Текст книги "Законы Красного моря (СИ)"
Автор книги: Мария Пресняк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
ЧАСТЬ 2. Глава 13
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 13
Медовый месяц плохо отпечатался в моей памяти. Пожалуй, это был самый беззаботный отрезок жизни – не считая детских лет. Мне не требовалось бежать ни в школу, ни на работу, ни в институт. Саид старался оградить меня от всех проблем и исполнял любые желания. Он только смеялся, когда я пыталась выяснить что-то про его бизнес или узнать цену той или иной вещи. Даже стоимость квартиры оставалась для меня загадкой. «Это не твоя проблема, хабиби» – говорил муж в таких случаях, и настаивать было бесполезно. Я чувствовала себя беззаботным котенком, но это скорее нравилось, чем раздражало.
Впервые в жизни кто-то, кроме мамы, действительно взял за меня ответственность и любил меня, не требуя ничего взамен. Единственное ограничение касалось одежды – почти каждый раз, когда мы собирались куда-то выйти из дома, он просил меня переодеться. Саид не одобрял ничего короткого, открытого, прозрачного или обтягивающего. Он не требовал носить платок, не возражал против макияжа и соглашался, что одежда должна быть красивой – лишь бы она скрывала, а не подчеркивала фигуру. Я смирилась, поняв, что это единственная и неизбежная ложка дегтя в безбрежном океане счастья. К тому же, соблюдая этот дресс-код, я ничем не выделялась из толпы – почти все окружающие меня девушки одевались также и даже еще строже, а Саид всегда просил меня в очень мягких выражениях, объясняя, что он "ревнивый, как все египтяне" и не хочет, чтобы другие мужчины обращали внимание на мое тело.
Проводив маму, мы приехали в отель, и я сразу заснула. На следующий день расставание уже не казалось мне таким трагичным. Светило солнце, и Саид был в хорошем настроении, которое скоро передалось мне. Напевая, я разложила вещи и отправилась с мужем осматривать город.
В Каире мы провели три дня, и я увидела не только пирамиды, но и вечернее шоу около них. В первый день мы присоединились к русскоговорящему гиду – знакомому Саида, проводящему экскурсию для небольшой группы туристов. В основном он водил и возил нас по музеям и дорогим районам вдоль реки, но однажды мы каким-то образом оказались в бедном квартале, и я поразилась царившей там нищете. Район напоминал большую помойку. По улицам бегало множество детей, которые явно недоедали, и у них не было теплой одежды. Они роились около нас, словно пчелы, и выпрашивали милостыню. Еле сдерживая слезы, я выпотрошила весь свой кошелек (муж оставил мне деньги, хотя обычно покупал все сам). Дети не отставали, тогда Саид что-то резко сказал им по-арабски и утащил меня за руку вслед за гидом и остальной группой. Местное население проводило нас удивленными взглядами.
– Тебе что, совсем их не жалко? – спросила я.
– Жалко. Хабиби, мы помогаем бедным, платим закят.
– Это милостыня?
– Да. В Рамадан мы покупаем мясо и раздаем бедным. Но для многих просить деньги – это бизнес.
– Они же совсем маленькие!
– Значит, это бизнес их родителей, – пожал плечами Саид. – Так нельзя. Не нужно это поддерживать.
– Поощрять, – механически поправила я. – В Москве тоже говорят, что нельзя давать деньги попрошайкам. Но этих детей ужасно жалко. Они не заслужили такую судьбу.
– Все от Бога. Есть богатые, и есть бедные. Так было и будет всегда. Если человек не хочет быть бедным – он должен работать, а не просить денег.
Мы пошли дальше, но мысли об этих детях не шли у меня из головы. Я часто читала и слышала от разных людей, что Египет – очень неблагополучная страна, но в тот день впервые столкнулась с нищетой лицом к лицу. Я вспоминала худенькие лица маленьких оборванцев, их грязную и потрепанную одежду, разбросанный вокруг мусор и убогие хибарки, где они жили. Впечатления оказались такими яркими, что даже знаменитые пирамиды Гизы не могли их затмить.
