Текст книги "Разная магия (СИ)"
Автор книги: Марина Добрынина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
К столу подходит мужчина. Он высок, хорош собой и, вроде бы, чуть старше меня. Он одет в костюм, какой носят здесь, в этом мире, многие, когда хотят выглядеть солидными. Так мне Дуся объяснила.
– Леди не возражает, если я приглашу ее танцевать? – спрашивает он мягким низким голосом.
Леди не возражает. Леди несколько сомневается в том, что у нее получится изобразить нужные движения, но леди полагает, что, если мужчина умеет вести, леди сможет качественно ему подчиниться.
Выходим в центр зала, мужчина обнимает меня за талию и прижимает к себе. Первое побуждение – ударить его по лицу. Второе – не делать этого. Здесь так принято. Здесь так принято…
Неужели здесь это принято – танцевать так близко, что я быстро понимаю, насколько хорошо мой партнер по танцу хочет со мной познакомиться? Пытаюсь немного отстраниться. Не получается.
– Меня Вадик зовут, – шепчет мужчина, дуя мне в ухо, – а тебя?
– Катя.
– Ты такая… м-м-м… Катя…
– Какая?
– Мягкая!
– А… не должна?
– Катя, поехали ко мне!
– Зачем?
– М-м-музыку послушаем.
– Так и здесь играют.
Но тут играть как раз перестают, и я получаю возможность пройти к своему столу и отдышаться. Мужчина со вздохом возвращается на свое место.
– Ну что, Кать? – интересуется Дульсинея, глядя на меня весело блестящим голубым глазом, – как тебе здешние самцы?
– Активные, – выдыхаю я.
– Он тебе понравился?
– Я не успела разглядеть, мое лицо все время упиралось в его галстук.
– Да ладно! Вполне себе ничего! Что тебе не понравилось?
– Он пригласил меня к нему музыку послушать. Мне кажется, что он имел в виду нечто иное.
Дуся давится пивом и минуты две пытается отфыркаться.
– Дуся, это неприемлемо! – строго заявляю я.
– Почему?
– Я так не могу! Дуся, я… я не падшая девушка!
– Не шлюха?
– Нет!
Дуся вновь фыркает, на сей раз недоброжелательно, после чего холодно произносит:
– А я, по-твоему, шлюха?
– Нет, я такого не говорила! Ты… ты просто другая! А дедушка тебе сразу понравился. А мне… мне нужно время! Я не могу сразу музыку слушать.
Наш с бабушкой диспут о порядочных женщинах прерывает официант, который со словами "вам передали вон с того столика" ставит перед нами бутылку вина зеленого стекла и исчезает. Смотрю в сторону "того столика" и вижу за ним четырех мужчин – невысоких, черноволосых, плохо выбритых. Они дружно скалятся, показывая металлические зубы.
Понимаю, что от меня требуется благодарность. Для ее изъявления поднимаюсь из-за стола и иду к дарителям.
– Спасибо, – говорю, приблизившись.
– Вай! – восклицает один из них, что постарше и пополнее, – такой дэвушка! Для такой дэвушка все, что хочиш!
– Спасибо, – повторяю я и разворачиваюсь, чтобы вернуться к себе, но меня хватают за руку.
– Куда ты пошла, красавица? – интересуется один из дарителей, – присядь с нами. Выпей.
– Я не хочу.
– Выпендриваешься?
– Нет.
– Садись, я сказал!
Я смотрю на мужчин в недоумении. Они уже не улыбаются. Вернее, зубы-то по-прежнему видны, но общее настроение как-то изменилось – с радужного на угрожающее.
В этот момент ко мне подходит Дуся и мило интересуется:
– Мальчики, какие-то проблемы?
– О! – заявляет тот, что все еще сжимает пальцами мое запястье, – вторая тоже красавица!
– Да ну? – искренне изумляется Дульсинея, – ну зубы там, волосы, это я понимаю. Но чтобы вот так сразу и красавица? У тебя че, спермотоксикоз? Ты, мальчик, девочку-то отпусти, а то я тебе быстро объясню зачем в хлебе дырочки.
С этими словами Дуся достает из сумочки тапок.
– Не надо, – говорю, – убери. Я сама.
Дуся и тапок, когда его хозяйка в неуравновешенном состоянии – это страшно и непредсказуемо. А нам в этом мире еще жить неизвестно сколько. Моя правая рука все еще в тисках. Вспомним, что можно сделать левой. А левой можно составить иллюзию огня. Очень простое заклинание – одно из детских, хотя и боевых. Им неопытные маги пугают солдат противника. Тоже, надо полагать, неопытных. Эффект имеется. Все четверо подскакивают на месте с воплями: "Горим!". Прелесть иллюзии огня в том, что каждый видит пламя в разных местах.
