Текст книги "Под парусами. Свободные (СИ)"
Автор книги: Мария Коваленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Не важно? – прищурил левый глаз Сафронов.
Аля пожала плечами.
– Мне нужно идти.
– Я ни хрена не понимаю, – Олег убрал от нее руки, выпуская из объятий.
– Тебе и не нужно. У тебя своя жизнь.
– Саша, ты вообще себя слышишь? – он почти кричал. – Да всего пять минут назад ты умоляла меня не останавливаться! И плевать тебе было и на Строганова, и на какой-то там самолет!
– Если бы ты только знал, как я об этом жалею, – она как испуганная зверушка попятилась к двери.
– Постой!
Олег попытался ее переловить, но Рогозин был быстрее.
– Иди, девочка, – Лев Семенович горой стал между ними. – Иди. Пока не случилось беды.
Дважды говорить не потребовалось. Рассеяно оглянувшись на Олега, Аля проскользнула за дверь.
– Твою мать! – оба кулака Сафронов врезались в дверной косяк.
– Побереги руки, – одернул босс.
– Не надо было ее отпускать.
– Да куда она денется? Найдешь. Наш Питер, может, и большая деревня, но ты найдешь. Так даже лучше! Пусть разбирается с Витькой без твоего участия… И мордобоя.
– Я об этом пожалею, – Олег устало рухнул в кресло.
– Спорим на коньяк? – Рогозин попытался пошутить.
– Нет. Даже спорить не хочу, – отвернувшись к окну, – знаю!
***
Заложив руки за голову, Виктор лежал поперек кровати и смотрел в потолок. Тот ничего не отражал. Матовая поверхность была идеально ровной и белой. Чистой. Хотел бы Строганов, чтобы у него все было также чисто и ровно. Чтобы как потолок равнодушно выситься над суетой внизу и ни о чем не переживать. Желал, да не получалось. В ушах шумело. В сердце кололо. А чемодан рядом все так же намекал на предстоящие неприятности.
Александра вошла как обычно тихо, словно тень. Витя даже голову не повернул. Равнодушно смотрел вверх, почти не моргая. Ее вещи лежали рядом, на середине кровати. Распахнутая крышка чемодана и широко открытые глаза жениха.
Словно кадр из мистического триллера. Аля перевела дыхание, как школьница одернула сарафан. «Все будет хорошо. Все скоро закончится» – подбодрила себя и, подавив нерешительность, села на край матраса. Нужно было начать проклятый разговор. Теперь, после случившегося в комнате Олега, она просто обязана была убраться из жизни этого мужчины.
– Витя? – собралась с духом.
Строганов и не дернулся. Все так же изучал потолок комнаты. Ни взгляда в ее сторону, ни вздоха в тишину. Живой и чужой. Мумия с горящими глазами. Внезапно Аля догадалась – он понял, сообразил еще до ее прихода по собранным вещам, а возможно... Могло быть и так, что ее атлант все предчувствовал заранее, но выжидал, как умел выжидать только он.
От случайного предположения стало страшно. Захотелось встряхнуть этого безумца. Вытащить наружу того горячего и жизнерадостного Витю, которым он иногда бывал. Убедить, что обязательно будет счастлив и найдет другую, более достойную. Сравнять себя с плинтусом. Сознаться в том, что было и чего не было, лишь бы только ему было проще отпустить.
Она бы в лепешку расшиблась. Клянчила бы и молила, но слова застряли в горле. Ее Витя не тот, кто допустит унижения. Гордый каждой крупицей своей души, он не позволит. От бессилия слезы подступили к глазам. В который раз за долгий, невыносимо мучительный день. Чтобы не расплакаться, Але пришлось собрать в кулак всю свою волю.
– Прости, – откинулась спиной на кровать. – Я пыталась, но... Не выходит.
Теперь их стало трое. Она, чемодан и он – ребус, в котором кто-то был лишним.
– Ты уходишь к кому-то? – голос Строганова прозвучал пугающе спокойно.
– Нет, – искренне, – в никуда.
Снова молчание. Оба смотрели в потолок и не двигались.
– Мне было хорошо с тобой, – Аля укрыла лицо руками. – Только что-то изменилось. Во мне. Сама не знаю, что.
И вновь Витя не ответил. Он словно был здесь и одновременно где-то еще. Как под наркозом.
