Текст книги "Блеск чужих созвездий. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Мария Доброхотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Ладно, – отмахнулась Жамардин. – Уходите скорее через другую дверь.

Таня бросилась к другому выходу, противоположному тому, через который она попала в гостиную. Адриан на мгновение задержался.

– Спасибо, – он обхватил лицо Жамардин руками и коротко, но крепко поцеловал ее в губы. И вот он уже стоит рядом с Таней, помогает ей отпереть тугой замок, а потом хватает за руку и тащит прочь.

– Я в красной гостиной, – крикнула кому-то Жмардин. – Кажется, они были здесь…

Адриан не говорил ни слова. Он бежал по смежным комнатам, в одной из них неожиданно выскочил в коридор и потащил Таню к черному входу. Он двигался уверенно, будто знал в отеле каждый закуток, и возможно, что так и было. Вдруг Мангон резко остановился, и Таня уткнулась ему в спину.

– Тссс, – он приложил палец к губам. – У выхода кто-то есть.

Из-за угла выскочил мужчина со шляпой-котелком на голове. В руках он держал револьвер. Мгновение они с Мангоном смотрели друг на друга.

– Эй, он здесь! Я нашел его! – закричал мужчина. – Он с девкой!

Адриан не стал дожидаться, пока придет подмога, и рванулся обратно в комнату, через нее в музыкальный зал, где было темно и дремало фортепиано, похожее на сонное чудовище. Сзади доносился топот ног: мужчина в котелке бежал за ними следом.

– Стойте! Я буду стрелять!

За следующей дверью оказалась столовая, а за ней должен быть Зимний сад. Они бежали в ловушку: из сада выхода не было. Задержавшись на секунду, Таня перевернула стулья, надеясь, что это задержит преследователя, и увидела через несколько сквозных комнат еще людей, которые бежали к ним. Таня поспешила за Адрианом.

Они вбежали в темный зимний сад, и Мангон подставил под ручку стул, блокируя вход. Темные растения обвивали своды, словно щупальца. Сквозь прозрачный потолок было видно месяц и звезды, от черного неба отделялись снежинки и падали на стекла. Таня в панике огляделась, но больше не увидела никаких дверей.

– Выхода нет, Адриан, – сказала она дрожащим голосом.

Мангон и сам это прекрасно видел. Он колебался едва ли секунду, потом пробурчал: “Да простит меня Жамардин”, – схватил металлический стул и со всей силы ударил им по стеклу. Толстые стеклянные стены затрещали, но не поддались. Дверь содрогалась под ударами преследователей. Адриан замахнулся еще раз и снова ударил. Стекло лопнуло только с третьего раза.

– Быстрее, пожалуйста, – простонала Таня, видя, как дверь понемногу сдается под натиском. Замотав руку полой пальто, он выбил острые осколки из рамы.

– Пролезешь? – спросил он.

– Я сейчас в иглу пролезу, – ответила Таня и выскользнула на улицу.

Ее разгоряченное лицо обожгло ночной прохладой. Она глубоко вдохнула свежий пьянящий воздух, вновь почувствовав свободу. Но Адриан не дал ей насладиться моментом. Он снова схватил ее за руку и потащил прочь.

– Вон они! Разбили стекло! – прокричал кто-то.

Таня обернулась. В стеклянной стене зияла отвратительная дыра, словно рваная рана, и через нее на беглецов смотрело сразу несколько мужчин. Один направил на них пистолет и выстрелил, но не попал. Другие начали протискиваться между рамами. Кто-то порезался и громко выругался.

Страх подстегнул Таню. Мангону больше не нужно было тянуть ее за собой. Придерживая треуголку, она рванула со всех сил вдоль улицы, и Адриан тут же ее нагнал. Полы тяжелого пальто развевались на холодном ветру, коса била по спине. Они бежали рядом, и покрытая тонким ледком дорога стелилась под их ногами. Сзади слышался топот, иногда раздавались выстрелы, но пули пролетали мимо на приличном расстоянии.

