Текст книги "Шоко Лад и Я"

Автор книги: Мария Бомон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Что происходит? – поинтересовалась мама.

У меня не было подходящего ответа, но, к счастью, Лиза все сделала за меня.

– Какой-то парень. Похож на продавца. Наверное, хотел предложить двойное остекление.

– Ладно, не важно, – рявкнула мама, снова вернувшись к главному вопросу. – Почему ты представила его в качестве священника? Как ты могла позволить мне поверить в это?

– Потому что она боялась рассказать тебе правду, мама, – сказала Лиза, которая, слава Богу, опять вмешалась в разговор.

– О чем ты? – переспросила мама.

– Ну а как бы ты отреагировала, услышав, что Энт эмигрирует в Америку и собирается работать в ночном гей-клубе под названием «Семинария»?

– Ну, я, конечно, расстроилась бы, но…

– Да ладно тебе, перестань. Ты бы поступила, как и вчера, и начала беситься. Эми просто решила избежать конфликта и… Да, она скрыла правду.

Мама оцепенела. Похоже, раньше этой женщине даже в голову не приходило, что ее могут бояться. Словно расписывать дверь церкви краской из баллончика – каждодневная обязанность респектабельного столпа общества и вовсе ничуть не странно. Потом печальным тихим голосом она произнесла:

– Но я всегда старалась воспитать своих детей честными людьми. Сколько еще лжи вы мне наговорили?

Она уставилась на меня широко открытыми, грустными глазами. Такого выражения я не видела даже в рекламном проспекте Королевского общества по борьбе с жестоким обращением с животными. Видимо, стремится набрать сочувствующие голоса. Действительно работает. Теперь я чувствую себя ужасно. Лиза слегка толкнула меня локтем: наступила моя очередь поразить маму самым большим секретом.

Но я никак не отреагировала на ее намек, ведь я вообще ничего не могу сделать.

Для мамы молчание является лучшим доказательством того, что человек осознает свою вину. Конечно же, теперь она начала болтать какой-то бред, жалеть себя. Я уже слышала подобное тысячу раз, и это всегда действует на меня.

– Я всегда пыталась поступать правильно и прививать вам моральные ценности. И только посмотрите, что я получила взамен. Одна дочь мечтает убежать в Гонконг с китайским гангстером, которого ей даже стыдно привести домой. А другая не в состоянии рассказать правду собственной…

Она остановилась, поскольку зазвонил телефон.

В моем кармане.

Мой мобильный.

Выудив его из кармана, я молча уставилась на вибрирующий в моей ладони предмет.

– Ну, может быть, ты наконец ответишь? – Мама решила еще помучить меня. – Наверное, звонит твой друг со странностями.

Я приложила телефон к уху.

– Ну что, уже добралась до самого главного? – спросил мой «друг со странностями».

К чему беспокоиться? Зачем нужно было мне звонить? Почему он просто не крикнет из-за куста гортензий?

– Сейчас неподходящее время, – ответила я, будто действительно собиралась ответить на его вопрос позже.

– Послушай, все в порядке. Ничего не говори! – воскликнул Энт. – Но если твоя мать вытащит ружье или что-нибудь в таком духе, ты сможешь заставить ее замолчать с помощью всего четырех слов: «Выставка цветов в Челси».

В трубке раздались гудки.

– Продавец, хотел предложить нам двойное остекление, – объяснила я, – ха…

Папа слабо улыбнулся, а мама совсем меня не слушала. Она заметила «Мейл» на кофейном столике, взяла газету в руки и взглянула на фотографию, с которой на нее буквально смотрела правда.

Черт, не придется ничего рассказывать – мама все увидит сама. Я задержала дыхание, ожидая, когда же наступит момент истины… Но ничего не произошло. Через некоторое время она заявила: «Как грустно, мы живем в таком ужасном мире. Кто может покупать роман этой…»

Мама остановилась, не найдя подходящего слова, чтобы выразить все отвращение к написанному мной произведению. Тут Лиза снова толкнула меня локтем, и очень сильно. Вот сейчас уж точно должна прозвучать моя реплика, на небесах ее явно поместили в сценарий специально для меня.

