Текст книги "Тривиальный сюжет (СИ)"

Адриан, герцог Норэ

Генерал Лерми, выслушав доклад интенданта, небрежным жестом отпустил подчиненного и обернулся к собеседнику, продолжая начатый спор.

– Мы все равно выступим. Погодники говорят, снег появится не ранее середины зимы, так что пройти перевалы мы успеем. Если Эллирия захочет помочь – хорошо, нет – справимся сами, – твердо заявил полководец.

– Но ты не считаешь, что они захотят, – без экивоков спросил Адриан. С Лерми можно было быть откровенным: генерал, хоть и был безнадежным солдафоном, как раз поэтому держался от всех интриг как можно дальше и всегда предпочитал говорить, что думает.

– Я не политик, Норэ, – небрежно стряхнув безделушки со стола, генерал расстелил карту, – скажу прямо – нет, не считаю. Твоим дружкам проще оттяпать приграничье, оставшееся без защиты, чем влезать в наше болото. Да и Темного легче бить на перевале... Впрочем, надеюсь, если тебе не удастся хоть как-то с ними договорится, то хотя бы хватит здравого смысла выиграть для нас немного времени, потому тебя и посылаю.

Как же, мысленно скривился Адриан. Просто не хочешь, что бы кто-то мешал тебе единолично принимать решения – хотя оно и правильно, у одной армии не должно быть двух командиров.

Впрочем, говорить проще именно с Лерми, нежели с назначенным командующим Доле – по крайней мере, Лерми в военном деле разбирался, не то что болван Доле, и осознавал, что один на один Темный от них и клочка не оставит. А в армии старика генерала любили и поддерживали, да и главнокомандующий вынужденно, но прислушивался к генералу, так что повлиять на Лерми стоило.

– Ты думаешь, мы лишимся значительной области, но все равно выступаешь, – сухо бросил Норэ, скрывая злость. Слухи из захваченных областей, подгонявшие Лерми, беспокоили и его тоже. Но, независимо от того, приносились ли в Олире кровавые гекатомбы, голову следовало сохранять холодной. Да даже если чудища, в самом деле, сожрали половину города и его высокопреосвященство (скорбеть по последнему он, Адриан, так и вовсе не станет).

– По-твоему, есть большой выбор: лишиться части или всего?! Даже если твои разлюбезные эллирианцы вдруг пожелают помочь... то кто потом заставит их уйти?!

Ноздри генерала раздувались от ярости

– Они уже согласились помочь, его величество господарь Эллирии в знак мирных намерений уже убрал свои войска с границы, – надавил Адриан.

– Как убрал, так и обратно отправит, большое дело, – презрительно хмыкнул старик, – да и обещанной подмоги что-то не видно.

Адриан мнение Лерми не разделял: конечно, он был далек от мыслей о бескорыстной помощи от эллирианцев, но отчего-то генерал забывал об одном значительном факторе – Темном.

– Хорошо, я согласен возглавить посольство в Эллирию, – раздраженно сообщил герцог.

Если Адриан согласится стать послом, то придется оставить своих бойцов генералу, как и оставить тому все полномочия по принятию решений. Лерми, бесспорно, опытный воин, и проследит, чтобы Доле не натворил глупостей, так что ехать можно со спокойной душой. Вот только сам Норэ тут же лишится возможности занять причитающееся ему место на престоле, особенно если Эллирия откажет в поддержке, а он сам опоздает к началу кампании.

Если откажется, то придется идти на прямое столкновение с Доле, что также не есть хорошо: большинство поддержит свеженазначенного командующего, а не неудачника, того, кто является для них символом поражения. Зато, если Доле не справится, а вот он, герцог Норэ, вернется с союзниками, ситуация кардинально переменится...

Глава 3

Миэль Абрахам

Первосвященник очнулся от ударившего в ноздри запаха сердечной настойки. Сфокусировав взгляд, он увидел с сосредоточенным видом склонившегося над ним Темного Властелина. Сразу захотелось потерять сознание обратно, но усилием воли Абрахам подавил сие недостойное желание.

В собственных покоях никакого, прости Данан, покоя и отдохновения.

Вдобавок кто-то заставил весь столик у окна лекарскими снадобьями. Да склянками с зельями был полностью заставлен даже подоконник!

Зато чувствовал себя миэль удивительно хорошо. Если его исцелил Темный, то стоит высказать ему свою признательность.

