Текст книги "Тривиальный сюжет (СИ)"

Автор книги: Мария Мясникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Мясникова Мария Леонидовна
Тривиальный сюжет. Общий файл

Глава 1

Кирилл

Наступала осень. Свет заходящего солнца вызолотил кроны деревьев, красным прошелся по крышам и куполам. Выглянув из окна, Кир подставил лицо осеннему ветру, капризному и пахнущему полынью.

– Все нормально? – Леська сидела прямо на полу, прислонившись к стене. Теребила трофейный золотой браслет на правой руке, лихорадочно заправляла постоянно выбивающуюся прядь за ухо. Нервничала.

– Мы здесь уже почти полгода, а время пролетело так быстро... – полгода, и все происходящее остопаскудело настолько, что хоть волком вой.

– Правда? А я и не заметила, – проворчала сестра – она тоже устала.

Город понемногу начинал оживать, но хотя чума и ночные нападения внезапно прекратились, люди все равно продолжали бояться. Кир их не винил: порой он пугал сам себя, а уж про его "верных приспешников", ставших в Хельне мрачной легендой, и упоминать не стоило. Случись все вышеперечисленное в его родном городе, Кирилл бы, вероятно, постарался переехать.

– Что мы будем делать? – Олеську их вероятное будущее беспокоило, чем дальше, тем больше. Ее давно уже перестали радовать драгоценные побрякушки – те из них, которые пока еще не переплавили на монеты. Ей больше не хотелось быть единственной, пусть и неофициальной "принцессой" в королевстве. По крайней мере, так казалось ему самому.

Он даже мог бы гордиться сестрой – за то, что она, наконец, повзрослела. Увы, Олеся начала думать о последствиях совсем не вовремя. Кирилл не знал, что он мог ей ответить – прости, я ничего не могу сделать?

– Ммм, ты о чем? – интересно, они еще могут притвориться, что ничего не было, вежливо поулыбаться на прощанье и свалить? Жаль, остальные поддержать Кира не спешили – миэлю Абрахаму пока еще нужно было их присутствие: он боялся беспорядков в столице, гражданской войны и интервенции, Леська считала, надо дождаться зимы и приезда послов ссейши, а остальные просто радовались первой победе, не задумываясь о последствиях.

– Перестань притворяться, сам знаешь о чем. Ты думал о моих словах?

Сестренка все не могла успокоиться, идея договориться с ссейши не оставляла ее. Но зачем Киру Венец Власти? Тем более, до зимы они не дотянут – объединенные войска королевств просто сметут их с лица земли. Вероятно.

Вот только о принятом решении и о потраченной силе он не жалел, ни капли.

– Еще раз подумай, ведь один раз ты уже сделал глупость, – глупостью, по мнению сестры, было избавление Олиры от заразы, – нас ведь просто убьют, Кир, понимаешь?

Убьют, конечно. Леся во всем права и поражение – дело не столь далекого времени. В лучшем случае, до весны, пока дороги размыты и холодно, на них не нападут, хотя это вилами на воде писано. Но, остается надеяться, часть осени и зима у них есть. Хотя, если удача от них отвернется, зима будет мягкой и переходы не завалит снегом, а северо-западный корпус рискнет действовать без поддержки Эллирии...

Киру очень хотелось отправить Леську куда подальше и, если бы Каганат был надежен, то он бы отослал туда сестру вместе со всеми орками, все равно солдаты Оркайн-ка-Ничи помочь ничем не могли – что ему эта капля, когда необходимо море, чтобы затушить пожар предстоящей войны. И вряд ли предложение ссейши, которым Кир не доверял ни на грамм, что-то изменит.

Легрий, прерывая тягостный разговор, проскользнул в комнату с чьей-то просьбой об аудиенции. Срочной. Неотложной. Важной. Да что там опять у них приключилось?!

Оказалось, все тоже.

– Ваше высокопреосвященство, – старательно сохраняя вежливое выражение лица, кивнул Кирилл: аккуратно прикрыв за собой дверь, приковылял нитрианский священник. Сегодня день незапланированных визитов?