– Все так... – она сглотнула.
– Проклятие!
– Я хотела бы, чтобы получилось иначе... Но не могу.
– Не могу – это все объясняет!
– Витя...
– Ты билеты заказала?
– Да. Рейс через Милан. – Аля сдалась. – Я могу что-нибудь сделать для тебя?
– Позвони, как будешь дома.
– Обязательно. Витя, мне...
– Иди. Хватит!
– Прости... – она встала из кровати. Сняла чемодан. На душе будто кошки скребли.
– Помочь донести? – слыша, как колесики шумно катятся по паркету, поинтересовался Строганов.
– Нет, – она последний раз окинула взглядом комнату. – Береги себя, пожалуйста.
– Ты тоже.
Как только за Алей закрылась дверь, вновь раздался телефонный звонок. Витя протянул руку, взял трубку с прикроватного столика. На экране светилась надпись "центральный офис". Словно насмешка. Проклятая работа не отпускала даже в такой момент.
– Пошло все к черту! – он с силой запустил телефон о стену и снова откинулся на кровать.
На миг стало легче.
***
Дорога от двери до лифта была бесконечной. Каких-то десять – пятнадцать метров ковровой дорожки. Спиной к огромному окну и комнате с мужчиной, еще недавно казавшимся самым главным на свете. Аля упорно шла шаг за шагом, смахивая с глаз противные слезы. Дело было сделано. Даже если ошиблась, пути обратно не осталось. Теперь только вперед. Милан, Москва, родной Питер. Там работа и новая жизнь. Кирпичик за кирпичиком. Забывая свой безумный поступок в номере Сафронова, перекраивая планы на будущее.
Дверь в номер капитана была приоткрыта. Возможно, он ждал ее. А может – кого-то еще. Сейчас Але было без разницы. Она бежала без оглядки, боясь снова остаться или сделать еще какую-нибудь глупость. Хватило уже.
Дверцы лифта плавно разъехались в стороны, приглашая войти. Остался последний шажок.
– Подождите меня, пожалуйста! – неожиданно раздался за спиной женский голос.
Высокая стройная блондинка, та самая, которая прошлым вечером навещала Сафронова, вновь спешила из его номера.
Аля прислонилась спиной к стене кабинки. Внутри, в душе, будто что-то оборвалось.
– И зачем я только согласилась? – вслух возмутилась блондинка. – Эти спортсмены... Психи какие-то! Представляете, у их капитана защемление нерва, а он отказывается от помощи. Я вообще не представляю, как он участвует в гонках!
– Вы про Олега Сафронова?
– Да! – закивала девушка. – Ему курс массажа положен, меня тренер отправил, а он... Выставил меня, будто я какая-нибудь девочка по вызову. С ума можно сойти!
– Так вы массажистка? – у Али чуть не случился приступ нервного смеха.
– Да! – та округлила глаза. – А кем, по-вашему, я еще могу быть?
– Массажисткой, – хлопнув себя по лбу ладонью, – только массажисткой.
***
Когда портье постучал в дверь номера Виктора Николаевича Строганова, был уже поздний вечер. Смена заканчивалась, портье хотелось поскорее попасть домой, и только странный факс, адресованный почетному гостю, заставил задержаться. Строганов отказался спуститься за ним сам. На ужин он тоже не выходил, в результате исполнительному сотруднику пришлось подниматься в номер лично.
К счастью, Виктор Николаевич оказался на месте и даже не заставил ждать долго под дверью.
– Прошу прощения, – на ломанном русском произнес посетитель. – Вам факс.
Строганов протянул руку и забрал скрутившийся в рулончик листок бумаги.
– Спасибо.
Читать не было никакого желания, но привычка взяла верх. На листке было всего три коротких предложения. Поначалу Виктор не поверил своим глазам. Никто из его знакомых не слал бы факсов, написанных от руки. Но выведенные четким каллиграфическим почерком буквы говорили обратное.
– Что за ерунда, – всмотрелся уже внимательнее.
Почерк принадлежал его секретарю, а вот слова… В глазах помутилось. Предложения слились в арабскую вязь.
– Нет… только не это, – губы дрогнули. Кровь отлила от лица, а сильная боль пронзила сердце насквозь.
