Текст книги "Законы Красного моря (СИ)"
Автор книги: Мария Пресняк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
Глава 21
Два дня до возвращения Саида я обдумывала ситуацию и отчаянно искала выход. Мы снова встретились со Светой, на этот раз у нее дома, и устроили мозговой штурм. Подруга советовала налаживать отношения с мужем любой ценой, чтобы не нажить еще больших проблем в будущем.
– Да я все понимаю, Свет. Но просто не знаю, что можно сделать. Он ведет себя так, как будто мы посторонние. Думаешь, я не старалась? Толку ноль. Все равно, что биться лбом о бетонную стену – не проломишь, только голову разобьешь.
– Хорошо, предложи лучший вариант.
– Устроить скандал и посмотреть, куда вырулит. Знаю, знаю, – замахала я руками, увидев ее выражение лица. – Это не выход. Но я тоже не железная. У него, видите ли, роман, а я побоку. Еще и с ребенком подстраховался. Прислал мать, чтобы не оставлять меня одну, не отпустил Валида в Россию, даже на всякий случай занес его в стоп-лист. Получается, он в шоколаде: имеет и жену, и ребенка, и любовницу, а мне надо сидеть тихо и не высовываться. Я не знаю, насколько меня хватит изображать наивную чебурашку. Больше всего на свете я бы хотела хоть ненадолго залезть к нему в голову и понять, что происходит.
– Аня, я тебе скажу, куда это все может вырулить. В бракоразводный процесс, причем ребенка оставят отцу. В лучшем случае, если муж порядочный, он обеспечит тебя жильем, какими-то деньгами и позволит приходить к сыну в гости. Но совершенно не факт. Вполне возможно, ты останешься на улице, а ребенка вообще перевезут в другое место. Знаешь, сколько таких случаев? Что у вас прописано в брачном контракте на случай развода?
– Ничего, – уныло ответила я.– Какая-то очень символическая сумма. Но я знаю, что делать прямо сейчас. Мне нужно принять Ислам.
Света опешила.
– Ради ребенка?
– Ну разумеется. Причем сделать это немедленно, пока еще есть какая-то видимость хороших отношений, хотя бы для посторонних, и Саид не знает, что я пыталась сбежать. Буду делать все, что положено – молиться, поститься, надену чертов платок. Для Саида это важно. Ну и больше шансов, что в случае развода ребенка оставят со мной.
– Не знаю, – с сомнением сказала Света. – Юридически да, будучи мусульманкой, ты сможешь претендовать на ребенка. Шансы есть, если он не докажет, что все это фикция. Но все-таки менять религию ради личных целей...
– Свет, я готова поверить хоть в Бога, хоть в черта, хоть в любого пророка, если это поможет не потерять сына. Всевышний меня поймет. Я знаю, что лицемерить в подобных вопросах очень плохо, но у меня исключительные обстоятельства.
– А что ты скажешь насчет поездки домой? Ты ведь уже сообщила Саиду, что забронировала билет?
– Скажу, что передумала. Маме стало лучше, ее выписали из больницы, а я не захотела ехать без Валида. Мол, скоро мама сама к нам собирается. Света, я сейчас не могу никуда выдвинуться без сына. Неизвестно, что у Саида в голове, и что он может выкинуть, особенно пока я далеко. Надо держать руку на пульсе.
– Ты права, конечно. Только получается слишком много лжи. Нет, я тебя не осуждаю. Просто чем больше врешь – тем больше шансов попасться.
– Я знаю. Думаешь, мне приятно? Я как шахматист, который сел играть с противником значительно слабее себя, а оказался один на один с гроссмейстером. Мне постоянно ставят шах, и я кручусь, как уж на сковородке, чтобы уйти от мата. Я плохо ем, плохо сплю, и ни о чем не могу думать – кроме того, как забрать ребенка и уехать из этой проклятой страны.
– Ну хорошо, ты принимаешь Ислам, что дальше?