– Кажется, мне опять приходится благодарить вас за спасение, милорд, – отметил первосвященник. Собственный голос со стороны звучал слабо и хрипло, слова драли горло как в переносном, так и самом, что ни на есть, прямом смыслах.

Вечный лжец лишь пожал плечами, никак не показывая своего отношения к словам Абрахама. Его лицо напоминало восковую маску, безжизненную и безэмоциональную.

– Примите мои искренние извинения, я не знал, что так выйдет, и весьма сожалею о том, что вам довелось пережить, – лицемерно протянул Темный.

Не знал! Да никто, даже самый захудалый нобиль с парочкой крестьян и полудохлой клячей не сможет быть такой бестолочью! При всем старании, не выйдет. Да даже самый криворукий младший писарь!

– Плохо? – вначале миэлю послышалось сочувствие, пока Темный с нездоровым энтузиазмом и подозрительным блеском в глазах не начал вытягивать... подробности, – сердце не колит? Боль под ребрами? Горечь во рту? А...

– Просто голова закружилась, – не дождетесь!

Но Темный не преминул всучить одну из баночек с зеленоватой жидкостью. Подозрительная жижа на вкус ощущалась как те лекарственные смеси, которыми его потчевали в прошлый раз. Такие же помои.

Пока Абрахам давился горькой, но полезной гадостью, их потревожили.

– А, его высокопреосвященство, – Олесса, немного всклоченная и лохматая, просунула голову в двери, – рада, что вам лучше. Кир?

Абрахам машинально подобрался – к столь невежливому и непредвиденному визиту дамы он готов не был. И ведь не только пропустили же, но даже предупредить не удосужились. Миэля охватила легкая досада – дворцовые слуги после сдачи города его ни во что не ставили.

– Приветствую тебя, милое дитя, – тяжелый вздох при виде того, как девушка без приглашения врывается внутрь, сдержать удалось с трудом.

– И вы здравствуйте, – тотчас уселась в стоящее у окна массивное кресло девушка.

Темный смотрел на сестру с нечитаемым выражением лица, долго и внимательно. Абрахам даже немного растерялся – столь пристальное внимание Темного к своей персоне должно пугать почти каждого, но леди Олесса оказалась счастливым исключением.

– Ну? – Владыка Тьмы повертел в руках очередную банку-склянку, кои в неимоверном количестве заполонили комнату. Если разобьет, можно не пить. А разбить он вполне способен, от челове... существа, ухитрявшегося не вписываться в дверной проем и ронять все вокруг себя, ждешь и не такого.

– Что ну? – агрессивно сжатые кулачки, сердито нахмурившиеся брови. Слова девочка цедила совсем как покойная королева-мать, незабвенная женушка Дагмарова батюшки. Ингибеду, кстати, отравили довольно быстро, весь двор несколько месяцев от свалившегося на них счастья отойти не мог. Даже его величество, да попала его душа в чертоги Данана, не слишком-то и искал "благодетеля".

– Ты что-то хотела? – к огорчению миэля, флакон был поставлен на место. Зато попутно свалилась статуэтка Вечного Воителя, подаренная Абрахамом прошлым зитрийским послом на долгую память. Но это пустяки: во-первых, на полу ковер, во-вторых, серебро все-таки не хрусталь, в-третьих же, посол оказался той еще змеищей, и захочешь – не забудешь.

– Нет, просто так заглянула, на огонек. Зачем глупые вопросы задава..., – осеклась Олесса, – то есть, может, уже пойдем, а, Кир?

Все-таки с воспитанием у леди Олессы дела обстояли совсем прискорбно, хоть девочка она и добрая, но излишне резкая и бесцеремонная.

– Куда и зачем? – лаконично поинтересовался Темный, выразительно приподняв бровь.

– Ты же хотел допросить Гнорка, – напомнила девочка.

Миэль почувствовал, что его самочувствие улучшилось. Внезапно. Потому как к допросу следовало присоединиться, обязательно следовало и очень хотелось.

– Ты-то тут причем?

– Ну, знаешь, – от возмущения Олесса даже не нашлась, что сказать.

– Не знаю, – чуть прищурился Темный.

– Конечно, это же меня, а не тебя убивали, – девушка даже привстала с кресла.

– Позвольте, – вмешался Абрахам, вызывая гнев на себя, пока девочка не попала в беду, – мне бы тоже хотелось присутствовать, милорд. Если позволите.

