Текст книги "Законы Красного моря (СИ)"
Автор книги: Мария Пресняк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
Маша встретила меня в дверях. Я молча разулась, достала из сумки провиант и прошла в комнату. Кристина лежала на кровати, на ее лице была темно-зеленая маска. Вместо приветствия она что-то промычала. Я рассмеялась.
– Ей еще двадцать минут так лежать, – просветила меня Маша. – Маска стянула лицо, говорить нельзя. Что, начнем пить мартини? Или дождемся нашу мученицу во имя красоты?
Со стороны Кристины вновь донеслось неясное бормотание.
– Подождем, – решила я.
– Рассказывай, что у тебя стряслось.
Я вздохнула.
– Маш, а у вас не найдется чего-нибудь поесть?
– Могу предложить пельмени. Правда, они не очень сочетаются с мартини, – с сомнением протянула Маша.
– Плевать на сочетаемость. Я голодная, как волк.
В процессе варки и поедания пельменей я поведала подругам о Мише. К тому времени Кристина смысла свою маску и присоединилась к нам за столом.
– Вот гадёныш, – резюмировала она. – Не расстраивайся. Какие твои годы!
– Мне уж давно не шестнадцать, Кристин. Пора бы встретить кого-нибудь нормального. Ладно, я сразу поняла, что этот Миша – не идеал. Но можно было закончить свидание по-человечески и мирно разойтись? Я же не навязывалась, в конце концов. Сама сидела и думала, как бы смыться.
– А может, его друг и вправду забыл ключи? – спросила Маша.
– Я тебя умоляю. Это же классическая отговорка. Нет, ну что со мной не так? Ладно, признаю: я сама использовала этот трюк. Всего пару раз, когда парень оказывался совсем никудышным. Вряд ли такой поймет, что от него попросту избавились, а если и поймет – черт с ним, заслужил. Но я же не пришла на свидание пьяная, и от меня не пахло луком..
– С тобой все в порядке, успокойся, – примирительно сказала Кристина.
Но остановить меня было не так-то просто. Я буквально кипела от негодования.
– Обидно до слез. Кстати, Миша мне совершенно не понравился. Ненавижу, когда русские начинают хаять нашу страну – а этот гад только и говорил о своей любви к Германии и преклонении перед немцами. Фашист проклятый.
– Анечка, ты у нас самая красивая и замечательная, – зачастила Маша. – Даже не смей думать, будто с тобой что-то не так. Это у мужиков проблемы со зрением.
– И не только со зрением, – добавила Кристина.
– Спасибо, девочки, – искренне проговорила я. Сколько раз за последний год подруги утешали меня, потерпевшую очередную неудачу – ни разу за это время я не слышала в их голосе даже тени злорадства или раздражения.
– Нема за що, – усмехнулась Кристина.
За разговорами мы выпили всю бутылку мартини. Я выпустила пар, и на душе слегка потеплело. Девочки сделали мне пилинг, наложили на лицо успокаивающую маску, и мы провели остаток вечера, составляя ТОП– 5 самых неудачных свиданий. Когда время перевалило за час ночи, стало очевидно, что ехать домой нет никакого смысла, и я осталась ночевать на их раскладном кресле.
В воскресенье подруги потащили меня на выставку. Мы долго ходили в поисках салона, располагавшегося на каком-то старом заводе, потом около часа с умными лицами рассматривали непонятные картины. Я изо всех сил сдерживала зевоту. Ноги, обутые в узкие туфли, нещадно ныли. Вскоре я сдалась и перестала делать вид, будто интересуюсь живописью. Еле доковыляв до неудобного диванчика, я перевела дух и принялась разглядывать публику. Маша с Кристиной продолжали переходить от картины к картине, тихонько переговариваясь между собой. Я заметила, как они стреляют глазами по сторонам, и против воли усмехнулась. В этот момент ко мне подлетел взлохмаченный юноша в очках.
– Как Вам выставка? – восторженно прошептал он.
Я закатила глаза.
Приняв мой жест за выражение одобрения, он воодушевился и начал подробно рассказывать об авторе всех этих полотен. Я рассматривала носки своих туфель, размышляя, натерла мозоли или нет. Речь молодого человека, изобиловавшая непонятными терминами, лилась, будто песня , только на незнакомом языке. Я совершенно не улавливала смысла.
