Текст книги "Тривиальный сюжет (СИ)"

Автор книги: Мария Мясникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

Адриан, герцог Норэ

Проклятый щенок сбежал вместе со своим сбродом. Все было бесполезно: он, Адриан, рискнул и проиграл. Ему не стоило рассчитывать на эллирианских ублюдков, но теперь было поздно, потому что Лерми успел перейти перевал. В то, что старый пройдоха мог попасть под обвал, отчего-то не верилось. И даже если Лерми потерпит поражение, ему, Адриану, это не сильно поможет: своих сил для борьбы с Темным и Проклятым не хватало. Будь прокляты эллирианские предатели! Престол Нитриана уплывал от него все дальше, растаявшей с утренним туманом грезой.

Еще и оставленный д'Илем полк подчинялся только своему полковнику. Тот же вроде как и подчинялся приказам Адриана, но выяснить, как он себя поведет, если оные приказы будут противоречить оставленным маркизом указаниям, не удалось. Такая ситуации выводила Адриана из себя: вроде как у него была небольшая армия, но вроде и не было! Потому что, что эта за армия, если большая ее часть подчиняется не тебе!

Но даже если бы удалось заставить эллирианского полковника поддержать решение Адриана, сначала надо было что-то решить с перевалом.

Адриан в тщетной надежде найти выход искал проводника из местных – но желающих не находилось даже за золотой, нереальное для местных богатство. В какой-то момент он даже поверил, что удача вновь повернулась к нему лицом – когда солдаты притащили старого контрабандиста. Но и тот все твердил, что дело гиблое – армию через ущелье не провести, даже если оставить часть или всех лошадей. В результате пришлось старика повесить, все одно никакой от него пользы. Позволить себе лишиться лошадей Норэ не мог, его силой была кавалерия, да и припасов на себе много не утащишь.

Пришлось, проклиная все на свете, отдать приказ становится на зимние квартиры. Конечно, местные владетели не сильно обрадовались, но Адриану удалось заткнуть их возмущение деньгами. Увы, деньги имели обыкновение кончаться, и Адриан предпочел бы взять все необходимое по законам военного времени. Но ссориться с Эллирией было не время, и приходилось платить. Ничего, придет время, и он со всеми рассчитается. И с наглым выскочкой полковником в том числе! Подумать только, этот мелкий дворянчик посмел высказать ему-то насчет местных девиц, мол, принуждать – это недостойно мужчины и дворянина. Да кто их принуждает?! Они и сами рады подол задрать! Увы, вызвать наглеца на дуэль Адриан не мог: в военное время дуэли запрещены, да и людей у полковника больше. И как-то даже сомнений не вызывает, кого поддержат элллирианские солдаты в случае конфликта. Ну, ничего, придет время...

А пока Адриану оставалось только пить местное пойло да развлекаться с девицами, улучшая здешнюю кровь. В последние дни он пил, не просыхая. Так что, когда заглянувший в палатку ординарец запинающимся тоном доложил о приезде Ее Высочества Арлинды, герцог Норэ был беспробудно пьян. Увы, краснеющий и старающийся не обращать внимания на полуголых женщин в углу, ординарец не исчез даже после того, как Адриан запустил в него сапогом, так что пришлось вставать и приводить себя в порядок.

Благо, после парочки кувшинов с холодной водой, вылитых на голову, и настоя ашранской травы немного отпустило, так что встречать невесть с чего свалившуюся им на головы принцессу он отправился в почти пристойном виде. Как бы ему ни хотелось просто отсавить этот визит без внимания.

Вот именно поэтому Адриан и не любил баб и на дух не переносил магиков. Вечно тем всякий вздор в голову взбредает, а остальным расхлебывай. И особенно Адриан не любил колдуний – те же бабы, но с гонором.

Принцесса выглядела не соответствующе своему статусу: старый, потрепанный плащ, взмыленный иноходец, запылившиеся сапоги. Адриан лишь скрипнул зубами. Да, приезд эллирианской принцессы приводил его в ярость. Меньше всего хотелось сейчас возиться с надоедливой девчонкой, а ведь придется. Придется вести себя вежливо и предупредительно, демон бы его побрал. Настраивать вздорную бабу против себя нельзя, в конце концов, симпатизирующий ему человек среди королевской семьи Эллирий не помешает, да и ведьма все-таки.

Ну, может, удастся побыстрее от нее избавиться, отправив папаше назад с эскортом.

