Текст книги "Стану смелой для тебя (СИ)"

Автор книги: Мария Акулова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 30

Глава 30

– Ваш столик… Хорошего вечера…

Администратор зала подвел гостей к одному из немногочисленных столиков в помещении с приглушенным, интимным даже, освещением.

Улыбнулся мужчине, чуть склонил голову, обращаясь к его спутнице, после чего деликатно отошел, позволяя переброситься парой слов и определиться с заказом.

– Не волнуйся, всё хорошо…

Санта и сама не замечая этого, провожала его взглядом, пока Данила не обратился к ней, скользя пальцами от голого плеча вниз до запястья, сжимая его в своих пальцах, поглаживая…

Возвращая в реальность. Возвращая к себе.

Он улыбнулся – Санта улыбнулась в ответ, пусть и по-прежнему нервно. После чего мотнула головой, вновь обретая смелость, садясь на обитый бархатом стул.

Сегодня у них с Данилой – первое свидание. С той судьбоносной субботы прошла неделя. Сегодня – новая.

В то утро Данила уехал почти сразу. Дела. В том, что не сбегает, а именно спешит, Санта отчего-то не сомневалась. Впрочем, как и в том, что своим признанием знатно огорошила.

Конечно, он подобного не предполагал. Конечно, не бросился заверять во взаимной вечной, но не отстранился и холодным не стал.

Задал ещё несколько вопросов, на каждый из которых она ответила абсолютно честно.

Он этого не помнил (что нормально), но впервые они встретились, когда её мама отмечала День рождения. Пётр был дома, у них – праздничный торт и гости. А Данила приехал, чтобы срочно подписать документы у шефа. Навстречу вышел старший Щетинский. Санта по своей привычке поплелась следом. Если отец дома – она не упускала возможности поработать его хвостом. Мужчины говорили о чём-то между собой. Ей Данила просто подарил улыбку. Подмигнул.

И улыбки ей хватило. Очень надолго, как оказалось.

Санта не стала врать: себе же клятв быть всегда верной ему (пусть он об этом и не узнал бы) не давала.

И как прекрасно помнила обстоятельства первой встречи, так же – как её чувство преображалось. Из совсем детского "выйду замуж за него" до подростковой злости, потому что ей хотелось увлекаться, как увлекаются все. Она пыталась, давала шансы, но ничего из этого не получилось... Всё было "не то".

Дальше было обреченное принятие и волевое решение: восторгаться им можно, как профессионалом, а свою пусть не такую яркую и болезненную, но даже лучше, что спокойную, любовь она ещё встретит.

Пришла на стажировку не потому, что там он, а скорее вопреки.

Молчала бы и дальше, ведь глубина своих чувств к нему – это не то, чем она гордится. И не то, чем хотела бы его привязать.

Ей не нужна жалость. Ей нужна только такая же искренность, как живет в ней. Если он готов попытаться в себе её найти – она будет самым счастливым человеком в мире.

Он, кажется, решил рискнуть.

Не названивал ей каждые полчаса. Они в принципе за эту неделю почти не виделись, обменялись парой сообщений. Раз Данила её набрал – предупредил, что несколько дней не будет в стране. Важная поездка.

И в офисе он по-прежнему был не настолько уж частым гостем. Они пересеклись несколько раз. Вели себя, как это было бы правильно – вежливо, но без явных указок на то, что их что-то связывает.

Санте важно было оправдать доверие. Данила позволил ей остаться в Веритасе. Она ни за что в жизни не хотела бы его подставить.

Наверное, поэтому вот сейчас волновалась особенно.

В четверг вечером он появился в офисе ближе к концу рабочего дня. Зашел в их опенспейс…

Санта видела, что разговаривает с одним из их старших, пусть отгоняла от себя, но в голове всё равно крутилась настойчивая невысказанная просьба, чтобы хоть бы посмотрел…

А он не просто посмотрел, он произнес негромное: «Санта, ко мне зайди, пожалуйста»… Разбудив дремавший все эти дни улей в солнечном сплетении.

Они шли по коридору на расстоянии. Данила с кем-то здоровался, Санта смотрела перед собой, считая собственные вдохи, чтобы отвлечься.

