Текст книги "Когда падают звезды (СИ)"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Они с Майей стояли в двадцати шагах, абсолютно не заботясь о том, насколько хорошо их видно отовсюду. Он что-то сказал, девушка привстав на цыпочки поцеловала, сколько это длилось, сложно сказать, но помешкай они еще полминуты, и встреча сестер бы состоялась в неожиданных для обеих условиях. Выпустив из объятий девушку, герцог тоже скрылся с виду, свернув в противоположном направлении.
После первого шока, который Витору не удалось избежать, несмотря на то, что это не было для него насколько уж неожиданным, в голову ударила ярость. Не на глупую Майю, которая стала очередной жертвой известного повесы, а на него, совершенно не заботящегося о том, что будет с ней, когда все станет явным. С такими темпами именно не "если", а "когда". Перед глазами снова встало лицо брата, узнавшего о предательстве, униженного и разбитого, меньше всего ему хотелось увидеть такой еще и Майю.
Когда Соня вышла из-за поворота, пары и след простыл, но только в этот раз. Что будет завтра, сложно себе представить. Легким утешением вот уже несколько дней ему служило нечаянно оброненное сообщение Дамиана о том, что Дэрреку придется уехать на неделю. И не застань он их сегодня, этот разговор бы не состоялся.
– По какому? – какие еще могут быть у них дела?
– Личному, – Витор оглянулся, как бы проверяя, что дверь закрыта достаточно плотно. – Вашему личному, – сделал ударение на первом слове. – Я просто хочу дать вам один совет, надеюсь, вы к нему прислушаетесь.
Дэррек скептически повел бровью, вряд ли его совет будет иметь для него хоть какое-то значение.
– Не теряйте бдительность. Если не желаете, чтобы настали неожиданные, но не самые приятные последствия... – лицо герцога стало больше походить на маску, слишком серьезное, слишком сосредоточенное.
– О чем вы? – и тон тоже ледяной.
– Вы выбираете не самые удачные места для ... решения личных вопросов.
– Что за чушь?
– Я просто предлагаю вспомнить, что на вас лежит ответственность не только за себя. Ждать осторожности от нее, сложно, – кто такая эта "она", объяснять не пришлось, – но уж вы...
– Витор, я не собираюсь слушать подобный бред, встретимся за ужином. – Дэррек был в ярости, от того, что этот щенок осмелился прийти и делать ему замечания, от того, откуда он мог узнать о происходящем.
– Я сказал все, что хотел, приятного вечера. – Витор встал, и совершенно спокойно направился к двери. Как бы Дэррек не опровергал это, теперь он станет вести себя осторожней.
– Откуда возникли ваши предположения? – вопрос застал его уже у самой двери.
Он мог ответить, что сам стал невольным свидетелем, и не раз, сказать правду. А мог соврать, и снова уколоть своего противника, хоть за сердце одной женщины они уже не боролись. И сдержаться Витор не смог.
– Из надежных источников.
Дверь закрылась, в кабинете снова повисла тишина, прерываемая лишь тиканьем часов.
Майя, что же ты делаешь? Почему доверяешь этому чертову анибальту?
Дэррек открыл верхний ящик стола, достал оттуда цепочку, с висящей на ней ласточкой, пустил маятником на уровне глаз.
Нет, она не могла рассказать о том, что происходит Витору. Как бы ни доверяла, просто не могла. Не его Майя, краснеющая даже от шепота на ухо, привыкшая закрываться от всего мира. Он просто пытается его взбесить. Ему это удалось, вот только толку от этого будет очень мало.
Подбросив качающийся кулон, Дэррек поймал его, сжав ладонь, и отправил обратно в ящик. Скоро ни один Витор не сможет вывести его из себя. Осталась неделя.
Глава 16
Что ей принес понедельник? Ее последний день? Бездну отчаянья и не меньшую бездну надежды.
С самого утра она вела себя как-то странно. Обычно такая спокойная, плавная в своих движениях, сегодня Майя стала более резкой, суетной. Уже привычно не застав Дэррека утром подле себя, девушка впала в самую настоящую тоску.
