Текст книги "Под парусами. Свободные (СИ)"

Автор книги: Мария Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Каро, – усмехнулся. – Лучше будет, если…

– Один танец!

Рогозин уже заканчивал, и диджей готовился вновь включить музыку.

– Последний. – Каролина положила вторую руку на второе плечо. – Для меня.

Во взгляде сквозила такая просьба, что Олег не смог отказать. Склонил голову. Приблизился. Без слов. Почти как раньше.

– Конечно. – Покорно положил ладони на талию. Вдохнул знакомый приятный аромат. – Ты шикарно выглядишь.

– Спасибо, – горько, с тоской. Глаза в глаза. – Ты лучший из всех.

Долго ждать не пришлось. Под взрыв аплодисментов покинул свое место оратор, и музыка наполнила зал. После долгой речи она казалась летним дождем в знойный полдень. Приятный мужской голос под аккомпанемент фортепиано пел о любви. Словно по заказу. Каждая нота в такт биению сердца. Для двоих в этом зале.

Did I disappoint you or let you down?

Should I be feeling guilty or let the judges frown?

'Cause I saw the end before we'd begun,

Yes I saw you were blinded and I knew I had won.

So I took what's mine by eternal right.

Took your soul out into the night.

It may be over but it won't stop there,

I am here for you if you'd only care.

You touched my heart you touched my soul.

You changed my life and all my goals. (1)

Взгляд мужчины раз от разу против воли останавливался на двери в VIP-зал. Неправильно и глупо, но он ничего не мог с собой поделать. Даже в объятиях самой красивой из женщин. Как проклятый.

I am a dreamer but when I wake,

You can't break my spirit -

it's my dreams you take.

And as you move on, remember me,

Remember us and all we used to be. (2)

Слова песни проникали в душу, выворачивая ее наизнанку. На время забыв обо всех, Каролина положила голову на плечо любимого. Как много можно было бы еще сказать. Признаться, подарить еще одну ночь. Превратить легкость расставания в агонию. Сгореть. Но не посмела.

Goodbye my lover.

Goodbye my friend.

You have been the one.

You have been the one for me. (3)

____________________________________

1. Я разочаровал или обидел тебя?

Должен ли я чувствовать себя виноватым или отпустить это?

Я знал, чем всё закончится, ещё до того, как всё началось.

Конечно, я понимал, что поразил и завоевал тебя,

Так теперь я взял то, что принадлежало мне действительно по праву,

Взяв с собой твое сердце и душу.

Возможно, всё уже кончено, но не всё еще решено:

Я буду рядом с тобой, если только пожелаешь.

Ты прикоснулась к моему сердцу и проникла в мою душу,

Ты изменила всю мою жизнь и все мои планы.

2. Я романтик, но иногда я просыпаюсь,

Я не становлюсь реалистом –

Я могу делиться с тобой только своими мечтами.

И если ты уедешь, помни обо мне,

Помни о нас и о том, что было между нами.

3. Прощай, моя возлюбленная.

Прощай, мой друг.

Ты была всем,

Ты была для меня всем (и другом, и возлюбленной).

«Goodbye my lover» James Blunt.

Автор перевода – Кирилл Воробьев.

Глава 10. Якорь

Якорь – металлический стержень с лапами,

укреплённый на цепи и опускаемый на дно

для удержания судна на месте.

Морской словарь

Засунув руки в карманы, Олег медленно брел вдоль береговой линии. Для него «карнавал» был закончен. Отметился, распрощался, теперь вольный как ветер в поле. Шумные ресторанчики остались позади. Ни музыки, ни пустой болтовни – плеск волн и крик чаек. Словно другой мир, более близкий. С моря веяло прохладой и свежестью, солнце все ниже клонилось к горизонту, а впереди, словно верная подруга, красовалась «Марина». Первая в длинной шеренге яхт. Временный дом, с которым пришла пора прощаться.

В этот раз прощаться было труднее, чем обычно. На миг остановившись, Олег оглянулся в сторону ресторана. Ощущение неправильности происходящего не отпускало. "Зацепила она тебя" – якорем тянули назад слова Каролины. Не поддающаяся никакому объяснению женская проницательность. В яблочко. А ведь с Алей с самого начала все было... Странно. Незаметно, играючи привязался к ней как пес. Привык чувствовать рядом. Видеть хоть краем глаза. Мелочи, а увяз за неделю по горло. А теперь отучаться. Даже думать о подобном было смешно. Он будет отучаться от чужой женщины! Будет… Будет.

