Текст книги "Когда падают звезды (СИ)"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
– А если кто-то войдет? – она не отстранялась, и в сущности даже не волновалась, просто какой-то, еще не забытый голос привычной осторожности, предупреждал, что это не безопасно.
– Самоубийц среди населения дома, я думаю, нет, на моей памяти, только однажды такое сошло с рук. Дай-ка я припомню когда... – вспоминая, он снова припав к ее губам, – вспомнил, одна невоспитанная девчонка тогда пришла ко мне, разбираться со мной же, за мои гнусные намерения, вот только ей это не слишком удалось. Я их таки реализовал. – Майя покраснела, вспомнив, с каким рвением тогда влетела в кабинет, как разговаривала, о чем разговаривала. Продолжая свою сладкую муку поцелуями, он все дальше отводил ее от того, зачем она сюда пришла, а ведь у нее был законный повод возмутиться, вот только не было на это возмущение сил. – Нет, так мы ничего не решим, лучше сядь, – он выпустил Майю из объятий, мягко усадил в кресло, сам обошел его, остановившись перед столом.
– Я отдал распоряжение, чтобы твои вещи перенесли в другую комнату.
Еще прибывающая в дурманящем состоянии Майя, не сразу вспомнила, что же в этом факте ее смущало больше всего.
– Вы? – затуманенные глаза, отливали бирюзой. Дэррек лишь рассмеялся, наклонился к девушке и щелкнул по носу.
– Я! Хотя изначально, о том, что там протекает крыша, я услышал от Сони. Неужели я настолько страшный, что лучше спать в сыром чулане, чем обратиться ко мне с тем, чтобы я что-то по этому поводу предпринял? – он не ждал ответа, как и не хотел поставить такое отношение в укор, лишь надеялся, что впредь она будет учиться полагаться на него.
– Но меня даже не спросили! – понемногу привыкая к влиянию его присутствия, Майя вспомнила о том, что принудительная смена комнаты в общем-то ее возмущала.
– Спросили, желаешь ли ты остаться в протекающем чердаке, или перебраться в нормальную комнату? – Майю обидело такое пренебрежительное отношение к ее уголку в этом доме, неужели после всего того, что вчера в ней произошло, для него значение имела только протекающая крыша?
– Этот чердак, подходил мне в самый раз, – она блеснула глазами. – Я не хочу переезжать, – правда скорее попросила, чем потребовала.
Он хмыкнул ее упрямству, но спорить не собирался.
– Я уже поручил плотникам заняться укреплением того угла крыши. Если как-то утром, вы, леди, – опять сделал ударение на последнем слове, – проснетесь от того, что в окно постучится славный мужчина, чтобы пожелать вам доброго утра и заняться заколачиванием гвоздей, помните, я вас предупреждал.
– Это нечестно! – злиться она не могла, но обида становилась все сильней. А вот в его планы на сегодня ссора не входила, а тем более ее обида. Он опять наклонился, чтобы их лица находились на одном уровне.
– В гостевой части дома, свободных комнат, к сожалению уже нет, – до того, как она представила себе, как ночует на конюшне, он продолжил. – Не посчитаете ли вы слишком компрометирующим, если я предоставлю вам одну из комнат, в блоке хозяйских спален? – пока обида в глазах сменялась сначала замешательством, а потом пониманием, Дэррек, следивший за этим с любопытством, не удержался от того, чтобы дотронуться до мягкой щеки губами, встал, протягивая девушке руку. – А теперь, как хозяин дома, в качестве компенсации, я проведу вам экскурсию, к вашим новым покоям.
*****
Когда они подошли к смежной со спальней герцога двери, оттуда как раз выходила еще одна служанка. Вся кухня гудела утром о том, что одну из гостей переселяют в соседние с хозяйскими покои. С одной стороны, гостевых комнат и вправду уже не осталось, и это – единственная комната, которая в доме никому не принадлежала, но вот только зная все сплетни о своем герцоге, и, в общем-то, не хуже зная его нрав, обитателям кухни не верилось в то, что это все спроста. Правда, уже через пятнадцать минут, тревога была объявлена ложной. В хозяйскую часть переселила бедняжку анибальта, а в ее комнате и вправду с потолка текло. К сожалению, жажда новых сплетен себя не оправдала.
