Текст книги "Ты не в моем вкусе (СИ)"
Автор книги: Мария Бокарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Ты не в моем вкусе
Глава 1
– Валентина Лопушок, останьтесь, пожалуйста, – голос немолодой женщины звучит громко и останавливает меня у самого порога, когда я намереваюсь покинуть аудиторию.
Доцент кафедры классической филологии прожигает меня строгим взглядом, сквозь большие очки, и я несмело подхожу ближе.
– Валентина, я могу взглянуть на записи, которые вы сделали сегодня на лекции?
Записей у меня нет, поэтому я не тороплюсь доставать тетрадь, а лишь устало выдыхаю и стыдливо опускаю глаза.
– Что с вами в последнее врем происходит, я вас не узнаю? – Женщина снимает очки, кладёт их на стол и смотрит все так же серьезно, но голос звучит гораздо мягче и располагает к диалогу, – Валя, скоро сессия, а вы, вместо того, чтобы внимательно слушать новую тему, витаете где-то в облаках.
– Простите, пожалуйста, Розалия Савиевна, я обязательно возьму у кого-нибудь и перепишу сегодняшнюю тему.
– Мало переписать, материал нужно усвоить, а для этого нужно на лекциях слушать преподавателя
– Простите ещё раз, у меня, правда, сейчас есть трудности, касающиеся семьи, но я надеюсь, что в скором времени они разрешатся
– Я тоже, очень на это надеюсь, мне не хотелось бы ставить вам на экзамене плохую оценку, поэтому идите, Валентина, и решайте свои проблемы
– Всего доброго, Розалия Савиевна
Решить мои проблемы не так уж и просто. Я живу с бабушкой, которая уже две недели лежит в больнице и никак не идёт на поправку. Вчера вечером, когда я ее навещала, меня вызвал на разговор лечащий врач и, буквально, ошарашил новостью.
Бабушке необходима операция, но вся проблема заключается в том, что эти операции делают только на платной основе. Сумма вполне себе подъемная, но не для нас. Мы живем на одну бабушкину пенсию и отложить лишнюю копеечку у нас не получается.
Моя мама уехала жить в Лондон со своим новым мужем и последнее, что она для меня сделала, это оплатила весь период обучения в престижном ВУЗе.
Она никогда не питала ко мне материнских чувств. Когда папа умер, моим воспитанием занялась его мать, то есть моя любимая бабушка – Татьяна Александровна. Сначала моя мама старалась меня навещать, точнее, я просила, чтобы она пришла, но со временем, я повзрослела и поняла, что инициатива всегда исходила только от меня, а ей до меня нет никакого дела.
С тех пор, когда она уехала из страны, наше общение свелось к минимуму и теперь, ограничивается лишь одним поздравлением с Днём Рождения или с Новым годом.
Я вышла из кабинета и в коридоре наткнулась на курносую, слегка пухлую, кучерявую блондинку – Машку Красильникову. Она всегда знала о моих проблемах и с лёгкостью доверяла мне свои секреты. За два года в университете мы успели крепко сдружиться и стали хорошими подругами.
Машка ждала меня, когда я выйду из аудитории и тут же налетела с расспросами:
– Ну что, Валь, отчитывала?
– Заслужила, – выдохнула я
– Что с бабушкой? – Девушка положила свои руки на мои плечи и заглянула в глаза
– Все плохо, Маш. Бабушке не становится лучше, лекарства, которые дают в больнице на бесплатной основе, они только поддерживают ее состояние. Нужна операция, а у меня ни копейки.
– Слушай, а почему ты не хочешь позвонить матери, она вроде у тебя при деньгах, попроси у неё, неужели она не оплатит операцию своей бывшей свекрови?
– Шутишь? – я горько усмехнулась, – ей на меня-то плевать, а на здоровье бабушки, тем более
– Ну можно же попробовать! – Подбадривающе заявила, – ну или хочешь, я могу попросить деньги у родителей, а потом отдашь, как сможешь
– Маш, я пока сама постараюсь что-нибудь придумать. Сначала устроюсь на работу, а дальше видно будет.
– Ва-аль, – обеспокоено протянула девушка, дёргая меня за рукав кардигана, чтобы я посмотрела в окно, – это, случайно, не нашего Генку там метелят?