Безвкусный завтрак, на котором он объявил всем присутствующим о необходимом отъезде, ставшим новостью далеко не для всех. Пустые разговоры за столом, бесцельно потраченное время, ее время. Ее время с ним.
Не заметить эти перемены Дэррек не мог. С каким отчаяньем она смотрела на висящие на стене часы, не замечая, что сестра пытается что-то у нее спросить. Он практически готов был отказаться от поездки, лишь бы не видеть этого немого страдания в глазах, но каждый раз отдергивал себя, повторяя, что так нужно. Единственное, что он смог сделать, под видом написания его портрета, заманить Майю к себе в кабинет, не вызывая лишних подозрений.
– Голубка, присядь, хотя бы на минуту... – он пытался написать ответ на пришедшее сегодня обращение одного из арендаторов.
Майя же продолжала прохаживать по кабинету от стенки до стенки. Она сменила уже с десяток мест. Сидела на кушетке, но посчитав, что с нее слишком плохо видно его рабочее место пересела ближе, на кресло напротив. Там, некуда было деть ноги, упирающиеся в стол, из-за того, что кресло она придвинула слишком близко, а отодвинуть дальше, означало добровольно от него отстраниться. Не выдержав этих метаний, Дэррек попытался усадить ее к себе на колени, вот только уже через две минуты, когда вместо мыслей об арендованных землях в голове стали появляться настойчивые однозначные образы, ему от этой идеи пришлось отказаться. И такой круг Майя проделывала уже не один раз. Отчаявшись, она даже осмелилась взять в руки карандаш, листок и вправду попытаться его нарисовать, но трясущиеся руки ей не дали.
– Возьми книгу... – он указал на стеллаж у стены, а в ответ получил лишь еще один полный неописуемого отчаянья взгляд. Нет, если она собирается провести так целую неделю, его игра и вправду не стоит свеч.
Единственное, что заставило ее отвлечься – принесенное дворецким письмо. Адресованное леди Дивьер, из дома. Искренне обрадовавшись хотя бы временной передышке в борьбе Майи самой с собой, Дэррек уступил ей место за своим столом, чтобы она смогла написать ответ.
От нервов или возможно из-за того, что Майя и вправду вселенски соскучилась, письмо получилось очень длинное. Она написала там и о недавней поляне, только найденной ею одной, во время прогулки, и о прочитанных за это время книгах, которые, в сущности, не имели для мамы никакого значения. О своем здоровье, о здоровье Сони, о здоровье Витора, которого мама в жизни не видела. О здоровье герцога, который оказался очень радушным хозяином, но к сожалению, которому придется отбыть на целую неделю... Ох, мамочка, если бы Майя могла ей рассказать, что из всего послания лишь эти слова имели для нее значение.
– Мне не хватило листа... – Майя покрути в руке исписанный с двух сторон лист.
Воспользовавшийся паузой в ее метаниях, Дэррек углубился в чтенье, на вопрос ответил почти механическим:
– В одном из ящиков должна быть бумага.
Деловито кивнув, Майя начала путешествие по шкафчикам. Бумаги не оказалось ни в одном шкафу по правую руку, ни в нижних по левую. Девушка открыла верхний. Увиденное сделало невозможное, паника отошла на задний план. Поверх стопки бумаги лежала ее ласточка. Целая и невредимая. В то, что он ее нашел, но просто забыл отдать, она бы не поверила ни за что, по-другому как подарок Винсента он кулон не называл. Значит, спрятал специально.
– Ну что, нашла? – он вспомнил о нем не сразу, наверно в тот же момент, когда ее глаза округлились, наткнувшись на неожиданную находку.
– Да, – до сих пор большие от удивления глаза встретились с чуть прищуренными. Давай, девочка, сделай правильный выбор.
Майя коснулась подвески, под прикрытием стола. Чего он ждет от нее? Что она возьмет дорогую ей вещь или оставит на месте? Еще вчера она спрашивала себя, кто для нее более важен, и ни секунды не колебалась, в общем-то, как и сейчас, соскользнув пальцами чуть ниже, девушка вытащила листок.
