Текст книги "Непростая служанка (СИ)"

Автор книги: Мария Левая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 14

– Ваше Величество, Вы хотели меня видеть? – я кротко поклонилась, приветствуя государя.

Совет правителей завершился совсем недавно: только прошлым солнцем иностранные гости уехали из дворца. И я намеревалась воспользоваться священным правом на отдых, о даровании которого мне сообщили сразу после бала. Незапланированный вызов к королю стал для меня сюрпризом.

Сегодня в тронном зале, вопреки обыкновению, была королева. Обычно у нее находились другие дела, соответствующие ее статусу и обязанностям, поэтому ее нахождение тут меня слегка удивило, но не так сильно, как присутствие старичка-цензора. Уж ему-то я точно не могла придумать причину для аудиенции с королем. Аргамак, сидевший подле матери, вызывал у меня меньше всего вопросов, так как слишком часто бывал в тронном зале.

– Марина, прошедшее торжество ты провела в Нефритовом зале в компании наследного принца? – вопрос король задал спокойно, но от этого спокойствия мурашки побежали по телу.

– Да, Ваше Величество, – я не знала, к чему ведет разговор, но предчувствовала, что хвалить меня никто не будет.

– Наш королевский муж, она признала свою вину, кроме того, есть слова свидетеля, – проговорила королева, указывая на старичка-цензора. В тоне ее слышалось лишь призрение в мой адрес. – Девчонка, зачем ты ударила Нашего дорогого сына?

Вот оно что. Даже не думала, что Аргамак нажалуется мамочке на легкий щелчок веером. С другой стороны, чего я ожидала от инфантильного подростка с манией величия? Но, кажется, он уже чувствовал свою вину: стоило мне посмотреть на него из-под бровей, юноша тут же стыдливо отвел взгляд к окну.

– Ваше Величество, – обратилась я уже к королеве, – позвольте мне заметить, что Его Высочество жульничал в игре, которая, по его же словам, должна была быть честной. Разве следует будущему монарху нарушать данное слово в таких мелочах?

– Верно, будущий король должен держать данное слово, – поддержал меня король, красноречиво взглянув на сына, отчего тот насупился и еще пристальнее стал вглядываться в окно. – Только и простой книжнице не следует причинять вред принцу.

– Но, Ваше Величество, это совсем не было вредом, – попыталась оправдаться я, – Его Высочество никак не пострадал.

– Помолчи, с тобой король говорит, – прервала меня королева. – Она оскорбила Нашего драгоценного сына, Наш королевский супруг, накажите ее за дерзость.

– Но и Наш сын оскорбил госпожу книжницу, обманув ее в игре, – возразил жене король. Кажется, он уже не злился: черты лица разгладились, сведенные к переносице брови разошлись, кулаки разжались.

Королева, видно, не нашла, что ответить. Ущемленная таким ответом, она села на место, и больше не проронила ни слова, только злобно смотрела на меня, будто желала испепелить, а прах развеять над столицей.

– Господин Якуес, – обратился король к старичку, – сколько раз книжница нанесла удар принцу?

– Один раз, Ваше Величество, – старичок-цензор, до этого молча стоявший за троном монарха, учтиво поклонился.

– Что ж, – король задумчиво почесал подбородок, – единожды виновный получит наказание единожды, – он перевел взгляд со старичка на все еще не смотрящего никуда, кроме окна, принца. Затем посмотрел на меня.

– Циллар, – от твердого голоса правителя королевский заклинатель, стоящий за троном королевы, вздрогнул, – сколько ударов палками полагается за неумышленное причинение вреда королевской особе?

– Пятьдесят палок, Ваше Величество.

Королева, услышав этот ответ, победно вздернула подбородок. Я же испугалась предстоящей перспективы. Быть битой палками – очень болезненный опыт, и я, видевшая, как это происходит в фильмах, надеялась никогда не подвергнуться такой унизительной и несправедливой процедуре.

– Наш сын тоже поступил некрасиво, Мы снизим количество ударов до двадцати пяти, – уточнение короля мне лучше не сделало.

