Текст книги "Под парусами. Свободные (СИ)"
Автор книги: Мария Коваленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
***
У проходной настал черед прощаться. Аля готова была выпрыгнуть из машины, как танцовщица из торта, но Сафронов и в этот раз задержал.
– В каком часу за тобой заехать? – слова прозвучали серьезно.
Аля прикрыла глаза рукой. Настойчивый шкипер был верен себе до конца. Она подозревала, что так будет, но надеялась миновать ненужные объяснения.
– Олег, умоляю: не мучай себя и меня.
– И не собирался. Однако... – усмехнулся. – Никогда не думал, что скажу подобное... Нам нужно поговорить.
Удивленная собеседница ждала пояснений.
– Все вечером! – Олег отрицательно замотал головой. – Скажи, во сколько заехать.
– Не думаю, что это правильно.
– Не думай. Укажи время.
Аля с минуту теребила в руках ремешок сумки.
– В пять, – наконец выдала.
– Вот и молодец, – Олегу пришлось совершить над собой усилие, чтобы не сгрести в охапку и не расцеловать. – Теперь беги.
– Пока...
– До встречи.
Как только закрылась дверца, Сафронов расслабленно откинулся на спинку сиденья. Можно было поздравить себя с первой победой. Как бы его фея ни сопротивлялась, ее влекло к нему не меньше, чем его к ней. В каком-то смысле оба оказались повязаны. Накрепко. Осталось разобраться, как быть с этой связью, и спешить Олег не хотел. Впервые вместо режима "форсаж" он поставил свою жизнь на "тормоз" и как последний мазохист наслаждался каждым мгновением наедине со своей недоступной женщиной.
Но пока нужно было выиграть время. Проследив взглядом за удаляющейся Алей, он достал телефон и быстро, по памяти, набрал номер. Трубку сняли спустя два гудка.
– Слушаю, – прозвучал звонкий женский голос с легким акцентом.
– Ирма, привет. Это Олег Сафронов.
– Олег? – секундная пауза. – Не ожидала. Рада тебя слышать.
– Я тебя тоже, – он последний раз взвесил все "за" и "против" и сразу перешел к причине звонка. – В нашу последнюю встречу ты обмолвилась о работе.
– И?!
– Найдется ли в твоем яхт-клубе местечко для одного временно безработного шкипера?
– Ого. Хороший спец?
– Неплохой, – Олег с трудом сдержал смех. – Пока никого не утопил.
– Тогда конечно. Скажи ему, пусть приходит. Если сам Сафронов рекомендует – мое руководство, точно возьмет.
В трубке послышался мужской хохот.
– Ирма, – Олег откашлялся. – Я вообще себя имел ввиду.
Молчание.
– Как себя? – она не поверила.
– Работа нужна мне. Ну как, поможешь?
Непереводимый на русский язык радостный возглас подсказал ему, что помощь будет.
***
Виктора мучило легкое дежавю. Фактически он находился в больнице, но по ощущениям – на работе. За два дня до операции его вновь исследовали вдоль и поперек. Холодные присоски аппарата ЭКГ казались уже частью тела, а от череды врачей, сменившихся за утро, рябило в глазах. Сейчас пришел черед лекции от физиотерапевта. Ему еще не провели операцию, а уже вовсю готовили к жизни после нее. Как к путешествию на луну.
– Чувствую себя без пяти минут инвалидом, – злился он.
– Ну, ваша жизнь точно изменится. И чем лучше мы подготовим Вас сейчас – тем проще окажется после.
– Потому столько врачей?
– Операция серьезная.
– Может, еще священник будет? – Виктор посмотрел на валяющуюся в углу кровати майку. За последние дни он раздевался столько, сколько не снилось ни одному стриптизеру. Впору было выработать у себя привычку ходить в палате в одних трусах.
– Священника?.. – физиотерапевт задумался. – В моей практике было и такое. Некоторые пациенты перед операцией просят причаститься и исповедаться.
Дверь палаты тихо открылась. Приветствуя присутствующих, как к себе домой, вошла Александра.
– Хм... – Вик невесело глянул на девушку. Его личный страж был на месте. – Насколько помню, со священниками беседуют наедине. Возможно, скоро я и на него соглашусь.
Догадавшись, что на самом деле имеет в виду пациент, врач рассмеялся.
– У вас очень настойчивая невеста. Такая и из того света вытащит.
