Текст книги "Под парусами. Свободные (СИ)"
Автор книги: Мария Коваленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Увидев странный блеск в ее глазах, Витя ласково улыбнулся.
– Все будет хорошо. Как же я скучал по тебе. – Провел ладонью по бедру до кромки платья. Сжал колено. – Моя.
И вместо того, чтобы ответить, что она тоже скучала, Аля медленно кивнула.
***
Команда уже заканчивала тренировку, когда в зале появился неожиданный гость. Пришедшего узнали все. Несмотря на нелепую панаму, резиновые шлепанцы и помятый вид, Лев Семенович Рогозин был одним из самых узнаваемых людей даже здесь, на Сардинии.
– Граждане трудящиеся, приветствую.
Поздоровавшись с тренером, Рогозин прошел вглубь зала. Спортсмены продолжили заниматься, но теперь вместо коктейля из ругательств и громких выдохов слышалось лишь шумное "Пхх". Главного спонсора команды уважали.
– Хороши! Приятно посмотреть. – Лев Семенович стянул с головы панаму и гордо расправил плечи.
– Стараются, – прокряхтел тренер. – Виктор Николаевич сказал не давать им спуска.
– Правильно. Строганов знает, что говорит. Ну, архаровцы мои, готовы защищать честь страны?
Нестройный хор «конечно», «да» и «само собой» был ему ответом.
– Умудритесь последними прийти… – Рогозин сощурился. – Сдам всех общим скопом в какой-нибудь стрип-клуб.
– Так мы хоть сейчас готовы! – выкрикнул кто-то, и весь экипаж тут же залился хохотом. Стены вздрогнули.
– Плясунами! – перекричал всех Рогозин.
Как гранату разорвало. Раз, и все звуки смолкли.
– А что, – Лев Семенович потер руки. – Чего добру пропадать? Ишь красавцы какие. Все равны, как на подбор, с ними дядька... – огляделся. – Кстати, а где Сафронов?
Капитана не было видно нигде.
– В раздевалке он, – тренер на миг оторвался от своих журналов с записями. – Переодевается.
– А ему что, заниматься не надо?
– Он свое отзанимался, – прозвучало со злостью. – Спину потянул, мать его.
– За два дня до начала гонки? – Рогозин побагровел.
– Именно!
– Проклятие. А ты куда смотрел?
Тренер нервно сглотнул. Часть вины, как не крути, была на нем. Знал ведь, что капитан упрямый. Должен был остановить, не брать на понт.
– Да там ничего страшного, – попытался он оправдаться. – Пару сеансов массажа, и будет ваш Сафронов как новенький.
– Точно?
– Гарантирую! Я ему даже массажистку найду посимпатичнее, чтобы не отказался.
– Блондиночку выбирай да помоложе. Вкус у нашего капитана нынче... Взыскательный! – непонятно, в шутку или всерьез, порекомендовал Рогозин. И тут же скрылся за дверью раздевалки.
***
Все повторялось. Она вновь ехала в такси по направлению к отелю. Вновь слепящее солнце, пальмы по обочине дороги и пьянящий, неповторимый запах моря. Тогда был Сплит, сказочная Адриатика. Теперь Кальяри. Жаркое, пышущее жизнью и страстью Средиземноморье. Таксист насвистывал себе под нос веселую мелодию. Машина приближалась к роскошному отелю на побережье. А девушка в салоне вся сжалась.
– Уже скоро, – Строганов опустил на глаза солнцезащитные очки.
– Устала, – Аля пожала плечами.
– Верю. Сам больше всего мечтаю принять душ и упасть в кровать.
– Даже без ужина?
– Потом устроим ночной налет на ресторан.
– Мне нравится твоя идея, – попыталась усмехнуться. Не вышло.
Витя заметил. Состояние невесты тревожило его не на шутку. Порой казалось, что зря убедил лететь. Было что-то в этом упрямстве. Какая-то неуловимая причина. Сдерживающие ее обстоятельства. Но он не мог... Не хотел улетать в этот рай, зная, что она там, в сыром Питере одна и после болезни. Настоял, уговорил, добился. Интуиция уснула. А теперь непонятная тянущая боль под грудиной не оставляла ни на миг. Как звоночек. Как маяк.
Глава 15. Компас
Компас – основной мореходный инструмент,
показывает направление стран света
и направление, по которому идёт судно.