Когда она оказалась внутри (снова в том же кабинете, который в последний раз покинула после скандала), Санта зависла взглядом на месте, где уже нет фотографии… Она видела «дыру» даже вопреки тому, что в помещении темно. Услышала щелчок замка, закрыла глаза…

Почувствовала руки на талии, как губы врезаются в скулу…

– Привет…

Дальше – шепот…

И как разом укутывает.

Потому что, как оказалось, всю неделю сомневалась. Волновалась. Ждала. И только теперь убедилась: не показалось. Не привиделось. Всё правда.

Дальше пары первых прикосновений Данила не пошел.

Даже в губы не целовал. Будто и самому просто надо было убедиться в том же.

После первых секунд наедине в полумраке – включил свет. Спрашивал, как дела и что она делает в субботу. Потому что… Он хотел бы пригласить её на ужин.

Как казалось Санте, это – неоправданно опасно, они же должны быть аккуратны, но она, конечно же, не отказалась.

Была счастлива. Сильно волновалась, ответственно готовилась.

Долго ждала его сообщения «я под домом», сидя на полке в прихожей. Потому что готова была практически за час.

Обретенным с ним опытом и тем, что у них, кажется, зарождаются отношения, ни с кем не поделилась. Даже с мамой.

Шла по асфальту в сторону знакомого джипа, будто канатоходец по натянутой веревке, боясь оступиться, чувствуя его внимательный взгляд. Мешая страх с удовлетворением.

Говоря честно, она тогда почти смалодушничала, почти брякнула, что поужинать можно и дома. У неё. Но сдержалась, доверившись.

Немного расслабилась, когда увидела, куда они приехали.

Это был очень дорогой ресторан. Здесь в жизни не появится случайный человек. Она и сама здесь не бывала, но слышала от отца и университетских подруг, чьи родители занимаются серьезными делами, сидят на высоких постах.

Здесь чтят приватность. Здесь самый настоящий фейсконтроль. За соседним столиком Гришу не встретишь…

Эти размышления казались Санте чуть грустными, ведь они с Данилой не сделали ничего плохого. И делать не собирались. Им нечего скрывать.

Но правила игры она принимала. Понимала, на самом деле, насколько это важно.

Узнай её братья, что они с Черновым вместе – воспримут это на свой счет. И это будет иметь куда более плохие последствия, чем любое шушуканье за спиной. Причем скорее даже для него.

Скользя взглядом по меню, Санта на каждой позиции приходила к выводу, что есть совершенно не хочется. Но и ничего не заказывать было бы глупо.

Поэтому она кое-как сделала выбор.

Улыбнулась официанту, озвучивая. Потом слушала, как то же делает Данила. И смотрела…

Не заметила, как залюбовалась. Чуть покраснела, когда он закончил, перевел взгляд на неё, подмигнул, улыбаясь…

– Ты очень красивая сегодня, Санта…

Сказал, став серьезней. Заставляя её сильнее зардеться, а ещё в очередной раз впитать слова кожей. Той, по которой он скользит взглядом – по плечам, ключицам, шее…

Она специально одела платье на бретельках. Не вульгарное, таких в её гардеробе нет, но достаточно открытое, чтобы не давать ему покоя. Чтобы напоминать.

– Тебе и прическа идет, и платье.

– Спасибо…

Отвечая на комплимент, Санта еле-еле улыбнулась, после чего снова рискнула поднять взгляд и встретиться с его.

После всех откровений – телесных и душевных, это делать должно было бы легче, а ей как сложней. Память возвращает в недавнее прошлое. И нестерпимо хочется повторить. Но надо держать язык за зубами, ведь он пытается делать всй правильно для неё. Чтобы красиво. Чтобы как у людей... Чтобы как положено с "папиной принцессой".

– Как дела?

Данила задает максимально общий вопрос, Санта на секунду зависает. Потому что… Хорошо. А сейчас особенно. Но ещё недавно даже мысли бы не допустила, что подобное возможно.

Рядом с ним сидеть. Смотреть в глаза. Получать комплименты. Не искать в них подоплеки.

– Вы с Сашей как?

Не получив ответ на простейший, Данила задал уточняющий.

