Текст книги "А теперь держи меня (СИ)"

Автор книги: Мария Тетюшева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

29

Royal Bliss – I Love You

– Это уже стало повседневностью, – бормочу я, сидя на диванчике в зале ожидания.

Вытянув ноги, я смотрю на свои ботинки и совершенно не узнаю их. Словно они чужие. Всё, что меня окружает, вызывает лишь отвращение. Парни сидят по бокам от меня и молчат, ожидая, когда же, наконец, вернётся врач с результатами обследования Егора.

– Что именно? – не понимает Таран.

– Всё, – пожимаю плечом. – Всё, что происходит с нами. Маша где-то у Арчи, и вы возвращаетесь обратно в город, словно так и должно быть. Это всё ненормально. Мы даже не знаем, жива ли сестра вообще.

– Она жива, – заверяет меня Миша.

Я вздыхаю, качая головой.

– В том то и проблема, что… – я осекаюсь. Стоит ли рассказывать о своих опасениях? Стоит ли вообще заводить эту тему, ведь у меня в голове каша. Я уже понятия не имею, что чувству и какие мысли настоящие. Мои. Не заражённые страхом. Здоровые. – Я не знаю, – шумно вздыхаю. Откровенничать с Тараном и с Мишей – это не самая лучшая идея. – Мне просто… Как будто бы всё равно, что случится с Машей. Лишь бы больше никогда не ввязываться в прошлое и забыть обо всём, что с нами случилось. Наши жизни только-только наладились, а тут… Я даже спасать-то её не горю желанием. И мне тошно от самой себя. Она ведь моя сестра… И…

Я замолкаю. Парни помалкивают, и я в тайне надеюсь, что они не расслышали меня. Что они отвлеклись и задумались о чём-то своём, пропустив мою глупую речь мимо ушей. Или просто исчезли. Сейчас я подниму голову, а рядом никого не будет.

Но они здесь – я вижу их краем глаза, и от этого ещё неприятнее. Их молчание сводит с ума.

– Тебе и не придётся её спасать, – спокойно заявляет Андрей. – Мы сами всё сделаем. Тебе просто нужно заниматься своими делами, работать, присматривать за Штормом. Ты не успеешь оглянуться, как мы вернёмся.

Я грустно улыбаюсь, переплетая пальцы. Легко ему говорить. Он ведь понятия не имеет, что его ждёт впереди. Да и никто из нас этого не знает.

– Бояться встречи с Арчи – это естественно, – говорит Андрей. – Понятно, что ты не хочешь, чтобы весь тот ужас повторился. Так что займись Егором. У тебя и без нас хлопот навалом.

Миша не встревает в наш разговор, и я даже не знаю, радоваться этому или же не стоит. Внутри меня так противно и тошно, и вкус желчи такой неестественно сильной, что хочется сплюнуть всё содержимое рта прямо на идеальный пол больницы. Меня тошнит то ли от запаха лекарств, то ли от своих собственных мыслей.

Какое-то безумие. Я будто нахожусь в каком-то ином пространстве и не понимаю, что происходит вокруг. Словно я просто зритель, а не участник. Просто посторонний.

Хотела бы я им быть.

– Мне нужно кое-что сделать, – Андрей поднимается на ноги. – Подготовлю пару деталей к отъезду. Увидимся вечером.

Я киваю, наблюдая за действиями Тарана.

– Позвоните, как узнаете подробности о Шторме.

Таран бросает взгляд на Мишу, но тот упорно игнорирует присутствие бывшего товарища по команде. Справятся ли они вместе? Смогут ли поладить?

Рыжий уходит – его плечи опущены, а фигура напоминает загнанного жизнью подростка, который боится даже посмотреть на окружающий его мир. Парень поправляет кепку и скрывается в коридоре.

Я остаюсь наедине с Кузнецовым.

– Как долго мы тут сидим? – спрашиваю я, совершенно не надеясь, что мне хоть кто-нибудь ответит.