– Прекрати палить, идиот! – крикнули на незадачливого стрелка.

– Направо, – шепнул Адриан.

Воздух вырывался клубами изо рта, и легкие начало жечь от холодного воздуха. Мангон вырвался вперед, и Таня начала понемногу уставать: тело после долгого перерыва с трудом переносило сильные нагрузки. Топот становился все ближе.

– Налево.

Они вылетели на Третий проспект, Таня помнила его. Она шла по этой широкой улице, когда искала “Черного дракона”. Если идти по ней прямо, выйдешь к мосту, под которым жили бездомные. Преследователи пока не появились, но это был вопрос нескольких секунд. В это время впереди распахнулась дверь одного из домов, и на улицу буквально вывалился человек в нелепом сине-красном камзоле.

– Я не останусь, маменька! – закричал он кому-то в глубине дома. – Мои подданные ждут меня!

Тут он заметил бегущих по улице людей и расплылся в улыбке:

– О прекрасная тэсса! Я знал, что увижу…

Таня распахнула глаза. Она и представить не могла, что будет так рада видеть чудаковатого дворянчика.

– Якоб, спасай!

– Добро пожаловать… – начал Трошер и даже собирался помахать своей огромной шляпой с пером, но Адриан недолго думая схватил Таню и Якоба и ввалился в прихожую. Дверь закрылась за мгновение до того, как на Третий проспект выбежали преследователи.

В прихожей было полутемно. Это был не главный вход в шикарный дом на Третьем проспекте, которым так гордилась семья Трошеров, поэтому здесь горела всего одна электрическая лампочка под мозаичным плафоном. Адриан приник ухом к двери и слушал, как мимо пробежали люди, остановились, гадая, куда могли деться беглецы. Он тихо опустил на двери засов на случай, если кто-то догадается ломиться в дома.

– Может, они в дом забежали?

– Да кто их впустит? Ты знаешь, кто тут живет? Они побежали или налево, или по улице Воршака. Разделимся!

– А я бы проверил двери…

– Скорее, идиот!

Адриан с облегчением отвалился от двери, прижался спиной к стене и позволил себе наконец отдышаться. Таня стояла, уперев руки в колени, и пыталась восстановить нормальное дыхание. Трошер смотрел на внезапных гостей с улыбкой и искренним восторгом.

– Якоб, кто эти люди?

Властный голос принадлежал даме, которая появилась наверху лестницы, ведущей к выходу. На ней было пышное платье сливового цвета, а волосы подняты в сложную прическу. На вид ей было лет пятьдесят, она потеряла былую стройность и гибкость, но держала себя с истинным достоинством.

– Это моя невеста, мамонька, – с глуповатой улыбкой сказал Якоб, – тэсса Северянка.

– Кто я тебе? – переспросила Таня, не разгибаясь.

И тут дама увидела Мангона. Она побледнела, приложила руку, украшенную перстнями, к груди, а потом принялась поспешно спускаться по лестнице. Достигнув низа, она присела в глубоком реверансе, склонив голову в величайшем почтении. Таня в изумлении переводила взгляд с нее на Адриана. Тот отлепился от стены, расправил плечи и приказал:

– Поднимитесь, тэссия Трошер.

Трошер выпрямилась. В глазах ее блестели слезы.

– Вы живы, кардинал, о Великая Матерь, вы живы!

– Благодаря вашим молитвам, – Мангон протянул руку, и Трошер подобострастно коснулась его локтя.

– Я верила, что кто-то из Великого совета жив. Что вы вернетесь и приструните этих наглецов, что рушат наш город, грабят, убивают! – ее голос задрожал от гнева.

– Прошу вас, тише. За нами гонятся мятежники, и мне бы не хотелось подвергать вас такой опасности.

“Ему бы не хотелось подвергать… Надо же!” – мелькнула в голове Тани.

Тэссия Трошер прикрыла рот рукой.