Море, словно соглашаясь, хлестко ударило о берег волной. Вода дошла до ног. И только Олег успел увернуться, как новая волна ударила еще сильнее. Стихия отвлекала и заигрывала. Его стихия. Она уже ждала нового сражения, новой гонки. На самых высоких скоростях, на пределе сил.

«Скоро!» – мысленно успокоил себя Сафронов.

«Скоро!» – пенная волна лениво откатилась обратно.

Больше не останавливаясь, шкипер двинулся вперед. Невидимый якорь все так же тянул в обратную сторону, впивался в нутро острыми крюками, но куда ему, призрачному, до стихии и полной свободы?

***

Вечеринка в честь окончания любительской регаты набирала обороты. Новоиспеченные яхтсмены разошлись так, что даже свадебные гости стали с завистью посматривать в сторону соседнего заведения. Не веселились лишь двое. Уставший после перелета и долгой дороги Строганов хотел поскорее оказаться в номере отеля, а его молодая невеста – сбежать куда-нибудь подальше от всех и насладиться последними секундами на Сплите. Похожие, но все же разные желания.

– Витя, давай уйдем, – Аля обхватила его со спины.

– Милая, – прервав беседу с одним из гостей, Строганов оглянулся через плечо. – Еще полчасика, и идем. Согласна?

Руки соскользнули и плетью повисли вдоль туловища. Полчаса назад ответ был тот же. Дела и вопросы настигли даже здесь, как проклятие. Они даже поговорить нормально не успели. Пять минут на извинения, и Рогозин самым бесцеремонным образом умыкнул жениха прямо из-под носа. А теперь новая отсрочка. Полчаса.

– Витя… – Аля взяла со столика бокал шампанского, который "мучила" весь вечер. Допила в один глоток. – Прости, что отвлекаю.

– Да? – Строганов вновь прервал разговор.

– Я на улицу. Хочу прогуляться.

Разрываясь между желанием смыться и необходимостью обсудить один из волнующих вопросов, Витя поцеловал невесту в висок, тихо шепнув:

– Может, все-таки подождешь?

Удивляясь собственному упрямству, Александра отрицательно покачала головой.

– Ладно. Где тебя потом искать?

– В номере, – глаза девушки радостно вспыхнули. – Я погуляю вдоль пляжа и приду в номер.

– Уверена? Мне бы не хотелось, чтобы тебе что-то...

– Не волнуйся.

Она помахала на прощанье собеседнику жениха и, даже не поцеловав Строганова, выпорхнула из зала. На свободу.

На улице уже стемнело. Прохладный морской бриз порывом обдал свежестью с ног до головы. Заставил вздрогнуть. Приятная дрожь волной прокатилась по телу, прогоняя всякие сомнения и мысли о возвращении. "Как хорошо!" – девушка подняла голову к звездному небу, вдыхая полной грудью аромат моря и цветущих деревьев.

Не прошло и минуты, как ноги сами понесли вперед. Подальше от людей. К яхтам, где в такое время было тише всего. И привычно. Уже привычно.

***

Олег положил в сумку старую бейсболку, ту самую, которую всю неделю регаты носила Аля. Проверил запоры на люках и, выключив свет, стал подниматься наверх. Больше ему нечего было делать на яхте. Впереди оставалась дорога в отель, а утром – перелет и новая гонка. Уже не такая простая, профессиональная: равные соперники, команда, укомплектованная настоящими асами, другая яхта и другая жизнь.

Тусклый свет от уличных фонарей слабо освещал палубу. Сафронов привычным движением, не глядя, закрыл за собой люк и выпрямился. Больше ничего сделать не успел. Прямо перед ним, обхватив себя руками, стояла его фея. Как видение.

– Аля... – сумка с глухим стуком упала на палубу.

– Ты... – девушка сделала шаг назад.