– Продолжаю разыгрывать кроткую овечку. Улыбаюсь родственникам, таскаюсь к ним в гости. Читаю книжки про религию. Надо продержаться какое-то время, посмотреть на реакцию Саида. Если все в порядке, то приглашаю его поехать со мной в Россию.
– Зачем он тебе в России?
– Просто предлагаю, чтобы усыпить подозрения. Может быть, он не захочет ехать, но, увидев, какая я стала религиозная и послушная, отпустит Валида. Даже если Саид поедет с нами – в России я смогу от него избавиться.
– В смысле?
– Успокойся, я не имела в виду ничего криминального. Привезу его в Тверь, или в Москву, а сама свалю куда-нибудь в другой город. Пусть ищет. Что он сможет в чужой стране? Почувствует себя в моей шкуре – бесправным и беспомощным иностранцем.
– Жестоко. А ты не рассматриваешь вариант, что ваши отношения могут наладиться?
– Нет. Уже нет. Я все еще верила в лучшее, когда прочитала его переписку с Камиллой и увидела их в ресторане. Надеялась, что муж одумается, когда он игнорировал все мои попытки наладить отношения. Но после произошедшего в аэропорту у меня не осталось никаких иллюзий. Я и так слишком долго ему верила. Зря. Это война, и нужно биться до последней капли крови.
– Ну, надежда умирает последней. Может быть, у него временное увлечение этой Камиллой – вот увидит, какая ты стала белая и пушистая, и вернется в лоно семьи. Вдруг нужно просто немного подождать?
– Вот если вернется – тогда и посмотрим. – Я пожала плечами. – Не уверена, что мне вообще нужен такой муж. А надежда хоть и умирает последней, но правильнее всего убить ее в самом начале.
– Ну, все-таки Валид его сын.
– Свет, ты его защищаешь? По-твоему, я увожу ребенка, потому что мне просто делать нечего? Стало скучно в Египте? Разонравился климат?
– Успокойся, я на твоей стороне.
С матерью Саида мы существовали вполне мирно – она с удовольствием играла с внуком, помогала по хозяйству и никак не ограничивала нас с Валидом. Оставшиеся два дня прошли в домашних хлопотах – я все время искала себе занятие, чтобы постоянно быть при деле, как можно сильнее уставать и поменьше думать.
К возвращению мужа я приготовила его любимые блюда, полностью убрала квартиру и постаралась выглядеть как можно лучше. Саид приехал уставший и небритый, сразу подхватил на руки сына и легко коснулся моей щеки. Эту ночь он провел в спальне – в присутствии матери остаться на диване было некрасиво. Валид мирно спал в своей кроватке, Саид похрапывал рядом со мной, а я все не могла сомкнуть глаз: лежала, смотрела на мужа и мысленно вела с ним диалог.
Что случилось? Почему ты не хочешь даже попытаться наладить нашу жизнь? У тебя действительно чувства к другой женщине? Если так, почему не сказать об этом открыто? Что я сделала не так, отчего наши отношения дали трещину? Вопросы, сплошные вопросы... Я перевела взгляд на Валида и увидела, что он спит в такой же позе, как его отец. Хотя внешне сын больше походил на меня, мимику и жесты он определенно унаследовал от Саида. Что с нами будет, когда Валид подрастет? Неужели мне придется придумывать объяснения, почему папы нет рядом? Или это Саид заберет сына и будет объяснять ему, где мама? Нет, такого нельзя допустить. Только через мой труп. Во мне все больше крепла уверенность, что я никому не позволю забрать своего сына – неважно, сколько времени, нервов и денег придется потратить, через что переступить, но он должен остаться со мной.
Следующие несколько недель я из кожи вон лезла, чтобы доказать Саиду свое смирение и покорность. Когда он услышал, что я хочу принять Ислам, то чуть не упал со стула.
– Ты серьезно? – в глазах мужа было неподдельное изумление.
– А что тебя так удивляет? Я очень много читала и думала по этому вопросу.
– Просто... мне всегда казалось, что тебе все равно.
– Признаю, какое-то время так и было. Но я уже долго живу в Египте, многое вижу, о многом думаю. Религия – важная часть вашей жизни, глупо ее игнорировать.
