Текст книги "Испытание огнем (др. перевод) (ЛП)"
Автор книги: Мария Снайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
Решив не выделяться, я оделась как женщина из рода Пухового Камня – льняное платье с длинными рукавами и песочного цвета плащ. Я взяла с собой только выкидной нож, оставив посох в тайном доме. Волосы были скручены в простой, но элегантный пучок, как было принято у женщин этого рода, хотя вместо шпилек я использовала отмычки.
Валекс помог мне уложить волосы. В его движениях чувствовалась холодная отстраненность вперемешку с неизменным профессионализмом. Я с трудом подавила желание схватить его за руки и притянуть к себе. Его ловкие пальцы умело скрутили собранные в хвост волосы, и мне привиделась ужасная картинка, как огонь, поднимаясь от пальцев, медленно пожирает его руки.
Я выбросила из головы ужасное видение и накинула капюшон. У северных ворот Цитадели было не так много народа, как я надеялась. Въехав в них, я заметила лишь несколько человек, спешащих по улице. Взвалив на плечи свою ношу, они шли, не поднимая головы. Возможно, все дело в погоде, но ведь дождь почти закончился. Обычно в это время улицы были забиты людьми, спешащими на рынок.
Мне сразу бросилось в глаза отсутствие обычной толпы попрошаек, лишь вдалеке я заметила несколько человек. Они с опаской оглядывались по сторонам, и ни один не подбежал ко мне.
Белые мраморные стены Цитадели выглядели мрачными и потускневшими. Зеленые прожилки в камне напоминали грязевые разводы, и весь город казался неухоженным и заброшенным. Грязь, казалось, забила все трещины и разломы и даже впиталась в фундамент. Город утратил свое белоснежное сияние. И погода была не при чем.
Я запнулась, увидев невдалеке Давиинского Отказника. А потом заметила, что они повсюду. Сильно пригнувшись и подражая походке и поведению горожан, я старалась найти улочку или аллею, которая не кишела бы Отказниками. Кровь шумела в ушах, и казалось, пристальные взгляды Отказников проникают в душу. Заскочив в переулок, ведущий напрямую к рынку, я ощутила, как дрожат ноги. Дойдя до рынка, я не сразу покинула переулок, для начала понаблюдав за площадью и поведением людей у торговых палаток. К обычным запахам специй и жареного мяса примешался резкий запах страха.
Я уже заметила, что чем больше горожан, тем больше среди них Отказников. Я дождалась, пока на площади появится нужный мне человек, и лишь потом присоединилась к толпе покупателей. Подобравшись поближе к мальчишке лет десяти, мне пришлось спрятать улыбку, когда я услышала, как он торгуется с хозяином палатки.
– Четыре медяка, больше не дам, – сказал Фиск, торгуясь как взрослый.
– Я же не смогу прокормить свою семью! – возразил продавец. – Но по дружбе уступлю тебе за семь.
– Белладора продаст и за четыре.
– Но ты сравни качество. Вышивка выполнена моей женой. Посмотри, как проработана каждая деталь! – он протянул ему ткань.
– Пять – и не медяком больше.
– Шесть, больше уступить не могу.
– Всего хорошего, сэр, – Фиск отвернулся и зашагал к другой палатке.
– Подожди, – окликнул его продавец. – Давай свои пять. Но знай, ты отбираешь последний кусок хлеба у моих детей, – он продолжал ворчать, пока заворачивал ткань, но улыбнулся мальчишке, когда получил деньги.
Я пошла за Фиском к его клиентке. Женщина отдала ему шесть медяков, и он передал ей сверток.
– Прошу прощения, мальчик, – сказала я Фиску. – Не окажешь ли мне услугу?
– Чем я могу помочь? – спросил он. Фиск удивленно уставился на меня, и лишь потом в его взгляде промелькнула искорка беспокойства. Он незаметно огляделся по сторонам. – Следуй за мной.
Он провел меня по узкой аллее, и мы заскочили в неосвещенную комнатку. Я стояла в темноте, пока он зажигал лампы. Окна были завешаны толстыми шторами, и в комнате оказалось лишь парочка кресел.
– Здесь мы встречаемся, – сказал Фиск.