Я выглядываю и вижу, как темная фигура коренастого парня в кожаной косухе склонилась к рыжеволосому Генке, который лежит на грязной траве с окровавленным носом, и нам этого уже достаточно, чтобы оторваться от окна и быстро броситься к другу на помощь.
Я не знаю в какой глубокий угол забился весь мой страх, когда я со всего размаха огрела незнакомца увесистой сумкой по голове. Очевидно, что мы не в одной весовой категории, да и меряться силами с мужиком, такая себе перспектива, но за Генку стало обидно.
– С ума сошла, ненормальная, жить надоело? – Черные глаза парня вцепились в мое лицо и, как раскалённые угли, сверкали красными искрами.
– Чт-то т-тебе нужно от Генки? – заикаюсь, но храбро спрашиваю
– Не твоё дело, девчонка, – сочит сквозь зубы, но потом смотрит на рыжеволосого парня и расплывается в наглой улыбке, – слушай, это чего, защитница твоя что ли? – А потом уже мне, – смелая да?
– Если дело касается моих друзей, то да, придушу и не поморщусь. Так что, валил бы ты от сюда!
Ну все, теперь мне точно крышка.
– Ха-ха, – смазливый открыто смеется, но потом щурит взгляд, широко ухмыляется и делает шаг ко мне, я ели сдерживаю себя, чтобы не закрыть руками лицо, – а ты и правда смелая, ну хорошо, я тебя запомнил, – он отходит в сторону, поворачивается к Генке и сердито бросает, – ещё увидимся, Зайцев, когда будешь без своих телохранителей.
Брюнет уходит, а мы кидаемся к лежачему на траве Генке и помогаем ему подняться, только спросить ничего не успеваем, потому что он сам хмурит бровь и со всей строгостью говорит:
– Лопушок, ты чего белены объелась? Это же Раф, с экономического
– Мне это о чем-то должно говорить?
– Ты чего? Макс Рафальский, на магистратуре учится, его, почти, весь универ знает, – Машка тоже смотрит на меня с тревогой
– Да мне хоть Папа Римский! – Уверено говорю, – это не значит, что он может нападать и избивать моих друзей. За что хоть он тебя? – Уже спокойно интересуюсь и достаю из сумки бумажный платок, чтобы дать его Генке
– Сам заслужил, Валь. И если бы ты не влезла, то все бы обошлось одним ударом, а теперь… – Вытирает нос, – даже боюсь представить.
– Значит я ещё и виновата? – Я смотрю на неблагодарного Генку и мне уже самой хочется отвесить по рыжей макушке, но он вовремя извиняется:
– Ладно, Лопушок, прости. Спасибо тебе, – Генка улыбается и я отвечаю ему тем же.
– Кто этот ваш Рафальский? – Вот бы мне так курсовые запоминать, как эту сложную, ненужную фамилию
– Сын известного в городе бизнесмена, – начал Генка, – помимо учебы в магистратуре, играет за хоккейный клуб «Ледяные львы», работает у отца в аналитическом отделе, еще спекулирует на инвестиционной бирже. Он хороший аналитик, умеет анализировать графики и с лёгкостью предугадывает рост акций, поэтому имеет с этого хороший доход, – рассказывает Зайцев, пока мы все вместе выходим за ворота учебного корпуса
– И откуда такое досье? Я не замечала раньше за тобой задатков шпиона, – смеюсь я и замечаю, как лицо рыжеволосого парня становится более серьёзным и он виновато опускает взгляд.
– Да потому что я встречаюсь с его сестрой
– Оу, – присвистывает Машка
– Дак это из-за неё он тебя так? – Тут же догадываюсь и достаю из кармана свой старенький телефон, чтобы посмотреть который сейчас час
– Ага, – отвечает Генка, а я с ужасом смотрю на яркий экран, который показывает 16:00
– Извините, ребята, но мне пора. До завтра! – Бросаю на ходу и, сломя голову, бегу на остановку.
Утром был дождь, поэтому кругом лужи и слякоть, кроссовки испачкались, джинсы забрызгала грязью, но это совсем неважно, главное успеть на автобус, который будет через пять минут. В больнице приемные часы до пяти, а я так соскучилась по своей любимой бабушке, что просто не могу опоздать. Широким шагом запрыгиваю в салон автобуса и выдыхаю. Успела.