– Я рад, конечно. Если ты и в самом деле решила. И будешь носить платок?
– Думаю, да. Только мне нужно еще о многом у тебя спросить. Ты ведь не против, если я буду задавать вопросы о религии?
– Х-м, ну конечно, спрашивай, что хочешь. Никаких проблем.
Саид смотрел на меня и будто бы не узнавал. Впервые за последние месяцы я почувствовала, что веду себя правильно, и отношение мужа хотя бы немного, но изменилось в лучшую сторону. Ради этого не жаль надеть даже десять платков. Мысленно поблагодарив Бога, я решила продолжать действовать в том же направлении.
Сорвалась я всего несколько раз, и то несильно. Однажды Саид вывел меня, запретив гулять с Валидом без всяких видимых причин и объяснений. Просто сказал, чтобы мы оставались дома – и точка. Не сдержавшись, я сказала мужу пару ласковых и вернулась в комнату, хлопнув дверью. Тем же вечером я попросила прощения, хотя совершенно не чувствовала себя виноватой. Саид понял, что погорячился, и мы быстро помирились.
Я ощущала себя актрисой, занятой в каком-то затянувшемся спектакле или сериале. Иногда я настолько вживалась в свою роль, что почти забывала о реальном положении вещей. Через пару месяцев Саид немного потеплел – а значит, можно было рассчитывать на то, что мои старания не напрасны. Муж стал раньше возвращаться с работы, иногда сам предлагал выйти с нами на прогулку, и, аккуратно проверив его телефон, я убедилась, что смс и телефонных разговоров с Камиллой стало заметно меньше. Я мысленно потирала руки, но для полного спокойствия мне было необходимо получить разрешение на выезд ребенка. Я ждала повода начать разговор и пока не решалась возвращаться к этой теме.
В октябре я решилась принять Ислам. Где-то за месяц до этого я надела платок, и, убедившись, что никто на улице не тыкает в меня пальцем (скорее, наоборот), понемногу привыкала к своей новой внешности. Валид очень смеялся, увидев маму с покрытой головой, и глядя на него, смеялись Саид и вся его семья. Но я чувствовала, что всё по-доброму, и, не подозревая об истинных причинах моего решения, они искренне рады. Порой меня мучили угрызения совести: я осознавала, что, попав в Россию, тут же сниму хиджаб и наверняка забуду и про пятикратную молитву, и про все остальное. С другой стороны, я действительно прочитала большое количество книг, нашла там много хорошего и частично прониклась духом мусульманской религии. Наверное, это было хуже всего – будучи изначально не очень религиозной, сейчас я вовсе перестала считать себя христианкой, но, соблюдая нормы Ислама, понимала, что делаю это по большей части ради сына. Обманывая Саида, я не испытывала угрызений совести – лицемерить перед Богом оказалось намного неприятнее. Но я решила сделать все возможное, чтобы сын остался со мной, и не могла найти другого выхода.
К тому времени закончился очередной Рамадан и приближался Курбан-байрам. На улицах стало многолюдно, зато жара немного спала, и мы с сыном частенько выбирались погулять по травке в единственном на всю Александрию парке. Валид рано начал ходить, а к полутора годам научился неплохо разговаривать, и общаться с ним с каждым днем становилось все проще и приятнее. Правда, на светленького ребенка реагировали почти все прохожие, и я не знала, куда деваться от излишнего внимания.