Морской словарь
Два дня спустя.
Лифт бесшумно поднимался вверх. На электронном табло одна за другой сменялись цифры. Второй, третий, четвертый этажи остались внизу. Элегантный высокий мужчина взглянул на свою спутницу. Пятый, шестой этаж. Она почувствовала, что на нее смотрят. Сняла с шеи фотоаппарат. Оглянулась через плечо. Взгляд задумчивый, спокойный – впервые за последние дни. Ему порадоваться бы, но отчего-то стало не по себе. Седьмой. Дверцы лифта разъехались.
Впереди был коридор. Длинная ковровая дорожка. Холодные мраморные стены и большое, от пола до потолка, прозрачное окно в конце. За окном виднелось море. Бескрайний синий простор и оранжевое солнце в фиолетовом небе. Светило медленно катилось за горизонт, оставляя на небосводе багряные разводы. Будто царапины. Дух захватывало. Переглянувшись, путники замерли у лифта.
– Витя, а тебе никогда не хотелось вот так исчезнуть?
Оставив своего спутника в одиночестве, девушка медленно двинулась вперед, к окну.
– Исчезнуть…
– Да. И забыть обо всем.
Он достал из кармана карточку-ключ от номера. Повертел в ладони.
– Часто, – шумно выдохнул. – Наверное, даже чересчур.
– Но ведь это ненормально?..
– Скорее всего.
– Витя, – Аля кончиками пальцев дотронулась до стекла. – Может, мы что-то делаем неправильно?
– Не знаю, – не желая продолжать этот странный разговор, Строганов открыл дверь в гостиничный номер.
Войти Аля не успела. Сделала всего один шаг, как отворилась дверь комнаты напротив, и из него вышла изящная блондинка в коротком платье. Девушка настолько была поглощена своими мыслями, что даже не заметила Строганова и его невесту. Аля тоже не обратила бы на нее внимания, но Витя так внимательно смотрел то на незнакомку, то на открытую дверь за ее спиной, что взгляд невольно остановился на блондинке.
– Мой номер телефона у вас есть. Звоните в любое время, – обернувшись, проворковала она недавнему клиенту. – Приятных снов! – развернулась на каблучках.
Удивленная пара до последнего смотрела ей в след. Длинные ноги, тонкая талия, шикарные волосы – кому-то сегодня очень повезло. Когда дверцы лифта закрылась, Строганов ухмыльнулся.
– А Сафронов зря время не теряет.
– Что?..
– Откуда только после интенсивных тренировок силы берутся?
– Это его номер? – Аля чувствовала, как внутри все сжимается и холодеет.
– Да. Если я ничего не путаю.
– Понятно.
– Что-то не так?
– Нет, все так, – она прижала к груди, будто щит, фотоаппарат. – Просто… Иногда очень хочется исчезнуть.
Последние слова были сказаны так тихо, что у Вити не было ни единого шанса услышать.
***
Этим утром Строганов ушел раньше, чем обычно. Даже не поцеловав спящую невесту, бесшумно выбрался из-под одеяла. Сегодня начинались соревнования. Вся команда с тренерами, консультантами и Рогозиным уже должна была ждать его на пирсе. Виктор торопился. «Александре» предстояло первое испытание. Один из самых важных дней в его жизни. И волнительный. Мысли были заняты только гонкой. Собираясь, одеваясь, он ни разу не взглянул на другую Александру, настоящую, из плоти и крови. Тихо захлопнул за собой дверь и ушел.
За окном просыпался город. Пока солнце не начало палить, гости Кальяри спешили на пляжи, а жители – по своим рабочим местам. Сонные парочки в панамах и шлепанцах, шумная детвора, собаки на поводках – все суетились, боясь упустить драгоценное утреннее время. А у главной городской пристани выстроились в ряд невероятные, невиданные здесь ранее яхты.
Из окна гостиницы они были видны как на ладони. Аля знала это, но даже смотреть в ту сторону сегодня не могла. Бессонная ночь вымотала ее. Последние силы иссякли вместе с уходом Вити. Больше не нужно было притворяться спящей, да и вообще что-либо изображать.
