Текст книги "След чужака (СИ)"

Автор книги: Мария Камардина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

– Дурак ты, Иль, – вздохнул друг. Уголки его рта опустились, и Ильнару показалось, что Эл за секунду постарел лет на десять. Четче стали морщинки, темные тени залегли под глазами, и вообще вид у друга был такой, словно ему самому срочно требовался постельный режим. – Ты трое суток был без сознания, из них двое – на аппарате искусственного дыхания. Ты вообще не дышал сам, понимаешь? И я все это время старательно врал твоим родителям, что все будет хорошо, что я справлюсь… А потом возвращался, смотрел, как ты лежишь, и гадал, насколько еще хватит тебя, и насколько – меня.

Он махнул рукой каким-то неловким, нервным движением и отвернулся. Ильнар вспомнил, что друг те самые трое суток торчал с ним в реанимации, и ощутил жгучее раскаяние за свои слова. Родители, наверное, вообще с ума сходят, а он тут шуточки шутит…

Он шумно вздохнул.

– Извини. Я больше не буду нести чушь… и пауков хватать голыми руками… тоже не буду. Правда. И спасибо… за все.

Доктор издал звук, похожий одновременно на вздох и нервный смешок.

– Ну да, ты ж не знаешь еще. Кир сказал, что когда тот дом все-таки вскрыли, внутри нашли двадцать баллонов хларина. Если бы ты не поймал этого змеева паука, пожар был бы на полквартала. – Он помолчал немного и нехотя добавил: – Ты, Кир, Фин, вся ваша группа, полиция и техники… не говоря уже о соседях. Не извиняйся.

Сферотехник попытался присвистнуть, но вышло только закашляться. Да уж, двадцать баллонов хларина быстро и надежно превратили бы всех перечисленных в шашлык. А учитывая, какой был ветер, облако легко накрыло бы и два квартала, и три. Пожар таких масштабов даже представлять было жутковато.

– Сейчас опять маску надену, раз уж спокойно лежать и дышать для тебя слишком сложно, – пригрозил доктор, и Ильнар снова попытался покачать головой, насколько это можно сделать лежа. Воспоминания о выезде возвращались стремительно, паука он поймал, ловушка не сработала, периметр вскрыли… Но зачем колдуну нужен был пожар? Скрывать следы очередного ритуала? Или что-то еще? И действительно ли дом был связан с колдуном? Вопросы переполняли голову, произнести их все одновременно было бы сложно даже в здоровом состоянии, а уж сейчас-то…

Сферотехник жалобно взглянул на друга, и тот понимающе усмехнулся.

– Подробности тебе пусть Кир с Фином рассказывают, я не особенно интересовался. Правда, их я к тебе пущу не раньше, чем послезавтра, а до тех пор довольствуйся информацией, что никто, кроме тебя, не пострадал. Фин, правда, очень хотел кого-то там побить, уж не знаю, удалось или нет.

Если Фин хочет кого-то побить – он побьет, это факт. Ильнару и самому хотелось начистить пару физиономий… Ну, или не пару, а чуть побольше – в списке значилась техническая бригада полным составом и капитан Элори отдельно. В предчувствия он, видите ли, не верит. Ну и кто теперь дурак?

Ладно, главное, что все живые. Выяснить отношения можно будет и попозже. Сферотехник прикрыл глаза, раслабляясь. Все живые, он жив, и бабочки снова полетели, правда, без музыки и голосов…

Музыки в реанимации и не должно быть. И бабочек тоже. А девушек? Вряд ли Эл стал бы плакать, да еще и женским голосом… Стоит прояснить вопрос.

– А тут кроме тебя… никого не было?

– Когда?

– Пока я тут лежал… – доктор недоуменно нахмурился, и Ильнар, вздохнув, признался: – Мне показалось… Я голос слышал. Женский. Как будто… меня кто-то звал.

Произносить все это вслух не хотелось, и не зря – собственные слова вдруг показались полнейшей глупостью. Да и Эл насмешливо сощурился:

– Ты, вообще-то, в реанимации. Сюда посторонних не пускают, даже если это прекрасная влюбленная дева, явившаяся порыдать над телом павшего героя.