Каблук скользнул по гладкой глянцевой поверхности. Она упала бы. Свалилась бы за борт, и никакой леер на этот раз не выручил. Спас капитан. Олег схватил ее за руку в самый последний момент. Впечатал в себя и крепко сжал в объятиях.

– Тебя и на секунду нельзя оставить без присмотра, – закрыв глаза, он уткнулся носом в волосы девушки. Отпускать не хотелось.

– Не знаю, как у меня это получается, – ответила шепотом Аля.

– Не испугалась?

– Не знаю... Наверное, не успела. – Сердце готово было выпрыгнуть из груди, но она не сдвинулась с места. – Чувствую себя такой неуклюжей.

– Мм... – протяжно.

– Совсем…

– Маленькая ходячая катастрофа.

Але даже смотреть на него не нужно было – знала, что улыбается. Как всегда. Вдруг все стало легко и просто.

– Ты почему не пришел попрощаться?

– Я при... – осекся. Сказать о том, что пришел и даже попрощался со всеми кроме нее, язык не повернулся. – Был занят.

Девушка аккуратно выбралась из горячих объятий и с недоверием воззрилась на капитана. Он лгал. Впервые за время их знакомства.

– Ясно, – она вновь обхватила себя руками. – Сейчас ты, наверное, тоже занят. Я тогда пойду, чтобы...

– Нет!

Оба, не мигая, уставились друг на друга.

– Не уходи. Ты мне не мешаешь, и вообще... Я совершенно свободен, – плюнув на здравый смысл, признался Олег.

***

Свесив ноги с палубы, двое сидели рядом уже десять минут и смотрели на море. Беседа не клеилась. Короткие фразы ни о чем и одинокие слова. Ветер срывал их с языка и уносил вдаль. Без ответа. Пустое. Прокручивая в голове множество мыслей сразу, двое не знали, что сказать вслух. Она, кутаясь в теплый мужской свитер, все чего-то ждала. Он искоса поглядывал на нее, пытаясь сдержать в узде собственные порывы. Десять минут напряженного, выматывающего молчания под звездным небом. На борту одной из самых красивых яхт марины.

– Знаешь... Все так... – Аля не выдержала первой.

– Глупо?

– Нет. – Закусила губу. Подбирать слова получалось с трудом. – Я хотела бы поблагодарить тебя за все.

– За неделю качки в компании странных типов? – отшутился Олег.

Ему сейчас даже думать о какой-либо благодарности казалось опасным. Двуспальная каюта на носу так манила испытать на прочность упругий матрас. Вдвоем. До утра. И что самое рискованное – одним матрасом дело могло не обойтись. Как и одной ночью. А потом...

– За это тоже, – улыбнулась девушка.

– Всегда к вашим услугам, мисс.

Ответ отдавал горечью, но Аля не почувствовала.

– А еще за фотоаппарат и за то, что ты... – замялась.

– Не нужно. Не нужно меня ни за что благодарить. Хорошо? – строго.

– Да...

Слова опять пропали. Девушка нахмурилась, ругая себя за то, что вообще завела разговор о благодарности, а ее собеседник, зло выдохнув, откинулся спиной на яхту. Олег мысленно клял себя. Более дурацкую ситуацию и представить было сложно. Зачем только попросил ее остаться? Чтобы смотреть, облизываться и ждать, когда фея упорхнет к своему драгоценному Вите?

Оба ощущали, что снова зашли в тупик. Снова незнакомцы, которым нечего делать рядом. Но никто не поднялся и не ушел. Он повернулся на бок лицом к девушке, а та сняла с плеч свитер и надела его как положено через голову. "Упрямая!" – усмехнулся Сафронов, но вслух ничего не сказал.

***

Опять на борту стало тихо. Теплые волны настойчиво бились о бока яхты, и брызги приятно щекотали пятки. Вдали, на возвышенности мигал проходящим судам одноглазый маяк, а город за спиной просыпался для ночной жизни. Вокруг все было буквально пропитано кипучей энергией. Двигалось, сверкало, дурманило ароматами и фантазиями. Как в сказке.

– В Питере сейчас скорее всего сыро и холодно, – голос Али прозвучал едва слышно.

– А здесь еще месяц, и станет невыносимо жарко.

– Жаль, что нельзя остановить время, – девушка откинулась назад, опершись на руки. – У тебя, наверное, скоро новая регата?