– Мы?
Он улыбнулся.
– Участники Гильдии Помощников. Здесь мы планируем наш день, делим выручку и обмениваемся сплетнями про клиентов.
– Как замечательно, – мое сердце наполнила гордость за Фиска. Неряшливый мальчишка-попрошайка, встреченный мной в первый день в Цитадели, превратился в добытчика для своей семьи.
В светло карих глазах Фиска я видела, что он и сам гордится собой.
– Все это благодаря тебе, моему первому клиенту!
Теперь вместо того, чтобы выпрашивать деньги, Фиск и другие ребята помогали людям найти товары подешевле, носили их сумки и делали многое другое за очень небольшую плату.
Его веселая улыбка быстро померкла.
– Прекрасная Элена, тебе не следует находиться здесь. За твою поимку назначена награда.
– И сколько?
– Пять золотых!
– Всего-то? Я оцениваю себя на десять, а может, и пятнадцать, – пошутила я.
– Пять золотых – это большие деньги. Такие большие, что даже моя кузина сдала бы тебя. Тебе опасно находится здесь. Для всех нас.
– Что происходит?
– Все дело в этих давиинцах. Они захватили власть. Сначала их было лишь несколько человек, а теперь улицы просто кишат ими. Всех напугали ужасные слухи, что они перебили род Песчаного Семени. Людей, живущих в Цитадели, допросили, и некоторые попрошайки просто исчезли. Еще шепчутся, что Совет утратил контроль, но продолжает готовиться к войне.
Фиск покачал головой. Он был умен не по годам. Мне стало жалко, что он так быстро расстался с детством. Родившись в семье бедняков, он не знал беззаботного веселья, не верил в чудеса и с детства знал, что за любые действия надо нести ответ.
– Что насчет Крепости? – спросила я.
– Заперта. Войти или выйти можно лишь с вооруженным эскортом давиинцев.
Все оказалось намного хуже, чем я ожидала.
– Ты сможешь передать сообщение одному из Советников?
– Кому?
– Моему родственнику, Баволу Залтана. Но нельзя ничего записывать, ты должен будешь все передать на словах. Как думаешь, у тебя получится?
Фиск задумался, забавно сдвинув брови.
– Трудная задачка. Всех Советников за пределами Цитадели сопровождает вооруженная охрана, но думаю, я смогу провернуть отвлекающий маневр, – он потер руки, обдумывая поставленную задачу. – Я могу попробовать. Но ничего не обещаю. Если станет слишком опасно, я сбегу. И это…
– Влетит мне в копеечку. И тебе нельзя никому пересказывать содержание сообщения.
– Идет.
Мы пожали друг другу руки. Я озвучила Фиску свое сообщение. Он ушел набирать помощников для выполнения задания. Я вернулась на рынок, чтобы пробрести кое-что нужное и просто, чтобы убить время, не привлекая при этом лишнего внимания.
Мой взгляд непрерывно устремлялся к зданию Крепости. Укрытая мраморными стенами Цитадели, Магическая Крепость располагалась в ее северо-восточной части. Не сумев побороть желание увидеть огромные ворота, подвешенные на розоватых колоннах, я направилась к входу в Крепость.
Прежде теплые и манящие каменные стены Крепости теперь виделись мне непреступными и пугающими. Мне хотелось увидеть моих друзей и коллег, находящихся внутри. Интересно, где Дэкс и Джелси? Им позволили продолжить обучение? Я чувствовала себя слепой и оторванной от привычного мира, на меня нахлынуло раздражение, потом навалилось чувство одиночества. Меня как будто прогнали, и теперь я никогда не увижу своих друзей.
Возле ворот Крепости стояли охранники-давиинцы. Осознав, что слишком сильно рискую, я вернулась в комнату встреч Фиска и стала ждать возвращения ребят. Время тянулось нестерпимо медленно. Маленький коричневый паучок вил свою паутину в углу под потолком. Решив помочь ему, я начала гоняться за мухой, чтобы впоследствии положить ее на липкие нити паутины.
Когда пришел Фиск, я стояла на стуле, пытаясь поймать шуструю моль. Он гордо выпятил грудь и заявил, что выполнил мое поручение.