Мама постоянно говорила о желании прилететь в Египет, но по разным причинам поездка все время откладывалась. Когда она звала нас в Россию, я отговаривалась тем, что не хочу ехать без мужа, а Саид очень загружен по работе. Думаю, мама читала между строк моих нейтрально-успокоительных писем и понимала, что у нас в семье есть проблемы. Пару раз она намекала, что я могу рассчитывать на ее помощь в любой ситуации – и я была безмерно благодарна за то, что мама не задает вопросов. Иногда меня посещали мысли облегчить душу и во всем признаться, но я решила не перекладывать свои проблемы на ее плечи. Мама могла только посочувствовать – и видит Бог, что сочувствие близкого человека было мне очень необходимо, но все же не настолько, чтобы лишать маму покоя. Для моих русских подруг у нас все было прекрасно: я расписывала Саида как самого замечательного мужа, ни словом не упоминая о событиях последних месяцев. Слышать сочувственные вздохи мне хотелось меньше всего – лучше пусть девочки остаются в неведении. Никто не догадывался, кроме мамы – я видела, что мое напускное веселье не может ее обмануть, но и она не могла оценить размеры катастрофы. Приходилось быть не только актрисой, но и шпионкой – я перед всеми завралась и даже думать не хотела о том, что когда-нибудь придется объясняться.
Известие, что я приняла Ислам, в России восприняли спокойно. Мама сказала, что не очень понимает различий между разными конфессиями, так как Бог все равно есть, и он один. Если мне удобнее и проще жить мусульманкой, то она не против. Подруги похихикали над моими фотографиями в платке, но признали, что смотрится не так уж плохо, хотя и непривычно.
К октябрю мои отношения с мужем стали вполне сносными. Окружающие были уверены, что у нас прекрасная, практически идеальная семья. Саид заметно оттаял, а я настолько вжилась в роль, что при разговоре уже не взвешивала каждое слово, а автоматически произносила нужные фразы. Тем не менее, я не льстила себя надеждой, что проблемы остались позади. Если Саид начал выделывать такие фокусы – нет никакой гарантии, что это не повторится. Я не могу всю жизнь притворяться, ходить по лезвию ножа и гадать – получится в случае необходимости вывезти Валида в Россию или нет. Моя цель – забрать сына, а потом уже выяснять отношения. И мужу придется сильно постараться, чтобы доказать свою лояльность. Если же у меня останутся хоть малейшие сомнения, то Валид останется в России, пока ему не стукнет восемнадцать.
Я уверенно объясняла свою позицию, сидя в гостях у новой русской подруги. Валид резвился на полу с двухлетним Адамом, сыном хозяйки. Оля с мужем и сыном недавно переехала в Александрию из Хургады – я случайно познакомилась с ней в интернете, и мы сразу подружились. Она была моей ровесницей, а Валид – почти ровесником Адама, и этого оказалось достаточно, чтобы открыть друг другу душу. Я рассказала Оле о своих проблемах, а Света с моего разрешения посвятила в них Таню. Тем прохладным октябрьским вечером мы вчетвером сидели в гостиной и обсуждали мою ситуацию.
– Даже не знаю, как бы я поступила на твоем месте, – задумчиво сказала Оля. – Не дай Бог, конечно.
– Может быть, твой муж осознал свои ошибки? – неуверенно спросила Таня.
– Может быть, а может и не быть. Не хочу больше сюрпризов. Случая в аэропорту мне хватит на всю оставшуюся жизнь.
– Ну, сейчас ты вроде наладила отношения с родными и приняла их религию. Я так понимаю, это были две основные проблемы.
– Оль, вот если бы муж поговорил со мной по-человечески и объяснил, насколько это важно, я все осознала и сделала по доброй воле – тогда было бы в порядке. А он вел себя так, как будто мы чужие, не отпустил меня к больной матери. Я, конечно, не идеал, но такого не заслужила.
– Ну, мать у тебя не болела, – примирительно сказала Таня. – А что в стоп-лист поставил, так может быть, просто перестраховался. Ты бы и не узнала об этом, если бы не попыталась увезти ребенка.
– Саид считал, что моя мама действительно болеет, – отбила я. – Тем более у нее и правда были проблемы со здоровьем. Представь, что мама, не дай Бог, в самом деле попадет в больницу – и что мне делать?
– Я согласна с Аней, – сказала Оля после недолгого раздумья. – Конечно, даже думать не хочется, что у меня может сложиться подобная ситуация. Никто из нас не проходил через это и не вправе бросить в нее камень.
– Да никто и не бросает, – возразила Света. – Мы же просто обсуждаем. Естественно, решение все равно останется за Аней.