Но я все-таки не сумею этого сделать и даже не знаю, куда мне смотреть. Я не могу заставить себя взглянуть на маму или заглянуть через ее плечо в сад, потому что Энт снова появился из-за кустов, а теперь еще к нему присоединился Льюис. Как раз это мне и нужно: мой недавно приобретенный парень занимает первый ряд на шоу «Мы – чокнутая семья».

Просто ад. Как вынести такой кошмар? Видимо, тяжело было не только мне. Лиза решила наконец положить конец моим мучениям:

– Послушай, Эми, все так глупо! Ты расскажешь им правду, или это сделать мне?

Она бросила на меня взгляд, чтобы приободрить меня, но получилось что-то вроде: «Пожалуйста, положи конец нашим страданиям и покончи с этим раз и навсегда».

– Что ты хочешь рассказать? – робко спросил папа, вылезая из своего вязаного убежища на пуговицах.

– Эми хочет…

– Я сама, Лиза, – сказала я. Ко мне снова вернулся голос.

Лиза права. Все должно закончиться. – Послушайте, – начала я дрожащим голосом, – возможно, в это труд, но будет поверить. Я даже сама не верю. Знаю, вы не будете в восторге, но как мои родители вы обязаны знать правду…

Боже, несу та-а-акой вздор! Просто не знаю, с чего начать. Я сфокусировала взгляд на маме и попыталась последовать совету Энта. Вызвала мысленный образ того, как мама катается по цветочному бордюру с Пэтом, садовником, но он почему-то был похож на румяного старого Макдональда из детской песенки. Совсем не помогает. Сосредоточься, Эми. Скажи ей.

– Мама, ты права, – продолжила я, решив добавить еще несколько общих фраз, чтобы смягчить предстоящий удар. – Мне стоило быть честной с тобой по поводу Энта…

Очередной блестящий план моего друга! Вот что нужно!

– Нужно быть честными друг с другом, верно? – продолжила я, пока еще не представляя, как у меня получится использовать четыре магических слова Энта, но почему бы не рискнуть? – Хочу сказать, все мы… Возьмем… например… папу.

Мама выглядела озадаченной. Папа выглядел испуганным: «Возьмем меня куда?»

– Представь, он бы сказал, что собирается… хм… в деловую поездку, а на самом деле тайно отправился бы развлекаться…

Теперь мои слова заинтриговали маму. Наконец представилась возможность вывалять в грязи не только меня, но и отца.

– …на… хм… выставку цветов в Челси.

Теперь уже мама впала в настоящую панику.

– Зачем мне туда ехать? Садоводством увлекается твоя мама, – возразил отец, лицо которого перекосилось от смущения.

Мама ничего не сказала. Первый раз за свою жизнь я видела ее такой жалкой и съежившейся. Сейчас у меня получится все. Спасибо тебе, Энт.

– Чисто гипотетически, папа, – сказала я. – Просто пыталась дать понять, что мы все должны стать более откровенными… Я собираюсь именно так поступить сейчас, быть с вами честной… Поскольку сейчас я сообщу кое-что…

– Что ты собираешься ему рассказать? – Мама в дикой панике практически подпрыгнула на месте. Но что она может сделать со мной? Она напугана, а я уже почти добралась до цели. Да, все получится…

– Ну я… м-м…

– Замужем? – воскликнул отец неестественно высоким голосом. Что же такое происходит, всех так волнует вопрос замужества?

– Нет, папа! Позволь мне закончить. Я хочу сказать…

– Остановись! Что бы ты ни имела в виду, ты не знаешь главного о выставке цветов в Челси. Я даже не поехала в этом году. Я была…

– Дай ей закончить, Шарлотта. В чем дело, Эми?

– Просто собиралась сказать…

Я не смогла больше издать ни единого звука. У меня полностью пропал голос. Первый раз за всю свою жизнь я одержала верх над мамой, но все-таки не могу сделать признание. Какое же я ничтожество! Выставка цветов в Челси позволила мне зайти далеко, но даже с ее помощью я не перейду роковую черту. Слишком сильное волнение для меня. Мое тело, видимо, посчитало, что сейчас самый подходящий момент отключиться. Слабость в коленях означала: скоро они подогнутся, и я окажусь на полу. Я беспомощно взглянула на Лизу, казавшуюся на удивление спокойной.