– Да. Спасибо, – положив его на стол, Майя взялась за письмо с новой силой, делая вид, что не замечает продолжающий сверлить ее взгляд. Пусть его подозрения беспочвенны, если ему нужно, чтобы она от этого отказалась, она так и сделает.
*****
Сборы забрали у Дэррека все время между обедом и ужином. Суетную Майю при этом герцог доверил Соне, жаждущей провести наконец-то время с сестрой. Майе хотелось поделиться своими страхами, почувствовать поддержку близкого человека, схватиться за соломинку, падая в бездну, но это было невозможно.
А когда настал вечер, у нее просто не осталось сил бояться и жалеть.
– Я уезжаю на неделю... – Дэррек взял холодные, сжатые с силой кулаки в свои руки, пытаясь поймать загнанный взгляд.
– Я уезжаю через неделю! – неужели он не понимает, что сегодня они практически прощаются? Через неделю, он ее и не вспомнит, через неделю, их экипаж отнесет ее домой, с дырой вместо сердца.
– Ях, ну почему ты у меня такая глупая? – прижав к своему телу, Дэррек приподнял ее подбородок. – Ты мне веришь?
– Да! – скорее писк, чем ее привычный шепот.
– Значит, верь, – он прильнул к искусанных за день губам, с трудом заставляя их разжаться, а тело расслабиться. За все время общения с ней, еще ни разу ему не удавалось убедить ее словами, словам она не верила, а вот на чувства полагалась намного охотней.
Этой ночью Майя жалела лишь о том, что не позволяла себе всего, что хотела раньше, что чего-то боялась, стыдилась, сдерживалась, что думала о благовоспитанности тогда, когда это казалось таким важным. И лишь теперь она понимала, что такое жалеть об упущенном, пить каждую секунду.
Куда делись подушки, одеяло, они не имели ни малейшего понятия, сегодня Майя поняла и искренне поблагодарила того, кто создал ложе таких размеров. Ее не смущала собственная нагота, скрытая ночной тьмой и только, не заставлял отводить глаза вид его голого тела, покрытого мелкими капельками пота. Она пыталась впитать памятью все до мельчайших деталей, оставить на нем свой знак, как он постоянно ставил на ней, исследовав руками спину, плечи, Майя сделала то же с помощью губ. Ей было не важно, осознает ли он, с каким отчаяньем она пытается оставить его здесь, сейчас, с ней, но жутко хотелось, чтобы он чувствовал то же.
– Я не переживу... – Майя оторвалась от любимых губ лишь на секунду, ей казалось, что не деля дыхания, она становится рыбой, лишенной воды.
– Я вернусь, – такие ночи стоили грядущих расставаний, Ях, как она отдавалась, без остатка, жадно, страстно, доводя его до исступления и снова бросаясь в омут с головой.
– Я не переживу... – она не могла его не отпустить, но как же хотела сдержать.
– Я вернусь...
Когда перекатившись, Майя оказалась сверху, Дэрреку стоило больших усилий не подмять ее опять, чтобы вбиваться в это хрупкое тело в доказательства того, что она дождется, что ответит на чувства, которые он облечет в слова.
Склонившись над его лицом, Майя, дразня, коснулась раскрытых для поцелуя губ. Дэррек этого не ожидал, это было начало ее маленькой мести, за сегодня и всю грядущую неделю. Соорудив воображаемое кольцо из рук, оперев их о перину, по обе стороны от лица, Майя снова приблизилась к мужскому лицу и отпрянула, как только он хотел вырвать поцелуй. Принимая правила игры, Дэррек сжал ее талию, не позволяя самому себе вмешивать в ее действия. Длинные волосы завесой спускались вниз, отгораживая от окружающего мира. Майя прошлась теплым дыханием по губам, так и не позволив коснуться себя живьем, еле ощутимая россыпь поцелуев проложила дорогу ото лба, по щекам, подбородку, шее. Пытаясь сдержаться, Дэррек сильнее сжал тонкую талию. Получив такую опору, Майя пустила в ход и порхающие по телу пальцы, как бабочки, ассоциирующиеся с ней. Склоняясь к лицу, Майя прислонялась к мужчине всем телом, заставляя мышцы судорожно сокращаться. Почувствовав дыхание на скуле, Дэррек готов был сдаться, взять инициативу на себя, лишь титанически усилия заставили его сдержаться, и они были вознаграждены:
– Мой? – чуть хрипловатый шепот и укус за мочку. Он промолчал, ожидая продолжения.