– Всё хорошо. Мне так кажется. Александр мной доволен вроде бы… Он хвалил…

Александр – тот старший юрист, к которому Санту «приставили» изначально. Ей было с ним комфортно, но в состояние вещей вмешался приход Примеровой. Неудачный со всех сторон, как оказалось. Вернувший многое на исходные. В частности, и её подчинение другому человеку, под чьим началом тоже ответственно, но на душе спокойно… И какое же это блаженство.

– Мне он тебя тоже хвалил. Я рад…

В разговоре наступила пауза. Санта позволяла себе же вдоволь отзвенеть реакцией на его слова, к их столику принесли вино и первый курс блюд.

Данила ел с аппетитом, Санта – им разгоралась в процессе. Потому что ценник в заведении не просто так заоблачный. Каждая тарелка – отдельное впечатление. Но главное всё равно не в них…

– Ты крестик не нашла, да?

Данила спросил, Санта мотнула головой, смотря при этом вниз.

Она была с ним предельно искренней, рассказывая о своих чувствах и мотивах. Но в одном  смалодушничала.

Как бы ни убеждала себя, а не была уверена на все сто, что он к ней сам вернется. Поэтому в том, что спрятала крестик, не призналась. Оставила как бы мостик. Привычно трусливый. Очевидно читающийся, но смелости нужно набираться постепенно. Она и так невероятно шагнула вперед.

– Жалко…

Комментарий Чернова заставил почувствовать укол совести. Закусить покрытую блеском нижнюю губу… Но всё равно сдержаться.

– Я ещё поищу…

Пообещать, получить в ответ кивок…

– Спасибо. – И благодарность. – А за машиной ты не ездила?

Дальше Санта ощутила уже облегчение из-за того, что тема сменилась. А значит, она снова может смотреть в глаза и честно говорить…

– Нет. Выходные дома была. В будни некогда.

– И как ездила в Веритас? – Данила задал вопрос, откладывая приборы. Санта то ли увидела, то ли придумала, что чуть нахмурился.

– На метро. Так быстрее даже. Утром пробки, долго ищу, где можно припарковаться. А так нырнула – вынырнула, уже на месте…

– Хочешь, отвезу тебя завтра?

Реагируя на предложение, Санта уверенно мотнула головой. Пока он не успел воспринять на свой счет – посмотрела извинительно. В ответ получила… Улыбку. Понимающую, с кем имеет дело.

– Я бы высадил тебя за пару домов. Просто чтоб сама не моталась…

Данила уточнил, Санта снова испытала прилив вины. Она ведь не стыдится, что с ним связалась. И понимает, что он точно так же не стыдится её. Просто пока посвящать мир в их отношения неуместно.

– Я сама съезжу. Спасибо. Не волнуйся…

Санта заверила, Данила сделал глубокий вдох…

– Ты вообще самостоятельная, умница…

И прокомментировал беззлобно, хоть и с легким неодобрением. Возвращая к своему же «учись принимать».

Но она и учится, на самом деле. Просто постепеннее, чем он бы от неё ждал.

Их первый совместный ужин прошел прекрасно. Вопреки неправдоподобным опасениям Санты их столик действительно никого не интересовал, кроме обслуживавшего официанта. Кухня – достойная высших похвал. Вино – идеально пьянящее. С каждым новым глотком Санта позволяла себе всё более долгие взгляды, такие же фразы, смелые мысли.

Десерт поставил финальную точку. Он был очень вкусным, но при всем желании доесть его Санта не смогла бы. Растягивала удовольствие, безумно боясь момента, когда придется уходить. И его же ожидая.

Потому что ей нравилось быть рядом с Данилой. И потому что после ужина с ним не хотелось прощаться.

* * *

– Тебе не холодно?

Данила спросил, когда машина уже ехала по вечернему Киеву. Санта была совсем не против, чтобы медленней, но казалось, что Чернов её стремление не разделяет. Из-за этого становилось немного грустно.

Хотелось, чтобы он тоже откладывал момент разлуки. После которого – такая же неделя без намека на контакт. А может даже не одна. И как их проводит Санта – понятно. В ожидании. А вот он…

– Нет…

Будто противореча себе же, Санта обняла плечи руками, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. Но не из-за холода (ей наоборот немного жарко – вино ударило в кровь), а из-за липких мыслей, которые всё это время усердно отгоняла.