– Ладно, забудь, – с досадой проговорил сферотехник, снова закрывая глаза. Лучше бы молчал. Но девушка, чей голос он слышал в бреду, которая просила дышать и не сдаваться, казалась исключительно реальной – и тогда, и сейчас. Неужели просто приснилось? Обидно. Вот так приходишь в себя – а никто не ждет…

– Не дуйся, – хмыкнул друг, и Ильнар почувствовал, как на плечо легла ладонь. – Ты жив, на ноги я тебя поставлю, а там уже все прекрасные девы будут твои. По всем каналам три дня новости только об отважном герое, который спас половину города от пожара. Журналисты, кстати, звонили, интересовались, когда можно будет взять у тебя интервью.

Поправка – никто не ждет, кроме друзей, родителей, сестер, журналистов и половины города… Ильнар неожиданно для себя зевнул и понял, что зверски хочет спать. А все вышеперечисленные, вместе с упомянутыми Элом прекрасными девами, прекрасно подождут до утра.

– Я добавил тебе снотворное в капельницу, – донесся откуда-то издалека голос друга. – Отдыхай, тебе пока не стоит напрягаться. А я пойду и тоже на сутки завалюсь спать.

– Спасибо… – пробормотал Ильнар, не открывая глаз. Ладонь на плече слегка сжалась и исчезла. Хлопнула дверь.

Кошмары ему не снились – только бабочки.

* * *

Когда он наконец проснулся, в палате было совсем светло. Ильнар открыл глаза и почти тут же сощурился от льющегося из окна справа яркого солнечного света. Он машинально прикрыл лицо рукой, запоздало вспомнил про капельницу, но трубка исчезла.

– Вы проснулись? Доброе утро!

Ильнар выглянул из-под руки и с изумлением увидел перед собой Кеару в форменном зеленом платье.

– Как самочувствие? – участливо поинтересовалась девушка.

– Кажется, у меня галлюцинации, – пробормотал интуит. Он попытался взглянуть на свое видение Истинным зрением, и поморщился, когда дар не отозвался. И так еще месяц или около того… Кошмар.

Кеара весело улыбнулась:

– Если вы про меня, то я вполне реальна.

– Ага, галлюцинации тоже обычно так говорят, – брякнул он и тут же с раскаянием вспомнил, что говорить этого не стоило – любое слово могло быть использовано против него. Девушка, однако, лишь рассмеялась:

– Да нет у вас никаких галлюцинаций! Просто Эл попросил меня сообщить, когда вы проснетесь. Я позову его, а вы лежите тихонько и не пытайтесь встать, хорошо?

Он осторожно кивнул. Судя по тому, что вчера говорил Эл, встать сейчас ему бы не удалось при всем желании. Кеара почти дошла до двери, замерла, несколько секунд постояла и, обернувшись, хитро сощурилась:

– А предложение перейти на «ты» все еще действует?

– А… – Ильнар на секунду зажмурился, пытаясь привести мозги в рабочее состояние. – Ну да, наверное…

Вот надо было ей прийти с самого утра, пока он еще не соображает и тормозит! Не ляпнуть бы глупость…

– Тогда я им воспользуюсь, – Кеара довольно улыбнулась и взялась за ручку двери.

– А что там было насчет влюбиться и сойти с ума?

Слова сорвались с губ как будто сами собой. И то, что говорить сегодня было куда легче, чем вчера, не могло не радовать. А вот подумать он снова не успел, и, судя по взгляду собеседницы, зря.

– Ты знаешь… – Кеара в притворной задумчивости подняла взгляд к потолку. – Я начинаю думать, что тебя не так-то просто свести с ума.

– Это почему же?

– Потому что люди, которых есть с чего сводить, не будут голыми руками хватать потусторонних тварей, – девушка развела руками – мол, это же очевидно.

Решить, стоит ли ему обидеться или хотя бы сделать вид, Ильнар не успел. Кеара неожиданно развернулась, стремительным шагом подошла к нему и, секунду помедлив, улыбнулась.

– Но я очень рада, что ты все-таки это сделал – и вдвойне рада, что остался жив. Так что… хочешь, я извинюсь за свое поведение и пообещаю больше не дразниться?

