Текст книги "Нф-100: Лунапарк Короля Мертвых (СИ)"

Автор книги: Мария Гинзбург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

"Дэззуо хоть и инопланетянин, но по нашим меркам всего лишь капитан", продолжал свои размышления Хагстрем. – "Он и его люди привыкли на задании спать под пальмой и ножами бриться. А сейчас они размещены в шикарной гостинице. Уже одно это должно навести Дэззуо на правильные мысли, если он не конченый идиот".

Хагстрем пробрался к столу сквозь буйную растительность. Дэззуо уже пришел. Он оказался довольно высоким, подтянутым мужчиной. Джек прагматично предположил, что вряд ли у бравого вояки есть с собой смокинг. Предусмотрительная администрация гостиницы на этот случай помещала костюм необходимого размера в платяном шкафу, если речь шла о номере класса "люкс". А для Дэззуо был снят именно такой номер – с личным бассейном, огромной кроватью и прочими дорогими излишествами. Однако на командире спейс-рейнджеров оказался черный мундир с серебряными непонятными знаками различия и серебряным же шитьем на высокой стойке воротника. Смотрелся в нем Дэззуо внушительно. Командир космических рейнджеров стоял у большого, во всю стену, окна. Из него открывался отличный вид на Посидонию. В руках Дэззуо держал бокал наполовину опустошенный на тонкой ножке. В жидкости алела длинная спираль. Гость уже успел заказать себе выпивку. Дэззуо выбрал "Опахало", фирменный коктейль "Петли".

– Добрый вечер, господин Дэззуо, – сказал Хагстрем.

Дэззуо обернулся и кивнул:

– Приветствую.

Они устроились в мягких кожаных креслах. Джек взял черную папку с золотым тиснением, в которой покоились листы с меню.

– Подсказать вам что-то из блюд? – осведомился Хагстрем.

– Спасибо, я уже заказал, – ответил Фосерри.

Джек сделал заказ. Для этого нужно было нажать на строчку с выбранным блюдом. Хагстрему нравилась кухня "Петли". Джек нечасто мог себе позволить наслаждаться ею. Хагстрему было интересно, что же заказал для себя гость. Если бы выбранные Дэззуо и им самим блюда оказались похожими, это способствовало бы установлению контакта. Да и за долгое время работы у Хагстрема уже сложился ряд примет, по которым он определял трудного или легкого клиента. Те, кого было легко купить, обычно выбирали мясо. Те же, кто любил разыгрывать из себя высокоморальных, кристально честных людей, как правило, предпочитали рыбу.

Но деньги в итоге брали все.

– Могу я спросить, что вы выбрали для себя? – осведомился Джек.

– Форель, запеченную в фольге, вареный картофель, пару коктейлей, да свежевыжатый апельсиновый сок.

Джек незаметно вздохнул. Беседа предстояла сложная.

– Не любите пряностей и приправ? – спросил Хагстрем.

– Люблю, – ответил Фосерри. – Но на каждой планете – свои изыски. А мы все время скачем из одной системы в другую. Так и желудок посадить недолго.

– Да, это разумно, – кивнул Хагстрем. – Вы сделали хороший выбор. Форель разводят в озере прямо здесь, в Посидонии. Еще на Луне разводят собственных осьминогов, омаров и кальмаров. Все – экологически чистое. Получается довольно дешево, и никакого сравнения с синтетическими блюдами.

Дэззуо молча кивнул. В ожидании заказа, Джек собирался развлечь клиента легкой болтовней, но изменил свое решение. Дэззуо был из тех людей, которые не любят, когда перед ними суетятся. Хагстрем углубился в меню. Этого парня не проймешь простым совпадением блюд. По этой причине Джек заказал себе то, что ему на самом деле нравилось. А именно, начать он решил с рюмки водки с тем, чтобы перейти на кларет, а на закуску взял икры. Вторым блюдом стали телячьи почки с беконом, горошком и вареным картофелем, после чего должна была прибыть спаржа с соусом по-бернски. В качестве финального аккорда Джек выбрал клубнику со сливками. Закуски и выпивка появились незамедлительно. Из круглого отверстия в центре стола с тихим мелодичным звоном поднялся поднос. Он был накрыт круглой крышкой, словно куполом.