– Через три дня. – Олег старательно отводил взгляд от красивого профиля и высокой груди.

– Завидую... А какая это будет регата, такая как здесь?

– Нет. К счастью, нет. Профессиональная гонка. Скоростная яхта, никаких удобств и огромные паруса.

– Как та? – Аля указала на большой явно спортивный парусник, что стоял на приколе у дальнего края марины.

– Нет, – Олегу хватило одного взгляда. – Наши более плоские, без кают, а это кругосветный болид. Красавец.

– Здесь? Кругосветная яхта?

– Да. Что тебя удивляет?

– Никогда не думала, что они могут...

– Останавливаться у берега? – Олег усмехнулся.

– Да, – стыдливо.

– Так многие думают. Распространенное заблуждение. Они останавливаются на контрольных точках и не только. За год в пути чего только не случается.

– Ты так говоришь, будто сам принимал участие.

– Нет, – рассмеялся Олег. – Кругосветка – это, конечно, здорово и интересно, но не по мне.

– Долго?

– Очень! Меня звали, но нет. Может, позже решусь, когда надоест скорость, и захочется больше трудностей.

– А сейчас, значит, хочешь скорость.

– Чего мне только не хочется, – хмыкнул. – И скорость в том числе. А тебе?

Сафронов виртуозно перевел стрелки со щекотливой темы.

– Чего хочу я?

– Да. Чего хочет от жизни самая очаровательная девушка этого побережья?

Аля поежилась будто от холода. В чужих устах вопрос, который она постоянно задавала себе, прозвучал как задание на экзамене. Только что ответить? Свадьба, большая дружная семья, стайка маленьких Строгановых, карьера фотографа? Вчерашние решения сегодня вызывали странные чувства. Временами от этого было тревожно, словно посмела усомниться в чем-то священном.

– Так много желаний, что не знаешь, какое важнее? – Олег приподнялся на локтях. Задумчивость Али не прошла мимо его внимания.

– Да уж... – она отбросила со лба волнистую прядь, выпрямилась. – Кота хочу.

Сафронов расхохотался. Такой ответ он никак не ожидал получить.

– Не понимаю, что такого смешного я сказала, – Аля, играючи, ткнула его локтем в бок, заставив ойкнуть. – Да, я хочу завести кота! И не какого-нибудь, а строго определенного.

– Только не говори, что наш полосатый юнга тебя настолько охмурил!

– Безнадежно, – теперь смеялась и Аля.

– Черт! Хочу быть котом! Им достаются самые лучшие девушки, стоит лишь жалобно мяукнуть.

– Неправда! Он уникальный кот.

– Уникальная у него только наглость.

– Это тоже, но... – она сникла. – Но ничего не выйдет. Мало того, что он исчез, так еще и прививки. Я узнавала правила перевозки. Какой-то ужас.

– Что? Проще своим ходом, на лапах через границу?

– Именно.

– Мне кажется, ради тебя он бы и на брюхе переполз.

– Ради мяса!

– И тебя.

– Мяса.

– Только ради тебя, – искренно, без улыбки. – Куда ему без тебя теперь?

– Не надо...

Разговор незаметно подошел к опасному рубежу. Обоим стало не по себе. Договорились о пустяках. Доболтались.

Чертыхнувшись, Олег резко поднялся с места. Пора было прекращать этот мазохизм.

– Уже поздно. – Протянул руку девушке.

Та бросила последний взгляд на море и вложила свою ладошку в горячую ладонь капитана.

– Да. Мне пора.

– Понимаю, – сквозь зубы: – Ждут.

Кивок.

– Еще раз спасибо. – Она нехотя сняла свитер. – И...

– Прощай, – оборвал ее Сафронов.

– Прощай. – Растерянно пожала плечами. Вроде нужно было сказать что-то еще. О том, что, возможно, когда-нибудь увидятся или услышат друг о друге, но не произнесла ни слова.

Лишь губы дрогнули, и меж бровей пролегла складка. Уходить не хотелось. До слез. До глупого "не отпускай". Отчаянно.

И он понял. Прочел в глазах, и в один миг все благоразумие разом куда-то подевалось.

– А, к черту! – рывком притянул к себе девушку.

