Текст книги "Нф-100: Лунапарк Короля Мертвых (СИ)"

Автор книги: Мария Гинзбург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Сначала ничего не происходило. Герда глядела на украшенную стальным налобником морду коня, на иссиня-черную, коротко постриженную гриву, и слушала голоса рейнджеров, доносившихся со двора в уютную полутьму конюшни. Затем глаза биоформа открылись. Они оказались зелеными, как первая трава.

– Я – Герда, твоя хозяйка, – медленно, ласковым тоном произнесла девушка. – Я нарекаю тебя Боливаром. Отныне ты будешь слушаться только меня. А теперь вставай!

Такова была обычная форма для активации маунта. Но с тех пор, как Герда вышла из игры, многое могло измениться. Затаив дыхание, девушка ждала результатов. От того, удастся ли ей активировать ваунов для их отряда, зависело многое. Пешком спейс-рейнджеры не успели бы добраться в Айс-штайльханг до наступления лунной ночи.

Конь неуверенно поднялся на ноги, всхрапнул. Герда облегченно вздохнула. Боливар потянулся к ней. Герда подставила под мягкие губы раскрытую ладонь, в которой лежало специальное яблоко из активационного набора. Кони, как и остальные биоформы, получали энергию для движения из встроенных солнечных батарей. Однако "яблоко" содержало тщательно подобранные микроэлементы и жидкости, которые улучшали внутренние процессы биоформа. Герда похлопала Боливара по шее и вывела во двор. Ее появление было встречено одобрительными криками. Кортасар поручила Винису поводить Боливара по двору. Биоформы поступали с полной зарядкой. Но за время, прошедшее до активации маунта, батареи наверняка подсели. Боливару нужно было погреться на солнышке, подготовиться к дальнему пути.

Затем Герда активировала мамонтов. Торвальд нарек рыжего мамонта Слейпниром. Ракун заметил ему, что так звали не слона, а коня, хотя и шес-тиногого. Торвальд запальчиво посоветовал ему завести собственного хотя бы таракана, а потом давать советы бывалым людям. Дшара назвал своего зверя Ахтаннэром – в честь императора, заложившего основы технократического мира, в котором много веков спустя и родился Уин. Пока спейс-рейнджеры совместными усилиями надевали на мамонтов паланкины, Герда активировала скакуна для Фосерри. Богдан справился со своим медведем сам.

– Я нарекаю тебя Винни-Пухом! – сообщил он зверю, когда фиалковые глаза вспыхнули в прорезях бронированного шлема на голове биоформа.

Герда с трудом сдержала смех. Припасов из кладовых королевского замка решили не брать, оставить для других возможных беженцев. Дэззуо ска-зал, что рейнджерского сухпайка и того, что они позаимствовали в кладовых храма Эруны, вполне должно хватить для путешествия. Спейс-рейнджеры по-заимствовали и загрузили в паланкины только теплые полушубки и одеяла, найденные в казармах гвардии короля Виндкасла. Отряду предстояло двигаться на север, а климатические зоны на Луне сменялись резко.

Было около полудня, когда отряд выдвинулся из ворот королевского замка. Отряду Дэззуо предстояло повторить путь людей Лашена по длинному бульвару, соединявшему крепость и причал Виндкасла. За спинами спейс-ренджеров остался памятник одному из героев Альянса. Его вытянутая в благо-словляющем жесте рука указывала на север. Солнце блестело на изящных кованых нагрудниках коней, украшенных синей эмалью с гербом Виндкасла, отскакивало от разноцветных камней в попоне мамонтов. Слейпнир энергично протрубил. Кони Герды и Фосерри откликнулись громким ржанием. Винни-Пух поддержал компанию и яростно взревел.

И действительно, было видно, где прошли люди короля Лашена.

Трупы зеленокожих гигантов самого недружелюбного вида теснились к стенам домов, закрывая их до середины окон. Дэззуо догадался, что это и есть упомянутые Лашеном орки из другого мира. Мостовая, вымощенная белым булыжником, была бурой от крови. Бульвар пролегал по берегу канала. На первом перекрестке, где от бульвара отходила улица в квартал дварфов, спейс-рейнджеры наткнулись на трупы нагов. Мраморный фонтан-пирамидка из трех плоских восьмиугольных пластин журчал так же весело, как если бы перекресток был полон гуляющего в выходной день народа.