– Советник Залтана сказал, что готов встретиться с тобой сегодня вечером у него дома, – Фиск немного помедлил. – Еще он предупредил, что его дом охраняет Искажатель. Кто такой Искажатель?
– Давиинский маг, – я обдумала возникшее осложнение. – Во сколько?
– В любое время, но если тебя заметят на улице после двенадцати, стража арестует тебя. Я предлагаю отправиться после ужина. В это время магазины закрываются, люди расходятся по домам, и на улице легко затеряться в толпе, – вздохнул Фиск. – Прежде мы собирали кучу милостыни в это время. В людях просыпается чувство вины, когда они видят бездомного ребенка и знают, что дома их ждет теплая мягкая постель.
– Так было раньше, Фиск. Все это в прошлом. Держу пари, ты обзавелся отличным домом.
Он гордо выпрямился.
– Самым лучшим! Чуть не забыл – тебе лучше уйти, прежде чем вернутся ребята. Мы встречаемся здесь по утрам и после обеда.
Я заплатила Фиску и поблагодарила его за помощь.
– Если тебя поймают, не бойся рассказать им все обо мне. Я не хочу, чтобы тебе сделали больно из-за меня.
Фиск нахмурившись, смущенно посмотрел на меня.
– Но ведь тебя могут поймать давиинцы, тогда они убьют тебя.
– Лучше уж меня, чем тебя.
– Нет. И так все плохо, и мне кажется, это только начало. А если тебя убьют, чую нутром, что в этом мире мне и самому жить не захочется.
Я бродила по Цитадели, а в голове крутился мрачный комментарий Фиска. Придерживаясь темных, нелюдимых улочек, я дождалась времени, когда, как и предсказывал Фиск, улицы наполнились спешащими домой людьми. Я влилась в поток, смешавшись с горожанами и наблюдая, как темнеет небо и зажигаются уличные фонари. Проходя мимо дома Бавола, я сбавила скорость и сумела рассмотреть строение и определить, что там никого нет.
Навернув еще одни круг и убедившись наверняка, я скользнула к черному входу. Вскрыв дверь отмычками, я открыла ее и увидела женщину.
– О Боже! – она выронила кочергу, и та, гремя, упала на каменную подложку камина, затушив огонь, который женщина пыталась разжечь.
– Я не хотела напугать вас, – сказала я, быстро соображая. – У меня срочная встреча с Советником Залтана.
– Не припоминаю, чтобы он говорил о гостях. И гость точно не стал бы пробираться в дом через черный ход! – она подхватила кочергу и сжала ее обеими руками. На ней была свободная туника, какую предпочитали женщины рода Залтана, но я не могла ее узнать в царившем полумраке.
Я решила рискнуть.
– Мы договорились о встрече сегодня днем. Надо обсудить кое-что касательно рода Залтана.
– Подумать только, – она нагнулась и пошевелила угли кочергой, потом от разгоревшегося пламени зажгла фонарь. Подняв его повыше, она всмотрелась в мое лицо. – О, ради бога, проходи же, дитя. И прикрой дверь. Все это так странно, хотя чему я удивляюсь, мы живем в странное время.
Женщина засуетилась и направилась на кухню, проговорив, что Советник скоро вернется домой, и ей надо приготовить ужин. Я решила помочь ей и зажгла фонари в гостиной и столовой. Дом Бавола украшали поделки на тему джунглей и статуэтки вальмуров. Во мне проснулась тоска по дому.
Услышав, как открывается парадная дверь, я скрылась на кухне.
– Его сторожевой собаке не позволено входить в наш дом, – сказала женщина. – Советник не разрешает ему. Пес посмеет войти в наш дом, только если Ситийский Совет рухнет.
А вдруг Искажатель решит просканировать дом? Почувствую ли я воздействие его магии? На всякий случай, я притаилась у задней двери.
Тогда она сказала:
– Дитя, можешь звать меня Лепесток, – и она пригласила меня поужинать с ними, шикнув на меня, когда я попыталась возразить, что пришла ненадолго. – Все это чушь, дитя. Погоди, я передам Советнику, что ты пришла.
