Текст книги "А теперь держи меня (СИ)"
Автор книги: Мария Тетюшева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)
54
DIGITONICA – Nine O
Флэшбек 25.
Мы больше не разделяемся. Едем в Москву на двух машинах, которые умудряется раздобыть Таран, по новому проложенному им маршруту. Сестра с Андреем едут впереди, мы прямо за ними. Матвей спит на заднем сидении, всё ещё не в силах отойти от новой дозы морфина, Егор за рулём, а я на переднем пассажирском. На сердце неспокойно.
– Что мы будем делать дальше? – тихо спрашиваю я. – Когда доберёмся до столицы, избавимся от Арчи, что потом?
– Не знаю, – Шторм хмурится, напряжённо ведя авто. – Что-нибудь придумаем.
Что-нибудь придумаем…
Что мы можем вообще придумать в этой ситуации? Стоит ли вообще надеяться на спокойную размеренную жизнь, после всего, что с нами произошло. Мы бежим непонятно от чего, навстречу неизвестности, надеясь, что там, впереди, жизнь намного лучше и безопаснее. Но вдруг Андрей ведёт нас не в спасение, а во тьму? Может быть там ничего нет?
Перевожу взгляд на Егора – его брови сдвинуты, а губы плотно сжаты. Взгляд задумчиво и как-то напряжённо следит за двигающейся впереди машиной Тарана, словно парень боится упустить её из виду и потеряться.
Тревожность окутывает моё сердце, стискивая с такой силой, что перехватывает дыхание. Мы в пути уже примерно два часа и до сих пор понятия не имеем, каким именно маршрутом пытается провести Андрей. Нас преследуют лишь указатели с незнакомыми названиями городов или посёлков, о которых я даже никогда в жизни не слышала, и надеяться мы можем лишь на серый автомобиль впереди нас.
Правая рука Шторма лежит на подлокотнике, и я не удерживаюсь: прикасаюсь к ней, переплетая наши пальцы. Это заставляет Егора оторвать взгляд от дороги и посмотреть на меня, будто в надежде услышать что-то ободряющее, но я молчу, потому что понятия не имею, что нужно говорить. Мы в полном дерьме! Какие здесь могут быть позитивные моменты?
Его пальцы крепче сжимают мою руку, и в этот момент я чувствую себя в безопасности. Ещё бы прижаться к груди парня и почувствовать крепкие объятия, чтобы окончательно убедиться, что между нами всё в порядке и что Шторм рядом, не смотря на всё, что было в нашей жизни.
– Что за?.. – Егор вдруг тормозит, начиная ехать медленно, и я бросаю взгляд на дорогу.
Авто, за рулём которого сидит Таран, значительно сбавляет скорость, а затем спустя секунд двадцать вдруг светит фарами и резко поворачивает направо, словно испуганное животное, поменявшее траекторию бега.
– Они сворачивают, – комментирую я. – Почему они свернули? Таран сказал, что едем чисто по трассе.
Тревога снова врывается в моё сердце, нагло распахивая двери и заполняя пространство своей гарью. Мне становится не по себе, потому что в последнее время всё, что идёт не по плану, заканчивается катастрофой.
– Я не знаю, – кривится парень, смотря в зеркало заднего вида. – Может, решили остановиться? В туалет там, все дела.
Я не отвечаю, нервно сжимая руку Егора. Штормов медлит, думает буквально секунду, а после прибавляет скорость, нагло проезжая мимо просёлочной дороги, где только что исчезли Маша и Андрей.
– Что ты делаешь? – не понимаю я. – Мы разве не должны поехать за ними?
– Смотри, – парень кивает на зеркало заднего вида, и я поспешно оборачиваюсь, чтобы взглянуть назад.
За нами едут две тёмно-синие машины, одна из которых сворачивает направо вслед за сестрой, вторая продолжает держаться от нас на расстоянии. Моё сердце пропускает удар, и я не сразу нахожу в себе силы, чтобы озвучить догадку.
– Думаешь, они следят за нами? – тихо бормочу я. – От Арчи?
– Возможно, – Шторм неожиданно отпускает мою руку, меняет передачу и ускоряется.