– Настойчивая... – "невеста" язык не повернулся сказать. – На мою голову.
– На сердце! – поправила Аля.
***
В пять часов, как было договорено, Олег встретил Александру у крыльца больницы.
– Есть хочешь? – уточнил он, как только девушка пристегнула ремень.
– Нет.
– Совсем-совсем?
– Я перекусила в обед, так что не хочу.
– А как насчет воздушного пончика с шоколадной глазурью и кружечки капучино?
Аля невольно сглотнула, и Олег это заметил.
– Ты попалась! – он щёлкнул пальцами. – Едем в кафе. Я знаю неподалеку хорошее место.
Кафе на самом деле оказалось неплохим. Аля сама не заметила, как съела полноценный ужин и добралась до чая. Пончик, как и следовало ожидать, в желудке не поместился, но Сафронов остался доволен. Девушка была сыта, довольна, никуда не спешила – идеальный расклад для успешного разговора.
– Саша,– начинать было трудно. – Ответь мне...
Она подняла глаза. Во взгляде сквозил испуг.
– Что происходит на самом деле, милая?
– Происходит... Ничего... – она на секунду опустила веки, будто спряталась.
– И кого ты обманываешь?
– Мне бы... Сейчас себя, – выдохнула.
– Со мной?
– Да. Мне не стоило ехать сюда.
Сафронов не поверил ни единому слову. Они даже есть спокойно не могли – поглядывали друг на друга, как смотрят дети на долгожданный подарок, и теперь...
– Понимаешь, – Аля не выдержала. – Есть ты, я, Витя. И так получилось, что у нас ничего не выйдет.
Собеседник приподнял бровь.
– Вите нужна операция, – она продолжила. – Тебе – я, мне... – махнула рукой. – Мы несвоевременно… Совпали.
– Вряд ли кто-то знает, как будет там, дальше…
По лицу девушки пробежала тень.
– У всего есть срок, – прошептала глухим голосом. – А ждать обязан не всякий.
– Ты меня запутала своими туманными фразами.
Аля вначале не отвечала. Рисовала пальцем по салфетке невидимые узоры, искала слова.
– Саша, Строганов ведь не вечно будет в больнице. Еще неделя-две, и все закончится. – Олег повернул ее лицом к себе. – Ты нужна мне, милая. Не на день, не на два. Я даже думать не могу ни о каких сроках! Просто знаю, что нужна. И я тебе нужен. Знаю, только не спрашивай откуда.
Она зажмурилась. На глаза слезы наворачивались. Разве не об этом мечтала? Вот он ее капитан! Примчался, нашел, почти признался, что любит. И все зря.
– Милая, что не так?
– Я не могу, – губы дрогнули. Нужно было сказать правду. – Эта операция… Очень сложная. После нее понадобится много времени на восстановление, и сам он не справится. Никак! Он даже умыться в первое время самостоятельно не сможет.
– И ты будешь с ним?
– Да.
– Сколько?
– Долго. Четыре-шесть…
– Чего? – он торопил, будто от ответа зависела и его жизнь. – Недель?
– Месяцев. Может – год.
Прозвучало как приговор. Олег смотрела на нее и не верил. Такой срок не укладывался в его голове. Он не мог ждать так долго. Заждался. Она нужна была ему уже вчера. Вся, целиком. Без балласта в виде бывшего жениха, без этой дурацкой растерянности, без промедления.
– Проклятие, – прошипел он сквозь зубы. – Саша, нет!
– Прости, – она вновь опустила голову.
– Есть сиделки, врачи. Ты не обязана быть с ним!
– Ты ведь знаешь Витю. Никто не сможет заставить его беречь себя. Он вернется на работу, как только почувствует, что способен держать ручку в руках. И другие ему не указ.
– А ты, значит, способна его остановить?
– Да.
– И потратить на это несколько месяцев своей жизни?
– Хотела бы я, чтобы все было не так, – Аля сжала голову. – Тогда, на Кальяри... Мы с тобой...
– Занимались сексом. А потом ты сбежала, сказав, что жалеешь.
– Сказала… Я солгала тогда тебе. Я не жалею о том, что было между нами. Но теперь ситуация сильно изменилась, и... – прижав ладонь к губам, – просить тебя ждать не могу.
Наконец было сказано все. Только вместо того, чтобы почувствовать, как камень упал с плеч, Аля ощущала еще большую тяжесть. Количество прощаний в этом месяце зашкаливало. Вначале Витя, теперь Олег... Осталось проститься с самой собой и позволить судьбе унести по течению в неизвестность.