Нет, обязательно надо переговорить с Легрием: раз уж гоблин взял на себя обязанности его секретаря, так пусть не пропускает, кого попало. Или хотя бы предупреждает о посещении заблаговременно...

Вдобавок ко всему настроение вновь резко испортилось – даже исконные союзники не принимают его всерьез. Тот же Легрий мог просто из приличия поинтересоваться мнением своего "повелителя" – а вдруг у того свои, не включающие чужих жрецов, дела.

Кир прижал пальцы к вискам, прикрыл глаза – после того, как удалось досчитать до десяти, сводящее с ума бешенство не исчезло, но контролировать себя стало легче.

– Могу я вас побеспокоить, милорд?

Интересно, зачем спрашивать, когда уже беспокоил? Кир еще раз глубоко вздохнул.

– Можете, – грубить пожилым людям несколько невежливо, как бы ни хотелось. Да и выглядел старик плохо: одышка, бледность, на лбу и висках капельки пота, хриплый кашель с надрывом. Кир машинально принялся гадать о болезни по симптомам – кажется, у священника в анамнезе проблемы с сердцем, если бы еще удалось проверить сердцебиение, то можно было бы ставить диагноз... Спросить, есть ли у него тошнота? Вот только полное обследование в таких условиях не провести, а это не дело, и поэтому догадки об ишемической болезни сердца так и останутся догадками.

– Осень. А за осенью и зимой всегда приходит весна, – что-то подсказывало, что Абрахам говорил не о временах года. Как же Киру надоели все интересующиеся его дальнейшими планами, так и подмывало спросить, что все эти доброхоты сами предлагают.

– Приходит и проходит. Что вы хотели, миэль?

– Что мы будем делать? – миэль Абрахам возомнил, что Кир должен перед ним отчитываться? Вот прямо возьмет, и выложит все свои гипотетические планы врагам прямо на блюдечке.

Впрочем, у Кира все равно не было никаких планов. Не считать же за планы пресловутое "дотянуть бы до весны". Впрочем, в словах жреца его царапнуло что-то еще, такое неуловимое. Кир даже задумался, пытаясь понять, что еще его так вывело из себя. Ах, да, жрец осмелился сказать "мы".

– Мы? – с ума сойти, можно представить, будто они заодно. Конечно, в последнее время миэль Абрахам был настроен чересчур благожелательно (что само по себе подозрительно), но откуда он взял это "мы"?

– Никому не нужен целостный Нитриан: скорее всего наш край растащят на кусочки победители. У нас плодородная земля, не идущая ни в какое сравнение с пустошами вашей империи, чернозем, у нас много руды в горах, у нас соляные копи, а теперь мы еще и предатели...

Странно, старик никогда не выглядел человеком, способным цепляться за власть до последнего, несмотря ни на что. Да и не ощущал Кирилл в его ауре? мыслях? душе? особого желания властвовать, хотя обычно все самое мерзкое и отвратительное в других он теперь научился улавливать за километр.

– На мой взгляд, у вас несколько неправильная постановка вопроса. Страна – люди, а основную массу населения, – Кир очень на это рассчитывал, – не тронут. Кому охота лишаться подданных?

Виноваты ли простые крестьяне и горожане в том, что "страдали под гнетом тьмы"? А вот о том, что будет с предателями, перешедшими на сторону Темного Властелина, оный "властелин" предпочитал не задумываться: изменников нигде не любили.

– Судьба проигравших всегда незавидна, – старик упрямо гнул свою линию. И чего он опять хочет?

– Не все ли равно крестьянам, кто во главе страны, пока все спокойно и есть кусок хлеба? – Киру было бы все равно. – Тем более, рабство в Королевствах запрещено.

– Не везде и не совсем, – поправил старик, крепко сжимая в руках посох, – но позволено ли мне будет услышать ответ на мой вопрос: что мы будем делать?

Умирать, наверное. Ну, по крайей мере, мы.

– Побеждать, разумеется, – безапелляционно протянул Кирилл, постаравшись сделать голос поторжественней, – и когда-нибудь мы захватим весь мир.