На корабле, как и предсказывал Саид, оказалось совсем немного отдыхающих. Несколько состоятельных египетских пар с шумными детьми, еще несколько молодоженов – жена одного араба оказалась англичанкой, и всю дорогу я общалась только с ней. Других иностранцев не было. Мы плыли по Нилу, каждый день останавливаясь в новом городе. Вечерами собирались в ресторане – мужчины обычно курили кальян и разговаривали между собой, а женщины с детьми сидели в другой части зала. Не будь среди туристок этой англичанки, я бы свихнулась со скуки.
Луксор стоил того, чтобы его посетить. Я почувствовала, что нахожусь в центре могущественной и древней цивилизации. Карнакский храм и храм Хатшепсут, колосы Мемнона и Долина Царей – я бесконечно щелкала фотоаппаратом и жалела, что у нас так мало времени.
Люди на юге казались совершенно другими, чем в Александрии. Более чернокожие (почти как негры), мужчины поголовно носили галабеи, а женщины – черные платья и паранджу. Мне показалась, что жизнь тут текла намного более размеренно и традиционно. Саид напугал меня, сообщив, что у них до сих пор распространена кровная месть – я не поняла, шутка это или нет. Еще он шепнул мне по секрету, что жителей юга Египта называют Эс-Cаиди, и остальные египтяне относятся к ним примерно так, как русские к чукчам.
Асуан – оказалось, что и он когда-то был столицей Египта, – произвел на меня странное впечатление. С одной стороны – пески Ливийской пустыни, с другой – зеленые сады, а посередине Нил. Мы посетили Асуанскую плотину, на этом экскурсия закончилась. Пообедав, мы отправились в аэропорт на обратный рейс в Александрию.
С мамой я переписывалась ежедневно. Она начала осваивать компьютер и не без труда, но все же писала мне электронные письма. Я в свою очередь подробно рассказывала о каждом дне нашего путешествия.
Медовая неделя закончилась, и прекрасным мартовским днем мы вернулись в Александрию. Саид переоделся, принял душ и сразу уехал на работу, предупредив, что будет поздно. Я осталась одна в своей новой квартире. Долго бродила по комнатам, выходила на балкон и пыталась почувствовать себя хозяйкой. Получалось с трудом. Распаковав чемоданы и сделав уборку, я решила сходить в магазин. Мне смутно помнилось, что в квартале отсюда есть большой супермаркет. На выходе из дома я поздоровалась с консьержем, который ответил удивленным взглядом. "Ничего, пусть привыкает", – усмехнулась я про себя. Память не подвела – магазин Фатхалла действительно оказался совсем рядом. Я взяла у входа тележку и отправилась бродить по почти пустому залу. На всех товарах были этикетки на английском и ценники с обычными (не арабскими) цифрами, так что никаких сложностей у меня не возникло. Я набрала столько продуктов, что сомневалась, смогу ли донести все это до дома, и хватит ли мне денег. Кассир пробивал мои покупки очень медленно и при каждой возможности поднимал на меня глаза. Я улыбнулась ему, но тут же пожалела об этом – похоже, он принял мою улыбку за желание пообщаться, и начал о чем-то спрашивать. Я разводила руками и быстро складывала свои покупки в сумку, мечтая поскорее отделаться от навязчивого кассира. Наконец он пробил последний товар – путаясь в незнакомых купюрах, я быстро расплатилась и почти выбежала на улицу, не ощущая тяжести сумок. Остаток дня я провела в интернете, отвечая на сообщения и письма друзей. Саид пришел только после двенадцати.
– Я тебя заждалась. Как ты?
– Все в порядке, хабиби. Просто много дел после отпуска. Как прошел твой день?
– Хорошо. Убралась, сходила в магазин и приготовила тебе ужин. Мой руки, и я буду тебя кормить.
– Ты была в магазине?– удивился Саид. – Почему мне не позвонила?
– Зачем? – в свою очередь, поразилась я.
– Хабиби, – Саид усадил меня на диван рядом с собой. – Можешь мне говорить, если выходишь из дома? Просто чтобы я знал. У нас так принято. Я не хочу держать тебя в квартире, но ты моя жена и я хочу знать, где ты.