– Я готов задушить его собственными руками.
Олег чуть не раздавил в руках чашку с чаем. Мозг отказывался переваривать информацию. Он остался в Питере, устроился на работу в местном яхт-клубе. Он готов был ждать, но полгода или год...
– Отвези меня домой, пожалуйста, – Аля по глазам прочла его сомнения. – Пора заканчивать с этим всем…
***
Утро следующего дня было таким же дождливым как и предыдущее. Аля вышла из дома и, глянув вперед, стала как вкопанная. Старый форд вновь ждал у подъезда. За рулем зевал Олег. Глазам не верилось. Этого не могло быть. Или его упрямство граничило с помешательством, или вчерашняя встреча была плодом ее воображения.
Бежали секунды. Аля перебирала мысли, пытаясь подобрать новые аргументы, а сердце сжималось от неуместного и неожиданного счастья. Не уехал. Не бросил. Вопреки здравому смыслу и ее мольбам.
– И долго мне ждать? – Олег выглянул из-за открывшейся пассажирской двери.
Капитан был верен себе. Его самоуверенности хватило на двоих.
– Иду, – Аля чуть не споткнулась. Готовая расцеловать это хмурое любимое лицо, она поспешила к машине.
– Умница! Вот, можешь же иногда!
– Я могу, но ты… – пристегиваясь, – что ты задумал?
Он задумчиво потер губы и выдал, что было на уме.
– Во-первых, поцеловать тебя хочу, а во-вторых… – зевнул. – Надо заехать куда-нибудь и купить кофе. Сплю!
Глава 21. Кингстон
Кингстон – клапан в наружной обшивке подводной части
судна, служащий для забора воды внутрь судна или корабля.
При открытых кингстонах судно затапливается.
Морской словарь
Два дня до операции пролетели незаметно. Словно картинки из диафильма сменялись для Али дом, больница, фотостудия. Олег ежедневно забирал ее у подъезда и подвозил обратно. После разговора в кафе он больше ни на чем не настаивал и ничего не предлагал. Час утром и час вечером – самое дорогое время, которое было у них в распоряжении. Красные светофоры для поцелуев, пешеходные переходы для коротких внимательных взглядов. Казалось, тонкая грань до полной близости вот-вот будет преодолена. Стоило всего-то забыться на миг и поддаться искушению. Мелочь, но оба держали себя в рамках. Она – боясь дать ложную надежду, он – зная, что потеряет последнюю возможность быть рядом.
Отдав последние распоряжения своему заму, Виктор Строганов смиренно ждал операцию. Для себя он все решил. "Расписался в собственной ущербности", – отшутился лечащему врачу, ставя подпись на документах. Анатолий Борисович вначале не оценил юмор, но потом по потухшему взгляду и странной медлительности догадался – бескомпромиссный Строганов впал в уныние. Такое в его практике уже бывало. Кому-то вера в успех операции придавала силы, а кого-то их лишала. Властным личностям приходилось труднее всего. Однако этого пациента кардиолог переубеждать не стал. Всецело положившись на могучую силу инстинктов, Анатолий Борисович похлопал Виктора по плечу и с загадочной улыбкой покинул палату.
***
После обеда в кардиологическом отделении было необычайно тихо. Виктору казалось, что сегодня даже тише, чем обычно. До операции оставался час. Аля уточняла последние вопросы у врачей, а он, вооружившись одноразовым бритвенным станком, направился в ванную.
Предстояло побрить грудь. И медсестра, и Аля не раз предлагали ему свою помощь в этом деле, только Виктор даже думать не мог, что кто-то будет водить по нему лезвием. Почему-то подставить грудь для бритья другому человеку казалось извращением. Щеки или подбородок – пожалуйста, грудь – нет. Аля, недоумевая, оставила его на медсестру, а та, фыркнув, бросила на тумбочку станок и исчезла в коридоре. О лучшем раскладе Строганов и не мечтал. Наконец остался один. Сейчас это было особенно ценно. Оставленные на потом мысли уже гудели в голове.
Сняв заранее майку, он подошел к зеркалу в ванной комнате. Люминесцентная лампа заливала помещение белым холодным светом. В нем Виктор показался себе призраком. У живого человека не могло быть такого бледного лица. Только у покойника. Скулы и подбородок заострились, как у изможденного. Виски поседели. Под глазами и у губ пролегли тонкие лучики морщинок.