Тут полагалось громко и зловеще захохотать, но Кир не стал – лень.

За окном под порывами ветра танцевали разноцветные листья, падали на дорожки парка, напоминали о тщете человеческих усилий и быстротечности времени. А еще о том, что скоро ему придется принять каое-либо решение, хотя бы о договоре с ссейши.

Попробовать завоевать мир, что ли?

Миэль Абрахам укоризненно нахмурился, словно не одобряя такую легкомысленность. Зачем священнику откровенный ответ, если он и сам все должен прекрасно понимать? Или старые сказки о могуществе Тьмы с большой буквы и ему застят глаза?

Жаль, что проверить, действительно ли старик на его стороне, невозможно. Смешно, Кир знает, когда врут, и не знает, когда ему говорят правду. Да он даже не может увидеть, кто благожелательно настроен, зато твердо знает тех, кто его ненавидит. Из-за подобных эмпатических способностей скоро разовьется паранойя, уже сейчас трудно терпеть чужое присутствие, близость тех, чьи самые тайные желания и страсти, эмоции для него как на ладони. Кажется, вокруг одни лжецы и мерзавцы.

Кир все больше склонялся к тому, что самым разумным будет наобещать ссейши с три короба, нацепить дурацкий венец и свалить домой, раз уж свой врачебный долг он выполнил и зараза ушла. Но что тогда будет с теми, кто ему доверился?

В Нитриане биметаллическая денежная система: в обращении равнозначно используется золото и серебро. Протекционизм в торговле и строгая таможенная политика, экспортируются ткани и соль, импортируется – древесина. Налогообложение, в основном, поземельное и подушевое, не считая странных налогов на соль, очаг и тому подобное.

Миэль Абрахам говорил, что подати в стране еще весьма терпимые, люди живут хорошо. Насколько же "хорошо" относительное понятие, оказывается. Да уж, в Хельне явно не слышали о таких пустяках как "качество жизни", "система здравоохранения", "социальное государство". Хотя от реалий существующего "псевдо-средневековья" трудно было ожидать иного.

Договор с Зитри окончательно заключен: им все-таки продадут хлеб, хоть и втридорога. Шах решил не отказываться от возможности погреть руки, но Кир его понимал. Он вообще почти всех понимал, кроме самого себя: зачем ему все это? Синдром лягушки попавшей в крынку со сметаной – авось взобьем масло и выберемся, попытка почувствовать себя властителем, благодетелем, реформатором (вот только комплекса Наполеона для полного счастья Киру не доставало), доказать себе и остальным, что нет, он не зло, не безумная тварь из местного бестиария? Зачем?

В остальном дела шли не так хорошо, и Кир вновь и вновь, как в повторяющемся, беспоконечном кошмаре, утопал под грудой бумаг. Люди вокруг него постоянно умирали, и только бюрократия казалась бессмертной.

"Восстанавливать" систему управления в Нитриане оказалось куда легче, чем в "империи": во-первых, она там была изначально, во-вторых, война – если киров демарш можно называть столь громким словом – страны почти не коснулась, в-третьих, миэль соизволил помочь. Да и другие нобили не отставали: каждому хотелось кусочек пирога.

По большей части все то, что он делает, бесполезно – но если окончательно опустить руки, можно сойти с ума. Киру сходить с ума нельзя, иначе – он твердо уверен – произойдет что-то очень неприятное, а от него сейчас зависит очень много людей.

А вот у сестренки проблемы с психикой уже начались: она предложила устроить бал, аргументируя это тем, что так будет легче найти новых союзников (с чего она взяла?!) и тем, что она всю жизнь мечтала побывать на настоящем балу. Отчего-то казалось, что именно второй приведенный довод – настоящий, а болтовня о союзниках лишь прикрытие. В результате, с трудом удержался от жестокого высмеивания дорогой родственницы.