– Саид, я была в магазине за углом. Это вообще не стоит разговоров. Как, по-твоему, я буду покупать продукты?
– Покупай, я не против. Но позвонить же несложно?
– А если ты занят и не берешь трубку?
– Ничего страшного, значит, я тебе перезвоню.
Я помолчала.
– Хорошо. Раз тебе это так важно. Только я, хоть убей, не вижу смысла.
– Ты обиделась? Не надо. Я же переживаю за тебя. А что ты приготовила?
– Пошли.
Через несколько минут я выложила перед Саидом свою фирменную курицу с чесноком и специями, запеченный картофель, салат из свежих овощей и рулет из лаваша с рыбными консервами. Он выжидательно посмотрел на меня.
– А рис? Или макароны?
– Зачем? На гарнир есть картошка.
– Картошка это как салат.
– Но это картошка!
– Хабиби, – вздохнул Саид. – Смотри. Если ты готовишь что-то с мясом, курицей или рыбой, то обязательно должен быть рис.
– Что, каждый день? – ужаснулась я.
– Да. А что здесь такого? Иногда мы едим рис два или три раза в день.
– Но… но… – беспомощно прошептала я, – у нас на гарнир обычно идет картошка или макароны.
Саид обнял меня за плечи.
– Не переживай, хабиби. Ты только учишься. Я попрошу мать или сестер, они покажут тебе, как готовить рис. Мы кушаем его… ну, примерно 5-6 раз в неделю, и 1-2 раза можно макароны.
– Хорошо. Сейчас я быстро поставлю воду и...
– Не надо. Хлеб есть? Я поем с хлебом. Кстати, вечером мы часто кушаем что-то легкое – омлет, сыр, баклажаны, хлеб. – Глядя на мое вытянувшееся лицо, Саид улыбнулся. – Не надо так переживать. Это что, смертельно? Скоро ты всему научишься.
– Просто я старалась. Думала, тебе понравится.
– Мне нравится. Очень вкусно, – Саид наконец принялся за еду. – Ты молодец. А можно воду?
Я молча принесла из холодильника бутылку.
– Ты без проблем все купила? Денег хватило?
– Да. Только кассир начал что-то мне говорить, но я не поняла. Расплатилась, забрала пакеты и ушла.
– Наверное, ему просто было интересно, кто ты и откуда.
– Вот. Я просто улыбнулась из вежливости, а он начал что-то спрашивать.
– Не надо улыбаться, хабиби. У нас этого не понимают.
– Но что мне, так и стоять с каменным лицом?
– Да, именно с каменным. – Саид вздохнул и отложил вилку. – Иди сюда. Мне надо тебе кое-что объяснить. Аня, здесь не Америка и не Европа. Даже не Россия. У вас улыбаться всем – это естественно, и это просто вежливость. В Египте есть четкие правила поведения, особенно для женщины и особенно, что касается отношений с мужчиной. Разговаривать с незнакомой девушкой неприлично, если для этого нет серьезной причины. А девушке неприлично улыбаться или показывать любым способом, что она хочет общаться. Каменное лицо, как ты говоришь – это очень нормально и намного больше подходит для девушки, чем улыбка. Поэтому лучше быть очень серьезной. Если тебя назовут невежливой – это лучше, чем если тебя назовут девушкой легкого поведения.
– То есть лучше недосолить, чем переперчить, – задумчиво протянула я.
– Что? При чем тут соль?
– Не обращай внимания. У нас так говорят.
– Раньше ты все время была со мной, и поэтому никто не пытался с тобой заговорить. Но если ты ходишь одна, то лучше делай очень серьезное лицо. Девушки могут тебя о чем-то спросить – это нормально. Просто говори, что ты не понимаешь. Женщинам можно улыбнуться. А мужчинам – ни в коем случае. Они неправильно поймут. У нас такое воспитание.
– Я постараюсь, – тихо сказала я. – По-моему, мне все-таки нужно учить арабский.
– Учи, – пожал плечами Саид, – я не против. Но дело не в языке, а в правилах поведения. Знаю, сейчас тебе это кажется странным. Но для египтянок это естественно, как и ношение платка. Ты тоже привыкнешь.