Я уже была готова наплевать на свою гордость и бросится в ноги монарха, выпрашивая прошения или замены наказания на что-то более гуманное. Неожиданно для меня и всех собравшихся в зале, принц прекратил пялиться в окно и вскочил со своего места.

– Отец, Вы не должны так поступать! – дальше он продолжил уже тише. – Марина ни в чем не виновата, – он все еще стеснялся смотреть в глаза отцу, предпочитая рассматривать вычищенный до блеска пол. – Это я не сдержал слово и поступил нечестно – он скривил губы, будто ему было сложно это сказать, – и я должен понести наказание.

– Нам поистине греет душу, что Наш сын понимает это, – улыбнулся король.

По этой довольной улыбке я поняла, что на самом деле бить меня палками никто не собирался. Его Величество, воистину, не только грамотный политик, но и тонкий педагог. Так вынудить зазнавшегося ребенка признать свою вину даже моя мать, проработавшая в детском саду больше двадцати лет, не смогла бы.

– Наш королевский супруг, неужели вы собираетесь наказать Нашего драгоценного сына? – королева была не на шутку встревожена, ведь ни одной матери не понравится, если ее дитя захотят избить палками, даже заслуженно.

По слегка побледневшему лицу Аргамака я поняла, что он тоже не верит в неприкосновенность своей натуры в такой ситуации. Я не могла допустить, чтобы к моему другу (да, я считала его другом, несмотря на то, что он наябедничал на меня) применили такое жестокое наказание. Он же не допустил, чтобы так поступили со мной, хотя и мог промолчать.

– Ваше Величество, – я заговорила сразу же, как идея пришла мне в голову, – если мне будет позволено, я бы хотела просить с Его Высочества исполнения уговора.

– Господин Якуес, – снова обратился правитель к старику-цензору, – ставка в игре была высока или мала?

– Одно желание, Ваше Величество, – щуплый старик поклонился королю.

– И сколько раз Наш сын победил честно? – продолжал допрашивать цензора Его Величество.

То, что он не спросил это у меня, было вполне объяснимо. Не пристало государю мило беседовать с книжницей. Скорее всего, таким образом король еще хотел устроить сцену морального порицания для сына, ведь у него он тоже ничего не спрашивал.

– Один раз, Ваше Величество, – почтительно ответил старичок.

– И сколько раз его победа была вызвана обманом?

– Один раз, Ваше Величество, – так же почтительно, как в прошлый раз, говорил старичок.

Правитель снова задумался. По всей видимости, это дело представляло для него трудность.

– Циллар, – король обратился к своей правой руке, – если Наше Величество распорядится, чтобы за обман наследный принц расплатился, как за проигрыш, это будет угодно светилам?

Королевский заклинатель растеряно посмотрел на королеву, которая явно была против этой затеи. Затем на принца, который старательно делал вид, что его не интересует исход беседы.

– Светила одобрят это решение короля, – у него просто не было права ответить иначе: несогласие с волей монарха может быть чревато проблемами.

– Очень хорошо, – король пригладил бороду и обратился ко мне. – И так, какое же желание должен исполнить Наш сын?

– Я бы хотела… хотела бы… – я замялась на мгновение, не зная, чего бы пожелать. К счастью, идея пришла ко мне в голову достаточно быстро, чтобы не смущать королевскую чету. – Я бы хотела ужин в лучшем трактире столицы.

Это требование казалось мне самым подходящим: оно не очень смущающее, чтобы говорить о нем при не вовлеченных в игру людях, не слишком обременительное для Аргамака, так как я знала, что деньги у него водились в достатке, и подходит под мои нужды. Кроме того, я, наслушавшись рассказов Зуна, давно хотела поужинать в этом трактире.

***

Отблеск от пламени свечи однодневным мотыльком трепетал на лице юноши напротив меня. Аргамак недовольно сморщил нос, поджав тонкую нижнюю губу. Даже лучший трактир Кадринеса с его узкими лавками, сальными свечами, пивными бочками повсюду и отплясывающими на фоне то ли танцорами, то ли шутами не мог угодить неимоверно высоким требованиям наследного принца. А меня устраивало все: и уловимый запах сырости, смешанный с таким же почти незаметным звериным ароматом, едва заглушаемый даже кучей ароматических свечей в зале; и вялые официанты-подавальщики, будто не выспавшиеся; и скромная еда, выставленная на стол.