– Вам что, медом там намазано?

– И все же, если мне будет позволено, осмелюсь повторить свою просьбу...

– Не советую. Впрочем, как хотите, но, учтите, ничего переносить или откладывать ради вас не будут, и, если вы свалитесь посреди лестницы, никто обратно вас, ваше высокопреосвященство, не потащит, учтите.

– Помочь, ваше священство? – ослепительно улыбнулась девушка.

– Благодарю, дитя мое, но не настолько уж ваш покорный слуга стар и немощен, – девочка выглядела худой и хрупкой, вряд ли она в силах его поднять. Любопытно, позволят ли ему позвать слуг на подмогу? Сам-то он точно не доковыляет, даже с верным посохом.

– Пустяки, с удовольствием вам помогу, – упрямо закусила губу девочка.

Темный только поморщился, явно не одобряя происходящее, но прямо запрещать не стал.

– Что ж, желаю удачи. Обоим. И постарайтесь... не опаздывать.

Миэлю отчего-то показалось, что Темный, выходя, хлопнет дверью, но тот лишь аккуратно прикрыл ее. В проеме мелькнули глухие вороненые доспехи.

– Моя милая Олесса, буду весьма признателен, если подождете в приемной, – облачаться при даме Абрахам уж точно не собирался.

– А вам точно не нужно помочь? – с сомнением оглядела его девушка.

Нет, девочка, право слово, замечательная, несмотря на прискорбные родственные связи, но воспитания никакого. Хуже гинских варваров иной раз себя ведет.

– Не думаю, моя дорогая.

– Ладно.

Выйти из комнаты удалось, только опираясь на стены, голова кружилась, а старческие ноги подкашивались.

Олесса, замершая в окружении черных рыцарей, подбежав, взяла миэля под руку. Ни один из закованных в латы гигантов не соизволил даже пошевелиться.

– Братец, – поймав взгляд миэля, пояснила Олесса, – теперь чуть ли не в уборную за мной таскаются, никакого покоя от них нет.

Вовремя спохватился, Темный, нечего сказать.

С трудом опираясь на протянутую руку, они медленно продвигались. Черные рыцари (живые ли они? есть ли что-то под доспехами?), несмотря на тяжелые латы, двигались стремительно и бесшумно, постоянно держась на полшага впереди.

Леди Олесса... болтала без умолку. Сначала Абрахам честно пытался отвечать на бесконечные вопросы, но потом начал уставать. Девочка делилась впечатлениями от всего увиденного по пути к подземельям и жаждала узнать абсолютно все. Нет, миэль не знал, почему в Совете участвует только тридцать выборных от богатейших негоциантов столицы, нет, носить туфли с загнутыми носами – не старая традиция, а всего лишь веяния эллирианской моды, понятия не имеет, отчего дежурных стражей всегда трое.

Дворянин в полковничьем мундире, что-то втолковывавший мажордому в полупустом коридоре западной части замкового крыла, уставился на них как на гном на вдруг возникшую пустую руду. Знакомое лицо, между прочим.

Прищурившись, Абрахам все-таки вспомнил имя. Да, Ольрика он знал – честный, но весьма честолюбивый малый: его отец выбился из захудалых дворян Нагорья в бароны, сын же метил куда выше. А стал предателем...

– Моя леди, – на старого первосвященника Ольрик и не взглянул, – Олесса, свет мой, я так испугался что вас убили, – мужчина крепко стиснул пискнувшую девчонку, оттолкнув миэля локтем, – все эти ужасающие слухи.

– О-ольрик, я так рада, так рада тебя видеть! Со мной все хорошо, правда, – затараторила Олесса, – только очень сильно испугалась: я одна и они, эти убийцы, – священник с изумлением заметил, как глаза девушки начали наполняться слезами. Запоздалый испуг от пережитого? Не похоже.

Ольрик смотрел на Олессу с нескрываемым сочувствием.

– И рядом... никого, – еще громче и жалобней всхлипнула сестра своего брата, – только его высокопреосвященство, – скосив зеленоватый глаз на Абрахама, тут же поправилась маленькая прохиндейка.

– Если бы мне только довелось оказаться рядом с моей леди, – настойчиво заверил Ольрик, заглядывая в глаза своей дамы.

Откуда они знают друг друга?