В первые недели меня ожидало еще много сюрпризов. Неделя у арабов начиналась с воскресенья, а выходными были пятница и суббота. Банки работали только до двух часов, а магазины до глубокой ночи. Пять раз в день звучал призыв на молитву (первый раз – еще до рассвета, и я долгое время в испуге подскакивала на кровати), и на время молитвы почти все закрывалось – ненадолго, минут на десять, но все-таки закрывалось. На улицах было грязно, и если в нашем районе это не очень бросалось в глаза, то стоило немного пройти вперед и свернуть на боковую улочку, становилось невозможно не обращать внимание на мусор. Иногда я выходила побродить в одиночестве, но надолго меня не хватало. Почти каждый прохожий надолго останавливал на мне свой взгляд, не помогали даже темные очки, которые я почти не снимала. Первое время это было совершенно невыносимо. Через пару недель я научилась демонстрировать равнодушие и ни на кого не смотреть, но все равно испытывала неловкость.
С едой тоже оказалось непросто. Раньше мы питались в основном в кафе и ресторанах, сейчас же я старалась стать хозяйкой на собственной кухне и готовить ужин самостоятельно. Саид уезжал на работу без завтрака и обедал обычно в городе, а вечером я кормила его своей стряпней. Первый раз я приготовила рис, просто отварив в подсоленной воде. Попробовав это, Саид тут же набрал номер матери и попросил ее продиктовать рецепт. Оказалось, что есть множество способов приготовления риса, и Саид записал два самых простых. Второй раз у меня получилось намного лучше. Муж хвалил меня и уплетал рис за обе щеки, но я все равно не могла заставить себя есть его ежедневно.
Саид уходил на работу около двух – трех часов дня и возвращался после полуночи. Иногда он брал выходной, но не чаще одного раза в неделю, и даже в эти дни обычно ездил в магазин перед закрытием, чтобы забрать выручку. Почти каждый выходной мы бывали в гостях у родных Саида, иногда в один день объезжали их всех. Несколько реже они приезжали к нам. При встрече со всеми родственницами надлежало целоваться два или три раза – я с трудом могла это терпеть, а еще приходилось демонстрировать широкую улыбку и радушие.
Саид часто обижался и выговаривал мне за то, что я недостаточно показываю матери и сестрам, как я рада их видеть. Признаю: я действительно редко испытывала искреннюю радость в присутствии его семьи, как правило, смущалась и надеялась поскорее смыться. Притворяться у меня не получалось – я всегда плохо умела скрывать свои чувства. Кроме того, я считала, что нам совершенно не обязательно видеться так часто. Саид расстраивался, видя мое отношение, и не уставал повторять, что его родные теперь и моя семья.
– Они тебя любят, – убеждал он меня, – поверь мне. И хотят с тобой подружиться, помочь тебе.
– Помочь в чем? Мы даже не понимаем друг друга.
– Но ты можешь начинать учить арабский язык с ними. Это будет хорошая практика.
– Саид, – вздыхала я. – Ну как можно учить язык с людьми, которые не могут ничего сказать по-русски? Или хотя бы по-английски? Но дело даже не в этом. По-моему, они считают, что мне скучно одной, а с ними сразу становится веселее, и поэтому стараются приезжать как можно чаще. А я так не привыкла. У меня должно быть свое личное пространство. В России вообще редко ходят в гости, и только по приглашению. Когда я знаю, что в любой момент в квартиру могут неожиданно нагрянуть твои родные... прости, меня это раздражает.
– Ты считаешь их чужими, и все. А это теперь твоя семья, – в очередной раз повторил Саид.
– Ну хорошо, пусть семья, – я не стала спорить. – Но я давно не жила в одной квартире даже с родной мамой. У нас говорят: мой дом – моя крепость. Здесь же не дом, а проходной двор какой-то. Может, я хочу весь день валяться в постели в пижаме. Имею я право?
– Аня, ты все равно весь день ничем не занята. А они не так уж часто приходят. И всегда звонят заранее. Я вообще не вижу здесь проблемы.
– Заранее? За десять минут?