Портье даже сообразить ничего не успел. Прямо на его глазах сильный с виду мужчина, схватившись за грудь, со стоном завалился на пол. На пол упало и злосчастное сообщение.
"На верфи пожар. Эвакуируем работников. Ситуация серьезная". Всего три строчки, но они стали последней каплей для Строганова Виктора Николаевича в этот день.
Глава 17. Линия пути
Линия пути – линия, по которой
фактически перемещается судно
с учетом дрейфа и сноса.
Морской словарь
Питер было не узнать. Августовское солнце палило нещадно. От жары, казалось, даже стекла окон готовы были расплавиться и прозрачным потоком стечь на тротуар. Густой горячий воздух заставлял задыхаться, и даже раскрытые форточки в автобусах больше не пугали насморком и простудой.
Духота обволакивала. Лишала сил и сна. Гнала жителей мегаполиса за город и приковывала к кондиционерам. Петербуржцы как манны небесной ждали дождя. Хотя бы грибного дождика. Оттого неудивительно, что когда на исходе второй недели зноя небо заволокло тучами, взгляды всех устремились вверх. Город замер в ожидании, и природа смилостивилась.
Александра раскрыла зонт, только было уже поздно. Одежда промокла до нитки, волосы превратились в сосульки. Другие прохожие выглядели ничуть не лучше. Ливень начался очень быстро, а измученные жарой люди соображали медленно, как сонные мухи. Однако никто не роптал. Все с восторгом наблюдали, как вода заполняет выбоины в асфальте, жадно вдыхали наполненный свежестью воздух и улыбались. Ни один праздник города, ни один концерт под открытым небом не способны были сделать то, что смог дождь. Равнодушных не осталось.
Смена погоды вселила оптимизм. Решив, что сейчас ей уж точно повезет, Аля достала из сумочки телефон и принялась в который раз за последние три дня набирать номер бывшего жениха. Несмотря на просьбу позвонить по приезду, Виктор сам не брал трубку. Она звонила по десять раз на дню. Результат был одним и тем же – гудки без ответа. Вначале это казалось нормальным. Обида и сильная занятость – объясняла себе Аля. Но время шло, и на второй день в душе поселилось волнение. Строганов всегда контролировал свои эмоции, хотя бы сообщение или письмо на электронный ящик он просто обязан был выслать. Но не было. К третьему дню она извелась. Отчаянно хотелось дозвониться.
Капли глухо стучали по зонту, и ветер упрямо пытался вырвать его из рук. Бежали секунды. Девушка ждала, молила про себя «возьми же трубку, пожалуйста», только кроме гудков ничего не было слышно. Абонент не отвечал. Как и вчера, как и позавчера. Всегда занятой, но обязательный, Виктор вел себя очень странно. Тревога за него становилась все сильнее, вопросов возникало все больше. Терпеливо ждать ответы и надеяться, что во всем виновата обида, уже не получалось.
Отбросив с лица мокрую прядь, Аля решилась. Пальцы отбарабанили по клавишам телефона еще один номер, и на этот раз ей повезло. Вышколенная секретарша Виктора Николаевича Строганова оказалась на месте.
– Здравствуйте, Александра. Чем могу Вам помочь? – голос звучал приветливо. Это вселяло надежду. Возможно, самый осведомленный работник Виктора еще не знал о разрыве помолвки. Отчаянно надеясь на это, Аля не стала тратить время на пустые фразы и сразу задала свой самый главный вопрос.
Ответ был краток. Пошатнувшись, словно земля под ногами дрогнула, Александра медленно опустилась на первую попавшуюся лавку.
– Вы уверены? – язык с трудом ворочался.
– К сожалению, да, – секретарь тяжело вздохнула. – Итальянские врачи засвидетельствовали микроинфаркт и настояли на полном обследовании, но Виктор Николаевич...
– Он не задержался в больнице дольше положенного, – договорила за нее Аля.
– Да. Вы ведь его знаете.
Теперь вздох был общим. Обе хорошо понимали, каким упрямым бывал порой Строганов.
– Когда случился приступ? – кое-как справившись с эмоциями, уточнила девушка. – Я не могу до него дозвониться уже три дня.
– Врачи настояли на полном покое, а нас он просил никому не распространяться относительно своего состояния.
– Значит, это произошло?.. О, Боже!
