Текст книги "След чужака (СИ)"

Автор книги: Мария Камардина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Ничего я не боюсь, – проворчал интуит исключительно из чувства противоречия. – А будет совсем плохо – пойду и с Белого моста в реку прыгну, как раз напротив резиденции Ордена. Чтоб тебе недалеко лететь было. И вообще, заткнись уже!

Таро, разумеется, не поверил. Да он и сам себе не верил, слишком уж дурацкая идея – взять и сдаться, даже не попробовав ничего сделать. Между прочим, змеев маг мог бы и помочь, научить чему-нибудь полезному. А сам только ехидничает, хотя, казалось бы, он не меньше Ильнара должен быть заинтересован в разрушении заклинания.

«Во-первых, нет никакой гарантии, что у тебя что-то выйдет. А во-вторых, за двести лет я уже как-то привык к такой жизни, и даже местами смирился. Если уж судьба посылает мне испытания, кто я такой, чтобы спорить с нею?»

Вот ведь… Змеев потрох!

Боль колотилась в висках, не давая сосредоточиться, маг продолжал что-то говорить, но слова разобрать было невероятно сложно. Ильнар зарычал, ударил кулаком по кровати и, слабо соображая, что вообще делает, попробовал поставить блок еще раз.

Как ни странно, вышло.

«Вот умница, хороший мальчик».

В мысленном голосе мага отчетливо звучала насмешка, но как ни странно, новой вспышки боли эти слова не вызвали. Ильнару вдруг вспомнился преподаватель из университета, у которого любимым способом обучения было доведение будущих сферотехников до состояния бешенства. Как ни странно, по его предмету вся группа получила прекрасные оценки, подготовившись чисто назло. Видимо, такой метод воспитания и двести лет назад был популярным.

Боль потихоньку пошла на убыль, и маг все-таки умолк. Мысли плавно перетекли на университет, решение задач, лабораторные работы, и то, как они с Фином до хрипоты спорили над приборами, а вся группа уважительно внимала…

Вот кстати, о задачах. Интересно, то заклинание, которое лежит на Лейро, разрушить можно? Чтобы взять и от всех проблем избавиться одним ударом?

«Ты серьезно?»

– А? – интуит сообразил, что маг, кажется, подслушал его мысли. Снова.

«Тебе-то что за дело до Лейро?»

– Не ты ли меня пугал, что твой братец спит и видит, как тебя отловить, а меня, соответственно, укокошить? Не говоря уже о том, что из-за его колдуна и паука, чтоб их, я чуть не умер.

Некоторое время маг молчал. Головная боль притихла до легкого гудения в висках, Ильнар успел заскучать и даже почти задремать, когда Таро вновь подал голос.

«В тетради речь шла об артефакте, к которому привязывается душа после того, как заклинание произнесено. Если мы использовали одно заклинание, и оба до сих пор живы, можно предположить, что артефакт действительно существует и работает. И если его отключить, или уничтожить, то разорвется не только моя связь с тобой, но и связь с артефактом, и моя, и Лейро».

– Ага-а, – задумчиво протянул Ильнар, машинально растирая виски. Совсем снять боль блок так и не помог, но беседовать стало действительно проще. – Вот артефакт сломать – это совсем по-нашему. И где его искать?

«Не знаю, – отрезал маг. – У Дайлона была лаборатория где-то в горах, он не любил, когда ему мешали. Возможно, в тетради есть точное место, но я не видел полной расшифровки. И к тому же…»

– Что – к тому же? Это же самое логичное решение – отыскать лабораторию, там наверняка должны быть и другие рабочие журналы…

«Да ты соображаешь, что несешь?! – неожиданно разъярился Таро. – Найти лабораторию? В центре Алемской долины? Без проводника, без карты, даже не зная, что именно ищешь и есть ли это что-то вообще?!»

– А ты чего предлагаешь?! – огрызнулся Ильнар. – Сидеть и ждать, как ты там сказал, воли судьбы? В моем случае – пока не сойду с ума и не сдохну?! Тебе хорошо, взял и в другое тело переселился, а мне, между прочим, еще жить хочется! Нормально, без этих ваших магических штучек!