– Неважно, – отмахнулся Саид. – Пойми, когда ты сидишь злая или грустная, их это сильно обижает. Они сразу начинают спрашивать меня, думают, что у нас какие-то проблемы. Я не могу заставить тебя полюбить моих родственников, но учись хотя бы скрывать свои чувства. Мои родные – это святое. И у нас не принято показывать свое плохое настроение. Ты замечала, что отвечают на вопрос "Как дела"? Всегда говорят – все в порядке. Альхамду-лилля. Всегда! Неважно, что случилось – поссорилась с мужем, болеют дети, какие-то проблемы. Для остальных у нас всегда все в порядке, даже если мы с тобой пять минут назад сильно поругались – это касается только нас.
– То есть они всегда будут приходить к нам в любое время? – вскипела я.
– Да, будут! Я уже тысячу раз сказал, что у нас так принято, и ты не можешь ничего изменить. И я вообще не понимаю, что здесь сложного – улыбнуться, поздороваться и сказать несколько фраз, которые ты знаешь – как дела, как муж, как дети. Аня, я тебе повторяю – это моя семья! Здесь принято приходить в гости, я не могу запретить им приходить и не буду это делать.
– Значит, они – твоя семья? А кто тогда я – просто мимо проходила?
– Ты моя жена. И поэтому должна с уважением относиться к моим родным и к нашим традициям.
– То есть они тебе дороже меня?
– Аня, ну что за детский сад – дороже, не дороже. Ты вообще понимаешь значение слова семья? С женой иногда разводятся, а родители и родственники – это навсегда. Я больше не хочу разговаривать на эту тему. – С этими словами Саид ушел в гостиную и захлопнул дверь.
Какое-то время я сидела на месте, не зная, что и думать. Наша первая ссора – вертелось в голове, – сколько их еще будет? Когда я немного успокоилась, то включила компьютер и зашла в скайп в надежде с кем-то посоветоваться. Саид по-прежнему сидел в комнате, оттуда доносилось бормотание телевизора. Ну и фиг с ним.
Нина оказалась онлайн. Может, она и не лучший специалист в области семейных отношений, но выбора не было. Мне не хотелось тревожить маму своей проблемой, уж лучше спросить совета у приятельницы.
– Привет, подруга, – написала я. – Как дела?
– Не верю своим глазам! Наша египетская принцесса собственной персоной. У меня все в порядке, сижу в офисе, маюсь от безделья. Работы нет. Рассказывай про себя.
– Все хорошо. В смысле... в целом хорошо, но только что в первый раз поссорилась с мужем.
– Ну мать, вы уже больше месяца живете вместе. Пора и поссориться.
– Слушай, хотела спросить твоего совета. Только скажи честно, ок? Я твоя подруга и все такое, но мне нужен беспристрастный взгляд со стороны.
– Постараюсь. Говори.
– У меня проблема с родственниками Саида. Я не знаю толком, как объяснить. Они вроде и не живут с нами, мы даже толком не разговариваем, но они меня уже достали. Понимаешь, здесь принято ходить в гости. Или мы к ним, или они к нам. В выходной Саида (а он у него всего один) обязательно ехать на обед к его матери, хотя я бы с удовольствием провела этот день наедине с мужем. Саид страшно обижается на меня и говорит, что его семья – это святое, что у них такие традиции и т.п. Если я сижу c ними недостаточно веселая, это для него смертельно. Я должна их полюбить или по крайней мере показывать любовь в их присутствии. А ты знаешь, я очень плохая актриса.
– Я поняла. Но тебе действительно придется привыкнуть. А если не можешь – то лучше сразу уезжай. Можно попробовать поговорить с мужем и ездить к матери не каждую неделю, а два раза в месяц. Но принципиально ты ничего не изменишь.
– Ты умеешь поднять настроение.
– Извини, а кто заказывал объективное мнение? Аня, пойми – ты на их территории. Их много, а ты одна. Они всю жизнь живут, как привыкли, и пусть ты уверена, что это неправильно – их не переубедить и не перевоспитать. Даже не пытайся, не порть нервы и отношения с мужем. Есть вещи, изменить которые не в нашей власти.
