилой, отвратительной, мерзкой.
Стараюсь не выпускать парня из виду – достаю ноут, включаю его и запускаю диск. Через несколько секунд на экране разворачивается видео. Палата, в которую должны были перевести Егора после операции. Я узнаю её, потому что рядом с дверью стоит цветок в горшке практически с меня ростом.
– Перемотай, – бормочет Макс.
И я перематываю вплоть до того момента, как у палаты кто-то появляется. Останавливаю, чуть отматываю назад. Вот он. На нём белый халат, накинутый поверх обычной одежды. Человек подходит к двери, осматривается по сторонам, заходит в палату, а через несколько минут вывозит оттуда Егора на медицинской кровати. Шторм спит или без сознания, я не знаю. Зато я узнаю человека, который, прежде чем уйти, словно специально поднимает голову и смотрит прямо в камеру.
– Да ну нахуй… – тянет Кристина, склонившись над ноутбуком. – Что за…
– Посмотри, что у него в руках, когда он входит в палату… – тихо бормочет Макс.
Я снова перематываю на момент, когда человек только-только подходит к дверям. Останавливаю запись. Присматриваюсь.
– Мак, – замечает Крис. – Ты сказала, что…
– В палате были лепестки мака, – заканчиваю за неё.
Быть этого не может. Почему он? Почему именно он?
Да что, мать его, здесь вообще происходит?
50
10 Years – Ghosts
Флэшбек – 23.
Я просыпаюсь в объятиях Егора, впервые за долгое время ощущая себя на нужном месте. Я там, где должна бать, там, куда вёл этот долгий тернистый лабиринт, который пришлось преодолеть не только мне, но и Штормову. Я здесь, лежу на медленно вздымающейся груди парня, крепко обнимаю его за талию, и боюсь даже подумать о том, что случится, когда Егор проснётся.
Лежу долго, пока темнота комнаты не начинает рассеиваться из-за пробивающихся сквозь неплотно прикрытые шторы солнечных лучей. Утро. Рано. Так рано, что буквально ощущается эта напряжённость, сдавливающая со всех сторон. Ни шума машин на улице, ни криков, ни голосов соседей. Ничего.
Не в силах больше представлять момент пробуждения Штормова, я осторожно приподнимаюсь на локте и внимательно смотрю на его спокойное безмятежное лицо. Что он скажет, когда проснётся? О чём подумает? Как посмотрит на меня?
Вдруг заявит, что всё это была огромная непростительная ошибка? Как с Машей, когда он переспал с ней, поддавшись эмоциям.
Его волосы покромсанные, неровные – постригла я его так себе. Синяки под глазами, щетина, чуть приоткрытые губы. Не смотря на всю небрежность, Егор красивый. Безумно привлекательный и невероятно сексуальный, и я сжимаю челюсть, вспоминая проведённую вместе с ним ночь. Его прикосновения, поцелуи, движения, взгляды. Так страшно думать о том, что всё это может никогда не повториться…
А затем я осторожно выпутываюсь из его объятий, натягиваю бельё, надеваю футболку и на цыпочках покидаю комнату, тихо прикрывая за собой дверь. Пусть лучше наши объятия запомнятся мне приятными и тёплыми, чем дьявольски невыносимыми, если Шторм скажет, что всё это было ошибкой.
На кухне прохладно, потому что открыта форточка, но я не закрываю её. Ёжусь от холода, обнимая себя руками, подхожу к окну, беру с подоконника пачку «Кента» и прикуриваю.
Сонный город угнетает. Света в окнах противоположного здания нет, прохожих не видно, машин тоже. Какая-то собака роется в мусорном контейнере, разрывая зубами пакет. Я наблюдаю за животным, пока то не теряет интерес к помойке и не убегает.
Незнакомая квартира, чужой город, совершенно посторонние жители.
И я. Курю на кухне среди всего этого дерьма и трясусь лишь от одной мысли о предстоящем разговоре со Штормом.
Но он наступает куда раньше, чем я ожидаю, и даже застаёт меня врасплох. Холодные руки осторожно обнимают меня за талию, а горячее дыхание обжигает шею.
– Сбежала.
Я замираю, пытаясь справиться с неожиданной волной ужаса и смущения, не позволяющей мне даже пошевелиться. Хочу что-нибудь сказать, но голос отказывает, мысли путаются, рука с сигаретой вздрагивает почти у самых моих губ.
– Не хотела будить, – немного хрипло тяну я, чуть поворачивая голову.
Краем глаза вижу Егора, но он ретируется в другую сторону, уткнувшись носом в мои волосы. Медлит, затем вздыхает и кладёт подбородок мне на макушку. Спиной чувствую, как вздымается его грудь, и почему-то мне становится щекотно. Я улыбаюсь.
Шторм забирает у меня сигарету и затягивается, а я даже не возражаю. Ведь так приятно просто стоять в его объятиях и ни о чём не разговаривать. Да слов и не нужно. Теперь уже нет.
– Ты же не думала, что я наутро начну отнекиваться, что это была ошибка и всё такое? – спрашивает Егор так, словно я просто обязана ответить «нет», потому что, если скажу, что я так думала, это будет провал.
– Нет, – сдавленно мычу, прокашливаясь, но, видимо, Шторм понимает, что я вру.
Он смеётся.
– Ты не изменилась, Розина, – спокойно говорит парень. – Ни разу.
Штормов тушит окурок о пепельницу и шумно выдыхает густой дым.