Догадка, как удар под дых, заставила согнуться пополам. Три дня молчания, три дня после ее бегства. Все сложилось. Телефон чуть не выпал из рук.
– С вами все в порядке? – секретарь услышала в трубке стон.
– Да… – Аля закрыла глаза, словно это могло удержать слезы. – Когда он возвращается? – наконец произнесла бесцветным голосом.
– Сегодня во второй половине дня.
– Планировал заезжать в офис?
– Пока не сообщал, но клянусь, я сделаю все, чтобы Виктор Николаевич не задержался здесь надолго, – уверенно произнесла собеседница.
– Спасибо.
– Что-нибудь еще я могу для Вас сделать?
"Скажи, что все это сон", – подумала про себя Аля, но вслух лишь вежливо попрощалась.
На большее не хватило сил. Одна минута разговора выжала из нее все. Словно немощная старуха осталась сидеть на грязной мокрой лавке, не надеясь подняться.
Больше не думалось ни об Олеге, ни о новой фотостудии, куда ее настойчиво звали на ставку. Долгожданный дождь принес вместо радости дурные вести. Бывшая невеста, уже никогда не Строганова… А ведь казалось, что все будет просто – проститься и уйти. Как в киношной драме. Не вышло. Ее драма не желала заканчиваться. Дикий, безотчетный страх потери наглухо затянул тучами легкое, еще непривычное ощущение свободы. "Только не Витя", "только не он" – эгоистично торговалась с высшей силой.
Бесполезный защитник, зонтик, так и норовил выскользнуть из рук и одиноким парусом воспарить над заливом. Тело ломило. Нужно было подняться с места. Двигаться куда-то, но она все сидела.
***
Черный тонированный мерседес плавно лавировал в потоке автомобилей. Водитель старался не смотреть на пассажира, однако на каждом светофоре глаза так и косились в сторону зеркала заднего вида. Начальник выглядел неважно. За десять лет работы на Строгановых таким Виктора Николаевича он не видел никогда. Осунувшееся серое лицо, опущенные плечи и стеклянный взгляд никак не вязались с образом энергичного, пышущего здоровьем шефа. Сейчас он больше напоминал своего отца. В сорок девять, после первого инфаркта, Николай Дмитриевич выглядел также.
– Алексей, давай на верфи, – голос начальника вырвал водителя из невеселых размышлений.
– Юлия Игоревна, ваша секретарша, сказала, что выслала вам по почте подробный отчет о пожаре, – и, помедлив, добавил, – с фотографиями.
– Хочу увидеть все собственными глазами.
– Там сейчас комиссия работает. МЧС, страховщики, наши ребята.
– Я им не помешаю.
– Только ж они Вам будут мешать! – водитель упрямился. – Начнут вопросы задавать, бумажки всякие требовать. А так отдохнули бы денек после дороги. Я бы вас в ресторан свозил или еще куда.
– На верфи! – сухо. – Дом и ресторан подождут.
– Так и верфи второй раз не сгорят. До завтра так точно.
– Леша!
Строганов перешел на «ты». Заранее зная, что это означает, водитель беззвучно выругался и на первом же перекрестке повернул в нужном направлении.
– Не бережете себя совсем. Вот и удар этот...
– Все нормально.
– Свадьба на носу, а Вы...
– Твою мать, Лешка! – последняя реплика попала в «десятку». Виктор взорвался. – Еще одно слово – пополнишь ряды безработных! И Юлию Игоревну за компанию с собой заберешь.
– А Юлю то за что? – обидчиво пробасил водитель.
– За длинный язык! Не секретарь, а служба БиБиСи.
– Мы волновались очень! Даже Александра ваша найти Вас не могла, ей звонила.
– Проклятие! – Строганов откинул голову на подголовник. – Час от часу не легче. Что Юля ей сказала?
– Что Вы в клинике итальянской...
– Отлично! Просто отлично! Вы сговорились меня добить?
– Шеф, да что Вы?!
– Точно сговорились! – ударил кулаком по своему сиденью. За три дня в больнице он много раз успел представить реакцию Али на случившееся и с каждым разом все отчетливее понимал, что она не должна узнать правду ни при каких обстоятельствах. – Радетели, мать вашу.
– Виктор Николаевич, мы же ничего плохого...