Дэррек впустил Майю в комнату, закрыв за ними дверь. Девушка оглянулась с опаской, а вдруг кто-то захочет зайти, а тут закрыто, но потом решила, что пора учиться полагаться. На него. Светлая спальня, в персиковых тонах, на полу мягкий светлый ковер, мебель, из выбеленного дерева, на стене картина, морской пейзаж. Пространства больше чем в той, где она жила до этого, но вот окно тут было маленькое, не идущее ни в какое сравнение с тем, что было раньше, а тем более тем, которое тянулось во всю стену в комнате Дэррека.
– Все так плохо? – он взял ее ладонь в свою. Видимо выражение на ее лице было слишком скорбным, хотя особого повода и не было, комната отличная, а остальное – дело привычки. – Это еще не все, остался один сюрприз,– он потянул ее к дальней стене. – Узнаешь?
Майя лишь непонимающе посмотрела на него. Дверь как дверь, ничего особенного, как и большинство в этом доме.
– Ну как же? Может, так узнаешь? – он провернул замок и подтолкнул ее вперед. Они попали в соседнюю комнату, тут она уже однажды была. Все тот же темно-зеленый балдахин, те же кресла, камин и окно, свет из которого заставлял все находящее тут стекло блестеть и переливаться. – Вот что скрывалось за дверью, которая тогда так тебя испугала. – Дэррек подтолкнул ее чуть вперед. Закрыв за собой дверь, он скользнул пальцами по ее шее, потянул за бантик, держащий сборки на плечах, освобождая пространство для поцелуев. – Ну что, сохранишь эту маленькую тайну? Ключ я оставлю с той стороны, вольна его закрыть, – чувствуя, что Майя не отвечает ни на слова, ни на действия, он заглянул в растерянное лицо. – Что такое? Хочешь обратно в свою комнату? – если ей это так важно, пусть так, он найдет другой способ проводить вместе дни и ночи без риска для нее.
– Нет, – она снова осмотрела комнату, вернулась к двери, открыла, вышла. Он остался стоять, ожидая ее решения. Когда через минуту девушка вернулась, Дэррек неожиданно для себя понял, что нервничал и не имел и малейшего понятия, ждать ее или уже нет.
Майя подошла к Дэрреку, держа руки за спиной, остановилась, внимательно заглядывая в лицо, любимое, но до вчера еще такое недосягаемое, а потом протянула вперед руку. Он повторил ее движение, не до конца понимая, что она задумала, и тут из разжатых пальцев, ему в ладонь упал ключ. Она приняла решение, доверилась ему всецело, и теперь он должен был это доверие оправдать. Отдавая ключ, она соглашалась на предложенную ей роль, не претендуя на большее. Пусть ее сказка продлится месяц, пусть потом она уедет, и больше не встретит его, пусть потом он ее забудет, вернется к прошлой или найдет следующую, но свое право на счастье, пусть и короткое, она заслужила. Она готова попробовать.
*****
Лишь покинув предоставленную ей комнату, после наглядной демонстрации, на что же она согласилась, Майя подумала о том, что должна предупредить о переезде Соню, показаться ей на глаза, ведь вчера она даже не знала, стучала та к ней в комнату, искала ли ее сутра, наверняка искала, наверняка стучала, в противном случае, это была бы не ее сестра. Но первым, из обитателей, ей на глаза попал тот, кого она хотела видеть меньше всех.