Фосерри ожидал встретить не только мертвых, но и живых биоформов, но он ошибся. На всем пути в порт спейс-рейнджеров никто не потревожил. Ауссоле отозвал своих биоформов. Объяснение этому могло быть только одно.

Ауссоле уже набрал необходимое ему количество биоэнергии и не собирался выдаивать ее по капле, убивая случайно выживших игроков. Фосерри даже знал, когда начнется следующая фаза ритуала. Ауссоле не стал бы уничтожать гравилет спейс-рейнджеров, если бы не был уверен, что звездолет Космопола, который прибудет на выручку через три дня, не сможет сесть на Луну.

"Око Транктора", думал Фосерри. – "Нужно добраться до Курнашово раньше, чем он закуклится. Иначе...".

Дэззуо хлестнул своего коня.

Еще никогда в жизни он не рисковал так сильно, как сейчас. Но в запасе у Дэззуо еще оставалось двое лунных суток. Кратер Евдокса находился в пределах досягаемости.

На самой границе этих пределов.

* * *

Фосерри опасался, что на причале не найдется лодок подходящего размера, чтобы спейс-рейнджеры смогли погрузиться на них вместе с маунтами. Но его опасения не оправдались. Командир приказал спейс-рейнджерам подождать с погрузкой, пока они с Тихомиром, Гердой и Неймером съездят в раз-ведку. Они решили добраться до конца дамбы и посмотреть, как обстановка в море, не плещутся ли в волнах наги в ожидании новых жертв. По приказу Дэззуо, Ракун одолжил Неймеру свой ракетомет, чтобы Катензуф мог в случае чего прикрыть отступление разведчиков с воздуха.

Фосерри знал, что ни одного биоформа в водах Сциллы он не встретит, равно как и то, что ни одному из его ребят не суждено ступить на другой бе-рег пролива. Но спейс-рейнджеры никак не могли догадаться о том, что видят своего командира в последний раз.

Дамба выдавалась море километра на два. Четверка путников доехала до ее крутого края, о который бились холодные серые волны. Мамонты, на которых сидели спейс-рейнджеры, с такого расстояния превратились в игрушечных слоников. Путники остановились, ожидая доклада улетевшего вперед Неймера. Герда напряженно вглядывалась в туман, сквозь который угадывались очертания Альп на другом берегу пролива. Тихомир и Дэззуо о чем-то не-громко беседовали чуть поодаль. Закончив разговор, Богдан подъехал к Герде. Он протянул девушке сложенный вчетверо листок бумаги.

– Это рекомендательное письмо, как я и обещал вам, – сказал Тихомир.

Герда крепко взяла лист, который ветер так и норовил вырвать из рук. Рекомендация в королевский университет Программирования и Вычисли-тельной Техники Блистательного Саэдрана была написана на веленевой гербовой бумаге королевы Сильвии Быстрокрылой. Герда догадалась, что Богдан написал рекомендацию еще вчера вечером, в Шарнатте. Так встретились самый настоящий король планетарной системы Саэдрана, находившейся в десят-ке парсеков от Земли, повелевавший своими подданными на трех планетах, и никогда не существовавшая королева ночных эльфов, владевшая кусочком игровой селенотории, продвинутый биоформ Сильвия Быстрокрылая. Кортасар невольно улыбнулась.

– Все чисто! – прокричал сверху Неймер.

Он не стал снижаться, а принялся нарезать плавные круги в высоте. К Богдану и Герде подъехал Дэззуо.

– Труди, если вы хотите остаться на Земле, это ваш последний шанс, – произнес Тихомир.

– И если да, то что? – переспросила озадаченная Герда.

– Я внушу вам, как и всем остальным членам отряда, что вы видели нашу с Неймером и Богданом гибель от лап биоформов, – сказал Фосерри. – Не бойтесь, специалисты Земли не смогут доказать ложность этого воспоминания. Ну, и этот наш разговор вы, конечно, тоже забудете.

Герда вздрогнула. С методами работы психоаналитиков "Дримуорлда" она была знакома. А совсем недавно вплотную столкнулась с человеком, пережившим сеанс проверки аутентичности воспоминаний – с единственным, сохранившим после этого рассудок. А ведь нервы у Герды могли оказаться совсем не такими крепкими, как у Тадлоса.