Заплатила за проезд, нашла свободное место, села, чтобы отдышаться и снова задумалась над волнующим меня вопросом – «Где взять деньги?»
А может, правда, попробовать позвонить маме, в конце-концов, за спрос деньги не берут. Сомнения давили и останавливали, но поколебавшись, я все-таки решаюсь. Выхожу из автобуса, глубоко вдыхаю в лёгкие воздух и набираю номер абонента, которому так редко приходиться звонить, а получить от него входящий вызов, что-то на грани фантастики.
Долгие, монотонные гудки учащают сердцебиение, а томительное ожидание сводит с ума. Наконец, по ту сторону телефона раздаётся женский, почти чужой, голос:
– Алло, я вас слушаю!
Я молчу, не в силах что-то произнести, потому что пытаюсь справиться с волнением, которое большом комом подкатило к горлу. У неё даже не записан мой номер.
– Ну говорите, же
– Мама, привет, – голос предательски дрожит, когда я все-таки осмеливаюсь произнести, – как у тебя дела?
– Валя? Это ты?
– Да, мам
– У меня все хорошо, у тебя что-то случилось? Почему ты звонишь? – Спрашивает сухо, без интереса, а мне так и хочется сказать – «Потому что ты моя мать», но я вовремя закусываю язык и перехожу ближе к теме
– Случилось, мам. Бабушка в больнице и ей нужна операция, сумма оправданная – 100 тыс., но у меня нет таких денег, поэтому я позвонила тебе, мне больше не к кому обратиться.
– Валь, я не понимаю, ты хочешь, чтобы я оплатила операцию?
– Мама, это же мать моего отца, мужчины, которого ты когда-то любила
– Не смеши меня, дочка, я никогда не любила твоего отца, – совсем не стесняясь говорит и я улавливаю в голосе насмешку, – Валя, ты уже взрослая девушка и сама должна решать свои проблемы, у меня сейчас денег нет, все, что у меня было, я отдала за твою учебу, поэтому имей совесть…
– Хорошо, мам, я поняла. Пока, – я сбрасываю, так и не дослушав ее речь, потому что слёзы уже нестерпимо щипают глаза и, вовсе, не от того, что я получила отказ. Просто я в очередной раз убедилась, что я ей не нужна, это очень больно принять и осознать. Она даже не поинтересовалась, как мои дела, что у меня нового и ела ли я сегодня, простые и банальные вопросы, которые интересны любой матери, но не моей. Я в трубке слышала равнодушный, не тронутый волнением голос и в этот момент внутри меня вновь разрасталась пустота, то пустое место, которое должно было быть заполнено любовью матери.
Глава 2
Рафальский.
Только я вышел из машины, не успев прикурить сигарету, сзади меня раздался знакомый голос:
– Раф, постой!
Это был Зайцев, тот самый рыжий ублюдок, от которого без ума моя младшая сестра и этот гаденыш чуть не воспользовался этим. Не появись я вовремя на той вечеринке, возможно, все бы закончилось слезами в подушку и затянутой депрессией, а так, всего лишь истерикой, что я испортил ей вечер.
– Чего тебе, Зайцев, мало вчера получил? Хочешь ещё? – Спрашиваю без злости, потому что уже отлегло и, чиркнув у лица зажигалкой, закуриваю сигарету.
– Я хочу, чтобы ты знал, мы с Линой любим друг друга.
А вот тут уже раздражение с новой силой начинает шевелится внутри меня.
– Моя сестра несовершеннолетняя и если я узнаю, что ты…
– Подожди, у меня даже в мыслях не было причинять ей боль, – перебивает меня рыжий, – я, правда, очень ее люблю, но сейчас, я хотел бы поговорить не об этом
– А о чем? – Наконец, поворачиваюсь к Зайцеву
– О Вале, понимаешь, Лопушок – мой друг и она…
– Кто? – Срывается вопрос, как только я слышу странное прозвище
– Валя Лопушок, у неё фамилия такая смешная, она просто испугалась за меня, поэтому от страха налетела и… это… – Парень мнётся, потом выдыхает– ударила тебя, в общем
– Это которая твой телохранитель, с тяжелой сумкой? – Задумчиво усмехаюсь, – прикольная фамилия
– Да. Пожалуйста, не усложняй девчонке жизнь, она не хотела, у неё итак сейчас проблемы.