– Может быть, я дую на воду, – продолжала я мыслить вслух. – Но уж лучше так, чем еще раз обжечься. Я ведь полностью доверяла Саиду. С чистым сердцем переехала и родила Валида – кстати, это Саид срочно хотел ребенка, и он же настоял на родах в Египте. Девочки в Москве предупреждали, чтобы я подстраховалась, но я никого не слушала.
– А от такой ситуации никак не застрахуешься, – заметила Света. – Твой ребенок – гражданин Египта, так как его отец – египтянин. Если хоть в одном документе он указан как отец – ты уже рискуешь.
– Вот поэтому, если я увезу Валида в Россию, обратной дороги не будет. Пусть Саид приезжает, объясняется, судится со мной, – пусть делает что хочет, но на моей территории.
– Неужели, живя в Египте, никак нельзя застраховаться? – испуганно спросила Таня.
– Никак, – хмуро подтвердила Света. – И не только в Египте. Почти везде законы таковы, что детей от смешанных браков без согласия отца не выпустят. Это уже вопрос доверия и твоих взаимоотношений с мужем. Лучше всего не доводить до крайности. Если вдруг почувствовала неладное – тут же с милой улыбкой отпрашиваешься в гости к бабушке, ребенка подмышку – и адьес.
– А ты не думаешь, что у вас с мужем все нормализовалось? – аккуратно поинтересовалась Оля. – По твоим словам, он сильно изменился в лучшую сторону. Если ты увезешь ребенка, то разрушишь семью, оставишь сына без отца. Тоже ничего хорошего.
– Я понимаю. Но лучше так, чем рисковать сыном. Не могу постоянно жить, как на пороховой бочке – рано или поздно обязательно взорвусь. Не могу взвешивать каждое слово и все время думать о том, как бы не обидеть Саида. Не могу изображать то, чего нет. Надоело.
– Так а чего ты ждешь?
– Не знаю, – ответила я. – Жду подходящего момента, чтобы отпроситься в Россию. Пытаюсь усыпить бдительность мужа, чтобы не отказал, как в прошлый раз. Пока что я не могу быть абсолютно уверенной в его реакции.
На следующий день мы с Саидом поехали в гости к его матери и брату. Я ожидала очередной скучный ужин, где мне придется всячески изображать радость и скрывать отчаянное желание вырваться на волю. Муж с Мухаммедом будут вполголоса обсуждать бизнес, женщины (включая меня) – кулинарию и детей, а дети – шуметь и беситься.
В машине Саид сказал, что к Мухаммеду приехали родственники из другого города. Я кивнула, не обратив на это особого внимания. Мне показалось, что муж слегка нервничает, но я отвлеклась на Валида и не успела его расспросить.
В квартире меня ожидал сюрприз – в холле сидела Камилла, на другом диване – ее родители. Справившись с изумлением, я быстро взяла себя в руки и по традиции расцеловалась со всеми женщинами, но внутренне напряглась. Вечер обещает быть не таким уж скучным, как я ожидала. Что происходит? Зачем они приехали – просто родственный визит или нечто большее? Кто-то еще знает об их отношениях с Саидом?
Камилла вырядилась в какой-то невероятно современный и абсолютно безвкусный брючный костюм, а на ее голове было накручено немыслимое сооружение из нескольких платков. Против воли я ухмыльнулась – соперница явно готовилась к встрече и постаралась выглядеть модно, но лично мне в этом наряде она больше всего напоминала располневшую Чебурашку.
Камилла была немногословна, – она пыталась улыбаться, но улыбка выглядела какой-то вымученной, зато ее мать откровенно буровила меня глазами. Я ответила таким же бесцеремонным взглядом – с назойливыми египтянками этот прием всегда срабатывал. Мамаша отвела глаза, но исподтишка продолжала зыркать в мою сторону. Определенно, сегодня мне не будет скучно. Достав телефон, я быстро набила смс Свете. "В гостях у брата, тут Камилла". "Вот коза. Улыбайся" – тут же ответила она.