В общем, собеседники наши увлечены сами собой, вокруг них уже столпился ничего не понимающий (на них-то иллюзия не действует) персонал, а мы с Дусей можем спокойно удалиться.
Дульсинея
– И какой же хрен, внученька, тебя дернул к этим товарищам, которые нам вовсе не товарищи, подойти? – ехидно осведомилась я, когда мы благополучно вернулись за наш столик.
– В этом мире не принято благодарить?
– Наивная кирвалионскя девочка! Заучка несчастная, ничего дальше своих книг не видишь! Да ведь даже в нашем мире любой дурак знает, что мужики просто так дамам выпивку за столик не посылают!
– Мне посылали.
– Кто? – озадачилась я.
– Ректор магической школы, когда мы случайно столкнулись в одном заведении. Я там с Дриной ужинала.
– Вот! Чувствуешь разницу? Ты – архимаг и заместитель Главы Совета плюс зулкибарская принцесса. Ректор, таким образом, ваши, извини за выражение, высокопоставленные задницы облизал. Здесь же другая ситуация, а ты…
– Я все поняла, – мрачно буркнула Катерина, – прости, я забыла, что мы не дома. Не подумала.
– То-то! Впредь думать будешь и со мной советоваться, – почувствовав себя важной и мудрой, изрекла я и сунула нос в подаренную бутылку, – что тут у нас? Фу! Воняет бормотухой какой-то и тухляком. Тоже мне, поклоннички! Из каких закромов родины они это дешманское пойло вырыли?
Я покосилась в сторону незадачливых поклонников. Их столик уже опустел, вокруг суетилась официантка, убирая приборы. Понятно. Мальчики потушили "пожар" и по-тихому покинули заведение. Ну, так это и к лучшему.
– Дай сюда, – Катька отобрала у меня бутылку и изменила формулу ее содержимого. – Зулкибарское пойдет? Правда выдержку больше годичной у меня пока делать не получается.
– Твое изобретение? Умничка! – Похвалила я. – Вот что значит архимаг! А на безрыбье я зулкибарское и годичной выдержки с удовольствием выпью.
Ну и выпила. Кажется, Катька с формулой намудрила все ж таки, потому что развезло меня с бокала так, будто гномья водка там, а не вино. Я вроде бы порывалась танцевать на столе танец живота. А может быть, не только собиралась, но и танцевала. Вот хоть убей, не помню! А что по дороге домой (мы почему-то пешком поперлись) песни орала, это я точно помню. Хорошо так орала. С чувством. Что аж забыла, как мы до дома добрались и спать улеглись.
А утро добрым не было. Похмелье, оно и в Кентарионе похмелье. Особенно когда над душой стоит любознательная внученька и ноет о проблемах с интернетом.
Катерина
– Дуусь, что случилось, почему я в интернет выйти не могу?
Бабушка отрывает помятое лицо от подушки и хриплым голосом предлагает:
– Попробуй перезагрузиться.
– Я уже!
– Хм…
Дуся кутается в простынь, подползает ко мне, стучит по клавиатуре непослушными дрожащими пальцами, после чего возвещает:
– Я так думаю, он денег хочет.
– Ну, так дай ему денег.
– Ага, дай. Во-первых, они закончились. Во-вторых, это ж надо идти и платить. А как сделать так, чтобы сеть работала без денег, я не знаю. Не думаю, что и ты поможешь.
– А если я найду деньги?
– Кофе мне лучше найди, – ворчит Дуся, направляясь на кухню, и уже оттуда кричит, – даже интересно, и как ты собираешься это сделать?
Иду за ней. Вижу бабушку, неодобрительно глядящую на чайник, который только думает о том – стоит ли ему закипеть, и спрашиваю:
– У тебя совсем их нет?
– Ну почему совсем? Рублей пятнадцать я, наверное, найду, если хорошо пошарить по карманам, – ворчит Дуся.
Она, шаркая шлепанцами, идет в коридор и начинает рыскать по висящей там одежде.
– Вот, – сообщает она минут через пять, высыпая на стол монеты, – если тебе станет легче, я это сделала. Это все наши деньги.
Я перебираю тусклые металлические кругляши.
– А что можно на это купить?
Дуся задумывается.
– На это? Хм… я не помню, но булочку, наверное, купим. С изюмом. Ты любишь булочки с изюмом?
– Нет. А на интернет этого хватит?
– Минут на десять.
– Мало.
Кручу одну из монет в пальцах, нюхаю ее.
– Дусь, надо полагать, это не золото.
Дульсинея только фыркает.
– А что за состав? – спрашиваю я.