– А вы, я смотрю, разбираетесь в местных деликатесах, – окинув взглядом содержимое тарелочек, которые Джек поставил перед собой, заметил Фосерри.

На этот раз молча кивнул Хагстрем. Вопреки всем правилам застольного искусительства, первые пятнадцать минут они провели в молчании, наслаждаясь закусками и коктейлями. Стемнело. Листья растений засветились. Хагстрем исподволь рассматривал Дэззуо. Фосерри оказался мышастым блондином. Он носил короткую стрижку, но она почему-то не добавляла Дэззуо брутальности. Лицо у Фосерри было узкое и твердое. Большие глаза, которые могли бы быть выразительными, будь они темными, но они были бесцветными. Прямой крупный нос. Губы, полные, сложенные в твердую линию, словно Фосерри старался исключить из своего облика любой намек на чувственность – однако ему это не вполне удавалось. Самой экспрессивной частью его будто бы стертого, хотя довольно необычного лица можно было счесть разве что черные брови вразлет. Командиру спейс-рейнджеров могло быть и тридцать лет, и пятьдесят, если судить по этому лицу. Хотя нет, в пятьдесят лет уже никто не бегает по джунглям с автоматом наперевес. Да и в тридцать это уже поздновато. "Амбициозный неудачник", заключил Джек на основании своего физиогномического анализа. – "Возможно, мечтает о переводе в штаб или – черт его знает, как у них считается выслуга? – на пенсию. Разводить гортензии у своего домика. Это хорошо".

Дэззуо ловко разделался со своей форелью при помощи ножа и вилки, оставив один хребет.

– Я хотел бы, чтобы вы ввели моих ребят в курс дела, – сказал Дэззуо и промакнул рот салфеткой.

"... раз уж вы здесь", мысленно закончил Джек.

– Это можно сделать завтра, – предложил Хагстрем. – Что вы скажете насчет малого конференц-зала на третьем этаже, в одиннадцать? А потом можно будет отправиться на место происшествия.

– Это меня устраивает, – кивнул Дэззуо.

"Еще бы нет", подумал Джек. – "Твоих ребят разместили как раз на третьем этаже".

– Мы можем полететь на "Звездной пыли, – продолжал Хагстрем. – Быстрый и комфортный корабль.

– Спасибо, мы лучше на своем. Осмотрим местность и, если понадобится, дальше двинем пешком.

– Хорошо, как вам будет удобнее, – ничем не выразив свою досаду, кивнул Джек.

В планы "Дримуорлда" совсем не входило, чтобы чужаки болтались по игровой селенотории, да еще пешком. Но тут Хагстрем ничего не мог поделать.

– С вами на место происшествия полечу я и еще один представитель компании, – продолжал он. – Я покину вас после осмотра. Гертруда Кортасар будет находиться при вас неотлучно все время пребывания на Луне.

– Нам баба ни к чему, – отрезал Дэззуо.

– Потише, умоляю вас, – побледнев, произнес Хагстрем. – У нас категорически осуждаются проявления сексизма. За легкое нарушение еще можно отделаться штрафом. Но за столь грубое, как ваше, можно схлопотать несколько суток административного ареста.

– Я офицер Космопола и инопланетянин. На меня ваши законы не распространяются, – пожал плечами Дэззуо.

– Но на меня-то – да, – напомнил Джек.

Он вернулся к теме:

– Честное слово, вы не пожалеете. Кортасар – отличный специалист. Она – второй человек в проекте.

– Я бы предпочел первого, – сказал Фосерри.

Он отпил из своего бокала.

– Извините меня, это я спутал, по привычке, – поправился Хагстрем. – Кортасар – именно та, кто вам нужен. Просто Гертруда является руководителем проекта по лунным биоформам всего две недели.

Дэззуо поставил пустой бокал на стол и впервые за это время посмотрел Хагстрему прямо в глаза. Джек неожиданно понял, что лицо его собеседника вовсе не так бесцветно и невыразительно, как ему показалось сначала. Оно чем-то напоминало медленно проявляющуюся фотографию. "Или", подумал Хагстрем, – "Изображение на экране, когда скачет уровень передачи". Лицо Дэззуо то расплывалось, то вдруг фокусировалось и обретало краски.