Леську срочно надо было чем-нибудь занять. Кир предложил ей заняться помощью беженцам, сбежавшим из столицы во время чумы, но в ответ получил фееричное "ску-у-учно" и настаивать не решился. Но долго скучать сестренка не собиралась, разведя вместе с Вилентом непонятную кипучую деятельность, отчего-то при поддержке миэля Абрахама. Кир решил временно закрыть на сии тайны глаза: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, а у него и без того проблем по горло.

Эльфы, данное которым обещание надо было исполнять – Киру его сестра была дорога. Да и Лирен ему здорово помог, хотя не понятно, зачем исконному врагу надо было вытаскивать его из катакомб старого убежища. Вот только и отпустить эльфов Кирилл пока не мог, он же не самоубийца.

Столица, пережившая крысиную болезнь, демона, восстание, несколько пожаров и многочисленные грабежи, благо многие горожане сочли нужным воспльзоваться подходящим случаем для увеличения собственного благосостояния, требовала наведения порядка.

Порядок нужно было наводить и в собственной голове: от злости иногда сводило зубы и спирало дыхание, и хотелось банально убивать. Кир литрами глотал сильнейшее найденное успокоительное, сам запах которого уже вызывал тошноту, но помогала местная отрава мало.

Что еще паршивей, чума ушла лишь из столицы – в Ороне, по-прежнему, царил кошмар, и Кир не знал, что с этим делать. У него не было ни еще одной души, ни даже еще одного демона под рукой.

Кир составлял списки того, что необходимо сделать. С каждым днем эти списки все пополнялись, но вот вычеркнуть из них хотя бы дин пункт так и не удалось.

До зимы было еще далеко.

Тиенна

Маленькие птички в позолоченных клетках радостно щебетали, разнаряженые фрейлины и придворные дамы не менее радостно им вторили. И только суровая статс-дама, мрачная и нахмуренная, злой и обиженной вороной восседала в углу.

Птичник, как есть птичник.

И все вместе они притворялись, что слушают, как ее прекрасное высочество играет на арфе. Тиенна, забывшись, чуть не исполнила балладу про проклятого рыцаря, но вовремя остановилась – после особо грустных или романтичных произведений дамы могли плакать почти полдня, аккуратно прикладывая вышитые платочки к напудренным лицам.

– Ах, какая чудесная песня, ваше высочество, – храбро высказалась первой Одриелла, колыхнув внушительным бюстом, причудливо обрамленным кружевами.

Принцесса поощрительно улыбнулась – Одриел, без сомнения, первостатейная лгунья, но играет Тиенна и правда хорошо. Все ж, не зря мэтр Домар потратил на ее обучение столько лет, чувствовать музыку она научилась.

Остальные дамы наперебой принялись заверять в своем почтении и восхищении, и от их гомона начинала болеть голова. После проведенного в окружении фрейлин и придворных дам времени начинаешь ценить тишину, но, к сожалению, одиночество – слишком большая роскошь даже для принцесс.

– А вы, Эллиэн, о чем вы задумались? – как можно более ласково уточнила Тиенна у замершей возле окна дочери казначея. Казалось, девушка полностью растворилась в своих грезах, но для всегда собранной и весьма практичной дочери главного скряги Эллирии такие манеры были нехарактерны. Тиенна же весьма не любила, когда окружающие ее люди начинали вести себя странно и неправильно.

– Ни о чем, простите, ваше высочество, – тоскливо вздохнула девушка, затеребив шитье, к которому за все утро даже не притронулась.

– Ах, ваше вы высочество, – счастливо захлопала в ладоши леди Малия, злобно кося в сторону соперницы, – Эллиэн влюбилась, разве это не прекрасно?

Хорошо, что у придворных дам от ее высочества тайн нет, они всегда готовы поделиться секретом. Чужим. Но все же, кто сей таинственный возлюбленный – неужели он настолько неподходящая партия, что Эллиэн вынуждена хранить молчание? Во всяком случае, герой ее грез точно не выбранный папенькой жених или иной достойный во всех отношениях кавалер – иначе Эллиэн обязательно бы поделилась с подругами, те еще с кем-то и слухи бы быстро распространились по двору. Да, судя по всему, стоит обратить внимание – мелочи, конечно, но при дворе любая мелочь важна.