– Ваше Высочество, – Адриан с трудом выдавил из себя приветствие. Голова гудела после многодневной попойки.

– Герцог, – принцесса чуть улыбнулась, смотря прямо ему в глаза, – я смотрю, вы готовитесь к зимовке? А как же ваше стремление встретиться с Темным лицом к лицу?

Адриан про себя сплюнул: объяснять про занесенные снегом перевалы вздорной девице, поставившей своим поступком и себя, и его в щекотливую ситуацию, не было сил и терпения.

– Ваше Высочество, позвольте узнать, что вы тут делаете? – плюнув на этикет и всяческую куртуазность, прямо спросил Адриан.

– Я приехала на войну, – пожала плечами Арлинда.

Адриану захотелось одновременно громко выругаться и выпороть безмозглую ведьму. И куда смотрел Тален, когда воспитывал своих детей – один трус и слизняк и, Адриан бы не удивился, чуть ли не мужеложец, другая – баба, возомнившая себя воином. Бабам вообще не место на войне и нечего им лезть в мужские дела, их дело – готовить и ублажать в постели да радовать глаз, ничего более.

– Ваше Высочество, вы ведь поминаете, что война – это не место для женщин? Там кровь, боль и грязь, там убивают, – наконец, с раздражением рявкнул Адриан, проглатывая куда более резкие фразы и слова, – это вам не ваши балладки! Да и родичи ваши уж точно не обрадуются Вашему здесь присутствию.

Если с этой... что-либо случится, Тален его уничтожит.

– Ну, командующему о моем присутствии знать необязательно, да и братцу тоже, – усмехнулась Арлинда, поглаживая по крупу коня, – и, будьте так любезны, распорядитель, чтобы позаботились о Венто.

– Принц Фредерик уехал, – пришлось хвататься за соломинку: вдруг узнав об отъезде братца со всем эллирианским корпусом, Ардинда одумается, – только узнав о случившемся с Его Величеством Таленом, вашим батюшкой, несчастье. Кстати, позвольте выразить мое вам сочувствие в этой ситуации.

– О, перестаньте, отец справится. И какая жалость, что мы лишились общества моего скорбного братца, – принцесса не выглядела ни удивленной, ни расстроенной, – я знаю, что д'Иль предпочел вернуться, я видела их по дороге.

Адриан только в очередной раз скрипнул зубами.

– Не переживайте, герцог, меня они не видели, – Арлинда перекинула косу за спину, – но давайте лучше поговорим о важном. Я понимаю, что мой отец обещал вам помощь, и что без нашей поддержки вам будет намного сложнее, и все же... если вы вдруг решитесь, я могу попробовать провести вас через перевал. Дальше все будет зависеть только от вас.

Адриану показалось, что он ослышался.

– Помочь перебраться через перевал? Но как?! – ему срочно надо было чем-нибудь промочить горло.

– Я же все-таки ведьма, если вы помните, уж правильную и безопасную дорогу сумею отыскать. Разумеется, я не обещаю, что будет легко, и что мы перейдем через горы без потерь, но мы перейдем! Ну же, решайтесь, герцог.

Старый контрабандист утверждал, что перевал им не преодолеть даже с помощью черного колдунства, и даже угроза повешения не заставила его отказаться от своих слов. Эллирианская ведьма утверждала, что она может помочь.

За перевалом, который еще надо было перейти, герцога ждал его трон.

– Что ж, я согласен рискнуть.

Увы, в надежде ухватить удачу за хвост, Адриан почти забыл о том, что часть его войск не его. А вот эллирианский полковник, присоединившийся к их беседе – надо, надо было перенести разговор в палатку, но это же скомпрометировало бы их обоих! – помнил и то, что подчиняется Адриану лишь номинально, и то, что ему явно приказал маркиз перед отъездом.

– Ваше высочество, – эллрианский полковник с осуждением уставился на свою принцессу. Но, Адриан отметил, к оному осуждению полагалась еще и изрядная доля восхищения. И это давало им шанс.

– Полковник Трюон? – уточнила принцесса, – Я слышала о вас...

Полковник польщено подкрутил ус. Еще бы, быть на слуху среди членов королевской фамилии!

– Мне говорили, что Вы непревзойденный кавалерист и лихой рубака. Жаль, что за нормлендскую компанию вам не дали повышения, но я уверена...

После слов о повышении глаза полковника вспыхнули. А парень-то карьерист. Это хорошо, это может помочь.