***

Аля даже пикнуть не успела, как оказалась плотно прижатой к твердому мужскому телу, а горячие смелые губы жадно накрыли ее рот.

Как землетрясение. Земля ушла из-под ног, и все что осталось – широкие плечи под ладонями; сильные руки, бесстыже, по-хозяйски шарящие по телу; одно дыхание на двоих, и губы. Губы повсюду. На щеках, на шее, на чувствительном местечке у вены под подбородком, на ключице, снова на губах и снова повсюду. Бешено, властно, как изголодавшийся.

Аля хватала ртом воздух, задыхаясь от поцелуя. Стучала кулаками по груди и цеплялась за рубашку, когда он на мгновение отрывался от нее.

– Не надо, пожалуйста... – стонала и тут же прижималась губами к губам, умоляя о продолжении.

Олег безумствовал. Чувствуя ответное желание, готов был взять ее прямо здесь и сейчас. Сдерживался из последних сил, чтобы не сорвать платье и не причинить боль. Руки дрожали от напряжения. Пальцы мяли и гладили нежную кожу, оставляя горячие следы. Всего было мало. Мало и быстро.

А когда все закончилось, никто так и не понял, кто первый разжал объятия и отступил. Смотрели друг на друга как загнанные звери. Молчали, проклиная слабость. Хотели сорваться.

Держались.

– Нет. – Аля выставила вперед ладони. – Больше нет! – с надрывом.

Реальность холодным душем окатила ее с ног до головы. "Нельзя", "непростительно", "грязно", "виновата" – калеными клеймами обжигали кожу там, где прикасались мужские руки.

В этот раз он не стал ее останавливать. Сжав кулаки, исступленно смотрел, как уходит, и все больше ненавидел Строганова.

Конец. Фортуна лихо развлеклась с ним и бывшим конкурентом. Вновь свела вместе, но без шанса на победу. Для него.

– Прощай, фея, – прохрипел Олег вслед удаляющейся девушке.

Ничего не осталось. Тоска и одинокий силуэт с каждым мгновением все больше растворяющийся в темноте. Безвозвратно. Оглушенный, он выждал до последнего, а затем быстро разделся и прыгнул в воду. Прочь от мыслей и желаний в прохладные пенные волны.

Море приняло любимого сына с радостным плеском. Беззаботно бросило в лицо соленые брызги, утянуло от берега. Он не сопротивлялся. Отдался на волю стихии, позволяя той лечить себя бездонной глубиной и черной далью. Как всегда.

***

В соседних номерах еще горел свет, но в этом было темно и тихо. Обнаженный мужчина лежал на кровати, закинув за голову руки. Дразнясь, коварные лунные лучи ласкали не прикрытое никаким одеялом красивое, сильное тело. Гордый профиль, широкие плечи, узкие бедра... Казалось, он ждет. Вот-вот откроет глаза, скажет «привет» своим бархатным голосом. Улыбнется...

Александра бесшумно закрыла за собой дверь и, опершись о косяк, остановилась у порога. Ноги отказывались подчиняться. Невыносимо трудно было сделать хотя бы шаг вперед.

– Витя, – позвала Аля еле слышно.

Молчание в ответ.

– Витя...

Он вновь не ответил. Даже не шелохнулся, и глаза по-прежнему были закрыты.

– Господи, спасибо тебе, – Аля прижала ладонь к своему горячему лбу и облегченно вздохнула.

Всю дорогу до гостиницы она мучилась, не зная, как взглянуть ему в глаза. Как выбросить из головы безумный поцелуй на пристани и не причинить боль. Но судьба распорядилась сама. Витя всегда баловал ее. Делал все, чтобы она чувствовала себя счастливой. Сделал и сейчас.

Часы на стене показывали полночь. За окном ярко сияли звезды, подмигивая одна другой. На столике у изголовья дожидался своего времени дорогой подарок – новый фотоаппарат. А в кровати, изможденный работой и нечеловеческим графиком, смотрел сны ее мужчина. Будущий муж.

Глава 11. Матч-рейс

Матч – рейс – это самостоятельный вид парусного спорта,

в котором на старт одновременно выходят только две яхты.

Морской словарь

Полтора месяца спустя.