– Зайцев, воевать с девчонками не мой удел, поэтому исчезни с радаров, пока я тебе добавки не дал.
Рыжий развернулся и, оглядываясь, удалился. Я докурил сигарету до фильтра, затушил бычок об урну и выпустил дым из легких, который медленно пополз вверх по воздуху. Я смотрю на него и невольно ловлю себя на мысли, что второй день не могу выкинуть эту смелую, худенькую девчонку из своей головы.
Перед глазами снова и снова встаёт этот простой, казалось бы, образ. Миндалевидный разрез голубых, слегка раскосых глаз, длинные, прямые волосы цвета какао, худенькие плечи, тонкие запястья, старая, потертая джинсовая куртка, зато храбрости во взгляде, как у льва.
Неужели все дело в том, как она смотрела на меня? Без страсти, без интереса, без желания, не как остальные, которые только и ждут, чтобы я уделил им хоть каплю внимания. Обычная простушка, чем-то зацепила, засела ко мне в голову, но я никак не пойму почему, она ведь совсем не в моем вкусе.
Мстить я ей точно не собираюсь, но вот заставить понервничать – стоит, хотя бы ради того, чтобы вновь заглянуть в эти голубые, полные злости и раздражения глаза.
Значит Лопушок? Хм, Мило.
***
Валя.
Вечером, после больницы, уже дома, я села переписывать сегодняшнюю лекцию по истории искусства, но моего запала хватило лишь на пару минут. Отбросив тетради, я взяла в руки ноутбук и открыла сайт, на котором размещали свободные вакансии. Когда я обзвонила порядка десяти номеров, указанных на сайте, почти полностью потеряла надежду найти работу в ближайшее время, каждый разговор выглядел примерно одинаково:
– Здравствуйте, скажите, вам требуются официанты?
– Добрый вечер, да, график сменный – 2/2 с 9 утра до 22:00.
– А возможны только вечерние смены, чтобы возможно было совмещать с учёбой?
– Нет, извините, студентов мы не берём
– Хорошо, спасибо, я поняла.
Да, оказывается студентам не так просто найти работу в нашем городе, это не столица, где куча вакансий с почасовым графиком работы, но я не отчаиваюсь, обещаю себе, что-нибудь придумать. Я отлично знаю английский язык и могу брать себе школьников на репетиторство, только вот доход с этого очень маленький, разве что для опыта и всего.
На мое счастье, вопрос с работой решился на следующий день, когда я пришла в университет и встретила свою однокурсницу – Светку. Мы никогда близко не общались, да и в подруги я к ней не набивалась, слишком разные наши интересы и мы полные противоположности друг друга.
Светка – красивая брюнетка, с длинными, глянцевыми волосами, завидной фигурой, всегда в дорогих и модных нарядах. Я не знаю, почему девушка вызвалась мне помочь, но, кажется, что она действительно делает это от души:
– Лопушок, привет, я слышала ты ищешь работу?
– Привет, Свет, да, только пока безрезультатно, – выдохнула с отчаянием и пожала плечом
– Ну, считай, что ты ее уже нашла, ресторан-клуб «Бродвей» слышала про такой? – Весело отозвалась девушка и, ободряюще, хлопнула меня по плечу отманикюренными пальчиками.
– Нет
– Ой, кого я спрашиваю, – закатила брюнетка глаза, – ладно, записывай адрес, в субботу тебя там будет ждать Алик, я предупрежу, только оденься как-нибудь…ммм.. – она скользнула по мне брезгливым взглядом и продолжила, – ну что-то по интересней. И сними уже свой джинсовый пиджак, покажи свои плечи, шею, что ты в самом деле, спряталась под своим барахлом, словно черепаха в панцирь
– Свет, при чем тут одежда, разве важно, во что одета официантка?
– Ну, если ты хочешь найти нормально-оплачиваемую работу, то важно все, а платят там, поверь мне, немало. – Она вырвала из тетради листок и нацарапала мне сумму, которую я получу за месяц. Это гораздо больше половины той, которую мне необходимо накопить на операцию.