Повторив свой путь в обратном направлении, Майя прильнула к другому уху:
– Мой? – более требовательно, желая получить ответ. Хотя бы сегодня, хотя бы раз она хотела это знать и чувствовать. Но ответом ей снова была тишина. Не собираясь сдаваться, она вернулась к губам, приближаясь и заставляя его тянуться вверх, чтобы поймать. Сознательно или нет, в свой танец она подключила и бедра, поерзав на его и без того разгоряченной плоти, это стало последней каплей.
Резко перевернув ее, Дэррек заставил Майю выгнуться от ощущения наполненности. Поцелуи, которые она так старательно отнимала, ей тоже пришлось вернуть сторицей, но победительницей все равно осталась она.
– Твой? – Дэррек повторил ее трюк с мочкой уха... – Твой? – поймал сорвавшийся от его движений внутри, стон своими губами.
И чувствуя такой пьянящий триумф, настоящее счастье, Майя ответила:
– Мой, – поймав взгляд черных глаз, повторила. – Весь мой...
*****
Дэррек должен был уехать в шесть часов утра, для сна осталось не так-то много времени. Майя добилась того, что он дал слово разбудить ее перед отъездом, она хотела попрощаться, без слез, без истерик и паники. После сегодняшней ночи, она была уверенна, что он вернется, вернется к ней. Не было страха, была лишь грусть от того, что разлуки все равно не избежать. Вот уже несколько минут, черты его лица были спокойными, дыхание ровным, Майя любила смотреть на то, как он спит. В такие моменты, она успевала поделиться с ним секретами, от него самого. Вот и сейчас, Майя поцеловала чуть колючую щеку, потершись об нее носом, вдохнула запах, который надеялась вспоминать все это время. Дотянувшись до уха, она прошептала как можно тише, чтоб даже луна не услышала то, что уже давно знала, но чего так боялась.
– Я люблю тебя... – вот, оказывается это так просто. И пусть он об этом не знает, пусть он не ответил, им хватит и ее любви.
Он не спал. Он ждал и дождался, трусиха, она побоялась сказать это ему, хотя уже не раз повторяла во сне, а теперь осмелилась на такое признание. Не желая спугнуть, он не открыл глаза, не сделал все, чтобы она повторила слова опять, на это у них будет достаточно времени. Лишь руки, сжимавшие ее в объятьях, усилили хват, подтверждая, что он научит ее не только чувствовать, но и говорить о своих чувствах.
*****
Бесшумно ступая по ковру, герцог Мэйденстер вернулся в комнату перед тем, как сесть в уже запряженный экипаж с погруженным багажом. Он обещал ее разбудить, но утром, она спала так мирно, что выполнить свое обещание мужчина не смог. Подойдя к кровати, он присел на корточки, чтобы в сотый раз убедиться: он не ошибся, чтобы вспоминать это лицо, тонкие ручки, закинутые за голову, лежащие на подушке белых волос, родинку в форме сердца на боку, и глаза, закрытые сейчас, но врезавшиеся в память так отчетливо.
Он приблизился, запечатлел на губах короткий поцелуй, шепнул на ушко: "верь мне", и рывком поднявшись, вышел из комнаты, не желая больше испытывать свою выдержку, которая и без того вчера поддалась серьезным испытаниям.