Ранее Абрахам отчего-то возомнил, глупая девочка, словно весенняя кошка, влюблена в Палача Темного. Сейчас он не понимал даже того, что происходит перед его глазами. Олесса более не казалась такой уж наивной, а ситуация кристально ясной.

– Прости, – осторожно отстранилась от еще одного кавалера Олесса, – нам пора идти. Встретимся потом, хорошо? Мне...

– Куда ты так спешишь, моя леди? – Ольрик ненавидяще впился в миэля злыми глазами. Отпускать девушку он явно не желал.

– Пойдемте, ваше высокопреосвященство, – мягко произнесла девочка.

Ольрик остался позади, долго смотря им вслед.

Идти до подземелий, на самом деле, не так далеко, но они постоянно останавливались – первосвященнику частенько надо было отдышаться. Да и ковылял, даже крепко уцепившись за плечо услужливой девушки и опираясь на посох, он очень медленно. Кто бы знал, сколько в этом замке крутых и длинных лестниц!

Арест Гнорка был понятен, но проводилось ли расследование или барона схватили по одному подозрению? Не то чтобы миэль был кардинально против такого подхода, но сомнения в вине Гнорка оставались. Что, если Темный специально его подставил, чтобы не платить по счетам? Не мог же Господин Лжи всерьез рассчитывать на то, что корыстолюбивый барон действительно сумеет поделиться вожделенной властью?

Да и тварь появилась слишком вовремя...

Вымученные, ни к чему не приводящие размышления несколько сократили путь – миэль выплыл из хаотичных и бесплодных мысленных попыток анализа, лишь столкнувшись с первым постом.

Тягучую и мрачную атмосферу подземелья нарушили только их шаги, гулко раздававшиеся в полутемном и сыром коридоре, освещаемом зачарованными факелами. Миэль мимоходом отметил, что стража полностью сменилась – вместо знакомых лиц камеры охраняли обладатели оркийских физиономий и мрачные типы в темноимперских одеяниях. Их неохотно, но пропускали, уважительно кланяясь вслед леди Олессе – девочку любили многие.

– А вот и мы, – отдуваясь, пропыхтела добровольная помощница, – надеюсь, ничего интересного не пропустили?

В допросной уже собрались другие заинтересованные лица, не хватало лишь Темного, ежели тот соизволит присоединиться, и самого Гнорка. Жреца мельком передернуло от нахлынувших воспоминаний о жутких пытках, коими подвергли Элама.

Кроме Олессы и знакомого молодого человека – Иллария, да, точно – в комнате присутствовал средних лет сухощавый мужчина со всклоченными редеющими волосами и блестящими глазами одержимых бесами. Знаменитый Ильнар-безумец – маг, продавший душу за запретные и темные знания. Спасший его имперец выглядел намного лучше с их последней встречи – миэля обрадовало то, что мужчина все же выжил. А вот присутствие проклятого слуги Темного душевного покоя не прибавляло.

Темный вместе с незаменимым гоблином-секретарем прибыл чуть позже, приподнял бровь в ответ на ослепительную улыбку Олессы и приказал оставшейся за дверью страже привести Гнорка. Наглухо закованные в доспехи из неизвестного черного металла охранники разошлись по комнате, образуя круг, и застыли как истуканы. Тварь, так похожая на ту, что в клочья разодрала напавших на первосвященника убийц, обвила плечи Темного.

– Надо было Виля захватить, – Олесса двумя пальчиками приподняла щипцы для выдергивания зубов.

– Как-нибудь обойдемся без его неоценимой помощи и чрезмерного членовредительства, – отрезал Темный, отбирая у девочки пыточный инструмент, – а тебе вообще здесь делать нечего.

– Вот еще. Он меня чуть не убил, имею я право знать, почему? – возмущенно возразила Олесса. Девочка даже не поняла, что изначально покушаться на нее никто не собирался, все вышло случайно.

– Лесь, не мели чушь, – Темный погладил по сине-зеленой чешуе, тварь зажмурилась от удовольствия, – и, кстати, пытать здесь никого не будут, так что можешь умерить свои садистские наклонности вкупе с жаждой мести и пойти погулять.

– И как мы выясним правду в таком случае? – скептично уточнила Олесса, дернув брата за рукав. Потревоженная тварюшка резко взмахнула крыльями и выпустила когти, девушка отшатнулась.

– Спросим, – безмятежно улыбнулся Вечный Лжец, успокаивающе положив руку на встопорщенный головной гребень.