Ильнар хотел вслух пожалеть Тео, которому, бедняге, теперь будет доставаться за двоих, но эту мысль он все-таки успел отловить. Потом еще раз прокрутил в голове ее слова и удивленно поднял брови. Извинится? Она? Серьезно?

– Эл мне рассказал, что случилось, – пояснила Кеара, и ее улыбка стала немного смущенной. – Ну что, простишь?

– А… да, разумеется, – пробормотал Ильнар. Выглядел он, наверное, очень глупо, Кеара негромко рассмеялась, коснулась его руки кончиками пальцев и вышла.

Несколько минут он лежал, глядя на дверь, и пытался собрать в единый узор разбежавшиеся мысли. Выходит, Кеаре в реанимацию можно? Нет, она тоже не похожа на человека, который будет из-за него плакать… Но ведет она себя по-другому. И как же не вовремя отказал дар, ничего не понятно!

– У тебя неописуемое выражение лица, – хмыкнул Эл, входя в палату. – Чего она тебе наговорила?

– Ничего особенного, – проворчал сферотехник. Рассказывать другу о своих размышлениях он не собирался – опять будет смеяться. И ведь всегда остается вариант, что прав как раз Эл. – Спросила, как я себя чувствую. Извинилась. Пообещала, что больше не будет дразниться. – Он помолчал и задумчиво добавил: – А я теперь лежу и гадаю – то ли у меня галлюцинации от твоих лекарств, то ли подвох в чем-то еще.

– Просто девушки любят героев, – усмехнулся доктор.

– Любят? – подозрительно уточнил пациент.

Эл сощурился, потом рассмеялся:

– Ну ты даешь! Пока она язвила, ты был спокоен, а стоило ей проявить немного вежливости – тут же запаниковал! Она все-таки нашла способ напугать в тебе потенциального жениха?

– Во мне не было ее потенциального жениха, – с некоторым смущением возразил Ильнар. – И прекрати уже меня читать!

– Я и не читаю, – невозмутимо отозвался доктор, открывая медицинскую карту. – Я любуюсь делом рук своих… Знаешь, как сложно восстанавливать энергетические каналы? Я тебе потом покажу твой снимок сразу после травмы, оценишь. Сейчас не буду, а то, чего доброго, от стресса вернешься в прежнее состояние… Как рука, кстати?

– Не болит, – Ильнар попытался приподнять левую руку, но обнаружил, что она накрепко пристегнута к кровати тонкими ремешками.

– Я вообще-то спрашивал, не отвалилась ли, – совершенно серьезным тоном уточнил Эл, переворачивая страницу. – Болит, не болит – этот вопрос будем решать позже, когда отменим обезболивающие. – он кивнул на оплетавшие руку провода и трубки.

Ильнар мрачно вздохнул. Как, оказывается, тяжело жить без дара! Не поймешь – то ли он ехидничает, то ли серьезно можно прощаться с рабочей конечностью…

– Шучу, шучу, не пугайся, – фыркнул доктор, взглянув на пациента поверх карты. – Успокоительного прописать тебе, что ли?

– Себе пропиши, – буркнул сферотехник. – Только не успокоительного, а Фина, и шуточки свои тренируй на нем.

Эл отложил карту и, подойдя к кровати, принялся переключать настройки приборов.

– Фин мне и так звонит два раза в день. Говорит, что я тебя бессовестно монополизировал, а они там, между прочим, тоже соскучились.

– Соскучились они… Пусть скажет честно, что не хочет работать один, – буркнул сферотехник. Он прекрасно знал, что друзья действительно переживают за него и соскучились, но отчего-то тянуло вредничать. Сложно быть добрым и позитивным, когда лежишь на больничной койке и размышляешь, отвалится у тебя рука или нет.

– Скажет, – заверил его Эл. – Он тебе много чего еще скажет, а ты ему, хотя разговаривать по коммуникатору я вам пока не разрешу. Какое-никакое, а излучение у него есть, а тебе пока не стоит близко с ним контактировать.

Ильнар скорчил мрачную рожу. Коммуникатор нельзя, вставать тоже нельзя, только и остается, что спать…

Хотя за возможность выспаться без кошмаров можно и потерпеть вынужденную изоляцию…

* * *

Поспать ему не удалось. Стоило слегка прикрыть глаза после ухода Эла, как друг вернулся – с посетителями.