– Напрасно. Все, – подняла вверх руку. Посмотрела на подаренное женихом кольцо. Бриллианты в изысканной золотой оправе – шедевр от лучших ювелиров. Символ любви и намерения навеки связать две судьбы вместе. Ее и Вити... Только зачем она ему? Красивая партия для успешного и вечно занятого мужчины?
Глядеть было больно. Глаза щипало. Смахнув со щеки первую слезу, она опустила руку на грудь. Ни желаний, ни воли. Стоило бы подняться, привести себя в порядок. Начать очередной забег. Но вместо этого укуталась с головой в одеяло и впервые за три недели расплакалась. Навзрыд.
***
Новички гонки, российская команда, начала свой день с поражения. Везение покинуло экипаж еще на этапе жеребьевки. Первые же соперники отборочного тура были неоднократными победителями в классе. Узнав, с кем команде предстоит сойтись в дуэлях, Рогозин первым делом затребовал в штаб коньяк. Литр успокоительного на три заплыва. Этого должно было хватить, и даже Строганов впервые за время знакомства с Львом Семеновичем отнесся к его слабости с пониманием.
Не до шуток было всем. Олег и команда, как могли, выкладывались в каждой дуэли. Тренеры и консультанты, прилипнув к биноклям, изучали тактику соперников. А Рогозин две гонки подряд грел в руках бутылку. После второго поражения пробка полетела в море. На трезвую голову не было мочи смотреть продолжение. Дождавшись, когда злой и мокрый капитан "Александры" сойдет на берег, миллиардер плюхнулся на раскладной стул в центре тренерского штаба и молча начал напиваться.
– За нас с тобой! – бутылкой отсалютовал он усевшемуся рядом Олегу.
– Не рано ли? – Сафронов потянулся за своим энергетическим коктейлем. Восстанавливать силы между поединками было некогда.
– Не-е-ет! – протянул Рогозин. – К последней на сегодня, третьей гонке лично я предпочитаю быть подготовленным!
– Оптимистично!
– Ой, – отмахнулся. – Ну, когда мы с тобой в первый день выигрывали? Никогда! А благодаря этому, – указал на бутылку, – хоть обидно не будет.
***
Стараясь не смотреть в зеркало на свое заплаканное лицо, Аля собирала вещи. Оставаться дольше ни в номере, ни на Сардинии она не могла. От мысли о продолжении "отдыха" внутри все скручивалось в тугой узел. То, что еще вчера было терпимым и привычным, сегодня вызывало панику. Необходимо было дождаться Виктора, объясниться и бежать.
Что сказать Строганову, она даже близко не знала. Одна бессонная ночь перечеркнула три года рядом с ним. Слишком резко и неожиданно. Окончательно. А ведь не было ни близости, ни даже поцелуев. Только ночь. Под одним одеялом на одной кровати. Она не сомкнула глаз, смотрела на него и не могла поверить, что хотела замуж и любила. На сердце вместо любви зияла черная дыра. Та засасывала в себя всю ее волю, желания и чувства. "А были ли они?" – вопрос крутился в голове, а отвечать себе "да" с каждым разом становилось все труднее.
Два чужака. Красивая пара. Казалось, так легко и просто было находиться рядом. Кружить на поверхности: светить, сопровождать, принимать подарки. Радоваться жизни. Но кукла сломалась. Руки больше не могли обнимать. Губы не хотели целовать. Идеальный механизм вышел из строя. Получалось только плакать. Выть в голос, некрасиво и нерадостно. Кому нужна такая кукла? Слабая, неспособная любить так, как любят ее.
Себе самой и то она была не нужна. Себя даже в зеркале видеть не хотелось. Предательница. В мыслях уже сотни раз изменившая тому, кому обещала. Настоящая дочь своего отца. За это было особенно стыдно. Стыдно и больно. Витя такого не заслуживал. Такого не заслуживал никто. Нужно было прекращать фарс. Вымаливать прощение и убираться из чужого рая. Домой. К работе и коту. Хотелось верить, что хотя бы для полосатого Юнги она что-то да значила. Трясущимися руками Аля сложила в чемодан вещи. Ладонью заглушая всхлипы, дошла до балкона, чтобы последний раз взглянуть на яхту.