– Как с поступлением дела?

Следующий его вопрос показался совсем неожиданным. И по-особенному тронул. В нём читается небезразличие.

– Потихоньку…

– Успеваешь?

– Да. Странно, наверное, но я почти не волнуюсь на этот счет.

Можно было остановиться на коротком «да», но Санте захотелось продлить хотя бы разговор.

– Почему странно? Нормально быть уверенной в себе…

Данила произнес, как само собой разумеющееся, даже плечами пожал, Санте же оставалось только улыбнуться. Потому что подобное нормально – для него. А для неё как раз странно. Она привыкла искать в себе проблемы. Это вроде как хобби…

– Я была безумно уверенной, подаваясь на стажировку. Только первые пять отказов меня немного отрезвили. С тех пор я предпочитаю гасить излишний энтузиазм…

Санта поделилась сокровенными сомнениями, потом же с любопытством смотрела  на реакцию Данилы. Будет ли. Какой.

Он тоже посмотрел. В салоне заискрило. Его лукавыми смешинками. Невозможностью Санты им противостоять…

Улей зажужжал громче. Стало немного приятней…

– Ты не туда подавалась… Целиться сразу нужно в звезды… Незачем размениваться…

Данила расплылся в самодовольной, Санта же капитально не сдержалась – сначала фыркнула, потом рассмеялась.

Как-то для себя же неожиданно и практически до слез. Которые толком не смахнешь – глаза накрашены.

Поэтому приходится запрокидывать голову, часто моргать, чувствуя, как зубы сушит воздух.

А когда резко опускаешь голову – цепенеть и сглатывать, потому что на тебя смотрят, позабыв о дороге. Бродят по телу. Сминают губы. Ныряют в глаза.

Дают понять: двузначность не привиделась. Сейчас он одобряет её стремление целиться в звезды. В них же попадать.

Он сам – та ещё звезда.

Тело Санты тут же слабеет. В голове селятся странные мысли. Хочется остановить мгновение. Машину. Очень сильно – прижаться к нему. Так, будто они снова в её коридоре.

И там тоже очень хочется оказаться. Заново то же пережить, а может снова вдвоем, но ещё лучше…

– Данил…

Санта окликнула мужчину, когда он вновь занят был дорогой. На неё не посмотрел, просто подтвердил, что услышал, еле-заметно кивнув.

Он никак не отреагировал на то, что она обращается к нему без отчества, да и вернуться «на вы» после случившегося не может… Но для самой каждое такое обращение – это автоматически сжавшееся от нежности сердце. И каждый раз Санте не верится, что перейти черту оказалось так просто…

– Я вспомнила… Крестик мог под комод закатиться. Я там не смотрела…

Санта говорила, бесстыже смотря на мужской профиль. Кровь бурлила. В ней бурлило вино. А ещё так бурлила любовь смешанная с желанием. И вот сейчас ей стыдно не было.

Даже с учетом того, что когда в ответ смотрит Данила – в его взгляде читается легкая ирония и понимание, что она делает…

Врет же… Нагло врет.

Но он позволяет…

Молчит. Ждет, когда предложение будет озвучено полностью.

– Если у тебя есть десять минут – подожди. Я проверю, принесу… Или поднимись…

– На кофе…

Данила прокомментировал, улыбнувшись, Санта почувствовала прилив нежности и желание рассмеяться, но сдержалась. Сжала губы, переждала…

– Для кофе поздно…

Ответила… Повторяя его же слова.

– А по вину сегодня ты…

И снова чуть покраснела, потому что Данила опять пробегается взглядом, ей снова жарче. Щеки снова ярче…

Но, кажется, он не принимает её откровенный пас...

Машина проезжает один из светофоров, Санта скашивает взгляд, следя за тем, как пересеченная улица отдаляется…

Они едут ко второму перекрестку…

И там происходит то же самое.

Как и на третьем.

Каждая из этих улиц – необходимое условие, чтобы она попала домой. Каждую из них Данила проехал, не засомневавшись.