– Несомненно, – величественно кивнула головой Тиенна, – любовь – возвышенное и прекрасное чувство. Но не будем мучить бедную девочку, раз она желает сохранить имя возлюбленного в тайне.

Спрашивать имя у фрейлины нельзя, правдивого ответа все одно не будет, а вот зло девица точно затаит – вон, какое кислое выражение лица, будто целый лимон сжевала.

Остальные дамы, уже было оживившись, расстроено поникли – посплетничать и позлословить им хотелось, но не наперекор же пожеланию ее высочества. Эллиэн облегченно вздохнула, качнув длинными подвесками с изумрудами – надо бы подсказать девочке, что в этом сезоне в моде рубины и агат. Впрочем, подождет.

Дальше предстояло слушать игру на лютне в исполнении другой дамы, но их немудреное развлечение было прервано.

– Ваше высочество, к вам ее высочество Арлинда, – пролепетала дежурная фрейлина, опустив вниз огромные глазищи – можно подумать, оганская плитка – такое интересное зрелище.

Остальные куры испуганно примолкли, сраженные наповал нерадостной вестью – младшую сестру Тиенны при дворе боялись и не любили. Как же, единственная в семье с даром, выученица серых колдуний Энигвы, вызывала у впечатлительных дам ужас. За глаза сестру иначе как ведьмой никто не именовал, но в лицо оскорблять боялись – мало того, что отец никогда не распускал своих вассалов и не позволял неуважительно отзываться о членах королевской семьи, так еще и Арли, обозлившись, легко могла наслать на незадачливого клеветника проклятье. Норов у сестрицы тяжелый, в отца.

– Что ж, не стоит заставлять мою сестру ждать за порогом, Тересса, – Тиенна отточенным движением – принцессы обязаны все делать идеально – заправила якобы случайно выбившуюся из прически прядь за ухо, – будь добра, пригласи ее высочество зайти.

Арли, впрочем, никогда не нуждалась в приглашениях и соизволениях – как всегда, проигнорировав правила приличия, она ворвалась в будуар. Кавалерийские сапоги зацокали по мраморному полу, на дорогой плитке оставались царапины от шпор – Арли никогда не уважала чужие вещи, для нее всегда существовало лишь мое и ничье.

– Прекрасно выглядишь, Тиэ, – все-таки, незнание этикета прискорбно даже для ведьм и колдунов, – мне кажется, или этих бесполезных созданий стало больше? – бесцеремонно уточнила Арли, оглядевшись. Тиенна предпочла решить, что сестра имела в виду птиц, а не фрейлин.

Арлинда величественно не замечала направленных прямо на нее неодобрительных взглядов, чихать она хотела на чужое мнение о своей царственной особе. А вот дамы прямо кипели – длинные и густые каштановые волосы заплетены в простую косу – о, какое страшное нарушение дворцового этикета, статс-дама аж рот раскрыла, пораженная подобной наглостью. Да еще и мужской наряд, кошмар, весьма идет нарушительнице, подчеркивая идеальную фигуру.

Дамы недовольно примолкли, старательно не привлекая внимания – злословить они станут позже, когда та, кто дала им повод для сплетен чуть ли не на десятидневье, уйдет.

– Арли, милая, рада тебя видеть, – Тиенна, держа спину идеально прямой, поднялась навстречу сестре, – пройдемся по саду, пока ты не расколола мне очередную парочку ваз?

– О, Тиэ, но ведь они настолько безвкусные, что я бы только сделала тебе одолжение, – младшей всегда хватало слов на достойный ответ.

– И все же, мои маленькие безделушки мне дороги, сестра, – Тиенна протянула Арлинде руку, увлекая сестру к выходу в галерею.

Дамы за спиной разочаровано вздохнули – пропускать интересный разговор не хотелось, но навязывать свое общество никто не рискнул.