Тем более, формально д'Иль назначил в свое отсутствие командующим Адриана – чисто дипломатический, ничего не значащий жест вежливости, ведь маркизу и в голову не могло придти, что что-то может начаться раньше весны. Так что никаких распоряжений и приказов не участвовать в войне с Темным и не переходить границу, ни командующий, ни – тем более – принц не оставляли. И полковник это понимал. Теперь все зависело от того, решится ли он рискнуть ради вожможности стать генералом.

Что ж, может, принцессе и удастся заморочить полковнику голову, бабы это могут. Да и Трюону же лучше, если он согласится их поддержать. Адриан не позволит посадить на его престол этого болвана Доле, в любом случае!

А обещанная Таленом помощь... да какая разница, весной дополнительные силы уже ничего не будут значить, все должно решиться сейчас.

Адриан чувствовал, что этот недельный переход через снежную преисподнюю будет являться ему в кошмарах еще долго. Его небольшой отряд растянулся на много миль, пытаясь передвигаться по узким ущельям и уступам, увязая по колено в снегу.

Летом через перевал можно было перебраться за пару дней.

Более опытные солдаты ворчали, что раньше столько снега и так рано не выпадало, а сейчас как будто кто их сглазил. Адриан и сам уже начинал верить в темное, преследующее их колдовство: к концу пути он лишился почти трети своих людей.

Особенно роптали эллирианцы. Они уже были недовольны решением их командира. Адриан железной рукой наводил дисциплину, но все равно то и дело звучали недовольные шепотки. Сам полковник предпочитал трусливо отмалчиваться, и домолчался до того, что его покинула удача.

Несколько раз, с помощью колдовского чутья Арлинды, им удалось избежать обвалов, но все равно, то и дело кто-то срывался в пропасть. Особенно Адриану было жалко лошадей – таких, специально выученных для поля боя, было бы трудно достать. Особенно в разоренной и захваченной врагом стране

Но, в любом случае, он не жалел, что они рискнули. Да, переход был трудным и опасным, да, многие умерли, но они смогли, они добрались! И, что самое приятное, среди погибших оказался изрядно досаждавший Адриану полковник.

Да, он, герцог Норэ, понимал, что это даже не полдела – впереди их ждала неизвестность и Враг Всего и Всех со своими тварями. Но Адриан все равно верил в свою счастливую судьбу и в дело Света.

И пускай все его планы обратятся в прах и они потерпят поражение, Адриан не пожалеет о том, что встал на пути Темного.

В первую ночь на нитрианской стороне к нему в шатер пришла Арлинда. Адриан не стал отказываться от того, что само шло в руки.

Кирилл

От отправленной навстречу Доле армии больше не было вестей. Да, впрочем, Кир их и не ждал. Почему-то казалось, что все очень плохо и будет только хуже.

Проблема была еще в том, что Кир не верил в способности его горе-соратничков совершить хоть что-то толковое. Если уж за столько раз не управились, то с чего сейчас-то должно получиться? С другой стороны, если Дагмар сможет одержать победу или хотя бы сильно потрепать Лерми, это даст им небольшую фору. В таком случае на раздумья остается еще бесконечно длинная зима, и за эту зиму надо успеть решить, что будет с ними, со всеми дальше.

Но решать в любом случае лучше, если тебе не угрожают, с одной стороны, чужая армия, а с другой стороны, чума.

Хотя, перечисленным выше их проблемы не исчерпывались: тот же Илларий утверждал, что у разбитых баронов и ошметков дагмаровой армии появился новый предводитель. Что ж, видимо, зря они считали, что все боеспособные части успели отступить с герцогом Норэ или позже присоединились к армии Лерми. Или кто-то из оставшихся нитрианских командиров оказался способен собрать за недолгое время разбежавшихся дезертиров в боеспособный отряд? Илларий считал, что такой вариант вполне возможен.

Илларий... Кир понимал, что должен быть ему благодарен: имперец взвалил на себя еще и обязанность начальника штаба и взялся сам разбираться не только с данными разведки, но и с военной корреспонденцией. Илларий был одним из немногих толковых людей в его окружении, но...

Но, конечно, Кир не был ему благодарен.

Что ж, по крайней мере, он мог притвориться, что признателен за чужую помощь. Несмотря даже на то, что Илларий пытался осуществить собственную мечту о прошлом имперском величии. Плевать на это, плевать, что большинство его соратников преследуют собственные эгоистичные мотивы, это не повод быть неблагодарным.