– Мы ещё куда-то?

Санта знала: можно не спрашивать и просто наблюдать. Но не в их с Данилой случае. Ответы не пугают так, как сомнения.

Но он почему-то не спешит отвечать.

Автомобиль несется по крайней левой, разгоняясь до ненаказуемых девяноста. Санта прислушивается к тишине салона и к тому, как её сердце ускоряется. В голове мелькает, что Чернов – немного садист. Любит игры на её нервах. Но она любит его. Поэтому всё прощает.

– У меня тоже есть вино, Сант. Вечер же свободен, правда?

Данила спрашивает, хотя надо было раньше.

Но самой Санте становится смешно от мысли, что она может из вредности ответить «нет». Конечно, её вечер свободен. Точнее конечно, он занят только им. Но его предложение, такое предсказуемое, внезапно бьет по нервам. Ведь это серьезно. И это…

Исключительно его инициатива.

Ему не нужен крестик. А вот она – нужна.

Вслед за первым испугом приходит радость.

Данила поворачивает голову, смотрит, вопросительно приподняв бровь… А Санта просто улыбается, глядя на его пальцы на руле…

Думая о том, что сегодня ей было мало его прикосновений. А ещё, что сегодня же их будет больше…

– Не волнуйся. Не хочешь – говори, домой отвезу…

Чернов расценил её молчание неверно. Озвучил то, в чём Санта и сама не то, что не сомневалась, а чего боялась искренне. Теперь перспектива попасть в скором времени домой казалась ещё более унылой. А вот к нему…

Взгляд Санты взметнулся. Встретился с мужским.

– Не скажу. Ещё вина хочу…

Санта перебила, произнося утвердительно. Дальше же – глазами:

– И тебя ещё хочу.

Зная, что взаимно.

Глава 31

Глава 31

– Проходи, Сант. Здесь безопасно…

Реагируя на легкую колкость, произнесенную Данилой из-за спины, Санта улыбнулась, дальше же сделала шаг в квартиру.

Замялась не из-за страха или скромности. Просто… Ловила момент.

Никогда ведь всерьез не думала, что окажется в его доме при подобных обстоятельствах.

А сегодня…

Практически ночь. Они поднялись вместе. Он сам пригласил.

Закрывает дверь, бросает небрежно ключи, обходя её – проезжает пальцами по всё той же голой руке – от плеча до коротких темных ноготков…

Смотрит в глаза, улыбается… И Санта улыбается в ответ, переживая прилив желания.

– Ванная здесь.

Данила проворачивает свободной рукой включатель, не спеша убирать пальцы с её кожи, кивает в сторону одной из дверей.

– Уверен, со всем разберешься.

Первым рвет зрительный и телесный контакт, проходит вглубь квартиры, параллельно доставая мобильный, проверяя что-то на нем.

Деликатно позволяет провести несколько минут наедине с собой за закрытой дверью.

Санта этой возможностью пользуется.

Замыкается в ванной, прижимается спиной к двери. Самой кажется, что абсолютно не волнуется, просто счастлива до невозможности, но когда поднимает руки, с улыбкой отмечает – пальцы-то дрожат…

Вот тебе и вся смелость…

Но какая к черту разница?

Оттолкнувшись от двери, Санта подошла к умывальнику.

Девочка в ней отметила, конечно, что квартира у него красивая. Для неё – темноватая, наверное, но ему соответствует.

Этот санузел, похоже, гостевой. Потому что его личных вещей в нём нет. А где есть…

От мысли, что сегодня она может это узнать, даже закружилась голова. А может это всё остаточно винное. Но стоило вскинуть взгляд в зеркало, как Санта тут же уткнулась в слегка лихорадочно разрумянившееся щеки и слишком блестящие глаза.

И причина тут не в вине всё же. Не в вине.

От ванной дальше по коридору Санта шла сама. Куда – было понятно.

На свет. И на звук.

Он стоял спиной ко входу в большой совмещенной комнате. Здесь и кухня, и большой высокий стол. И диван с плазмой. Понятно, что сделано так не с целью экономии пространства. Его тут – в достатке. Скорее, чтобы не создавать лишние преграды там, где в них нет необходимости.