– Зачем ты выбрала поход в это место? – пробурчал Аргамак, всем своим видом показывая, что в таверне ему не нравится. – Лучше бы какую-нибудь безделицу просила, как положено порядочным дамам.

– Не привередничай, – я подмигнула принцу. – Не моя вина в том, что ты решил наябедничать матушке.

Аргамак не желал, чтобы кто-либо знал, что его сиятельная особа заходила в место, подобное «Гусю и шпаге», поэтому сегодня мне было даровано священное право называть Его Высочество по имени и на «ты». К сожалению, только до того, как солнце скроется за горизонтом.

– Говорю тебе не первый раз: не я был тем, кто сообщил об этом, – подросток зашептал, перегнувшись через стол, чтобы никто не подслушал. – Если бы Якуес не сказал отцу, ничего бы не произошло.

Как я поняла, этот господин Якуес, кто вчера выступал в качестве свидетеля “зверского избиения” мною особы королевских кровей, во дворе был персоной не важной, но очень полезной. Он совмещал в себе роли цензора, эконома, бухгалтера и еще много кого. У этого старичка везде были уши и глаза, и даже Циллара на его место королевского заклинателя устроил именно он. Последний факт немного меня напрягал.

– Держите, – к нам подошла грузная, дородная трактирщица.

На стол она выставила две кружки, в которых плескалось (и, к слову, едва не расплескалось на доски стола) не что иное, как хмельной эль – напиток, сваренный из ячменя, воды и дрожжей – и ушла, громко топая деревянными башмаками. Ради этого напитка я и выбрала своим желанием поход сюда. Зун и Криста как-то во всех красках расписали мне преимущества эля именно в «Гусе и шпаге», и теперь я не могла дождаться момента, чтобы его попробовать.

– Ты уверена, что это можно пить? – недоверчиво спросил Аргамак, рассматривая светло-соломенную жидкость.

– Сейчас мы это и узнаем, – я подмигнула ему и под одобрительное улюлюканье толпы зевак выпила залпом половину кружки. – Ммм… Истинный утолитель горестей и жажды.

Эль был сладким и отличался запредельной крепостью. Кисловатый привкус и едва различимый фруктовый акцент придавали ему неповторимую изюминку. Не то чтобы я раньше сильно увлекалась такими напитками, но этот эль мне действительно понравился.

– Гадость, – принц все же сделал небольшой глоток и тут же поморщился. – Предпочитаю вино.

– А Филис, между прочим, не брезгует едой обычных людей, – я постаралась поддеть друга.

– Естественно, – усмехнулся юноша, – не пристало сыну продажной девки брезговать тем, чем питалась его мать.

От удивления я не смогла сдержать напиток во рту, и он выплеснулся из моего рта. К счастью, предыдущий глоток был небольшим, и на моего собеседника ничего не попало. Аргамак недовольно поджал губу, и в его взгляде я прочла презрение к своей выходке. Зато остальных посетителей это позабавило.

– Что ты сказал? – я недоверчиво захлопала глазами. Поверить в такую новость было сложно.

– То и сказал, – сощурился принц, но рассказ продолжил. – Покойный брат моей матушки и отец моего дорогого кузена, будучи единственным сыном своего отца, после себя желал оставить как можно больше детей мужского пола и не гнушался легкомысленными связями. В браке у дядюшки Атрейо был только один сын. Кроме него, в род были приняты, – Аргамак начал загибать пальцы, считая своих кузенов бастардов, – сын от баронессы, два сына от дочери торгаша и сын проститутки с острова Вранбу, с которой герцог сошелся, будучи во хмелю. Двадцать пор назад по Труизу прошла болезнь, скосившая множество людей, в том числе герцога, его супругу, а также четырех законных сыновей. Сын девки из веселого дома остался единственным наследником целого герцогства.