Я смотрю на Мишу, вспоминая о том, как когда-то сестра подозревала Кузнеца в сотрудничестве с анонимом. Она думала, что парень шпионит за ней, рассказывает каждый шаг, каждое её движение.

И в итоге Маша частично оказалась права. Миша догадался о Таране, решил самостоятельно разобраться с ситуацией, но у него ничего не получилось. Работать с анонимом он отказался, но и признаться Маше во всём тоже не мог, потому что понимал, насколько опасен Арчи. Миша доверился обещанию Тарана, что они оставят его девушку в покое. А в итоге всё перевернулось против нас всех.

Интересно, что было бы, если бы Миша рассказал о том, что ему известно? Смогли бы мы тогда исправить ситуацию?

А сейчас? Что сейчас у него в голове?

Чего он хочет? Зачем вернулся?

Действительно ли только ради Маши?

Как же хочется просто жить спокойно и ни о чём подобном не беспокоиться. Не думать о том, что в любую секунду те, кому ты доверяешь, могут вонзить нож твою спину.

– Уже часа три мы тут сидим, – голос парня вырывает меня из задумчивости.

Три часа.

И никаких вестей о Егоре. Почему так долго?

– Помнишь, когда мы с тобой впервые встретились? – неожиданно спрашивает Миша.

Я непонимающе смотрю на него. С чего вдруг такие вопросы?

– А сам-то ты помнишь? – шучу я.

Мы встречаемся с ним взглядом, и карие омуты кажутся мне какими-то печальными. Они отличаются от голубых пронзительных глаз Егора, но я никак не могу понять, чем именно.

– Нет, – признаётся парень, и моё сердце пропускает удар. – На стоянке, когда меня подстрелили?

Я не хочу вспоминать тот день, но картинки из прошлого всё равно всплывают у меня в голове.

– Нет, – спокойно говорю я, решая, что Кузнец просто не запомнил нашу встречу.

Я сама его тогда не узнала, даже подумать не могла, что это он. А уж надеяться на то, что парень сестры, который в глаза меня никогда не видел, поймёт, кто я такая, было бы самым глупым поступком.

– Я тогда впервые познакомилась с Тараном. Стояла с ним на парковке возле общежития. Вы приехали за ним, чтобы забрать на тренировку… – вспоминаю я. – После этого меня повязали копы за то, что я врезалась в машину на байке и скрылась с места преступления. Маше пришлось вытаскивать меня.

– А, – Миша хмурится. – Что-то такое помню. Маша потом всю тренировку сама не своя была, а, когда мы вернулись домой, обнаружили послание от анонима. Тогда она призналась мне, что переспала с Егором.

Я ничего не отвечаю, вспоминая, как сестра забирала меня из участка. Тогда я нагрубила ей. Тогда был первый раз, когда мы с ней встретились спустя три года. Я была всё ещё обижена на Машу за то, что она помогла Егору и Матвею вытащить Малийского. Я злилась. Я ненавидела.

А теперь внутри меня лишь перегоревшая пустота.

– Впервые она показала твои фотки, когда только познакомилась с тобой, – грустно улыбаюсь я. – Сказала, что вы просто спите вместе. Даже не встречаетесь.

– Угу. Я был тем ещё придурком, – бормочет парень.

Я фыркаю, впервые за долгие часы испытывая нечто похожее на облегчение.

– Не знаю, каким ты был, но Маша тебя до сих пор любит, – тяну я. – Так что, если сделаешь ей больно, я тебя собственноручно прикончу.

Он внимательно смотрит на меня, но ничего не отвечает. Я надеюсь, что Кузнец начнёт убеждать меня, мол, ничего страшного не произойдёт, я ведь тоже без ума от твоей сестры, но Миша этого не делает.

От дальнейших неловких разговоров нас спасает врач, как тень появившийся будто из «ниоткуда». Я тут же вскакиваю на ноги и взволнованно подхожу к мужчине.

– Ну, что?

Миша остаётся сидеть на диванчике, но краем глаза я вижу, как он внимательно наблюдает за нами.