Экипаж "Александры" отдыхал после очередной гонки. Спортсмены смеялись, разговаривали о чем-то с тренерами и членами других команд. На пирсе бурлила жизнь, но Олега Аля увидела сразу. Бинокль был без надобности – рыжий короткий ежик горел на солнце. Капитан что-то говорил Рогозину, тот отвечал, и все было таким обычным, повседневным, что казалось, вернулись назад времена хорватской регаты.
Больше всего в жизни хотелось, чтобы это было правдой. Дрожа от холода после заточения в душе, пить с Олегом ром. Бежать, держась за руки, по старым улочкам. Считать звезды на палубе. И целоваться. Сейчас она бы согласилась на все. Без гарантий и обещаний. Сказала бы "да" на его "давай уедем отсюда". Сейчас... Стало поздно. У молодого капитана было, с кем провести время. У него была очаровательная блондинка и красавица-яхта. А у нее, Али… Остатки гордости.
***
Третья гонка "Александры" мало чем отличалась от предыдущих. После второго буя новозеландская команда на сотню метров опережала новичков. Дело было дрянь. И на берегу, и на яхте все отчетливо понимали, что к четвертому бую разрыв будет так велик, что впору сходить с дистанции и плыть назад.
Всем было все ясно, и лишь один капитан "Александры" без победы не собирался никуда возвращаться. У Олега был план. Свой собственный, не согласованный ни с кем и очень рискованный. Когда он начал приводить его в действие, даже "подготовленный" Рогозин чуть не подавился коньяком.
– Мать моя – женщина… – восхищенно прошептал он.
– Какого черта он творит? – Строганов схватился за голову.
– Безумец! – выпустив бинокль из рук, прошептал польский консультант.
Равнодушных не было. Накренившись недопустимо низко, грозя вот-вот перевернуться, "Александра" огибала одновременно буй и соперника. Мачта трещала. Паруса, как бритва, резали воздух над самой водой, а экипаж на страховочных ремнях висел на противоположном борту яхты. Готовые в любой момент превратиться в пловцов, спортсмены и не думали ослушаться своего капитана. Поражений хватило всем. Сейчас каждых думал только о победе и готов был на любой риск.
Новозеландцы не верили своим глазам. Капитан их яхты, мертвой хваткой вцепившись за штурвал, с открытым ртом наблюдал за лихим маневром новичков. Так его еще не обходили. На мгновение показалось, что это просто какой-то дурацкий способ уйти на дно. Новая "русская рулетка". Но когда буй остался позади, все осознали – новичкам удалось. Пройдя самый опасный поворот первыми, "Александра" на всех парусах приближалась к последнему рубежу. Теперь пришел черед для отчаянных действий соперника. Они бы еще успели вырвать победу. Рискованно, безумно, но могли. Оставался один поворот до финишной черты. Однако опытный новозеландский шкипер и думать не мог, чтобы повторить маневр Сафронова.
Аля, прижав ладонь к губам, следила за событиями на море. Стоило на минуту спуститься вниз, чтобы узнать, когда закончится гонка – попалась. Сердце колотилось как у зайца. Кровь отлила от лица. Она бы упала как подкошенная, но Лев Семенович за руку подтянул к себе и усадил на шкиперский стул.
– Он ведь... Он... – в горле ком застрял.
– Рискует Олежка, – Рогозин плеснул коньяк в пластиковый стаканчик. Подал девушке.
– Господи, как страшно, – сжалась в комок. – Не могу смотреть.
Наблюдать страшно было даже опытным морякам. Лев Семенович сам, боясь сглазить, отводил глаза.
– У него получится. Этот рыжий сукин сын еще и не такое проделывал. А ты пей! – указал на стаканчик в руке.
Аля кивнула и залпом выпила все содержимое.
– Ах! – дыхание перехватило. По телу прошла дрожь.
– Сейчас полегчает, милая, – Рогозин заботливо похлопал ее по спине и укутал в чью-то кофту. – Сейчас.
***
Капитана команды-победителя встречали аплодисментами. Зрители и судьи были в восторге. Сафронов все-таки добился своего – переломил серию неудач. Толпа ликовала, а тренеры и владелец яхты орали на своего капитана благим матом. Строганов был в ударе.
– Ты о чем думал? – красный от злости, он схватил Сафронова за грудки. – Ты вообще, представляешь, как рисковал?
– Нет, б**ть, первый раз за штурвалом! – Олег взял оппонента за запястья и с силой отвел руки от своей груди.