– Майя, – Кэрри сделала реверанс, чего раньше за ней не наблюдалось. Майя остановилась, чувствуя с одной стороны страх, на уровне инстинкта, ведь раз обжегшись, не хотелось повторений, а с другой, она верила обещанию Дэррека, что Дамиан усмирит эту девку, иначе гостям придется слегка сократить пребывание в этом доме. Майя не знала, каким образом друг герцога будет усмирять, но в том, что желанного результата добьется, сомнений не было.
– С добрым утром. – Майя лишь склонила голову, ее титул позволял в этой ситуации поступить так, и честно сказать, наверное, впервые Майя этим правом воспользовалась, до этого искренне считая, что подобные попытки показать, что ты значишь больше чем твой собеседник – мелочность.
– Если я вчера была резка, прошу меня простить, – девушки смотрели друг другу в глаза и ни в одних не читалось извинение, ни в других вера в раскаянье, но главное – формальности соблюдены.
– Были, извинения принимаются. – Майя хотела пройти мимо, не дав ей возможности наговорить еще каких-то гадостей, пока никто не слышит.
– Одного не могу понять, – она развернулась за Майей, обращаясь уже к ее спине, – почему же, когда вам было нанесено оскорбление, воздыхатель, вместе с сестрой, вместо того, чтобы поддерживать пострадавшее самолюбие, воркуют как голубки на веранде? Неужели не обидно?
Майя не замедлила шаг, не развернулась, не ответила. Ведь теперь она еще больше хотела увидеть сестру. И нет, Кэрри, знала бы ты насколько не обидно.
*****
– Майя, – Витор склонил голову, завидев вышедшую на веранду девушку.
Та обернулась, мягкий поворот головы, улыбка, направилась на него, казалось, Майя не ведала никаких забот. Витор же смотрел на нее оценивающе. У него не возникало ни малейшего сомненья, с какой целью люди остаются наедине за закрытой дверью, особенно когда это касается Дэррека, но вот только Майя? Зачем это ему и как она опустилась до того, чтобы записаться в его любовницы? Неужели так просто было предать сестру? Ведь та искренне страдает, и хоть он сам отчасти рад был такому повороту, по какой бы причине герцог не дал девушке отворот, он не знал чего ждать от этой связи, и вот это заставляло напрячься.
Презирал ли он ее, как стали бы, наверное, все, присутствующие тут, да и просто знакомые ему? Нет, он ее жалел, ведь какие бы ни были мотивы герцога, ей точно не поздоровится, испить горя придется прилично. И Витор чувствовал свою ответственность за это – как друга, как брата, как тот, кто мог повлиять и просто ушел. Этот вопрос не давал ему покоя весь вечер и утро, почему не постучал, почему не вошел, почему не окликнул, в конце концов, зачем остановил Соню? Интуиция, на которую так часто ссылаются представительницы прекрасного пола. Вот только она ли одна? И опять он признавался сам себе, что не будет использовать то, что произошло вчера в своих целях, не придет к герцогу со сделкой: голос за молчание. Просто потому, что та, которая направляется сейчас к нему, не заслуживает знать, что ее честь не стоит того голоса, что любовник скорее уничтожит ее, чем согласится отступить от своего глупого принципа.
– Витор, а где Соня? – Майя сделала реверанс, не обратив внимания на насупившегося собеседника. – Она куда-то ушла? – девушка осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что не упустила сестру из вида. Да, ее тут не было, в другом конце веранды, на шезлонгах устроились две барышни, по тропкам перед домом тоже прогуливались люди, но Сони среди них не было.
– Не имею чести знать, леди Майя, как ваше самочувствие? – Майя удивленно подняла бровь, – Вы не спустились к завтраку... Я подумал, что опять нездоровится.
– Нет, все хорошо, просто в моей комнате будут что-то делать с протекающей крышей, мне пришлось перебраться, – теперь-то Майя видела, что Витор не такой, как обычно, чуть резковат, может вчера что-то произошло у них с Соней? – А как у вас дела? Все хорошо? – она участливо заглянула в лицо друга, может сестра что-то учудила и ее совет будет очень кстати...