– Лепесток, – вздохнула я, придержав ее. – Может, будет лучше, если ты просто позовешь его сюда? У собаки может оказаться очень хороший слух.
Она коснулась пальцем лба, потом указала на меня и вышла. В кухню вошел Бавол, и следом Лепесток. Увидев меня, он устало улыбнулся.
– Ты правильно сделала, что пришла раньше меня, – сказал он негромко. Бавол потер глаза, под которыми я заметила темные круги. Его лицо исполосовали глубокие морщины, и казалось, на его плечах лежит неимоверный вес. – Если бы тебя поймали… – он присел на краешек стула. – Лучше тебе здесь не задерживаться. Если они услышат или увидят что-то подозрительное, Искажатель ворвется в дом, и я все ему расскажу.
Он так спокойно заявил о своем отношении к Искажателю, что меня окатило волной страха. Как Искажатели смогли заставить его добровольно сотрудничать и все им рассказывать?
– Тогда поговорим по существу. Почему Совет позволил давиинцам наводнить город?
На лице Бавола отразилось волнение, и он сцепил лежащие на коленях руки.
– Лепесток, будь добра, принеси мне стаканчик виски?
Она раздраженно уставилась на него. Я тоже заметила, что хотя Лепесток помешивала рагу, стоя в другом конце кухни, она старалась незаметно приблизиться и подслушать, о чем мы говорим.
Раздраженно фыркнув, она вышла из кухни.
Бавол на секунду прикрыл глаза и нахмурился. Но когда он вновь посмотрел на меня, я увидела, что его прежняя уверенность вернулась.
– Нам надо было позволить им умереть, – сказал он.
Глава 26
– Кому позволить умереть? – переспросила я, но Бавол не ответил.
– Вначале давиинцы просили лишь самое необходимое для того, чтобы они могли выжить. Проголосовать, так или иначе. Потом стали просить все чаще и обо все более странных вещах. Их приезжало все больше, и не успели мы опомниться, как уже соглашались на все.
– Кто мог выжить?
– Мы совершили ошибку, но теперь ты вернулась. Может, еще не слишком поздно.
– Бавол, я не понимаю…
– Давиинцы похитили наших детей.
Я уставилась на него, ошеломленная подобным заявлением.
– Но как?
Бавол пожал плечами.
– Разве теперь это имеет значение? Большую часть года наши семьи живут на землях рода. И нас нет с ними, чтобы защитить их.
– Кого они похитили?
– Мою дочь, Дженникиллу. Она пропала на Иллиэйском рынке. Мне было приказано никому об этом не сообщать, но увидев лица других Советников, я понял, что давиинцы добрались до всех членов Совета. Позже мы обсудили все между собой, и оказалось, что у большинства Советников похитили по одному ребенку. У бездетных давиинцы похитили супругов, у Советницы рода Зеленого Лезвия – мужа, у Советника рода Пухового Камня – жену.
– Где они удерживают их?
– Если бы я знал, я бы не болтал сейчас с тобой, – резко бросил он.
– Простите, – я обдумывала сложившуюся ситуацию. Лепесток вернулась с двумя стаканами и, передав один мне, вернулась к помешиванию рагу. – Когда это случилось? – спросила я, вспомнив слова Валекса, что Отказники уже давно планировали всю операцию, гораздо раньше, чем к ним присоединился Кейхил.
– Две недели назад, – прошептал Бавол.
Я попыталась мысленно отмотать время назад. Учитывая все, через что я прошла, четырнадцать дней в моем восприятии напоминали четырнадцать лет. Отказники схватили детей и членов семьи сразу после моего побега из Цитадели. Значит, все-таки не Розза шантажирует Советников.
– А магистры в курсе?
– Магистра Добрая Кровь и Магистра Драгоценная Роза обвинили в измене, когда мы писали письмо Командору. Магистр Пуховый Камень объявила их отказ подписать письмо изменой Ситии. Давиинцы заставили нас согласиться с ней и подписать ордер на их арест с последующим заключением в тюрьму. Они не сопротивлялись, – добавил Бавол, заметив мое беспокойство. – Жаль, что Магистр из рода Востроглазых слишком молода и не сможет оказать влияние на Роззу.
– Вы считаете, Розза заодно с Давиинцами?