Тут же становится зябко и некомфортно. Нервно вытираю о штаны вспотевшую из-за прикосновений руку, прикусываю губу так сильно, чтобы отрезвить разум, но сердце всё равно трепещет, не позволяя мне погрузиться в спокойствие.
– Достань оружие, – приказывает Егор, продолжая давить на газ.
Убедившись, что авто позади нас не собирается отставать, я хватаю рюкзак, лежащий у меня под ногами, и открываю. Руки не слушаются, змейка поддаётся не сразу, сопротивляется, и из-за этого я паникую лишь сильнее. Так, Розина, спокойнее. У нас есть машина, оружие и преимущество. Мы оторвёмся. Никто не сможет добраться до нас, даже шестёрки Арчи.
Нахожу пистолет – он один, потому что второе оружие забрали полицейские, когда Матвей в прошлый раз сбежал. Тогда нам помог Ваня, местный деревенский парнишка, работающий в больнице. Если бы не он, мы бы сейчас здесь не разговаривали.
– Проверь патроны, – говорит Егор. Я медлю. – Кнопка сбоку, вынь магазин.
Повертев в руках оружие, я нахожу круглую кнопку и осторожно нажимаю на неё. Магазин послушно выскальзывает и падает мне на колени – я проверяю патроны. Все на месте.
– Сдвинь затвор, проверь, есть ли там пуля.
Знать бы ещё, как это сделать. Я же ни разу даже не стреляла! Ладно, как в фильмах обычно бывает? Отодвигают верхнюю часть, и готово…
Хватаюсь двумя пальцами за затвор и осторожно тяну на себя. Патрон неожиданно выскакивает из отверстия и закатывается куда-то под сидение. Чертыхнувшись, я пытаюсь отыскать его, но ничего не выходит.
– Оставь, – бросает парень. – Магазин обратно в пистолет, и ещё раз затвор сдвинь.
А зачем тогда я вообще это всё делала? Могла бы сразу зарядить и всё… Тоже мне, умник.
Вставляю магазин, тяну на себя затвор. Щелчок, и оружие готово. Осталось только выбрать цель и спустить курок. Надеюсь, это придётся делать не мне.
Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на преследующее нас авто, но того не видно. Оторвались? Или же за нами и вовсе никто не гнался?
– Куда мы едем? – спрашиваю я, понимая, что Шторм не собирается сбавлять скорость.
На спидометре сто тридцать километров в час, стрелка дрожит, будто не в силах решить, в какую сторону ей двигаться. Я ещё раз оборачиваюсь, но той синей машины не видно. Возможно, она где-то прячется за остальными случайными авто, принадлежащими совершенно ничего не подозревающим людям.
– Куда угодно, мне плевать, – зло бросает Егор, и я мысленно кривлюсь из-за его неприятного тона.
Да что с ним такое, чёрт подери?
– Спрячь пистолет, увидят же! Чего размахиваешь? – парень косится на оружие в моих руках.
Я цокаю языком.
– То достань, то спрячь, определись! – раздражаюсь.
– Розина! – он впивается в меня взглядом, и теперь, кроме злости, я вижу тревогу, пропитывающую его голубые чистые глаза.
– Ладно-ладно, – послушно кладу пистолет на колени, придерживая его рукой.
Главное, случайно на курок не нажать, а то получится как с Матвеем. Получил пулю от собственного выстрела. Кстати, об Иркутском. Спит себе, посапывает. Даже не просыпается из-за небрежной езды Шторма.
Неожиданный звонок заставляет меня вздрогнуть и прикрыть глаза. Я медлю, прежде чем достаю из сумки сотовый.
– Это Таран, – отвечаю на немой вопрос Егора. – Да.
– За нами хвост, – Маша.
– Мы уже поняли. Вы где?