– А что же случилось с предыдущим главой проекта? – лениво осведомился Дэззуо.

– Несчастный и нелепый случай, – отмахнулся Хагстрем. – Саджо вышел из дома, как раз собирался на работу. Его сбил какой-то мотоциклист. Потом оказалось, что он был под кайфом.

Глаза Дэззуо как-то странно блеснули.

– Вот как... Да уж, чего только не бывает.

– Совершенно с вами согласен, – согласился Джек. – Вам ничего не остается, кроме как взять с собой Гертруду.

Дэззуо покрутил в руках бокал.

– Хорошо, – сказал он. – Ваша Гертруда – лучший специалист на данный момент по этому вопросу.

– Да, именно, самый лучший! – горячо подтвердил Джек.

"Из оставшихся в живых", дополнил он про себя.

– Но у меня двенадцать орлов, которые женщину последний раз видели полгода назад, – продолжал Дэззуо. – Они же передерутся из-за нее, им будет не до расследования. Может, все-таки есть мужчина, который владеет всеми необходимыми навыками?

– О, я понимаю вас. Вам не о чем беспокоиться, – заверил его Хагстрем.

Он чуть наклонился вперед и поманил Дэззуо пальцем. Фосерри нагнулся к нему навстречу. Джек уловил запаха одеколона. Аромат был необычным, свежим и чуточку горчил.

– Кортасар – лесбиянка, – деликатно выдохнул Хагстрем чуть правее уха Фосерри, чтобы невзначай не забрызгать его слюной.

Джек откинулся назад.

– Таким образом, для нее ваши орлы не представляют никакого интереса, – добродушно закончил он. – А она – для них.

– Что же, вы меня убедили, – задумчиво проговорил Дэззуо. – Я вижу, что Кортасар и впрямь лучший кандидат на эту роль.

– Отлично, – кивнул Хагстрем. – А что вы думаете по поводу случившегося?

– Я еще ничего не думаю, – рассеянно ответил Дэззуо. – Мне нужно осмотреть место происшествия. Я читал отчеты пилотов "Покорителя Вселенной". Пока все говорит за то, что у ваших биоформов действительно поехала крыша. Да, эти люди – выжившие с ограбленного корабля – они здесь? Я просил, чтобы их доставили. Я хочу побеседовать с ними.

– Со мной прибыл один из выживших. Его зовут Руперт Тадлос. Он – второй наводчик с "Покорителя Вселенной".

– Я был бы вам признателен, если бы он присутствовал завтра на нашем общем совещании и обрисовал картину. Так же мы возьмем его с собой на осмотр места крушения. А где все остальные свидетели?

Джек под столом незаметно вытер руки о скатерть. Начиналась самая важная часть разговора.

– Как скажете. Но я бы не очень доверял словам этих людей и их отчетам, – произнес он. – Мы провели собственную психоактивную экспертизу. Есть основания полагать, что воспоминания космолетчиков об аварии и нападении биоформов – сфабрикованы. То есть они искренне верят, что все так и произошло, когда как на самом деле... Поэтому и я взял с собой только Тадлоса. Он показался мне наиболее вменяемым.

– Какова ваша версия? – осведомился Фосерри.

– Мне бы ни в коем случае не хотелось на вас давить, или чтобы у вас сложилось предвзятое мнение, – Хагстрем произнес это так искренне, как редкому влюбленному удается произнести заветные слова о своих чувствах.

Но на самом деле, Хагстрем добивался именно того, чтобы мнение Фосерри совпало с официальной точкой зрения "Дримуорлда" по этому вопросу. И был, похоже, на полпути к цели. Фосерри расслабился после отличной еды и выпивки. Он расстегнул молнию на мундире. Немного, сантиметров на десять. Стали видны крепкая шея, элемент причудливой татуировки на ней и белоснежный воротник свитера, который на Земле называют водолазками. Дэззуо откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.