– Кто ты? – спросил он будто у незнакомца.
Отражение молча усмехнулось ему. Кривая улыбка безобразным шрамом пробежала по губам и застыла.
Таким он себя не помнил. Даже после сокрушительного поражения в последней гонке, даже после смерти отца не сломался. А сейчас выгорел. Тело по-прежнему оставалось сильным, но лицо... Из зеркала на него в упор смотрел старик. Одинокий. Никому не нужный. Потерявший все самое дорогое.
Глухой стон эхом отразился от стен. Казалось, с ним тело покинули и остатки жизненных сил. Виктор как подкошенный одной рукой оперся о раковину, а другой покрепче сжал бритвенный станок.
– К черту все...
Верфь, свадьба, планы – все мгновенно ушло в прошлое. Обезличилось. Осталось принять настоящее или… Тонкое лезвие сверкнуло в ладони, словно какая-то неведомая сила подмигнула мыслям. «Кому ты будешь нужен потом? Убогий!» – ехидно прошептал внутренний голос, так похожий на голос отца.
Строганов сцепил зубы. Голова пошла кругом. «Никому! Никому. Никому…» – запульсировало в ушах.
Входная дверь выстрелом хлопнула в тишине.
– Витя, ты здесь? – послышалось из палаты. – У тебя все хорошо? – Александра постучала в дверь ванной.
Почувствовала ли она неладное или просто вовремя вернулась, Виктор так и не понял. Медленно, как оглушенный, он всплывал на поверхность из собственной глубины. Державшая бритву рука расслабилась. Спустя несколько секунд, придя в себя, получилось ответить.
– Да, – язык ворочался с трудом. – Все хорошо.
Наваждение окончательно спало.
– Тебя ждут, – Аля заглянула внутрь. – Операционная готова.
– Я сейчас... Минуту. – Он облегченно выдохнул.
– Знаю, волнуешься...
Шумно вдохнул.
– Мы справимся, – девушка положила руку на его плечо. – Я с тобой.
– Не хотел я такого "мы".
Лезвие плавно заскользило по коже от ключицы к пупку.
– И я.
– Все у нас не как у нормальных людей.
– Уж как есть.
Аля невольно залюбовалась. Даже в холодном свете лампы Строганов был хорош как греческий бог. Широкие плечи, сильная грудь, рельефный торс – воплощеннная мечта любой женщины. Кощунством было уродовать такое тело шрамами... Подлостью – предавать душу.
– Обещай, что как только я попрошу уйти, ты уйдешь, – Виктор на секунду отвлекся от своего занятия и бросил взгляд на отражение в зеркале.
– Уйду, – Аля спокойно кивнула. – Когда попросишь и будешь готов.
– Я буду.
– И я уйду.
– Спасибо.
Больше ничего доказывать или просить не пришлось. Обоим стало легче, словно отпустили грехи друг друга.
***
Когда все подготовительные процедуры были завершены, медсестра вкатила в палату кресло-коляску.
– Усаживайтесь, больной, – похлопала она по мягкой спинке. – Пора. Операционная готова.
На миг в комнате повисла тишина. Казалось, никто даже не дышал. Виктор смотрел на кресло, а Аля, не отрываясь, на бывшего жениха. Он растерялся. Впервые за все время их знакомства Строганов боялся сделать шаг. В глазах промелькнула растерянность, но ее атлант быстро справился с собой.
– Не нужно... Это, – указал на кресло. – Я не инвалид.
– Так положено!
– Я дойду!
– Виктор Николаевич, не упрямьтесь, пожалуйста.
– Вы русского языка не понимаете? Я же сказал, что дойду.
Медсестра уперла руки в бока и острым, будто скальпель, взглядом мысленно отделила голову больного от туловища. У Виктора даже шея зачесалась.
– Ну, знаете ли!.. – не выдержала женщина. – У нас здесь не санаторий, чтобы расхаживать, где вздумается.
– Я догадался.
– Ой ли?
– Освободите проход.
Медсестра разинула рот от такой наглости.
– Уважаемая, вы же сами сказали, что меня ждут. Не будем заставлять персонал ждать.
Аля готова была аплодировать Виктору. При таком настрое за успех операции можно было не волноваться. Старухе с косой нипочем не одолеть этого упрямца.