– И на этом мы расстанемся, – продолжал Дэззуо. – В любом случае, я был рад знакомству с вами.

У Герды голова пошла кругом от неожиданности. Но присутствия духа она не потеряла.

– А если я поеду с вами? – спросила она.

– Мы будем рады, – ответил Богдан. – Такой опытный проводник, как вы, Труди, пригодился бы нам. Что же касается Блистательного Саэдрана, то вместе с нами вы попадете туда не позже, хотя вряд ли раньше, чем если бы вернетесь на Землю и доберетесь туда обычным рейсом через Зюнзейк.

Герда поискала глазами Неймера. Все-таки интересно было бы узнать и его мнение по этому вопросу. Неймер висел в воздухе метрах в пяти над собеседниками и смотрел на берег, где остались рейнджеры. Гетейне хмурился, не проявляя никакого интереса к происходящей внизу беседе.

Герда закусила губу, напряженно размышляя.

Только сейчас она сообразила, что на нее вполне могут повесить убийство Хагстрема. Герда не знала, как Джек умер, и видела только его обуглен-ный труп. Любому, кто вдыхал аромат свежей листвы в Садах Храма Шарнатта, перемешанной с приторным запахом разлагающихся тел, было ясно – "Дримуорлд" вступает в самую черную полосу невезения за все время своего существования. Однако и в спокойные времена компания не отличалась из-лишним чистоплюйством. Хагстрем погиб, Тадлос сбежал; Герда осталась единственным свидетелем того, что случилось в игровых локациях. Свидетелем опасным и неудобным.

– Я хочу пойти с вами, – хрипло, но уверенно произнесла Герда.

Богдан улыбнулся.

– А в здешних морях не водилось зверюшек покрупнее нагов? – осведомился Фосерри.

– Был бигбосс Пентадрейк, такой здоровый, с щупальцами, – пробормотала девушка.

– Подумайте о нем, – попросил Дэззуо.

Герда прищурилась, припоминая. Пентадрейка она видела всего один раз – в пачке рендеров на столе своего друга из художественного отдела.

* * *

Вода слева от дамбы потемнела, заходила ходуном. Из моря показалось огромное тело, осклизлое, с многочисленными гибкими руками. Чудовище ловко схватило пару трупов нагов, болтавшихся в воде около набережной, и с ходу забросило их в рот – длинный костяной клюв крючком, которым монстр ловко разрубил тушки на части. Темно-желтый ихор брызгал из раздираемых тела нагов во все стороны. В другой паре щупалец монстр держал наготове разбухшее тело одного из воинов Виндкасла. Однако его целью были вовсе не трупы.

Чудовище решило побаловаться свежатинкой. Оно протянуло свободные щупальца к Фосерри и остальным разведчикам. Те уже во весь опор ска-кали обратно к причалу.

Айк Аулиннуо опомнился. Чудовище с его фиолетовым клювом, круглыми красными глазами и невообразимыми разноцветными кожистыми оборка-ми было настолько нереальным, сказочным, что сержант, как и остальные спейс-рейнджеры, несколько мгновений не мог поверить в происходящее. Они смотрели на Пентадрейка, как если бы тот был фигуркой, что двигается по экрану в кинотеатре.

– К бою! – закричал Аулиннуо хрипло. – На втором слоне, проснулись! Стреляйте, сукины дети!

Марк Винис высунул дезинтегратор в окно паланкина и выстрелил. На рыжем мамонте тоже начали стрелять. Оба выстрела попали в цель. По тем-ной шкуре чудовища расползлись два белых пятна от ожога. Но сам Пентадрейк не повел даже ухом, которого у него, впрочем, и не было.

Щупальца захлестнули всадников вместе с конями. Неймер выстрелил из ракетомета. Пентадрейк проворно шарахнулся в сторону. Ракета ушла в воду. Взметнувшееся щупальце столкнуло с дамбы Тихомира вместе с медведем, который яростно заревел. Пентадрейк развернулся. Несколько мгновений он внимательно смотрел на Неймера. Гетейне, страшно ругаясь, перезаряжал гранатомет. Щупальце вымахнуло вверх и ловко обхватило гетейне за талию. Выбитый из рук ракетомет полетел в воду.