– А что стало с матерью? – увлеченная историей, я даже не заметила, как съела больше половины одуванчикового хлеба, заказанного на двоих.

– Мать? – юноша будто не сразу понял, о ком я, но вскоре сообразил. – А что мать? В веселых домах долго не живут, вполне вероятно, что она скончалась от грязной болезни. Во всяком случае, мой дорогой кузен оказался на попечительстве моей матушки, когда она еще не успела явить на свет меня, – последнюю фразу он сказал с раздражением и обидой в голосе.

– Эй, пусечка, – трактирщица, снова подошедшая к нам, обращалась ко мне, – счас тута мужское время начнется. Ты б сваливала со своим дружком, – в ее грубом голосе слышалась забота, – Ты девка видная, вы еще и про увеселительные дома болтаете, уходи, пока твоего бугаи эти не прибили да тобой не попользовались.

И она, подмигнув мне, выставила на стол пустую кружку для оплата обеда. Мы, и правда, засиделись: на улице уже смеркалось. Аргамак, либо желая поскорее вернуться во дворец, либо припуганный перспективой драки с местными бугаями, поспешил высыпать на стол горсть золотых динариев. Я закинула в рот последний кусок хлеба, и мы вышли из трактира.

– Ну, ты довольна? – задал вопрос Аргамак сразу же, как мы вышли за порог.

– Ни единой жалобы, сервис отличный, – весело кивнула я. – Спасибо, весело провели время.

– Отлично, теперь Мое Высочество тебе ничего не должно, – Аргамак снова почувствовал себя наследным принцем.

Вечер, действительно, выдался на славу: я вкусно поела, попробовала новый напиток, узнала немного интересного. Хотя Аргамак не описывал детали и приводил только факты, история происхождения Филиса тронула меня. Мне даже стало его немножко жалко, ведь я сама, в какой-то мере, потеряла свою семью из-за попадания в этот мир. Даже представить не могу, какаво было ему, маленькому ребенку. Уже перед сном я решила, что мне следует обязательно помириться с герцогом в его следующий приезд.

Глава 15

– Ваше Величество, Ваше Величество, – в тронный зал вбежал старичок Якуес, прервав меня.

Это было отвратительно! Мало того, что я всегда ненавидела, когда меня прерывают, так еще это произошло как раз в тот момент, когда я декламировала знаменитый монолог Гамлета, подготовленный мной в качестве истории на это солнце. Но спорить с королем, повелительным жестом заставившим меня замолчать, я не смела.

– Ваше Величество, – Якуес осел на колени перед троном и судорожно задышал, пытаясь перевести дыхание. – Королевскую отару на севере снова разоряют.

Разве стоило так быстро бежать, не беря в расчет свой возраст, не обращая внимание на свое здоровье, из-за какой-то отары овец? Я, наверное, никогда не смогу понять некоторые поступки местных людей.

– Кто смеет снова посягать на Королевскую отару? – король сердито свел брови у переносицы, глаза его метали молнии, а руки, кажется, готовы были порвать любого на части.

К моему счастью, правитель очень хорошо умел сдерживать свой гнев, даже если он настолько силен, что не показать его не представлялось возможным. Разве имело смысл так злится, уничтожая миллиард нервных клеток, из-за одной из отар овец? Его Величество настолько жаден, что готов устроить скандал из-за одного из четырех стад? Я никогда этого не пойму.

– Господин Якуес, скажите Циллару, чтобы велел готовить лошадь, – правитель был настроен решительно. – Мы едем в северные владения.

Старичок поклонился и выбежал из зала, стараясь как можно скорее исполнить приказ монарха.

– Госпожа книжница, – король обратился ко мне, – этим солнцем у Нас больше нет времени наслаждаться дивными историями, можешь быть свободна.

– Да, Ваше Величество, – я поклонилась правителю и удалилась прочь, чтобы насладится непредвиденной передышкой.