– Всё в порядке, – заверяет меня врач. – Жизни вашего друга ничего не угрожает.

Камень падает с плеч, и невероятное облегчение накрывает меня до такой степени, что предательские тиски сжимают горло, норовя выпустить на свободу слёзы.

– Жизни ничего не угрожает, а вот здоровью, – продолжает мужчина, заставляя меня снова напрячься. Ну, вот не бывает хороших новостей, всегда где-то есть подвох! – Томография показала, что в месте старого перелома позвоночника есть воспаление. Реабилитацию проходите? Массажи, упражнения. На боли в спине Егор жаловался?

Я задумчиво качаю головой, пытаясь вспомнить хотя бы один разговор по поводу болей или же прочего дискомфорта, но ничего не приходит на ум. Если бы Шторм упоминал об этом, я бы точно запомнила.

– Про боли он мне ничего не говорил. Реабилитацию проходим. К нам приходит массажистка. Плюс раз в неделю ходим в больницу для дополнительных упражнений и проверок. Как врач и советовал, – невнятно бормочу я. – В последнее время Егор подрабатывает в зале, но он там не напрягается. Просто тренирует ребят, обучает боксу. Даже не знаю, откуда у него вообще могут быть нагрузки, если Егор постоянно в кресле сидит.

Я преувеличиваю, рассказывая доктору ситуацию во множественном числе. «Мы». Нет нас. Я постоянно на работе, а Егор дома, либо в городе. Он сам ездит в больницу и сам встречается с массажисткой. Или же он врёт, что проходит реабилитацию?

– Факт остаётся фактом, – спокойно продолжает врач. – Травма когда была?

Я шумно вздыхаю, оглядываюсь на Мишу, будто ища поддержи, но тот ничем не может мне помочь, как бы я не хотела. Пытаюсь собраться с мыслями, но голова идёт кругом.

– Травма была года четыре назад. Потом ему делали операцию. Он встал на ноги и всё было прекрасно. Примерно полгода назад был несчастный случай, – уклончиво отвечаю я, не собираясь рассказывать подробности. – И Егор снова оказался в кресле. До этого он дрался на рингах и очень редко жаловался на еле заметную ноющую боль в спине. Не обращал на это внимания. Я тогда с ним не общалась, поэтому знаю только по его словам, – на пару секунд замолкаю.

– В последнее время у него были какие-то другие симптомы? Головные боли, рвота? До этого он терял сознание?

Я трясу головой.

– Я не знаю, – признаюсь я. – Он ничего мне не говорил. Последний месяц я много работаю. Я не могу следить за ним всё время, Егор же не ребёнок.

Врач вздыхает, достаёт из нагрудного кармана очки, теребит их в руках, а после прячет обратно на своё место. Тянущееся молчание сводит с ума, это словно ожидать приговора. Невыносимо.

– При компрессионном переломе или при сильных ушибах позвоночника бывает частая потеря сознания, – спокойно объясняет мне доктор. – Я думаю, что из-за того самого «несчастного случая», позвоночник в месте перелома раскрошился. Точнее… Как бы понятнее объяснить. Небольшие осколки позвоночника отвалились и застряли в тканях. Они совсем незаметны и, в принципе, не опасны для жизни. Но в этом случае они вызвали воспаление. Егору нужна операция.

Вот и приговор. Операция. У нас нет денег на подобные услуги. Я планировала, что мы сделаем её через полгода или, возможно, год, когда я разберусь с работой и с кредитом. Но прямо сейчас…

– Во-первых, чтобы вытащить осколки. И, во-вторых, операция на сам позвоночник. Если её сделать, есть шансы, что парень снова сможет ходить, – продолжает объяснять мне врач. – Но, если её не сделать, при дальнейших нагрузках Егора может парализовать полностью. Воспаление снять мы сможем, но это не гарантирует, что оно не вернётся. Ему нужен постельный режим и покой, чтобы в дальнейшем не было осложнений.