Айк вздрогнул, услышав голос Фосерри. Эллоритом нельзя было родиться, можно было только стать. Аулиннуо не успел стать эллоритом до того, как могучая раса превратилась в разметанную по галактикам пригоршню обломков. Но некоторыми базовыми психократическими навыками сержант вла-дел. Например, Аулиннуо был неплохим телепатом.

"Айк, уводи людей в замок, под купол! Спасательная группа прибудет через сорок часов, вас найдут!", телепатировал Дэззуо.

В этот момент щупальце сгребло Фосерри с дамбы вслед за отчаянно сопротивлявшейся Гердой.

– Отходим! – закричал Аулиннуо. – Командир приказал вернуться в замок и ждать!

Дшара потянул поводья на себя. Мамонт послушно попятился. Дшара, сообразив, в чем дело, сильнее натянул правую сторону. Ахтаннэр нетороп-ливо начал разворачиваться через правое плечо. Торвальд тоже поворачивал Слейпнира.

И вовремя. Пентадрейк, очистив дамбу, уже косил любопытным взглядом в сторону причала. Крики людей и яркая, рыжая шерсть Слейпнира при-влекли бы внимание и не столь любознательного существа, да и выстрелы он должен был почувствовать. Отряд спейс-рейнджеров отступил стремительно, но в полном боевом порядке.

Если не считать того, что игривый Слейпнир дернул за хвост Ахтаннэра, за что и получил хоботом по лбу.

* * *

Заимка свободных охотников была просторным домом, сложенным из крепких бревен. Игроки встречались здесь перед тем, как спуститься в подзе-мелья Ашол-Териба. В большом, уютном доме можно было и отдохнуть после рейда. С восточной стороны к дому примыкал хлев для маунтов, сейчас пус-тующий. Из трубы шел дым. Он был не намного чернее мягких сумерек, что уже окутали заимку и сосновый бор, посреди которого она стояла. Окошко дома светилось, как любопытный золотистый глаз. Линии силового поля бесшумно выходили из кольев забора и соединялись над домом в прочный купол. Сразу за забором, меж ровных сосен, на которых сидели несколько быстрокрылов, расположились адские гончие и восставшие мертвецы. Биоформы не могли преодолеть силовое поле. Но и тот, кто отсиживался внутри, не мог покинуть заимку. Он играл на гитаре и пел. Голос его, сильный и чистый, разносился далеко за пределы ограниченного куполом безопасного пространства. Биоформы, единственные гости на этом концерте, стояли неподвижно – будто и впрямь слушали.

Моя трагедия комедий балаганных смешней

И потому безумно мне дорога:

Я научился находить себе прекрасных друзей,

Но не могу найти по силам врага.

Среди завистливых ничтожеств и пустых болтунов

Скажи хотя бы, разглядеть тебя как:

Я вновь блуждаю в буреломе из обманчивых снов -

Ищу тебя, о мой единственный враг!

Варгит Тин прервался на мгновенье, отхлебнул ароматного глинтвейна, поставил кружку обратно на украшенный причудливой резьбой ореховый столик, и продолжал:

Сто подлецов и двести трусов мой тревожат покой -

Но быть врагом, однако, надо уметь.

А ваши кости просто хрустнут под моею ногой,

Вам принеся вполне бесславную смерть.

Устав скучать у края ямы и держаться в седле,

Я озверел от неумелых атак;

Я по следам бегу упрямо, припадая к земле:

Ищу тебя, о мой единственный враг!

Огонь приветливо потрескивал в камине. Пламя освещало мужественное, благородное лицо Варгита и свежие шрамы на нем. Правая нога Тина бы-ла неумело, но обильно забинтована и возлежала на мягком пуфике. На черной шелковой подушке был вышит синий дракон, которого Варгит безжалостно придавил своей раненной ногой.

Тин приступил к третьему куплету:

Мне рассмеяться или плакать – я еще не решил:

Без сожаленья не проходит ни дня!

Я извиваюсь, словно змей, в оковах собственных сил:

Ведь не родился тот, кто сломит меня!

Меня всесильем при рожденьи Господь Бог отравил,

А я страдаю, как последний дурак...

Я умираю в пустоте неразделенной любви:

Я жду тебя, о мой возлюбленный враг!

