Текст книги "Тривиальный сюжет (СИ)"
Автор книги: Мария Мясникова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
– В детстве я тоже мечтал о сражениях с Хозяином Лжи, – хмыкнул Гайн, обнимая за плечи, отвлекая от дурных мыслей.
– А что произошло потом?
– Повзрослел, – просто ответил он, – не стоит за меня беспокоиться, моя прекрасная принцесса.
Вот бы Арлинда тоже повзрослела. А Фредерик поумнел, да...
Элльен-эф-Ноэль
Серое свинцовое небо поры увядания мрачно наблюдало за копошениями детей земли. Город затаился, как больное бешенством животное, уже готовое прыгнуть и вцепиться в горло. Неказистые, будто стремившиеся к земле дома – жалкая пародия на воздушные, легкие, светлые жилища детей Света. Грубые, словно карикатурные лица, тени, высохшие и уродливые, испуганно отводящие глаза. Но если большинство шарахалось от них как от зараженных, то иногда в спину летели оскорбления и даже камни: эльфов в Олире ненавидели куда больше Темного Властелина и его рабов, больше, чем собственных предателей.
И, самое отвратительное, в городе начали раздаваться шепотки о том, что не так уж плохо быть под гнетом Темного Властелина. Темный, заигрывая с горожанами, не спешил приносить жертвы или покорять оставшиеся огрызки Нитриана. Хумансы, глупые создания, не понимали, что такое благоденствие ненадолго, что вскоре они проклянут тот день, когда появились на свет. Не зря многие считают короткоживущих низшими созданиями, Элльен был готов в кои-то веки согласиться с древними ханжами.
А светлорожденные теперь неразрывно связаны с Тьмой. Темный их никогда не отпустит, что ему чужие обещания и чужая жизнь. Элльену следовало это знать, он не первый раз имеет дело с Господином Лжи.
Они, любимые дети Зеленой матери, всегда гордились незапятнанностью тьмой, ни один эльф никогда не служил Злу. До сего момента. Он поступил правильно, ведь наследник Владыки не должен был попасть в руки Темного, и он ошибся, изваляв в грязи честь своего народа.
Пока Темный не спешил воспользоваться их клятвой, иногда даже казалось, словно ему ничего от них и не надо. Но сам Элльен считал, что это только затишье перед бурей: вероятно, Вечный Лжец задумал для них что-то поистине ужасное.
Но куда более Элльена волновало, откуда короткоживущие взяли Гнев Зеленой Матери. Сначала он не поверил лживым словам Темного, ведь сказать правду для отродья Бездны смерти подобно, но тот не обманул. У смертных действительно было то, что глупцы прозвали эльфийской отравой.
Владыка не за что не отдал бы смертным столь сильное оружие, но оно было, и закрывать глаза на столь вопиющее нарушение миропорядка нельзя. Жаль, что Элльен не может отправить послание Владыке: Вечный престол выслушал бы слова предателя, только клятва, отданная Темному, не позволяла.
Но понять происходящее все равно необходимо.
Именно поэтому Элльен решился обратиться к Целителю Душ со столь странной просьбой.
– Ты не находишь, что город слишком несуразен? – эль-Лирен, молча идущий рядом, остановился на каменном мосту через небольшую грязную речушку, идущую через город. Короткоживущие осмелились осквернить реку мусором и падалью, и даже думать не хотелось о том, что несут ее воды.
Двое воинов замерли позади, чтобы не мешать разговору. Будь его воля, Элльен бы взял с собой больше, но Темному Властелину не нравилось присутствие Детей Зеленой Матери рядом.
– Да, отвратительное место, – и не время для церемоний, – мертвое. Ты слишком много проводишь времени с Темным. Что он от тебя хочет?
– Знаний, – пожал плечами собеседник.
– Разве ему пригодится то, что знаешь ты? – по клятве они обязаны отвечать на прямые вопросы, тут уж никуда не деться, но Лирен, прежде всего, целитель
– Из этого воплощения вышел бы неплохой Целитель, – заметил эль-Лирен.