– Роман, – вдруг сказал он.
– Что? – не поняла я.
– Простите, что сразу не представился. Меня зовут Роман.
– Аня. Послушайте, Роман, я совершено не интересуюсь искусством и абсолютно в нем не разбираюсь. Забрела сюда случайно, за компанию с подругами. Вам лучше найти более понимающего собеседника.
Роман подскочил, будто ужаленный, и тут же испарился. Я вздохнула и увидела рядом с собой Кристину.
– Что за молодой человек к тебе приставал? – деловито поинтересовалась она.
– Некто Роман. Боюсь, не могу сообщить о нем никаких дополнительных сведений. Кроме того, что он в полном восторге от ЭТОГО, – я кивнула на картины. – Мы тут еще надолго?
– Нет. Пять минут, и уходим, – ответила Кристина. – Мне самой уже надоело.
Наконец пытка искусством завершилась. Решив, что культурной программы на сегодня достаточно, мы пошли обедать. В кафе я первым делом заказала двойную порцию виски с колой. Маша ухмыльнулась.
– Терпеть это на трезвую голову невозможно, – пробормотала я. – Жаль, я не догадалась выпить еще до выставки.
– Ай-ай-ай, что скажет египетский жених, – засмеялась Кристина.
– А он и не узнает. Кстати, – я хлопнула себя по лбу. – Я же вам не рассказала. Чертов Миша так вывел меня из себя, что я совсем забыла про пятничный разговор с Саидом. Он пригласил меня в Шарм-эль-Шейх.
– За чей счет? – тут же поинтересовалась практичная Маша.
– Саид оплачивает билеты и снимает гостиницу. Сам предложил. – В этот момент я поняла, как сильно хочу вырваться из Москвы. Воображение тут же унесло меня из слякотной осени в волшебную страну, о которой говорил Саид. Решено: постараюсь улететь в Шарм-эль-Шейх как можно скорее. Не стоит оттягивать. Тут ж забыв о ноющих ногах и прочих неприятностях, я почувствовала, что скоро моя жизнь наладится. С Саидом все будет всерьез и надолго.
Глава 4
Глава 4
Весь следующий месяц прошел в приготовлениях и радостном ожидании реального знакомства с Саидом. Вопрос, ехать или нет, передо мной не стоял – мысленно я уже была в Египте. Интернет-знакомые советовали мне не терять головы и дали несколько ценных советов, но в общем-то поездку за счет кавалера они признали хорошим вариантом для встречи «вживую». Я воспряла духом, забросила переводы и почти все свободное время посвящала разговорам с Саидом и изучению информации о Египте – от фараонов до наших дней. Вечерами мы часами пропадали в скайпе, обсуждали все на свете и строили планы на будущее. Я узнала много нового об образе жизни египтян, их традициях, и в надежде поразить Саида даже начала изучать арабский алфавит. Моя голова пухла от обилия новых сведений, а сердце отстукивало бешеный ритм, стоило лишь вспомнить про Него... Московские подруги отнеслись к «египетской авантюре» скептически, но меня уже было не остановить. Я перестраховалась и забронировала путевку в недорогой отель (вышло дешевле, чем авиабилеты туда-обратно), а Саид тут же выслал мне необходимую сумму. Он также арендовал квартиру – по египетским законам мы не могли жить вместе до заключения брака, так что мне предстояло подписать тот самый пресловутый орфи-контракт.
Отпуск я получила очень просто – начальница c легкой душей отправила меня "погреться на солнышке", пожелав хорошо отдохнуть, загореть и расслабиться. В общем, все складывалось наилучшим образом, и никаких проблем не предвиделось. Настроение у меня было приподнятое, как никогда.
За неделю до отъезда я поехала повидать маму. К моему сообщению о новом "женихе" и предстоящей поездке в Шарм-эль-Шейх она отнеслась очень настороженно, и я решила провести последние выходные в Твери, чтобы хоть немного ее успокоить. Несколько часов тряски в автобусе – и я снова оказалась дома, где время, казалось, остановилось. Здесь не было ни московской суеты, ни пробок. Впрочем, работы и денег тоже не было. Светилось несколько неоновых вывесок, но улицы к этому часу опустели. Я легко нашла такси – промерзший водитель, поджидавший на вокзальной стоянке последний московский автобус, при моем появлении заметно обрадовался. Через пятнадцать минут мама почти задушила меня в своих объятьях. Несмотря на позднее время, она не спала. В квартире витал запах корицы – мама всегда добавляла ее в кофе, и я ощутила аромат еще чего-то неуловимого, но знакомого с детства. Закутавшись в плед, я пила заваренный мамой ромашковый чай и слушала ее монотонный рассказ. На душе было спокойно и удивительно уютно. Наконец мама заметила, что я совсем клюю носом, и мы отправились спать.