Закончив песню, Варгит отложил гитару и взял кружку. Он откинулся в кресле, задумчиво прихлебывая глинтвейн.

Не далее как два дня назад Варгит действительно победил своего последнего достойного соперника.

Варгит сопровождал колонну беженцев из Салиндора. Он принял облик дракона и отгонял от колонны стаи взбесившихся быстрокрылов. Но чем дальше удалялись игроки от побережья, тем меньше их тревожили сумасшедшие биоформы. Варгит уже заскучал и начал задумываться о том, что его ждет после окончания этой, без сомнения последней игры, когда Диамантин появился в небе.

Дракон Князя Мертвых камнем упал с неба, словно появившись из ниоткуда. Люди внизу закричали в ужасе. Варгит расправил крылья и развернул-ся. Он знал, что это его последний бой. И хотя вряд ли бы эта схватка стала последней для Диамантина, он должен был запомнить ее надолго. Драконы сцепились. Варгит уводил противника на северо-восток, чтобы отвлечь Диамантина от колонны беженцев и дать людям возможность убежать. Когда между драконами и людьми оказались Альпы, Тин облегченно вздохнул. Как бы там ни было, он выполнил свой долг. Теперь, прежде чем погибнуть, нужно было измучить, истрепать Диамантина так, чтобы тому уже не захотелось возвращаться к колонне беженцев.

Диамантин был больше Варгита Тина, тяжелее и лучше вооружен, и поэтому в исходе схватки Варгит не сомневался. Однако, к его немалому изум-лению, он скоро почувствовал, что Диамантин устал, испуган и вообще ведет себя странно. Диамантин не нападал, а огрызался. Так огрызается тяжело раненный тундровый мамонт на нетерпеливую адскую гончую, которая не понимает, что противник и так скоро завалится на бок и отключится, и вместо того, чтобы спокойно подождать, все подскакивает и подскакивает, кусает противника за ноги и уши.

Варгит бросился на Диамантина. Маленький дракончик ловко увернулся от двух медленных – слишком медленных! – взмахов чудовищных огромных лап. Но третий удар Варгит пропустил. Тин, кувыркаясь в воздухе, полетел вниз. Он еще успел увидеть, как Диамантин, припадая на правое крыло, медленно поплелся на север. Туда, где чернели острые, как зубы баньши, пики горного хребта. В кратер Аристотель. Диамантин возвращался в Сноуфанг к своему хозяину. О каких-то там беженцах дракон явно и думать забыл.

Медленно планируя вниз, Варгит сообразил, что вынужденное приземление состоится совсем рядом с хорошо ему знакомой охотничьей заимкой. Тин был ранен, но не настолько тяжело, чтобы не произвести необходимые маневры. Оказавшись в безопасности, Варгит принял человеческий облик. Он включил силовое поле, осмотрел свои раны и понял, что отделался легче, чем ожидал. Варгит Тин обработал ногу, как смог, перекусил, чем нашел, и зава-лился спать.

Проснулся Варгит в мрачном настроении. Даже песня, которую двойник короля Виндкасла сложил в честь победы над Диамантином, не излечила его от хандры.

Варгит Тин легче своих товарищей перенес превращение в биоформа, которое между прочим означало, что он больше никогда не ступит на Землю. И причиной тому были не только веселый, добродушный нрав и молодость Варгита. Его жизнь на Земле была не то чтобы голодной, а скучной. Серенькой. Варгит работал мелким клерком в огромной корпорации. От сверкающей, как звезда в вышине, более-менее престижной должности его отделяло множество скользких и узких ступенек. Карабкаться по ним было не только сложно, но и неинтересно. Тин относился к числу рассеянных, великодушных романтиков, которые почти вымерли во время последней войны. Он идеально подходил на роль оборотня-двойника короля Лашена. В отличие от Кристины, Сильвии и некроманта Миларина, частенько наведывавшихся в Курнашово, Варгит посетил киберпсихолога только один – обязательный – раз.