– Вот видишь, милая, все нормально, – отец, войдя в палату вслед за женой, поймал взгляд сына и подмигнул. – Глаза открыл, улыбается и не спорит… хотя последнее для него и не характерно.

– Спорит, правда, недолго, – поправил Эл с улыбкой. – Но я над этим работаю. Ладно, оставлю вас… Недолго, хорошо? Он быстро утомляется.

Ильнар скривился – нет бы сказать, что он здоров и полон сил, чтобы лишний раз не огорчать родителей! Мама выглядела так, словно вот-вот расплачется. Она присела на край кровати и нежно, самыми кончиками пальцев, погладила сына по голове. Пришлось очень постараться, чтобы улыбка выглядела ободряющей, а не вымученной.

– Все хорошо, мам, честное слово… Ну не плачь!

Она, не удержавшись, всхлипнула, и осторожно, чтобы не повредить провода, обняла его. Ильнар осторожно придержал ее свободной рукой. Ага, живой-здоровый, а пальцы слушаться не хотят…

– Мам?

– Что?

– Я тебя люблю.

Она все-таки расплакалась, и он остро ощутил приступ нежности и жалости. Почему-то вспомнилось, как в десять лет он подхватил пневмонию, и точно так же лежал, не имея сил пошевелиться, а мама сидела рядом, почти не отходя, читала, рассказывала сказки, пела колыбельные…. и, как сейчас, нежно гладила по голове, обещая, что все будет хорошо.

– Все будет хорошо, мам, – повторил он. – Правда. Ты же знаешь, Эл – отличный врач.

– И он скоро сможет собирать твой несчастный организм с закрытыми глазами, – усмехнулся отец.

– Ну… я постараюсь больше не давать ему повода, – смущенно хмыкнул Ильнар. Он был почти готов к тому, что мама начнет разговоры о работе и технике безопасности, и даже знал, что ей отвечать. Но на мягкий, почти не высказанный упрек отца сказать было нечего, и он с легкой досадой ощутил себя нашкодившим мальчишкой.

Он, вообще-то, кучу народа от пожара спас. Или это не считается?

Джерал неожиданно рассмеялся.

– Ладно-ладно, не смотри на меня так, я ничего не буду говорить про твою работу. Знаешь, мы тобой гордимся, и мама тоже, да, милая? – Он мягко приобнял жену за плечи, и та, чуть помедлив, кивнула. – А твоя бабушка, моя драгоценная теща, уже третий день рассказывает всем подругам, как ее геройский внук спас город. Так что ты молодец – и будешь еще большим молодцом, если постараешься поскорее поправиться. Девочки очень по тебе соскучились, и не они одни. Когда ты сюда только попал, твоя мама сидела здесь под дверью, с Ниалой и Карисой…

Сферотехник удивленно приподнял брови. Кариса была здесь? Очень интересно.

– Эл не пускал меня в палату, – мама смущенно улыбнулась. – И мы сидели в коридоре все вместе, пока он нас не разогнал по домам… Ты знаешь, Кариса очень переживает за тебя, она каждый день звонит. Она просила тебе передать…

Она вынула из сумочки открытку. Ильнар медленно протянул руку, стараясь, чтобы пальцы не дрожали.

Плотный картон, едва заметный аромат знакомых духов. И – бабочки, голубые и серебристые, и музыкальный механизм, тоненько запиликавший знакомую привязчивую мелодию, и две строчки изящным почерком – пожелание выздоровления, подпись.

Неужели – она? Но Эл же говорил, что никого не пускал. Да и открытка типовая – песенка была популярной, и ее цепляли едва ли не на половину музыкальных шкатулок и открыток в городе…

Теоретически и Кеара, и Кариса могли заглянуть в палату. Правда, сделать это так, чтобы никто не видел, даже Эл, было бы очень сложно. Вот интересно, есть ли способы узнать наверняка, кроме как задать вопрос в лоб… и выглядеть при этом полнейшим идиотом, если девушка с бабочками все-таки приснилась?

Встряхнувшись, он заставил себя улыбнуться.

– Спасибо. Я ей позвоню… когда Эл вернет мне коммуникатор.