«Алем убьет тебя с ничуть не меньшей гарантией, чем Лейро!»

– Зато я буду знать, что хоть что-то сделал!

«И друзьями ты готов пожертвовать?»

Ильнар резко сел, глубоко вдохнул, пережидая приступ головокружения, и медленно, плавно выдохнул.

– Есть слова, за которые можно получить в глаз. При условии, что он у тебя есть.

«Пойди головой о стенку постучись от разочарования, – сварливым тоном предложил Таро. И неожиданно добавил: – Но если хочешь узнать то, что знаю я, ложись обратно».

Ильнар покосился на список Кира, прикидывая, на сколько вопросов его хватит. Даже с блоком слова Таро отзывались звоном в ушах, а ведь командир велел еще и конспектировать ответы…

«Есть другой способ, – возразил маг. – Я могу попробовать передать тебе знание во сне. Не факт, что выйдет, олух ты знатный, и в мое время вступительные экзамены в университет не сдал бы. Но, учитывая, что от тебя всего-то и нужно просто спать, думаю, я справлюсь».

– Без кошмаров, надеюсь? – хмуро поинтересовался Ильнар, укладываясь обратно.

«Не надейся. Вся моя жизнь после того, как я узнал об этом драном заклинании – сплошной кошмар. Думаешь, легко быть магом?»

Сферотехник скривился и закрыл глаза. Знать, каково на самом деле быть магом, ему хотелось все меньше и меньше.

* * *

Без кошмаров действительно не обошлось. То, что показывал Таро, очень напоминало его сны в последний месяц, разве что видения стали более четкими – и с комментариями очевидца. Теперь, когда Ильнар понимал, что видит, чужие эмоции двухсотлетней давности действовали на него куда меньше, уступив место неожиданно проклюнувшемуся интересу.

Как выяснилось, сама идея создания накопителей принадлежала Лейро. Младший из трех братьев был слабым магом, но чрезвычайно талантливым артефактником. Мысль была красивой – дать людям, не обладающим даром, возможность использовать природную энергию мира. Увы, Совету магов, который на тот момент управлял страной, идея пришлась не по вкусу, делиться силой с неодаренными они не желали.

Звание мастера молодому артефактнику так и не дали, лабораторию отобрали. Но Лейро повезло с братьями. Старший, Дайлон, был целителем, одним из лучших в стране. О его работе братья знали немногое, он предпочитал уединение и часто пропадал из города – на несколько дней, на неделю, на месяц… А потом взял и пропал навсегда, оставив в брошенном доме немало ценных записей – и зашифровано было далеко не все.

А средний брат, к тому времени возглавивший факультет теоретической магии, позволил младшенькому пользоваться университетской лабораторией – о чем за двести лет успел пожалеть никак не меньше тысячи раз…

Огромные, светло-стеклянные помещения, солнечный свет, льющийся из-под купола, книги, приборы. Улыбающийся светловолосый парень оборачивается на звук открывшейся двери, машет рукой, едва не смахивая широким рукавом со стола подставку для карандашей. Бережно переворачивает страницы, исписанные мелким почерком…

«Я не слишком интересовался его работой, хватало и своих дел. Но кто мог предположить…»

Таро не повезло оказаться на Алемском накопителе перед самым взрывом. Что и как случилось, маг, конечно, понять не успел, реакция началась уже после того, как он выкрикнул заклинание – и перенесся от накопителя на окраину гудящего, растревоженного взрывами Алема.

Чужое тело. Чужой страх – и собственный тоже. Паника, ужас, рефлексы, велящие делать что-то и немедленно. Чужое сознание, медленно угасающее от ментального шока.

«Смотри. Слушай».

Город, чьи улицы вымощены мерцающим белым камнем. Цветные сполохи в небе. Встревоженная толпа у здания университета…

Он стоял, шатаясь от усталости, в большом полутемном кабинете. На письменном столе перед ним едва светился оранжевым шарик в вычурной подставке. Глаза человека, стоявшего по другую сторону стола, прятались в тени, растрепанные светлые пряди падали на лицо, человек то и дело отбрасывал их назад, заправлял за ухо, и говорил, говорил…

– Мир без магов! Ты понимаешь, что это значит? Все равны, каждый получает доступ к силе – ведь накопителям все равно, есть у тебя дар или нет. Старичье, захватившее власть, не выдержит конкуренции с артефактниками. За мной пойдут люди, они уже за мной идут!