Утром меня разбудил дразнящий запах кофе и свежеиспеченных булочек. В ногах дремала наша старенькая кошка Фиша. В комнате был наведен идеальный порядок – ничего не изменилось с тех пор, как я уехала полтора года назад. Даже мои старые куклы аккуратно стояли на верхней полке шкафа, а подаренная тетей на окончание школы пальма выросла в полноценное дерево. Я невольно улыбнулась – как приятно очутиться дома! Мама осторожно заглянула в комнату.
– Еще спишь, Аннушка?
– М-м-м. Просыпаюсь. Пахнет потрясающе.
– Так я с утра плюшки поставила. Они как раз подошли. Умывайся, и пойдем завтракать. Расскажешь мне про своего Саида. Я уже вся испереживалась.
– Вот всегда c тобой так, – ответила я, нашаривая ногами тапки, – зачем переживать, пока что я просто еду в отпуск. Встретимся, поговорим, а дальше будет видно.
– Ну-ну, – ответила мама и ушла в кухню.
Через несколько минут я налила себе кофе с корицей и приготовилась отвечать на вопросы.
– Расскажи, какой он, – начала мама.
– Сейчас, – я убежала в спальню и вернулась с распечатанной заранее фотографией. – Вот, специально для тебя приготовила.
– Хмм. Сколько ему, говоришь, лет?
– Тридцать два.
– Ну, ничего, симпатичный. На цыгана похож. Я думала, что он чернее будет.
– Мам, он же не негр, а араб.
– И говорит, что хорошо зарабатывает?
– Вроде бы да, – я неопределенно пожала плечами. – Думаю, он небедный.
– Поездку он оплачивает? – уточнила мама. – И билеты, и гостиницу?
– Да, он сам предложил. – Я не решилась сообщить, что жить мы планируем вместе.
– Ох, не знаю, дочка, – вздохнула мама. – Боюсь я что-то.
– Ну я тебя прошу, не надо. Каждый раз, когда я куда-нибудь еду, ты боишься. У меня на плечах голова, а не котелок. До сих пор жива-здорова.
– Голова-то у тебя есть, не спорю, – согласилась мама. – Только я вижу, что ты влюблена в этого Саида, и готова за ним хоть на край света.
– Ничего подобного, – возмутилась я, – во-первых, еще ничего не решено. Пока я лечу на курорт и всего на десять дней. В случае чего – у меня оплачен отель, еда, и на руках обратный билет. Потом, если мы друг другу понравимся, съезжу к нему домой в Александрию, посмотрю, что и как. Кстати, Египет – не такой уж край света. Из Москвы всего четыре часа на самолете. Между прочим, древняя цивилизация.
– Древняя, конечно, – не стала спорить мама. – Только сейчас у них все не так благополучно, как в древности. Несколько моих знакомых были там на отдыхе. Я порасспрашивала, аккуратно. Про тебя, конечно, никому не говорила. Ни к чему это пока, только сплетни пойдут. Сказала, что ты с подругой собираешься, по путевке. Ну и послушала заодно, какие впечатления, что да как. На курортах неплохо – чисто, красиво. Но говорят, что люди в основном живут бедно.
– Мам, я не маленькая и все понимаю. Тоже спрашивала, в книгах читала, в интернете смотрела. Страна бедная, не спорю, к тому же восточная – у них все совсем по-другому. Это не Америка и не Европа. Но я же туда пока не переезжаю. Просто хочу увидеть своими глазами: и его, и саму страну. Поездка за счет Cаида, так что я ничего не теряю, даже если меня что-то не устроит. Искупаюсь, позагораю, и обратно вернусь, в Москве мерзнуть. Не знаю, почему ты думаешь, будто я готова бежать за ним, роняя тапки. Если уж уезжать из России, то ради лучшей жизни, а не для того, чтобы жить в хибарке без воды и электричества.