– У меня? Все отлично, – он хотел что-то добавить, но видимо передумал, отвернулся на какую-то долю секунды, а потом снова взглянул на нее. – Майя, вы ничего не хотите мне сказать? Точнее спросить, может совета? – конечно, он не предлагал ей прямо тут, на глазах у всех, обсуждать личные дела, но достаточно было малейшего ее сомненья, и он смог бы повлиять на нее, уберечь от еще больших ошибок, чем она уже совершила.
– Нет, – он вел себя определенно странно, совета? Какого? На секунду, внутри у девушки все похолодело, а вдруг он все знает, вдруг в этом причина поведения? Но она тут же попыталась себя успокоить, ведь это невозможно. Откуда он мог узнать, и даже знай он все, не стал бы с ней даже разговаривать.
Витор в ответ только задумчиво покачал головой. Ну что ж, он и не ожидал другого ответа. Майя, Майя, неужели ты не понимаешь, как плохо это может закончиться?
Их молчаливый диалог прервала Соня, которая увидела сестру из окна гостиной и поспешила к ней.
– Где ты пропадала? Мне нужно с тобой серьезно поговорить. Витор, вы нас извините? – Соня взяла сестру за руку, готовая тянуть ее на прогулку силой. Мужчина улыбнулся так, будто и не было этой его странности еще минуту назад.
– Конечно, – получив удовлетворительный ответ, Соня деловито кивнула, развернувшись, действительно потянула за собой менее расторопную Майю. – Я всегда готов помочь советом и делом, Майя, помните об этом, – может, он хотел сказать еще что-то, но только это успел вымолвить до того, как старшей из сестер пришлось развернуться вслед за младшей.
То, что сказала Соня... Это было так ожидаемо и неожиданно одновременно... Она готова ехать домой, ее больше не интересует, что и как о ней подумают эти люди, оставаться тут – лишь тратить нервы и время понапрасну. Майя слушала сестру и понимала, что скажи она это вчера, их карета уже мчалась бы к дому, а сегодня, все изменилось. До такой степени, что Майя готова была добровольно отказаться от, казалось, спасительного предложения сестры. Майя не могла и подумать раньше, что услышь она эти слова, почувствовала бы не облегчение, а страх, что все закончится так быстро.
– Нет, мы не будем убегать, поджав хвост, это ведь ты меня учила, что нужно уметь постоять за себя. Где же еще учиться, как не тут! – еще одна мелкая ложь, а сколько еще таких впереди...
Соня только покачала головой, ничего не ответив.
*****
В этот день, время перестало существовать для Майи в таком виде, как было "до". До чего? Сама девушка называла это инсценизацией счастья. Раньше, были дни, которые нужно пережить, ночи, которые тоже нужно пережить, а потом опять дни. Сейчас же, деление стало другим, время с ним и без него, и в отличие от светлого и темного времени суток, которые не сменяли друг друга неожиданно, ее личное измерение таким постоянством не отличалось. Ключ от двери между покоями оказался совершенно не востребованным, первым, что она видела, просыпаясь по утрам, был светло-зеленый полог кровати, светящее в глаза солнце, через огромное окно его спальни или стоящие на прикроватной тумбе цветы, на его тумбе.
То, что казалось ей невозможным, каким-то неведомым образом удавалось его светлости достаточно просто. Разоблачения она перестала бояться после его слов о том, что в хозяйские покои прислуга без спросу не заходит, если комната пуста, никто не отвечает, значит заходить так же запрещено. Это правило не зависит от того, живут в комнате хозяева или гости. Майя почему-то сразу подумала о том, что прекрасно наслышана о том, какая гостья могла жить в этой же комнате до нее, но сказать это не осмелилась. В конце концов, ведь она тут на птичьи правах. Но зато, девушка перестала подскакивать как ошпаренная от каждого шороха, и красться к себе в комнату молясь, не застать там никого.