– То есть не раньше, чем послезавтра, – закончил доктор, возвращаясь в палату. – Сегодня – никакого коммуникатора, только процедуры, капельница и здоровый сон. Ну, почти здоровый.

Ильнар хотел скорчить в ответ рожу, но неожиданно для себя зевнул. Глаза действительно закрывались сами собой, мысли в голове сонно трепыхали крылышками… Тьфу, опять привязались эти бабочки, сколько ж можно!

Остаток дня прошел как в тумане. К его досаде, друг оказался прав – утомлялся он и правда очень уж быстро, не хотелось ни коммуникатора, ни общения с девушками, ни вообще ничего. Он то засыпал, то просыпался для очередной процедуры, а потом засыпал снова, смутно осознавая, что в палате появлялись какие-то люди и что-то делали, вроде бы даже с ним.

Рука все еще не болела, не отваливалась и вообще практически не ощущалась. Хорошо это или плохо, Эл не признавался, ограничиваясь размытым «посмотрим». С каждым разом придушить друга хотелось все сильнее – ну какое еще «посмотрим», что, сложно сказать?! Увы, когда он пришел в себя настолько, чтобы, наконец, возмутиться, доктор коварно воспользовался снотворным.

«Придушу завтра», – постановил для себя сферотехник, в который раз за день проваливаясь в сон.

* * *

Посещать пациентов дозволялось до семи часов, а к тем, кого всего два дня как выпустили из реанимации, вообще пускали только близких родственников. Так что для того, чтобы впустить Кира и Фина в восемь, Элу пришлось воспользоваться служебным положением.

– Десять минут, – проговорил доктор страшным голосом, закрывая за собой дверь. – И чтоб без шуточек, ты слышал меня? Не толкаться, не пихаться, не драться подушками, что вы там еще делаете…

Фин, к которому относились эти слова, обернулся и состроил возмущенную физиономию:

– Ну у тебя совесть есть вообще? Мой лучший друг едва не погиб, я почти неделю его не видел и не слышал, и вот теперь, когда я практически взял больницу штурмом и явился с братскими объятиями, ты мне это запрещаешь?

Ильнар фыркнул, осторожно переполз из лежачего положения в сидячее, привычно проигнорировав головокружение, и постарался сделать вид, что чувствует себя прекрасно. В некоторой степени это было правдой – выздоровление действительно шло быстро. Он уже вполне мог сидеть, и голова перестала кружиться от любого резкого движения. Ноги, правда, все еще сопротивлялись попыткам на них встать, но еду и таблетки все равно приносили в палату, а санузел был за стенкой, так что ходить далеко не приходилось.

Увы, дар с такой скоростью восстанавливаться отказывался. Доктор, утомленный нытьем пациента, принес ему книгу про ментальные блоки и велел пока заняться теорией. Ильнар был уверен, что без дара теорией заниматься будет скучно – хотя и не скучнее, чем лежать и смотреть в потолок. Однако когда он озвучил эту мысль, Эл хмыкнул и сообщил, что инструкции в книге рассчитаны в том числе и на обычных людей, которые работают с пациентами, получившими магическую травму. Есть, мол, такие повреждения ауры, которые сопровождаются вспышками эмпатии, и для медперсонала важно не создавать людям дополнительных неудобств. И кстати, Кеара, например, ставить основной блок давно научилась, и теперь даже брату не всегда удается понять, что у нее на уме.

Аргумент про Кеару впечатлил не слишком – в семьях Старого круга интуитами были, конечно, не все, но большинство подходило к этому достаточно близко, чтобы уметь управлять энергопотоками в собственной ауре. Это не говоря о том, что в медицинском колледже курс по чтению аур наверняка обширнее, чем у сферотехников. К тому же, Эл щурился слишком уж ехидно, даже без дара ясно, что его пытаются взять на слабо. Но книгу Ильнар взял, подозревая, что основной стимул научиться работе с блоками у него примерно тот же, что и у Кеары – если научиться закрывать ауру, друг детства, наконец, перестанет видеть его насквозь.

Доктор мельком взглянул на пациента, нахмурился и перевел взгляд на посетителей:

– Выгоню. И больше не пущу, будешь со своими объятиями ждать до выписки.