– Ладно, – сдалась медсестра. – Идите, больной. Идите!– И, обернувшись к худенькой "невесте", добавила: – Ох, и дастся он тебе, девочка! Спуска ему не давай – на шею сядет.
– Мы еще поборемся, – улыбнулась Аля. – Обязательно поборемся!
***
Олегу чудилось, что он ждет вечность. В яхт-клубе работы сегодня было немного, и он приехал в больницу раньше срока. Оказалось – зря. О дате операции забыл напрочь, за это теперь приходилось расплачиваться ожиданием. Полчаса в машине, еще полчаса на лавочке у приемного покоя – время тянулось со скоростью улитки.
Худшее занятие для гонщика и придумать было сложно. Пытка. И в начале второго часа запас терпения исчерпал себя.
Допив третий стаканчик кофе, он плюнул на обещание не показываться в больнице и пошел за Алей. Сегодня встреча со Строгановым ему не грозила. Каким бы вездесущим ни был бывший босс, а встать с операционного стола ради стычки с ним даже Строганову было не под силу.
Идущего по коридору Олега первым заметила мама Александры. В последние дни она часто видела его у своего дома. Главная «причина» расставания дочери с прекрасным женихом от нее не скрывался. Капитан уже давно демонстрировал чудеса настойчивости. Однако до этого он то ли нахально игнорировал ее, то ли просто не замечал никого кроме дочки.
– Здравствуйте, дамы, – визитер украдкой подмигнул Але.
Елена Васильевна еле заметно кивнула. Александра быстро глянула в сторону мамы, а потом не удержалась и протянула обе руки к Олегу.
– Привет, – прошептала.
Сафронов, довольный, обнял ее и крепко прижал к себе.
– Заждался.
– Знаю, – отпускать его не хотелось.
– Еще оперируют? – имя бывшего соперника Олег не называл сознательно.
– Да.
– Долго!
– Это операция на сердце, а не аппендицит, – вмешалась мать. – Все очень серьезно.
Молодая пара переглянулась.
– Это Строганов! – Олег поцеловал Алю в нос. – Что с ним случится?!
Вместо ответа девушка уткнулась в широкую грудь лицом. Весь последний час она так волновалась, что теперь особенно хотелось верить, что все легко, и ничто не угрожает Витиной жизни.
– Ну! Что такое? – капитан потрепал Алю по волосам. – Отставить панику, милая.
Она помотала головой, но рук не разжала.
– Скоро все закончится. Уже завтра... – Олег бросил строгий взгляд в сторону матери. – Завтра этот буржуй будет дурить всем голову и отдавать распоряжения направо и налево. Вот увидишь.
Аля усмехнулась и подняла к нему измученное лицо с влажными глазами.
– Он может. Он такой...
– Такой-такой! – Олег погладил ее по спине. – Настоящий сатрап.
Мама следила этой сценой, не моргая. Еще несколько минут назад она сама безуспешно пыталась подбодрить дочь. Та вначале держалась молодцом, но потом начала нервничать. Вздрагивала от каждого звука, и никакие доводы не могли ее успокоить. Казалось вот-вот и заплачет, а этот самоуверенный рыжий тип справился за минуту.
«Словно подменил!» – удивилась про себя Елена Васильевна, пододвигаясь на лавке, уступая гостю место.
Часть 2.
Втроем дожидаться окончания операции было легче. Олег сыпал историями об общем со Строгановым шкиперском прошлом. Мама и Аля по очереди приносили кофе из ближайшего аппарата. Так прошло три часа. От усталости и напряжения у всех начали слипаться глаза. Челюсти болели от зевания, но посетители ждали.
Взбодрились, когда Анатолий Борисович появился в коридоре. Врач снял очки, потер покрасневшие глаза и утвердительно произнес заветные слова.
– Операция прошла удачно.
Мама перекрестилась, а Аля прижала ладони к груди.
– Состояние Виктора Николаевича стабильное, угрозы для жизни нет, – доктор продолжил краткий отчет. – Его уже отсоединили от мониторов в операционной и готовят к транспортировке в отделение интенсивной терапии.
Недоумевающие взгляды подсказали врачу, что его не поняли.
– Все идет по плану! – доходчиво пояснил он.
– А когда Витю можно будет увидеть? – Аля чувствовала, как сковывавшее ее несколько часов к ряду напряжение начало спадать.