Голова идёт кругом. Значит, если мы откажемся от операции, то Шторм может навсегда остаться прикованным к кровати. Чем же он занимался в тайне от меня, раз у него такие последствия? Чёртов идиот…

– Я найду деньги, – решительно говорю я. – Когда можно будет с ним поговорить?

– Егор всё ещё без сознания. Ему лучше остаться в больнице под пристальным наблюдением, – я неохотно киваю. – Советую вам с друзьями вернуться домой и отдохнуть. Когда Егор придёт в себя, я обязательно позвоню.

– Хорошо, – машинально отвечаю я, а в мыслях так и вертится: «нужны деньги», «нужно срочно где-то отыскать кучу денег на операцию».

Врач последний раз осматривает меня таким взглядом, словно я вот-вот грохнусь в оборок, и уходит.

Говорите, беда не приходит одна?

Маша у Арчи. Таран с Кузнецом возвращаются обратно, чтобы спасти её. Егор в больнице. Срочно нужны деньги на операцию. Чёрт бы побрал эту жизнь! Можно хотя бы день без проблем обойтись?

Когда узнаю, что творил без моего ведома Егор, убью его. Точно! Возьму и убью. И не нужно будет на счёт денег волноваться…

30

Halsey – Angel On Fire

Всё оказывается куда тяжелее, чем я представляла. На следующий день Миша с Андреем уезжают спасать сестру, а я отправляюсь на работу, чтобы хоть где-то отвлечься от противных мыслей, но даже проект от Виктории не спасает. Такими темпами моя производительность снизится и меня выпрут с должности. Чувствую, с моей удачей именно это и случится.

– Ты в последнее время какая-то загруженная.

Это перерыв, и я снова сижу в кафетерии с Кириллом, преследующим меня буквально по пятам. Парень словно поджидает, когда я отправлюсь перекусить, чтобы поболтать и опять попытаться уговорить перейти в его отдел. Понятия не имею, почему он прицепился именно ко мне, есть же работники гораздо опытнее и объективнее. А я тут всего несколько месяцев, и в моём наличии только один глобальный успешный проект. Остальные так, мелочи.

– Да проблем много, – бросаю я, ковыряя вилкой в салате.

Есть совершенно не хочется. Мысли забиты отправившимися в адское логово парнями и Егором, который, наконец, очнулся после вчерашнего обморока. Об этом мне сообщил доктор сегодня утром.

– Наверное, серьёзные проблемы, раз ты который день ходишь с кислой миной, – парень пытается пошутить, но я даже не улыбаюсь.

– Да уж, – бурчу я.

– Может, я чем-нибудь могу помочь?

Кружка с кофе в его руках кажется такой неестественной, портящей всю картину, и я задерживаю на ней взгляд, пытаясь понять, что в этот момент смотрелось бы лучше? Виски? Вино? Кола? Может, я просто хочу напиться и забыть о всех бедах?

– Ну, если ты знаешь, где можно быстро найти кучу денег, то было бы здорово, – пытаюсь придать голосу ироничности и выдать свои слова за шутку, но, очевидно, Кирилл воспринимает всё всерьёз.

– Деньги нужны? – вскидывает бровь.

Я вздыхаю, откидываясь на спинку стула. Да, мне нужна туча денег, чтобы вытащить Штормова из больницы. А ещё сегодня вечером он у меня получит за то, что занимался всякой ерундой без моего ведома.

Недолго молчу, не в силах определиться, стоит ли рассказывать Кире подробности. Он всё-таки чужой как для меня, так и для Егора, но мы с ним знакомы почти полгода. Да и думать о том, что парень связан с Арчи, – смешно. Он успешный работник с кучей денег, десятками любовниц и собственной яхтой. По крайней мере, выглядит таким со стороны.

– Егору нужна операция, – наконец, не выдерживаю я, не в силах больше молчать об этом. – Он сейчас в больнице, и если я не найду деньги в ближайшее время, то его может парализовать полностью.