– Те, кто взорвал накопитель? – хрипло произнес Ильнар, не узнавая своего голоса. То есть нет, это говорит не он, это Таро, двести лет назад запертый в чужом теле…

– Не только! Взорвать накопитель много ума не надо, но я сумею воспользоваться последствиями. Вот сейчас, когда мы с тобой разговариваем, люди во всех уголках страны узнают об Алемской Катастрофе, и потихоньку начинают осознавать, что к ней привела жадность магов до власти и силы. Сколько времени понадобится, чтобы простые люди, получившие доступ к силе накопителей, осознали, что маги им теперь не страшны? Мы скинем Совет, мы уничтожим саму идею о том, что человек может использовать магию сам! Не веришь?

Ильнар и Таро верили. Странное чувство – будущий магистр Ордена Карающего пламени казался сейчас в неверном оранжевом свете одержимым, почти безумным, и чувства Таро, приглушенные расстоянием в двести лет, говорили о страхе, гневе, отрицании… Но сам Ильнар ощущал еще и невольное восхищение планом Лейро. Создать сеть магических накопителей по всей стране, чтобы сделать магию доступной для людей, независимо от дара и способностей. Выходит, что сама сферотехника обязана своим появлением Лейро, и все процветание империи держится на том, что когда-то давно один артефактник решил изменить мир?

«Наивный мальчик, – вздохнул Таро, и Ильнар не сразу понял, кого маг имеет в виду. – Ты думаешь, ему и впрямь нужно было всеобщее равенство? Ему нужна была власть. Поклонение. Сила. И все его обиды на Совет магов были основаны лишь на том, что его к этой силе не допустили. Месть – отличная мотивация для гения. И да, я не оспариваю того, что мой младший брат – гений. И старший, в общем-то, тоже. Вот только созданные ими проблемы почему-то всегда должен решать самый обычный я…»

– Люди и дальше будут использовать магию, – произнес тот, древний Таро. – Чего ты добьешься?

Лейро рассмеялся:

– У меня есть несколько идей на этот счет, но я пока не стану тебя просвещать. Боюсь сглазить, – он хитро подмигнул. Ильнар услышал недоверие Таро, его опасения насчет того, что идеи младшего брата, особенно те, о которых он молчит до последнего, редко оказываются в результате приятными сюрпризами. Но продолжения разговора не последовало, стало темно, и Ильнар спросил:

«Что за идеи такие?»

«Я подозреваю, что змеиную болезнь тоже создал он, – нехотя ответил маг. – Шуточка вполне в его духе. Кроме того, взрыв на накопителе открыл крупный прорыв, многие маги Алема и ближайших городов отправились на борьбу с последствиями Катастрофы…»

«А как же Круг?!»

«А Круг был собран через месяц после Катастрофы. Лейро с помощниками заранее подготовились к результатам взрывов, им удалось ограничить распространение дикой магии пределами Алемской долины».

Взрывы на накопителях. Потусторонние монстры. Испуганные люди, пытающиеся вырваться из умирающего города. Проповедники в черных мантиях, вещающие о конце магии и проклятии Великого Змея. Чешуя на руках и на лицах, первые приступы, первые жертвы среди магов – запуганная и одновременно разъяренная толпа камнями и палками забивает тех, кого считает виновниками Катастрофы…

«Мне удалось сбежать из города. Прихватил тетради, какие сумел, кое-как открыл портал к монастырю, с настоятельницей я давно был знаком. Сил ушло очень много, чудо, что жив остался. Впрочем, ненадолго».

Каменный пол, такой обжигающе-холодный, что перехватывает дыхание. Вкус крови во рту. Женщина в синем наклоняется ниже, но ее лица не разобрать, остается лишь вцепиться в ее руку и попытаться рассказать, объяснить…

Темнота.