Глава 17
Когда Майя открыла глаза, часы показывали семь. В комнате его уже не было. Не разбудил, не позволил попрощаться так, как она хотела. Не дал хоть еще раз почувствовать себя почти счастливой. Несколько раз моргнув, Майя справилась с просящимися пролиться слезами. Она собиралась выполнить свое обещание, данное вчера ночью, она не станет впадать в уныние. В конце концов, эта неделя даст ей возможность снова научиться жить без него, как ей предстоит.
Ступая босыми ногами по мягкому ковру, Майя мысленно прощалась с этой комнатой, в которой она провела куда больше времени, чем в своей собственной. Затворив за собой дверь, девушка решила все же не закрывать ее на ключ, просто боясь, что это будет плохим знаком. Спать больше не хотелось, зато возникло желание, заглушенное, казалось, навсегда. Достав из ящичка лист, Майя села на стул, напротив окна. Ей не нужен был позирующий, чтоб она вспомнила его черты. Пальцы легко порхали по бумаге, создавая очертания знакомого лица, волевой подбородок, ровный нос, чуть насупленные брови, смотрящие в самую глубину души глаза. И в каждое движение Майя вкладывала свое "я тебя люблю", хоть он уехал, он оставался для нее принадлежащим ей: "Мой..."
*****
Стук столовых приборов сегодня стал главным звуком, сопровождающим утреннюю трапезу. Особого желания вести беседы уже не было, вместе эти люди провели почти два месяца, темы перевелись, все общие интересы обнаружились, а дискуссии были закрыты. Майя время от времени смотрела на пустующее место во главе стола и тяжело вздыхала. Ей почему-то вспомнился один их разговор.
Когда в один из дней, Дамиан куда-то отлучился, Дэррек попросил Майю сесть возле себя. Смеясь над таким предложением и самой собой, Майя тогда спросила, как кто? По правую руку обычно сидят жены или важные гости. Не долго думая, герцог объяснил: "как моя хозяйка". Тогда Майя отказалась, он путал, хозяйка – это жена, а любовницам подобных мест не предлагают.
Тогда, кресло по правую руку так и осталось пустым, а сегодня, пустовало место хозяина.
На Соню отсутствие герцога не повлияло никак. Даже обида, теперь казавшаяся глупостью, уже прошла. Он поступил правильно, сказав ей о том, что ничего не испытывает, это было честно, лучше так, чем тянуть. Она подняла взгляд на Витора, это он помог ей понять. Как и многое другое. Рядом с ним, Соне казалось, она принимает более взвешенные решения, за что его искренне благодарила.
Сам Витор, следил за Майей. С одной стороны, с жалостью, ведь представлял, что она должна была чувствовать, влюбленная дурочка, а с другой, с опаской. Что принесет этот нежданный отъезд ему?
На нее поглядывал еще один человек, знай она об этом, наверняка вела бы себя более осторожно. Дамиан крутил в руке стакан с соком, размышляя о странном разговоре, состоявшемся вчера вечером. Его друг, не отличающийся открытостью, побил все рекорды. Он поручил Дамиану "приглядывать за старшей Дивьер". На удивленный взгляд и последовавший за ним вопрос, ответил только "так нужно". Ни кому, ни зачем, ни в чем состоит это "приглядывание". Ну что ж, Дамиан не мог не признать, что не имеет ни малейшего понятия, в чем же причина, но пообещав, собирался свое обещание исполнить.
*****
Сегодня поднялся легкий ветер, напоминающий, что лето не бесконечно, и уже скоро оно сменится осенью. Сестры сидели на качелях, но ни у одной, ни у другой не было настроения раскачивать до такой степени, что кажется, еще секунда и ты взлетишь.
– Ты в последнее время скрытная... – Соня облокотилась о держащий качели трос.
– Все хорошо, просто у тебя есть другие дела, кроме как возиться со мной, а когда я постоянно маячу перед твоими глазами, об этом сложно не забыть, – Майя улыбнулась, чуть грустно, но все же, с намеком на одобрение.
– Ты о Виторе? – Соня опустила глаза, она уже давно хотела поговорить с сестрой о нем, но случая никак не выпадало.
– И о нем тоже. Что-то произошло? – подобное поведение было несвойственно ее бойкой Соне, у него должна быть причина.