– Вы могли перевернуться!
– И что?
– Ты совсем не соображаешь?
– И что, я у тебя спрашиваю? – теперь уже напирал Олег.
Строганов молча сверлил его яростным взглядом.
– Молчишь? Правильно! – ухмыльнулся шкипер. – Знаешь, что ничего бы не было. Яхте ничто не угрожало, а триста метров до берега мои ребята проплывают в считаные секунды.
– Сафронов, ты псих.
– От кого я уже только это не слышал! – он звонко хлопнул собеседника по плечу и двинулся дальше. В этом заплыве все они пощекотали себе нервы. Он не был исключением. Хотелось поскорее присесть на стул и влить в себя остатки рогозинского коньяка. Не дошел каких-то пару шагов.
***
Аля первой увидела его. Такой же рыжий, безумный и красивый. Словно и не было трех недель разлуки. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.
– Аля? – Олег провел ладонью по голове. Не верилось. – Ты..
Она отвернулась, вытирая рукавом слезы.
– Фея, я так... – он сделал шаг навстречу.
Зря. Она, как ошпаренная, подпрыгнула со стула.
– Да постой же! – окликнул, понимая, что сейчас произойдет.
– Нет! Нет... – бросилась прочь.
Эмоции переполняли. Александра и секунду не могла находиться с ним рядом. Страх, обида, тоска – чувства ураганом сметали все трезвые мысли. Ноги сами несли в сторону отеля. И неважно было, как смотрят на нее посторонние. Все не важно. Лишь бы успеть, лишь бы убежать.
***
Она почти добралась до номера. В кабинке лифта кроме нее не было никого. Оставалась пройти несколько метров по коридору, и безопасность.
– Аля, стой! – неожиданно раздался крик со стороны лестницы.
Девушка испуганно оглянулась. Голос узнала сразу. Этого не могло быть! Он не должен был бежать за ней, а она – попадаться. Ведь почти успела. До двери номера было рукой подать.
– Стой, я тебе говорю! – Сафронов приближался неотвратимо как стихийное бедствие.
– Нет. – Руки тряслись. При первой же попытке открыть дверь карточка упала на пол.
Подобрать Аля не успела. Олег был уже рядом. Резко крутанув ее, потянул в номер напротив. К себе. Уж у него-то карточка не выпала. В одно мгновение умудрился и дверь открыть, и толкнуть внутрь девушку.
– Выпусти! – с надрывом. Как загнанный зверь, Аля прижалась спиной к стене.
Сафронов навис коршуном. Чтобы не придушить в объятиях, приходилось сдерживаться.
– Какого черта ты от меня убежала?
– Захотела и убежала, – выпятив подбородок. – И не от тебя, а просто в номер.
– Так я и поверил!
– Мне все равно.
– Да? – зеленые глаза хищно свернули. – Тебе настолько все равно, что ты, не снимая моей кофты, дала деру, стоило мне лишь приблизиться?
Она посмотрела вниз на свой "наряд". Краска залила щеки.
– Кофта... – что было силы, дернула собачку вниз. Заставив Олега отстраниться, стянула с себя ненавистную тряпку. – Вот! Теперь я могу идти?
– Да разве тебя кто-то держит? – смеясь, сгреб ее в охапку и прижал к себе. – Саша... – сердце стало биться тихо-тихо, словно боялось спугнуть счастье.
В этот раз Але пришлось задирать подбородок еще выше. Проклятые слезы уже выступили на глаза и грозили позорно потечь по щекам.
– Пусти меня, – жалобно. – Ну, пусти же, – толкнула захватчика в грудь.
Он не послушал. Зарылся носом в волосы и улыбнулся.
– От тебя коньяком пахнет, – голос звучал хрипло. – Рогозин споил?
Аля быстро облизала губы, будто это как-то могло устранить запах. Отвернула лицо.
– Саша?.. – заставил посмотреть в глаза. – Ты что, за меня волновалась?
Случайная догадка. Сам поразился своей наглости, предположив такое. Очень хотелось, чтобы волновалась. Чтобы все эти месяцы думала только о нем.
– Нет! – Аля всхлипнула. Попыталась увернуться. – С чего бы? За яхту!
– За яхту? – Олег не верил своим ушам и глазам. Он угадал.
– Да. Ее назвали в честь меня. Вот! Волновалась.