– Это плохо? – тихо бормочу я, боясь даже пошевелиться. Вдруг парень решит отпустить меня из своих объятий, и тогда этот приятный момент улетучится.
– Даже не знаю.
Замолкает, шумно зевая.
И мы молчим, смотря в окно на просыпающийся город. Молчим так долго, пока входная дверь не начинает шумно открываться. Егор отстраняется – я резко оборачиваюсь, устремляя взгляд в сторону коридора. Таран вернулся? Или же шестёрки Арчи нашли нас?
– Стой здесь, – тихо приказывает Шторм.
Парень без футболки и в одних джинсах, босиком пересекает кухню, нагибается, чтобы достать из открытой сумки, валяющейся на полу, пистолет. Выпрямляется. Прислушивается. С тихим щелчком сдвигает затвор, словно делал это сотню раз, а потом выходит в коридор и пропадает. В ушах пульсирует, тело напрягается, и я уже всем своим разумом готова услышать оглушающий выстрел, но ничего не происходит.
– Андрей, блять! – приглушённый голос Шторма заставляет меня вернуться в реальность и поспешить вслед за Егором.
И плевать, что я в трусах и в футболке, насрать на всё. Сейчас я должна узнать, смогли ли они вернуть мою сестру или же только всё испортили.
Передо домной предстаёт довольно странная картина.
Андрей с разбитым носом, бровью и фингалом под глазом протискивается мимо меня и исчезает на кухне.
Дальше я вижу совершенно невредимого Матвея. Ну, как совершенно… Парень бледный, с синяками под глазами и осунувшимся лицом. Такое чувство, что он за одну ночь сбросил килограммов десять. Иркутский нервно сжимает руки и судорожно дышит, посматривая то на меня, то на Егора. У него ломка, и я знаю, чего хочет парень. Обещанный морфин. Но вряд ли Шторм позволит мне так просто отдать лекарства.
А у самой двери стоит моя сестра. Её волосы растрёпаны, губы плотно сжаты. Маша грубо толкает Матвея, чтобы тот дал ей пройти. Она зла… Нет. Она просто в бешенстве. Никогда в жизни не видела её такой разъярённой. Сестра уже собирается пройти мимо, но я преграждаю ей дорогу.
– Маш…
Останавливается и смотрит на меня так, словно не узнаёт.
– Рада, что ты цела, – наконец, бросает, нервно поведя плечом.
Опускает взгляд, шмыгает носом, коротко смотрит на Егора, а потом протискивается на кухню. Что за чертовщина с ними произошла? Они словно только что вернулись из самого Ада.
Иркутский недолго мнётся у входа, затем подходит к нам. Смотрит на Егора, переводит взгляд на меня. Медлит.
– Я помог. Давай сюда морфин, – на удивление спокойно просит Матвей.
Шторм фыркает и коротко смеётся.
– Ты что реально решил, что я тебе его отдам? – не понимает Егор. – Пошёл ты на хрен, Иркутский. Морфин ты не получишь.
Но Матвей не обращает на друга никакого внимания и продолжает пристально прожигать меня взглядом карих глаз. Да, я обещала отдать ему эту дрянь, если он поможет. Я сама предложила ему морфин в обмен на Машу, и я стараюсь всегда держать обещания. Тогда почему тело меня не слушается, не позволяет вернуться на кухню, взять из сумки морфин и вложить пузырёк в руку наркомана?
Спокойствие Иркутского длится недолго. Поняв, что я не собираюсь выполнять условия сделки, парень делает рывок вперёд, хватает меня за шею и прожимает к стене с такой силой, что темнеет в глазах. Пальцы сжимают горло – я задыхаюсь, впиваясь руками в запястье Матвея и пытаясь высвободиться, судорожно ловлю ртом недоступный воздух.
Егор не успевает среагировать, зато это делает Маша.
Я слышу щелчок пистолета, заставляющего Иркутского ослабить хватку, и спасительный кислород проникает в мои лёгкие, наполняя их.
– Отошёл от неё, – холодно командует сестра.
Матвей медлит, скалится. Краем глаза я вижу, как Шторм топчется на месте, не зная, что ему делать. Оттащить друга или же позволить Маше разобраться с этой ситуацией. Всё-таки, если попробовать силой успокоить дебошира, то он ненароком может повредить мне кадык.
– Сначала морфин, – не отступает Иркутский.
Лицо сестры холодное, безразличное и пугающее. С таким видом она даже не задумается, перед тем, как выстрелить. И мне вдруг становится страшно. То ли из-за рук Матвея, которые всё ещё сжимают мою шею, то ли из-за сестры, то ли из-за бездействия Шторма.
Маша неожиданно кривится. Поднимает свободную руку, показывая пузырёк с морфином, даже не задумываясь, бросает его парню. Взяла его из сумки? Как узнала, где он находится? Иркутский отпускает меня и неловко ловит лекарства.
– С ума сошла? Хрена с два он у меня… – возмущается Егор, но Маша переводит пистолет на Штормова, и тот замолкает.
– Морфин останется у Иркутского, – приказным тоном говорит сестра. – А ты, – смотрит на Матвея. – Ещё раз хоть пальцем тронешь Соню, получишь пулю. Усёк?
– Усёк, – хрипит парень.
– Вот и отлично, – опускает оружие и ставит на предохранитель. – Вам лучше отдохнуть, вечером уезжаем.
С этими словами она возвращается на кухню, оставляя нас всех в недоумении переглядываться. Да что с ней такое? Её будто подменили. От скромной доброй сестрицы не осталось и следа…