– Все нормально, Эми, – сказала она, поднимаясь со стула и поворачиваясь лицом к родителям. – Она лишь хотела сказать: ее сестра – Шоко Лад.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – воскликнула мама.

– Мама, папа, – торжественно объявила Лиза, – я – Шоко Лад.

Глава 26

– Все могло быть намного хуже, – сказала Лиза в машине Льюиса, решившего подвезти нас до Мидлсекской больницы, – и нас бы уже везли в морг. Все хорошо, что хорошо кончается, верно?

Лично я не назвала бы отличным концом то, как мама бросила свою фарфоровую пастушку в окно (которая угодила Энту прямиком в лоб), а потом забаррикадировалась в гараже и осушила бутылку с «Туалетным утенком».

Пока папа пытался открыть переднюю дверь изнутри, Льюис начал плечом выламывать соседнюю, соединявшую гараж и кухню. Казалось, я наблюдаю за Томом Крузом в фильме «Миссия невыполнима». Я стояла словно зачарованная (в то же самое время съежившись от страха и стыда, ведь Льюису приходится геройствовать, пока остальные мои родственники ведут себя словно шимпанзе с серьезным расстройством психики). Дверь поддалась, прежде чем сдался сам Льюис, и внутри гаража он обнаружил маму, лежащую на полу. Он склонился над ней, а я набрала три девятки. Именно тогда я и обнаружила пустую бутылку из-под «Туалетного утенка». Быстро прочитав инструкцию и найдя предупреждение: «Если содержимое попадет в ваш желудок, выпейте воды и немедленно вызовите медицинскую помощь», – я закричала:

– Быстро принесите воду.

– Нет необходимости, – спокойно сказал отец, распахнув огромную дверь гаража и заходя к нам, – ведь именно с помощью этого она и пыталась покончить с собой.

Мама не могла знать, что отец взял пустую бутылку из-под очистителя туалетов и наполнил ее дистиллированной водой. Он решил, будто ее извилистое горлышко, удачная задумка производителя, отлично подойдет для дозаправки его аккумулятора. На протяжении всего их брака мама жаловалась на одержимость отца самоделками, а теперь его увлечение спасло ей жизнь. Полагаю, обморок произошел по причине шока, а вовсе не потому, что внутренности мамы получили токсичный заряд хвойной свежести.

Затем прибыли медицинские работники и поместили мою все еще не пришедшую в сознание маму на носилки. Им еще пришлось позаботиться и об Энте, истекавшем кровью на лужайке; за ним временно ухаживала Лиза.

Теперь мы едем за «скорой помощью», внутри которой находятся мои родители. Самое ироничное в этой истории то, что Энт сейчас с ними. Если бы я так сильно не волновалась за друга, то непременно бы рассмеялась.

– С ней ведь все будет в порядке? – виновато спросила Лиза у доктора, когда мы стояли на безопасном расстоянии и наблюдали за мамой, мирно лежавшей на столике на колесиках.

– Она испытала сильный шок, но должна от него оправиться, – сказал он тем голосом, что обычно означает: «Я здесь доктор, и вы должны мне верить». А потом прибавил: – Хотя в трахее у нее до сих пор остались трудновыводимые пятна от лайма.

Очевидно, история с «Туалетным утенком» послужит неплохим развлечением и поможет скоротать долгие ночи в амбулатории.

Медсестра похлопала меня по плечу:

– Простите, мисс, ваш друг хотел бы повидаться с вами. Он лежит там, за ширмой.

Я направилась в кабинку и увидела Энта – ему накладывала швы молодой врач. Судя по ее внешнему виду, похоже, она не спала уже несколько месяцев. Я села и начала ждать. Либо она скоро закончит, либо наконец задремлет и сошьет по ошибке веки Энта.

– Ну как ты? – спросила я, когда она наконец завязала последний узел.