– Ай, зануда, – отмахнулся Фин и с лучезарной улыбкой плюхнулся на кровать рядом с напарником. С объятиями, правда, приставать не стал, но руку пожал, так крепко, что заныли пальцы. – Ну что, везучий ты змеев сын, живой?

– Пока еще, – Ильнар отобрал ладонь, чувствуя, как на лице сама собой появляется такая же дурацкая улыбка. Кир устроился рядом на табурете, улыбался он более сдержанно, но все-таки улыбался, и рукопожатие его вышло еще крепче. Пальцы бы не поломали…

– Ну рассказывайте уже, что там было, в этом змеевом доме?

– Вообще-то, это дело полиции, – командир насмешливо сощурился. – Конфиденциальная информация, не подлежащая разглашению…

Дар на такое наглое заявление снова не отреагировал, и Ильнар едва не зарычал от досады. Да тут и дара не нужно – по одним только самодовольным ухмылкам сослуживцев понятно, что над ним бессовестно издеваются.

– Кир, ну не держи меня за дурака, а? Если этот твой капитан Элори не выложил тебе все в тот же вечер, то я – летучая медуза!

Коллеги переглянулись и невежливо заржали.

– Джейк тоже передает большой привет, – отсмеявшись, произнес майор. – Он желает тебе скорейшего выздоровления и интересуется, не хочешь ли ты перейти к нему в отдел. Обещает выбить двойной оклад. Интуит с даром предвидения ему сейчас нужен позарез.

– Да пошел он, – мрачно буркнул интуит с гипотетическим даром предвидения. – Нет бы придурков этих придержать… Кстати, придурки целы?

– Все целы, – успокоил его Кир. – А было там вот что…

Ритуалы в доме проводились точно – правда, даже орденские маги затруднились ответить, чего именно хотел добиться заезжий коллега. Его ауры в общей базе ожидаемо не нашлось, зато отпечаток совпадал с тем, что удалось получить на накопителе, да и рисунки на полу оказались похожими. Убрать следы ритуалов было непросто, но двадцать баллонов хларина и паук в качестве детонатора уничтожили бы все улики. Ловушка срабатывала именно в момент вскрытия периметра, и полицейские подозревали, что это сделано нарочно. Устроить пожар прекрасно можно было и без вмешательства магобезопасности и полиции, но колдуну, похоже, хотелось заодно разобраться с теми, кто пытался совать нос в его дела.

Было и еще кое-что интересное. Если на накопителе колдун трудился в одиночку, то в доме обнаружился второй отпечаток.

– Все, конечно, затерто насколько возможно, – Кир недовольно поморщился – аккуратность преступников его явно не устраивала. – Удалось установить, что это была женщина, не инициированная, не интуит – примерно пятого уровня. Молодая, не старше двадцати пяти, но вряд ли моложе восемнадцати.

– И с каких это пор неинициированные занимаются магией? – скептически уточнил Эл. Кир пожал плечами – спорить было глупо, и все же результаты экспертизы шли вразрез с общеизвестными фактами.

– Пятый уровень… – Ильнар сосредоточенно нахмурился. – Это же почти весь Старый круг.

– Ага, все твои потенциальные невесты, – ухмыльнулся напарник. – Вот ты прикинь – женился бы на приятной девушке, а она бац – и ведьма!

Ужасно захотелось дать другу по шее, но увы – организму такие нагрузки были еще не по силам. Да и Эл, явно уловив изменения в ауре пациента, выразительно показал кулак.

– Проверить всех девушек Старого круга нереально, – скривился майор. – Во всяком случае, быстро. Да и не факт, что она именно из Старого круга. Джейк, конечно, будет работать, он пообещал из-под земли достать этих деятелей…

В способности Бульдога Джейка достать кого угодно Ильнар не сомневался – во всех смыслах слова. Увы, лично в его голову никаких умных идей не приходило, все полезные предчувствия отключились вместе с даром. Мысленно он пожелал капитану удачи – только в Старом круге подходящих девушек нашлось бы сотни полторы, а если учесть, что регистрацию интуитов начинали лишь с шестого уровня, неизвестную помощницу колдуна можно было искать среди населения Баоны до следующего лета.