– Да, – темно-синие глаза, как у мамы, встретились с голубыми. – Я запуталась.
Ях, как много, оказывается, она пропустила в жизни сестры, нырнув с головой в свою собственную. Много воды утекло с тех пор, как герцог предложил ей остаться друзьями. Вернись они тогда домой, Соня была уверенна, до сих пор чувствовала бы к нему что-то, возможно даже более сильное, чем в то время... Просто потому, что недосягаемый плод всегда сладок. Но они остались, Соня не знала, кто кого избегал – она его или он ее, но так случилось, что они пересекались все реже. И в один из дней, встретившись, Соня поняла, что сердце ее уже предательски не ёкнуло. Вот какова цена ее влюбленности, не прошло и месяца, а то, что казалось чувством всей жизни, превратилось в пыль.
Но случилось это не само собой, не только потому, что она так захотела. Соня не собиралась упрекать сестру в том, что та, видимо, нашла себе занятие, занимающее так много времени, но потеряв на время ее, Соне пришлось искать человека, способного ее заменить. Человек нашелся сам, Витор оказался чудесным рассказчиком, умным молодым человеком, способным на авантюры и в то же время, здраво рассуждающий. Сначала, они провели вечер на террасе, смотря за сгорающими в полете звездами. Она узнала их название, красивейшие легенды о любви, связанные с целыми созвездиями, когда же вечером, он проводил ее до покоев, ей на миг показалось, что этот вечер стал самым романтичным в ее жизни. Она не сказала, чего-то побоялась. Потом, такие вечера повторялись, а еще чередовались с днями, о которых, оказывается, ему тоже есть что рассказать. Следующим откровением для нее стала возможность делиться с ним своими мыслями и чувствами, и, о Ях, получать совет, который, оказывается, очень даже применим.
Спроси ее Майя, когда она заметила, что когда-то враждебное отношение стало дружеским, Соня бы не ответила. Просто в один момент, она поймала себя на том, что делится с ним вещами, которые кажутся слишком личными.
Как-то, она спросила, что он помнит из своего детства. Ее интересовали не забавные истории отрочества, а то, как живется мальчику анибальту, ведь все тяготы жизни девочки она видела и сама. Возможно, из-за нежелания ее нагружать негативной информацией, или по еще каким-то причинам, его рассказ был скорее веселым, дружная семья, друзья-одногодки, даже детские влюбленности, закончившиеся не так плачевно, как это могло быть. И Соня все это живо себе представила.
В их дружбе ее устраивало то, что она не относилась к нему как к мужчине, к потенциальному воздыхателю или объекту нежных чувств. Нет, он был просто другом, без пола. В этом-то и была ее ошибка. Как оказалось вчера, ей так только казалось.
– Вчера вечером, он сказал мне, что... – она собралась с мыслями, произнести такое ей было сложно. – Что хотел бы утонуть в моих глазах, – и с таким серьезным лицом она это сказала, что сдержать улыбку Майя не смогла.
Где это видано, чтобы такие красивые слова, сказанные достойным джентльменом, заставляли впасть в подобное унынье?
– И что же ты ответила? – Майя попыталась опять заглянуть в опущенные глаза. Смущается, ее смелая Соня смущается.
– Ничего, – она подняла взгляд на секунду и снова опустила. – Я просто ушла. Понимаешь, может это и глупость, но я не ожидала такого. Может ты скажешь, что я слепая, глупая, но я не думала о нем, как о человеке, который будет делать мне такие комплименты, и... И чего-то ждать в ответ. А он ждал, а я не ответила, лишь трусливо сбежала. И теперь, я пойму, если он на меня в обиде. Но даже не это самое страшное. Я дорожу тем, что было между нами, я дорожу его мнением и его обществом, но я сомневаюсь, что хочу большего.
Майя взяла в свои руки смуглую ладошку.
– Но раз ты не уверена в том, что хочешь, значит и не уверена, что не хочешь. Ведь так?
Соня кивнула.