– Конечно. Проходите в гостиную. Якоб, – она строго окликнула сына. – Вели подать чай и те булочки, что приготовил Дано.

– Мамонька, я думал, это для меня, – капризно скривил губы Якоб, и это детское выражение настолько не шло его пусть маленькому, но взрослому лицу, уже отмеченному морщинами, что Таня испытала невольное отвращение. Упоминание Дано вызвало в памяти старые события, и направленный в лицо пистолет, и холодные воды Отолуры. Таня понадеялась, что это не тот же Дано. Хотя с чего бы? Он мертв, а имя может быть очень распространенным.

Таня прошла в гостиную, где тэссия Трошер крутилась вокруг Мангона.

– Снимите с генерала пальто! – прикрикнула она на растерявшихся слуг.

– Нет, прошу. Мы не можем задерживаться.

– Понимаю, вы спасаете город, – Трошер прижала руки к груди. – Я так рада, что вы снова с нами. Только посмотрите, что учинили эти негодяи, – она махнула рукой в сторону занавешенных окон. – Знайте, что мы все за вас. Многие боятся, Свирлы нашли поддержку среди разбойников, но мы, настоящие дворяне, мечтаем, чтобы вернулся прежний порядок. Вы же поможете нам?

– Я делаю все, что в моих силах, – заверил ее Мангон. – А сейчас нам надо добраться до замка Аррон. Вы знаете, поезда ходят?

– Вам нельзя на вокзал, там полно людей Свирла.

Мангон нахмурился, прошелся по гостиной.

– Простите, тэсса, как вас зовут? Кажется, я вас раньше не видела, – тихо спросила Трошер, чтобы не мешать размышлять великому кардиналу.

– Северянка, – ответила Таня. – Я из дальних земель.

Хозяйка дома смерила ее долгим взглядом, поджала губы, но никак не прокомментировала странный внешний вид гостьи. В комнате появился Якоб с большой тарелкой маленьких пышных булочек, посыпанных красной приправой. Одна из булочек уже была у него во рту и оттопыривала покрытую редкой щетиной щеку.

– О Матерь, Якоб, поставь на стол! – зашипела его мать. – Этим должны заниматься служанки. И не суй грязные пальцы в блюдо.

Она с волнением посмотрела на гостей, проверяя, не возмущен ли кто поведением ее сына, но Мангон даже не обратил на его появление внимания.

– Мамонька, вы познакомились с моей невестой? – спросил Трошер, и тут пришло время Тане шипеть на него:

– О чем ты говоришь?

– Ох, точно, я не сделал еще предложение, – дворянчик вытер руки прямо о цветастый камзол и, прежде чем мать успела его остановить, упал на колени перед Таней. – Моя дорогая Северянка, я, Якоб Трошер, король двора под мостом, предлагаю тебе свою руку, сердце и все, что у меня есть, – он обвел взглядом гостиную, – и прошу стать моей женой.

Он ловко поймал пальцы Тани во влажные ладони и пытался притянуть к губам. Тэссия Трошер побледнела и замерла в ужасе, казалось, что она готова упасть в обморок от страшного стыда. Даже Мангон перестал изучать рисунок на шторах и смотрел на происходящее, сложив руки на груди. На его привычно строгом лице не было и тени улыбки, но Таня готова была поспорить, что внутри он от души потешается над ней.

– Спаси меня, – одними губами проговорила она, и Адриан еле заметно качнул головой. – Я убью тебя.

А потом повернулась к Якобу, замершему перед ней на коленях с восхищенным видом:

– Дэстор Трошер…

– Я еще дэсс, – подсказал Якоб.

– Гм! Дэсс Трошер, я очень рада вашим словам. Но пришло тяжелое время, и дэстор Мангон сказал мне драться со злом. Мне жаль, но я не могу быть согласной, ведь нам нужно бежать.