– Но вы должны знать факты, – продолжал Джек. – Компании "Дримуорлд" принадлежит освещенная сторона Луны. На так называемой неосвещенной, где, кстати, процентное соотношение площади океанов и комфортной для обитания суши более удачное, чем здесь, то есть, попросту говоря, площадь обитаемой селенотории там больше – так вот, там разместили свои резиденции правительства всех более-менее высокоразвитых стран Земли...

– А почему же правительства не живут на одной планете со своими гражданами? – поинтересовался Дэззуо.

– У нас на Земле недавно произошли... крупные вооруженные конфликты, и внутрипланетного масштаба, и космического. Первый опыт контакта с внеземными цивилизациями оказался, увы, болезненным для нас, – пояснил Хагстрем. – Затем, конечно, подключился ваш общий совет. Луна была терраформирована как раз в качестве компенсации за нанесенный ущерб. Ну, то есть земляне получили и многое другое конечно, но, вы понимаете... огромные выжженные территории... изменения в климате... в общем, на старушке Земле стало неуютно. И теперь правительства всех держав, кто смог себе это позволить, располагаются на Луне. В некотором плане, так гораздо удобнее. Ушли в прошлое утомительные, дорогостоящие перелеты на совещания глав разных стран. Сейчас достаточно зайти к соседу. Если обсуждаются какие-то вопросы, важные в пределах материка или группы соседних стран, руководители встречаются в ближайшем кафе. А отчетность о жизни на Земле поступает регулярно. У нас надежная и быстрая связь.

– Да, это действительно удобно, – кивнул Фосерри.

Хагстрему показалось, что он уловил в его голосе иронию. Однако лицо Дэззуо выражало лишь умеренный интерес без всякого намека на издевку.

– Вы понимаете, правительства давно мечтают прибрать к своим рукам всю селеноторию целиком, – продолжал Хагстрем. – Создаются тайные блоки, коалиции... У нас на Земле около двухсот государств. На той стороне Луны, даже несмотря на большую площадь материка, уже становится тесновато. Выводы делать, конечно, рано. Но мы подозреваем здесь тщательно спланированную провокацию.

– И глав каких же государств вы подозреваете в первую очередь?

Хагстрем пожал плечами.

– У "Дримуорлд" нет собственного департамента разведки, и я не могу выдвинуть никаких версий. Но компания "Санспид", звездолет которой потерпел крушение, принадлежит государственному департаменту США. Это одна из крупных стран, играющая не последнюю роль в планетарной политике. До войны они были сверхдержавой. Теперь они несколько сдали свои позиции, но по-прежнему остаются одними из самых влиятельных игроков. А ее теперешний премьер-министр даже включил в свою предвыборную программу запрет на участие граждан своей страны в играх на селенотории.

– Я вас понял, – сказал Фосерри. – Буду иметь в виду.

– Нам бы не хотелось вступать в открытый конфликт, затевать скандал в прессе, – продолжал Джек. – У лунных ролевых игр, несмотря на их полную безопасность, и так много противников. Я думаю, что мы урегулируем инцидент и собственными силами. Однако если не удастся избежать огласки, крупный конфликт нам обеспечен. Это может вылиться даже в военное противостояние на Земле...

Форс молча посмотрел на него, ожидая продолжения. Джек ощутил радостный трепет внутри, знакомый каждому рыбаку. "Есть!", сдерживая ликование, подумал Хагстрем. Наживка была проглочена. И пусть эта рыба долго вертелась вокруг крючка, делая вид, что приманка ее не интересует, она была точно так же прожорлива, как и все остальные, которых Хагстрем вываживал ранее.

– Сейчас многое зависит от того отчета, который представите вы, – ровным и дружелюбным голосом продолжал Хагстрем. – Версию бунта машин я, честно говоря, исключаю сразу. Мне кажется очевидным, что это корабль сбили члены вооруженного формирования, подчиняющегося кому-то на темной стороне Луны. Но как раз этого нельзя писать, понимаете? Однако, выход есть. Никто из нас никогда не видел этих чудовищ, представителей Орионского Альянса. Но мы наслышаны о них. Разумеется, никто из землян не поддерживает проклятых космопиратов. Но десять тонн холодных кораллов – это хороший куш, которым вполне могли соблазниться эти мерзавцы. Почему бы вы вам не написать в отчете, что вы обнаружили несомненные следы нападения космопиратов? Мол, налетели, ограбили, загипнотизировали несчастных летчиков, чтобы замести следы, и умчались в просторы Космоса? Тогда все будут удовлетворены. Страховая компания покроет убытки "Санспида". Условие "на случай ограбления в космосе" включено в стандартный пакет услуг. После этого "Санспид" больше не будет настаивать на своей, откровенно нелепой версии произошедшего. А с истинными виновниками нападения мы сами разберемся, уверяю вас.