Несколько дверей, скорее всего, ведут в спальни или, возможно, кладовые/гардеробные, но сейчас они интересовали Санту минимально. Куда больше – мужчина.

С интересом разглядывающий собственный винный шкаф. Державший телефон у уха, успевший с кем-то о чем-то заговориться…

И в этом была какая-то особенная расслабленность, а ещё доверие. Ведь к ней можно повернуться спиной. При ней не страшно проболтаться…

Чернов, наверное, ни о чём подобном не думал, а Санту проняло.

Почти так же, как его взгляд, когда повернулся, держа в руках бутылку.

Дальше, опустив её на стол, потянул с подвесного держателя один бокал. Перевернул его ножкой вниз уже на столе…

Откупорил бутылку, налил…

Только потом скинул вызов, попрощавшись, чтобы отложить мобильный на другой стол – кухонный.

Который, почему-то Санте казалось, чаще всего стоит без дела. Данила вряд ли кулинар.

* * *

Санта села на высокий табурет, потянулась к ножке бокала…

Не была знатоком, пусть и любила хорошее. Но сегодня захотела сделать гостеприимному хозяину приятно. Приподняла, пустила вино волной по стенкам, поднесла к носу, вдохнула, прикрыв глаза, прижалась губами к стеклу…

– Вкусное. Спасибо…

И врать не пришлось. Потому что действительно очень.

Санта произносит искренне, во взгляде Данилы прочла «я и не сомневался».

– А ты будешь?

– Я должен ещё домой тебя доставить.

Чернов пояснил, сердце Санты ускорилось. И взгляд, судя по всему, поменялся. Потому что Данила потянулся к щеке, проехался по скуле пальцами…

– Тебе там было некомфортно. Здесь должно быть проще.

Мужчина сказал буднично, а у Санты сжалось сердце. Она ведь не просила об особом отношении для себя. Но он старается. И не потому «не принял ее пас», что не хочет близости. Просто не хочет сводить свое отношение к сексу. Это… Трогает.

– А у тебя как дела?

Следующий вопрос Санты был произнесен торопливо. И явно для Данилы неожиданно. Его брови взлетели, он удивился.

– Ты спрашивал о моих делах. Я о твоих – нет. Но мне тоже интересно. Всё хорошо?

Уточнение девушки заставило Чернова снова улыбнуться. Скользнуть большим пальцем по скуле напоследок, после чего убрать.

Сзади мужчины стоял такой же табурет как тот, на котором сидела Санта, но отдаляться он не торопился. И это чертовски радовало.

– Всё, как всегда.

Ответ Данилы – типичный. А у Санты в голове проскакивает, что рано или поздно это «всё, как всегда» может начать неимоверно бесить (прим. автора: о да, детка, поверь, очень даже может).

И это же вызывает улыбку.

Санта снова тянется к бокалу, делает глоток в тишине, смотрит поверх стекла на Данилу… Его пристальный и адресный ответный не дает успокоиться улью. Внутри – волнения. Ещё немного и гудящие крылатые начнут  прорываться. И вот это предвкушение – просто фантастически приятно.

– Такие ответы не очень помогают в разговоре…

Реагируя на колкость от умницы, Данила усмехнулся. Сделал движение вперед, его ладонь опустилась на голую девичью коленку, чуть проехалась, пробираясь под ткань платья…

Санта непроизвольно сжала ножку бокала сильнее, затаила дыхание.

– Поверь, стараюсь, как могу…

Практически незаметные движения мужских пальцев на коже, а ещё на то, как взгляд Данилы с каждой секундой будто теплеет, заставили Санту сглотнуть, сдавая собственное волнение с потрохами. Дальше – она залпом осушила бокал.

Поставила на стол, следила, как Данила снова подливает.

– Очень вкусное. На самом деле…

И пусть может поглумиться над её комментарием, кивает серьезно. Так же смотрит.

– Я знаю. Я впервые у вас дома попробовал. Твой отец угостил…

Говорит обыденную вещь вроде бы, а Санту внезапно сковывает. Она видит, что взгляд Данилы становится более пристальным, он будто проверяет…

Санта знает, что. И в ней первой действительно поднимается боль. Следом – злость… Но она умеет работать с собой и над своими недостатками. Закрывает глаза, вздыхает. А когда её глаза снова встречаются с глазами Данилы – в них штиль. Губы растягивает улыбка…

– Я рада, что папа когда-то выбрал тебя. Он не прогадал.