Хорватия. Сплит

Невероятная, созданная для единственной цели – покорения скорости, сверхлегкая яхта уже четвертый раз за день шла к финишу первой. В морской дуэли «один на один» сегодня ей не было равных. Другая яхта, похожая как две капли воды, отставала на пару сотен метров. Ее команда все еще надеялась нагнать соперника, но была обречена. Нынешний лидер гонки не допускал ошибок. Уставший, вымотанный экипаж раз за разом проявлял чудеса выдержки и сноровки, безукоризненно выполняя команды своего молодого шкипера. А тот гнал.

Николай, проклиная все и вся, с сумасшедшей скоростью крутил лебедку. Напротив него тем же самым занимался второй триммер. Как двое из ларца, они мастерски настраивали гигантские, словно лопасти аэробуса, паруса, строго следуя распоряжениям шкипера. Рядом, умудряясь выполнять несколько действий в одну секунду, вкалывали другие спортсмены. Никто не расслаблялся. Последние минуты гонки решали все, и рулевой выжимал из корабля и команды последние силы. Пот стекал по спинам, пальцы немели от усталости, но яхта шла первой. Опять. Как утром, так и вечером. Первый день международной парусной регаты подходил к концу, двенадцать экипажей успели по четыре раза сразиться в коротких парных матч-рейсах, и претендент на первое место был более чем очевиден.

Никто так и не понял, какой демон вселился в Олега Сафронова. Тот не щадил ни себя, ни товарищей. В первый день из пяти отданная в полное подчинение профессиональному шкиперу яхта, буквально летала, не касаясь воды. Течение, ветер, сама трасса – Олег использовал все ресурсы. Команда готова была молить о пощаде. Все как избавления ждали вечера и в тайне радовались, что на следующие четыре дня согласно правилам у штурвала встанет владелец яхты, а Сафронов отойдет на вторую роль. Четыре дня гонок флота – никаких поединков один на один. Долгие общие заплывы на скорость. И что самое главное – нынешний шкипер будет лишь наблюдать и подсказывать капитану.

Николай последний раз крутанул ручку лебедки, убедился, что парус стоит, как надо, и устало осел на палубу. Последний финиш высосал из него все силы. Вроде и не первый раз на таком турнире, не первый день рядом с другом, а не узнавал того. Вторая профессиональная регата этого месяца оказалась еще безумнее первой. Олег как заведенный ставил рекорды в классе, испытывая на прочность яхту и экипаж. Не щадил никого, а себя меньше всех. Он побеждал. И даже Плотников боялся ослушаться рыжего деспота. Но здесь, на Сплите, Сафронов превзошел себя, словно само место толкало на сумасшествия. Это беспокоило Николая больше всего.

Санкт-Петербург.

Офис Виктора Строганова

Развалившись на шикарном диване, Рогозин внимательно смотрел телевизионную трансляцию награждения победителей второго этапа парусной многодневки RC44 Championship Tour. Рядом со своего рабочего места за трансляцией следил и хозяин офиса.

С экрана зрителям радостно улыбался немолодой худощавый мужчина.

– Бывают сражения, в которых победа – это счастье и радость, а бывают победы, когда ничего не ощущаешь из-за груза ответственности, – вещал с победного пьедестала Афанасий Плотников, капитан и владелец одной из команд. – Еще пять лет назад мы были новичками в гоночном классе RC44. Мы тянулись в хвосте, догоняя сильнейших, и учились. Ни одной российской команды, ни одного обученного гонщика. Пионеры рядом с прославленными новозеландскими, американскими, греческими экипажами. Но мы старались! Пять лет упорных тренировок, экспериментов и ошибок пролегли на нашем пути к успеху. И вот мы здесь. – Он постучал пяткой по дощатому настилу. – Мы лучшие среди равных!

– Вить, выруби эту херню, – лицо Рогозина перекосило от отвращения. – Слушать противно. Этот Плотников всегда был выскочкой и пустобрехом. Им и остался.

– Выскочка – не выскочка, а победа во всех матч-рейсах – это показатель. Пятьдесят процентов победы куется в первый день. Он выковал. Если бы еще на гонках флотов так себя проявил, стал бы яхтсменом года.