– Ладно, дочка, – мама нервно теребила край скатерти. – Только прошу, головы не теряй. А то эти египтяне, они умеют красиво говорить и дурить головы. И главное, паспорт спрячь в надежном месте, в руки никому не давай.
– Мама! – воскликнула я. – Ну я тебя прошу. Почему ты всегда думаешь о самом плохом?
– Такая вот у тебя мама, – улыбнулась она. – Боюсь, переживаю. Ты же одна у меня.
– Так, все, давай сменим тему. А то ты того и гляди начнешь плакать.
Вечером я навестила свою школьную подругу Наташу и ее дочку Ларису. Получив плюшевого медведя, маленькая негодница расцвела и почти весь вечер не слезала с моих колен. Наташа была замужем больше четырех лет. Ее муж, отец трехлетней Ларисы, работал в Москве, и, по слухам, имел там любовницу. Наташа была в курсе сплетен, но не разводилась, поскольку не хотела становиться безработной матерью-одиночкой, а устроиться на денежную должность, имея ребенка и диплом педвуза без опыта работы, в нашем городе очень проблематично. Я не одобряла эту позицию, но предпочитала не ввязываться в споры. Поэтому весь вечер мы не касались их семейных проблем, а просто чесали языки, вспоминая школьные годы и перемывая кости всем знакомым. Я упомянула, что еду в Египет, но не стала рассказывать про Саида. Впрочем, это не помешало Наташе съехидничать:
– Может, еще одного жениха себе там найдешь?
– Может, и найду. Никогда не знаешь, где встретишь свою судьбу.
– Знаешь, я тебе завидую, – вдруг тихо сказала Наташка. – И очень надеюсь, что тебе повезет.
– Я тоже надеюсь. А чему завидовать? Работаю в Москве, кручусь как белка, чтобы оплатить аренду квартиры. Cемьи нет, таскаюсь по заграницам в поисках мужа, да все никак.
– Это про тебя так наши сплетницы говорят. Что мол, шило в одном месте, все от неустроенной личной жизни. Пора бы уж остепениться, найти себе нормального русского мужика, выйти замуж и нарожать детей. – Она рассеянно потрепала дочку по волосам. – Да только неправда все это. Не слушай ничьих советов.
– Я и не слушаю. Не стану выходить замуж ради соседок, чтобы те перестали ко мне цепляться. И потому что Маша-Даша-Глаша в мои годы уже давно замужем, тоже не буду. Но я думала, ты как раз за семейные ценности.
– Я– то конечно. – Наташа рассмеялась, но как-то невесело. – Только я себя в зеркале не узнаю. Такое чувство, что молодость далеко позади, а ведь мы с тобой ровесницы. Каждый день одно и то же, и ничего уже не поменять. Раньше мне казалось, что я все могу, что целый мир скоро будет у моих ног, а сейчас, – она устало махнула рукой.
– У тебя есть дочка, – сказала я.
– Конечно. Ради нее и живу. Если бы не Лариска… А может быть, тогда бы рискнула, развелась, уехала из Твери. Была бы другая жизнь.
– Перестань! Не надо впутывать ребенка. А новую жизнь могут начать не только бездетные. Конечно, ребенок это ответственность, и все такое. Но при желании что-то можно придумать.
– Знаю. Наверное, просто смелости не хватает. Вот и живем, как в болоте. А про твою жизнь рассказывают – как будто это сериал. Везде была, все видела. Замужем дважды побывала, за иностранцами. Ну не сложилось, в другой раз повезет. Зато есть что вспомнить, понимаешь? Вот так у нас тебя все вроде бы осуждают, а в душе завидуют. Потому что остальные вышли замуж за первого, кто позвал, родили детей и поставили на себе крест. У кого муж пьет, кого бьет, кому изменяет – все терпят. В лучшем случае он просто лодырь, на диване целыми днями лежит, а баба одна на себе тянет дом и детей.– Наташа немного помолчала. – Когда Лариса подрастет, первым делом запрещу ей рано выходить замуж. Пусть хоть она поживет, мир посмотрит.
– Да ладно тебе, – сказала я неуверенно, – разве все так плохо?
– Нормально, – тихо ответила Наташа. – Все нормально. Не бери в голову. Но и не слушай никого. Те, кто прожили такую жизнь, как наши женщины, просто не имеют права советовать. Знаешь, в последнее время я часто вспоминаю свою свадьбу... Леша был такой влюбленный, он хотел свернуть ради меня горы... Куда все это делось? Почему? – Лариса вздохнула и резко замолчала. – Ладно, пошли почаевничаем.