– Придётся ехать в объезд, – её голос спокойный и рассудительный, в отличие от моего, и поражаюсь, насколько здраво способна мыслить сестра в такой стрессовой ситуации. Или, может быть, мне просто кажется? – Направляйтесь прямо по трассе до ближайшего города. Найдите непримечательное место и не высовывайтесь, я позвоню, как только мы доберёмся до туда. И лучше бы вам оторваться…
– Этим как раз и занимаемся, – сильнее стискиваю пистолет пальцами. – Будьте осторожны…
Маша сбрасывает вызов, даже не дослушав. Становится неприятно, потому что в девушке с другого конца трубки, я больше не узнаю мою старшую сестрицу.
– Что сказали? – нетерпеливо интересуется парень.
– Ехать по трассе в ближайший город и затаиться там, пока они не приедут. Сбросить хвост, – смотрю в зеркало заднего вида, но синяя машина как сквозь землю провалилась.
Шторм шумно вздыхает, так сильно сжимая руль, что аж костяшки белеют. Я чувствую, как парень сдерживает свою злость, которая собирается внутри него, так и норовя взорваться и разнести половину машины. Это на него так приспешники Арчи повлияли?
Надеюсь, он не наделает глупостей и не станет лезть на рожон, пока мы не объедимся с Тараном. Лишние проблемы нам ни к чему, добраться бы по-тихому до Москвы и отсидеться там в какой-нибудь норе, пока всё это не уляжется. А уляжется ли вообще?
55
EA7 – 9 Грамм
Флешбэк 26.
– Думаешь, оторвались? – я внимательно осматриваюсь, когда Егор останавливает машину в непримечательном жилом квартале недалеко от арочного проёма.
Здесь отличный вид на комплекс, да и есть парочка путей к отступлению. Если что, сможем без проблем выбраться на главную дорогу и скрыться от преследователей.
– Я не знаю. Вроде бы, – Шторм тоже осматривается, нагибаясь ближе к рулю. – Если, конечно, они не умудрились поменять авто. Подождём здесь, дальше посмотрим.
Я недолго молчу, всматриваясь в лица проходящих мимо людей, которые даже не обращают на нас внимания. Парочка девчонок, какие-то бабульки, мужчины, женщины, дети. Пока мы ждём, мимо нас проходят человек двадцать, плюс парочка собак и кошка, которая нагло запрыгивает к нам на капот. Егору приходит включить дворники, чтобы прогнать животное.
– Что будем делать, если Маша с Тараном не приедут? Может, их уже схватили…
– Надеюсь, что нет, – отзывается парень. – Придётся же вытаскивать их.
Говорит так, словно только и дожидается, как бы поскорее вступить в бой и разобраться с нашими преследователями. А ведь всё шло так хорошо! Ещё бы немного, и мы смогли бы без проблем добраться до Москвы. Хотя, в какой-то момент они всё равно догнали бы нас. Это лишь дело времени…
Матвей на заднем сидении начинает шевелиться. Тихо стонет, и мы со Штормом оборачиваемся, чтобы проверить пассажира. Парень морщится, с трудом разлепляет веки, пытается сфокусировать взгляд на одной точке, но у него ничего не получается. Приподнимается на локте, снова падает обратно. Иркутский бледный, думаю, его вот-вот стошнит, а мне бы не хотелось присутствовать при этом. У меня и так желудок скручивает из-за волнения.
– Очнулся? – громко спрашивает Штормов, и Матвей морщится ещё сильнее.
Находит взглядом Егора, прищуривается, словно не узнавая.
– Где я? – язык заплетается, и приходится напрячься, чтобы разобрать слова.
– В машине, – коротко бросает Егор. – Я надеюсь, что ты будешь хорошо себя вести, иначе мне придётся тебя вырубить и запихнуть в багажник.
Тот не отвечает – ему требуются неимоверные усилия, чтобы сесть. Откинувшись на сидение, парень шумно вздыхает. Переводит взгляд на меня, смотрит такими пустыми и неестественными глазами, что становится страшно.
Матвей отворачивается в сторону окна, озлобленно осматривается, начинает усердно расчёсывать правое предплечье, будто бы укус комара. Я не знаю, на сколько ясно и чётко парень сейчас соображает и сможет ли он держать себя в руках, пока мы не доберёмся до столицы.
– Я серьёзно, Матвей, – продолжает напирать Егор. – Хотя бы одно неправильное движение…
– Я понял, – продолжает смотреть куда-то в окно, щурясь, словно от яркого света.