– Врунья, – прошептал в приоткрытые губы.
Она кивнула.
Другого сигнала Олегу не понадобилось. Один взгляд в затуманенные серые глаза, и слетел с катушек.
Аля запретила себе думать. Спрятала подальше воспоминания о блондинке, забыла на время о собранном чемодане и Вите. Руки стаскивали с Олега майку, расстегивали ремень на брюках, а губы целовали. Остановиться бы, но не было ни единого шанса. Второй раз за этот длинный мучительный день что-то сломалось. Теперь не осталось даже гордости.
– С ума по тебе схожу, – Олег усадил Алю на высокий комод у двери и, отчаявшись справиться с десятком маленьких пуговиц на сарафане, рывком задрал подол до самой талии. От увиденного возбудился враз.
– Нет! Феи такими не бывают. – Две гладкие коленки по бокам от его бедер так и просились на плечи. Искушали.
– Пожалуйста, – она уже не отталкивала – умоляла. Губы покрывали горячими поцелуями шею и плечи Олега. Ладони скользили по его спине, заставляя мышцы каменеть. От безумного желания дыхание стало рваным. Малейшее прикосновение обжигало. Хотелось скорее. Всего его, как никогда и никого прежде.
– Все хорошо. Хорошо, – Олег успокаивал обоих, пока пальцы сдвигали в сторону влажный лоскуток шелкового белья. В паху уже болело от готовности, и тонкая ткань трусов не скрывала внушительной эрекции. – Проклятие!
Крыша со свистом улетела в пропасть. Стоило протолкнуться в нее двумя пальцами, чуть не кончил.
– Да... – глухой стон в ответ.
Серо-голубые глаза напротив распахнулись в изумлении.
– Боже! – Аля вскрикнула.
Каждое прикосновение отзывалось волной удовольствия во всем теле. В сотни раз острее самого нежного секса, что был у нее раньше. Неправильно и грязно. Острое ребро комода больно впивалось в кожу, но она ни за что на свете не заставила бы его прекратить. Бесстыже насаживалась на пальцы. Двигалась навстречу, не закрывая глаз.
Два влажных омута. Олег смотрел в них и не дышал. Затягивало. Не мог ни о чем думать. Толкался в нее пальцами все быстрее и быстрее. Тонул во взгляде.
– Олег, я лю...
Отчаянное признание чуть не сорвалось с губ.
Неожиданный стук заставил обоих замереть.
– Сафронов, открывай давай, – Лев Семенович Рогозин барабанил в дверь с упрямством лесного дятла. – Я знаю, что ты там и не один. Открывай.
«Вот только тебя мне сейчас не хватало!» – Олег с мучительным стоном прервал поцелуй.
– Минуту, – рыкнул, проклиная всех и вся.
– Сафронов, это срочно! – не унимался босс.
– Подожди! – взглянул на девушку.
В серо-голубых глазах плескалось отчаяние. Раскрасневшиеся губы были сжаты, а грудь вздымалась так часто, что казалось, Аля задыхается. Она была на грани.
– Саша…– как пушинку пододвинул ее к самому краю комода. – Как бы я хотел сейчас быть в тебе!
Но на себя пришлось наплевать. В паху ныло немилосердно, обещая еще большие мучения позже. В висках стучало, но не дав Али ни малейшей возможности опомниться, он прижался лбом к ее лбу и продолжил. Еще скорее и глубже. Не слушая стука Рогозина, не обращая внимания на сопротивление и слезы своей феи. Губы шептали горячие обещания. Взгляд требовал и подчинял. Пальцы скользили в нежной плоти. Заставлял стонать, выгибаться и плакать от наслаждения.
***
Секунды тянулись медленно. Лев Семенович упрямо молотил в дверь капитана. Мимо него шагал в свой номер Строганов. За стеной, задыхаясь от яркого оргазма, дрожала девушка. А вечер только начинался.
Глава 16. Ватерлиния
Ватерлиния – линия, отмеченная цветной полосой
вдоль бортов судна, по которую оно углубляется в воду.
Соответствует максимально допустимой
в эксплуатации осадке судна при полной загрузке.