Этой ночью я долго лежала без сна, обдумывая Наташины слова. Подушка казалась жесткой, а одеяло слишком теплым. В голову лезли мрачные мысли. Раньше я никогда не задумывалась всерьез, каково живется многим нашим женщинам: в нищете, рядом с опостылевшим мужем – и так долгие годы. Я бы не смогла. Наверное, поэтому меня вечно влечет туда, где трава кажется зеленее. А буду ли я там счастлива? Не знаю. У меня ощущение, что мы с Саидом близкие люди, но ведь по сути он совершенно чужой человек – мы росли в разных странах, читали разные книги, у нас разный менталитет. Однако я готова рискнуть, готова рисковать снова и снова, в надежде однажды обрести то, что ищу. И все же вечный поиск лучше, чем жизнь по накатанной колее – когда все плохо, но ничего не исправить. Самое худшее – смириться и перестать бороться, признав свое поражение. А что дальше? О чем думает Наташа и тысячи подобных женщин, ложась спать? Что их ждет, кроме череды одинаково унылых дней, вплоть до смерти? У меня хотя бы есть надежда – и ощущение, что я не стою на месте, а иду. Даже если потом окажется, что направление пути было выбрано неверно. Наверное, в глазах Бога я похожа на охотника за призрачной птицей счастья, живущего среди людей, давно смирившихся со своей клеткой.
Сон так и не шел. Я закуталась в плед и вышла в интернет. Саид был в скайпе.
– Привет! Рад тебя видеть. Почему не спишь? – тут же написал он.
– Не спится. Можно задать тебе один вопрос?
– Конечно.
– Ваша женщина… египтянка, если она вышла замуж, а потом поняла, что ошиблась? Она несчастлива, ей все не нравится, муж мало зарабатывает, пьет.. то есть у вас не пьют, но все равно… в общем, все плохо. Что будет? Она разведется?
– Может быть. Но скорее всего, нет.
– Будет терпеть? Почему? Разве в Египте плохо относятся к разведенным?
– Нет, дело в другом. Это сложный вопрос. Зависит от семьи, от того, какие именно проблемы, есть ли дети.
– Предположим, есть дети.
– Тогда вряд ли. Хотя – все бывает.
– Потому что боится, что не справится одна? Что люди будут плохо на нее смотреть?
– Не только поэтому. У нас многие живут вместе только ради детей. Неполная семья – это очень плохо. Деньги тут не главное. Муж обязан обеспечивать детей в любом случае, даже если был развод с женой. Часто муж должен выплатить ей большую сумму, если это записано в брачном контракте. Когда он оставляет жене квартиру, или есть возможность вернуться к родителям, она может спокойно уйти. Тем более если женщина работает.
– Но не уходит? Почему?
– Очень плохо, когда дети растут без отца.
– Но как же она сама? Разве женщина не имеет право на счастье?
– Аня, у нас есть религия. То, что в этой жизни – быстро закончится. Если человек живет, как нужно Богу, он вечно будет в раю. Это стоит того, чтобы терпеть. Кроме того, если муж и жена понимают и уважают друг друга, они могут прожить и без любви.
– И вы все в это верите?
– Конечно. А ты разве не веришь?
– Нет. Не знаю... прости. В христианстве тоже есть доктрина о загробной жизни. Но мало кто задумывается на эту тему, и мало кто уверен на сто процентов. Мы говорим, что живем на этом свете лишь раз. И конечно, каждый хочет получить все самое лучшее здесь и сейчас. А загробная жизнь... неизвестно, есть она или нет. И не факт, что ты окажешься в раю. В общем, мы редко думаем про то, что будет после смерти.
– Понимаю. Наша вера намного сильнее. Поэтому нам легче жить. Если у тебя есть вопрос – в Коране есть ответ.
– На все вопросы?
– На все.
– Мне трудно такое представить.
– Попробуй сама почитать Коран.
– Разве мне можно? Я ведь не мусульманка.
– А в чем проблема? В переводе читать всем можно. А насчет жизни после смерти... не надо думать об этом сейчас. Я все расскажу подробно, когда встретимся. Лучше иди спать, уже поздно.