Олесса только фыркнула.

Двое чужих воинов привели закованного барона и, повинуясь приказу, исчезли за кованой дверью. Барон, видимо, посчитав, что терять ему нечего, тут же возмутился своим арестом – "ведь он был предан идеям великого Темного Владыки" и искренне не понимает, что произошло. Все, что про него наговорили – "суть наглый поклеп и клевета".

Темный лишь пожал плечами – суетливые оправдания барона его не интересовали. Он просто сухим тоном задавал нужные ему вопросы и с вежливым вниманием выслушивал ответы.

– Я не планировал убивать его святейшество миэля Абрахама, клянусь Дананом! – в конечном итоге сорвался Гнорк, – эти шакальи дети лгут!

– Врешь, – спокойно произнес Темный.

В комнате повисла тишина, присутствующие даже старались громко не дышать. Что ж, зато миэль убедился – Темный Властелин точно чувствует ложь и, с высокой вероятностью, читает мысли. Если последнее предположение верно, то часть планов придется полностью пересмотреть. Надо поразмыслить – возможно, будет разумнее поддержать создающуюся подпольную оппозицию. По сведениям, принесенным Михелем еще до злополучного Совета – многие аристократы тайно поддерживали Элама и его клику в недавнем восстании, следовательно, есть и шанс уговорить некоторых из них влиться в планируемое сопротивление.

Сам барон, несмотря на цепи, пока еще держался, но миэль заметил стекающую по виску каплю пота – самообладание Гнорка было не столь хорошо, как тот стремился показать.

– Ты и хотел, и планировал да и раскаиваешься лишь в провале. Нет, я, пожалуй, даже могу тебя в чем-то понять, – почти прошептал Темный, – но, видишь ли, ты попытался убить мою единственную сестру...

– Да никто не собирался трогать рыжую шлюху, – с отчаяньем воскликнул Гнорк.

Глаза Господина Лжи мгновенно потемнели, тьма заполонила даже белок – на окружающих через чернеющие провалы смотрело что-то древнее и жуткое. Барон даже не успел толком испугаться, как начал покрываться каменной коркой. Спустя мгновение вместо живого человека перед ними предстала каменная статуя – искаженное в вечной муке лицо, рот раскрыт от беззвучного крика.

– Кир, Кирочка, успокойся, – Олесса схватила брата за плечи, заглядывая тому в лицо, – Кир, пожалуйста.

Кроме полоумной девчонки к Темному никто подойти так и не осмелился, даже бессмертный безумный маг. Статуя разлетелась на мелкие осколки, словно взорвавшись изнутри, а Владыка Тьмы почти отшвырнул названную сестрой прочь.

Первосвященнику на мгновение показалось, что еще чуть-чуть и от девочки останется лишь каменная пыль.

– Да, Кир, черт тебя дери, – миэль с восхищением смотрел, как подскочившая Олесса отвесила всесильному Темному Властелину оплеуху.

Темный, вцепившийся в странный, напоминающий по форме серебристый дубовый лист на цепочке, талисман, резко стряхнул головой. На щеке алел отпечаток ладони.

– Я спокоен. Как танк, – сквозь зубы поцедил он. Пол и стены начали покрываться трещинами, в комнате стало темнее и холоднее, воздух сгустился и потяжелел. Послушному слуге Данана никогда не было так боязно, но остановить проявляющего недовольство Владыку Тьмы не мог никто. Безумный Ильнар перекосился, как от сильной боли, Олесса с отчаянной решимостью сжимала кулачки, а невысокий гоблин постарался слиться с настенными гравюрами.

Видимо, танк – какой-то демон круга ярости. Весьма и весьма могущественный демон.

– Да уж, по тебе видно! Правильно, давай заодно дворец разрушим, что нам... – смелость Олессы не имела границ.

– Подумаешь, – хмыкнул Темный, – тебе он все равно не нравится.

Миэля дворец также не восхищал, можно даже сказать, он его недолюбливал, но нелюбовь к негостеприимному и хранящему множество мрачных тайн замку – не повод его разрушать. Дагмар... Дагмару всегда было трудно здесь дышать: дворцовая жизнь, полная интриг и предательства, наводила на мальчика тоску.

– Вовсе нет, – резко взметнулся огненный хвост, отсвечивая на солнце, – просто у меня принципиальное предубеждение к жилищам без отопления и горячей воды.