– Нет. Ее бы удар хватил, узнай она, как принимались эти решения. Совет голосует в пользу ее идей, и она довольна, да еще давиинцы предлагают ей свою поддержку в войне с Командором.
– А не могла она узнать об этих проблемах, прочитав ваши мысли?
Бавол рассержено взглянул на меня.
– Такой поступок является серьезным нарушением Этического Кодекса Магов. Магистр Пуховый Камень никогда бы не опустилась до чтения наших мыслей.
Мне с трудом верилось в высокие моральные стандарты Роззы, но и доказательств обратного у меня не было.
– Мне поставить дополнительную тарелку на стол? – спросила Лепесток.
Мы с Баволом дружно покачали головами. Тревога, появившаяся на его лице, напомнила, что мне лучше здесь не задерживаться. Она шикнула на него и понесла стопку тарелок в столовую.
Я поняла, что для меня теперь на первый план вышло спасение детей Советников. Я знала лишь один способ обнаружить, где их держат, но придется использовать магию.
– Бавол, возможно, я смогу найти вашу дочь через вас. Но я не могу использовать магию в стенах Цитадели. Есть ли шанс незаметно выбраться отсюда?
– Нет. Охрана всегда следует за мной.
– А если выйти сейчас через черный ход?
– Я должен отчитываться каждый час. Только на таких условиях я смог добиться неприкосновенности моего дома.
– А когда вы спите?
– Он сидит в гостиной. Лепесток об этом не знает, потому что рано уходит спать и, надо признать, спит как убитая. А вот я почти не спал со дня похищения Дженникиллы. Я встаю раньше восхода солнца и выпроваживаю его на улицу.
– Значит, провернем все ночью. Я обо всем договорюсь. И не удивляйтесь, застав незнакомца в своей спальне завтра вечером. А также оставьте окно, выходящее на задний двор, открытым.
– Но там же спальня Лепесток, – сказал он.
– Значит, проследите, чтобы она не проснулась завтра ночью.
Он тяжело вздохнул.
– Как мне не хватает обычных серых будней. Я никогда больше не буду возмущаться упрямству Советника рода Песчаного Семени или нытью о мелких проблемах Советника из рода Драгоценной Розы.
– Обед готов, – позвала Лепесток.
– Тебе пора, – сказал он.
– А вы не знаете, как можно, помимо главных ворот, пробраться в Крепость?
– Туннель для чрезвычайных ситуаций. Но не могу гарантировать, что он не обвалился или не затоплен. Маги вырыли его сразу после постройки Крепости, еще когда шла война между родами. Я и сам о нем не знал до недавнего времени. Второй Магистр упомянул его в разговоре со мной за пару дней до своего ареста. В тот же день схватили его и Четвертого Магистра.
– Бейн и Айрис все еще находятся в темнице Крепости?
– Насколько я знаю, да.
– А Бейн сказал, где расположен туннель?
– Он говорил что-то о восточной части Крепости, и что в туннель прошла бы и лошадь, – Бавол поднялся. – Мы слишком задержались. Буду ждать от тебя новостей. Береги себя. – Он развернулся и вошел в столовую.
Я замерла на мгновение, прислушиваясь, а потом приоткрыла заднюю дверь. Выглянув, я осмотрела темную аллею за домом. Она казалась пустынной, но без использования магии я не могла утверждать наверняка. Решив рискнуть, я бесшумно покинула дом Бавола. Тихие улицы Цитадели пугали меня. Я не заметила ни одного прохожего, лишь иногда примечала Отказников. Даже таверны встречали меня темными окнами, опустошенные и молчаливые.
Не стоит и пытаться незаметно выскользнуть из города через северные ворота. Я подумывала остановиться в гостинице, но решила, что и там у Отказников могут оказаться свои люди, доносящие обо всех незнакомцах. И чем дольше я остаюсь на улице, тем больше шансов, что меня могут поймать.
Отчаявшись, я нашла дом с внешней лестницей, располагавшейся в темном переулке. По возможности бесшумно поднявшись на самый верх, я забралась на перила и потянулась к крыше здания. Пытаясь влезть на крышу, я обнаружила неприятную особенность украшенных мрамором зданий – по их гладкой поверхности ноги каждый раз соскальзывали, и мне приходилось, покачиваясь, снова удерживаться на перилах, хотя четыре раза я чуть не свалилась на землю.