Ни разу ей не удавалось застать его врасплох, когда у нее только начиналось утро, его уже обычно и след простыл. И хоть она даже себе стыдилась в этом признаться, ей чертовски хотелось хоть раз проснуться не одной. Увидеть смягченные сном черты лица, которое она представляла, закрывая глаза, пожелать доброго утра.
Еще с самого начала, когда она ужасно смущалась всему, что между ними происходило, Майя пыталась выскользнуть из теплых объятий незамеченной.
– Майя... – как всегда, низкий, чуть хрипловатый голос, заставлявший забыть обо всем. – Если ты будешь продолжать ерзать, мы сегодня не заснем, – угроза звучала так многообещающе. Заканчивалось все обычно никак не ее побегом. Так продолжалось долго, пока однажды ей не удалось выскользнуть. Непреднамеренно, просто ужасно захотелось пить. Поставив на место стакан, она направилась обратно, подняла лежащую на полу подушку, положила так, чтобы не потревожить сон мужчины и отправилась к себе. Остаток ночи она провела спокойно, не волновали ни сны, ни жар, ни холод, не хватало только уже привычного дыхания у виска, рук, перемещающихся по телу и плеча, уткнувшись в которое, все становилось неважно. А вот следующее утро началось так же. Снова над головой зеленый балдахин, окно во всю стену, а оставленный ночью мужчина привычно занимается какими-то делами за столом. Майя не сразу вспомнила, что же в этой картине ее смущает, а когда вспомнила, Дэррек уже отвечал на незаданный вопрос.
– Не делай так больше, – в голосе ни раздражения, ни гнева, деловой тон, совершенно безразличное выражение лица, направленное в лежащие на столе документы. Он не объяснил почему, не объяснил зачем, даже не попросил. Предупредил, что лучше выполнить его маленькую прихоть.
Майя так и не узнала, что он почувствовал, когда не обнаружил ее возле себя утром, и в комнате, и в ванной, не знала, что до того, как вспомнить о соседних покоях, он чуть не поднял на ноги весь дом в поисках сбежавшей и лишь потом обнаружил ее, свернувшуюся клубком на такой огромной кровати. Сбежала, но не так далеко, как он боялся. То, что Дэррек испытал, стало откровением и для него самого. Страх, настоящий страх, за нее, за себя, он уже и забыл каково это – бояться.
Больше она эксперимент не повторяла, просто согласилась, без каких либо объяснений. Как соглашалась на все, на роль любовницы, не имея и малейшего понятия, почему она, на просьбу меньше проводить времени с Винсентом, хотя она и попыталась возмутиться, но герцог знал способ, при котором мог полностью подчинить ее волю, на написание его портрета, как предлог проводить вместе время и днем. Она не рисовала, не могла, все еще чувствовала, что заслуживает такого наказания, но хотела верить, что рано или поздно карандаш опять ляжет в руку. На знакомство с верным напарником его светлости в любых путешествиях.
*****
– Подойди, не бойся. – Майя не боялась, она просто остолбенела от восхищения. Еще одной страстью девушки, кроме чтения и рисования, было коневодство, все началось с мечты о лошади, а переросло в непреодолимую тягу ко всему, касающемуся коней. Ее Тень находился сейчас где-то в сотне километров от нее, а тут, казалось, стоит его единокровный брат. Такой же высокий, статный жеребец, лоснящиеся бока, шелковистая грива, и темные глаза, одно отличало этого красавца, от ее любимца, у него не было белых носочков, из-за которых, сама Майя иногда называет Тень модником. – Подойди, он смирный, – сам Дэррек поглаживал фыркающего коня по гриве, протягивая другую руку Майе.
Она подошла, медленно, помня о том, что кони, как и другие животные, не любят резких движений, особенно со стороны неизвестного человека, а если этот красавец похож на Тень не только внешне, но и характером, тем более стоит знакомиться постепенно.
Поднесла руку к лошадиному боку, провела по жесткой щетине – красавец, под пальцами заиграли мышцы.