«Я думал, что умру, но не вышло. Заклинание привязывает меня к ближайшему интуиту, выбора никакого. Несколько лет я провел в монастыре, потом…По-разному. Лейро навербовал сторонников, основал Орден, показываться ему на глаза я не хотел, и не только из-за тетрадей – перед моим бегством мы крупно повздорили. Но он знает, что я жив, и я – единственный, кто может угрожать его бессмертию. Я кое-что знаю о делах Ордена, если эта информация попадет в руки Тайной канцелярии, у Лейро будут большие проблемы».

«Так, может, стоит им рассказать?»

Маг негромко, горько рассмеялся.

«Я пробовал. Парня, которому не повезло иметь со мной дело, сдали в Орден почти сразу, я едва успел унести ноги. Во второй раз я был умнее… Хотя и не намного. Мой знакомый работал в канцелярии Аллиторского наместника, мы смогли выйти на специалистов, изучающих Орден, и почти сумели втереться в доверие. А потом очередной провидец Лейро выдал нас».

Темный подвал. Заговоренные цепи. Окровавленное, изуродованное тело на полу уже не подает признаков жизни, и осознание того, что вот это все, что осталось от его друга, лишает сил и воли.

Мужчина в алой мантии, светлые волосы, чужое лицо – но глаза знакомые. Он говорит о провидцах, о магии, о том, что у Ордена есть сила и власть, «ну зачем ты сопротивляешься, ты ведь можешь помочь»! За его спиной подручные вытирают с пола кровь, и говорить нет сил, лишь помотать головой.

Магистр не хочет рисковать, а его маги способны вынуть душу из любого упрямца – в прямом смысле слова. Жуткое, дикое ощущение: словно сознание, разум, все, что привыкло говорить о себе «Я», вытягивают, выдирают из тела. Разрываются энергетические связи в ауре, лопаются сосуды, почти ломаются кости, и тот, с кем маг делит тело, воет от боли и ужаса и умоляет его убить. Заклинания на цепях делают его почти беспомощным, но они же не дают завершить ритуал, и палач размыкает замки. Для того, чтобы остановить сердце, есть один-единственный миг – и всего одна попытка…

«Извини».

Ильнар не сразу осознал, что лежит в своей кровати, а вовсе не на полу в подземельях Ордена. Его бил озноб, голова кружилась, на груди, казалось, лежит что-то тяжелое, мешая дышать, а сердце колотилось как сумасшедшее – и это, кстати, было хорошо. В комнате было темно, светящееся окошко над коммуникатором показывало три часа ночи.

Да уж, урок истории с полным погружением… Ильнар со сдавленным стоном перекатился со спины на бок, дышать стало чуть легче. К Змею в задницу Кира с его вопросами, и колдуна с его ответами туда же, так и помереть же можно!

«Извини, – повторил маг. – Я не рассчитал силу воздействия, давно не занимался ничем подобным. Ну, во всяком случае, ты получил ответы, хотя бы некоторые. А теперь спи, я постараюсь, чтобы кошмаров не было. Завтра выскажешься, можешь даже нецензурно».

Сил не было не то что на возражения – даже на мысли о них. Оставалось лишь закрыть глаза и надеяться, что завтра все-таки наступит.

* * *

Он проснулся уже утром. Приоткрыл глаза, тут же зажмурился от света – похоже, что уже и не утро даже, а полдень. В комнате было жарко и душно, во рту пересохло, пить хотелось зверски, голова гудела, как с похмелья… Вообще-то, похмелья у него никогда в жизни не было, но по ощущениям казалось, что это именно оно. Ильнар мрачно поздравил себя с тем, что не пьет – и как люди добровольно соглашаются терпеть подобную дрянь?! – и попытался приподняться. Мышцы тут же возмутились – еще бы, всю ночь пролежать в одной позе. Тем не менее он заставил тело принять более-менее вертикальное положение, добрался до окна, распахнул его и с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух.

Снаружи было серо и пасмурно, с неба летели редкие снежинки. Из окна открывался прекрасный вид на базу СМБ – ну, не то чтобы прекрасный, серые бетонные коробки среди редких деревьев, укрытые мерцающим куполом силового периметра, почти незаметным без Истинного зрения. Интересно, удастся ли когда-нибудь вернуться к работе? Ильнар коротко вздохнул и решил не загадывать. Он, со своей стороны, сделает все возможное. Но далеко не факт, что его усилий окажется достаточно.