– На матч-рейсах его и на яхте не было! Не мне тебе рассказывать. Там рулил шкипер, а уж никак не этот...

– Правила это допускают, – зная заранее, для чего Рогозин завел беседу, Виктор не стал подбрасывать дрова в топку спора. – Матч-рейсы профессионалам, гонки флотов – любителям. Специфика класса.

Собеседник махнул рукой и рывком поднялся с места. Второй за неделю разговор заканчивается одним и тем же – Строганов гнул свою линию, не слушая никаких аргументов, а он был вынужден изворачиваться и уговаривать.

– Кто бы только знал, как все меня достало! – Лев Семенович не выдержал. – Через неделю должны начаться тренировки новой команды, а ты... Продай мне «Александру»! За любые день продай!

– Мы уже говорили, – вздох. – Яхта не продается. Это совместный проект. Совместным и останется.

– Ну так какого лешего ты каждый раз отклоняешь кандидатуру на роль нашего шкипера?

– Кроме Сафронова в мире хватает талантливых моряков.

– В мире? – Рогозин схватил со стола последний выпуск журнала "Большой спорт" со статьей о самых талантливых яхтсменах планеты и громко хлопнул им о столешницу.

Обложку журнала украшало фото Сафронова. Щурясь от солнца, молодой подтянутый капитан смотрел вдаль и счастливо улыбался. Кадр из хорватской любительской регаты. Фотограф идеально выполнила свой заказ, а пара строчек с впечатлениями о путешествии сделали статью интереснее и теплее. За утро Строганов наизусть выучил каждое слово, сказанное невестой о бывшем сопернике: "Прекрасный капитан и чудесный человек. Рядом с ним любое испытание казалось по плечу, и не хотелось, чтобы регата заканчивалась". Две долбанные строчки, написанные любимой женщиной. Стандартные шаблонные фразы, которые, возможно, и не она сказала, а журналист приписал ей. Но взбесили. Будто именно та неделя в море и сам Сафронов были виноваты в отчуждении, возникшем между ним и Александрой в последнее время.

– В мире есть достойные спортсмены.

– Вот он твой мир, – Лев Семенович указал пальцем на журнал, а затем на телевизор. – Команда Плотникова – первое место. Какой еще мир тебе нужен? Будешь Конюхова из кругосветки отзывать или у Ларри Эллисона переманивать? Я себе это живо представляю. Придем вдвоем и попросим: "Ларри, а не одолжишь ли ты нам Эйнсли или Спитхилла? Мы тут лодку построили точь-в-точь как у тебя, а гонять некому".

– Хватит! – Строганов не выдержал. – Я уже веду переговоры с нужными людьми.

– Какими нужными? – сквозь зубы. – В нашем колхозе в кои-то веки появился шкипер мирового уровня. Свой! Самородок из допотопного одесского яхт-клуба, который в тридцать рвет матерых голландцев, как Тузик грелку.

– Я не могу доверить "Александру" Сафронову! – Виктор поднялся из кресла, оперся руками о стол.

– А я не хочу видеть на борту первой русской яхты ни одной иностранной морды. – Напротив него с точно таким же непримиримым выражением лица остановился Рогозин.

– Нет.

– Да. И не заставляй меня накладывать вето на весь проект.

***

В уютной старенькой фотостудии на окраине Питера сегодня было шумно и весело. За хохотом детворы не были слышны щелчки фотоаппарата и недовольное ворчание администратора. Маленькие модели, забавно картавя, выпрашивали у родителей то конфеты, то сок, а девушка-фотограф, стараясь быть как можно менее заметной, исправно ловила каждый радостный момент своим фотоаппаратом.

Третья съемка за день. Аля не успевала ни поесть, ни передохнуть. От неудобных поз и ползания на коленях уже болела спина, а от пустого чая урчал желудок. Но она не замечала. Юная фотомодель, рок-музыкант, семейная пара с детьми – у каждого была своя неповторимая аура. Каждый по-своему раскрывался за короткое время фотосессии. И Аля не могла себе позволить упустить те искренние моменты, когда среди осторожной важности или пугливой насмешливости проскальзывали живые яркие эмоции.