– Ветер, знакомься, это Майя, – Дэррек взял яблоко из висящей на стене корзины, желая задобрить своенравного скакуна, но тот, кажется, и так был в хорошем расположении духа. – Лучше коня сложно сыскать. Одна беда, боится змей до одурения, да, Ветер? Не стыдно, что теперь леди знает, о твоем глупом страхе? – он говорил с ним как с человеком, будто конь мог ответить. Майя так же разговаривала с Тенью, когда нуждалась в молчаливом слушателе.
– Он очень красивый. И не зря боится, он еще и умный, – видимо, неспроста герцог разговаривал с ним как с разумным существом, услышав одобрение от девушки, он увернулся от поглаживающей его гриву мужской ладони и кивнул в сторону Майи. Этот жест заставил улыбнуться обоих.
– А еще, как оказалось, он повеса, не прошло и десяти минут после знакомства, а он уже заполучил девичье сердце, мне стоит ревновать? – Дэррек отошел от коня, в поисках щетки. Ответом ему было молчание, девушка продолжала водить рукой по конскому боку, расхрабрившись, даже повторила трюк хозяина с яблоком. Ветер взял из чужих рук угощение, значит, она ему действительно понравилась, Дэррек не помнил, чтобы это удалось кому-то еще.
Мужчина вложил в девичью руку щетку, и, накрыв ее своей ладонью, стал направлять движения, совершенно расслабиться он не мог, все-таки его конь был непредсказуемым, а так, он точно успеет закрыть ее, если тот решит взбрыкнуть.
– Так что, мне ревновать? Он заслужил одобрение лишь за то, что наделен трусостью, неужели это нужно, для покорения сердца? Жалость?
– Женщины любят жалеть, так в них просыпаются сокрытые глубоко инстинкты материнства, – этот момент, Майя мысленно занесла в свою копилку воспоминаний, которую начала заполнять не так давно. Копилку минут, заставляющих трепетать все внутри. Ее руку накрывала теплая мужская, а вторая в это время покоилась на талии, ограждая от окружающего мира, как бы неприлично, вопиюще это не выглядело, почему-то именно сейчас, Майя чувствовала себя в безопасности. Оставив щетку в полном распоряжении Майи, Дэррек занялся более приятным делом, убрав волосы с девичьего плеча, опять взялся за исследование, стоило провести пальцем по шейным позвонкам, и руки покрывались мурашками, а после прикосновения губ, ее пробирала мелкая дрожь. Всегда, пытайся сдержаться или нет, никакое самообладание не поможет. И с каждым днем, он узнавал все больше секретов ее тела, которое само с ним делилось, не спросив хозяйку.
– Конюх отпросился после обеда, тут никого нет, – каждый раз, когда он приближался к ней, за пределами комнаты, она напрягалась, не могла еще понять, что позволял он себе подобное только будучи уверенным, что это безопасно. – И у тебя тоже этот материнский инстинкт вперемешку с жалостью?
Майя продолжала водить щеткой по конскому боку, вот только все больше по инерции, не контролируя своих движений.
– Не думаю. Я ненавижу, когда жалеют меня, и не позволяю себе так унижать других.
– Тебя не так-то просто жалеть, – Дэррек отстранился, чуть ли не впервые за последние дни, Майя позволила себе хоть чуть-чуть раскрыться перед ним, поделиться мыслями, как когда-то в его библиотеке, за книгами.
– Я воспринимаю это как комплимент, – движения опять стали осознанными.
– Неужели тебе действительно хочется брать всю ответственность за все на себя? А как же мечта положиться на мужское плечо? Предлагая тебе положиться по твоему, люди тоже жалеют?
– Не хочется. Но есть ли у меня выбор? – ей опять вспомнилось, что скоро все это закончится, она вернется домой, и весь груз, удвоившись, упадет на нее.