– Не раньше завтрашнего вечера. Ближайшие пару дней пациент проведет под особым наблюдением. У него возьмут анализы, сделают рентген и кардиограмму. Нам необходимо убедиться, что все прошло, как нужно.
– Конечно…– девушка поджала губы. – И даже издалека на него взглянуть нельзя?
– Придется потерпеть.
– Подождем, – облегченно выдохнула мать. – Дай Бог, самое трудное уже позади.
– Самое опасное – точно, – согласился врач.
– Спасибо Вам! – хором ответили мать и дочь.
– И мне спасибо, и вам спасибо, – хлопнул в ладоши Анатолий Борисович. – А теперь предлагаю отправиться по домам. Поздний вечер, нечего здесь сегодня делать.
– Поддерживаю! – встал со скамейки Олег.
Женщины на мгновение замешкались.
– Дамы, карета у входа. Пойдемте отсюда уже наконец, – поторопил Сафронов. – Я отвезу вас домой. О Строганове позаботятся врачи. Пойдемте.
Доктор одобрительно закивал.
– Молодой человек дело говорит!
– Да, Аленька, – Елена Васильевна сделала шаг назад. – Ты езжай. Еле на ногах стоишь, а у меня еще дело одно есть… Важное.
– Мама, ну какое дело в десять вечера?
– Олег, – мать повернулась к Сафронову. – Не знаю как вас по отчеству… Отвезите ее домой, пожалуйста. Обо мне не беспокойтесь. Я тоже скоро приеду.
Такая неожиданная просьба здорово удивила Олега. Уж чего-чего, а стремления оставить их наедине от Алиной матери он не ожидал.
– Саша, – он мгновенно подобрался. – Слышала, что мама сказала? Пошли!
***
Вечерний Питер окутывал прохожих освежающей прохладой. Ни луны, ни звезд видно не было, а темно-серое, затянутое тучами небо грозило пролиться дождем. Пешеходы с опаской поглядывали вверх. Наученные горьким опытом, они уже знали, каким щедрым может быть небо северной столицы. Все торопились домой. Ныряли в метро и машины. Спешили оказаться в комфортной обстановке перед голубыми экранами телевизоров, в кругу семьи.
Почти все пробки успели рассосаться, и форд в рекордное время справился с расстоянием от больницы до дома. Когда за поворотом оказалась знакомая до боли многоэтажка, Олег сбавил скорость и посмотрел на свою пассажирку. Александра зевала. Сейчас, расслабленная, она больше всего напоминала ту девчонку, которую он семь лет назад учил плавать. Исчезли напряжение и тревога, черты лица смягчились. Губы покалывало от желания расцеловать эту сонную фею. Тело требовало большего.
– Приехали, – он плавно припарковал машину, но руки с руля не убрал.
– Уже... Быстро.
– Могу навернуть еще кружок по городу. Хочешь?
– Нет. Что ты.
– Тогда беги домой. Отдыхай.
– Да. Спасибо, – Аля потерла глаза. – Если бы не ты, я бы наверное... – осеклась.
– Что наверное?
Оба внимательно смотрели друг на друга. Молчали, не решаясь сказать "пока". Пауза все увеличивалась.
– Олег... – Аля вытянула спину в струнку. – Может, ты кушать хочешь?
Сафронов вначале не понял. Подумал, что ослышался.
– Или чаю? – смущенно продолжила девушка.
– Саша, почти одиннадцать, – взглядом указал на часы.
– Да, конечно. Поздно.
Олег почесал подбородок. Ситуация складывалась до безобразия глупо. Еще пять минут назад он сам думал, как бы проехать нужный поворот и еще недолго покружить по городу. Теперь Саша не хочет его отпускать, а он сопротивляется.
– Тогда я пойду, – она опустила взгляд.
– Да...
– Пока.
Скрипнула открываясь дверца. Олег последний раз посмотрел на уходящую девушку, и как переклинило.
– Подожди! – перехватил ее за руку. – Чай!
– Что?
– Чаю хочу. Только сейчас понял.
На губах капитана играла улыбка. Аля готова была лужицей растечься от того, какой теплой и радостной та была.
– Но только чай, – смущаясь, девушка одернула подол платья.
– Я понимаю.
– Спасибо.
Сафронов только пожал плечами. В последнее время сам себя не узнавал.
***
В квартире было темно. Два желтых глаза огоньками блеснули в коридоре и погасли. После в тишине послышалось тихое цоканье.
– Юнга, – шепотом, словно боялась кого-то разбудить, подсказала Аля.