– Ну, ты спросила!
Тяжело. Я не могу синтезировать нечто похожее на эти монеты, не зная их состав. И в интернет выйти, чтобы его посмотреть, я тоже не могу. Естественно, я не в состоянии перенести что-либо из своего мира. Не думаю, что даже драконы это умеют. Между тем, меня мучает любопытство по поводу того, что мне там написали.
– Дуся, а откуда люди деньги берут?
– Зарабатывают, – бормочет бабушка с набитым ртом.
– А… чем?
Дуся смотрит на меня внимательно, после чего сообщает:
– Ну, ты разве что телом. Да и то возраст уже не тот. Старовата будешь.
– Что?!
– Для панели. Хотя стоп! Я ж здесь типа работаю!
– Кем? – интересуюсь я, опасаясь спросить, что такое панель. Хотя нечто этакое я предполагаю исходя из предыдущих слов. И этот вариант мне не нравится. Впрочем, если бы Дуся занималась чем-то таким ранее, я бы, наверное, знала. С другой стороны, вряд ли Дуся стала бы это афишировать. Может быть, сейчас вскроются какие-то невероятные подробности о бабушкином прошлом? А хочу ли я это знать?
– И этот хрен был мне денег должен, как сейчас помню! – восторженно заявляет Дульсинея, и глаза у нее светятся как-то странно.
Дульсинея
Вот удивительно мне – как это за столько лет я ни разу не вспомнила, что сбежала из этого мира, так и не забрав должок у нашего бухгалтера? Этот хмырь у меня двадцать тысяч занял до зарплаты, а зарплата случилась как раз на следующий день после того, как Вальдор изволил пинком отправить меня в портал. То есть вчера это было.
Что ж, работу я прогуляла (как вчера, так и сегодня) и доклад шефу мало того, что не напечатала, так ведь даже черновик не вернула. Представляю, как "весело" ему было без шпаргалки на совете директоров, и какими "нежными и ласковыми" словами он вспоминал своего секретаря, то есть меня любимую. Одним словом, не нужно быть пифией, чтобы понять, что я уволена без выходного пособия и с занесением выговора в личное дело.
Но как бы там ни было, а должок с Николая Васильевича я вытрясти просто обязана, а то он наверно живет и радуется, что Дульсинея Абрамовна без вести сгинула. А вот фигушки! Не сгинула я! Все-таки полезная дракониха наша Ллиувердан, как что ни учудит, так все на пользу. Вот не вернись я в прошлое, так и подавился бы Николай Васильевич моими деньгами, а я бы там, в своем времени, в один прекрасный день вспомнила, и меня бы до конца дней жаба давила. А как же? Долги обратно получать – это святое дело!
– Сиди здесь, никуда не уходи, – распорядилась я, – можешь пока поиграть во что-нибудь.
– Поиграть? Я тебе что, ребенок? Ты мне еще бутылочку с соской вручи, перед тем как уйти! – возмутилась Катерина.
– Нет, ты не ребенок, ты – дура, – состроив невозмутимую мину, изрекла я, – я тебе про компьютерные игры говорю, в них, между прочим, взрослые дяди и тети играют. Хотя если тебе нужнее бутылочка с соской, так это всегда, пожалуйста. Сейчас организую.
– То, что я плохо знаю этот мир, не дает тебе права ерничать, – обиделась Катька.
– А вот раз плохо знаешь, так значит и не возмущайся, не дослушав, что тебе предлагают, а то попадешь в дурацкую ситуацию, как вчера с этими горячими шактистанскими мальчиками, – парировала я, спихнула внучку со стула и устроилась за компом, – значит так, смотри сюда и запоминай, два раза показывать не буду. Кликаешь вот на эту иконку два раза, открывается игра. Это, между прочим, моя любимая. "Растения против зомби" называется.
Катька скептически зафыркала, выразив сомнения по поводу того, что растения могут противостоять качественно поднятым покойникам, запрограммированным на уничтожение. Я обфыркала ее в ответ, предложив напрячь воображение, и включила игру. Когда на мониторе показались первые зомби, Катерина откровенно захихикала и обозвала их "очаровательными малютками".
– Так, ты будешь в это играть или тебе что-нибудь менее смешное предложить? – ворчливо поинтересовалась я. – У меня вот еще "Веселый могильщик" есть. Как раз для тебя игрулечка – сиди себе, могилки украшай, подсчитывай прибыль и размышляй о прекрасном.
– Я в зомби буду играть, – старательно состроив серьезное лицо отвечала Катерина, – а ты далеко собралась?