– Я, наверное, просто боюсь. А вдруг и он поступит так же, ведь нам не дано понять мужскую логику, а вдруг я впущу его в сердце, а он решит, что ошибся и снова оставит там дыру? Это страшно, Майя, – она прекрасно понимала страхи Сони, сама боялась того же, но для нее пути назад уже не было, ее никто не спрашивал готова ли она открыть сердце, он просто поселился там, оставив совсем крохотное пространство для любых других чувств. И теперь, мог в любой момент это самое сердце раздавить, зажав в кулаке.
– Но ведь ты не сможешь жить в страхе вечно. Рано или поздно, тебе придется попробовать снова. Мотыльки часто обжигают крылья, но все равно летят на огонь. Такова их судьба.
– Они сгорают. Их судьба – сгорать.
Майя обняла сестру за плечи, погладила темную макушку.
– Наша тоже. Мы тоже рождены, чтобы сгорать, – от любви, для любви, во имя любви или без любви. Медленно, быстро, мучительно или незаметно, но люди тоже горят и гаснут.
– Так что же мне делать? – Соня прервала образовавшуюся на несколько секунд тишину.
– Скажи ему правду, то, что ты сказала мне. Он должен знать, ведь все зависит не только от тебя.
Соня согласно кивнула, принимая совет сестры, и закрыла глаза, убаюкиваясь медленными покачиваниями качелей и гладящей ее по голове ладонью. Она скучала по сестре, никто в жизни не сможет ее заменить, но это не значит, что для кого-то другого, у нее не найдется места в душе и сердце, она должна рискнуть.
*****
С чего вдруг возник этот дурацкий спор, не вспомнили бы ни Витор, ни Дамиан. Но покончив с ужином, они устроились за шахматной доской. Чтобы уровнять шансы, Соня согласилась быть временным консультантом последнего. Шахматы достаточно далеки от оружия, но почему-то речь зашла о револьверах. А потом о конкретном револьвере, лежащем в коллекционном ящике в кабинете его светлости. Откуда они знали об этом оружии? Герцог сам его демонстрировал изъявившим желание джентльменам. Вопрос возник потому, что Дамиан настаивал на том, что он боевой, а вот Витору казалось, что бутафорский.
Как проверить кто же прав? Элементарно, просто пойти и посмотреть. Но куда же без независимого наблюдателя? На его должность была единогласно назначена Соня.
Дамиан вел, ориентируясь в доме практически так же хорошо, как и хозяин. В одном из коридоров, им на встречу вышла девушка. Как же Соня обрадовалась, когда этой девушкой оказалась Майя.
Она была в библиотеке. Пытаясь занять себя любимым делом. Среди книг она снова выбрала "Историю знатных родов", два тома, ей хотелось попытаться приблизиться к нему и так, теперь она читала с куда большим интересом, чем первый раз. Узнала ли она хоть что-то о нем? Нет, но зато увидела маленькие портрет его отца, в молодости так напоминающего сына, узнала, чем в основном занимаются герцоги Мэйденстеры вот уже несколько поколений, прочитала и о том, что этот особняк – не основная резиденция, а одна из многих. В основной живет герцогиня. Отложила девушка чтиво не потому, что оно наскучило, а потому, что впереди ее ждали еще долгие дни, в которые ей тоже нужно было как-то себя занимать.
– Леди Майя, не составите ли вы нам компанию? – Дамиан первый выступил с предложением, вспомнив о данном обещании.
– Компанию? В чем? – она окинула взглядом заговорщиков.
– В споре, – и взяв сестру под руку, Соня пошла вперед, рассказывая по ходу, в чем же он состоит.
Двери в кабинет герцога по-хозяйски открыл Дамиан, пропуская вперед участников эксперимента. Майя вошла затаив дыхание. В комнате царил полный мрак, пока Дамиан зажигал свечи, девушка оглядывалась по сторонам – все как и вчера, только его кресло пустует.