– Хорошо. Спокойной ночи.
– И тебе. Целую.
Я закуталась в одеяло и уснула с мыслью о том, как хорошо было бы найти ответы на все вопросы в одной-единственной книге.
В воскресенье утром я начала собираться в обратную дорогу. Шел противный мокрый дождь, и выходить на улицу совсем не хотелось, но мне предстояло еще добраться до Москвы. Мама готовила долму, так что шансы вырваться из дома без обеда равнялись нулю. Еще повезет, если удастся не брать еду с собой.
На обед пришла мамина сестра. Она долго разглядывала меня в прихожей и охала, как я похудела. Тетя Вера, или Вера Евгеньевна, как звали ее на службе, всю жизнь отработала в школе, в последние лет пятнадцать на должности завуча. Ее боялись все – от первоклассников до выпускников. Да что ученики – по слухам, сам директор побаивался тети. Стоило ей строго посмотреть на кого-то сквозь стекла своих круглых очков, как бедолага тут же делался ниже ростом и ощущал себя нашкодившим первоклассником, пойманным в курилке. Я знала, что у тети на самом деле доброе сердце, но каждый раз в ее присутствии чувствовала себя, как на экзамене. Муж тети давно умер, и собственных детей она не имела – возможно, поэтому старалась принимать самое активное участие в моей судьбе.
В этот раз тетя Вера превзошла сама себя. Мама рассказала сестре о моих отношениях с египтянином, и естественно, та вовсе не пришла в восторг. В течение полутора часов тетя настоятельно советовала мне забыть своего "сомнительного ухажера" и найти положительного, работящего, непьющего и обязательно русского парня. Попутно она предлагала мне кандидатуры своих бывших учеников, убеждая меня в том, что каждый из них будет счастлив, если я остановлю свой выбор именно на нем. Мне с трудом удавалось держать оборону, а мама сама не одобряла отношения с Саидом и даже не пыталась меня поддержать. Я понимала, что тетя желает мне добра, но наши с ней представления об идеальном муже никак не совпадают. Все эти разговоры лишь раздражали и мешали получать удовольствие от еды – за обедом я даже не почувствовала вкуса долмы, которую очень любила.
Около четырех часов я плюхнулась на сиденье автобуса. Мама настояла на том, чтобы проводить меня на вокзал, и сейчас мы смотрели друг на друга сквозь влажное стекло. То ли она плакала, то ли это капли дождя стекали по ее лицу. На минуту я почувствовала себя крайне неуютно, да еще некстати вспомнилась тетина лекция. Опять меня несет на другой конец света, а маме переживать. Но я тут же одернула себя. Это закон жизни – дети вырастают и начинают свою взрослую жизнь. Оставаться в Твери и жить в одной квартире с мамой я бы все равно не смогла – начала бы раздражаться по всякому поводу, страдать и чувствовать себя несчастной. К тому же пришлось бы жить за счет мамы, а это совсем не дело. Надеюсь, вскоре я устрою свою судьбу и подарю маме внуков. Будут ездить друг к другу в гости – из нее получится замечательная бабушка.
Около часа я обменивалась смс с Саидом. Потом он вернулся к работе, я же задремала под звуки дождя и проснулась только на подъезде к Москве. Погода немного улучшилась, но я все равно спешила домой. К моему удивлению, Нина оказалась на кухне – пила кофе и задумчиво разглядывала какой-то глянцевый журнал.
– Привет. С возвращением, – вяло поприветствовала она меня.
– Привет, дорогая. Вот уж сюрприз. Ты чего дома в такую рань? – крикнула я из коридора, снимая сапоги.
– Я все выходные дома, – она с мрачным видом отхлебнула из своей чашки.
– Все выходные? Такого вообще ни разу не случалось с тех пор, как мы живем в одной квартире. Ты не заболела? – спросила я озабоченно.
– Нет. Поссорилась с Вадимом. Точнее, бросила его. Козел он, каких мало. Хочешь кофе?
– Не откажусь, – я уселась на стул. – Вадим – это твой парень?
– Угу, – Нина поставила турку на огонь, – бывший.
– Постой-ка.– Я озабоченно нахмурила лоб, пытаясь вспомнить, – ты вроде говорила, что встречаешься с неким Антоном.