В итоге, вспомнив свои акробатические тренировки, я умудрилась совершить прыжок с переворотом и приземлиться на крышу. На этот раз толщина мраморных стен только сыграла мне на руку – она приглушила мое совсем не грациозное приземление.
Я лежала на плоской крыше, пытаясь выровнять дыхание и радуясь, что Валекс не видел, как я забиралась на крышу. Вспомнив гладкие стены замка Командора, я еще сильнее восхитилась его способностью лазить по ним без веревок и крючков. А может, и к лучшему, что я так задержалась у Бавола. Слишком часто мелькая в воротах Цитадели, я могла привлечь ненужное внимание.
С наступлением ночи стало прохладнее. Завернувшись в плащ, я уснула. Во сне меня вновь преследовал огонь. И как бы быстро я ни убегала и как бы хорошо ни пряталась, огонь всегда находил меня. Всегда.
В глаза ярко светило солнце. Я проснулась, насквозь промокшая от пота, с ломотой во всем теле и легкой температурой. Шансы незаметно спуститься и найти Фиска были столь же невелики, как прямо сейчас принять ванну. По крайне мере, спуститься оказалось значительно легче, чем взобраться. Я спустилась по лестнице и скрылась в переулке, никем не замеченная. Единственной неприятностью являлась непрерывная головная боль.
Уставшая и с затуманенным взглядом я попыталась найти Фиска на рынке. Вспомнив про его комнату встреч, я расположилась неподалеку, дожидаясь его.
Увидев группу детей, вышедших из здания, я улыбнулась. Они горели желанием работать, в их движениях чувствовалась целеустремленность, и, проходя мимо меня, они напомнили мне кучку маленьких бизнесменов. Только когда они пропали из виду, рядом возник Фиск.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Все нормально. У меня есть для тебя еще одно задание, – я рассказала свой план, и он сказал, что сможет помочь. – Но я не хочу, чтобы из-за меня ты попал в беду.
– Не волнуйся, ты выбрала идеальную ночь для своего плана.
– Чем она так хороша?
– Сегодня ночь весеннего солнцестояния. Мы отмечаем окончание холодного сезона. И глядим с надеждой в будущее, – усмехнулся Фиск. – Разве в Иксии нет подобного праздника?
– Есть. В Иксии празднуется ежегодный праздник Льда. Люди демонстрируют свои поделки и собираются вместе, чтобы поделиться опытом. Я просто не осознавала, что зима почти кончилась.
– Празднование в этом году не будет таким бурным как обычно, но думаю, народу на улицах будет достаточно, чтобы незаметно провернуть это дельце, – на лице Фиска расплылась озорная улыбка, так напомнившая мне Янко.
Могу поспорить, Янко в детстве был сущим дьяволенком. По крайней мере, я не успела расстроить их перед тем, как покинула Иксию. Хотя раз я не взяла их, думаю, еще как успела.
Мы обсудили наши действия на вечер, и Фиск рассказал мне о месте, где я могла укрыться до наступления темноты. После его ухода я направилась в сторону Зала Советов. Я обошла вокруг здания, стараясь не привлекать внимания и делая вид, что интересуюсь его угловатой архитектурой. На верхних ступенях толпилось множество людей. Здание вмещало в себя офис Советников, Зал Совещаний, архив, библиотеку, и здесь же располагались тюремные камеры Цитадели. Меня интересовал только архив. В нем хранилась информация обо всех родах, и я надеялась найти в них упоминание о туннеле для чрезвычайных ситуаций. А может, в библиотеке найдется подробный план Крепости?
Вот в частной коллекции Бейна точно есть необходимая мне информация. Парадокс ситуации заключался в том, что Второй Магистр намеренно упомянул в разговоре с Баволом туннель, зная, что добравшись сюда, я в первую очередь свяжусь именно с ним. Бавол воспринял эту информацию как интересный факт, не подозревая, что она предназначалась именно для меня.