Трошер разжал руки, уронил их по бокам и свесил голову. Таня с несчастным видом посмотрела на Адриана, но тот и не думал вмешиваться. Вошла служанка с подносом, уставленным чашками, скользнула взглядом по коленопреклоненному хозяину и с равнодушным видом прошла в гостиную. Чашки тонко звенели одна об другую, когда она принялась расставлять их на столе. Тэссия Трошер пришла в себя и шлепнула сына по плечу, велев подниматься. Якоб вскинул на Таню блестящие глаза:

– Я буду ждать тебя, душа моя! Я дождусь и сохраню все богатства для тебя. Я оставлю наместника двора под мостом и посвящу все время вырезанию фигурок. Мы украсим ими нашу спальню.

– Хороший план, – Таня показала Трошеру поднятый палец, его мать тихонько охнула, и даже Мангон отчего-то фыркнул. Таня смутилась, догадавшись, что ее невинный жест мог иметь иное значение в этом мире, и спрятала руки в карманах пальто. Служанке по-прежнему было все равно, она взяла поднос под мышку и вышла из гостиной.

– Тэссия Трошер, в городе можно нанять экипаж? – спросил Адриан.

– Что? – женщина не сразу отошла от сцены, которую была вынуждена наблюдать. – Зачем же нанимать? На заднем дворе стоят наши экипажи. Правда, кучер дома, но Ано неплохо управляется с лошадьми. Велеть ему запрягать?

– Вы бы спасли нас, – благодарно ответил Мангон.

– Все ради Илибурга, – выдохнула Трошер и велела служанке будить Ано. – Вам придется подождать.

– Вы уверены, что этот Ано не отдаст нас? – спросила Таня. В доме было тепло, поэтому она стянула треуголку, и глаза Трошер расширились, когда она увидела короткую стрижку. Она отвернулась и обратилась к Мангону:

– Я уверена, что Ано не сочувствует мятежникам. Но если вам так будет спокойнее, вы сможете сесть в экипаж тайно.

– Пожалуй, так мы и сделаем, – ответил он.

Внутренний двор представлял из себя небольшое пространство между домами соседних улиц. Здесь располагались хозяйственные постройки и небольшая конюшня на четыре лошади, которые могли понадобиться хозяевам в любое время. Такую роскошь, как экипажный двор, могла позволить себе не каждая семья, и Трошеры были как раз из таких обеспеченных счастливцев. Адриан в сопровождении Тани остановился в прихожей недалеко от черного входа, чтобы дождаться, пока баронесса Трошер отвлечет слугу.

– Почему ты не помог мне с Трошером? – зашипела Таня.

Адриан расплылся в улыбке.

– Это было ужасно забавно. Я и не знал, что вы так близко знакомы с дэссом Трошером.

– Это. Не было. Забавно, – отчеканила она, тыча пальцем в грудь Адриана. Он поймал ее пальцы и прижал к груди.

– Не сердись. Ты сама прекрасно справляешься с женихами.

– Ано, подойди сюда! – позвала Трошер, и Таня вырвала руку у Мангона.

– Ладно, пора.

Баронесса со слугой остались наверху, и Адриан с Таней тихо выскользнули во двор, где стоял черный экипаж, запряженный двойкой лошадей. Мангон распахнул дверь, пропуская девушку вперед, и сам ловко запрыгнул следом. Повозка была небольшой и стояла на двух больших колесах. С крыши свисали два твераневых фонаря, освещавших небольшое пространство вокруг тревожным желтым светом. Адриан плотно задернул шторы на всех окнах, в том числе на большом переднем, которое напоминало лобовое стекло тверамобиля. И как раз вовремя: повозка качнулась под весом Ано.

– Дэсторы, вы готовы к поездке? – спросил он невидимых пассажиров.

– К замку Аррон, пожалуйста, – прохрипел Адриан, и слуга щелкнул поводьями. Экипаж качнулся и поехал вперед, безбожно подскакивая на каждой кочке. Сначала они ехали медленно, но когда брусчатка закончилась и пошла более-менее нормальная дорога, Ано пустил лошадей рысью.