Пока не накрыли на стол, мы сидели в гостиной. Я механически поддерживала беседу. Саид что-то обсуждал с братом, но я чувствовала, что ему не по себе. Муж вел себя сдержанно: они с Камиллой поздоровались и обменялись парой фраз, но я заметила, как эта девка постоянно ищет его глазами. Внешне все оставалось в рамках приличий – родственники, за исключением матери Камиллы, вели себя вполне обыденно и явно ни о чем не подозревали. В другой ситуации и я бы вряд ли обратила внимание на иногородних гостей. Тем не менее, происходящее мне совершенно не нравилось. Я чувствовала, что могу потерять над собой контроль: уж очень хотелось выяснить отношения – раз и навсегда. Внутри у меня все кипело, и я ничего не могла с этим поделать.
Пару раз я довольно резко отреагировала на вопросы матери Камиллы. Возможно, родственники списали это на плохое знание языка, но Саид бросил на меня настороженный взгляд. Я ответила ему ослепительной улыбкой, подошла и взяла мужа за руку, заметив боковым зрением, как вспыхнула Камилла. У Саида забегали глаза, и он осторожно освободил свою ладонь. Ах, вот как? Значит, мы ревнуем? Значит, я не могу дотронуться до собственного мужа? Да кто она вообще такая?
– Что с тобой, – прошептала я Саиду, – что происходит?
– Аня, это я у тебя хотел спросить, что происходит. Почему ты грубишь?
– А почему они на меня смотрят? Что я сделала не так?
– Веди себя прилично, дома поговорим, – резко сказал муж и вышел в другую комнату.
Я изобразила улыбку и пошла посмотреть, чем занят Валид. Внутри у меня все клокотало от еле сдерживаемой ярости. Что за чертовщина здесь творится? Оставшееся до ужина время я просидела в детской. Выходить в столовую совершенно не хотелось, но пришла Ясмин и позвала меня к столу. Отказаться было невозможно.
– Аня, с тобой все в порядке? Ты из-за Камиллы такая грустная?
– Я не грустная. Все хорошо.
По египетской традиции за столом меня посадили рядом с другими женщинами. Саид оказался с другой стороны, зато Камилла сидела недалеко от моего места. Я старалась держаться уверенно и обращать внимание только на Валида. Остальные дети ели отдельно за маленьким столиком, но Валид был еще слишком мал и сидел у меня на руках. Я кормила сына и против воли прислушивалась к разговору.
– Тебе нравится Египет? – внезапно спросила мать Камиллы.
– Да. – Я отложила ложку и посмотрела прямо ей в глаза.
– Но ведь здесь все другое. Не скучаешь по России? – она говорила по-арабски, но я, не умея перевести каждое слово, хорошо понимала смысл фразы.
– Ля (нет).
– Абадан? (никогда?)
– Абадан. – Остальные застыли, прислушиваясь к нашему разговору.
– А арабские мужчины разве лучше русских?
Я разозлилась. Как это понимать?
– Вам интересно, почему я вышла замуж за Саида, когда в России тоже есть много мужчин? – от волнения я перешла на английский. – Это очень просто. Я люблю Саида, он любит меня. Других арабских мужчин я не знаю и не хочу знать. Других русских мужчин я не знаю и не хочу знать. Для меня мой муж – самый лучший, и неважно, кто он по национальности. Я понятно объяснила?
Мамаша сжала губы и снова вперилась в меня взглядом, но я была полна решимости защищаться и не дать себя в обиду. Камилла выглядела смущенной, Саид явно нервничал: он попытался перевести разговор на другую тему, Мухаммед и Ясмин его поддержали. Но мать Камиллы не собиралась сдаваться. Перебив всех, она продолжила допрос.
– Но ведь у нас совсем другие традиции и законы. Как ты отреагируешь, если твой муж захочет взять вторую жену?
– Вторую кого? – я застыла от неожиданности. Мерзкой бабе все-таки удалось сбить меня с толку. В последние месяцы я о многом размышляла, но вот про вторую жену не подумала ни разу. Да, законы Египта разрешают взять до четырех жен одновременно, но в реальности этого не бывает! Ведь так? Я никогда не встречала ни одного многоженца. Саид быстро и раздраженно заговорил по-арабски. Я немного взяла себя в руки и снова улыбнулась.