В сад, куда из покоев Тиенны можно было легко попасть, минув небольшую галерею, они вошли вдвоем. Цветы со всего Хельна, небольшие озерца с лебедями, фонтаны и ручные косули, бравшие хлеб прямо из рук дам – сад был любимым детищем покойной матери, но Тиенна его не любила. Сад означал долгие, неспешные прогулки в окружении избранных дам, игры в тарелочку и мяч, стихотворные баталии и прочие... весьма утомительные вещи.

– Высокие боги, Тиэ, неужели тебе не хочется убить всех этих щебечущих дур? – утомленно прикрыв золотистые глаза, выпалила сестрица. Она сама, редко находясь при дворе – магические штудии отнимали много времени – предпочитала мужское общество.

– Мои маленькие птички приносят мне много интересного на хвосте, так что польза их несомненна, – Тиенна остановилась возле небольшого пруда с плавающими лебедями.

Деревьев и кустов поблизости не было, только клумба с белыми розами – не спрячешься; говорить, почти не открывая губ она научилась давно – слишком много умельцев читать по губам развелось среди придворных, а о магической прослушке пусть Арли беспокоится.

–Хотя, ты права, иногда возникает желание отравить фрейлину-другую, – с Арли можно позволить себе небольшую откровенность, тем более, здесь, – но с этим я борюсь. Итак, о чем ты так спешила поговорить?

– Разве я не могла просто соскучиться по любимой сестричке? – Арли бесцеремонно сорвала розу, тут же выкинув.

– Настолько, что пришла прямо в дорожной одежде?

– Допустим. Что нового при дворе? Наш маленький Фредди опять чудит?

– Папочке сейчас не до шалостей Фредерика, Арли, ты же понимаешь, – терпеливо заметила Тиенна, – папенька будут заняты, отгрызая и переваривая кусочки Нитриана.

– Говорят, будет война, – Арли предпочла начать издалека, значит, разговор предстоит сложный.

– О, ну что ты, Арли, это не война, – Тиенне вспомнились речи отца, благостные и мудрые, – это помощь, которую мы просто обязаны оказать завязшим в тенетах Тьмы. Не можем же мы оставить несчастный народ Нитриана в руках Хозяина Зла?

– Да мне без разницы, как отец решит обозвать предстоящую компанию, – нетерпеливо дернула плечом Арлинда, – я хочу поучаствовать.

– Отец тебе не позволит, – самой Тиенне намерение сестры тоже не пришлось по нраву.

– Почему нет, кто-то из королевской семьи все равно должен присутствовать во время компании, нельзя давать другим в руки такую власть и, тем более, славу победителя Темного. А отец не станет возглавлять армию – он не покойный глупец Дагмар – короли должны править, а не играть в солдатиков.

– Наследник престола – Фред, он и возглавит армию, – пусть номинально. Заодно, стоит позаботиться, чтобы их глупенький братец не свернул себе шею во время военной компании – у Тиенны есть несколько друзей среди военных, придется их озадачить. С другой стороны, на войне сложнее будет втянуть Фредди в очередную интригу.

– Фредрик – тряпка, ты или я справились бы гораздо лучше, – Арли всегда презирала брата, а тот боялся и ненавидел сестру-ведьму.

Фред, действительно, ничтожество, но отталкивать его тем более нельзя, иначе у него быстро появятся другие... советники и благожелательно настроенные помощники. И тогда у Эллирии в будущем будут проблемы. Арли не понимала и не хотела понимать, что потенциальные фавориты Фредди – большая проблема, кою проще решить заранее. Тиенна всегда старалась быть первейшим другом брата, разрешать его затруднения, выслушивать жалобы – пусть лучше это будет она, а не кто-то другой.

Увы, Арли – весьма честолюбива, роль кукловода за троном ее не прельщает. Тиенна думала, что однажды Арли сломает себе шею. Младшая сестричка не понимала, что нобили никогда не позволят ведьме сеть на престол.

– Я все равно хочу участвовать, – упрямо нахмурилась сестрица. Может, она желает, чтобы Тиенна поговорила с отцом – тот иногда прислушивался к ее просьбам и советам?

– Зачем? – нет уж, предлагать отцу такую глупость она точно не будет, – Арли, подумай, все решается здесь, во дворце, а не на поле боя

– Здесь у нас есть ты, сестричка, а я хочу просто испытать свои силы.