***

Я шла по длинному коридору, нежась в мелькавших в окнах лучах солнца. Все мои мысли были заняты обдумыванием дел на сегодня. Неожиданное решение короля перенести чтение на более благоприятное время дало мне возможность отдохнуть, но в то же время и разрушило весь распорядок. Обычно я рассказывала “свои” истории от обеда и до самого ужина, а потом отправлялась доставать из памяти новые, сейчас же я совершенно не знала, чем себя занять. Конечно, можно было бы пойти в сад и насладиться хорошей погодой, можно было бы почитать книги в библиотеке, а можно было бы сходить на рынок за покупками (жалование у меня было немаленькое, а баловала я себя подарками редко), но, честно говоря, все это делать не было никакого желания.

«Если бы со мной был Воришка, я бы отвела его на прогулку», – с горечью вспомнила я своего четвероногого друга. Эта мысль пробудила во мне жгучее чувство стыда и вины перед мои псом за то, что мне не хватило сил ни самостоятельно найти доказательства, обличающие его настоящего убийцу, ни уговорить кого-нибудь мне помочь в этом расследовании.

Пока я шла, коря себя за беспомощность, сама не заметила, как наткнулась на Алетру, идущую в противоположную сторону. От столкновения служанка потеряла равновесие и упала на пол.

– Алетра, прости, прошу, – я тут же принялась просить прощенья за свою невнимательность. – Давай, я помогу тебе подняться.

– Ох, не стоит волноваться, госпожа книжница, – она с благодарностью приняла протянутую мной руку.

Как только она поднялась на ноги и отняла руку, я почувствовала в ладони какую-то бумажку. Как подсказывали мне мои догадки, это было тайное послание, и разворачивать его при Алетре, а тем более спрашивать ее о нем, я не стала.

– Куда ты так спешишь? – спросила я от нечего делать.

– Ее Величество просила подготовит Лазурный зал, – ответила женщина. В тот же момент она быстро склонила голову и была такова.

Оставшись наедине с самой собой, я развернула клочок бумаги. «Жду в Лиловой гостиной. Принцесса Эремина», – гласила записка. Для чего Ее Высочество желает видеть меня, и почему передала свое желание таким таинственным образом? Ответить на этот вопрос я смогу только лично явившись на встречу, что я и решила сделать.

В Лиловой гостиной пахло лавандой и миндалем. Легкий аромат, как ничто иное подходящий принцессе Эремине. Она была там же; раскинув юбки домашнего платья по маленькому бержеру[9]9
  Бержер – низкое кресло, один из наиболее характерных типов французской традиционной мебели.


[Закрыть], читала книгу. Однако, судя по тому, как быстро она откинула томик в сторону, стоило только мне отворить дверь, написанная там история нисколько не занимала мысли принцессы.

– Ваше Высочество желали меня видеть? – я, словно мышка, скользнула в комнату, закрыв дверь на защелку.

– Милая Марина, – принцесса убрала часть юбок в сторону, жестом приглашая меня присоединиться к ней на бержере, – как давно я тебя не видела.

Эти слова были правдой. Сразу после завершения Совета правителей принцесса уехала в Стаех, чтобы провести некоторое врем со своим женихом. Только прошлым вечером она вернулась во дворец.

– Как прошло Ваше путешествие? – мне не терпелось узнать о пустыне и нердах.

– Мне очень понравилась страна и жители, – она кротко улыбнулась мне.

– Что же царь? Он был приветлив? – я продолжала расспрашивать, пользуясь дружеским расположением принцессы ко мне.

– Прошу, давай не об этом, – Эремина слега смутилась, опусти глаза и покрывшись румянцем.

– Как скажите, Ваше Высочество, – я согласно отступилась от вопроса, не желая смущать собеседницу. – Зачем Вы хотели меня видеть?

– Милая Марина, – девушка ласково и нежно взяла мои ладони в руки, – я смею надеяться, что брошь на твоем платье – всего лишь украшение, и твои отношения с мои братом не перешли невинную черту дружбы. Развей мои опасения и скажи, что я не ошибаюсь, – чистые серые глаза моляще смотрели мне прямо в душу, будто боясь услышать ответ.