– Наверное, я неправильно понял твои слова, – Темный – целитель?!
– Если бы он не был тем, кто есть. Эльенни, ты не понимаешь, если ему сейчас не помочь, то он просто сойдет с ума. А с почти всемогущим безумцем иметь дело станет сложнее.
Эль-Лирен старше и мудрее, но Элльен все равно не понимал, зачем целитель Душ взялся помогать Темному. Ему самому даже говорить с Врагом, дышать с ним одним воздухом казалось кощунством.
– Он и так безумен, но мы должны говорить не о том. Ты сможешь узнать, откуда появился Гнев? – Властелин Тьмы явно успел допросить пленников и выяснить, откуда у смертных отрава.
Конечно, у Господина Лжи эль-Лирен ничего спросить не сможет, но он чаще всех остальных бывает в городе и даже общается с прихвостнями Темного. Придется рискнуть.
Глава 2
Кирилл
В последнее время, куда бы он ни пошел, Кира сопровождали его иллюзорные телохранители. Не то что бы он был против, но порой присутствие темных молчаливых фигур за спиной немного... напрягало. Тем более, ему все больше чудилось, что там, под призрачными доспехами, одна пустота.
– Не стоит постоянно ходить за мной, – в какой-то момент Кирилл не выдержал.
– Не стоит ходить без нас, – насмешливо поправило наваждение, – мы лишь заботимся о вашей безопасности, мой господин.
– И почему бы это? – вопросил воздух Кир.
– Без вас, господин, мы исчезнем, вновь уйдем в небытие, – соизволил ответить на риторический вопрос призрачный страж.
Киру тотчас поплохело – осознавать то, что от тебя зависит столько созданий, оказалось неприятно. Что станет с его воплотившимися наваждениями, если все же получится покинуть Хельн или его, в конце концов, убьют?
– Мне очень жаль, – сумел справиться с собой он.
– Нам не жаль, – равнодушно откликнулась иллюзия, – существовать лучше, чем не существовать.
– Я постараюсь как-нибудь это... исправить, – если такое будет в его силах, Кир, во что бы то ни стало, сдержит обещание. Чего бы ему это ни стоило...
Как бы то ни было, созданные им самим наваждения не единственные, постоянно навязывавшие свою кампанию. Тот же Вилларий буквально ходил хвостиком, выспрашивая, каким именно способом получилось справиться с чумой. Кир уже устал повторять, что нет, с Ороной так не получится.
Да и с Гнорком надо что-то решать – барон все более настойчиво требовал обещанную плату. Вот только отдавать несчастный город предателю мучительно не хотелось – не то чтобы Кириллу так уж жалко чужой и ненужной короны, только вот доверия барон не вызвал. Но и не сдержать данного слова он также не мог, иначе остальные должники могли и "обидеться", поняв, что терять им нечего, а долгожданных плюшек не предвидится. После долгих размышлений, Кир решил подстраховаться – если Гнорка будет кому держать в узде, то все, наверное, выйдет не так плохо, даже когда сам Кир свалит отсюда куда подальше. Тот же миэль Абрахам, кажется, заботится о простом народе и, в любом случае, нитрианский священник – один из немногих, не вызывающих у Кира особого отвращения.
Пожалуй, его можно даже назначить соправителем... Гнорк, взбесится, да и черт с ним! Самого Кира тоже многое раздражает, от таскающихся по пятам иллюзий до родной сестрицы с ее безумными идеями.
И как только он очутился в этой ситуации? Бесспорно, ситуации бывают разные – сложные, щекотливые, безвыходные, в конце концов. Киру досталась просто банальная. Наверное, если бы в сию историю вли.. попал кто-нибудь посторонний, было бы довольно забавно, но в данном случае чувство юмора отказывалось работать. Нет, Кир не привередничал, просто быть уж-жасным Темным Властелином это... пожалуй, наиболее приемлемое выражение – дурной тон. Если бы ситуация случилась некоторое время назад, до поистине глобальной программы переделки фантастики в плане "взгляда с темной стороны", добрых и хороших кровососов, оборотней и им подобных... Впрочем, быть светлым героем было бы еще хуже, так что Кир не жаловался. Совсем не жаловался. Если бы только ситуация была бы не такой типичной, но, увы.