Как теннисист удар, она ловила каждый сокровенный миг, и забывала обо всем. Горела любимым делом. Глотала в перерывах черный чай из термоса. Не глядя, ловко меняла батарейки в сменном башмаке фотоаппарата. Успевала повсюду и лучилась восторгом. Волшебное время, ради которого стоило терпеть любые неудобства и упреки близких.

У нее получалось. С каждым днем, с каждой фотосессией фото выходили все лучше и лучше. Прежние клиенты приводили новых, рекламные агентства сами находили номер телефона, предлагая съемки. Журналы печатали фотографии. Все так же, как и раньше, только намного интенсивнее, с полной отдачей. И ни мама, ни жених, почти полностью потерявший ее из вида на полтора месяца, не останавливали.

Вот и сегодня. Виктор хотел пообедать с ней в ресторане, а вечером отвезти к себе. Обычное, вполне естественное желание жениха провести свободное время со своей невестой. Но съемка и необходимость заняться обработкой фотографий спутали все карты. Аля не узнавала свой голос, когда отказывалась. Извиняясь и в десятый раз за месяц умоляя не сердиться, сбегала в работу. В мир фотошопа и лайтрума из горячих объятий, от разговоров о будущем.

Такая глупость. "Непростительная ошибка" как сказала бы мама. Вот только сама Аля смотрела сейчас на большую очаровательную семью и чувствовала, что иначе не смогла бы. Внутри все словно переворачивалось от странной пустоты и тревоги, перебороть которую не получалось. Безумный поцелуй с одним мужчиной и последовавшая за ним долгая ночь рядом с другим выбили почву из-под ног. Как она такое допустила? Как сейчас смеет думать об Олеге, вспоминать его губы, волнение от поцелуя и восторг? А как же Витя?

"Всего один поцелуй, и я на распутье!" – Аля поражалась сама себе. Подготовка к свадьбе не прекращалась. За маем пришел июнь, за июнем – июль, приближая невесту к дате бракосочетания. А она все плыла по течению, не в силах сказать любящему жениху, что запуталась. Она молчала, а сам Виктор, казалось, даже не замечал перемен. Словно черепахи под панцирем, скрывались оба. Днями. Неделями.

А малыши с родителями счастливо улыбались друг другу. Забыв о фотографе и съемке, возились с игрушками и громко смеялись. Две милые нарядные девчушки и любящие их мать и отец. Аля наводила объектив, меняла свет – делала свою работу. Сегодня чуть усерднее, чем обычно. Распланировав график до позднего вечера, по уши погрузившись в процесс. Рьяно, лишь бы только не увидеть случайно на витрине какого-нибудь киоска обложку журнала с знакомой фотографией. Лишь бы только не расплакаться от бессилия.

***

Хорватия. Сплит

Второй тур RC44 Championship Tour закончился незаметно. Казалось, еще вчера яхты бороздили море, а сегодня их ловко демонтировали и готовили к перевозке. Чудо инженерной мысли, гоночная яхта, собиралась и разбиралась как детский конструктор Lego. Фуры для их транспортировки в следующий порт уже ждали. Техники делали всю работу прямо в марине, пока экипаж подводил итоги и разбирал ошибки. А Афанасий Плотников, владелец яхты и состоятельный бизнесмен, стоял красный как знамя над Рейхстагом и молча слушал нотации своего молодого шкипера.

Всегда сдержанный Сафронов сегодня не церемонился.

– Дважды! – Олег стукнул кулаком о борт. – Я повторяю – дважды у нас рвался парус. Один раз нам приходилось возвращаться и подбирать выпавшего члена экипажа. Трижды были на грани столкновения.

– Олег, я не мог это предусмотреть! – Плотников не сдержался. – Это гонка. Каждую секунду что-то меняется.

– Да неужели?

– Сафронов!

– Каждую секунду, Афанасий Дмитриевич, я стою у вас над душой и, как идиот, ору, что надо делать!

– Но...

– Но вы пропускаете все мимо ушей, теряете экипаж и рискуете нашими жизнями.

– Вот это уже слишком! – вскипел оппонент. – Что ты себе позволяешь? Это не твоя яхта и не твоя команда. Не забывайся!

– Да, но я, черт возьми, ее шкипер. И мне не плевать на безопасность экипажа и результаты гонки.

– Это мои проблемы!