Получается, сегодняшний разговор с принцессой вызван моим вчерашним походом с принцем в таверну. Не удивительно, что она так нервничает, ведь о истинном положении вещей ее никто не просветил, а репутация Аргамака среди всего двора известна.

– Ваше Высочество, наши отношения с Вашим братом не такие, как Вам могло показаться, – я поспешила ее успокоить. – И никогда они такими не будут.

Конечно, мои отношения с Аргамаком вполне можно было назвать теплыми и дружескими, но дальше этого они зайти не должны были. Неужели принцесса всерьез полагала, что я могу соблазниться подростком и провести с ним ночь? Разумеется, она вполне могла о таком думать, ведь Его Высочество был опытным ловеласом, и в его постели побывала, я так думаю, каждая вторая девушка дворца, но я никак не собиралась быть одной из них.

– Это очень хорошая новость, – она заметно расслабилась, замурчала какую-то песенку себе под нос.

Я удивленно наблюдала, как принцесса встала с бержера, все еще продолжая напевать незатейливую песенку, взяла с небольшого столика лейку. Словно танцуя, она подошла к окну и принялась поливать цветы, ни на миг не прекращая аккомпанировать своему импровизированному танцу. Все ее действия были просты и изящны, что я не задумываясь увлеклась наблюдением за танцующей принцессой.

– Милая Марина, – она снова обратилась ко мне, не отходя от цветов, – твои отношения с моим дражайшим кузеном ты тоже мыслишь исключительно как дружеские?

К чему она спросила о Филисе? Неужели она о чем-то догадалась? Против моей воли к лицу прильнула краска. Моя влюбленность в герцога нисколько не ослабла, наоборот, после нашей ссоры и информации о прошлом мужчины она только разгорелась сильнее. Однако, ни допускать ответных чувств, ни, тем более, рассказывать о своих мечтаниях принцессе я не собиралась. Впрочем, по глазам хозяйки Лиловой гостиной я прочла, что моего ответа ей уже не требуется.

– Ваше Высочество, неужели Вас так интересует личная жизнь простой книжницы? – не постеснялась спросить я.

Она вдруг резко обернулась и совершенно неожиданно рассмеялась, прикрывая сахарный рот ладонью. Не знаю, выглядела она счастливой или больной.

– Ты права, милая Марина, – она прикрыла глаза, – я совершенно не должна лезть в тою жизнь и жизни моих мальчиков. Но что поделать, ежели в тебе я вижу любовь, которой так жажду? – она присела на пол у моих ног, что совершенно противоречило королевскому этикету. – Расскажи мне, каково это любить, милая Марина, и может я смогу полюбить моего царя, – ее тонкие руки обвили мои колени, ладони расположились на ногах.

– Ваше Высочество? – осторожно позвала я, не понимая, что мне делать и не помешалась ли она.

– Ох, прости мои странности, – она, будто опомнившись, медленно поднялась. – Я знаю, Тхамархеш не просто так выбрал меня своей иштар, я просто хочу, чтобы ни он, ни я не разочаровались. Не бери в голову, – принцесса с улыбкой отмахнулась от своих переживаний. – Будешь чай с голубикой?

***

Из Лиловой гостиной я ушла только после наступления сумерек. Как я ни пыталась, но вынудить Эремину поделиться своими переживаниями я так и не смогла, больше она в такое странное состояние не впадала. Значение слова “иштар” я тоже узнать не смогла.

Тихо, чтобы не нарушить торжественную тишину дворцовых стен, пробираясь по пустым коридорам, я старалась как можно быстрее попасть в книжную. Скрип раздался неожиданно, слишком громкий, он бил по барабанным перепонкам, заставив остановится и прислушаться. Скрип раздавался с южной стороны. Я не могла пересилить свое любопытство, и, еще тише, чем до этого, прокралась к полуоткрытой двери. Из-за боязни попасться, я не осмелилась приблизится вплотную, стоя на расстоянии от двери, где мне будут слышны голоса, но меня не будет видно.

– Все сделано так, как нужно? – этот шепот я не могла не узнать. Королевский заклинатель Циллар говорил с кем-то.