Нет, ну какой вменяемый и психически здоровый человек захочет быть Темным Властелином, позвольте спросить?!
То, что Лирену что-то понадобилось, Кир понял сразу. Видимо, и этот приперся требовать что-то за свою помощь, чего, впрочем, можно было ожидать. Не за красивые же глаза и не из общего благородства – благородство по отношению к психопату и убийце, скажете тоже! – Лирен ему помогал.
– Могу ли я уточнить, было ли выяснено, откуда у нитрианцев появился Гнев Зеленой Матери? – сразу приступил к делу эльф, спасибо хоть поздоровался.
– Могу ли я уточнить, что вообще такое этот Гнев и зачем нам что-то о нем выяснять?
И в чем их опять обвиняют? Он лично, например, никакого "гнева" в глаза не видел.
Судя по эмоциональному фону, Лирен неприятно удивился, но высокомерное непроницаемое лицо не дрогнуло.
– Прошу принять мои извинения. Вы называете Гнев – эльфийским зельем, и, если я не ошибаюсь, изрядные запасы сего зелья были обнаружены у чернокнижников Элама.
М-да, что-то нервы у Кира совсем никудышные стали. Раньше подобной истеричности он за собой как-то не замечал, а вот сейчас любой пустяк выводил из себя. И все бы ничего, если бы не призывавшая поддаться, обещающая могущество и силу Тьма. Интересно, скоро ли он с такими темпами рехнется, и получится ли в результате классический безумный Темный Властелин или есть варианты?
Воняющее сеном успокоительное, принимаемое только за последние два часа в восьмой раз, пока еще помогало, но каждый раз дозировку приходилось повышать. Что он будет делать, когда зелье перестанет работать, Кир не представлял.
– Настойка Литары? – чуть прищурившись, уточнил эльф. Не стоило, конечно, давиться успокаивающим настоем при нем – глупо показывать слабость врагу.
– Допустим, – скоро уже закончится, надо достать еще и, желательно, с запасом. Надо попросить безотказного Легрия купить ему побольше этой бурды. Хотя нет, лучше использовать кого-нибудь не такого приметно, зачем зря искушать местных аптекарей. Желания быть отравленным у него почему-то не было.
– Только при мне вы уже три раза ее пили, – поработал капитаном Очевидностью ушастый.
Правда? Ну и ладно...
– И? – Кир прекрасно осознавал, что у него уже передозировка, все признаки на лицо – заторможенность реакций, ноющая боль под ребрами, тошнота. Иногда голова кружилась настолько сильно, что он не мог идти. Вот только выбор между отравлением и безумием был очевиден. Киру отчего-то было принципиально сдохнуть от отравления, но сохранить клочки здравомыслия.
– В таком количестве зелье приводит к сердечной недостаточности, проблемам с кровообращением и дыхательной системой, – менторским тоном сообщил эльф.
– Спасибо, я заметил, – не удержался Кир, – что-то еще?
– Скоро настанет привыкание, и успокоительное придется менять. А, учитывая, что настойка Лантары имеет самое сильное действие, то...
Желание придушить ушастого стало почти нестерпимым.
– Или, вероятней, куда раньше у вас настанет отравление, – безмятежно закончил Лирен.
Застывшая рядом парочка наваждений всем своим видом выражала негодование и солидарность со словами эльфа. Тоже, няньки выискались.
– Ничего, – не менее невозмутимо, почти не скрывая злорадства, оскалился Кирилл, – я же бессмертный.
– В определенном смысле, – устало, словно после разговора с дурным, но весьма упрямым индивидом, продолжил Лирен, – но поглощать в таких количествах настойку все равно не следует. Если хотите, могу дать возвращающий душевное спокойствие талисман – действует почти также, но побочных эффектов куда меньше.