И давно официанты стали столько зарабатывать? Задумалась и тут же озвучила:
– Неужели там так много платят?
– А я о чем? Это элитный клуб, деточка, будешь записывать адрес или нет?
Я молча кивнула и уже под диктовку однокурсницы царапала ручкой в блокноте адрес ресторан-клуба «Бродвей».
Даже не верится, что у меня почти получилось. Отработаю месяц в этом клубе, даже если график сменный, за такую зарплату можно пожертвовать и учёбой, не отчислят же хорошистку за одну проваленную сессию. Впереди целое лето, если что, будет время, и подготовиться, и пересдать.
На такой приятной ноте у меня даже разыгрался зверский аппетит и я отправилась в буфет, чуть ли не вприпрыжку, в котором сегодня должны быть мои любимые эклеры. Я ещё не зашла, а их запах уже доносится до моих вкусовых рецепторов, отчего у меня появился избыток слюны, предвкушая гастрономическое удовольствие.
Забегаю в буфет, занимаю очередь, не вижу перед собой никого и весело приветствую за кассой, улыбающуюся доброй улыбкой женщину:
– Аглая Семёновна, здравствуйте. Мои любимые эклеры ещё остались?
– Конечно, Валя, целый противень, – смеётся женщина, зная, как я обожаю этот десерт с варёной сгущёнкой.
Но радоваться я, видимо, поспешила. Впереди меня стоит высокий парень и, услышав меня, тут же поворачивается, чтобы мазнуть по мне хитрыми и чёрными, как ночь, глазами.
– Я бы на твоём месте, Лопушок, слюну бы подобрал, впереди тебя ещё есть очередь, – ехидно улыбается, подмигивает мне и отворачивается обратно.
Что он несёт, какая очередь? Всего два человека, а эклеров целый противень. Хм, и откуда знает мою фамилию?
Я достаточно долго смотрю на широкую, обтянутую светлым джемпером спину, и запоздало вспоминаю знакомый взгляд.
На какое-то мгновение страх сковывает меня тонким льдом по рукам и ногам, когда понимаю, что это Рафальский! Тот самый, который вчера напал на Генку, тот, который после того, как я ударила его сумкой, смотрел на меня злым прищуром, изучая и оценивая, тот, который пообещал запомнить. Запомнил.
– Аглая Семёновна, сколько там эклеров осталось? Мне все, пожалуйста, – говорит брюнет, сразу, как только до него доходит очередь
Женщина смотрит на меня растеряно, а потом пожимает плечами, будто извиняясь, и собирает эклеры в пакет.
Рафальский расплачивается и смотрит на меня с довольной насмешкой, будто ждёт моей реакции, пока я глупо хлопаю глазами и не понимаю, что происходит.
Ярость и раздражение переплетаются в моей душе и вытесняют из меня весь мимолетный страх. Да, какие-то эклеры, но он сумел меня вывести из себя, какого черта ему понадобился целый пакет? Что-то мне подсказывает, что он сделал это намерено, чтобы меня позлить.
Возможно, глупо устраивать разборки из-за булочных изделий, но в силу своего характера, не могу проигнорировать такой отчетливый плевок в мою сторону.
Черноглазый отходит от кассы и я иду за ним, разворачиваю наглеца за локоть и настойчиво спрашиваю:
– Что это сейчас было?
– Полегче, малышка, – выставляет перед собой ладони, – я просто купил эклеры в буфете
– Зачем тебе целый пакет, чтобы мне не досталось? Специально хотел позлить меня?
– Лопушок, ты себя накручиваешь, – спокойно отвечает, а с лица так и не сползает противная ухмылка, – зачем мне понадобилось тебя злить? А эклеры я купил для благотворительности, вот хочу голодных первокурсников накормить
Откуда он знает мою фамилию – уточнять не стала и что он делает в нашем учебном корпусе, если сам учиться на экономическом – тоже. Одно его присутствие рядом, уже раздражало, особенно эти, смеющиеся глаза, поэтому разговор мне быстро наскучил:
– Детский сад какой-то, – прошипела, развернулась и пошла
– Смелая, не обижайся, хочешь угощу? На, возьми парочку! – Слышу в след, как парень открыто надо мной смеётся и я, не разворачиваясь, бросаю на ходу:
– Да пошёл ты!