Это какой-то заговор. Циллар замешен, и значит, я не могу не подслушать. Может быть, именно в этом разговоре я смогу найти нужные мне доказательства вины заклинателя в смерти моего Воришки, в которой я не сомневалась.

– Отбрось свои неверные сомнения, – этот шепот я тоже узнала, ведь его обладатель только утром прервал мою работу, – этот старик никогда не допускает просчетов, в отличие от твоего прошлого протеже.

– Я знаю, старик, – Циллар негромко усмехнулся. – Сам же всего пятнадцать пор назад был твоим протеже.

– Ученик превзошел учителя, – вторил ему шутливый тон Якуеса. – Не забудь, ты обещал мне принца в родственники.

– Я замолвлю слово моей королеве.

Заслужившись подозрительного диалога, я не совладала с равновесием и слега заступила ногой в свет от дверного проема. Надежда остаться незамеченной рухнула, как только мой каблук звякнул по каменному полу. Ну почему именно сегодня мне взбрело в голову надеть обувь на каблуке?!

– Что это? – первым постороннее присутствие заметил пожилой Якуес. – Проверь.

Решив не дожидаться, пока Циллар выйдет из комнаты и поймает меня с поличным, я убежала в противоположную сторону. К счастью, бегала я быстро, и меня не поймали. Оставалось надеется, что и не заметили. Не хотелось из-за такого малоинформативного диалога попасть в неприятности.

***

Речь моя лилась благозвучным потоком, наполняя собой весь тронный зал и заодно уши короля и принцессы, которая в этот день тоже изъявила желание послушать “сочиненную мной” историю. Наконец, переложенный мной на местный лад «Гамлет» дождался своего звездного часа. Действие двигалось к развязке: принц Датский уже пронзил короля отравленной рапирой и…

– Ваше Величество, – меня снова прервали, только в это раз в зал вошел королевский заклинатель.

Да что же это такое?! У меня складывалось стойкое ощущение, что Циллар стоял под дверью и ждал, когда рассказ дойдет до самого напряженного момента, чтобы меня прервать.

– Продолжай, Циллар, – король прервал меня, нисколько не сожалея, что не дослушал историю.

– Ваше Величество, это касается похищения северной королевской отары. Ваш скромный слуга выяснил, кто стоит за этим, – он скромно поклонился и замолчал, ожидая разрешения продолжить.

– Так говори, – правитель был не намерен ждать. – Не испытывай Нашего терпения.

– По уликам, которые были собраны прошедшим солнцем, мне удалось узнать, что разоритель – это никто иной, как драгул.

Если он хотел добиться “wow эффекта”[10]10
  Wow эффект – это бурная ответная реакция, мощная отдача от большого количества людей, которая происходит от какого-либо действия, рекламной акции, анонса товара, фильма, какого-либо события или посещения какого-то места.


[Закрыть], то он его, без сомнений, добился. Несмотря на то, что мне слово “драгул” ничего не говорило, всем остальным сразу стало понятно, о чем речь. И, видимо, это что-то или кто-то был истинно могуч, ведь на лицах короля и принцессы выступил испуг, у мужчины он еще был сдобрен яростью.

– Что ты думаешь на этот счет? – спросил монарх Циллара.

– Светила говорят, что драгул в ярости, и гнев его может усмирить лишь отданная в жертву принцесса, – ответил он на поставленный вопрос.

Лицо Эремины еще больше побледнело, и только кресло-трон, на котором она сидела, спасло девушку от падения в глубокий обморок. Лицо ее отца же на мгновение свело судорогой.

– Отец? – пискнула испуганная представшей перед ней перспективой принцесса.

– Отдать Нашу дочь?! – Его Величество стукнул кулаком по подлокотнику трона; глаза его грозно сверкнули. – Не позволим!

Я мысленно вздрогнула. Неужели в этом мире практиковались человеческие жертвы какому-то существу? Какая дикость. С другой стороны, реакция короля на слова о жертве заставила меня поверить, что свою дочь он никакому драгулу отдавать не намерен.