Как будто читая ее мысли, Дэррек сменил тему разговора:
– Ты скучаешь по дому? – каждый день она донимала Дэна вопросами, не приходило ли ей писем из дома, тот лишь неустанно повторял, что как только они появятся, он тут же их передаст, сегодня одно наконец-то пришло, когда она помчалась поделиться новостью с сестрой, ее радости не было предела.
– Да, – прежде чем ответить, она молча смотрела на него несколько мгновений, конечно, скучает, она не видела родных больше месяца, причем месяца, тянувшегося дольше, чем некоторые прожитые ею годы, то, что произошло меньше недели тому, казалось таким далеким, как будто напоминанием из прошлой жизни. – Я скучаю по своим родным, как же может быть иначе?
Дэррек хмыкнул, может, он-то знал. Не смотря на то, что мужчина любил и заботился о своей матери и сестрах, мог бы проводить годы, не видя их, и если когда-то, это еще вызывало ностальгию, то теперь, необходимость куда-то мчаться на встречу становилось обузой. Ко всему привыкаешь и от всего отвыкаешь.
– А что же будет, когда придется покинуть отчий дом не на месяц, а на всю жизнь?
Теперь пришла очередь неверяще улыбаться Майе.
– Если раньше, эта возможность была лишь призрачной, то теперь ее и вовсе нет. Кому же нужен анибальт, да еще и... – она попыталась найти слово, способное описать ее теперешнее положение, но почему-то такого не находилось, – я.
– Думаешь, охотников не сыщется? – Дэррек взял протянутую девушкой щетку, прошел к стене, чтобы положить ее на приколоченную полку.
– Может и сыщутся. Но проблема не только в них. Я не смогу. Не смогу жить, каждый день осознавая свою вину перед человеком. А тем более, когда на эту вину мне будут указывать ото дня в день, – да, ее предположение совершенно верно. Узнав, что новобрачная вступила в брак отведав земных утех, редкий жених не воспользуется правом отказаться от такой, а те, кто согласится за большие деньги избежать огласки и оставить ее подле себя, не упустит ни малейшей возможности такой порочностью ее уколоть. Но при этом, подобной претензии предъявить жена права не имела, ведь и в этом над ней жестоко посмеялась природа, отдав роль подчиняемой.
– Ты жалеешь обо всем? – конечно жалеет, ведь его прихоть испортила ей жизнь, он думал об этом часто. Тогда, в первую ночь он был уверен в том, что имеет дело никак не с опытной обольстительницей, но желание завоевать, подчинить, поставить собственное клеймо было намного сильнее каких либо мук совести. А теперь он хотел услышать ответ.
Майя гладила морду коня, который, казалось, совсем размяк от девичьего внимания, лишь довольно пофыркивая в ладошку и подставляя щеки под пришедшуюся по вкусу ласку. Не отрываясь от Ветра, не обращая внимания на пристальный взгляд из противоположной стороны загона, она ответила то, о чем уже много раз думала:
– Уже нет. Раньше да, а сейчас уже нет. Если я не могу этому противостоять, то как же я могу жалеть?
– Не можешь? – ответа на вопрос, смог бы он принять ее отказ, Дэррек и сам не знал, ведь тянуло его к девушке сильно, и тогда, когда она была недоступна и сейчас, когда все изменилось.
– Нет, – он хотел получить ответ на свой вопрос, а ей хотелось почувствовать, что сказанное ей будет правдой. Правильно истолковав ее взгляд, Дэррек вернулся к Майе, провел по спадающему по спине водопаду волос, потянув за кончик, как обычно заставляя девушку запрокинуть голову еще выше.
– Не можешь?
– Нет, – в голубых глазах опять заиграла бирюза.
– Почему? – давай девочка, дай правильный ответ на вопрос.
– Потому, что не хочу, – кому она бросала вызов своими словами? Не ему, самой себе, осмелев до степени, когда признаешь свои желания. Лучшего ответа он не ждал, его храбрая девочка, не могла разочаровать.