– Да, давненько мы с тобой не болтали, – протянула Нина, размешивая сахар. – Это когда было? Мы с ним расстались три месяца назад.
Она сняла турку с плиты и разлила кофе по чашкам.
– Вот так вот мы живем в одной квартире, – развела я руками и сделала глоток. – Слушай, кофе обалденный. Где ты так научилась его варить?
– Нравится? – обрадовалась Нина. – Меня знакомый бармен научил. Туда надо добавить щепотку соли и… нет, не скажу, это мой секрет. Слушай, а хочешь мороженого? Я сегодня купила.
– Купила? Нина, не пугай меня. Ты что, была в магазине?
– Да, – она поправила волосы. – А что, нельзя?
– Нет, ну можно, конечно. Только я ни разу не видела, чтобы ты покупала продукты, кроме обезжиренных йогуртов и кофе. Да, еще яблоки пару раз. Ты же вечно на диете, вечером не ешь, да и дома тебя не бывает.
– Кажется, пора что-то менять в своей жизни, – вздохнула Нина. – Надоела диета. Давай мороженого, а?
– Давай, – я пожала плечами. – Гулять так гулять.
Нина достала килограммовый брикет, и мы принялись за еду. Мороженое оказалось с шоколадной крошкой, как я люблю.
– Нин, серьезно, что с тобой? – допытывалась я. – Ты же не в первый раз расстаешься с парнем. Никогда не видела, чтобы ты сильно убивалась.
– Да, так и было. Только в этот раз я планов настроила. Он же меня с родителями познакомил. Да и вообще… может, я старею? Не поверишь: начала мечтать, как вечерами буду готовить этому гаду ужин. Не смотри на меня так, пожалуйста. Да, я не умею готовить. Но можно же научиться?
– Я не этому удивляюсь. Чтобы ты – и мечтала о тихих семейных вечерах?
– А вот мечтала, представь. Пока не увидела в эту пятницу, как он целуется с какой-то брюнеткой. Мне никогда еще парни не изменяли. Тем более – с брюнетками.
– Нин, я тебя умоляю. Какое значение имеет цвет волос? Так, увидела ты их, и что дальше?
– Как что? – удивилась Нина. – По морде надавала, конечно. И ему, и ей. Половину ногтей своих гелиевых пообломала. – Она продемонстрировала мне свои ладони. – Придется на коррекцию идти. Я на завтра отгул взяла, буду залечивать раны. Правда, не зря старалась. Подпортила этой мымре физиономию будь здоров.
– Да уж, дела, – вздохнула я. – А что он сказал по поводу... ну, насчет девицы?
– Ничего он не сказал. Да я и слушать бы не стала. Какая теперь разница? – уныло ответила Нина.
– Ладно, не переживай. Другого найдешь, еще лучше.
– Вот сижу и думаю, что надо менять свою жизнь. Может, начать с имени? Никогда не нравилось быть Ниной. Или хотя бы перекраситься. В рыжую, например. Одна моя подруга всегда говорила, что рыжим везет.
– Бред, – сказала я. – Это, конечно, твое дело, но у тебя очень красивые волосы. Натуральный пепельный цвет, многие женщины о таком мечтают.
– Тогда можно парик купить, – не унималась Нина. – Не понравится – сниму.
– Нин, успокойся. При чем здесь волосы? Парень тебя не из-за них бросил. И вообще, убери от меня это мороженое, я уже полпачки съела.
– Хорошо, – Нина послушно убрала остатки мороженого в морозильник. Мы немного посидели в молчании.
– Она красивая? – осторожно поинтересовалась я. – Ну, девица эта?
– Не Анджелина Джоли, – пожала плечами Нина. – Я бы сказала, ничего особенного. Ума не приложу, что он в ней нашел.
– Может быть, у вас были проблемы?
– Вроде нет. По-моему, это мои самые идеальные отношения. Были.
– Вы работали вместе?
– Нет, что ты. Он работает в мужском журнале, помощником главного редактора. Слушай, не хочу об этом больше говорить. Расскажи лучше ты, желательно что-нибудь позитивное.
– Позитивное? Хм, ну, я в Египет собираюсь. Через неделю.
– И я узнаю об этом только сейчас?
– Прости, все собиралась сказать, но ты же знаешь, как мы редко видимся. И путевку я купила всего несколько дней назад.