– Я не думала об этом. Но если такое случится – что ж, я не завидую ни мужу, ни его новой мадам. Очень быстро они оба пожалеют о своем решении.
Камилла сидела совершенно пунцовая. Саид смотрел на меня со странным выражением – как будто увидел впервые. Валид притих, все остальные пребывали в шоке и не знали, как себя вести. Да что же такое здесь творится?
– Это угроза? – поинтересовалась мать Камиллы. Как ни странно, она прилично говорила по-английски.
– Угроза? – деланно удивилась я. – Нет. С какой стати мне вам угрожать? Разве вы собрались замуж за Саида?
Камилла схватила мать за правую руку, а за левую вцепился ее муж. Но та решилась идти до конца.
– Нет. Но твой муж предлагал это моей дочери. Мне было интересно узнать твое мнение.
За этими словами последовала немая сцена. Я молча переводила взгляд с одного лица на другое и чувствовала, что больше не могу притворяться. Все долго сдерживаемые эмоции: злость, раздражение, обида, – рвались наружу. Да пропади все пропадом, – я не позволю вытирать о себя ноги. И будь что будет.
– Что ж, мое мнение – резко отрицательное. Я не думаю, что это хороший вариант для вашей дочери. Конечно, если она не хочет, чтобы я схватила ее за волосы и выволокла голой на улицу. А каково ваше отношение к тому, что ваша дочь, скромная мусульманка, не показывающая свое тело и покрывающая голову платком, вступает в тайные отношения с женатым мужчиной и вешается ему на шею?
Кто-то тихо вскрикнул. Мать Камиллы угрожающе приподнялась со стула.
– Да как ты смеешь...
– Смею. Я – смею. Я еще и не такое могу сказать и сделать. Советую держаться подальше от меня – иначе, клянусь Аллахом, я опозорю вас на весь белый свет. – Я перевела взгляд на Камиллу, которая вросла в кресло и успела поменять цвет, став белее мела.
– Шармута, – отчетливо произнесла я. Мать Саида схватилась за сердце. Я взяла Валида, сказала всем Маассаляма и вышла за дверь. Муж догнал нас, когда я пыталась поймать такси. Никогда раньше не видела его в таком состоянии. Он с трудом мог говорить. Меня трясло, из глаз текли слезы, но несмотря ни на что, я испытывала облегчение.
– Нам нужно серьезно поговорить, – наконец выдавил Саид.
– Да. Но сейчас я не в состоянии. Мне лучше прогуляться, – ответила я.
– Нам нужно поговорить, – упрямо повторил он.
– Саид, ты меня хорошо слышишь? Хочешь устроить скандал прямо на улице? Мне-то наплевать, это ты вечно трясешься за свою репутацию. Мы поговорим дома, когда я успокоюсь.
– Ты все такая же, – расстроено сказал он. – А я думал, ты изменилась.
– Ага. Ты думал, я послушная: можно привести в дом вторую жену, а я и возражать не стану. Я не тряпка, чтобы вытирать об меня ноги.
– Иди, куда хочешь, – процедил Саид сквозь зубы.
– И можно не возвращаться? – Я посмотрела ему прямо в глаза. – Может, выбросишь нас с ребенком за ненадобностью?
– Не говори глупостей.
– Хорошо. Нам обоим нужно остыть. У меня есть деньги на такси – когда я успокоюсь, то приеду домой.
– Оставь мне ребенка, – он сделал попытку взять сына на руки.
– Только через мой труп.
Я подхватила Валида и ушла, не оборачиваясь. Ноги несли меня вперед, все дальше и дальше. Один раз я зашла в какое-то кафе, потом снова поднялась и побрела куда-то, не разбирая дороги. Когда Валид начинал капризничать, я брала его на руки. Усталости не было. Я автоматически переставляла ноги и вела бесконечный внутренний диалог. Постепенно эмоции схлынули, и стало понятно, что наладить отношения с Саидом уже вряд ли получится. Муж не простит мне прилюдного скандала. Правда, на Камилле он тоже не женится – уж я постараюсь посвятить всех в подробности их романа. Только вряд ли это поможет мне вывезти ребенка.