Таня тряслась в темноте, то и дело подпрыгивая на деревянной скамье, и вспоминала самыми добрыми словами старенькую машину своего отца. Плечом она чувствовала тепло сидящего рядом Мангона. Он снял шляпу, и Таня последовала его примеру.

– Поспи немного, – вполголоса посоветовал Адриан. – Дорога займет несколько часов.

– Не могу, – шепотом ответила Таня. – Я чувствую, что рядом… Конец. Понимаешь?

– Это будет конец твоих приключений. Мы спасем Росалинду и художника, и я отправлю вас в безопасное место.

– А если Аррон не будет согласна помогать?

– Это неважно. В любом случае план таков.

– Но ты сказал…

Адриан наклонил голову и коснулся лбом ее макушки.

– Я не говорил такого, ты сама придумала. Но не мог же я при Жамардин сказать, что никому не позволю причинить тебе боль.

Таня отодвинулась, чтобы посмотреть в глаза Адриану. Он сидел напротив, так близко, что Таня ясно чувствовала его запах, и странно смотрел на нее. Ей показалось, что она видит нежность и затаенную печаль, и чувства на удивление ему шли. Его глаза блестели в темноте.

– Не надо больше, – сдавленным голосом попросила Таня.

– Чего не надо?

– Говорить, что все будет хорошо. Я устала.

– От чего?

– Верить. Я жду, что все будет правильно, но оно только рушится. Снова и снова. Я больше не имею на это сил.

– В этот раз все будет по-другому, – пылко возразил Адриан.

– Почему бы? – горько отозвалась Таня.

– Ты просто не понимаешь, как ты прекрасна. Ты не видишь себя, когда смеешься или смущаешься. Или злишься. Особенно – злишься. То, что ты видишь в зеркале, совершенно не отражает того, что вижу я.

Таня сидела, боясь пошевелиться, и во все глаза смотрела на Адриана. Она приложила руку к груди, туда, где колотилось сердце. Было трудно разобрать шепот, но каждое слово, что удалось расслышать, навсегда запечатлялось в памяти.

– Прийти к тебе, как Тень, было самой лучшей идеей. И самой большой ошибкой. Потому что я теперь готов отдать всю человечность в обмен на твою жизнь.

– Адриан, я…

Экипаж резко качнуло, Таня полетела прямо на Мангона. Она почувствовала, как крепкие руки поймали ее, и подняла голову, возможно, чтобы услышать его голос или получить нечто большее, но Мангон был неожиданно серьезен.

– Что-то не так.

Снаружи раздались крики.

– Эй, слезай с козел! Мы забираем твою телегу!

– Мужики, я везу важных людей, и вам лучше бы убраться с дороги.

– Эй, ты слышал? Важные люди, – послышался смех. – А ну тащи своих людей сюда, может, у них тоже что есть для нас.

– А может, там и дамочка какая благородная имеется? – второй голос был низкий и грубый.

– Повторяю, вам лучше… Пистолет-то зачем?

Адриан отодвинул Таню, помог сесть ей прямо. Она встревоженно посмотрела на него, и Мангон решил, что она ждет защиты, хотя Таня в тот момент лихорадочно соображала, где бы найти палку или что-то другое, чем можно защищаться. На худой конец, оставались кулаки. Мангон надел цилиндр, низко надвинув его на брови, достал пистолет:

– Я разберусь, – открыл экипаж и спрыгнул на землю.

Хлопнула дверца, и Таня осталась в темноте в одиночестве. Ей оставалось только прислушиваться и быть готовой выскочить, если что-то пойдет не так.

– Ано, что происходит?

– Они перегородили дорогу, дэстор. Их трое, но возможно, в засаде есть кто-то еще.

– Господа, в чем проблема?

– В тебе, – Таня еле расслышала, что говорил грубый голос. – Это ограбление. Давай все, что есть.

– Я не согласен.