– Я в глубине души сама все знаю. И в общем могу понять точку зрения Саида, но... перебороть себя не получается.
– Старайся. Других проблем нет?
– Да нет вроде бы. Тьфу-тьфу.
– Саид не обижает?
– Нет, все хорошо.
– Вот и радуйся. И не конфликтуй с родными. Тебе надо, чтобы они обиделись и начали настраивать Саида против тебя? Дорогая, жениться нужно на сироте, но где ж его взять? Каждая новоиспеченная жена получает в нагрузку к мужу его маман и прочих родных. Ты не ссоришься со свекровью, и живете вы не вместе – так чего тебе еще? Учись играть, в жизни пригодится.
– Знаю. Моя бывшая начальница так разговаривала по телефону, что собеседник был уверен – она ждала этого звонка и до смерти рада его слышать. А я стояла рядом и знала, что человека на том конце провода Юля на дух не переносит – только по ее голосу об этом невозможно догадаться. А вот я не умею скрывать своих чувств.
– Аня, это очень важно, тем более для девушки. Так что – учиться, учиться и еще раз учиться. Как завещал дедушка Ленин. Приперлась маман с сестрами – улыбку в тридцать два зуба и вперед.
– Постараюсь. Расскажи, как твои дела.
– В прежнем русле. Давай, у меня тут клиент нарисовался, убегаю. Не пропадай.
Я выключила ноутбук и какое-то время сидела неподвижно. Саид осторожно вышел из гостиной и приблизился ко мне.
– Прости меня, хабиби – сказал он.
Я замотала головой.
– Это ты меня прости. Я виновата.
– Конечно, – не стал он спорить.
– Тогда за что ты просишь прощения?
– Я знаю, что тебе тяжело. Мне не нужно было кричать.
– Я постараюсь полюбить твоих родных. Клянусь. Не все в моих силах, но я постараюсь.
– Спасибо, – тихо ответил Саид. – Для меня это очень важно.
И жизнь потекла своим чередом. Через месяц после празднования свадьбы, собрав все необходимые бумаги, мы заключили официальный брачный контракт. Строгий мужчина долго допытывался у меня, точно ли я в разводе с прежними мужьями, потом снял отпечатки пальцев, и я стала женой – без штампа в паспорте, поздравлений, друзей и прочего пафоса, который обычно бывает при посещении нашего ЗАГСа. Я знала, что контракт желательно перевести на русский и легализовать, но это могло подождать.
Ничто не мешало мне наслаждаться жизнью. Я ежедневно ходила гулять на море – шла в дальний конец пляжа, где не было людей, садилась у кромки воды и подолгу смотрела на волны. Потом обычно ела мороженое в ближайшем кафе на набережной – официанты меня узнавали и сразу несли заказ. Я много времени проводила в интернете: разговаривала с мамой, с друзьями, сидела на форумах и в соцсетях, просто читала что-то интересное. Часть моего времени занимали бытовые заботы – походы за продуктами, готовка, уборка, стирка. Вечерами я иногда брала такси и приезжала к магазину Саида, а потом мы шли в какую-нибудь кофейню. Муж переживал, что необходимость контролировать бизнес не дает ему возможности проводить со мной больше времени, и старался по возможности это компенсировать. Наверное, многие сочли бы мою жизнь слишком размеренной и местами скучной, но я не жаловалась. Брак оказался делом довольно приятным и не слишком хлопотным. Я думала, что сидеть дома без работы будет трудно, но пока не скучала по службе. Саид полностью меня обеспечивал, я жила в свое удовольствие, никуда не спешила и сама придумывала себе занятия.
Теперь при появлении его родных я изо всех сил улыбалась, но приходить они стали несколько реже. Один раз Саид предупредил, что его сестра идет к нам в гости и будет в течение десяти минут, а он подъедет только через полчаса. Подавив раздражение, я переоделась и пошла готовить сок.
– Спокойствие, только спокойствие, – тихо приговаривала я, кидая в блендер клубнику и бананы, – улыбайся, она скоро уйдет. Нет, ну что за манера приходить без приглашения и предупреждения? Так, без паники, и главное – улыбаться.