– Разворачивай машину! – сдался шеф. – Едем домой, пока никто из вас не предпринял еще чего-нибудь «неплохого».
– Точно?
– Сейчас же!
– Сразу бы так. – Алексей мгновенно оживился.
– Знал бы... – закрыл лицо рукой. – Лучше бы я три дня в списках исчезнувших для вас числился. Жаль, не догадался.
Водитель на эту реплику лишь усмехнулся. Они оба хорошо понимали, что пропасть у начальника не было ни единого шанса.
***
В солнечном Кальяри подходил к концу очередной день парусных гонок. Завоевав путевку в полуфинал, экипаж "Александры" с берега наблюдал за соревнованием других команд. Огромные легкие яхты парами отходили от пирса, с судейского катера доносились приказы слегка уже охрипшего арбитра, и только бойким новичкам из России на сегодня можно было расслабиться.
– Орлы вы мои! – на удивление трезвый Рогозин первым пришел поздравить команду с успехом. – А ведь я знал! Уверен был, что сможете утереть нос этим акулам.
"Орлы" почти синхронно повернули шеи в сторону Льва Семеновича. Довольные лица уставших спортсменов просияли улыбками. Сомневавшихся среди них не было. После опасного маневра капитана в самый первый день на место сомнений пришла твердая уверенность в собственных силах и азарт. Даже польский консультант не сунулся больше с "авторитетным мнением". Скинув всю ответственность на Сафронова, он наслаждался в бинокль каждой дуэлью и втайне от всех хвалил капитана.
– А где Олег? – Рогозин обвел взглядом всю площадку, отведенную для отдыха экипажа "Александры". – Рыжий уже праздновать убежал? – возмущенно, – и без меня?
– Да не празднует он! – поспешил успокоить самодура-спонсора один из моряков. – Знакомых каких-то встретил. Сказал, скоро будет.
– Знакомых? Здесь? – Лев Семенович нахмурился, будто каждый, кто знал Олега, представлял для дела какую-либо опасность. – Ладно, явится – сообщите мне. А то знаю я его. Лишь отвернешься и... – махнул рукой.
Что такого мог учудить капитан никто так и не понял, но "конечно" и кивки убедили Рогозина, что Сафронова ему принесут на блюдечке.
Других заверений Льву Семеновичу не понадобилось. Вслух напевая "Все хорошо, прекрасная маркиза", он отправился в свой номер. Туда с минуты на минуту должны были доставить ужин из лучшего ресторана Кальяри, а в маленьком сейфе уже поджидал лучший друг – коньяк.
***
Не обращая внимания на оглядывающихся прохожих, трое громко смеялись и обнимались прямо у входа на причал.
– Нэт, я нэ вэру глазам. Алэк, вот это встрэча! – высокий лысый мужчина крепко прижал к груди своего бывшего шкипера. Это было уже пятое объятие за короткую встречу.
– Я тоже рад тебя видеть! – Олег с трудом выбрался из медвежьей хватки. – Какими судьбами здесь?
– Ты шутыш?
– Самая знаменитая парусная гонка! Как такое можно пропустить? – удивилась третья, худощавая женщина с белой кожей и короткой, мальчишеской стрижкой. – Мы каждый год приезжаем посмотреть, а уж в этом, как узнали, что будет русская команда, и не раздумывали.
– Ирма, Валдис, и все-таки я удивлен. За неделю в Хорватии вы и словом не обмолвились.
– Так ты тожэ молчал, – возмутился прибалт. – Шутыл, смэялсо, а о главном не сказал нэ слова!
– Не знал я тогда. Рогозин со Строгановым держали строительство лодки в тайне. Меня позвали в команду прямо перед презентацией.
– Ого! Представляю, какой получился сюрприз, – восхитилась Ирма.
– Очень неожиданный! – обернулся он в сторону причала. "Александра" мерно покачивалась на волнах, а недалеко от нее отдыхал от недавней морской дуэли экипаж. – Но мне нравится. А как у вас дела?
– Бурно!
– Бэзумно!
– Я в вас как-то не сомневался, – расхохотался Сафронов. – Но все-таки?
– У нас смэна мэста жытэлства.
– Как это?
– Я с восемнадцати живу на две страны. В Питере и в Риге по квартире, – Ирма решила не мучить Олега рассказом в исполнении брата. – Но сейчас обстоятельства так сложились, что скорее всего надолго останусь в Питере.