– Подозреваю, внутри еще остались осколки от чертовой пастушки… Но в остальном теперь я стал таким модным…

Всегда хотел иметь шрам. А как ты?

– Вроде бы нормально. Пока все еще кружится перед глазами, но ничего, обойдется.

– Раз творится такой хаос, она все узнала, – сделал вывод Энт.

– Ну почти… Она думает, книгу написала Лиза.

Энт расхохотался:

– Пока ничего не объясняй. Хочу немного насладиться нелепостью ситуации.

– Если уж речь зашла о нелепости, зачем ты пришел туда?

– Думал, смогу тебе помочь. Глупо, да?

– Что же ты собирался делать?

– Хотел отвлечь огонь, принять на себя хоть какую-то часть вины. Я рассчитывал, что стану идеальной мишенью для твоей мамы. Ну вот, я и стал ею, – сказал он, показывая на запачканный кровью шрам на лбу в целых два дюйма.

– Очень благородно с твоей стороны, Энт, правда. Спасибо тебе.

– Твой Льюис кажется очень приятным молодым человеком, – заявил мой друг.

– Удивительно, как ты сумел составить мнение о нем, ведь вокруг был такой Армагеддон.

– Ну, это лишь первое впечатление. Мы вроде как умудрились представиться, пока ползали там в кустах. Он превосходно выглядит на четвереньках, дорогая моя.

– Спасибо. Ведь именно ты настоял на том, чтобы я встретилась с ним и прошла через такое испытание. Вот уж не думала, что твой план сработает, но…

– Ты всегда должна верить мне, Эми. Где он сейчас?

– Пришлось сделать несколько звонков. Льюис совсем забыл: сегодня день сдачи материала.

– День сдачи материала?

– Ну, когда они отдают материал для журнала в печать. Если он не позвонит, в понедельник ничего не будет.

Доктор встала и сняла перчатки.

– Спасибо, – поблагодарил Энт. – Должно быть, ситуация кажется вам немного странной?

– В порядке вещей, – ответила она равнодушно. – Сейчас я пойду искать накладной ноготь, который потерял один трансвестит. Вряд ли вам стоит знать, куда мне придется залезть.

Мы с Лизой и Энтом сидели рядом с отделением «Скорой помощи», и я в это время затягивалась сигаретой.

– Знаешь, я всегда думала, что запрещать в больницах курить – дурацкое правило, – протянула Лиза.

– Как подобная мысль пришла тебе в голову?

– Ну, там все равно все чем-то больны. Какой вред им может принести немного пассивного курения? Эми, хотела у тебя спросить: к чему ты начала нести тот бред о выставке цветов в Челси?

Энт рассмеялся. Следовало бы рассказать ей сейчас, но с тех пор, как мы приехали сюда, перед нами маячил намного более серьезный вопрос.

– Потом. Почему ты так поступила, Лиза?

– Ну, кто-то же должен был произнести наконец проклятые слова, у тебя признание заняло слишком много времени, – ответила сестра.

– Ну же, давай серьезно.

– Я не могла наблюдать больше ни минуты, как ты проходишь через весь этот ад, – объяснила сестренка. – Помимо всего прочего, я чувствовала себя действительно виноватой. Последние несколько дней были для тебя сущим кошмаром, а я в это время беспокоилась лишь о Дэне.

– Боже, Дэн, – прошептала я. Помнила же я, что нужно еще что-то обсудить. И это никак не относится к священникам-геям или эротическим романам. – Что случилось? Ты ведь не беременна?

– Иногда ты говоришь совсем как мама. Нет, вовсе нет. Он сделал мне предложение.

– Лиза, просто чудесная новость. – Но тут я заметила, что ее лицо скривилось. – Разве нет?

– Ну, никто раньше не просил моей руки, – сказала она после минутных размышлений. – К тому же Дэн купил такое огромное кольцо – им можно запросто подковать лошадь… Но он же консерватор.

– Ты мирилась с его политическими взглядами последние два года. Пора уже избавиться от переживаний из-за того, что Дэн не понравится маме. И потом, сейчас, я полагаю, наша утопающая будет хвататься даже за соломинку. Сделай нам всем одолжение и ответь согласием.