Так и кажется, что он вот-вот откроет дверь и сбежит, а Штормов рванёт за ним вдогонку, оставив меня в машине.
Цокнув языком, Шторм отворачивается, и я делаю то же самое. Теперь, когда Иркутский очнулся, у меня такое чувство, словно опасность подкрадывается с двух сторон, загоняя нас в угол как стая диких животных. Мне неуютно с ним, страшно. И навязчивые мысли о том, что парень может накинуться на меня в любую секунду и вцепиться в горло, не хотят покидать мою голову.
Мы сидим долго, не разговаривая друг с другом, смотрим в окно, выискивая подозрительные машины и людей, думаем каждый о своём. Мне здесь тесно и душно, не смотря на то, что я мелко дрожу из-за прохлады. Хочется выйти на улицу, но страх оказывается сильнее, и я продолжаю сидеть, нервно покусывая губы.
Так длится около часа, пока громкий сигнал машины позади не заставляет меня вздрогнуть, да так сильно, что я прикусываю губу до крови. Металлический вкус наполняет рот, и я мысленно матерюсь.
– Чёрт, – Егор не оборачивается, лишь смотрит в зеркало заднего вида, и я следую его примеру.
В боковое я вижу авто, остановившееся позади нас. Водитель сигналит ещё несколько раз, затем высовывается в окно, что-то кричит.
– Спокойно, – бурчит Шторм, медленно заводя двигатель. – Просто случайный водитель.
Парень не спеша отъезжает чуть в сторону, чтобы позволить машине проехать дальше. Мои пальцы сильно сжимаю сидение, а сердце отчаянно трепещет в груди, не способное выровнять ритм. Почему я никак не могу избавиться от мысли, что моё горло вот-вот перережет острое лезвие? Словно враг стоит вплотную у меня за спиной, дожидаясь подходящего момента. Где же Маша? Почему они так долго добираются до сюда?
Егор тормозит, но не выключает двигатель. Машина позади нас приходит в движение и медленно проезжает мимо. Мы все, словно завороженные, наблюдаем за ней, вглядываясь в пассажиров, словно думая, что сможем узнать приспешников Арчи.
Мы встречаемся взглядом с пассажиром, устроившимся на переднем сидении с таким видом, словно сегодня у него самый удачный день за всю жизнь. Рыжие волосы, веснушки на лице. Кольцо в правом ухе, тёмные глаза, цвет которых отсюда разобрать не получается. Он смотрит прямо на нас так пристально и внимательно, и мне кажется, что время замедляется.
Авто проезжает дальше, но я не успеваю перевести дыхание. Егор матерится, меняет передачу и резко сдаёт назад. Свистят шины, авто впереди резко останавливается.
– Что?! – в ужасе выпаливаю я, смотря на Шторма. – Что случилось?
– Это Антон, – парень рывком разворачивает транспорт, снова меняет передачу и со всей силы давит на газ.
Матвей на заднем сидении заваливается на бок и почти падает, умудряясь схватиться за моё сидение.
– Антон? – не понимаю я. – Погоди, тот рыжий? Племянник Арчи, с которым ты дрался?
– Он самый, – сквозь зубы рычит Шторм.
Мы выезжаем на главную дорогу и несёмся мимо машин чёрт знает куда.
– Ты уверен? – оборачиваюсь, чтобы найти взглядом автомобиль, но его нигде нет.
– Уверен, – скрипит зубами. – Пристегнись.
Следующая передача, ускорение. Послушно пристёгиваюсь, но руки так сильно дрожат, что получается не с первого раза. Если это действительно был Антон, тот самый Антон, про которого рассказывал Егор, то нам конец. Точно конец. Вот, почему у меня было такое плохое предчувствие…
Мысли превращаются в рой пчёл и жужжат в голове, сводя с ума. Зажмуриваюсь, крепко хватаюсь за ручку, чтобы так сильно не бросало из стороны в сторону, распахиваю веки лишь в тот момент, когда Шторм сбавляет скорость. Оторвались?