– Прэдатэлныца.
– Молчи! Ты уже обещал мне переехать! Нам в клубе пригодится твоя помощь.
– Да, паказыват, как дэлат нэлза, – шутливо произнес Валдис. – Вам бы Алэка. Но...
– А что за клуб? – сощурился Сафронов. О том, что собеседники что-то темнят, он понял сразу.
– Ну... – прибалтка замялась.
– Алэк, сэстра ушла с прэжнэй работы. Тэпэр суткамы пропадаэт в... – он скривил губы в попытке произнести следующее слово, но с языка не слетел ни звук.
– В яхт-клубе я пропадаю, – договорила за него Ирма. – Когда уже ты разговаривать научишься? – брату. – Обезьяну наверное проще научить, чем тебя, позор семьи.
Пока обмен любезностями не перерос в настоящую перепалку, как бывало в Хорватии, Олег принялся расспрашивать женщину о подробностях. Довольный Валдис цвел как майская роза. Красная от смущения Ирма сверлила его взглядом, но слово за слово рассказала о последних месяцах своей жизни.
– После регаты я долго не могла найти себе места, – начала она. – Все стало раздражать. Бросила работу, поругалась со своими...
– Козлом! – на чистом русском вставил брат.
– Да, с... Ним. – Ирма кивнула. – И уже думала навсегда вернуться в Ригу, как все переменилось. Устроив себе торжественное прощание с Финским заливом, я задержалась в городе и, думаю, надолго.
– Какой из клубов? – понимающе спросил Олег. О чем речь, уже догадался. Сам отлично знал, как море и паруса могут враз похитить сердце.
– "Петровский", – на губах Ирмы заиграла улыбка. – Им нужен был секретарь, а мне было без разницы кем.
– Лихо! Так тебя можно поздравить?
– Да. Теперь я по-настоящему счастлива. А скоро еще непутевого братца пристрою, и будет совсем хорошо.
– Будэт, – кивнул Валдис. – Чэмодан ужэ наготовэ.
Ирма поцеловала брата в висок и, устроившись под мышкой, крепко обняла. Самая безумная, но любящая семья из всех, что попадались Олегу.
– Значит, мы теперь почти коллеги? – он шутливо подмигнул.
– О! До тебя нам далеко! – собеседница усмехнулась. – Ты теперь легенда! Особенно после гонок здесь.
– Супэрмэн! – поддержал Валдис.
– Мое начальство, Олег, дорого бы заплатило за такого шкипера, но, думается, теперь тебе не до любительских яхт-клубов. Небось каждый день расписан на годы вперед?
– Почти, – рассмеялся Сафронов.
– Да ладно тебе. Мы с первого дня следим за успехом "Александры". Впечатляет. В следующем году на Сплите тебя уже не увидим?
– До следующего года еще надо дожить. Но я к вам заскочу.
– В яхт– клуб? – Ирма не поверила своим ушам.
– Обещаю. Через неделю закончится гонка, и я возвращаюсь в Питер. Там дело одно есть. Думаю, совместить с визитом к вам получится.
Прибалты загадочно переглянулись.
– Ты гаворыш загадкамы!
– В этом месяце в Санкт-Петербурге не запланирована ни одна регата, – авторитетно заявила Ирма.
– А кто говорил о регате? – Сафронов поправил козырек своей бейсболки. – Дело личное. Но об этом пока не будем.
– Даже не намекнешь? – как истинная женщина попыталась выведать Ирма.
– Наведаюсь в гости – расскажу, – и сладко потянувшись, – а может и покажу.
– Заинтриговал, – она не стала настаивать. Видя, как озорно сверкают зеленые глаза их недавнего шкипера, предпочла подождать и убедиться в одной смутной догадке лично.
Как всегда не понявший ничего Валдис тоже смолчал.
***
Виктор не открывал дверь. Судя по звукам за стенкой, он был дома. Однако, как Аля ни жала на кнопку дверного звонка, как ни стучала, Строганов, в свойственной ему манере, игнорировал. Прошло десять минут бесполезных попыток, прежде, чем она окончательно разуверилась в возможности попасть в квартиру по-хорошему и достала ключи.
– Ты упрямая, – вместо приветствия произнес "радушный" хозяин, как только гостья вошла.