– Сколько? – не менее спокойно спросил Дэззуо.

– Десять миллионов кредов, – ответил Хагстрем. – Но мы готовы к обсуждению этой суммы.

– Как я ее получу?

"Люблю конкретных людей", почти любовно подумал Джек.

– Земля включена в банковскую систему Союза. Мы переведем деньги на любой указанный вами счет, – сообщил он. – Можно целиком. Можно частями на разные счета, как вам будет удобнее.

И добавил, словно речь шла о какой-то незначительной мелочи:

– Разумеется, сначала мы должны будем увидеть отосланный вами отчет, с электронным штемпелем об отправке.

Если Дэззуо и принимал землянина за невежественного аборигена с дикой планеты, то он ошибался.

– Я вас понял, – размеренно произнес Фосерри. – Мне нужно подумать.

– Но только не чрезмерно долго, – предупредил Хагстрем.

– Завтра, после осмотра местности, я сообщу вам номера счетов, – сказал Дэззуо.

– Как вам будет удобнее, – любезно кивнул Хагстрем.

На этом командир отряда спейс-рейнджеров и представитель компании "Дримуорлд" по связям с общественностью распрощались. Фосерри направился в свой номер. Хагстрем остался в ресторане и заказал еще двести грамм водки и горячих расстегаев с мясом. В меню предлагались аналогичные, но с семгой. Джек терпеть не мог рыбу в любом виде. А вот россыпь крохотных, на один укус, расстегайчиков с сочным мясом радовала не только глаз, но и желудок.

Праздновать победу еще было рано, чтобы не спугнуть удачу. Но отметить плодотворное начало переговоров, несомненно, стоило.

* * *

Конференц-зал на третьем этаже гостиницы «Солнечная Корона» представлял собой прямоугольную комнату со светлыми стенами. В ней находилось десятка два стульев и полукруглая трибуна. В левом конце полумесяца стоял выключенный проектор для голографической демонстрации материалов.

В пол-одиннадцатого все спейс-рейнджеры из отряда Фосерри Дэззуо уже находились в конференц-зале. Кроме Неймера. Дэззуо решил, что ждать гетейне – много чести.

– Представители компании, с которыми мы должны встретиться, придут через полчаса, – начал Фосерри.

Он сидел на стуле между трибуной и своими рейнджерами.

– Я собрал вас пораньше, потому что хочу поговорить вот о чем, – продолжал Дэззуо. – Нас отправили разбираться с этим делом потому, что среди нас есть земляне.

Пилот Дорайс Уайс, рядовые Гвен Судор, Уин Дшара, Тиб Бёзарг и сержант Айк Аулиннуо родились в планетарных системах, о существовании которых даже не подозревали на Земле. Но Торвальд Эриксон, Марк Винис, Аллан Аутберст, Роки Ракун и Перси Лэйксайд действительно относились к числу местных уроженцев.

– Я на Земле впервые, – сказал Фосерри. – И мне, да и остальным, полезно узнать, какое впечатление на вас произвела родная планета и ее спутник, на котором мы находимся, после столь долгого перерыва. Ну и вообще, ваши мысли по поводу дела, которое нам предстоит распутать здесь.

– Но нас забрали из разных точек временного потока, – заметил Аллан. – Я почти ничего не помню о родине – у меня была страшная контузия.

Из Нити Времени забирали лишь тех, кто был обречен на гибель, так что ничего удивительного в амнезии Аутберста не было.

– Тогда давайте начнем с тех, кого забрали из самой близкой к нам точки Времени, и будем переходить все дальше и дальше от настоящего момента, – решил Форс.