– Он не согласен, слышь?

– Давайте сделаем так. Вы отойдете с дороги, я вернусь в экипаж. Я доволен, вы живы.

– Он что, нам угрожает?

– Похоже так, Лысак. Угрожает. А как тебе это?

– Убери пистолет, пока никто не пострадал, – в голосе Мангона появилась сталь.

– Давай деньги или я стреляю!

– Вы ничего не получите.

Раздался выстрел, а за ним высокий визг. Таня подпрыгнула на сидении, карета качнулась от того, как резко пригнулся Ано.

– Я же просил убрать пистолет, – по-прежнему спокойно сказал Мангон.

– Ах ты бурундово отродье! – заревел мужчина с грубым голосом, и послышался топот ног. Раздался еще выстрел, а за ними крики боли.

– Ты прострелил мне колено, ублюдок!

– Я предупреждал, – ледяным голосом поинтересовался Мангон. – А ты? Тоже хочешь?

– Нет, нет, – послышался еще незнакомый Тане голос. – Давай уйдем, Лысак. Ну же, вставай!

– Я убью его! – рычал разбойник с простреленным коленом.

– Или он тебя. Пойдем, Бурунд тебя забери!

– Это я возьму, – сказал Мангон. – Ано, продолжаем путь. Смотри, как будешь отъезжать, чтобы они не покалечили лошадей.

Дверца открылась, и он вернулся на сиденье рядом с Таней, хмурый, раздраженный. Слуга прикрикнул на грабителей, чтобы убирались с дороги, щелкнул вожжами, и экипаж снова тронулся. Мангон некоторое время прислушивался, все ли в порядке, а потом откинулся на спинку и отбросил цилиндр.

– Не испугалась?

– Я смотрюсь, что я теряю сознание? – спросила Таня, складывая руки на груди. Она чувствовала досаду от того, что Мангону пришло в голову обращаться с ней, как с нежной барышней.

– “Я выгляжу”, пора уже запомнить, – ответил он. – Никак не привыкну, что ты чуть что лезешь в драку.

– Что это?

– Кремниевый пистолет. Довольно старый, но все еще в хорошем состоянии. Отобрал от грабителей.

– Дай его мне.

Мангон нахмурился.

– Зачем тебе? Ты не умеешь стрелять.

– Ты объяснишь, как. Я злюсь, если не могу себя защитить, как было сейчас.

Адриан некоторое время смотрел на темное лицо Тани, но она была упряма в своей затее. Ему осталось только вздохнуть, признав, что рациональное зерно в ее желании есть. Он отодвинул шторы с боковых окон, позволяя лунному свету проникнуть внутрь, подвинулся ближе к Тане и положил ей в руки пистолет.

– Смотри, это кремниевый замок. Его нужно вот так отвести и нажать на спусковой крючок. Кремний ударит по замку, пойдет искра и подожжет порох. Там сейчас капсульная пуля, но всего одна, больше нет. Вот это предохранительный крючок, чтобы не было непроизвольного выстрела. Вот так я его снимаю, вот так ставлю.

– Снимаю, ставлю. Правильно? – она посмотрела на Мангона.

– Правильно, – кивнул он. – Теперь ты вооружена и опасна. Может, наконец отдохнешь?

– Я попробую. Я имею странное чувство, что нужно ехать быстрее. Скажи Ано.

– Хорошо. Клади голову мне на плечо.

Таня так и сделала. Шерстяная ткань пальто приятно колола щеку, экипаж подпрыгивал на каждой рытвине, но, несмотря на поселившееся в груди беспокойство, Таня через некоторое время уснула.

Ей снился залитый лунным светом двор замка, на котором лежал дракон. Его чешуя казалась черной, но Таня откуда-то знала, что она на самом деле изумрудная, а лужа под животом – темно-бордовая, как застывшая кровь. Дракон медленно опустил шипастую голову на лапы и закрыл глаза.

“Менив-Тан, поспеши. У меня так мало времени”.