Морской словарь
Строганов резко открыл дверь своего номера. Лежащую у порога карточку он не заметил. Чемодан на кровати тоже остался без внимания. Не до того было. От злости кулаки сжимались так, что костяшки побелели. Сафронов очень вовремя исчез. Виктор сам поражался, как выдержал и не припечатал этого выскочку к асфальту сразу после окончания гонки. Соревнования только начались, успели бы победить и так, без риска. Навидался уже подобного за свою жизнь. Сейчас не хотелось. Ему нужна была чистая победа.
Мысленно проклиная рискового шкипера, Строганов закатал рукава рубашки и двинулся в ванную. Нужно было охладиться.
Опасный трюк, который проделал Олег, многих заставил поволноваться. Все это живо напомнило события трехлетней давности, когда перевернулась его яхта. Ситуации были похожи. Обида за старое поражение и волнение за нынешнюю команду соединились в одно. Любые доводы Сафронова казались недостаточными. Он не имел права так поступать. Не должен был совершать несогласованных действий. Не мог...
Ледяная вода лилась по локтям и подбородку. Мокрые волосы прилипли ко лбу. Но не отпускало. Гнев не затихал. По-прежнему хотелось что-нибудь сломать или разбить. В зеркале показалось красное от ярости лицо. Глаза блестели.
– Какой черт меня дернул согласиться с Рогозиным? – он снова сунул голову под кран.
Вода потекла за шиворот. Тонкая струйка скатилась между лопаток, заставив вздрогнуть. На секунду взгляд прояснился. Вначале Виктор не понял. Потом проморгался, надеясь, что показалось. Не удалось. В огромном зеркале напротив отразилась часть спальни. Мягкий ковер на полу, угол кровати и чемодан. Чемодан был полон доверху, и не нужно было присматриваться, чтобы понять, чьими вещами.
– Нет. – Кадык на горле дернулся. – Нет… Проклятие.
Зарывшись пятерней в волосах, он замер на пороге ванной. В комнате тревожным звоном зазвенел мобильный, но его владелец даже не глянул в сторону трубки. Стоял в дверях и смотрел. На ровные стопки платьев и белья, на знакомые сандалии в прозрачном пакете. На то, что до этого самого момента означало наличие в его жизни кого-то еще.
***
В ванной комнате было сыро. Из крана тонкой струйкой текла вода. Нужно было умыть лицо, а лучше – помыться полностью, но Аля не находила в себе сил. Прижавшись щекой к стене, сидела на холодном полу. Руки и ноги не слушались. Глаза болели. Ей бы заплакать, только не получалось. Охлаждала горячий лоб о холодную плитку стены. Кусала губы.
А вокруг все напоминало об Олеге. Его ванная, полотенца, зубная щетка и она сама, казалось, насквозь пропитавшаяся им. Незнакомая. От саднящих губ до все еще пульсирующего лона. В голове не укладывалось, но она сделала это. Она была с ним. И даже чуть не призналась, что любит. Рогозин очень вовремя постучал в дверь! Не приди он, сейчас они были бы в кровати, и признание стало бы невинной мелочью.
При мысли о еще большей близости все тело обдало жаром. Она по-прежнему хотела его. Зная, что не должна. Понимая, что будет всего лишь "одной из". Хотела. И стоило столько раз убегать? Сдалась, забыв о женихе и собственном достоинстве, как только он усилил напор. Как гулящая девка. Услужливая фея для молодого капитана.
– Как я могла? – шепотом. Ладонь легла в развилку между ног. Подрагивая, прошлась вдоль тонкого кружева. Кожа все еще горела, и легкое касание вызывало дрожь. Телу было все равно, что в номере напротив мог находиться Витя. Отчаяние брало от такой своей реакции.
– Мамочка, – она скрутилась калачиком на полу. – Что же я наделала?..
Светильник под потолком заливал ванную белым светом. Хрупкая девушка будто и не ощущала холода от плитки. До боли зажмурив глаза, пыталась расслушать стук своего сердца. Мечтала получить хоть какую-нибудь подсказку. Но сердце билось спокойно. С каждой минутой все четче и четче, стройным ритмом развеивая всякие иллюзии. Глупо было на что-то надеяться. Решения приняты, а о случившемся стоило бы забыть поскорее.
Вода все так же журчащим ручейком текла из крана. Александра чертила пальцем на полу знак бесконечности, а в соседней комнате на повышенных тонах спорили мужчины. Реальность бескомпромиссно заявляла о себе.