– А я уже отказала, – прошептала Лиза.

– Не может быть… – Я взглянула на ее печальное лицо и в ее скорбные глаза. – Все кончено, да?

– Он уехал в Гонконг сегодня утром. Думаю, да, – сказала она печально.

– Боже, мне так жаль, Лиза!

– Со мной все будет в порядке, – заявила она смело. – Я уже… вроде… встретила одного человека.

– Лиза!

– Сейчас он в Гоа. Просто потрясающий. Не могу дождаться, когда познакомлю вас.

– Только не говори, будто он вооруженный преступник, находящийся в международном розыске, – вмешался Энт.

– Как ты можешь?! – возмутилась Лиза. – Он платит налоги. И потом, у него собственный бизнес.

– И какой же? – поинтересовалась я.

– Стриптиз-клуб в Бетнал-Грин.

Уф! После кошмарной перспективы, что сестра все-таки сочетается браком с консерватором Дэном, все снова вернулось на круги своя. И это просто замечательно.

После небольшой паузы я сказала:

– Но ты ведь до сих пор не дала правдивого ответа на мой вопрос. Почему ты решила понести наказание вместо меня?

– Я была слишком занята мыслями о Дэне, но чувствовала себя виноватой еще и по другой причине. Ты всегда говорила, будто я втянула тебя в эту историю. Ты права, именно я. Мне показалось справедливым, если теперь я тебя выручу.

– Знаешь, вовсе не обязательно было мне помогать.

– Верно, но такой уж я милый ангел. Ведь я же всегда оказывалась паршивой овцой в семье, правда? Мама просто сможет прибавить к списку моих преступлений еще одно. И если уж мы заговорили о маме, у нее по-прежнему останется дочь, которая когда-нибудь сможет присоединиться к ней на небесах.

– Да, но что же нам делать теперь, черт возьми?

У нее не было возможности ответить, потому что из госпиталя вышел папа. По привычке я украдкой потушила сигарету об стену. Он заметил нас и зашагал к нам через весь двор с мрачным выражением на лице.

– Как она? – спросила я нервно, когда он наконец оказался рядом.

– Спит… Вообще-то в коме. Доктор дал ей достаточно успокоительного, чтобы усыпить целого слона… А вы знаете, слон – единственное животное, у которого есть четыре колена?

– Нам и правда очень жаль, что все так получилось… Да, Лиза? – сказала я.

– Да, отец, – повторила сестра. Такого извиняющегося тона я раньше у нее никогда не слышала.

– Жаль должно быть вашей проклятой матери! – рявкнул он. – Починить окно будет стоить целое состояние, уж не говоря о двери в гараж. И именно в то время, когда мне нужно заняться работой. Полагаю, сегодня сделают первый огромный заказ на партию разноцветных вешалок. Нет, это она должна раскаиваться, черт возьми! Что же касается тебя, – сказал он, глядя на Лизу, – просто не могу найти слов. Ты написала книгу… Ту самую книгу… Не могу поверить, что говорю такое… Особенно в столь трагичный момент… Но сегодня счастливый день, и я горжусь тобой.

Глава 27

Как только мы все собрались, Льюис подошел к столу и откашлялся.

– Знаю, ходили слухи о том, будто журнал скоро закроется, – начал он, – и представляю, как вы волновались. Честно говоря, это были даже больше чем слухи, и я провел последние несколько недель, пытаясь приостановить экзекуцию. Я уже почти готов был сдаться, как вдруг произошло нечто необыкновенное. Надеюсь, будущее «Девушки на работе» обеспечено. – Он залез в карман и немного театральным жестом вынул кассету. – На кассете очень важная запись. Если она появится в какой-нибудь газете, журнале или телевизионной передаче, можно смело предъявлять иск. – Льюис сделал паузу, чтобы напряжение еще больше накалилось, и это, должна признать, ему превосходно удалось. – Да, редакторы излишне часто прибегают к слову «эксклюзив», вот в чем их ошибка. Однако сейчас я держу в руке нечто стоящее – настоящий мировой эксклюзив ценностью двадцать четыре карата. Итак, самое первое интервью с Шоко Лад.