Кир только закатил глаза. Допустим, только допустим, талисман предложили, честно желая помочь, но, даже в таком случае, после установленной шаманом в столице антимагической сети, он просто не станет работать.
Нет, по здравому размышлению, брать из рук исконного врага амулет не стоило, но злых намерений Кирилл не увидел (является ли злым намерением попытка избавить мир от страшного и ужасного Темного Властелина?), да и выбора особого не было. Какая разница: одной глупостью больше, одной меньше.
миэль Абрахам
Когда миэль понял, что назвать Темного опытным политиком было бы просто невероятным преувеличением – когда Господин Лжи, забыв своих молчаливых телохранителей, бросился участвовать в ритуале; во время одной из их нечастых бесед или немного раньше?
Разумеется, у Вечного Лжеца была своя корысть и первосвященнику даже не хотелось представлять, что именно жаждал получить от встречи с демоном Темный. И что, вероятно, получил. Но, все же, чтобы миэль ни думал о Господине Лжи, от крысиной болезни многострадальная Олира исцелилась, как и было обещано Темным. Примечательно то, что исцелены были даже заболевшие и умирающие. Увы, мрачное знание не позволяло Абрахаму приписать это чудо воле божией.
Но, в тоже время, несмотря на обещанное ранее, поступок Темного не казался первосвященнику изначально продуманным, скорее, внезапной прихотью. Темный с Дагмаром, на взгляд верного слуги Данана, получались похожи: обоим не доставало некоей... предусмотрительности, умения просчитывать свои действия наперед. И каким нелепым ни было сие сравнение, миэль никак не мог от него избавиться.
Что ж, старому жрецу не привыкать быть первым советником, человеком, стоящим за троном. Доверия к старому Абрахаму у Господина Лжи, несомненно, нет, но вряд ли он откажется от некоторых... подсказок. А там, глядишь, начнет прислушиваться к словам первосвященника Нитриана почаще.
Большинство вполне справедливо сочло бы выстраданное им решение предательством, но если у него получится заставить Господина Лжи хоть частично прислушаться к его советам, то многих бед удастся избежать.
Абрахам был далек от мысли попытаться навязывать Темному свою волю – тот, как ни странно, вычислял лжецов и корыстолюбцев очень быстро. Первосвященник, впрочем, ни разу не видел, чтобы Хозяин Тьмы хоть раз наказал кого-то за откровенный обман или, хотя бы, должным образом отреагировал – вот только мимика у Темного оказалась очень подвижной. При виде выражения лица Повелителя Зла старику иногда хотелось смеяться: видно было, что тому хочется многое сказать собеседнику, но отчего-то приходится сдерживаться. Правда и незадачливый обманщик, замечая раздражение Темного Властелина, тушевался, пугался и пытался незаметно исчезнуть.
С другой стороны, к здравым советам Господин Лжи склонен был прислушиваться. Если же ему позволить принимать решения самостоятельно, то Темный точно понаделает ошибок. Да и не мог нитрианский первосвященник оставить свой город наедине с Властелином Тьмы: его долг защитить паству от всякого зла. Пусть даже и путем принесения своей души и совести в жертву.
Риск, вне всяких сомнений, был весьма и весьма велик, но попробовать стоило. Если бы только вера в победу Света у старого и уставшего священника оказалась также тверда, как и вера в волю Данана... Но пока твердой уверенности в благополучном завершении не появилось, приходилось приспосабливаться. В конце концов, Темный, в отличие от своих зловещих слуг, таким уж чудовищем не казался. И, Абрахам никак не мог не думать и о том, что не будь Темный тем, кем был, то он вполне мог бы прийтись первосвященнику по душе.
Если проведенный совсем недавно всеобщий Совет назвать действительно всеобщим было затруднительно даже самому невзыскательному наблюдателю, то и на данный момент кардинально ничего не поменялось, и полупустая зала навевала грустные мысли. Разве только часть обвитых бархатом скамей занимали довольные победители. Видеть на местах, где исконно восседали нитрианские нобили, имперские и оркийские лица, оказалось неожиданно больно.