Новости с работы оказались не столь драматичными. Замену ему нашли – парня из технического отдела. Судя по тому, как недовольно кривился Фин, роль ведущего сферотехника ему не нравилась, а новичок и вовсе нешуточно раздражал. И схемы он путает, и манипуляторы калибровать не умеет, а переплетать матрицы и вовсе приходится самому…

– Ладно, уймись уже, – Кир строго взглянул на сферотехника. – Никуда он не денется, научится. Всего-то на месяц.

– Если не угробит нас всех раньше, – буркнул Фин. – Иль, ну ты прикинь, надо додуматься – без шлема мимо стен ходить, когда разрыв только-только закрыли? Ему цветок чуть голову не откусил, хорошо, Тавис рядом был!

Тавису, как выяснилось, тоже в ближайшем времени предстояло искать замену – после инцидента с Ильнаром и пауком стажер неожиданно решил закончить медицинское образование и отрабатывал последние три недели. Эл, услышав новость, одобрительно кивнул и под подозрительными взглядами друзей признался в совершенной диверсии.

– Да, я его уговорил, – он раздраженно передернул плечами. – У парня талант, не говоря уже о даре. Если бы он не сумел стабилизировать Ильнара до операции, мы бы сейчас так спокойно не разговаривали. Хватит с вас одного ненормального интуита на группу.

– Кстати об интуитах, – фыркнул Фин. – Этот, новенький, как узнал, что у Тависа дар, полдня за ним хвостом ходил и восхищался – а расскажи, а покажи, а я никогда одаренных не видел… Ребята его под конец дня чуть не пристрелили, так достал.

– А ты уже достал меня, – устало вздохнул Кир. – Заканчивай. Техник как техник.

– Да-а? А когда он предложил обмыть его вступление в должность, ты что сказал?

Майор выразительно сдвинул брови, намекая, что сейчас он не только скажет, но и сделает. Фин закатил глаза, но тему оставил.

– Между прочим, – он посмотрел на коммуникатор, вскочил, выглянул в окно и через плечо обернулся на напарника. – Эл тебе разрешает вставать, или как?

– Эл не просто разрешает, а категорически рекомендует, – кивнул доктор. – Ему сейчас как раз нужны физические нагрузки, неделю почти пластом пролежал. Но осторожно и понемножку. Что, приволокли-таки весь отдел любоваться героем в окошко?

– Зачем весь? Только своих ребят, – усмехнулся Кир, тоже поднимаясь. – Ну что, герой, сам встанешь или тебе помочь?

Встать, как же… Ильнар скептически покосился на друзей, но, понимая, что любое промедление не по делу немедленно будет высмеяно напарником, решительно выпрямился. Чересчур решительно, голова слегка закружилась, но интуит, не подавая вида, опустил ноги на пол.

– Не выпендривайся, – вздохнул Эл, подходя ближе. – Еще не хватало упасть. Давай руку.

Ильнар упрямо мотнул головой и, придерживаясь за спинку кровати, осторожно встал сам. Постоял, ожидая, пока палата перестанет кружиться перед глазами, и под насмешливо-сочувствующими взглядами друзей прошел три шага от кровати до окна.

– Я понял, тебе понравилось совершать подвиги, – фыркнул доктор. – Значит, надо не просто рекомендовать твоим родителям перевезти тебя к ним, а проводить лично.

– Ага, и к кровати привяжи, – огрызнулся Ильнар, прислоняясь к стене. На самом деле, он опасался, что будет еще хуже, но ноги не дрожали, голова кружиться перестала и, если придерживаться за стену, стоять вполне можно. А еще лучше – не стоять, а подвинуть напарника и усесться на подоконник, тогда вообще можно притвориться совершенно здоровым человеком. Он изобразил бодрую улыбку, и друзья, переглянувшись, сделали вид, что поверили.

– Эл, а окошко у вас можно открыть? – поинтересовался Фин. Он вынул из нагрудного кармана рубашки тонкие сенсорные очки и надел. – У, как все запущено… Ничего, это любой шпилькой вскрыть можно.

Ильнар сообразил, что напарник рассматривает защитный энергетический контур на окне, и привычно поморщился, обнаружив отсутствие дара.