Звучит жизнеутверждающе. Даже, кажется, немного неправдоподобно. Потому что Данила смотрит иронично, Санта же пожимает плечами.

Если отбросить всю шелуху, она считает именно так.

– А ты?

Следующий вопрос становится для Санты неожиданным. Она замирает. Думает… Понимает. Вздыхает…

– Я по-прежнему не жалею.

– Это хорошо…

Данила говорит неопределенно, после чего его рука съезжает с женской коленки. Сам он – отступает. И пусть понятно, что передвижение в пределах квартиры не может значить разлуку, но Санта переживает сожаление из-за того, что он отдаляется.

Данила подходит к аудиосистеме, включает, клацает – на ней и прихваченном по пути телефоне. Проходит мгновение – и комнату заполняет музыка. Как обволакивает, тоже бежит по коже электрическими разрядами…

И пока Чернов возвращается к столу, печатая что-то на мобильном, Санта в очередной чертов раз набирается смелости.

Тянется к рельсам держателя за бокалом для него. Ставит рядом со своим, наполняет.

Ловит вопросительный взгляд, краснеет…

– Так нечестно. Не хочу быть пьяной в глазах трезвого. Условия должны быть равными.

Конечно, она юлит. Конечно, имеет в виду совсем не это, не этим руководствуется, но Данила принимает правила.

Пробует свое же вино, взглядом проходится по ней…

– «Условия должны быть равными»... Вас этому на юрфаках ваших учат?

Задает вопрос, заставляя Санту улыбнуться сначала, потом фыркнуть.

Ведь по сути он иронизирует, повторяет стандартную, набившую оскомину, реакцию обывателя на пафосные речи начинающих энтузиастов их общей профессии…

– Чему нас там только ни учат…

Ответ Санты – ни о чём. Но Даниле содержательный и не нужен.

Они снова близко. Он к ней не прикасается, но его нахождение рядом всё равно пьянит лучше любого вина.

За которым он снова тянется, ведь её бокал требует обновления, но Санта оказывается быстрее.

Хватает за ножку, допивает. Дальше – красиво (как самой хочется верить) спрыгивает со стула, направляется к мойке.

Она правда не хочет терять голову. В приоритете: всё помнить. Всё ощущать. Ей не нужно больше вино. Оно – всего лишь предлог.

Струя из смесителя ударяет по дну бокала, быстро его наполняя. Санта споласкивает, стряхивает, задвигает вглубь по рельсам…

Собирается вернуться. Она даже тему придумала, но не успевает…

Как когда-то давно на другой кухне, Данила подходит к ней сзади.

И её опять обволакивает.

Его теплом. Запахом. Мужские ладони идеально ложатся на талию. Спускаются вниз по бедрам, возвращаются на место, а потом снова вниз…

К голому плечу прижимаются губы…

Санте кажется, что он наконец-то делает то, что хотел весь вечер. Что ему её тоже чертовски не хватало.

– Останешься, да?

Данила спрашивает, улей в солнечном сплетении трещит по швам…

Мужчина и без слов всё понимает, но слова ему тоже нужны.

– Останусь…

Санта отвечает тихо, дальше же закрывает глаза, чтобы лучше чувствовать.

Как Данила целует в шею, как гладит бедра, как проходится по обратному маршруту – от запястий вверх до плеч, по ключицам проезжается, сильнее вжимая в себя…

Они могут начать прямо здесь и прямо сейчас. Санту это не смущает. Хочется. Но сдерживает одно «но».

О котором через минуту она уже не найдет в себе сил спросить.

Поэтому нужно сейчас.

Поэтому сейчас она снова смотрит перед собой, чуть отклоняется…

Данила улавливает её колебание. Тоже тормозит.

– Ты мне скажешь правду?

Санта задает вопрос, явно удивляя. Получив кивок, который различает в глянцевом отражении, выдыхает…

– Ты был с кем-то?