Вот только зачем Властелину Тьмы, способному в своих поступках ни на кого не оглядываться, вообще понадобилось собирать какой-либо Совет, первосвященник понять никак не мог. А чужие непонятные действия всегда выглядели несколько подозрительно.
Что ж, стоит поблагодарить Данана, хотя бы за то, что его самого не обошли приглашением, и узнать пожелания нового хозяина столицы старый священник сумеет из первых уст. А Господин Лжи явно чего-то хочет... раз уж соизволил собрать их всех здесь. Воспаленное воображение споро подкидывало воспоминания о приносящихся многочисленных жертвах во славу Тьмы, жестоких и кровавых ритуалах, бессердечных законах и прочих ужасах, сопровождавших правление Властелина Тьмы. Пусть, на первый взгляд, Темный не выглядит ни особо коварным, ни излишне жестоким, но доверять Господину Лжи было бы воистину непозволительной глупостью.
Оставалось надеяться, что его пожелания не окажутся неподъемными. Прошу тебя, милосердный Данан, пусть это будут деньги или еще какая безделица!
Темный, по неизвестной причине, соизволил опаздывать, чего не позволял себе даже Дагмар. Встревоженные нобили взволнованно гудели, несколько богатых негоциантов, сбившихся в кучку, о чем-то тихонько переговаривались между собой. Возможно, обсуждали, хватит ли им средств, чтобы откупиться. Но, как бы то ни было, откровенно выказывать недовольство не смел никто: бесстрашные нобили слишком боялись как присутствующих слуг Тьмы, так и предполагаемых доносчиков. Гнетущая тишина, приправленная всеобщей подозрительностью, давила на плечи.
Тяжелое церемониальное одеяние душило, жаль, верный посох вместе с секретарем пришлось оставить за дверьми и опереться не на что. Первосвященник, с трудом держа спину прямо, сидел в гордом одиночестве: вокруг него, словно заразного крысиной болезнью, стояли пустые скамьи. Что ж, всю ненависть и недоверие он заслужил сполна.
Михель, скромно примостившийся рядом бароном Дери, столкнувшись с первосвященником взглядом, приподнял краешек губы и отвернулся. Что ж, если у Дери есть вести от своего зятя, миэль узнает об этом первым. И, если Данан смилостивится, с Норэ удастся переговорить.
На последнем ряду, презрев общепринятые правила, расположилась Олесса, положив ноги на стоящую впереди скамью. Сделать девочке замечание о неподобающем поведении или поведать о том, что женщинам запрещено присутствовать на Совете, никто не посмел. Темный палач собственнически обнимал девушку за плечи, и миэлю с трудом удалось подавить вздох – глупую, неразумную девочку отчего-то оказалось жаль. Вне всякого сомнения, все влюбленные слепы, но и бросить дитя наедине с чудовищем было бы чересчур жестоко.
Вскоре тоскливое ожидание было нарушено: в чуть приоткрытые двери прошмыгнула золотистая тень. Нобили не замедлили воспользоваться предоставленным развлечением.
– Кто-нибудь, – брезгливо сморщился барон Гнорк, отчего-то чувствующий себя хозяином положения, – уберите наглое животное из залы.
Прихлебатели барона, как и его новоявленные союзники, решившие подлизаться к первому добровольно выбравшему "правильную" сторону, кинулись выполнять вздорное распоряжение. Первосвященник и не подумал призвать нобилей к порядку: во-первых, присутствие кота все же неуместно, во-вторых, к его словам все одно не прислушались бы.
Толстый, подозрительно знакомый кот нагло шнырял по залу, не обращая внимания на горе-преследователей. Олесса с трудом удерживалась от смешка, по лицу девочки стремительно расплывалась счастливая улыбка. Миэлю Абрахаму ситуация тоже виделась немного забавной – кот, не осознавая своей вины, нарушил церемониал и должен был быть водворен прочь, но не с таким же... старанием.