– А по шее? – поинтересовался доктор, подходя ближе. Он приложил к раме правую руку с тонкой лентой идентификационного браслета, и Фин, наконец, распахнул створку. В комнату ворвался морозный, почти безвкусный воздух, интуит сделал глубокий вдох, особенно остро осознавая, как ему, оказывается, надоело лежать в больнице.

– Только не навернитесь отсюда, – ворчливо предупредил Эл, отходя в сторону. Фин отмахнулся и, высунувшись в окно по пояс, заорал что-то приветственное. Ильнар глянул сквозь закрытую створку и с высоты четвертого этажа увидел на дорожке под фонарем всех четверых стрелков. При виде интуита Стен и Гирон разразились приветственными криками, Рой помахал рукой. Стажер орать не стал, но улыбка на его лице была едва ли не шире самого лица. Ильнар помахал в ответ – орать ему, может, и хотелось, но горло и легкие к таким нагрузкам были не готовы.

Рядом со стрелками стоял незнакомый полноватый парень в черной шапочке – видимо, новый страхующий сферотехник. Хотя нет, не совсем незнакомый. Новичок поднял голову, и Ильнар с некоторым удивлением опознал в нем улыбчивого парня из бригады Триана Сора.

– А этому-то чего в техниках не работалось? Тоже захотелось подвигов? – вполголоса поинтересовался он, разглядывая техника. Парень как парень, крепкий на вид, хотя, конечно, фигура от спортивной далека. Даже странно, что Кир согласился взять в группу такого увальня. Впрочем, вряд ли у него был большой выбор.

– Говорит, впечатлился нашим профессионализмом и решил помочь, пока ты не вернешься, – вздохнул Фин. – Мол, ты ему и всем прочим жизнь спас, надо проявить благодарность… Как-то так. А мы ж к тебе со смены, ну и он следом увязался.

– Смотреть на второго в его жизни интуита?

Ильнар недовольно покосился на напарника. Группа, конечно, знала о его даре, как и начальство. Но в общем и целом он не любил об этом распространяться, по крайней мере, при незнакомых. Интуитов действительно было слишком мало, не более одного на тысячу человек, и большинство жителей Империи за всю жизнь могли ни разу в жизни не встретить одаренного. А неизвестное обычно вызывает подозрения – видишь то, чего не видят другие? А не колдун ли ты, часом? А может, полицию вызвать, на всякий случай?

К его облегчению, напарник отрицательно помотал головой.

– Да не, он так, за компанию. Ты ж у нас жуткий интроверт и внимания к себе не любишь, ну мы и не болтали.

Жуткий интроверт смущенно хмыкнул, но возражать не стал. Фин подмигнул и соскочил с подоконника:

– Давай уже слезай, а то строгий доктор будет ругаться, что мы тебя простужаем.

Эл демонстративно закатил глаза, но промолчал. Ильнар нехотя вернулся в кровать, отмечая, что все трое как бы ненарочно держатся рядом. Наверное, на случай, если он вдруг начнет падать.

Ну вот еще. Не дождутся.

Притворяться здоровым человеком, когда в ушах звенит и глаза сами собой закрываются, оказалось сложно. Да и доктора обмануть не удалось бы при всем желании. Эл окинул улегшегося пациента критическим взглядом, тут же посерьезнел и объявил, что визит окончен. Ильнар попытался возражать, но тут уже друзья проявили возмутительное единодушие.

– Слушайся доктора и давай уже выздоравливай скорей, – Фин положил ладонь другу на плечо и сделал страшные глаза. – Пока я там без тебя от скуки с ума не сошел.

– И пока не свел с него всю группу, – закончил Кир. – Пошли уже. А ты, – командир через плечо взглянул на интуита, – будь паинькой. И да, слушайся доктора.

Ильнар мрачно кивнул, проводил друзей взглядом, а когда дверь за ними закрылась, позволил себе облегченно вздохнуть и закрыть, наконец, глаза.

Слушайся, слушайся… как будто у него выбор есть!

* * *

Ночью ему снова приснилась девушка с бабочками. Она сидела у кровати, напевала колыбельную, гладила его по голове, и лица ее не было видно, а когда он попытался присмотреться внимательнее, она рассмеялась, рассыпалась сотней бабочек и упорхнула в окно.