Одной резкой фразой сразу привлекаю к себе внимание студентов в буфете, которые косыми взглядами смотрят на меня, как-то обалдело, будто я сейчас подписала себе смертный приговор. Да и плевать, не убьёт же он меня.
Глава 3
– Привет, ба! – Как вошла в палату и увидела ее, улыбка сразу расползлась по моему лицу, – ну как ты себя чувствуешь? Я, вон, – указала на пакет и поцеловала ее в седую макушку, – фруктов тебе принесла, может тебе ещё что-то хочется?
– Да зачем, Валюш, сама бы лучше поела, посмотри какая ты бледная у меня, витаминов, наверное, не хватает, – в ее голосе, как всегда, чувствовалась забота и любовь, от этого мне только сильнее захотелось ее обнять, – а меня тут хорошо кормят, мне всего хватает, поэтому даже не придумывай, ничего не нужно, – замахала руками в протестующем жесте.
– Бабуль, я хотела с тобой поговорить, – взяла ее морщинистую, как печеное яблоко, ладонь в свои руки и настроилась, – тебе нужна операция, несложная, – последнее слово выделила, – эта процедура платная, поэтому, я должна буду выйти на работу. Прости, но по этой причине, я буду реже тебя навещать
– Дочка, – так всегда называла меня бабушка, – ты чего, какая операция? В моем возраста операция на сердце? Нет, я лучше таблетки попью, буду делать все, что скажет врач, но только не операция, тем более – платная.
– Бабуль, не капризничай и не волнуйся так, там сердце даже не тронут, установят какой-то аппарат для стимуляции, да и в каком-таком возрасте? Тебе всего-то 63, ягодка совсем, – широко улыбнулась, чтобы как-то разрядить обстановку, – а на счёт оплаты не переживай, не такая уж и большая сумма, во всяком случае, если дело касается твоего здоровья…
– Да какое уж у меня здоровье, – ворчит и машет на меня рукой, а я упрямо продолжаю:
– Не перебивай, впереди лето, я устроюсь на работу и нам будет полегче, давно уже собиралась, поэтому даже не хочу слушать возражений
Про то, что операцию нужно делать как можно скорее – умолчала и про то, что собираюсь работать в ночном клубе – тоже. До осени я ждать точно не собираюсь, а поэтому, деньги нужно заработать прямо сейчас и единственное место, где я их смогу быстро заработать – это ресторан– клуб «Бродвей», в который я иду на собеседование уже сегодня.
– Какая ты у меня упрямая, вся в отца, – улыбнулась сухими, тонкими губами и вновь взглянула на меня своими добрыми, серыми, как облако дыма, глазами.
После, мы разговаривали на разные темы, про учебу, про больницу, про цветы, которые остались дома без бабушкиного контроля, я, положа руку на сердце, пообещала за ними старательно ухаживать. Время шло, а я уже украдкой поглядывала на часы, чтобы не опоздать на собеседование и, как мне дала понять Светка, если меня примут, то я уже сегодня останусь на ночную смену. С бабушкой хотелось побыть подольше, но прикинула время, пока доберусь до дома, переоденусь, соберусь и найду нужный адрес, поняла, что нужно выдвигаться.
Дома вывернула весь свой скудный гардероб и пыталась выбрать из всего этого, как сказала однокурсница – «что-то поинтересней». Что может быть интересного в шкафу у Вали Лопушок, которая все время ходит в джинсах и кроссовках?
Я посмотрела на все своё скучное шмотьё, с отчаянием выдохнула, но потом взгляд упал на красивую пыльно-розовую блузку, с глубоким квадратным вырезом и рукавами буфами. Кажется, эта вещь была единственная в моем гардеробе, которую я могла бы надеть на сегодняшнюю встречу. Я несмело взяла вещь в руки и неохотно вспомнила, откуда она у меня появилась.