Ловля бесцеремонного животного немного затянулась, что не есть хорошо: вряд ли Темному понравится творящееся безобразие.
Легкое покашливание донеслось от дверей: в окружении одетых в темные доспехи фигур – Темный учел свои прошлые ошибки и теперь никуда не ходил без верных стражей – возвышался Господин Лжи. Миэль давно знал сию простонародную примету: стоит только вспомнить о Зле, как оно тут же явится.
– Что здесь, кхм, происходит? – оглядев творящееся безобразие, осведомился Темный. Миэлю почудилась в его голосе скрытая издевка. Все мгновенно застыли, словно пойманные на месте преступления. Невысокий виконт, умудрившийся поймать проворное животное, тут же его выпустил. Кот метнулся куда-то в конец зала.
– Наш дорогой Гнорк немного заскучал и решил развлечься ловлей кота, – злорадно сообщила Олесса, почесывая животное. Огненный, как и девушка, кот блаженно развалился на чужих коленях, настойчиво подсовывая голову под руки и хрипло мурлыкая. Жрец Данана тотчас вспомнил, что впервые ему довелось видеть сего зверя в покоях, занятых Владыкой Тьмы.
– Барон, позвольте узнать, чем вам помешало несчастное животное, – скрестив руки на груди, Властелин Тьмы вопросительно приподнял бровь, – а вы, господа, присаживайтесь.
Не менее несчастный барон посерел – бедняга, умудрившийся вызвать недовольство Господина Лжи, вероятно, счел, что его казнят прямо на месте. Белые как полотно "господа" ринулись выполнять распоряжение, образовав в проходе между скамьями небольшой затор. Первосвященник утомленно прикрыл глаза, чтобы не видеть происходящего.
Барон кинулся заверять в своих благих намерениях, перемежаемых путанными и непонятными извинениями, одновременно пытаясь убедить, что вся вина лежит на владельце кота, не уследившем за наглым животным.
– Барон, вы совсем очумели, что ли? – прервал Гнорка Темный Властелин, – это просто кот...
В свое оправдание Гнорк имел несчастье заметить, что зверь может быть заколдован и, между прочим, являться частью планируемого покушения...
– Барон, позвольте вас успокоить, – с уже нескрываемой иронией заметил Темный Властелин, – во всем дворце установлена антимагическая сеть. И, кстати, это мой кот, – добил несчастного он.
Барон тотчас покрылся красными пятнами, беззвучно отрывая рот, словно вытащенная из воды рыба.
Впрочем, продолжать бредовый разговор Темный не стал, но, несмотря на предпринятую попытку вернуться к обсуждению выдвинутых на повестку совета вопросов, церемониал окончательно был нарушен. Священник все никак не мог отделаться от впечатления, что отныне все у них будет происходить спустя рукава. Ладно, хотя бы Темный отнесся к "происшествию", как и должно, с юмором, чем напомнил уже не усопшего Дагмара, а его, Абрахама, предшественника. Миэль Абриен как никто умел отличать важное от суетного, истинное величие от ложного и смеяться земному.
Но дальше стало не до праздных размышлений: Темный объявил Гнорка будущим королем и своим наместником в Нитриане. Назначенный преемник погибшего за свою страну короля раздулся от важности словно жаба. Что ж, видимо барон сполна получил плату за свое предательство.
– За неоценимые заслуги перед Темной империей, – как обтекаемо заметил Господин Лжи, заканчивая свою лаконичную речь.
Но сие ничтожество на нитрианском престоле – просто немыслимо!
Абрахам ощущал, как грудь сдавило невидимым обручем и стало трудно дышать – уж лучше бы Властелин Тьмы, как и ожидалось, обманул предателя. Барон и его жадная клика, дорвавшись до власти, мало того, что принесут неисчислимые беды, так и не продержатся надолго, а еще одна кровавая сумятица только начавшей оправляться Олире не нужна.
– Но также понимая специфику ситуации... – медленно и значительно протянул Темный, и священник понял, что Гнорк поторопился радоваться.
После чего господин лжи невозмутимо объявил его... Абрахама соправителем Гнорка!