Прямо за базой проходила линия скоростной междугородной железной дороги. Традиционно сложилось так, что наземного транспорта в Империи было мало – большинство прорывов, по статистике, открывались почти вплотную к земле, а влететь на полной скорости в другой мир сквозь внезапно открывшуюся «дырку» никому не хотелось. Именно поэтому железная дорога была проложена по эстакаде. Арки и опоры над заснеженным лесом выглядели выточенными из серебристо-синего льда, а несущийся по рельсам алый поезд, казалось, вот-вот взлетит.

Ещё две недели – и ему предстоит такое же путешествие. Интуит проводил поезд взглядом, и, поежившись, закрыл окно. В голове слегка прояснилось, зато весь прочий организм продолжал недвусмысленно намекать, что пить по-прежнему хочется, и есть, кстати, тоже. Ильнар вспомнил слова Эла о том, что если пациент хочет есть, значит, выздоравливает, и, решив считать голод хорошим знаком, побрел умываться.

Сейчас, при свете дня, высказанная вечером идея отправляться в Дикие земли за неизвестным артефактом казалась бредовой чуть менее, чем полностью – особенно после показанных магом картин Катастрофы. С другой стороны, ездят же пограничники вглубь долины, и Кир ездил, сам рассказывал. Не к центру, разумеется, не пешком, и уж точно не в одиночку, но если подумать, ничего такого невозможного. Ну монстры, ну повышенный фон – и с тем, и с другим оперативники магобезопасности сталкивались постоянно. Конечно, где город, а где – Дикие земли… И все же – почему нет?

«Глупость», – проворчал Таро. Его недовольство впилось в виски мелкими острыми иголочками, и Ильнар, спохватившись, поставил ментальный блок.

– Ты сам говорил, что мое сумасшествие – это только вопрос времени. Подумаешь, начну немного раньше, терять-то все равно нечего… Твою ж!..

На то, чтобы узнать в шагнувшем навстречу человеке собственное отражение в зеркале, ушло секунды три. Еще некоторое время сферотехник выравнивал сбившееся дыхание и хмурился, всматриваясь в собственное лицо.

– А Каоро ты показывал те же сны, что и мне, да?

Маг раздраженно промолчал, но его ответа, в общем-то, и не требовалось.

Отражение, за вычетом длины волос и трехдневной небритости, весьма напоминало облик молодого Лейро.

Оч-чень интересно.

* * *

– В общем, я думаю, что придется искать лабораторию целителя, – подытожил Ильнар.

Кир рассеянно кивнул, просматривая список вопросов и ответов, и быстро записал еще пару строк в блокнот. Эл, в чьей гостиной они снова собрались, хмурился и смотрел в окно. Фин сидел верхом на стуле, поставив его задом наперед, и с помощью контактов в водительской перчатке гонял по гладкой полированной спинке наэлектризовавшиеся пылинки.

– А лаборатория – в Диких землях, – задумчиво произнес он, не отрываясь от своего занятия. – И Змей знает, сохранилось ли от нее хоть что-нибудь за двести лет. Не говоря уже о том, что Магистр мог давно забрать артефакт сам, у Ордена хватит ресурсов на экспедицию.

– Первые сто лет после Катастрофы на расстоянии десяти километров от границы люди не выживали, – проворчал Эл. – Историю что, только я учил? Это сейчас на границе единиц шесть максимум, а тогда десять-пятнадцать было. И защитные костюмы, способные выдержать фон свыше десяти единиц, только тридцать лет назад изобрели. – Доктор обернулся через плечо и сердито посмотрел на друзей. – Оперативники, тоже мне…

Сферотехники переглянулись. Ткань, из которой была сшита боевая форма, действительно изобрели сравнительно недавно. Увы, ни прорывы, ни монстры, ждать этого эпохального открытия почему-то не желали, и приходилось справляться подручными средствами. Цельнометаллическая броня, вшитые в ткань свинцовые пластины и нити, амулеты-щиты, в конце концов, таблетки, снижающие влияние фонового излучения на организм – в музее Управления СМБ историю защитной амуниции можно было проследить едва ли не с самой Катастрофы. В одном Эл был прав – как бы хорошо ни защищали от излучения свинцовые доспехи, они годились для коротких боевых выездов, но никак не для походов.