– Что будем делать? – в панике спрашиваю я, ища взглядом преследующую нас машину. – Маша с Тараном ещё не вернулись, но если останемся здесь, снова нарвёмся на Антона. Егор, – резко оборачиваюсь к нему.
– Дай подумать, – рычит он.
– Нет у нас времени, чтобы думать!
– Соня!
– Что? – почти плачу. – Надо валить отсюда. Остальные и без нас справятся. Уедем на безопасное расстояние и свяжемся с ними…
– Дай. Мне. Подумать, – сквозь зубы тянет Егор.
– Ребята… – Матвей пытается привлечь к себе внимание, но мы даже не оборачиваемся.
Сто пудово предложит, чтобы мы его высадили или же ехали спокойнее.
– Ты можешь потом подумать? – не унимаюсь я. – Господи…
Отворачиваюсь, нервно стуча пальцами по коленке. Перед глазами стоит самодовольное лица Антона, которого мы видели несколько минут назад, и я зажмуриваюсь, пытаясь прогнать его. Ещё немного, и у меня случится панический приступ. Я так напугана, что даже соображать не могу.
– Ребята!
А потом всё превращается в кучу.
Скрежет металла, толчок, ремень сильно сдавливает мою грудную клетку, и я не могу дышать. Хватаю ртом воздух, но ничего не получается, словно кто-то сжимает моё горло, перекрывая доступ кислорода. Меня швыряет в сторону, я ударяюсь головой о стекло. Кажется, машина переворачивается, срабатывает подушка безопасности, Егор стонет, в ушах звенит.
Я открываю глаза, когда мир, наконец, перестаёт крутиться. Вижу яркий свет, слышу шум, сигналы. Закрываю веки, снова открываю: теперь передо мной чьё-то расплывчатое лицо. Руки пытаются отстегнуть мой ремень, кто-то что-то говорит.
Медленно моргаю.
Смотрю в сторону Шторма – он в сознании, но вряд ли нормально соображает, на его лице кровь, дверь открыта, и возле нашей машины кто-то стоит. Вот только кто? Помощь?
Меня хватают за одежду и начинают вытаскивать из машины. Прежде чем я теряю сознания, слышу:
– … найдёшь меня… побудет со мной… останется в живых… Шторм…
Это не помощь. Это то самодовольное лицо, что до сих пор стоит перед глазами. Заберите меня хотя бы Ад, я не хочу просыпаться. Не хочу знать, в чьих руках окажусь и что со мной случится дальше. Не хочу.
56
Asking Alexandria – Where Did It Go?
Флешбэк 27.
Вот она, необузданная и сводящая с ума боль, пробирающаяся в самые глубины души и сбивающая с толку. Нет причин. Нет последствий. Лишь сдавливающее грудь неприятное чувство, которое заставляет метаться в собственной голове словно животное в клетке.
Лицо Егора мелькает перед глазами будто вспышки в клубе, только музыки не хватает и напитков. Если честно, я бы сейчас не отказалась отправиться туда и отдохнуть. Потанцевать рядом с девчонками в откровенных нарядах, почувствовать на себе чужие взгляды, да хотя бы просто выпить, сидя напротив бармена и жалуясь ему на свои проблемы.
А ещё мне хотелось бы закутаться в тёплый плед, взять ноутбук и включить какой-нибудь сериал. Или фильм. Да и просто мультику я тоже буду рада. Плед, чай и конфеты.
Но лицо Шторма продолжает мельтешить перед глазами, сводя с ума. Голова раскалывается, мозги разрываются на кусочки, такое чувство, что кто-то упорно, но безрезультатно пытается просверлить мне череп дрелью.
Меня тошнит. Я то падаю, то взлетаю.
И лишь когда прихожу в себя, понимаю, что всё это был только сон. Хаотичный, несвязанный, бессмысленный кошмар.
Я сижу, и моя голова опущена так низко, что подбородок упирается в грудь, а мышцы сводит из-за неприятных ощущений. Я пытаюсь дышать, но из моего рта вырывается хрип. Открыть глаза не получается – веки будто намазали клеем – пошевелиться тоже.