Я не смотрю на Кирилла, прожигая взглядом тарелку. Меня тошнит от собственных мыслей, и я тону в их ядовитом дыме. Хотя, может быть, мне просто несвежий салат продали.

– Так, это не проблема, – улыбается парень. – Я могу дать тебе денег на операцию.

– Угу, – решаю, что это шутка.

– Нет, серьёзно. Деньги – не проблема, – пожимает плечом Кирилл.

Я смотрю на него с прищуром, внимательно изучая эмоции на лице. Он так пытается выпендриться что ли? То же мне… Богатей нашёлся.

– Я периодически занимаюсь благотворительностью, так что могу помочь, – продолжает парень.

«Благотворительностью». Как отвратительно это прозвучало из его уст. Это всё равно, что играть в переходе метро и собирать мелочь, – такие у меня ассоциации с благотворительностью. Ничего в этом мире не делается просто так. А уж тем более оплачивать чужие операции.

– Ладно, я понял, что ты всё равно не возьмёшь их, – сдаётся Кирилл, проигрывая со мной в «гляделки». – Тогда давай так. Ты переходишь ко мне в отдел и работаешь на меня, а я оплачиваю операцию твоего парня.

Вскидываю бровь, насмешливо фыркая.

– То есть, ты покупаешь меня? – иронично тяну я, впервые за весь день поддаваясь смеху.

– Ну, технически, да, – соглашается парень. Он делает глоток и причмокивает губами, словно вкуснее ничего никогда в жизни не пробовал. – Но, насколько я тебя знаю, ты всё равно просто так деньги не возьмёшь, так что буду вычитать долг из зарплаты, со временем отдашь.

Ага, через хренову тучу лет.

– Не знаю, – признаюсь я. – Как-то странно всё это. Мне нужно подумать…

Кирилл шумно вздыхает, ставит кружку на стол, затем облокачивается предплечьями и наклоняется ко мне. Я пристально наблюдаю за ним, засматриваясь на влажные губы.

– Пора учиться принимать, а не только отдавать, – протяжно говорит он. – Короче, я поговорю с Викой, завтра тебя переведут ко мне. Назначай дату операции, потом пришлёшь мне всю нужную информацию. Вытащим твоего парня из больницы.

– Но… Погоди, – пытаюсь возразить, но Кирилл уже поднимается на ноги. – Постой. Я ведь не соглашалась!

– Пока ты будешь думать, Егор совсем сляжет, так что собирай вещички. Завтра с утра жду тебя в своём кабинете.

Я хватаю ртом воздух, словно рыба. Да что он о себе возомнил? Да как вообще? П-ф-ф… Я же говорила, что не хочу работать на него, зачем он пристаёт ко мне со своими вымогательствами? Чёрт…

* * *

Вечером, когда я иду по коридору больницы, направляясь в палату Шторма, я решаю, что всё-таки отказываться от предложения Кирилла – глупо. Деньги нужны, а тут такой подарок. Нужно переступить свою гордость и смириться, к тому же парень прав. Чем дольше я буду тянуть, тем больше вероятность, что Штормову станет хуже.

Нужно хотя бы с одной проблемой разобраться.

Открываю дверь и заглядываю в палату. Егор лежит на одной из трёх кроватей, укутанный белоснежным одеялом. Рядом стоит коляска, цветы на тумбочке в вазе, окна распахнуты, и лёгкий ветерок врывается в помещение.

Остальные две постели пустые – это радует. Не хотелось бы мне болтать с другими пациентами.

– Привет, – прикрывая за собой дверь.

Шторм кривится, пытаясь то ли усмехнуться, то ли улыбнуться, но получается нечто среднее между гримасой боли и отвращения.

Я подхожу ближе, наклоняюсь, чтобы поцеловать в знак приветствия, а потом присаживаюсь прямо в инвалидное кресло, потому что тащить стул с другого конца палаты мне жутко лень. Поправляю халат, накинутый на плечи и вздыхаю. Начинаю пристально прожигать своего парня испытывающим взглядом.

– Что? – бормочет Егор, стараясь не смотреть в мою сторону.