– Таро заявил, что будь он на месте Лейро, он бы и не стал добывать артефакт из лаборатории, – произнес Ильнар. – Якобы повышенный фон и потусторонние монстры – лучшая охрана. Как там в сказках всякие злодеи свою смерть прятали – на краю земли и в каком-нибудь монстре.

– Был бы я сказочным злодеем, спрятал бы свою смерть в сейф с усиленной защитой, – хмыкнул Фин. – Хотя нет, в сейф я бы лучше спрятал паука, типа твоего знакомого, – он подмигнул напарнику, и Ильнар невольно посмотрел на левую ладонь, разрисованную шрамами. – Чтоб, понимаешь, врагам сюрприз устроить. А свою смерть я бы…

– Сказку о себе в роли злодея расскажешь как-нибудь потом, – перебил командир. – И, желательно, кому-нибудь другому. А что касается Диких земель… Я обдумаю этот вопрос, но сомневаюсь, что нам стоит туда соваться. Оставим этот вариант как резервный.

Эл резко развернулся и встал.

– Кир, ты серьезно? Ладно, эти двое, но ты же должен понимать, что шанс найти в Диких землях эту змееву лабораторию не просто стремится к нулю – он вообще отрицательный!

Майор пожал плечами, не отрываясь от своих записей. Судя по всему, вылазка в Дикие земли его ничуть не пугала – впрочем, в мире вряд ли было много вещей, способных напугать Кира всерьез. Доктор втянул воздух сквозь стиснутые зубы, оглядел друзей, но аргументировать свою позицию не успел.

Истошный девичий визг разорвал сонную тишину дома, оборвался и смолк.

Ильнар сам не заметил, когда успел вскочить на ноги, но из комнаты он вылетел первым и, судя по топоту за спиной, не единственным. Расположение комнат в доме Эла он знал и сообразил, откуда может доноситься визг. Что могло случиться, он и не задумывался, просто на каких-то древних рефлексах пробежал коридор, лестницу, еще один коридор, ворвался в большую гостиную… И остановился в недоумении, обнаружив перед собой не кого-нибудь, а Теоллена.

Выражение лица у сына наместника было непередаваемым: гремучая смесь раздражения, удивления, испуга. Ему можно было даже посочувствовать – когда в комнату с грохотом врываются четверо здоровых мужчин, это кого угодно напугает.

Кеара, стоявшая спиной к двери, обернулась на шум и солнечно улыбнулась:

– Ильнар! Добрый вечер!

Слова эти она произнесла таким тоном, что вечер отчетливо подобрел. Хотя судя по выражению физиономии Тео, его вечер добрым быть перестал окончательно. Ильнар сделал вид, что мрачный взгляд приятеля его не интересует, и хотел ответить девушке так же приветливо, но тут из-за его спины вышел совершенно неприветливый Эл.

– Кеа, в чем дело?

– Дело? – совершенно натурально удивилась девушка. – Ой… Вы не переживайте, я просто доказывала дану Теоллену, что умею кричать очень громко. Он мне не верил.

– Теперь верю, – Тео быстро совладал с эмоциями и уже приветливо улыбался вошедшим. – Мы не хотели вас пугать, – он изобразил вежливый поклон.

– А что именно вы хотели, позвольте поинтересоваться?

Голос Эла был громким и ледяным. Он демонстративно прошел вперед и встал так, чтобы плечом загородить сестру от гостя.

– Вообще-то, дан Элджиас, я пришел к вашему отцу, – Тео так же демонстративно приподнял лежавшую на столе папку с документами. – Секретарь сказала, что он занят, и попросила подождать здесь, а…

– Дана Лиера, – не оборачиваясь, позвал доктор. Ильнар услышал шорох юбок, и в следующее мгновение дана секретарь с гордо поднятым подбородком прошла мимо него. Лицо ее вновь было недовольным, и она даже успела открыть рот, но заговорить ей не дали. – Будьте любезны, проводите дана Альмеро в кабинет отца. Он уже четверть часа ждет.