С трудом совладав с собственным телом, я делаю глубокий вдох, собираю все силы и откидываюсь назад. Чуть приоткрываю веки, фокусирую взгляд на своих руках и понимаю, что они привязаны верёвками к подлокотникам стула. Не пошевелиться…
Дёргаю ими, но тщетно.
Где я? Что произошло? Где Шторм?
Последнее, что я помню, как в нас врезалась машина, а перед тем, как я потеряла сознание, меня кто-то вытащил из салона. Что случилось с Егором и Матвеем?
Здесь комната. Кровать справа, напротив занавешенное окно, телевизор у стены. Свет выключен, полумрак.
– Очнулась?
Тихий спокойный голос раздаётся позади меня, и я замираю. Волосы на затылке встают дыбом, горло сжимает невидимая мощная рука. Я хочу обернуться, чтобы взглянуть на незнакомца, но тело отказывается подчиняться.
Шаги останавливаются прямо позади меня. Вот-вот вцепится и придушит или же воткнёт нож в горло, а, может быть, просто выстрелит.
Мне кажется, он нагибается ко мне, нюхает или просто пытается прикоснуться, но, возможно, это просто воображение. Я не слышу его движений, одежда не шуршит, дыхание не достигает меня.
– Мы с тобой ещё не знакомы, – он медленно обходит стул, наконец, попадая в поле моего зрения.
Я вскидываю голову, испуганно впиваясь взглядом в лицо, настолько сильно покрытое веснушками, что те видны даже в полумраке. Рыжие волосы, серьга в ухе. Холодный самодовольный взгляд.
– Софья Розина, – словно пробует моё имя на вкус. – Вот из-за кого весь кипишь.
Сжимаю пальцами подлокотники, пытаясь сделать уверенный и безразличный вид, но ничего не получается. Я узнаю его, в курсе, кто стоит сейчас передо мной и смотрит сверху вниз так, словно я раненое животное. Это он. Парень, который помогал Малийскому. Человек, подставивший Егора. Чокнутый племянник Арчи.
– Антон… – удивляюсь, как ровно звучит мой голос.
– О, ты знаешь меня, – коротко хохочет. – Это хорошо.
Прячет руки в карманах, подходит почти вплотную, останавливаясь так близко, что наши ноги почти соприкасаются. Я вжимаюсь в спинку стула, надеясь просочиться сквозь него и раствориться во времени, но вместо этого надо мной нависает безразличное и немного брезгливое лицо Антона.
Это с ним дрался Егор? Его тренировал?
– Да расслабься, – он смягчается, скалясь в улыбке. Легко хлопает меня по щеке, словно показывая превосходство. – Я тебе ничего не сделаю. По крайней мере, пока, – отступает. – По крайней мере, не убью точно. Но будешь буянить, легко не отделаешься…
– Где Егор? – перебиваю его, не в силах выслушивать угрозы.
Молчит.
– Не знаю, – наконец, пожимает плечом. – Я ж ему не нянька. Окей, – хлопает в ладоши да так громко, что я даже вздрагиваю. – Тебе я могу рассказать свой маленький секрет. Ну, это и не секрет вовсе, да и не маленький… У меня, по крайней мере, – кривлюсь, понимая его пошлый намёк. – Твой возлюбленный… блять, как это отвратительно звучит… твой ёбырь! Должен найти тебя до завтрашнего утра, иначе…
Иначе что? Почему он молчит и так пристально смотрит на меня? Убить хочет?
– Не понимаю, что они в тебе нашли, – Антон отходит к кровати и присаживается на неё спиной ко мне. Включает телевизор. – Баба как баба. Ничего особенного.
Щёлкает каналы, совершенно забывая обо мне, а я продолжаю прожигать его спину взглядом, пытаясь мысленно испепелить этого урода. Что там про него рассказывал Таран?
Антон помогал Саше разносить карточки с бредовыми посланиями, а после так втянулся, что решил сам учинить свою месть. Егору за то, что из-за Штормова Малийский оказался в тюрьме. Мне за то, что бросила Сашу. Матвею за то, что был заодно со Штормом. Маше… Кажется, она просто оказалась сестрой не того человека. Если бы не я.