Варгит быстро оправился от своих ран настолько, чтобы снова подняться в воздух. Он знал, что нужно делать. Между высшими биоформами суще-ствовал аналог телепатической связи. Варгит переговорил с Штильнахтом. Миларин рассказал, что игроки добрались до Платона благополучно. Пора было принять облик дракона и лететь на Данелорн. Раньше или позже группа спасателей прибыла бы именно туда, и всех игроков забрали бы на Землю. Но при мысли об этом Варгит испытывал такой ужас, что ему немедленно хотелось напиться.

Варгиту нечего было делать на Земле.

Но и оставаться на Луне больше нельзя было, это-то он понимал.

И Варгит тянул время. Менял повязки, пил глинтвейн, сочинял стихи и музыку. Когда Варгит проснулся в очередной раз, биоформы стояли вокруг заимки молчаливой стеной. Увидев их, Варгит Тин испытал почти облегчение. Покинуть заимку теперь Варгит не мог, какое бы обличье он ни принял. Стая быстрокрылов разорвала бы в куски и самого Диамантина, а пробиться сквозь плотный строй восставших мертвецов в одиночку не смог бы даже самый опытный воин.

Варгит ждал, сам не зная чего. И дождался.

Не успел он прикончить глинтвейн, как снаружи раздался грохот. Бледная вспышка осветила небеса. Варгит встрепенулся. Он отставил кружку и поспешно подошел к окну. Грохот повторился. Ошибки не было. Совсем рядом кто-то лупил из ракетомета. И Варгит ни секунды не сомневался в том, кто послужил мишенью для метких, как он великодушно надеялся, выстрелов неизвестного. Оборотень бросился к выходу из дома.

В следующий миг длинная тень метнулась вверх, как диковинная черная молния наоборот. Силовой купол вспыхнул голубым светом, когда дракон проскользнул наружу через технологическое отверстие.

– V -

Перед глазами Герды что-то сверкнуло, как в тот раз, когда Фосерри отогнал от нее Ауссоле. Когда зрение вернулось к девушке, она увидела, что вместе с Дэззуо и Неймером находится на берегу моря. Чуть поодаль проходила пробитая множеством ног дорога. На противоположном, довольно близком берегу можно было сквозь туман различить трепетавшие на ветру синие флаги и очертания крепости Виндкасл. Ошарашенная Герда поворотила коня. Кор-тасар некоторое время разглядывала предгорья лунных Альп, поросшие лесом. Она находилась на южном побережье Айсштайльханга. Герда могла найти только одно объяснение происходящему – у Фосерри был с собой мощный нуль-транспер. Вызывало некоторое недоумение, где же Дэззуо его прятал?

– Ну, давай, – сказал Неймер.

Он чуть наклонился и уперся руками в колени. Дэззуо вздохнул.

Из пустоты вывалился Тихомир на Винни-Пухе. Медведь что-то буркнул и лег на землю. Всадник, растянувшийся у него спине, не возражал. Выгля-дел Богдан бледновато.

– Ну и тяжеленный же ты, – морщась, сказал Неймер.

И тут до Герды окончательно дошло, что не было никакого нуль-транспера. Что он просто не нужен тому, кто может перебросить себя через десяти-климетровый прлив вместе с конем одним усилием мысли. "Все время забываю про эти их с Неймером способности", подумала Герда.

Поначалу небольшая кавалькада двигалась на север без всяких затруднений. Фосерри пустил своего коня широким галопом. Рядом мчалась Герда на Боливаре. С другой стороны от Дэззуо, без видимого напряжения выдерживая заданный темп, большими прыжками несся Винни-Пух с Тихомиром на спине. Между Гердой и Фосерри по траве скользила черная тень Неймера.

Вскоре высокая трава на равнине сменилась мхом. Фосерри скомандовал привал. Богдан извлек из приседельных сумок теплые куртки с меховой оторочкой. Неймер снизился. Путники сменили одежду на более теплую. Неймер сделал своим кинжалом длинные разрезы на спине куртки – иначе бы он не смог ее надеть. Затем он повернулся спиной к Дэззуо, чтобы тот помог ему облачиться.

– Ты не устал? – негромко спросил Фосерри у Неймера. – А то вон иди вторым к Богдану.

Неймер отрицательно покачал головой.

– Славно я размялся, – сказал он. – А то я так долго торчал в тесных комнатах, что начал забывать, для чего мне крылья.