– Он просил его не беспокоить, и я…

– Дана Лиера.

Ильнар невольно поежился – интонации в голосе друга детства отчего-то вызывали ассоциации с противоожоговой мазью, даже рука снова заныла.

От дальнейшего скандала всех спас сам хозяин дома.

– А, Тео, вас-то я и жду, – радостно прогудел он, подхватывая посетителя под руку. – Идемте, мне нужно уточнить… – он запнулся и недоуменно оглядел собравшихся, остановив взгляд на дочери. – Детка, что-то случилось?

– Все хорошо, папа, – нежно улыбнулась та.

– Вот и замечательно… Ильнар, как самочувствие?

– Все хорошо, дан Гариан.

Старший Чеддра похлопал его по плечу, кивнул Киру и Фину и вышел, буксируя за собой Тео. Тот, кажется, был бы не против задержаться еще, но хозяин дома превосходил гостя в росте и ширине плеч настолько, что не идти за ним не было никакой возможности. Сын наместника едва успел улыбнуться на прощание и подхватить свою папку, он явно пытался поймать взгляд Кеары, но та упорно смотрела в сторону.

Дана секретарь последовала было за ними, у самой двери остановилась и выразительно взглянула на Кеару. Эл шумно выдохнул, потом поймал сестру за локоть и притянул к себе, после чего перевел тяжелый взгляд на секретаря.

– Объяснитесь.

– Не понимаю, о чем вы.

– Прекрасно понимаете.

Дана Лиера вздернула подбородок и сложила руки на груди:

– Вы забываетесь, дан Элджиас. И мне не нравится ваш тон. Извольте…

– Тон именно таков, каким стоит говорить с провинившейся прислугой. – Секретарь дернулась, как от удара, открыла рот, но возразить ей не дали. – Какого Змея моя сестра делала наедине с…. – Эл явным усилием воли сдержал ругательство, – с даном Альмеро? И где были вы, с вашими представлениями о приличиях?!

– Вы не смеете так со мной разговаривать! – прошипела дана Лиера и сжала губы так, что они побелели. На ее щеках из-под слоя косметики отчетливо проступили красные пятна. Эл сузил глаза и отчетливо, зло произнес:

– Смею. Я наследник отца, а вы – секретарша, и ничего больше. Идите вон.

– Вы…

– Вон!

Они еще секунду смотрели друг другу в глаза, затем дана секретарь резко развернулась и стремительно вышла, хлопнув дверью. Эл зажмурился, вздохнул и открыл глаза.

– Кеа, что произошло?

Кеара тоже вздохнула, обвела взглядом собравшихся и грациозно опустилась в кресло. На лице ее читались одновременно облегчение и досада. Тем не менее она попыталась слегка улыбнуться и повела рукой в сторону дивана:

– Присаживайтесь, что же вы все стоите? Враг бежал с поля боя, можно и отдохнуть.

– А кто именно у нас нынче враг? – заинтересовался Фин, нахально усаживаясь на подлокотник ее кресла. – Дан Теоллен или дана Лиера?

«Хотя бы не я», – подумал Ильнар, устраиваясь на диване напротив. Кир сел рядом, Эл остался стоять.

– Кеа?.. – с нажимом повторил он.

Девушка досадливо поморщилась, словно вспоминать о произошедшем не хотела совершенно.

– Я сидела и вышивала. Тут явилась дана Лиера, с этим… – она сердито поджала губы. – Сказала, мол, отец занят, не буду ли я против, если он тут посидит. А он весь такой галантный, с цветами, – она кивнула на журнальный столик у окна, и Ильнар увидел на нем букет белых роз. – Снова начал про бал болтать, про костюмы, про то, что непременно будет со мной танцевать. Потом подсел ближе, якобы вышивку посмотреть… и вдруг говорит: «А что будет, если я вас сейчас поцелую?» Я честно сказала, что буду кричать. Он не поверил. И пусть спасибо скажет, что пяльцами не огрела!

Пяльцами Кеара скромно назвала увесистую вышивальную рамку на напольной подставке. Ильнар прикинул вес конструкции и уважительно присвистнул – в зависимости от силы удара Тео мог отделаться как синяком, так и сотрясением мозга.