Перси Лэйксайд пошевелился на стуле. Он был лучшим следопытом отряда и мог сориентироваться на любой местности, если хоть раз видел ее на карте или ему удавалось поговорить с кем-нибудь из аборигенов.

– То есть начну я, – сказал он.

Фосерри кивнул в знак одобрения.

– Меня забрали отсюда лет тридцать назад, – сказал Лэйксайд. – Я должен был погибнуть при первом налете телкхассцев. В мое время Луна была серебряным пятаком в небе. Поговаривали о космической программе ее освоения. То есть Луну рассматривали как перевалочный пункт для грузов. Собирались создать космические корабли двух типов: небольшие, которые смогут приземляться на планету и выходить в околопланетарное пространство, и огромные грузовые корабли, которые будут причаливать к Луне. Но война поставила крест на всех этих проектах, насколько я знаю. Про ролевой полигон, который здесь сейчас устроили, я, как и все, прочитал в тех материалах, которые вы нам давали. То есть в мое время был похожий, только на Земле. Он назывался Заповедник и занимал чуть ли не треть Европы, ну, это один из наших материков. Я думаю, с Заповедником во время войны что-то случилось, раз теперь игры перенесли с Земли на Луну.

Дэззуо перевел взгляд на Роки Ракуна. Этот высокий худой парень собирал свои длинные черные волосы в хвостик на макушке и прекрасно владел переносной ракетной установкой.

Ракун пожал плечами.

– Я покинул Землю лет через двадцать после того, был совершен первый полет на Луну, – сказал он. – Никаких разговоров о том, чтобы терраформировать ее, не велось. У нас тогда не было таких возможностей. Собирались лететь на Марс, продвигаться вперед, это я точно помню. Что же касается мыслей вообще, то мне на Луне не нравится.

В этот момент Неймер беззвучно материализовался на стуле в дальнем углу комнаты. Гетейне непринужденно расправил крылья и сделал такой вид, будто находится здесь еще со вчерашнего дня. Кроме Дэззуо, его прибытие заметил только Тиб Бёзарг – он оказался ближе всех к Неймеру. Бёзарг покосился на Катензуфа, затем на командира. Тиб понял, что если Фосерри и собирается устроить Неймеру выволочку за опоздание, то не сейчас, и тоже промолчал.

– Почему? – уточнил Дэззуо у Ракуна.

Ракун поморщился:

– Какое-то оно все... кукольное, ненастоящее.

– Понятно. Эриксон?

Могучий рыжий, как огонь, Торвальд ответил так:

– Знаете, в мое время все было иначе. Бог справедливости носил имя, похожее на твое – "Форсетти". Луна тоже считалась мужчиной. Богом, в колесницу которого впряжен сын человека, проклятого другими богами за гордость. Я рад, что мои соплеменники смогли вырваться с Земли и посеять репу даже здесь.

Оставалось высказаться только Марку Винису. Фосерри предполагал, что услышит еще один вариант мифологии, но он ошибся.

– Как и Роки, я чувствую себя отвратительно, – с чувством произнес Винис. – Но только Роки не понимает, почему, а я понимаю. Для народов Земли Луна всегда, как символ, представляла собой женское начало. Это базовые эмоции, самые основные импринты, подсознание, интуиция, сновидение. Качества, изначально развитые у женщин сильнее, чем у мужчин. Некоторые люди считают, что лунные аспекты хуже солнечных. В то время как они не лучше и не хуже. Они просто другие.

– Что ты имеешь в виду, Марк? – спросил Дшара.

– Приведу пример для наглядности, – сказал Винис. – Как ведь обычно? Вот смотришь – люди живут. Вот муж, руководит людьми или предприятием. Отдаёт приказы, зарабатывает деньги. Казалось бы, он глава в семье? С одной стороны так оно и есть. Однако яснее ясного, что если хочешь воздействовать на мужа, то делать это следует через его жену. Если она мудрая женщина, она ни когда не будет становиться в позу и чего-то от него требовать. Но если она что-то решила, то он именно так и сделает. Причём, будет уверен, что решение принял самостоятельно. Это и есть женский способ воздействия на мир. А если женщина не мудра, если она – не женственна, она сама становится руководителем. Напяливает на себя портки и идет руководить. С задатками у женщин всё хорошо, они ничуть не глупее нас, мужчин. Но все будет хорошо лишь на первый взгляд. Дело бы процветало, приносило прибыли. Эта женщина бы командовала кучей людей. Но вот в личной жизни была бы крайне несчастной. Ибо сильный мужик ни когда не станет жить с подобным нечто. И теперь, когда Луна вся искорежена, я думаю, что у людей, у землян, произошел ужасный перекос. Ведь все в мире, в космосе взаимосвязано. Зачем они вообще терраформировали Луну?