Если бы не я…
– Что ты собираешься делать с нами? – сдавленно спрашиваю.
Хочется пить, во рту сухо и язык совсем не поворачивается. Антон чуть опускает плечи, но не смотрит на меня, и я уже сомневаюсь, что парень решит ответить на мой вопрос.
– Дядя хочет вас всех порешить, – откровенничает рыжий. – Но ты это и так знаешь. Верно? – усмехается. – А я просто поиграю с вами, перед тем, как доставить всех ему. Это же так весело, не находишь?
В его голосе нет ни ноток радости, ни счастья. Лишь холод, смешанный с безразличием, и от этого мне становится ещё страшнее.
– Поиграешь? – это задевает сильнее всего. – Тебе заняться больше нечем? Или у тебя хобби такое, рушить всем жизни?
Не успеваю прикусить язык, и слова против моей воли вырываются на свободу. Антон цокает, словно я его достала, бросает на кровать пульт и резко поднимается на ноги. Меня сковывает страх, и я замираю. Ну, всё. Доигралась. Кто меня за язык тянул?
– Не умничай, тварь.
Парень решительно направляется ко мне, и я уже представляю самую мучительную смерть, которую можно себе вообразить, но Антон лишь уходит куда-то назад. Я его не вижу, и это сильнее внушает ужас. Что он там делает? Что задумал?
Слышу, как открывается шкаф, стучат о дерево тяжёлые предметы.
– Что ты делаешь? – испуганно бормочу я, пытаясь обернуться, но я не сова, чтобы крутить головой на триста шестьдесят градусов.
– Какая же ты дотошная, – брезгливо тянет Антон. – Было куда спокойнее, когда ты находилась в отключке.
Тишина. Резкий звук отрываемой скотча, ещё один, но короче.
– Ты жива только благодаря моему брату, – шаги направляются ко мне. – Но я не нанимался нянчится с тобой, – раздражённо.
Снова появляется передо мной – в его руках кусок армированного скотча. Рот мне собирается заклеить? Ну, уж нет!
– Егор убьёт тебя за это, – зачем-то говорю я, хотя прекрасно понимаю, что провоцировать этого человека ни в коем случае нельзя.
Антон коротко хохочет, приближается, пытаясь заклеить мне рот, но я упорно верчу головой в разные стороны, а затем и вовсе плюю в лицо похитителя. И тут же жалею об этом.
Парень стирает рукой смачные слюни, стекающие по его скуле, на секунду отворачивается, видимо, думая о чём-то, а потом с размаху заезжает мне кулаком по лицу. Больно. Аж искры из глаз летят, и голова начинает гудеть. Антон явно не собирается сдерживаться лишь из-за того, что я девушка.
Парень грубо хватает меня за волосы и приближается ко мне – горло сжимают спазмы, а на глаза наворачиваются слёзы. Стоит мне моргнуть, и они вырвутся на свободу.
– Но Егора здесь нет, – зло рычит он. – Ты здесь одна, и я могу делать с тобой всё, что захочу. И мне плевать, что в тебя втюрился мой брат. Поняла?
Кивнуть не получается из-за грубых пальцев, сжимающих мои волосы, словно собирающихся снять скальп.
– Не зли меня, мразь, чтобы ни звука от тебя не слышал, – наконец, отпускает, небрежно залепляя мне скотчем рот.
Я зажмуриваюсь, стараясь унять дрожь в теле и сдержать рыдания, но слёзы всё равно вырываются из глаз и скатываются по щекам. Впиваюсь ногтями в подлокотники стула, пытаюсь причинить себе физическую боль, чтобы отвлечься, но получается плохо.
Открываю глаза – Антон опять сидит на кровати, уставившись в телевизор, и совершенно не обращает на меня внимания. Видимо, на жалость давить бесполезно, пусть я даже и не пыталась. Если он смог так сильно ударить меня, то может сотворить что и похуже. И самое отвратительное то, что я ничего не могу сделать в этой ситуации. Лишь сидеть, привязанная к стулу, униженная и дрожащая, умоляя всех богов на свете, чтобы Антон больше не приближался ко мне.
Вот так должна будет закончиться моя жизнь?