Отсутствие более точных указаний являлось немалой проблемой. «Восточная часть Крепости, где смогла бы пройти и лошадь» было слишком туманным ориентиром.
Множество людей продолжало входить и выходить из Зала Советов. Но возле входа я заметила парочку Отказников и не решилась рискнуть жизнью ради исследования архивов.
Развернувшись и зашагав в сторону рынка, я ощутила, как кожа спины покрылась мурашками, как будто тысячи паучков в унисон перебирали лапками по моему позвоночнику. Завернув за угол, я быстро оглянулась. Держась в паре метров от меня, за мной следовал мужчина давиинец. На нем были красные штаны-шаровары и коричневая накидка с капюшоном. На очередном перекрестке я снова свернула за угол, но он продолжал висеть у меня на хвосте.
У него на боку блеснула сабля. Я вошла на рыночную площадь и остановилась возле прилавка с овощами, надеясь, что Отказник пройдет мимо. Он остановился недалеко от меня, прислонившись к уличному фонарю. Сердце пронзили иголочки страха. Если этот Отказник окажется Искажателем, мне не удастся скрыться от него.
Я присоединилась к толпе женщин, прогуливающихся по рынку. Отказник продолжал следовать за нами. Мне нужно придумать отвлекающий маневр и быстро.
Одна из женщин купила плетеные бусы. Возле каждого прилавка она высказывалась громко и категорично, и ей явно не нравилось мое присутствие в их небольшой группе.
Когда продавец передал ей бусы, я склонилась к ней и прошептала:
– На прошлой неделе он продал моей подруге такое же ожерелье всего за два серебряника.
А она только что заплатила ему четыре. Как я и рассчитывала, она громко потребовала вернуть ей деньги, а смущенный продавец попытался утихомирить ее. На их спор начала стекаться толпа, и я проскользнула мимо них, надеясь избавиться от давиинца.
Не вышло. Он заметил меня и пошел следом. Парочка покупателей перегородила ему дорогу, и я быстро нырнула под один из прилавков.
Я понимала, что это глупо, но у меня кончились идеи. Согнувшись, я замерла под прилавком. Накинутая на него фиолетовая ткань свисала до самой земли. Рядом со мной лежали несколько рулонов ткани и коробка пуговиц.
Интересно, когда будет безопасно выбраться отсюда? Не хотелось бы вылезти и столкнуться с Отказником. Я устроилась удобней, решив переждать какое-то время.
Фиолетовую ткань одернули в сторону. Я замерла. На меня глядело незнакомое лицо.
– Твой друг ушел. Можешь вылезать.
Я начала выбираться, и он отошел в сторону.
– Спасибо, – сказала я, отряхнув плащ.
– Никогда не стоит привлекать их внимание, – сказал мужчина. Его круглое лицо было очень серьезно. – Сейчас люди часто пропадают. Особенно те, за чьи головы назначено пять золотых.
Я постаралась унять быстро бьющееся сердце. Владелец палатки знал, что я спряталась под его столом, и не выдал меня. Ну, пока не выдал. Может, он хочет что-то взамен? Например, шесть золотых за свое молчание?
– Не волнуйся. Ты друг Фиска и его гильдии. И тот факт, что давиинцы готовы заплатить за твою поимку пять золотых, значит, что из всех людей они больше всего боятся тебя. Ради благополучия моей семьи я надеюсь, что они боятся тебя, потому что ты можешь вернуть мир нашей стране.
– Да, они боятся меня, – подтвердила я, вспомнив Ситийский совет, и как они испугались, узнав, что я Ловец Душ. – Но я не знаю, смогу ли я вернуть вам прежний мир. Я лишь человек.
– Фиск будет тебе помогать.
– Пока у меня есть деньги.
– Ты права. Из-за этого маленького проходимца мне приходится честно зарабатывать на жизнь! – он замолчал и задумался. – А разве у тебя нет сообщников?
– А ты бы согласился помогать мне?
Он удивленно заморгал.
– Как?
– Так ведь не все эти Отказники являются Искажателями. Да, они вооружены саблями и копьями, но оглянись вокруг… вас же больше.
– Но их Искажателям подвластна очень мощная магия.