Иногда Кир начинал думать, что его отпустило. Сначала он счел, что знать все темные чаянья и читать чужие души – это, в какой-то мере, сила, но нет, выходило, что слабость. Потому как, ну что, что ему могли дать эти знания, кроме вечной паранойи, одиночества и сводящего с ума страха?

Когда-то, некоторое время назад – бесконечно долгое время назад – Кир думал, что он способен закрыть глаза на недостатки окружающих людей. Да, тьма показывает ему правду, но, в любом случае, это не вся правда. Просто потому, что окружающие не могут быть настолько ублюдками и уродами. Да, можно и нужно готовиться к предательству и ожидать худшего, но пока человек ничего не сделал, он невиновен. Все-таки никого нельзя судить за мысли и чувства, тем более ему самому.

Кир решил делать вид, что он ничего не знает. Да, миэль Абрахам думает о том, что его надо потихоньку притравить, но не травит же – спасибо ему за это, милейший старичок! Да, при виде него вроде бы всегда вежливо-нейтральный Лирен фонит отвращением вперемешку с брезгливым презрением, но это ничего, сам Кир тоже эльфов не любит. Да, да, да, и еще раз да, его ненавидят, хотят убить, боятся, и это не считая сопутствующих жадности, корысти и иже с ним. Но, в конце концов, не Киру их судить.

Так он думал еще неделю назад, вчера, в предыдущее мгновение...Сейчас Кир не знал, кого ненавидит больше – их или себя. Не ненавидеть он уже не мог.

Решение держаться назло всему пришло само собой. Когда Кир подумал о том, что самоубийство будет не только трусостью, но и подлостью по отношению к созданным им наваждения? Интересно, в самом ли деле ли они живые? Создания Тьмы лживы.

Создания Тьмы, его очень стремящиеся выжить и жить наваждения, сопровождали его повсюду – избавиться от них не получалось даже в сортире. Кир пытался намекнуть, что топиться в выгребной яме не собирается, но не помогло. Кажется, эти создания подчинялись ему только до определенного предела, осталось лишь выяснить, до какого.

Первоначально Кир не мог уловить их чувства, и это его немного напрягало, но совсем немного. Потом ему однажды удалось уловить злую, веселую радость во время охоты от одной из своих химер, но доказывало ли это хоть что-то? Может, все его эмпатические способности – лишь миражи, навеваемые Тьмой?

Он уже смирился с тем, что сошел с ума и даже больше не расстраивался по данному поводу. Его вообще ничего больше не могло расстроить или смутить, но, словно в компенсацию, изрядно бесило. Местные говорили, что создания без души ничего не чувствуют. Кир бы очень хотел ничего не чувствовать. Особенно этот странный голод, которые нельзя было утолить едой, и который проходил только от вида чужой боли и чужого страха.

Возможно, ему стоит отдать обещанную демону душу? Вдруг поможет.

Умрет ли Кир без души? Или просто будет очень, скажем так, рациональным? Главное, конечно, чтобы не стало хуже – вдруг без души он окончательно превратится в психопата. Или, чем черт не шутит, в демона. Вроде, по местным преданиям, демоны страшнее и старше Тьмы, хотя и пришли из нее. Вроде... Если честно Кир в эту лабуду не вникал да и желания не было. Но, кажется, пришло время разобраться в местной космологии, мифологии и религии. Обрадовать миэля Абрахама своим визитом, что ли, или ну его?

Они с Леськой опять встретились на одной из башен, архитектурного наследства тех времен, когда дворец был еще замком. Кир приходил сюда, чтобы немного побыть в одиночестве и успокоиться. Не то чтобы холодный ветер или молчание его действительно успокаивали, просто если рядом с тобой никого нет, то и никого прикончить в очередном припадке безумия ты не сможешь.

Увы, на сей раз преимуществ одиночества его лишили. Сестрица молча остановилась рядом, глядя куда-то вдаль. Она выглядела куда взрослее и серьезнее прошлой себя.

Ставшие тусклыми рыжие волосы растрепались на ветру. Кир машинально отметил, что у сестрицы авитаминоз, недаром ногти уже ломаются. Или она их опять обгрызает, следуя вроде бы изжитой дурной детской привычке?

– Тебе полегчало? – с издевкой уточнила сестра, указывая на багровые следы от веревки на шее. Предварительно поздороваться Олеся нужным не сочла.

– Дурочка ты у меня, сестрица, – негромко – говорить все еще было довольно болезненно – ответил Кирилл. Стало бы легче не самому Киру, стало бы легче остальным, если бы ему удалось, конечно.