Мне ее прислала мать, в качестве подарка на Новый год. Я сначала очень обрадовалась тому, что она наконец-то вспомнила обо мне и была по-настоящему рада красивому подарку, особенно, было приятно, что она угадала размер. Вещь была дорогая, я заметила это по ярлыку и по качеству ткани, но потом, когда я позвонила ей, чтобы поблагодарить, выяснилось, что изначально, она купила ее для себя, просто потом немного поправилась и решила отправить ее мне, раз уж не подошла. Тогда было очень обидно слышать, как она просто об этом говорит. Впервые в жизни, я почувствовала, что мать хотела сделать для меня что-то приятное и тут же эта иллюзия растворилась в ее словах, оставляя лишь осадок разочарования.
Я до сих пор ее так и не надевала. Когда узнала, почему она прислала ее мне, со злостью запихнула в самую глубину шкафа и больше не вспоминала.
Вот и пригодилась. Вместе с ней надела обычную чёрную юбку, в которой иногда появляюсь в университете на торжественных мероприятиях и чёрные балетки. Волосы сначала закрутила в привычную луковку, потом немного подумала и распустила, взглянула на себя в зеркало и, в конечном итоге, решила завязать высокий хвост. На дворе середина мая, стоит тёплая погода, но все-таки возвращаться буду, либо вечером, либо рано утром, недолго подумав, запихнула в рюкзак свой джинсовый пиджак.
Готово. Время уже много, боюсь опоздать, если по навигатору не сразу удасться отыскать нужный адрес, поэтому решила, что первый раз поеду на работу на такси, а там уже сориентируюсь, до какой остановки мне нужно будет в следующий раз ехать и как долго от неё идти.
Клуб «Бродвей» встречал яркой неоновой вывеской, кричащей о статусе заведения. На пороге стояли два серьезных, с устрашающим видом, охранника. Я поправила юбку, пригладила волосы и, откашлявшись в кулак, подошла к входу:
– Здравствуйте, я к Алику на собеседование
– Проходи, – сказал один из них с кирпичным лицом без единой эмоции, открыл дверь и рукой указал направление, – на лево и чёрная дверь справа.
– Спасибо, – поблагодарила и быстро юркнула внутрь.
Вечером тут уже во всю играла музыка, танцпол и столики находились справа, заметила краем зрения, что народу в клубе не так много, наверное, основания часть приходит уже ближе к ночи, когда веселье в самом разгаре. Направилась туда, куда указал здоровый верзила и постучала в чёрную дверь.
Дверь открыл мужчина лет тридцати пяти, с длинными, до плеч волосами. Медленно огладил меня взглядом с ног до головы и обратно:
– Ты Валя?
– Здравствуйте, д-да, – ответила, едва справившись с волнением и, встрепенувшись, выше подняла подбородок, чтобы казаться более уверенной.
– Проходи, – он шире распахнул дверь и смотрел на меня уже с загадочной улыбкой.
Я вошла в кабинет, бегло скользнула по нему взглядом – небольшой, вполне уютный, в темных тонах. У окна стоял стол с ноутбуком, вдоль одной стены стеллажи с документами, а вдоль другой – чёрный, кожаный диван, на который мне указал Алик:
– Садись. Света тебе все объяснила?
Ничего конкретного она мне не говорила, только то, что я буду работать официанткой, но я почему-то кивнула.
– Ну и отлично, – с выдохом хлопнул и потёр ладони, – в общем, ничего сложного, приносить заказы и всегда улыбаться, главное, запомни, что гость нашего клуба всегда прав. Ты должна сделать все, чтобы он остался доволен, никогда не пререкаться, не хамить, ну, про улыбку я уже сказал – это главное и основное правило.
Я сидела, внимательно слушала и кивала болванчиком, пока долговязый Алик говорил и одновременно доставал что-то из большой коробки, возле стола. Потом он повернулся ко мне, протянул прозрачный пакет, в котором лежало что-то чёрное:
– Держи
– Что это? – Спросила, разглядывая пакет
– Это твоя униформа, можешь погладить ее в комнате для персонала, там есть утюг. Сегодня суббота, ночью будет большая загруженность, выйдешь работать вместе с другими девочками, они помогут. Эта ночь – твой испытательный срок, выдержишь – будем оформляться, если будет хоть одна жалоба – мы прощаемся, – он говорит с улыбкой, но в то же время чопорно и надменно.
Я понимаю, что это мой единственный шанс и что бы не случилось, я им воспользуюсь.