– Вот и я не понимаю, – признался Ракун. – Если нам было нужно жизненное пространство, Марс гораздо больше для этого подходит.

– Но ведь Тор говорит, что у вас Луна была как раз мужчиной, – заметил Уин Дшара. – И даже Тор понимает, что Луна – это большой кусок железа с примесями.

Дшара был родом с О'мриэля, одной из самых технократических планет Союза. Представители его расы забыли богов как понятие задолго до того, как Дшара появился на свет.

Но Марк пропустил его слова мимо ушей.

– Вот, да, – кивнул Марк. – Марс – сильная планета, мужская, подходящая для освоения ее мужчинами. Это был бы естественный и гармоничный процесс. А теперь, наверняка, женщины всё больше норовят действовать по – мужски. Через солнечные аспекты. Вместо мягкого воздействия исподволь, они всё больше норовят влиять напрямую. Чем сильно корёжат свою сущность. Я уверен, они имеют кучу проблем по женской части.

– Кстати, о солнечных и лунных аспектах и искореженной сущности, – сказал Фосерри. – Во-первых, Марк, если ты будешь так рассуждать в присутствии землян, тебя могут арестовать. А ты мне нужен на задании. Так что попридержи свои взгляды при себе. Второе. С нами пойдет специалист от "Дримуорлда", Гертруда Кортасар. Вы все здесь хорошо умеете бегать и стрелять. Но никто из нас не сможет забраться в черепушку взбесившимся роботам и разобраться, что из-за чего они начали убивать людей. А Кортасар – та, кто написал программы для всех тех биороботов, которых нам предстоит встретить. Только она сможет определить, что послужило причиной сбоя.

Марк поморщился, но спорить с командиром не стал.

– Ух ты! – воскликнул Ракун. – Она красивая, эта Кортасар?

– А, да, – вспомнил Фосерри. – К чему я вел. Гертруда Кортасар – лесбиянка. Так что можете не распушать хвосты.

По конференц-залу пронесся разочарованный вздох.

– Вот видите, я же говорил! – с чувством глубокого удовлетворения заметил Винис.

Торвальд глянул на часы, висевшие на стене.

– Знаете, уже одиннадцать, – заметил он.

– Они вышли из лифта и идут по коридору, – ответил ему молчавший до сих пор Неймер.

* * *

Программисты добились для себя свободного дресс-кода еще во времена зарождения своей профессии. И профсоюз стойко отражал поползновения работодателей в этой области. Мужчины-программисты обычно одевались более небрежно, чем женщины, но и те особенно не тосковали по тесным деловым пиджакам, в которых невозможно свободно вздохнуть, и узким юбкам, в которых сложно ходить по лестницам, не говоря уже о том, чтобы сесть перед монитором по-турецки. Чем, конечно, вызывали бешеную зависть коллег, вынужденных одеваться согласно строгим предписаниям.

Герда обычно приходила на работу в джинсах и майке. Зимой к ее костюму добавлялся удобный свитер. Эта весна выдалась холодной. Хагстрем, заглянувший в рабочую комнату Герды, был вынужден лицезреть именно его. Хотя на темно-синем свитере не было заковыристых лозунгов или приколов, понятным только коллегам по цеху, Хагстрем рассматривал его с очень печальным выражением лица. Герда даже подумала, что чем-то запачкалась, и тоже посмотрела себе на грудь.

– Я искал вас в курилке, – сказал Хагстрем.

– Я не курю, – ответила Герда рассеянно.

– Это хорошо, – кивнул Хагстрем.