– Радуйся, что холодная есть, – наморщил нос Темный Властелин

– Прямо прыгаю от счастья, неужели не видно? – воинственно прищурилась Олесса.

Поразительно, но тактика заговаривания зубов принесла свои плоды – Темный будто приходил в себя. Внимательно оглядев покои, как только проснувшийся человек, он остановил внимание на разбитом камне, совсем недавно представлявшим собой живую плоть и кровь.

– М-да, нехорошо как-то вышло, – явно преуменьшил Темный, – Ильнар, как считаешь, его можно восстановить? – обратился он к одному из рыцарей Тьмы.

– Да, запросто, мой повелитель, – мага, из любопытства призвавшего огненного духа, уничтожившего его родной город, интерес хозяина не удивил, – статую потом можно в саду поставить.

Темный неожиданно смутился – наверное, на монумент у него были другие планы. Верный слуга Данана не жаждал узнать, какие.

– Да нет, в саду, на мой взгляд, и так достаточно произведений искусства. Вот если бы... ммм... как-нибудь трансформировать Гнорка обратно, – ногой подвинув каменный осколок, пояснил свою мысль Темный Владыка. Возможно, Господин Лжи вознамерился домучить барона.

– В зомби что ли, повелитель? – тупо уточнил давно ставший легендой чернокнижник. Судя по всему, остальные причудливой прихотью Темного тоже не прониклись.

– Нет, – в интонациях Темного проскользнули нотки явного недовольства непонятливостью окружающих, – просто обратно! В живого человека.

Или Властелин Тьмы и его слуги воистину великие кудесники, или у Темного подозрительно плохо с магической теорией.

– Не уверен, мой господин, что такое вообще возможно, – Ильнар глубоко и всерьез задумался над поставленной задачей, – скорее всего даже с зомби не получится. Можно, конечно, попробовать отыскать магистра некромантии, но...

Значит, второе.

Темный Властелин махнул рукой, опираясь на край стола. Олесса тотчас присела рядом с проклятым братцем, взяв его за руку.

–Наплюй, сдох да сдох, туда ему и дорога. Расспросим его слуг и вассалов – не мог же Гнорк провернуть все в одиночку.

Добрая девочка, да...

Разговор с Диллоком проходил и лучше, и хуже, чем Абрахам надеялся. Капитан в отличие от многих и многих, не отвернулся от оступившегося слуги Данана, не поверив в предполагаемую измену, но и участвовать в заговоре против Темного не собирался.

– Эти твари убили моего сына, ваше высокопреосвященство, я скорее сдохну, чем встану на их сторону.

Для впавшего в отчаянье капитана вся знать была не лучше недобитков Элама, и миэль не мог осуждать его за это.

– Разве Темный предпочтительней, сын мой? – миэль отхлебнул травяного укрепляющего зелья, настойчиво всученного обсуждаемым Владыкой Тьмы – весьма ироничная ситуация, надо заметить.

– Простите, ваше высокопреосвященство, вас не выдам, но и помогать не стану, – криво усмехнулся в густые усы капитан, – доверять Повелителю Зла – нет, не настолько уж я глуп или наивен, но из всей этой клики выберу именно его.

Диллок замолчал, наблюдая за потрескивающие в камине дрова. Настойка, довольно приятная на вкус, чуть горчила.

– Нет так уж он кошмарен, как описывается в легендах, – продолжил капитан, – вон вас исцелил да и своего полудохлого имперца чуть ли не с того света вытащил. Слышал я, как его нашли – кишки наружу торчали.

Вытащил, да... странное все же увлечение для Темного Властелина – целительство.

– Знаете, ваше преосвященство, – Диллок говорил размеренно и спокойно, словно давно уже все для себя решил, – если не задумываться, то на вид Темный – человек как человек, не хуже многих. Да и поразмыслите, что, в случае, коли сейчас неким чудом выиграем, делать будем – ваши же недавние союзники просто передерутся за Дагмарову корону, как стая диких псов, начхав и на собранное Темным войско, и на Эллирию под боком! Да и столицу никак не удержать – не стоит забывать про армию вызванных чудищ. Одни огнедышащие ящеры чего стоят! Лично я и представить, как можно с ними сражаться, не способен. Видел, как некоторые из них сражались – не битва, а настоящая бойня была.