Никто (ну почти никто) не ожидал подобного, и зал просто взорвался. Когда Льюис созвал сотрудников на совещание, все полагали, что знают, в чем истинная причина. Многие уже считали, сколько выпусков будет издано, прежде чем им самим подадут бумагу об увольнении. Шоко Лад не было на повестке дня.

Льюис соскочил со стола, и его сразу же окружила толпа, каждый хотел поздравить главного редактора. Я наблюдала за происходящим, светясь от радости. Наконец-то все получилось именно так, как я мечтала. Если в жизни есть звездный момент, достойный Голливуда, это точно был он.

Джулия, стоявшая рядом, обняла меня.

– Как же чудесно! – взвизгнула она. – Ты думаешь, нам удастся с ней встретиться?

– Даже не знаю, – ответила я, – в любом случае меня уже с вами не будет.

– Ах, я и забыла, сегодня ты работаешь последнюю неделю, – надулась Джулия. – Почему ты уходишь именно сейчас, ведь теперь здесь станет намного достойнее?

– Хм… Полагаю, я выполнила свою работу, – улыбнулась я. Мне всегда так хотелось произнести эту реплику, очень жаль, что она прозвучала, а зрители ее так и не услышали.

Диди тихонько подошла к нам и заявила:

– Как же жаль, что тебя не будет с нами, ведь журнал скоро станет жутко популярен, Эми. Но ты выглядела такой потерянной в последнее время. Полагаю, не каждому по плечу трудиться в настоящем глянце.

Так приятно наблюдать, как она вернулась к своей язвительной манере.

– Какое облегчение испытываешь, когда наконец-то тайное становится явным, – продолжила она.

– Ты знала об интервью? – вскрикнула Джулия. – Господи, как ты могла молчать об этом?

– Ты не поймешь, – сказала она, бросая на Джулию взгляд, полный пренебрежительного превосходства, – но умение держать язык за зубами сложно недооценить, если работаешь на редактора.

– Ты разговаривала с ней? Ну, чтобы организовать встречу и все такое? – взволнованно пробормотала Джулия.

– Да, несколько раз, – ответила Диди.

– И на кого же она похожа? – спросила я. Просто не могла устоять.

– Хм… ну, ты сама знаешь, – неловко начала выкручиваться Диди, – по телефону сложно сказать.

– Разве она не вела себя надменно? – продолжила я. – Ну, ты понимаешь, после такого успеха…

– Э-э-э… немного… вроде бы.

– Так откуда же она? Говорила с акцентом?

– Хм… да вроде нет.

– Должен же быть хоть какой-то намек. Северный акцент? Бирмингемский? Ирландский?

– Хм… э-э-э…

– Валлийский?

Диди смущенно начала разглядывать свои ногти, а я осознала, насколько мне приятны ее мучения. Так, садизма раньше за собой я не замечала. Видимо, если пишешь о садомазохистах, как я, это со временем непременно отразится на характере.

– По-моему, в «Мейл» писали, будто она из Лондона, – продолжила я. – Не похожа на меня?

– Э, нет, не совсем. Она вообще-то говорила… – Диди сделала паузу, пытаясь подыскать нужное слово, – скромно. Да, именно. Очень скромно.

Я взглянула через ее плечо на Льюиса, пробирающегося через толпу. Он подошел к нам, но Джулия не дала ему никакой возможности расслабиться.

– Расскажи нам, Льюис, какая она?

– Подожди, сама увидишь, – пообещал он с прохладной улыбкой, скрывавшей его настоящие чувства. Если бы у него был хвост, сейчас он бы уж точно яростно вилял им.

– Ну пожа-а-алуйста, – попросила она.

– Скажу тебе одно, – усмехнулся Льюис, – пожалуй, ей немного не хватает скромности.

– А вот Диди уверяла нас в обратном.

– А она-то откуда знает? Я ничего ей о Шоко не рассказывал.

Да, Диди наконец упала в яму, которую сама себе вырыла. Мне пришло в голову, что иногда можно всю свою жизнь прождать звездного момента, достойного Голливуда, и вдруг получить два подряд.