– Ваше Величество, именно Ее Высочество отдавать не требуется, – заполучив внимание всех присутствующих в комнате, Циллар продолжил. – Драгул не ведает, как выглядит принцесса, ему известно только, что она чиста и невинна. Достаточно лишь переодеть одну служанку в подходящее платье и отправить ее.

Что? Я была совершенно дезориентирована таким негуманным отношением. Неужели он серьезно предлагает принести в жертву невинную девушку?

– Где ты найдешь чистую и невинную во дворце, в котором живет Наш сын, – пробурчал себе под нос король, однако слова его были услышаны.

– Светила поведали мне, что такая найдется в этом зале, – от последних слов Циллара мне стало дурно. О ком он еще мог говорить, кроме меня?

– Со светилами спорить негоже, – грустно вздохнул король. – Придется искать новую книжницу.

Это этих слов у меня закружилась голова и подкосились ноги. Опершись спиной о ближайшую стену, я начала нервно заглатывать воздух, чтобы унять подступающую тошноту. Как же мне хотелось, чтобы это все была шутка, но тон короля был серьезен.

– Отец, что Вы такое говорите? – вскочила со своего места принцесса. – Разве Вы отправите милую Марину? Разве нет иного способа?

– Эремина, сядь, – строго сказал правитель. – Неужели ты думаешь, что Циллар бы не предложил иного исхода, ежели бы он был?

– Истинно так, Ваше Величество, – лестно проговорил королевский заклинатель.

– Отец, ведь можно собрать армию и атаковать драгула, – продолжала защищать меня принцесса.

Я же ничего не говорила, зная, что мои слова правителя Труиза уж точно не переубедят. Я была будто в прострации и не могла даже слова вымолвить, только стояла и слушала.

– Как король, Мы не можем рисковать многими Нашими воинами, имея шанс решить все малой кровью, – отверг ее предложения правитель.

– Вы можете обратиться за помощью к нердам, – не отступалась Эремина. – Царь Тхамархеш не откажет в выручке.

– Это внутренняя проблема, и обращаться за ее решением к соседнему государству я не имею права, – отрезал король. – Когда ваш союз будет совершен, тогда это будет возможно, но не сейчас.

– Но отец…

Ее возражения прервали скрип открывшейся двери, шуршание юбок и стук каблуков по начищенному до зеркального блеска полу.

– Что Мы слышим? Наша дражайшая дочь смеет перечить решению отца? – в зал грациозной походкой вошла королева. – Ты так шумишь, что до Лазурного зала долетает твой дивный голосок. Разве это дело для принцессы Труиза?

– Простите, матушка, – Эремина поприветствовала мать реверансом и смолкла, устыженная ее замечанием.

– Милый Циллар никогда не посоветует что-либо, вредящее королевству, а Наш королевский супруг никогда не ошибается в своих решениях, – Ее Величество спокойно села на предназначенное ей по праву место.

Король ласково посмотрел на супругу, и, не дождавшись от нее такого же ласкового взгляда, позвал слуг.

– Дайте госпоже книжнице лучшее платье, сделайте лучшую прическу, – приказал король двум служанкам, вошедшим в зал. – Выкупайте ее в розовой воде и проследите, чтобы до следующего солнца она была готова к путешествию.

– Ваше Величество, – до меня будто только сейчас дошел весь ужас моего положения. Никто не может мне помочь: попытка Эремины потерпела поражение, Филис не появлялся во дворце с прошедшего Совета правителей, Аргамак пару солнц назад уехал на границу, разрешить конфликты с посягающими на Труиз абарами. Решив хотя бы попытаться спастись самостоятельно, я бухнулась на пол и в слезах начала умолять короля изменить решение, – прошу, не надо. Что я сделала, чтобы заслужить Вашу немилость?

– Голубушка, – ко мне наклонилась королева, – не стоит спорить с королем. Тебе оказана великая честь – защитить королевские запасы от разорения, будь благодарна, не всем выпадает возможность умереть во благо своей родины, – она приблизилась вплотную к моему лицу и одними губами, чтобы поняла только я, произнесла, – Тебе не стоило заигрывать с Нашим наивным дорогим племянником.