– А у вас разве нет магов? Разве никто не успел сбежать из Крепости? Разве никто из других родов не пришел вам на помощь?
В его глазах промелькнуло понимание.
– Но они рассеялись вокруг Цитадели и прячутся, боясь Искажателей.
– Значит, заинтересованным гражданам надо убедить их начать действовать, невзирая на страх, организовать их, и в нужное время направить их.
– Ты на это способна, ты же Ловец Душ.
Я покачала головой.
– Мое присутствие только подвергнет всех риску. Я нужна в другом месте. Если решишься действовать, ты легко найдешь нужных людей.
Мужчина расправил ткань на столе и погрузился в раздумья.
– Торговцы все время въезжают и выезжают из Цитадели… везя фургоны с товарами.
– Только будьте очень осторожны, – я развернулась, чтобы уйти.
– Подожди. Как мы узнаем, что пришло время действовать?
– У меня такое чувство, что пропустить это будет невозможно.
Когда день начал клониться к вечеру, я встретилась с Фиском и его дядей. Люди гуляли по улицам в хорошем настроении, не обращая внимания на следящих за ними Отказников и на наступающие сумерки. Фиск ушел заканчивать приготовления, а я провела его дядю на крышу.
Забравшись на здание, мы стали пробираться по крышам строений Цитадели, направляясь к жилищу Бавола. Если бы не праздник, сейчас на улицах было бы пусто. Я достала принесенную Фиском веревку, и прежде чем сбросить конец на землю, обвязала ее вокруг дымохода.
Свет фонарей не проникал на темную аллею за домом, так что оставалось лишь надеяться, что Бавол не забыл открыть окно. Спустившись по веревке, я спрыгнула на землю и с облегчением заметила открытые ставни. Я как могла тихо забралась в комнату Лепесток. Замерев возле окна, я вслушалась в ее ровное дыхание, иногда сопровождаемое тихим храпом. Я дернула за веревку и придержала ее, пока дядя Фиска спускался вниз. Его ботинки стукнули о пол, и мы оба замерли, прислушиваясь, пока Лепесток снова не задышала ровно и спокойно.
Бавол не спал и уже одетый поджидал нас в своей комнате. Дядя лег на кровать и натянул простыню до самой шеи. Мы с Советником пробрались к открытому окну. Бавол всю жизнь провел в джунглях, и для него не составило труда забраться по веревке. Я полезла следом.
Перемещаться по крышам оказалось блестящей идеей. Через некоторое время мы спустились на землю. Заметив вдалеке Северные ворота, мы нашли место и спрятались. Я нервничала, и чем дольше к воротам никто не приближался, тем больше усиливался мой страх.
Я раздумывала, стоит ли попытаться просто добежать до ворот, как появилась группа нетрезвых горожан, состоящая из мужчин и женщин. Послышались громкие голоса людей – они решали, стоит ли покидать Цитадель, и после недолгого обсуждения завязалась драка.
Когда охранники ринулись разнимать дерущихся, мы с Баволом выбрались из укрытия и незамеченными прошли сквозь ворота. Когда нас уже нельзя было заметить с поста, мы побежали. У нас было немного времени.
Мы добрались до дома Валекса, и я очень надеялась, что нахожусь достаточно далеко от Цитадели и Искажателей, и что они не ощутят мою магию.
Кики жалобно заржала в своем стойле, и я открыла ей свой разум.
«Лавандовая Дама невредима, – сказала она удовлетворенно. – Призрак расстроен».
«Позже поговорим. Сейчас нет времени», – я втолкнула Бавола в дом. Валекс сидел на диване с каменным от ярости лицом.
Я проигнорировала его гнев. Уж кто как ни он должен был понимать, что я не могла пренебречь столь благоприятными обстоятельствами. С другой стороны, я прекрасно понимала, почему так побелело лицо Бавола, когда он заметил Валекса.
– Ты меня подставила, – сказал он, пытаясь отступить назад.
– Успокойся, Бавол. Если бы Валекс хотел перебить Совет, то вы давно были бы мертвы. Он нам помогает.
Валекс фыркнул.
– Да ну? Забавно, а я и забыл. Может потому, что кто-то забыл обо мне? – сарказм сочился из каждого его слова.