Осознав произошедшее, я вновь расплакалась. Долгие месяцы тревог, ожидания и сплошного притворства – все оказалось напрасно. Впервые мне стало по-настоящему страшно.
После отправленной в начале вечера смс Света забросала меня звонками. Я не отвечала, пока сама не почувствовала необходимость выговориться, и тогда набрала ее номер.
– Что случилось? – подруга почти кричала.
– Можно, я приеду? – тихо попросила я.
– Конечно, приезжай, жду!
Я поймала такси и через десять минут уже входила в ее квартиру. Увидев мое лицо, Света сразу предложила:
– Выпить хочешь? По-моему, тебе сейчас не повредит.
– Давай. – Я опустила Валида и уселась на диван. Когда Света вернулась с бутылкой коньяка и двумя бокалами, я тупо смотрела в одну точку.
– Рассказывай, – она разлила «Хенесси» по бокалам. – Все плохо?
– Ну как сказать, – невесело усмехнулась я. – Я сказала Камилле, что она проститутка. В присутствии ее родителей и всех ближайших родственников Саида. С одной стороны, мне сразу стало легче. – Я залпом выпила рюмку. Коньяк обжег внутренности.
– Ни фига себе, – только и смогла сказать Света. – А с чего тебя понесло? Она довела?
– Не она, а ее мамаша. Та еще стерва. Начала выпытывать, как я живу с Саидом, не тяжело ли в Египте, ну и так далее. Я отбрила, конечно. Тогда она спросила, как я отнесусь к появлению второй жены, и добавила, что Саид предлагал такой вариант ее Камилле. Ну тут уж я не сдержалась.
– А это правда? – ахнула Света. – Вот козел!
– Не знаю. Но думаю, разговор возник не на пустом месте. Возможно, он потому и радовался моей религиозности? Планировал завести вторую жену? Меня аж переклинило. Ну и понеслась душа в рай.
– И что теперь говорит муж? – осторожно поинтересовалась Света.
– Муж зол, как черт. Да мы толком не разговаривали – я ушла, сказала, что надо проветриться. Будь другом, налей еще рюмку.
Мы молча выпили и закусили фруктами.
– Ты аккуратнее, чтобы муж не понял про коньяк, – посоветовала подруга.
– Какая мне теперь разница, – махнула я рукой.
– Не скажи. Нельзя давать повода думать, будто ты пьешь или ведешь аморальный образ жизни. На случай развода.
– Я вообще-то хотела попроситься к тебе переночевать. – робко сказала я. – Понимаю, что это наглость, тем более с ребенком...
– Ань, я тебя, конечно, не выгоню, но советую вернуться домой. По тем же соображениям. Саид потом заявит в суде, что ты пила алкоголь и не ночевала дома. Оно тебе надо?
– Не надо, – уныло признала я. – Просто домой ужасно не хочется.
– Придется, Ань. Ты же не будешь вечно от него бегать. Теперь надо говорить начистоту – других вариантов не осталось. Посмотрим: может, он не законченный подлец.
Валид подошел и положил голову мне на колени. Я дала ему яблоко и погладила по голове. Из глаз вновь полились слезы.
– Не надо плакать. Или нет, поплачь лучше здесь. Только помни, что жизнь продолжается. Тебе есть за что бороться, – с этими словами Света протянула мне мятный леденец.
– Мне есть, за что бороться, – повторила я, как эхо. – Да, ты права. Я буду бороться. И добьюсь того, что Валид останется со мной – так или иначе. Спасибо за поддержку.
Я решительно встала, умылась и поехала домой. В такси Валид сразу заснул. Глядя на личико сына, я окончательно успокоилась и поняла, что надо делать. Время интриг закончилось, и слава Богу. Настал час сыграть в открытую.