– Ну что ж, друг мой, прошу, доверяюсь всецело вам... – Дамиан достал искомую коробку, открыл крышку. В комнате было уже достаточно светло, чтобы следить за происходящим. Витор подошел, взял револьвер в руку, взвесил, посмотрел в прицел, нацелив в окно, хмыкнул и положил назад.
Самодовольная улыбка Дамиана свидетельствовала о том, что победитель спора определен.
– Да, прошу принять мои извинения, револьвер боевой, – Витор склонился в театральном поклоне, выбросив вперед руку, на что Дэррек ответил ему не менее ироничным поклоном. Соня, как мировой судья закрепила решение спора оглашением победителя и утешительными аплодисментами проигравшему.
Вся процедура, заняла совсем мало времени, а проделав такой длинный путь, бежать обратно сломя голову никому не хотелось. Заглянув в бар, Дамиан предложил Витору виски, в честь примирения.
– У герцога отличный вкус, – Витор отпил обжигающий горло напиток, подойдя к окну. Он имел в виду не только виски, но и открывающийся его глазам вид.
Майя подумала, что услышь подобный комплимент сам герцог, по меньшей мере, удивился бы. Хотя находись тут он, эти слова бы не прозвучали. Сама девушка облокотилась о стеллаж, опять погрузившись в свои мысли. Она не сильно прислушивалась к текущему разговору. Дамиан делился какими-то историями из жизни, связанными с янтарным напитком. Витор продолжал изучать открывающийся из окна вид, а Соня прохаживала по кабинету, периодически останавливаясь у того или другого предмета и пристально его изучая.
Майе стало интересно, что произошло с ее кулоном? Он все так же лежит в ящичке? Наверняка лежит, ведь она нашла его только вчера.
Соня медленно ступала по паркету, картины на стенах, останавливаясь у книги с красочными переплетами. Дома, папин кабинет был для нее настоящим мужским царством, манящим своей загадочностью, и этот кабинет был таким же. Никогда женщина не повесила бы у себя в комнате изображение битвы, шторма, она бы предпочла спокойные пейзаж или небывалой красоты букет цветов, а у мужчин были свои атрибуты, развешенные на стенах кинжалы, стоящий в углу бар, лежащий на столике револьвер.
Девушка подошла к нему, даже коробка, в которой он хранился, была настоящим произведением искусства, резная, с повторяющимся сложным орнаментом, изображающим маленькие копии лежащего в коробке оружия. Соня провела пальцем по лакированной поверхности рукояти, взяла его в руку. Тяжелый... Удивительно, как у мужчин хватает сил держать его вытянутой рукой, еще и прицельно стрелять при этом, ее сил бы не хватило и на секунду без дрожи в мышцах. Покачав револьвер в руке, взвешивая эту странную мужскую игрушку, она хотела положить его на место. Нет, подобные вещи, прямо-таки излучающие опасность, явно не для нее.
*****
Кто-то сказал, что судьба циклична, и каждый круг обязан замкнуться. Видимо, так оно и есть, во всяком случае, к этому Майя пришла чуть позже, когда у нее было много времени для размышлений.
Совершенно не опытная в оружейных делах Соня собиралась аккуратно вернуть револьвер на место. Но рукоять оказалась слишком скользкой, а сам он слишком тяжелым. Оружие выскользнуло из слабых пальцев. Наблюдавшей за этим Соне показалось, что секунды растянулись до часов. В голове не было ни страха, ни опаски, а лишь любопытство, как же он будет лететь и как упадет. Револьвер проделал странный путь, ударившись о край коробки, он сменил направление движения, зацепив угол стола. Как это произошло, не знал никто, но он выстрелил, и лишь потом оказался на полу, произведя еще один чуть меньший грохот.
Испуганная Майя встрепенулась, ей понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, откуда донесся звук, девушка посмотрела сначала на Соню, взгляд которой был направлен на лежащее на полу оружие, потом на Дамиана, с застывшей на губах улыбкой, оставшейся после оконченного очередного рассказа, и только потом на Витора, который успел повернуться к ним лицом, видимо, тоже испугавшегося звука. Так Майя думала лишь до того, как по его рубашке начал расплываться красный кровавый след.