Он снова поднялся в воздух. Тихомир наконец справился с хитрыми завязками мягких теплых сапог, и взобрался на спину своего медведя. Фосерри только этого и ждал. Он тронул поводья, и его лошадь двинулась вперед неспешным шагом. Герда решила воспользоваться случаем, пока командир снова не кинул их в безумный галоп. Она до сих пор не знала, а куда, собственно, держит путь их маленький отряд.

– Куда мы все-таки движемся? – осведомилась она, ни к кому конкретно не обращаясь. – Неужели все-таки на Сноуфанг?

– Почти, – ответил Богдан. – Мы заглянем в Курнашово, это кратер Евдокса. Там ждет помощи один мой друг. А потом двинем прочь отсюда. Звезды ждут!

Герда хотела спросить, а что же тогда Фосерри не телепортировал всю компанию прямо в Курнашово, но сообразила, что услышит в ответ. Очевид-но, Дэззуо бы так и поступил, если бы это было в его силах. Он был могущественным инопланетянином, представителем древней расы, но не волшебником из сказок. Любая сила имеет границы, и об этом не стоило забывать. Но оставался еще один вопрос, который не давал покоя девушке.

– И все-таки я не совсем понимаю... – пробормотала Герда.

– Труди, а это правда, что никто из землян никогда не видел ни одного живого уроженца Альянса? – спросил Дэззуо.

Девушка вздрогнула.

– Нет-нет, что вы, – торопливо ответила она. – Но каждый землянин знает, что это жуткие чудовища, без чести, разума и совести...

Дэззуо расхохотался, как мальчишка. Тихомир улыбнулся. Смеялся и Неймер в небе над путниками.

– Значит, вы будете первой, – сказал Дэззуо.

Герда изумленно моргнула. Неймер снизился и теперь летел рядом с Гердой, словно восседал на невидимом скакуне. Гетейне тоже решил поучаст-вовать в беседе.

– Сейчас ты находишься в компании этих чудовищ, – сообщил Неймер.

– Труди, позвольте представить вам Фосерри Дэззуо, руководителя департамента контрразведки Секретной службы Орионского Альянса, – церемон-но произнес Богдан. – Бывшего, к сожалению.

Герда испытала не такой сильный шок, как можно было ожидать. Она была опытным игроком. Политические блоки, кланы, союзы племен были не в диковинку для Кортасар. Да и девушке уже случалось менять сторону в битве.

– Мне вот сразу показалось, что для капитана полиции, даже космической, вы слишком уж хорошо воспитаны, – задумчиво сообщила Герда Фосерри. – А где вы выучились так ловко держаться в седле?

Дэззуо сверкнул зелеными глазами и ответил:

– На планете, где я родился, были в ходу ездовые ящеры.

Последние два дня Фосерри был серым от усталости. Но после бегства из Виндкасла кто-то словно подкрутил настройки резкости и цветности: Дэз-зуо преобразился. Герда впервые заметила, какие у него твердые черты лица, чувственные губы, и выразительные глаза. "Хотя нет", вспомнила девушка. – "Однажды Фосерри уже был таким. Ночью, в Храмовых Садах Шарнатта".

– Представь меня даме, – обратился Богдан к Фосерри.

– А это – Роон Грэ, руководитель департамента психократов Секретной службы Альянса, – сообщил Дэззуо. – Он боевой киборг, и потому нечувстви-телен к внушению и прочим психократическим штучкам. Что и позволило Роону занять эту должность.

– Очень приятно, Роон, – кивнула Герда.

– Можете называть меня по-прежнему Богданом, я уже привык к этому имени, – весело ответил тот.

– А Неймер... ты тоже...?

Катензуф улыбнулся.

– Лучший мой агент, – с гордостью ответил за него Тихомир.

– Но как же вы все оказались здесь? – спросила Герда.

Богдан помрачнел.

– Это была одна из самых удачных операций Космопола, – ответил Дэззуо. – Великолепно спланированная и осуществленная.

– Ничего в ней не было великолепного, – буркнул Богдан. – Мерзкие твари они, и все.

– Агенты спецслужб Союза похитили жену и дочь Богдана, – пояснил Неймер. – А когда мы с Богданом и Фосерри пришли освободить их, нас сцапа-ли. Богдану удалось тогда бежать, но в итоге они и его загребли.

– Но зато теперь мы снова свободны, – заметил Дэззуо.