– Встречает?
– Убедился, что все свои. Ушел досыпать.
Олег усмехнулся. Уж кем-кем, а «своим» в этой квартире его никогда раньше не считали. Чаще и порог переступить то не позволялось, а нынче…
До кухни они так и не добрались. Стоило лишь на минуту присесть на диван в коридоре, чтобы снять обувь, как усталость взяла верх.
– Да ну этот чай! – вздохнул Олег, усаживая Алю в себе на колени.
– Точно? – зевнула та.
Прижиматься к мужскому телу было приятно. Так близко к ней он не был с момента сумасшедшего секса на Кальяри. Их горячего помешательства. От воспоминаний по телу прошла теплая волна.
– Тебе хорошо? – словно уловив ее мысли, Олег коснулся губами нежной шеи за ухом.
– О-о-очень.
Аля устроилась поудобнее, и Сафронов почувствовал, как от близости начинает заводиться. Ни бесконечно долгий день, ни усталость – ничто не мешало. Стоило очаровательной попке чуть-чуть поерзать на нем, как возбудился. Даже дыхание сбилось.
– Ты такой большой, – Аля обняла его за грудь. – И горячий.
О том, где сейчас наблюдается самый большой рост, и точно горячо, Олег предпочел вежливо умолчать. Не к месту и не ко времени было его желание. И с тем, и с другим в последнее время катастрофически не везло. Хоть в монахи записывайся.
– Тебе не тяжело? – словно решив его добить, уточнила Аля.
Честный и совершенно нескромный ответ напрашивался сам собой. Сделав медленный вдох и еще более медленный выдох, ее собеседник постарался беззаботно отшутиться.
– Разве может красивая молодая девушка быть слишком тяжелой для мужчины?
– Комплименты?
– Конечно, красавица.
– Капитан, да ты мастер пикапа, – послышалось возле уха. Девичья голова склонилась к его плечу.
– Когда-то был, – Олег медленно пропустил сквозь пальцы ее пряди. – И капитаном, и мастером... Кем я только ни был.
Несколько секунд он молчал, раздумывая, а потом закончил.
– Пока не встретил тебя.
Слова прозвучали тихо. Скорее как признание самому себе. Скупая мужская капитуляция перед желанной женщиной. Однако Аля не услышала. Грудь ее ровно вздымалась как раз возле его груди. Шею согревало теплое дыхание. Уставшая, переволновавшаяся фея спала, и Олег с огорчением догадался, что уснула она сразу после того, как положила голову ему на плечо. Доверчиво будто котенок. И так не вовремя.
***
Елена Васильевна приехала спустя час. Церквушка, в которую она так спешила, обычно закрывалась в десять. Привратник делал последний обход, да и свечки уже не продавались, но позднюю прихожанку останавливать никто не стал. Примелькалась за неделю.
Домой после церкви Елена Васильевна ехала в задумчивости. Вспомнилось многое из далекого прошлого: собственная свадьба, предательство мужа, долгий и мучительный развод. Казалось, раны затянулись. Время, лучшее лекарство от душевной боли, заволокло туманом черные дни. Ясными картинками воскресли в памяти они лишь сейчас. От теплого, ласкового взгляда, которым смотрел на ее дочь молодой моряк. Таких взглядов она не видела давно, а в своей жизни... Лишь обманчивое подобие.
***
Щелкнул дверной замок, и Олег резко раскрыл глаза. Сам не заметил, как уснул, а теперь на него и Алю с недоумением смотрела ее мать. Соображалось туго. В жизни ему уже приходилось быть "застуканным" в неподходящий момент, но чтобы так... Банально вырубиться с девушкой на руках – это надо было умудриться! Если бы не спящая Аля, он, возможно, расхохотался над ситуацией.
Елене Васильевне тоже было не до смеха. Она вообще не знала, как реагировать. Вначале испугалась, заметив в темноте двоих, потом возникло недоумение. Моряку нечего было делать здесь, особенно сегодня, после операции. Она уже собралась высказать это вслух, как Олег приложил палец к губам, призывая молчать. Аля так и не пошевелилась. "Спит", – наконец догадалась хозяйка и, тихонько вздохнув, принялась разуваться. День действительно был слишком долгим и трудным для всех.