Хотя... что это меняет, на самом-то деле? Война уже идет, чума уже есть, и он ничего не смог и не сможет сделать. Теперь они сжигали и расстреливали тех, кто пытался выбраться с зараженных земель, но помогало мало. Да, они пытались что-то делать, не дать заразе распространиться, но сжечь всех и растянуть кордон на всю зараженную область он не мог: и через границу постепенно просачивалась их будущая смерть.

Да и, что настораживало, отряды "ублюдочных карателей" – как прозвали в народе тех, кто следил за тем, чтобы зараженные не пересекали границу – стали внезапно исчезать. И Кир начал склоняться к мысли о том, что Илларий был прав – и то ли у них возникло баронско-партизанское движение, то ли кто-то опытный собирает остатки нитрианской армии.

У них были проблемы.

И самым отвратительным было то, что ситуация ухудшалась с каждым часом. Все могло быть и будет еще хуже. Кир бы заложил душу демонам за то, чтобы хоть что-то исправить. Хотя... ему же уже нечего закладывать, даже если бы кто-то и предложил.

К тому же, скоро окончательно наступит зима и что-то надо решать с ссейши и их предложением. Киру не хотелось ничего решать, ему хотелось, чтобы его оставили в покое.

– Я тебя ненавижу, – спокойно сказала Леська.

Кир на это только плечами пожал: его много кто ненавидел. Одним больше, одним меньше – какая, к черту, разница.

Тот же Вилларий, прежде прямо пылающий энтузиазмом и дружелюбием, теперь Кира старательно избегал. А это он еще про изуродованный труп своего вероятно родственника не в курсе. А ведь не докажешь, что это не Кир его...

Конечно, он и не должен ничего никому доказывать. В конце концов, это он... кто? Темный Властелин? Великий и могучий маг и завоеватель? А они всего лишь жалкие людишки, м-да. Смешно, прямо сказать.

Нет, Киру не было ни стыдно, ни неловко, хотя и должно было быть. И все же, хорошо, что ставший незаменимым Илларий помог ему избавиться от трупа. Не хотелось бы, чтобы слухов стало бы еще больше. Да и жить в одном городе с местным легендарным злом – приятного мало, так что не стоит расстраивать горожан еще больше – к чему им знание о том, что оное зло еще и безумней безумного Шляпника.

– Плевать тебе, да? – кисло вздохнула сестрица.

Отвечать ей Кир не посчитал нужным. К чему, если и так все понятно.

– Знаешь, мне тоже. Ты только не бросай меня, хорошо?

В последние дни Киру везло на судьбоносные, трогательные или просто неприятные случайные разговоры. Вот и разговор с Лиреном тоже случился внезапно. Столкнулись они возле дворцового лазарета – Кир заглянул туда поискать зелье от головной боли, теперь донимавшей его довольно часто и напоминавшей о собственной глупости. Лирен, видимо, по обыкновению, выполнял возложенные на себя целительские обязанности.

Сначала Кир собирался как можно вежливей и дружелюбней раскланяться и свалить, чтобы не донимать эльфа своим присутствием, но потом не удержался. Ему на самом деле было любопытно.

– Сколько их было до меня?

– Простите? – пациентов пока не было, так что Лирен перебирал какие-то незнакомые травы. Но, видимо, вопрос его настолько удивил, что эльф даже соизволил оторваться от своего занятия.

– Темных, – пояснил Кир. – Насколько часто они появляются?

Для Кира все еще трудно было принять идею о реинкарнациях и своей причастности к прошлым бесчинствам и глупостям. Да и постоянная неотвратимость бессмысленных перерождений с одинаковой судьбой навевала тоску и мысли о тщете всего сущего. Получался бессмысленный замкнутый круг.

– Много, – Лирен вернулся к своим травам и пузырькам, – каждые лет двести пятьдесят – триста. Тысячелетия.

Может, Темные Властелины для местного мира – что вроде сезонной неприятности, которую надо пережить. Как ту же засуху.

– Это настой тиллы, поможет.

– Что? – теперь уже была очередь Кира глупо таращиться на протянутый ему пузырек.

– Настой тиллы помогает от головной боли, – меланхолично ответил Лирен и добавил, отвечая на еще один невысказанный вопрос, – вы держите голову так, как будто боитесь ею двигать.

– Ясно. Благодарю, – настой Кир выпил тут же, подавив внутренний голос, верещавший о том, что его сейчас отравят, – а те, другие, они тоже были безумны?