– Да, – энергично кивнул Богдан.

– Но почему вы не бежали раньше? – уточнила Герда у Фосерри. – Ведь вы же эллорит, вы сильный...

Девушка запнулась, не зная, какое определение лучше выбрать.

– Я сильный психократ, да, – кивнул Дэззуо. – Так ведь на каждого психократа найдется более сильный. Я убил эллорита, который держал меня на ментальном поводке, примерно так же, как Ауссоле убил вашего Саджо. Хотя нет, даже хуже. Он умер месяц назад. Но все еще думают, что он жив. В том числе, и он сам. А когда я буду на звездолете нашего друга Авенса, я сниму поле, которое все еще держит эту кучу костей и мышц, и двигает его языком и мозгами.

Герда покачала головой.

– Поднажмем, – сказал Дэззуо. – Скоро начнет темнеть. К вечеру мы должны добраться до Евдокса.

И они поднажали. Клочья мха летели из-под копыт скакунов Фосерри и Герды. Девушка наслаждалась стремительным бегом, почти полетом. Ней-мер не стал подниматься высоко и мчался рядом с всадниками. Только теперь Герда оценила его по-настоящему, увидела его истинную красоту. На земле Катензуф казался слишком худым, слишком длинным. Да и крылья гетейне свисали сзади, как неопрятный кожаный мешок. Неймер был создан не для земли, и теперь это стало очевидно.

Герде вспомнилась юность, команда боевых друзей и рейды, удачные и не очень, которые начинались так же. Тогда этой равнины еще не сущест-вовало. Вместо поросшей мхом и редкими чахлыми березками тундры здесь было угрюмое, выбитое многочисленными метеоритами голое скальное плато. Вместо Боливара Герду покачивала в вирт-костюме программа, имитирующая езду. Но давнишние боевые товарищи, как и сегодняшние спутники Герды, после проверки жизнью оказались самыми настоящими.

За редким исключением.

Начало темнеть. Иззубренный край гор, окружавший поселок программистов, изрядно приблизился. Однако стало ясно, что достичь его до наступ-ления серой ночи путники не успеют. Герда устала и проголодалась. Да и остальные, надо думать, тоже.

– Здесь рядом есть заимка, – впервые за несколько часов обратилась она к Фосерри. – Там тоже есть генератор силового поля. Я думаю, можно за-ночевать там.

– Так что же вы молчите, Труди! – обрадовался Богдан.

– Хорошо, – кивнул Дэззуо. – Где эта заимка? Мы держим верный курс?

Герда огляделась. На скаку не очень-то сориентируешься, особенно если видел местность до этого только на карте. Кортасар помнила, что домик для отдыха охотников стоял среди сосен, а сейчас они мчались по безлесной равнине. Сосновая роща виднелась впереди и чуть левее.

– Нам туда, – указывая на рощу, произнесла девушка.

Фосерри повернул коня. Путешественники галопом влетели в рощу.

Первых трех восставших мертвецов Дэззуо опрокинул своим конем. Герда увидела хорошо знакомые голубые провалы глазниц, взвизгнула от не-ожиданности и рванула саблю из притороченных к седлу ножен. Добрый клинок, выкованный дварфами Виндкасла для королевской гвардии, смахнул голо-ву с плеч биоформа, словно прилипшую к щеке ресницу. Захлопали крыльями и противно закричали быстрокрылы, которых Герда в полумраке сперва не заметила. У девушки неприятно похолодело внутри. Быстрокрылы были страшными противниками как в воздухе, так и на земле.

– Засада! – завопил Богдан.

Винни-Пух встал на дыбы. Богдан понял наконец, зачем к задней луке седла были прикреплены два ремня, подозрительно напоминавшие ремни безопасности в спейсбасе, но было уже поздно. Богдан свалился с медведя и откатился в кусты. Впрочем, он не растерялся и открыл оттуда огонь по био-формам. Винни-Пух небрежным движением лапы сломал холку адской гончей. Та рухнула, придавив парочку восставших мертвецов. Остальные беспоря-дочно носились по поляне, топча друг друга. Герда сообразила, что биоформы дейсвтительно сидели в засаде – но подкарауливали кого-то другого, не их маленькую группу. Появление вооруженной кавалькады стало для них полной неожиданностью.