– У меня был отличный учитель, – она внимательно осмотрела его с ног до головы. Брюки с острыми как лезвие стрелками, идеально выглаженная рубашка и даже галстук в цвет – классический образ успешного бизнесмена. Тот, кто не знал его лично, и не подумал бы, будто что-то произошло. – Привет, Витя.
– Здравствуй. – Он отступил вглубь квартиры.
Положенного приглашений Аля ждать не стала. Сбросив босоножки, уверенно прошла следом. Сегодня обоим было не до этикета.
В гостиной все располагалось как раньше. Даже ее любимая подушка, сшитая из лоскутков цветного шелка, лежала на своем привычном месте.
– Ты недавно дома?
– Самолет приземлился пару часов назад.
– Долетел нормально? Без пересадок?
– Как обычно. Рейс был прямой.
– И даже в офис не заехал?
– Аля, прекращай этот глупый допрос, – Строганов наконец не выдержал. – Я тебя не звал, и не хочу знать, зачем пришла. Сейчас мне больше всего на свете хочется принять душ и переодеться.
– Иди, – махнула рукой в сторону ванной комнаты. – Я подожду.
– А если я не хочу, чтобы ты здесь ждала?
– Я все равно буду ждать.
Чертыхнувшись про себя, он стянул с шеи галстук и как тряпку бросил на диван.
– Не заводись, пожалуйста, – Аля подняла вещицу и аккуратно развязала узел.
– Легко сказать.
– Вик, я не уйду, – спокойно. – Если хочешь, пока моешься, могу приготовить ужин.
– А может, ты еще предложишь спинку потереть? Или что-нибудь еще?
Слова прозвучали хлестко, как щелчки плетки. Никогда прежде он не разговаривал с ней так.
– Спину… – Александра сделала глубокий вдох, выдох. – Могу. Только ты вначале расскажешь, как чувствуешь себя. Правду!
Хождение вокруг да около закончилось. Она демонстративно сложила руки на груди. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Оба смотрели друг на друга в упор, и казалось воздух готов был вспыхнуть от этого взгляда.
– Моя секретарша тебе уже все сообщила, – процедил сквозь зубы Виктор. – Добавить мне нечего. Сейчас все хорошо.
– А дальше? Ты записался к врачу? Или как твой отец будешь игнорировать симптомы, дожидаясь неизвестно чего?
– Аля, не твое дело! Все!
– Нет!
– У каждого из нас теперь своя жизнь. Не вмешивайся.
– И ты думаешь, я смогу? – она горько усмехнулась. – Зная тебя! Да ты будешь гробить себя с еще большей скоростью. Будешь вкалывать без роздыха. Как проклятый.
Строганов сжал губы в нитку. Хотелось заставить ее замолкнуть, а лучше выставить за дверь.
– Витя… – опустив глаза в пол, – я не хочу, чтобы с тобой еще что-то случилось.
– И что ты предлагаешь?
– Помощь, – и пока он не успел отказаться, пояснила: – Знаю, как ты не любишь врачей. Мы вместе пройдем все необходимые обследования и лечение. Я уже звонила кардиологу твоего отца. Он готов принять нас в любое время.
Молчание в ответ.
– Витя, пожалуйста!
– Мне не нужна твоя жалость! – сказал четко, почти бесстрастно. – Справлюсь сам.
– Я не буду тебя жалеть, – она попыталась придать голосу уверенность. Почти получилось. – Я предлагаю тебе помощь. Как другу.
Строганов сжал челюсть так, что желваки на скулах заходили.
– Витя...
– Абсурд, – он опустил взгляд на свои ладони, словно в пересечении вен и линий можно было найти правильное для всех решение. – Ничего не выйдет.
– Мы столько были вместе! Уйти в тень и не думать, как ты себя изводишь… У меня не получится.
– Научишься!
– Нет.
– Придется!
– Не хочу этому учиться! – Аля была непреклонна. – Ты – это ты, и чужим для меня никогда не станешь.
– А кто я сейчас? – Строганов зарылся пятерней в свои волосы. Весь этот разговор, как игра на одной струне, в любой момент грозил превратиться в драму. – Приятное воспоминание?
– Витя, не нужно так. Я пыталась перебороть свои сомнения. Не вышло, – отрицательно помотала головой. – А сейчас...