Капризы, капризы... Когда же Арлинда, наконец, повзрослеет.

– Тиэ, ты сидишь в сплетенной паутине и думаешь, что это – власть, – чуть насмешливо поджала ненакрашенные губы Арли, – власть – это возможность управлять армией, сметать с лица земли королевства. Гвардия тебя, несомненно, любит, но что гвардия? Подумай, если армия и народ поддержат меня – а они поддержат – то Фредерику ничего не останется, как уступить.

– Арли, для этого есть дворцовые перевороты. И у него есть и будут союзники, – почти все старые и сильные роды поддержат наследника.

– Ну да, все помешанные на традициях старики, – Арлинда пренебрежительно фыркнула, – Фредрик будет плохим королем, Тиэ. Ты моя сестра и единственная в семье, с кем можно говорить. Отец слишком стар и осторожен: настал момент, когда Эллирия может получить многое, если не все, а он боится требовать. Лисая поразительно глупа, а Фредрик – слизняк. Отец должен отдать Эллирию одной из нас. И если у меня все получится, если ты меня поддержишь, мы станем одним из самых могущественных королевств мира.

– Нам не переварить больше, чем приграничье, – обсуждать претензии Арлинды на престол Тиенна пока еще не готова, – Светлый Совет не позволит, да и зачем нам соседство с дикими областями? Терпеть набеги варваров или присутствие орков?

– Нам не нужно разрешение Совета, мы возьмем весь Нитриан и то, что когда-то было Темной империей. Орки слабы, и мы, наконец, сможем избавиться от присутствия детей тьмы в нашем мире.

– А Темный, Арли? Что насчет него?

– А на что нам пророчество и меч? – сестра, видимо, забыла, что герою еще предстоит вырасти и победить – рождался он примерно в то же время, когда происходило воскрешение Темного Властелина. Пока же Хельн ожидали кровавые и мрачные годы.

– На что ты надеешься, сестра? – по-видимому, Арли знает что-то, что позволяет ей игнорировать Господина Лжи в своих планах.

– Тиэ?

– Если хочешь моей поддержки, будь добра, не скрывай от меня то, что следует знать.

– Моя наставница, да будет тебе известно, – в тоне Арли проскользнули нотки восхищения, замешанного на зависти, – любовница Оэрона. Так что, кое-что услышать мне довелось – Владыка Эль-Лар страшно оскорблен, так что даже если герой не родится в Хельне сейчас, все равно у эльфов есть способ решить проблему раз и навсегда.

– Способ?

– Да, способ, – выделила слово Арли, но продолжать явно не собиралась. Четко отмерянная доза откровенности закончилась.

Ночь Тиенна терпела с трудом, она всегда трудно засыпала, бессонница и бесплодное разглядывание позолоченной лепнины на потолке выводили из себя. Возможно, именно поэтому принцесса заводила себе любовников. А может потому, что оставаться одной в двадцать восемь лет оказалось невыносимо. Бесспорно, принцессы не бывают старыми девами, но одиночество Тиенна не любила во всех проявлениях.

Что ж благодаря некоему подозрительному и предусмотрительному предку в ее покоях было несколько тайных ходов, так что особой трудности нанесение скрытых визитов не представляло.

Тиенна осторожно, чтобы не разбудить спавшую в соседней комнате дежурную служанку и стоявшую возле дверей стражу, подошла к гардеробной. Сотни роскошных платьев – отец всегда был щедр с Тиенной – она больше всех напоминала ему покойную и горячо любимую жену, но она возьмет попроще, чтобы можно было облачиться без помощи камеристки. Никаких диадем и венцов, от которых так устает шея – сейчас она будет играть просто женщину, а не принцессу. Простое черное платье – светловолосым идут темные оттенки, никаких украшений, только темный черепаховый гребень.