Почти все присутствующие с трудом скрыли изумление, а кое-кто из соратников Гнорка и вовсе не смог удержаться от растерянного возгласа. Осталось понять самому, для чего понадобился сей фарс.
– Тоже за неоценимые заслуги, милорд? – горький сарказм миэлю скрыть не удалось.
Хоть и стала ясна одна из причин для созыва казалось бы бесполезного Совета, вот только ему самому теперь от позорного клейма не отмыться до конца жизни – никто не поверит в отсутствие первоначального сговора между ним и Господином Лжи. Равно как и в то, что сдал столицу он из благих побуждений, а не из-за стремления к власти. Абрахам даже швырнуть подачку в лицо Темному не может: если он с негодованием откажется от предложенной должности, то не только не сможет ни на что повлиять в дальнейшем, да еще и Гнорк останется без контроля.
Темный, до сего момента внимательно рассматривающий свои ногти, пожал плечами – мол, думай, что хочешь.
Ничего теперь не докажешь... что ж, Темному должно казаться, что он нашел отличный способ обеспечить верность жреца Данана. Откуда Господину Лжи знать, что нитрианский первосвященник не так уж дорожит своей жизнью?
А еще Абрахам с тоской понял, что ошибся в первоначальной оценке – возможно, Темный просто пока не показал себя во всей красе, ведь раздоры он сеял по-прежнему. Вон какие ненавидящие взгляды кидал на него Гнорк, Михель старательно отворачивался, а Дери аж скривился от отвращения.
Или это была месть Темного за недостойные мысли?
Когда в тот же вечер Абрахама попытались убить, он ничуть не удивился. Десяток по уши закутанных в плащи фигур окружил первосвященника явно с недобрыми намерениями. Сверкнули мечи. Странно, что не арбалетная стрела из-за угла и не яд в бокале... Да и кто мог знать, что он пойдет именно этим путем, разве только...
Верный помощник и секретарь виновато опустил глаза. Эх, мальчик мой, как же так?
Нет, совсем не удивительно, ведь попытаться избавится от него могли многие: горе-патриоты, оскорбленные якобы "изменой", не желающий делиться властью Гнорк, его союзники, да тот же Темный, по неким причинам решивший свалить вину на других...
Что ж, он сам виноват, вот только умирать, оставляя свой город в недостойных руках, кажется настоящей изменой.
Послушник издал короткий вскрик, из перерубленной шеи хлынула кровь – свидетеля убийцы оставлять не собирались. А вот его смерть, вероятно, решили замаскировать под несчастный случай – лестницы в этой части замка крутые, никто не удивится, если еле передвигающийся старик вдруг упадет и свернет себе шею.
Двое грубо схвативших его людей поволокли к лестнице. Кричать было бесполезно – вряд ли убийцы не позаботились о том, чтобы им случайно не помешали. Абрахам старательно, боясь не завершить, молча принялся читать молитву Данану, прося за убитого послушника, свою несчастную страну и за тех, кому придется исправлять его собственные ошибки.
Но, видимо, его время пока не пришло – по крайней мере, первосвященнику так показалось, когда из бокового коридора донеслись голоса. Его убийцы резко замерли, пахнущая потом чужая рука закрыла миэлю рот.
Вот только удача явно была не на его стороне: тех, кто по какой-то причине забрел в заброшенный коридор, было лишь двое. Первосвященник успел заметить круглые от удивления глаза леди Олессы, имперское одеяние ее незнакомого спутника.
Но надо отдать спутнику девочки должное – отреагировал он быстро, заслонив собою девочку и попытавшись метнуть в одного из убийц кинжал. Несмотря на то, что неожиданность была на стороне вновь прибывших, их было лишь двое, да еще и имперец попал в доспехи – кинжал с жалобным звоном упал на каменный пол.
Девочка, проигнорировав прямое указание имперца бежать, схватилась за неизвестно зачем таскаемый ятаган. Нет, миэлю доводилось встречать женщин воительниц, вот только Олесса не имела к ним никакого отношения – держала оружие девочка неуверенно, с трудом скрывая страх, двигалась медленно и неправильно.