В чем-то Диллок прав: сейчас не время выходить из тени, стоит дождаться подходящего момента. И решить, что делать, если с Владыкой Тьмы что случится (в подлунном мире по воле Данана произойти может даже невероятное) – ведь ни одуревших от крови вечных слуг Господина Лжи, ни своих же нобилей ему не удержать: властолюбцы просто разорвут страну на части ради своих амбиции, если не будет сдерживающего фактора. Про дорвавшихся до наживы, живущих набегами и грабежами имперцев и сказать нечего – у и них и сейчас, при неусыпном контроле хозяина, с дисциплиной проблемы, а уж что предпримут, лившись своего повелителя, чудовищные создания миэль и представлять не хотел.

– Возможно, доля истины в твоих словах есть, сын мой, – смежил веки первосвященник, – но Тьма есть Тьма, она лжива и коварна...

– Я не разбираюсь в высоких материях, миэль Абрахам, я – просто стражник, поэтому верю лишь в то, что вижу своими глазами. И пока ничего столь ужасающего не свершилось – Нитриан переживал многих захватчиков, смену династии, даже нашествие троллей – и это переживет.

– Да услышит тебя Данан, дитя, да услышит.

И вновь повисла тишина – их пути еще не разошлись, но первосвященник начинал предполагать, что не так долго он еще сможет полагаться на верного капитана. Диллок слишком погряз в своей ненависти к нобилям, злость мешает ему судить беспристрастно.

Но беспристрастен ли он сам, главный жрец Нитриана?

– Я, по "свежим следам", пока все хвосты не замели, провел расследование о покушении на вас. Ваше высокопреосвященство, Гнорк, вне всяких сомнений, планировал вас устранить.

Во рту появилась горечь. Так и наступает старость: ты постоянно опаздываешь, не способен углядеть важные детали, концентрируешься на мелочах... Абрахам знал, что Гнорк поддастся искушению, но не предполагал, что барон окажется настолько прыток, чтобы рискнуть все решить в первый же вечер. У первосвященника еще остались верные люди, но хватка стала не той, не той – более молодые и смелые опережали его на несколько ходов. Да он даже Элама ухитрился проморгать!

Если бы не безысходность, Абрахам предпочел бы не цепляться за уплывающую власть: стареющие властители зрелище жалкое и досадное.

– Мои люди нашли нескольких дворян, которым наш барон делал... некоторые намеки. Они предпочли прямо не соглашаться, но и отказаться от предложения Гнорка ни один не смог. Опасались, говорят, семьи у них, видишь ли. Зато сейчас шустро заговорили, еще бы, – презрительно выплюнул Диллок, – после того, как Темный разозлился. Затряслись как зайцы.

Миэля, несмотря и даже вопреки теплой погоде за окном и разожженному камину, морозило. Иссушающая ненависть капитана беспокоила его – Диллок не понимал, от мести всему и всем легче не станет, беспокоил Абрахама и Темный, с коим творилось неладное. И Олира, его бедный, многострадальный город. Еще скверного слугу Данана волновал заговор Элама – Темный успокоился на казни вождя восстания, но ведь кто-то помог герцогу все организовать, кто-то извне. Не сам же Элам отыскал столь опытных чернокнижников, а проведенный ритуал и вовсе за гранью человеческого мастерства. От воспоминания об эльфийском зелье заныли зубы.

Нет, нельзя Абрахаму сейчас умирать, никак нельзя.

– Я так понял, – Диллок был горд своей проницательностью, старательностью своих людей и проведенным расследованием, – Гнорк не думал, что Темный решит вмешаться – ему отчего-то показалось, что Владыка Тьмы не то чтобы одобрит вашу смерть, но точно закроет на нее глаза...

Действительно ли сказанное является правдой – Абрахама продолжал мучить именно такой вопрос. Да, вне всяких сомнений, барон очень хотел его гибели, но не ввел ли Вечный Обманщик рьяно проявляющего служебное рвение стражника в заблуждение – слишком подозрительным казалось покушение, слишком нарочитым и несколько глупым.

Впрочем, и барон не со светом в голове, и Темный, хорошо выучивший природу человеческую, мог сам не марать и без того кровавые руки. Не за чем, ему достаточно было молчаливо одобрить происходящее, в конце концов, Абрахам ему совсем не нужен и даже, можно сказать, мешает. Если бы не Олесса и Илларий, по воле Данана не посвященные в планы брата и повелителя, то Абрахам точно не увидел бы следующего рассвета.