***
– Строганов заменит тебя поляком! – в голосе Рогозина звучала злость.
– Не заменит, – упирался Олег. – Тот не тренировался с командой.
– Значит, устроит тренировку. Впереди как раз один свободный день.
– Семеныч, это утопия. От этого надутого индюка вообще никакого толка нет!
– Зато он выступал на таких яхтах.
– Когда? Три года назад? Пять? Нынче он и стоячего не обгонит. Ты же видел, какие сейчас скорости?
– Олег, ты всерьез считаешь, что Строганов будет думать о скоростях, когда увидит вас вместе? – Рогозин хмыкнул, указав взглядом на дверь в ванную комнату. – Да стоит ему заподозрить...
– У меня контракт, так что пусть идет к черту с подозрениями!
– Контракт гарантирует тебе гонорар, но не место за штурвалом.
– Бред.
Олег потряс головой. Вот только проблем с поляком ему сейчас не хватало.
– И ты хочешь проверить, бред ли это? – босс недовольно скривился. – На своей шкуре? Именно сейчас, когда на кону Суперкубок?
– Строганов не станет меня менять!
– Ну да, ты же его любимчик! Как можно тебя поменять?!
– Лев, – Сафронов положил руки ему на плечи. – Я все же рискну.
– Из-за нее? – еле слышно.
Собеседник согласно кивнул.
– И на что я только надеялся?! – Рогозин поднял к потолку взгляд, словно призывал высшие силы.
– Все будет хорошо.
– Будет. У кого-нибудь когда-нибудь.
– Не нагнетай!
– Через пару минут Витя будет здесь, – Лев Семенович шумно выдохнул. Свое красноречие он уже исчерпал. – Анализ игры по горячим следам делать. Поляк предложил. Представишь ему свою новую подругу сердца. Вот сюрприз получится!
***
Дверь ванной тихо скрипнула. Аля вышла из своего укрытия.
– Не будет никаких сюрпризов, – совершенно спокойно произнесла она.
Мужчины резко обернулись.
– С тобой все хорошо? – шепотом спросил Сафронов.
– Я в порядке, – девушка смущенно глянула в сторону Рогозина.
– Лев Семенович, оставь нас, пожалуйста, – кинул через плечо капитан, а сам подошел к Але поближе и попытался обнять.
– Не надо. – Аля выставила перед собой руки. – И... Лев Семенович, уходить тоже не нужно. Уйду я.
– Саша, не выдумывай! – Олег загородил собой проход. – Давай вначале поговорим.
Она открыла рот, чтобы сказать очередное "не нужно", и промолчала. Невыносимо было смотреть ему в глаза. Плечи опустились.
– Я уезжаю. Чемодан уже собран.
За спинами присвистнул Рогозин.
– Именно сегодня? – на скулах Олега заиграли желваки.
– Рейс в Милан через три часа. Оттуда в Москву.
– А Строганов знает? – с подозрением.
Аля обхватила себя руками.
– Еще нет. Но я собиралась с ним поговорить.
– Ты все распланировала?– Олег насильно притянул ее к себе, завел руки за спину. – Кроме этого. Так?
Ее глаза оказались как раз напротив его шеи. Еще недавно она касалась ее губами. Усыпанная веснушками ямочка над ключицей, бешено пульсирующая вена, напряженные мышцы и аромат. Если бы существовал на свете фотоаппарат, способный запечатлеть все это, она обязательно сделала бы для себя кадр. На память. На прощание.
– Да! Я спланировала все кроме этого, – попыталась вырваться. – Но это не имеет никакого значения. Я не должна была допускать... Подобного.
Олег внимательно следил за любым ее жестом, за тем, как произносит каждое слово, как дышит. И не понимал.
– Саш, – он попытался сбавить обороты. – Я сейчас с трудом соображаю. Давай, ты сейчас не будешь ничего делать и никуда спешить.
Она отвернула лицо. Вот зачем он ее просит? Зачем так смотрит? Ведь есть же блондинка, а может, и не одна. Для чего она ему?
– Олег, ты прекрасно проведешь время и без меня. Лев Семенович прав, – голос звучал спокойно. – Ты шкипер. У тебя впереди гонка. Не нужно рисковать из-за... – запнулась. – Не важно.