Когда раздался звонок в дверь, я изобразила на лице всю радость, на которую была способна, и удерживала это выражение до конца визита. Разговаривать стало не о чем уже после первых приветствий и стандартного "Как дела?", но я улыбалась и демонстрировала полный восторг – лишь бы муж остался доволен.
У Саида оказалось довольно много друзей, самых закадычных звали Ахмед и Али – они учились в университете вместе с моим мужем и с тех пор были не разлей вода. Иногда Саид уходил с ними, но это случалось нечасто. В таких случаях он всегда предупреждал меня заранее и возвращался не поздно. Один раз я попросилась пойти с ним, но муж ответил, что друзья в основном неженаты – а кто женат, все равно приходит на "мальчишник" без второй половины. Пришлось смириться и отпустить его, радуясь исламскому запрету на алкоголь и пребывая в уверенности, что муж вернется домой при трезвой памяти.
Изредка его друзья приходили к нам в гости. Я неприятно удивилась, когда в первый раз Саид попросил меня сделать всем сок, а потом уйти в другую комнату. Я не стала устраивать разборок, но когда гости ушли, высказала свое недоумение.
– Что тебя удивляет, хабиби? У нас не принято, чтобы мужчины и женщины были в одном помещении, если они не родственники.
– Но что в этом плохого? Я же не принимаю мужчин в твое отсутствие.
– Зачем им смотреть на мою жену?
– Они ведь твои друзья!
– Друзья. Но не нужно, как это говорится... провоцировать?
– Искушать?
– Да. Кстати, если к тебе придут подруги, я уйду из дома или хотя бы буду сидеть в другой комнате. Это совершенно нормально.
– Откуда у меня возьмутся подруги? – хмуро ответила я.
– Ну ты же постоянно с кем-то общаешься по интернету. Сходи в русский центр, там много ваших.
– Схожу. Знаешь, у меня как-то не очень получается заводить друзей за границей.
– Ты живешь в Александрии совсем недолго. Со временем все появится, не переживай.
– А твои друзья все неженаты?
– Есть несколько женатых, есть разведенные. Али сейчас разводится, хотя свадьба у него была совсем недавно.
– Почему? – заинтересовалась я.
– Понимаешь, там такая ситуация, – замялся муж. – Она нездорова.
– И Али бросает жену, потому что она больна? – поразилась я.
– У нее проблемы с головой, – неохотно уточнил Саид.
– А как он мог об этом не знать?
– Хабиби, я же тебе рассказывал, как у нас женятся. Мужчина и женщина часто плохо знают друг друга, до свадьбы они не должны оставаться наедине. Конечно, в больших городах бывает по-разному. Многие родители отпускают дочь, скажем, погулять с женихом на улице, обычно после помолвки. Но ее родители ничего не разрешали, он видел девушку всего несколько раз в ее доме. Когда Али хотел остаться с невестой наедине, то родители выходили в соседнюю комнату, а дверь оставляли открытой. Так положено по религии. В это время они могли поговорить, но она почти все время молчала. Он думал, что это от скромности.
Я не выдержала и расхохоталась.
– Саид, ты шутишь? Признайся, это не может быть правдой.
– Аня, я говорю очень серьезно. Они поженились, и очень скоро он понял, что у нее проблемы с головой. Когда надо смеяться – жена плачет, когда надо плакать – смеется. Оказалось, у нее какая-то болезнь. Родители знали, но скрывали ото всех, и приказали дочери молчать в присутствии жениха, чтобы он не догадался. В большом городе такое возможно.
Я продолжала смеяться.
– Прости, но я не могу в это поверить. Мы живем в двадцать первом веке! Невеста не может связать двух слов, а жених спокоен. Хабиби, я понимаю, что у вас очень традиционное общество. Нельзя жить вместе до свадьбы, нельзя спать вместе, и так далее. Но жениться, вообще не зная невесту – это уже перебор.
– Ему просто не повезло. Тут нет ничего смешного. Али не думал, что его могут обмануть.
– А на что рассчитывала девушка и ее родители? Ну ладно, до свадьбы их не раскрыли, а дальше?