– Ну что вы, дана Кеара, вам драться никак нельзя, – успокаивающим тоном произнес Фин, взяв девушку за руку. – А если вы ушибетесь? Оно того не стоит.

– И что, мне молчать и терпеть? – немедленно возмутилась та, вырывая руку.

– Звать нас, – неожиданно произнес Кир. – Если надо кого-то побить – только скажите.

Воображение тут же нарисовало образ Кира, наступающего на сына наместника с вышивальным станком в руках, и Ильнар прикусил губу, чтоб не смеяться. На самом деле, смешного в ситуации не было ничего, уголовную ответственность за нападение на члена семьи императорского наместника никто не отменял. Но нервное напряжение ужасно хотелось сбросить, и смех был наименее разрушительным из возможных вариантов.

– Вот, слушайте умного человека, – ухмыльнулся Фин. – Драться – совершенно не женское дело. Женское дело – вдохновлять на драку мужчин!

Кеара сдавленно фыркнула, потом рассмеялась:

– Ну хорошо, договорились. Если мне снова понадобится побить Тео или еще кого-нибудь… – она почему-то взглянула на Ильнара. Спорить с ней не хотелось, и вообще, раз уж спасать ее больше не нужно, стоило бы вернуться к обсуждению планов. Но напарник сделал страшные глаза, да и уходить вот так сразу было бы, наверное, невежливо, тем более, что Эл, похоже, твердо вознамерился остаться.

– Не смотри на меня так, – проворчал сферотехник. – Я к тебе с поцелуями не приставал.

– А собирался? – живо заинтересовался напарник, демонстративно разминая руки. – А то, может, принять превентивные меры?

– Уймись, – устало вздохнул Эл, наконец садясь в кресло у окна. – Ему нельзя драться.

– А целоваться можно? – немедленно потребовал уточнений Фин.

– Можно. – Доктор устало закрыл глаза и растер лицо ладонями. Потом из-под пальцев покосился на Ильнара. – Но надеюсь, он с этим повременит. Сейчас надо решать другие проблемы.

– Слышишь, Иль? Пункт «Приставать с поцелуями к красивым девушкам» из сегодняшнего списка дел можешь вычеркнуть, – напарник строго погрозил пальцем. Ильнар закатил глаза и откинулся на спинку дивана, сложив руки на груди. Фин неисправим, и, наверное, он будет шутить даже если ситуация будет совсем паршивой. Хотя куда уж паршивее, собственно…

Он вспомнил о Таро и помрачнел. Кстати, раз уж Кеара все равно сидит с ними, может быть, стоит попробовать с ней поговорить. Правда, о чем конкретно спрашивать, он не имел ни малейшего представления. Да и вряд студенткам колледжа рассказывают о том, какие тайные документы хранятся в подвалах монастыря.

Девушка расценила его мрачный взгляд по-своему.

– Что, секреты «только для мальчиков»? – она насмешливо оглядела друзей и поднялась. – Ладно, я все равно собиралась уходить, у меня от этих роз уже голова болит. Запрусь в комнате на три замка, а если туда начнут ломиться Тео или дана Лиера, буду кричать погромче, чтобы вы услышали и меня спасли, хорошо?

Фин соскочил с подлокотника и распахнул дверь:

– Тогда нам тоже стоит вернуться наверх, чтобы быть поближе, правда?

Девушка усмехнулась и взяла в руки вышивальную рамку. Представив, как она сейчас поволочет свое добро на второй этаж, Ильнар тоже встал.

– Помочь?

Кеара как раз успела поднять правой рукой плетеный короб с рукоделием, станок оставалось взять разве что в зубы. Сферотехник, не дожидаясь ответа, подхватил подставку, мимоходом оценил вес – да уж, Тео и впрямь повезло. Девушка мгновение поколебалась, словно не хотела доверять свои сокровища посторонним, потом пожала плечами:

– Ну если это не сильно тебя напряжет… Эл, а тяжести ему можно носить?

Ильнар хотел возразить, что при необходимости и ее саму унесет, но зацепился взглядом за вышивку и нахмурился, сам не вполне понимая, почему.