И спрашивает. Потому что не спросить не может, пусть ответ и способен сделать адски больно.

* * *

Этот вопрос откровенно мучил. Всю долбанную неделю по-особенному сильно. Ведь для неё это уже было бы предательством. А для него?

Что, если он вполне для себя допускает спать с кем-то ещё, пока они… Присматриваются?

Возможность такого развития события – очень далека от того, чего хотелось бы Санте. Но и исключать нельзя. Поэтому…

Озвучить свои сомнения было сложно, но куда сложней оказалось прислушиваться к тихой музыке, понимая, что ответа нет.

Пальцы Данилы придерживают её за плечи. Сам он не двигается. Она смотрит вниз – на столешницу. Он, наверное, в её склоненный затылок. И в голове Санты проскальзывает малодушная мольба: «соври»… Потому что резко становится понятно: она не готова. Она себя переоценила.

Мужчина вздыхает, немного расслабляет хват, просит повернуться…

Первую секунду Санта сопротивляется ему. Дальше – себе, подчиняясь.

Разворачивается, вскидывает подбородок и взгляд. Смотрит.

– Тебя интересует, сплю ли я с кем-то, кроме тебя?

Данила повторил её же вопрос, обнажив суть, которую сама Санта припорошила флером деликатности. Прозвучало грубее. Больнее. Но она кивнула. Потому что да.

– Нет, Санта. Я не сплю.

И пусть ей может быть хотелось бы сохранить видимость легкого безразличия, когда Данила ответил – Санта откровенно выдохнула. Закрыла глаза, чуть задрожала… Почувствовала слабость в теле.

Только сейчас поняла, насколько для неё это было важно. И насколько она не верила, что получит такой ответ.

Откровенно больно было отмахиваться от мыслей, которые приходили вечерами. Что вот сейчас он может… После неё. С кем-то ещё…

Пальцы Данилы поддели подбородок, он как бы просил открыть глаза и посмотреть в лицо. А Санте стало страшно, что она даже расплакаться может, и это будет глупее некуда.

Это в очередной раз обнажит её бесконечную ранимость перед ним.

Но она не умеет ему сопротивляться.

Поэтому снова делает, как он хочет.

– Я с тобой хочу попробовать, Сант. Честно хочу. Хочу честно. Я не сделаю гадость в ответ на искренность. Это я обещаю…

«Не обещаю только, что так же полюбить смогу».

Данила не озвучил, Санта сама поняла. Но пока… Ей уже было достаточно. Ей уже стало хорошо.

Она смотрела в глаза, ощущая, что становится легко-легко. На душе и под крыльями. Которые расправляются. Её спина снова ровная. Подбородок можно не держать. Мужские пальцы опускаются на плечи, едут вниз…

Данила чуть тянется, Санта – навстречу.

Они не прижимались друг к другу губами с прошлой субботы. И сегодня – как в первый раз.

Губы встречаются, улей волнуется в предвкушении.

Санта обнимает Данилу, он притягивает её к себе…

С каждой секундой целует всё настойчивей, всё сильнее вжимается в тело. Отрывается неожиданно, смотрит искристо, склонив голову и прищурившись…

– Под комодом не смотрела значит, да?

Санта знает, что он делает. Хочет засмущать. Но она слишком себя же накрутила возможностью «измены», слишком же сейчас ей хорошо. Поэтому не краснеет, как должна бы. И оправдываться не спешит. Тоже улыбается. Тянется к мужскому лицу пальцами. Очерчивает нос, подбородок, подбирается к губам…

– Спальня где?

Спрашивает тихо. Неожиданно. Притворно серьезно. Возвращает его наглый вопрос в их первую ночь. И по реакции Данилы понятно: он всё помнит.

Они оба не святые. Им обоим вместе хорошо. Обоим хочется ещё.

Данила расплылся в улыбке. Поиграл молчанием на нервах.

Потом же сделал шаг назад, одним движением чуть присел и поднял Санту над землей, дальше – забросил на плечо.

Реагируя на удивленный вскрик – рассмеялся, накрывая ладонью ягодицы.

– Давай провожу…

Отсмеявшись, прокомментировал, направляясь к одной из дверей. Впуская в свою жизнь ещё глубже.