– Прости, но как бы я ни хотел, всегда буду видеть в тебе больше, чем друга. Какая к черту дружба у бывших любовников... Нет, даже не любовников, а почти супругов?
– Но ведь некоторым удается расстаться друзьями?
– Кому? Наскучившим друг другу мужьям и женам? Беззаботным подросткам, прыгающим из кровати в кровать скуки ради? – невесело улыбнувшись, он подошел вплотную. – Им все равно. Собственным комфортом они обеспокоены гораздо больше, чем удовольствием партнера. Другой для них не более чем способ.
Мужская ладонь нежно коснулась чувствительного места на шее девушки, медленно, скользя, спустилась к ключице. Аля нервно сглотнула.
– А как оставаться равнодушным, находясь рядом с тем, кого любишь? Сдерживаться, зная, как сладко может быть вместе. Смотреть в глаза, мечтая раздеть догола и насладиться каждым миллиметром тела. Молчать... – рывком прижал к себе. – И хотеть.
Чего именно хотеть, вместо слов подсказало тело. Внушительный бугор уперся Але в живот.
– Не надо, – она попыталась освободиться. – Пожалуйста.
– Уверена? – Виктор держал крепко. Как опытный лев, поймавший зазевавшуюся лань. Его урок еще не закончился.
– Умоляю...
– Конечно, любимая, – обхватив руками ее голову, он насильно поцеловал в губы и только потом отпустил. – А ты говоришь, остаться друзьями, – надтреснутый, горький смех эхом отразился от стен.
В комнате повисла гробовая тишина. Виктор чисто разыграл свою партию. Как бы ни хотелось ему, чтобы она осталась, как друг, как знакомая, да хоть как деталь интерьера, но принять помощь мешала гордость.
Он молча дожидался окончания спектакля. Летели секунды, но Аля все не уходила. Пытаясь понять, где правда, а где ложь, она смотрела на него, не мигая. Хмурилась, кусала губы. Слишком хорошо она знала этого мужчину. Могла наперед предвидеть, как плюнет на здоровье и вновь по горло увязнет в делах. Одинокий. Без матери, без отца, без поддержки, он ни у кого не попросит помощи, будет молчать как рыба. В этом был весь Строганов. Герой.
– И все-таки я от тебя не отвяжусь, – Александра упрямо двинулась в сторону бывшего жениха, и пока тот не успел увернуться, обняла за талию.
– Да послушай же... – теперь уже Виктор пытался вырваться. Тщетно.
– Нет, – шепнула, положив голову ему на грудь. – Слушать я буду только твоего доктора. И визит к нему мы назначим как можно скорее.
– Аля... – сокрушенно.
– Я не буду тебя мучить своим присутствием. Клянусь. – Ее серо-голубые глаза смотрели, казалось, прямо в душу мужчине. – Как только врач скажет, что все хорошо, обещаю исчезнуть и ничем тебя не донимать.
– Как бы я хотел тебя прогнать... – баррикады крошились с треском.
– Верю.
– Выставить за дверь как назойливого рекламного агента. – Губы коснулись макушки девушки. Веки плотно сжались. – Но не могу, – вполголоса.
– И в ближайшее время я планирую нахально этим воспользоваться.
– Нахально?..
– Очень! – Аля улыбнулась. – Завтра с самого утра звоним врачу. И никаких неотложных дел!
– Даже срочных?
– Ни единого пока мы не попадем на прием.
Он закатил глаза и со стоном выдохнул.
Глава 18. Левентик
Левентик – положение парусного судна носом
прямо или почти прямо против ветра, когда
его паруса полощут, но не наполняются ветром.
Морской словарь
Санкт-Петербург. Неделю спустя.
В квартиру Олег попал, когда на улице уже смеркалось. Перелет из Италии вымотал сильнее, чем способен был вымотать целый день под парусом. Переезды, очереди в аэропортах и постоянная сонливость, как наказание за интенсивный ритм последних дней – вытянули остатки сил. Чуть челюсть не вывихнул, зевая. Но теперь все осталось позади.
Квартира встретила его тишиной и затхлым запахом нежилого помещения. Две недели прошло после отъезда. Бросив сумку в коридоре, Олег первым делом открыл окно в кухне. Включил свет.