– Ладно уж, прощаю, если обещаешь оторваться там по полной. Может, и мне съездить погреться на солнышке? Надоели эти московские грязь и холод. Кстати, я тут заходила в твою комнату, за утюгом, увидела на кровати кучу обновок. К чему бы это?
– Да, я слегка обновила гардероб.
– Это называется слегка? По-моему, ты спустила на них весь свой годовой бонус.
– Нет, не весь. – Я слегка покраснела. – Да и бонуса того было – кот наплакал.
– Одно из двух. Или у тебя новый мужчина, или ты получила повышение. Ставлю на первый вариант.
– И ты как всегда права, – скромно улыбнулась я. – Продвижение мне обещают уже почти год, а воз и ныне там. Чувствую себя переростком на этом ресепшен.
– Ну да фиг с ними, – махнула рукой Нина, – про парня расскажи. Красивый? Богатый? Откуда?
– Судя по фото, симпатичный. И по всей видимости, обеспеченный. Он египтянин.
– Египтянин? Ты в своем уме?
– О боже, – простонала я, откидываясь на спинку стула, – как же вы все мне надоели этой своей реакцией. Про Саида знают мама, тетя, Маша, Кристина и теперь ты, а мой мозг уже почти взорвался.
– А на работе ты что сказала?
– Что еду в отпуск. Кому какое дело?
– Ну и правильно, зачем лишние сплетни, – задумчиво протянула Нина. – Не хочу читать тебе нотации, тем более что видимо тебе их уже и так прочитали, но все-таки будь осторожнее и не теряй головы.
– Есть, товарищ генерал. Головы терять не буду, паспорт из рук не выпущу, денег ему не дам ни под каким предлогом. Довольна? Кстати, поездку оплатил он.
– Смотрю, тебя основательно обработали, – засмеялась Нина.
– Куда уж основательнее. Все уши прожужжали.
Прошла неделя, показавшаяся мне бесконечной, и настал долгожданный день вылета в Египет. Я заранее упаковала чемодан, забрала в турфирме пакет документов и, получив последнюю порцию наставлений, наконец отбыла во Внуково. Пройдя регистрацию, паспортный контроль и досмотр, я облюбовала небольшое кафе прямо перед выходом на посадку.
С Саидом мы регулярно обменивались смс, по прилету он должен был ждать меня в аэропорту. Я судорожно сжимала в руках чашку с кофе и оглядывалась по сторонам, будто кролик в ожидании удава. Купленная в последний момент книжка лежала рядом – сосредоточиться на чтении не получалось. Наблюдать за пассажирами, толпившимися неподалеку от выхода на посадку, оказалось куда интереснее, и это развлечение немного успокоило мои расшалившиеся нервы. Посмотрев на электронное табло, я убедилась, что отсюда в ближайшее время вылетают самолеты в Шарм-эль-Шейх и Хургаду, так что меня окружали одни курортники.
На их лицах было написано облегчение людей, отсидевших в пыльных московских офисах сотни часов и наконец-то дождавшихся шанса сбежать от наступающей зимы в пекло турецко-египетских курортов. Все они ехали вкусить теплого моря, жаркого солнца, бесплатного алкоголя по системе «all inclusive» и прочих радостей, доступных среднему классу два-три раза в год. Основную массу отдыхающих составляли семейные пары от тридцати до сорока лет, некоторые ехали с детьми. Почти все сжимали в руках пакеты с мартини и коньяком из «Дьюти Фри», – видимо, отмечать начало отпуска планировалось уже в самолете. Кроме того, среди улетающих в Египет я с удивлением обнаружила несколько пар пенсионного возраста. Видимо, не все так плохо в нашей стране, раз некоторые пенсионеры могут позволить себе отдых за границей, даже в бюджетном варианте. Или им помогают дети? Два года назад в Италии я поразилась количеству пожилых туристов – на каждом шагу мне попадались бодрые пенсионеры в шортах и с камерами в руках. Как объяснил мой муж номер два, на западе принято сначала делать карьеру и зарабатывать, потом обзаводиться семьями, затем растить детей, и только к шестидесяти годам, выплатив всевозможные кредиты, воспитав отпрысков и накопив внушительный счет в банке, отправляться путешествовать. Я тут же вспомнила, сколько русских пенсионеров регулярно роются в мусорных баках в поисках съестного… И стало очень обидно «за державу». Но может быть, и у нас не все так плохо?