К этому моменту Герда покинула мир программных кодов и осознала, что в ее комнате находится один из влиятельных людей компании.

– Да вызвали бы меня к себе, – сказала она.

Хагстрем неуловимо покачал головой. Герде стало интересно. Хагстрем явно не хотел, чтобы об их разговоре стало известно.

– На следующей неделе мы с вами летим на Луну, – сказал Хагстрем.

– Да, я знаю.

– Нам предстоит повстречаться с представителями Космопола, – продолжал он. – Если вы сочтете возможным придти на первую официальную встречу в красивом, скромном платье, компания выплатит вам бонус в размере двадцати процентов от вашей месячной зарплаты.

"Свинья", восхищенно подумала Герда. – "Но деловая и практичная свинья".

– Не забудьте, конечно, прихватить и комплект одежды для полевых условий, – закончил Хагстрем. – До встречи.

Он повернулся и пошел к выходу, не дожидаясь ее ответа. Но полпути остановился, обернулся и задумчиво посмотрел под потолок, словно там, в сплетении сервоприводов, находилось ответ на какой-то взволовавший его вопрос.

– Выполнение моей просьбы может ввести вас в дополнительные расходы, – сказал Хагстрем. – Чек перешлите в бухгалтерию компании.

В тот же вечер после работы Герда приобрела платье, которое ей давно нравилось, и украшения к нему. Кортасар хорошо зарабатывала, и эта покупка не разорила бы ее. Но ей просто некуда было в нем ходить.

"Первая официальная встреча с представителями Космопола", о которой упоминал Хагстрем, должна была состояться в одиннадцать. Герда проснулась поздно. Она торопливо оделась и влетела в лифт без пяти одиннадцать. В лифте девушка столкнулась с Хагстремом.

– Доброе утро, – сказала она заспанным голосом.

Джек кивнул в ответ. Так же пристально, как свитер в их прошлую встречу, он осмотрел платье Герды. Черный трикотаж, вручную вышитый белым растительным рисунком. Свободная юбка, которая заканчивалась чуть выше колена. Обтягивающие рукава скрывали руку по самое запястье. В довольно глубоком вырезе ворота поблескивала серебряная цепочка. На ней болтался черный круглый камушек в серебряной же оправе.

– Нравится? – спросила Герда.

– Вы выполнили мою просьбу как нельзя лучше, – кивнул Хагстрем. – Именно то, что нужно. Скромное, но женственное. У вас отличный вкус, Труди.

На работе ее имя обычно сокращали на немецкий манер. Собственно говоря, Герда и Гертруда являлись двумя самостоятельными именами, но в мультинациональном коллективе никто уже не знал таких тонкостей. Саджо первым назвал Гертруду Гердой – он любил старые сказки. Тогда она объяснила ему разницу – правильная форма должна была звучать как "Герти", но он весело отмахнулася. С тех пор так и повелось, что близкие друзья называли ее Гердой, а просто знакомые – Гертрудой или Труди.

– Но теперь я думаю, что зря посоветовал вам так одеться, – продолжил Хагстрем. – Я вчера беседовал с Дэззуо, командиром этих космических громобоев. Он категорически не хотел включать вас в команду. Я с трудом его уломал. И теперь он ожидает увидеть совсем не красивую и со вкусом одетую молодую девушку.

Герда закусила губу. Хагстрем был до омерзения деликатен. Однако из его слов становилось ясно, что не только сам Джек в курсе одной неприятной старой истории, но теперь и этот инопланетянин, Дэззуо.

– Мне пойти переодеться? – спросила она. – У меня еще есть джинсы и свитер.

Несколько мучительных мгновений Хагстрем колебался.

– Не стоит, – решил он наконец. – Вы знаете, я никогда не разделял мнения, что люди вашего склада – мужеподобные агрессивные фурии. Пора, в конце концов, ломать стереотипы!

Он дружелюбно подмигнул Герде.

– К тому же, – сказал Джек. – Я в детстве увлекался книжками про одного шпиона. У него было много подружек, но только одна – шпионка, как и он сам. Вместе они были прекрасной парой. Я всегда представлял ее именно так, как вы сейчас выглядите. Я думаю, это хороший знак.