Тяжелый канделябр, висящий на стене, поворачивается в нужную сторону, открывая проход. В скрытом коридоре, как всегда пыльно и грязно – если не убираться столетиями, то чище не становится. Раньше на полу оставался след от ее туфель, сейчас стало чуть лучше и ей не грозит опасность измарать подол. Как и опасность быть пойманной за недостойным занятием, впрочем.

Не то чтобы поимка с поличным грозила ей чем-нибудь серьезным: отец всегда спускал им некоторые шалости, но леди обязана быть безупречной. В понятие же безупречности по меркам высшего света Эллирии наличие незнатного любовника не входило.

У Гайна, дворянина из захудалого рода, не было титула, зато он был великолепным воином, неплохим любовником и, самое важное, капитаном королевской гвардии. Что еще лучше, он был полностью предан Тиенне, а преданность всегда ценится на вес золота, особенно во Внутреннем Городе.

Гвардейцы Тиенну любили, не зря же она потратила на них столько времени. Связь с Гайном же была средним между небольшим капризом и попыткой привязать гвардию еще больше. Все-таки именно Гайн отдает людям приказы, и если он будет прислушиваться к Тиенне, то все выйдет просто замечательно.

Тайный проход вел за город и в некоторые помещения дворца: когда-то Тиенна приложила немало усилий, чтобы Гайну выделили нужные комнаты.

В его покоях успокаивающе горит камин, на полу старая медвежья шкура – медведя Гайн убил сам, на столике вино и фрукты. Капитан ее ждет, ведь она еще утром передала ему шифрованное послание, и можно будет, наконец, расслабиться и на время забыть о трудностях.

– Тиэ, моя Тиэ, – Гайн стиснул ее в объятьях, будто они не виделись вечность.

Короткие темные волосы, выдающийся вперед подбородок – будь у Гайна не только жалованье капитана, то отбою бы от дам не было. А так, при всей его мужественной внешности, отсутствие денег и земель отпугивало местных красавиц от такого неперспективного кавалера.

Тиенну подобные мелочи не расстраивали, все равно мужа отец ей подберет нужного, полезного и родовитого. Раньше папенька подумывали о династическом браке с Дагмаром, но слухи о бесплодии нитрианца положили конец переговорам.

Гайн принялся неумело расстегивать платье: надо же, за столько лет так и не выучился справляться с застежками.

Потом они лежали на старой шкуре и медленно потягивали вино. Огонь бросал отблески на стены, было уютно и не хотелось уходить.

Визит оказался не только приятным, но и полезным: Гайн поведал, что кто-то из его гвардейцев видел Эллиэн и Фредерика вместе. У него была весьма полезная, хоть порой раздражающая привычка разговаривать в постели.

Тиенну новость несколько... расстроила: Фредрик не рассказал ей про Эллиеэн, хотя даже он должен был понимать, что тайная связь с дочерью казначея сулит ему неприятности. Граф Жилэ не простит того, что его любимое и единственное дитя обесчестили, а отец никогда не позволит подобный мезальянс.

Значит, или братик излишне сильно увлечен, или у Фредрика нашлись те, кто помог разрешить маленькое затруднение. Если верное второе, то есть повод насторожиться. В последнее время Тиенне казалось, что кто-то хочет ее отодвинуть, втереться в доверие к Фредди. И если Тиенна права в своих подозрениях, то она ухитрилась пропустить чью-то весьма опасную интригу. Такая непредусмотрительность дорого стоила в Высоком городе, где могли закрыть глаза на что угодно, кроме слабости.

– О чем задумались, ваше высочество? – чужие губы коснулись ее виска.

– Ни о чем, мой рыцарь, ни о чем.

– И все же, я настаиваю: кто обидел мою прекрасную леди?

– Просто волнуюсь. Ты ведь знаешь, отец собирается воевать с Властелином Тьмы, – чувствуя себя лицемерной дрянью, трагически вздохнула Тиенна.

– Его величество правы, заразу следует выжечь раз и навсегда, – серьезно кивнул Гайн, – от Темного необходимо избавиться сейчас, пока он еще не набрался сил, иначе будет поздно.

– Надеюсь, ты не собираешься проситься в действующую армию? – такой... выверт положил бы конец весьма успешной карьере