– Рассказывай.

– Что рассказывать? – строит из себя дурачка.

Я закатываю глаза, шумно вздыхаю. Поджимаю губы, потому что вижу Шторма насквозь – парень словно нашкодившая собака, которую ругает хозяин.

– С массажисткой встречался? – наконец, решаю задать парочку интересующих меня вопросов.

Шторм медлит, но, очевидно, поняв, что врать бесполезно, качает головой.

– В больницу ездил?

Снова качает.

– И чем же ты занимался тогда, раз у тебя сраное, мать его, воспаление позвоночника!? – не выдерживаю я, скрещивая на груди руки и закидывая ногу на ногу. Сидя в инвалидном кресле, это получается как-то комично.

– Слушай, Сонь, – вздыхает Егор, очевидно не настроенный на разговор со мной.

– Не слушай, а выкладывай! Я чуть не с ума не сошла, когда тебя без сознания увидела! – негодую. – Давай рассказывай всё, что учудил. Идиотина! Как я тебя ещё люблю за такое…

– Да ладно, ладно! – прерывает меня парень, но после стихает. Медлит. Поджимает губы, словно обиженный ребёнок. Вздыхает, набираясь смелости. – Я отказался от массажистки. И в больницу тоже не ходил, потому что смысла в этом не было. Просто зря деньги тратили на них, поэтому мне Макс посоветовал самостоятельно спину разрабатывать.

Я фыркаю, неожиданно понимая, откуда корни растут.

– Макс? Макс тебе посоветовал, да?! – злюсь я. – А с крыши броситься он тебе не советовал?!

– Сонь…

– Что «Сонь»?! – не унимаюсь я. – Ты мог умереть! Твой Макс вообще не разбирается в подобном, что он тебе посоветовать мог? У него вместо мозгов мини-ринг! Нашёл, кого слушать… Я ему ещё устрою… Макс ему посоветовал…

Егор молчит, бросив все попытки успокоить меня, а я продолжаю возмущаться. Сегодня же пойду в зал и устрою этому Максу взбучку. Чтобы он больше вообще к Егору не лез со своими советами…

Чёрт. Вот, чувствовала же, что проблемы будут из-за этого парня.

– Врач сказал, что тебе нужна операция, – продолжаю я. – Так что готовься. Деньги я нашла. Осталось только с доктором поговорить. И знаешь, что? Чтобы ты заговаривать даже не смел про свой бокс! Хватит мне переживаний из-за сестры и этого придурка Арчи! Боже, сил моих не хватит справиться со всем этим.

– Погоди, а где ты деньги-то взяла? – перебивает меня Егор, и я тут же замолкаю.

Блин, если Шторм узнает, что его операцию оплачивает Кирилл, то ни за что на свете не согласится на неё. Он с роду подобные деньги не примет, да ещё и ревновать начнёт. Лучше сказать ему потом, ничего страшного же не случится?

– Меня повысили, и я взяла кредит, – уже спокойнее говорю я. – Так что, если ты просрёшь свои ноги в очередной раз, будешь сам его выплачивать, а я куплю себе кота и съеду.

– Кота-то зачем? – смеётся Шторм.

– А вот надо!

Надуваюсь и отворачиваюсь, чтобы не смотреть на Егора. Мы молчим, и постепенно эмоции остужаются. Убить Егора с Максом хочется гораздо меньше, да и кота, в принципе, завести тоже желание пропадает.

Мне остаётся только поговорить с врачом и договориться на счёт операции, а после… После придётся работать на Кирилла и в тайне надеяться, что когда-нибудь я смогу вернуть ему весь долго…

– Это что, мак? – скептично смотрю на букет в вазе.

– Похоже.

– Откуда он?

– Не знаю. Когда я проснулся, цветы уже были здесь…

Я поджимаю губы. С каких пор в больнице мак ставят в палатах? Это вообще законно?

Ладно, всё равно. Цветы – есть цветы. Мак это или же букет роз. Никой разницы…