– Карлин, – подал голос главный, – займись девчонкой, а я и Витторио избавимся от темного выродка. Остальные доделывают то, зачем мы здесь.
Интонации главаря, смутно знакомые, никак не выходило вспомнить. А вспомнить чудилось важным, чуть ли не первоочередным.
Его несостоявшиеся спасители бежать не спешили – глупо, глупо и неразумно. Разве двое могут справиться с десятком? Абрахам не знал, какой из имперца боец, а вот девочку было жалко... Да и имперец довольным самовольством девушки не выглядел, еще раз рявкнув ей, чтобы убегала.
Но если эти двое вмешались, значит, Темный ни при чем. Если, конечно, Господин Лжи не решил убить свою сестру и своего слугу – в конце концов, судя по легендам, родственными чувствами Темный Властелин не отличался. Но откуда бы ему знать, что те отправятся в почти заброшенный коридор? Исполнители решили проявить инициативу?
Или он опять ошибся, приписав Темному не его поступки.
Имперец и прикрывающая ему спину Олесса, между тем, пока держались. Мужчина даже сумел убить одного врага и ранить другого, а девочка, немало всех удивив, задела своего противника. Тот, с громкими богохульствами и заковыристыми ругательствами, отошел за спину своих товарищей, пытаясь наскоро перевязать рану. Впрочем, темным повезло, что коридор был узким и столпившиеся убийцы скорее мешали друг другу. В любом другом случае темных давно бы окружили, или обошли бы и ударили со спины.
Наконец, главарь решил, что пора заканчивать. Арбалетов, судя по всему, у них в наличии не предполагалось, а использовав метательные ножи, не участвующие в свалке рисковали попасть в своих.
Один из держащих миэля Абрахама людей счел нужным вмешаться в схватку, да и остальные сообразили, что больше мешаются друг другу, даря преимущество противникам. Коварная удача тотчас склонилась на другую сторону.
Имперец – быстрый и неплохой воин, успевший убить уже двоих, защищался изо всех сил, но явно проигрывал, а вот у Олессы меч уже успели выбить, да еще и ранить в предплечье.
Абрахам, проклиная сковавшую тело проклятущую слабость, со всей силы заехал локтем в живот державшему его воину, и пока тот, не ожидавший подвоха от полумертвого старика, согнулся в две погибели, ткнул его припасенным кинжалом в шею. Эх, знал бы Рндал, что его подарок когда-то спасет Абрахаму жизнь, небось, теперь пожалел бы, что нечаянно помог предателю.
Перед глазами темнело, чужая кровь заливала парадное облачение, воздуха перестало хватать. Абрахам изнеможденно рухнул на пол – ноги перестали его держать.
Семеро против троих, двое из которых не представляющие опасности девчонка и старик – паршивый расклад. Леди Олесса, на которую пока не обращали внимания – далеко не убежит, а вреда никакого – прижалась к стене.
Миэль почувствовал, как его сознание уплывает, старое и больное сердце вновь не выдерживало.
– Эй, – тонкая ладошка махала перед глазами. Миэль вновь пришел в замешательство – над ним, присев на колени, склонилась Олесса, золотистые волосы падали на грязный и липкий от крови пол. И как девочка исхитрилась пробраться мимо вооруженных мужчин?
– Вставайте, – с отчаяньем шептала она, настойчиво тянув первосвященника за рукав, – нам надо сваливать. Илларий, – вот, значит, как зовут имперца, – долго не продержится.
Девочка, в отличие от него, не видела, что имперец уже, скорее всего, мертв – по крайней мере, пропустив такой удар в подбрюшье, долго не живут и, тем более, не сражаются. Упомянутый Илларий, прислонившись к испачканной в крови стене, дрожащими руками зажимал живот, из которого вываливались кишки. В отличие от убийц, доспехи имперец натянуть не догадался – а мог бы, все ж таки не дома, а среди врагов.