– Я все поняла, мне уже можно идти переодеваться?
– Я тебя провожу к девочкам, они тебе все расскажут подробнее.
Форма оказалась очень откровенной, для меня. Я ещё никогда не носила такие короткие и обтягивающие платья. Чувствовала себя не в своей тарелке и постоянно хотелось обхватить себя раками, чтобы прикрыться. Несколько раз повторила про себя: «Успокойся, это всего лишь форма, тебе нужна эта работа». Я считала себя слишком худой, но бабушка все время поправляла и говорила: «Ты не худая, а стройная и миниатюрная», поэтому сейчас больше неловко было от того, что глубокое декольте указывало всем на мою маленькую грудь, а обтягивающий крой – подчеркивал мою плоскую фигуру. Я постаралась абстрагироваться от мысли о том, как я выгляжу и сосредоточиться на улыбке и работе.
Народу, как и предупредил Алик, было действительно много. Официантки по опытней, Катя и Лариса, быстро виляли между столиками, умело огибая двигающихся на танцполе людей. Я же все делала осторожно и медленно, боялась что-нибудь разбить или, ещё хуже, опрокинуть на кого-нибудь содержимое подноса, поэтому улыбка на сосредоточенном лице была натянутой и неестественной. Это заметила Катя, одна из девушек официанток, которая работает здесь, когда мы столкнулись на кухне:
– Валь, вижу тебе тяжело обслуживать столько столиков, давай поменяемся, один мой – на два твоих?
– Да нет, все хорошо, я справлюсь, – ответила так, потому что почувствовала в этом какой-то подвох, да и Алик подумает, что я не справляюсь
– Валь, пожалуйста, мне очень нужно, – произнесла умоляющим тоном, – понимаешь, за тем столиком, который я обслуживаю, сидит мой бывший со своей новой девушкой, не представляю, как я буду им улыбаться и подносить коктейли, я скорее вылью их им обоим на голову, – она выжидающе смотрела на меня, крепко вцепившись пальцами в мою ладонь, и казалось, что от моего ответа зависит вся ее жизнь
– Ну хорошо-хорошо, – легко согласилась, приняв положение девушки, – какой столик?
– Спасибо большое, в вип-зоне самый первый, а я заберу у тебя за это два самых загруженных столика, тебе будет полегче.
Я молча кивнула и отправилась относить ее поднос к тому столику, где сидит ее бывший парень. Отношения с коллегами немаловажная часть в работе, поэтому, почему бы не выручить, тем более, что мне и правда было тяжело обслуживать столько столов в первый рабочей день.
ВИП– зона находилась в самом конце зала и до неё пришлось пробираться через весь танцпол. Парень с девушкой были не одни, с ними сидел ещё один блондин, вальяжно развалившийся на диване.
Я с улыбкой поприветствовала гостей, поставила на стол заказ и уже хотела уходить, как тот парень ловко поймал меня за запястье:
– Постой, красавица, куда же ты? – Он нагло одним рывком подтянул меня к себе так, что я чуть не рухнула к нему на колени, – посиди с нами, видишь, мой друг занят дамой, а я один. А ты у нас, значит, новенькая?
– Извините, мне нужно работать, – проигнорировала последний вопрос и улыбку сдержать было уже сложнее, но я старалась.
Если бы со мной так бесцеремонно повёл себя этот самоуверенный дамский угодник где-нибудь на улице, я бы уже не раздумывая послала бы его подальше, и скорее всего, даже отвесила бы пощёчину, но сегодня мой испытательный срок и я не позволю какому-то напыщенному мерзавцу все испортить.
– Не переживай, с работой я все решу, считай, что у тебя сегодня выходной, – он обхватил меня крепкой рукой за талию, посадил рядом и криво улыбнулся, всем выражением лица демонстрируя свою власть.
Тело дрожало от напряжения, но я по-прежнему рисовала на лице улыбку, старательно и аккуратно высвобождая себя из цепких рук смазливого блондина, который позволил себе уже трогать мои колени.
Стряхнув с себя чужие руки, все-таки вырвалась и подпрыгнула с дивана. Повернулась, для того, чтобы извиниться и продолжить работать в надежде на то, что он отстанет и не придумает про меня что-нибудь сказать руководству.