***
Когда Олег укладывал Алю на кровать, она жалобно всхлипнула, но так и не проснулась. Чары Морфея были сильны. Рука обняла край одеяла, как обнимала мужчину. Волосы веером рассыпались по подушке, поблескивая золотом в лунном свете. Олег залюбовался. Не хотелось с ней расставаться. Стоял бы здесь и смотрел. Как часовой. Как последний идиот на этой планете.
Сердце громко бухало в груди. На губах играла улыбка. И даже кот, скрутившийся клубком в углу кровати, казалось, смотрел на него с удивлением, как на безумного. "Сафронов, ты попал! – наконец признался он себе. – Попал так, как не попадал никогда!"
Елена Васильевна встретила его в коридоре. Вид у нее был растерянный. Никак это не вязалось у Олега с прежним образом "тещи Строганова". Даже внешне женщина показалась старше.
– Уже уходите? – окликнула шепотом она.
Вопрос был странным, но Сафронов не подал виду. Коротко кивнул и уже собрался присесть, чтобы обуться, как на плечо легла ладонь хозяйки.
– Может... Вас чаем угостить?
Дежавю. Этот вопрос ему сегодня уже задавали.
– Спасибо, не стоит, – он помотал головой.
– Да, конечно.
Елена Васильевна казалась огорченной. Чтобы хоть немного сгладить свой предыдущий ответ, Олег решил уточнить.
– Поздно сейчас для чая. Не хочу вас утомлять еще больше.
– У меня завтра выходной. Отдохну.
– И все же...
– Пойдемте на кухню, – сказано было непривычно дружелюбным тоном. – Пойдемте. В холодильнике и перекусить что-нибудь найдется. Вы ведь голодный, наверное.
***
Котлеты оказались вкусными. И хотя вначале есть не хотелось, аппетит пришел. Успевший отвыкнуть от домашней еды Олег уминал котлеты одну за другой. Елена Васильевна суетилась рядом. Заваривала чай и как-то странно поглядывала на своего гостя, будто никак не могла начать разговор.
– Еще подложить? – заметив, что тарелка опустела, спохватилась она.
– Нет. Спасибо. Все было очень вкусно, но мне уже хватит.
– Да?..
– Благодарю, – Олег поднялся.
Хозяйка открыла рот, чтобы сказать традиционное "пожалуйста", только вместо него получился вздох.
– Что-то не так? – нахмурился Сафронов.
– Я хотела... Поговорить с вами.
Говорить было трудно. Елена Васильевна опустилась на стул, потом снова поднялась. Ожидая продолжения, Олег замер рядом.
– Вы ведь любите Александру, так?
Не то вопрос, не то утверждение – Сафронов так и не понял. Смысл сказанного вообще доходил до него медленно. К чему-то вспомнилась пятнадцатилетняя длинноногая девчонка на палубе старой круизной яхты. Потом она же, но старше. Мокрая, замерзшая, пьющая с ним ром и весело улыбающаяся. Его фея. Любит ли он ее? А можно ли не любить?
– Люблю.
Признаться оказалось легко. Как вдохнуть или выдохнуть. И никаких сомнений за пазухой. Елена Васильевна еле заметно кивнула.
– И она любит.
С минуту оба молчали.
– А тут еще Витя и операция... Бедная моя девочка, – она отвернулась к окну. Оперлась ладонями о подоконник. Силы, казалось, иссякли. – Я вам сейчас кое-что расскажу. Только выслушайте до конца.
***
– Подчас мне кажется, что судьба просто издевается, – начала она. – Мой муж был важным чиновником. Хорошая зарплата, квартира, постоянные командировки. Мне не на что было жаловаться. Даже в лихие девяностые мы не бедствовали. Но постепенно работы у мужа становилось все больше. Он не вылезал из командировок. Приезжал домой злой, пару дней бродил по квартире, как чужой, и снова уезжал. – Елена Васильевна на короткое время прервалась. Взяла со стола бумажную салфетку. Сжала в ладонях. – Потом я узнала, что у него в Москве другая. Моложе, красивее и... С сыном. От него. Муж сознался во всем сам. Просил развод, говорил, что "так получилось". А я вместо развода заболела. Серьезно. Никогда раньше не болела, а тут… – она закрыла глаза. Продолжать было трудно. – Год прошел между больницей и домом. Але было тринадцать. Ребенок еще. Ей бы в школе учиться, а не бульоны матери варить, но никого другого в тяжелый момент рядом не оказалось. Я и она. Все это время. Только вместе и выдержали. А сейчас...