– По-разному, – впервые за весь разговор Лирен посмотрел ему прямо в глаза, – они все были... хм... безумны по-разному.

Казалось, эльф хотел сказать что-то совсем другое.

– Почему? – вопрос вырвался машинально и даже самому Киру показался бессмысленным.

Какая разница, почему он сходит с ума, главное, как от безумия избавиться!

То, что сказал после Лирен, было совсем не о том, зато практически полезно. Лирен сказал, что после того, как кировы предшественники надевали регалии, им становилось легче. Легче... Что вообще Лирен имел в виду? И не стоит ли тогда все-таки попробовать нацепить на себя Кровавый Венец? Но, черт его побери, у Кира до сих пор вызывала внутренный протест мысль нацепить на себя что с таким названием.

– Как именно им было легче? Их поведение было вменяемым? – все же уточнил Кир, даже не пытаясь убрать заинтересованность из голоса.

– Им было легче справляться со своей силой, – еще запутаннее ответил эльф.

Но Кира все равно не приводила в восторг мысль носить что-то из барахла прошлых Темных Властелинов. Если он все-таки согласится нацепить на себя эти побрякушки, это будет означать, что Кир окончательно сдался и смирился. А он не хотел проигрывать хотя бы в этом.

Голова почти перестала болеть, хотя двигать ее все равно было несколько неудобно.

– Весной, когда все решится, – когда мы проиграем, подумал Кир, – я постараюсь вас отпустить.

Кир сам не понимал, зачем он это сказал.

Лирен ему не поверил.

К ерлиан

Все было не просто плохо, но еще хуже. Это была катастрофа. Увы, они переоценили не только «таланты» Доле (за которого как-никак командовал Лерми, вполне неплохой генерал), но и «храбрость» баронов (которых сдерживал лишь страх перед отсутствующим Темным).

В начале битвы все выходило вполне терпимо – несмотря на то, что разведка чуть не проспала все на свете, Дитриху удалось наладить нормальное построение, да и спрятать небольшой резерв в леске напротив.

Наступать первым приятель не собирался: не хотеслось терять удобное расположение.

– Как думаешь, Лерми решится? – Керлиан почти надеялся, что да. Как бы все ни закончилось, пусть просто закончится.

– Я бы не стал. Время работает на него, не на нас,– пожал квадратными плечами Дитрих.

Тут Керлиан был с ним согласен: настроение среди населения царило враждебное. Казалось, еще чуть-чуть и все вспыхнет по новой. Нитрианцы их ненавидели.

Когда Керлиан уже решил, что сегодня ничего интересного их не ждет, Лерми все-таки счел нужным их атаковать.

Сначала все складывалось вполне неплохо, по крайней мере, Дитрих был доволен, хотя кавалеристы Лерми смогли смять их правый фланг. Но дальше наступление вражеской конницы завязло, атака разбилась о пикинеров в центре. Дитрих даже успел скомандовать о выступлении засадного отряда, надеясь загнать конницу в мешок.

Уже дальше все пошло не по плану. И даже не это было похо – на войне все всегда идет не по плану – плохо было то, что они могли бы это предвидет. Дитрих только тихо, но от души выругался, глядя на то, как их левый фланг внезапно побежал. Причем не только побежал, но и разрушил стройные ряды пикинеров. По несчатью, полностью состоявших из бывших имперцев. Именно поэтому Дитрих и старался строить план на пехоте – на тех, кто вряд ли предал бы при первой возможности. Но не случилось.

– Надо было отправть этих ублюдков в атаку первыми, – Дитрих смачно сплюнул на землю, провожая взгялдом неорганизованное отступление баронской конницы.

К сожалению, было уже поздно. Бароны решили, что умирать за Темного они не собираются, или, быть может, в них проснулась запоздалая любовь к Свету. В любом случае, Лерми ударил справа, придя на выручку своей коннице. Больше резервов у Дитриха не было. К тому же, силы Лерми превосходили выделенные Темным ошметки раза в два.

Глядя на то, как Доле берет в клещи побежавших баронов, Керлиан подумал о том, что Темный будет в ярости. И эта мысль почему-то вызывала у него определенное удовлетворение.

– Скомандуешь отступление? – уточнил у старого приятеля Керлиан, отворачиваясь от разворачивающейся перед ним картины избиения лояльных им частей.

Дитрих в очередной раз грязно и отчаянно выругался. Видно было, что происходящее задело его за живое – старый соратник не любил проигрывать.