– Я не знаю. Наверное, в их глазах для девушки лучше быть разведенной, чем этой... которая никогда не выходила замуж.
– Старой девой, – подсказала я. – Бред какой-то. Бедный Али.
– Да. Кстати, у нее осталось все золото, которое он дарил, потому что развод по его инициативе. А там махр на приличную сумму. И при разводе он должен ей заплатить.
– Это нечестно, – возмутилась я. – Его обманули! Он пострадавшая сторона. Разве нельзя обратиться в суд?
– Можно, наверное. Но надо доказать, что был обман. В контракте ничего не написано про здоровье невесты. Али говорил с адвокатом. Если доказать, что она совсем ненормальная и жить с ней невозможно, то наверное можно не платить. Но он не хочет обсуждать эту тему в суде, и я его понимаю. Это будет некрасиво, хотя он ни в чем ни виноват. Ему очень плохо, – вздохнул Саид.
– Ты меня прости, конечно, – решительно сказала я, – но на месте мужчины я бы предпочла пожить с невестой какое-то время, или хотя бы встречаться до свадьбы по-человечески. Чем покупать кота в мешке и гадать, кого тебе подсунут.
– У нас так нельзя, – устало повторил Саид. – Религия этого не одобряет. Я согласен, что нужно хорошо узнать друг друга до свадьбы. Для этого не обязательно запираться в одной комнате.
– Бред, – повторила я и снова подумала, в какую непонятную страну занесла меня судьба.
– Законы Красного моря, – развел руками Саид.
Через два месяца после свадьбы я впервые попала в Русский центр. К тому моменту у меня накопился дефицит живого общения: я приехала пораньше, чтобы как следует все рассмотреть и с кем-нибудь познакомиться. Само здание я нашла быстро – над его входом развевался российский флаг. Охранник улыбнулся мне и что-то сказал по-арабски. Я замешкалась, решая, на каком языке к нему лучше обратиться.
– Вы русская? – спросил он с сильным акцентом.
– Да, – кивнула я.
– Добро пожаловать, – я прошла через рамку металлодетектора и поднялась по лестнице. Тут было довольно многолюдно – в огромном холле обнаружилось несколько девушек, около них резвились дети разных возрастов. Я поздоровалась, скромно присела на край одного из диванов и какое-то время искоса разглядывала окружающих. Они очевидно были тут не впервые и оживленно разговаривали друг с другом. Довольно обычные русские лица, у одной из девушек я уловила украинский акцент. Мне очень хотелось принять участие в беседе, но было неловко влезать без приглашения.
– Вы новенькая? – спросила меня одна из незнакомок.
– Да, я здесь впервые, и в Александрии недавно, – я посмотрела на нее с благодарностью. – А вы тут давно живете?
– Кто как, – пожала она плечами, – я около пяти лет. Меня зовут Лена.
– Аня, – представилась я в ответ.
– Добро пожаловать в наш женский клуб, – улыбнулась она.
Лена подвела меня к небольшой группе девушек, сидевших неподалеку. Через пять минут я со всеми познакомилась и влилась в беседу. Обсуждали проблемы воспитания детей и какой-то прошедший недавно концерт. Девушки – все, как одна, египетские жены, – показались мне современными, дружелюбными и веселыми. Одеты они были вполне традиционно – правда, ни одна не отважилась надеть мини-юбку, но и платков никто не носил. Я почувствовала себя словно в России!
Вскоре началось само собрание – нас пригласили пройти в ближайший зал, где все чинно расселись на стульях. Я плохо помню, о чем говорили, так как в основном рассматривала окружающих. Многие приехали с опозданием и привели с собой мужей – судя по всему, не понимающих русский язык. Возраст присутствующих колебался от двадцати с небольшим до глубоко пенсионного. Ближе к концу собрания меня попросили встать и представиться , расспросили про моего мужа и нашу историю отношений. Я чувствовала себя слегка растерянной. В голове вертелись сотни вопросов, но пришлось дождаться окончания собрания. В конце председатели поздравили именинников этого месяца и мы отправились пить чай, организованный силами тех же именинников в том же зале.