– Должок с одного хмыря требовать буду. Ты же хочешь в Интернет? Вот будет тебе Интернет. Сиди, жди, играй и не скучай. Если сосед придет, денег просить будет, наколдуй ему бутылку гномьей водки, пусть подавится, алкаш недобитый. А если телефон зазвонит, не бери трубку. Играть надоест, телевизор посмотри, помнишь, как включать? Вот и умничка.
Напутствия внученьке я говорила, в процессе напяливания на себя любимую ставших непривычными джинсов и более привычной туники, скромно прикрывшей мой костлявый зад. Вот я таки подозреваю, что когда Аргвар меня омолаживал, он с весом нахалтурил – убрал несколько кило. Правда Терин уверяет, что все в порядке. То есть на месте. Ну, наверно, ему виднее.
Помахав Катерине на прощание ручкой, я телепортировалась из квартиры в скверик неподалеку от фирмы, в которой я больше не работаю, спрятала тапок в сумочку и летящей походкой направилась к родному крыльцу, на котором курили курицы в количестве четырех штук (мои бывшие коллеги по работе). Нет, ну, правда же курицы, у них в голове только диеты, бижутерия всякая разная, ну и еще дети с мужьями.
– Привет, девочки, – пропела я, радостно скалясь.
– Дуська! – всплеснула руками почетная пенсионерка, главбух Наталья Федоровна, – ты зубы вставила?
– Ээээ, – глубокомысленно изрекла я. За эти годы как-то подзабылось, что зубки у меня теперь не кривые и не желтые.
– А ну в общем да, поэтому и на работу вчера не вышла, – быстренько сориентировалась я.
– Леонидович рвет и мечет, – поделилась кадровичка Ксюша, юное создание с двумя высшими образованиями и полным отсутствием мозгов.
– Да-да, я в курсе, уволили меня.
– Без выходного пособия, – радостно поделилась кассирша Леночка. В отличие от кадровички без высшего образования, зато с мозгами. Но ехидная, как не знаю кто.
– А мне по фиг, – изрекла я и поделилась "новостью", – я уезжаю.
– За границу? – округлив глаза, шепотом воскликнула Ксюша, – замуж за иностранца вышла?
Да, это ксюшенькина алмазная мечта – выйти замуж за иностранца, и она почему-то свято уверена, что все девушки этого хотят, но тщательно скрывают.
– Ага, вышла. Детей и внуков ему нарожала, живем долго и счастливо и умрем в один день, – как на духу призналась я.
– Шутишь? – неуверенно уточнила Ксюша.
– Да шутит, шутит, – сжалилась над дурочкой Наталья Федоровна, – а если серьезно, Дусь, что случилось-то? Почему так внезапно? И на работу не вышла, шефа подвела. Беда какая у тебя случилась?
– Не-а, наоборот радость. Наследство получила, – вдохновенно соврала я, – троюродная бабушка у меня нашлась в Филадельфии. Померла недавно, оставила мне домик у моря и счет в банке. Так что как только здесь все дела закончу, так сразу и уеду.
– Вот везет же некоторым, – протянула Леночка, ни к кому не обращаясь.
– Ага-ага, дуракам всегда везет, – подтвердила я.
– Замуж там выйдешь, – мечтательно протянула Ксюша, – за иностранца.
И таким полным благоговения тоном это было сказано, будто иностранные мужчины кардинально отличаются от местных, причем в лучшую сторону. По мне так мужик он и в Альпердолионе мужик.
– Детишек нарожаешь, – вставила до сих пор глубокомысленно молчавшая экономист Алла Андреевна.
И вот тут я поняла, что пора бежать куда подальше, потому что если эта мать-героиня завела детскую тему, то, во-первых, это надолго, во-вторых, это может закончиться экзекуцией в виде показа свежих фот ее чад с писками на тему: "смотри какая попочка!" и прочие сюсики-пусики. У Лина в детстве тоже между прочим попочка была, но меня почему-то не тянуло захлебываться слюной от умиления.
– Так, все, девочки, я пошла, мне с Васильичем пообщаться нужно.
– А чего это он тебе? – на правах его непосредственного начальства поинтересовалась главбушка.
– Денег он мне должен. С зарплаты обещал отдать, то есть вчера.
Я быстренько проскользнула в дверь, напоследок услышав, как оживившаяся Аллочка радует своих товарок:
– Я вам сейчас свежие фоты моего Петюнечки покажу.
Ой, как же мне повезло, что я убежала раньше, чем это действо началось!
Николай Васильевич обнаружился в своем кабинете. Мое появление его явно не обрадовало. Уж не знаю, что он там себе придумал, после того как я вчера на работу не вышла. Наверно, успел уже похоронить меня с почестями и решить, что делать с незапланированно привалившими деньжатами.
– Дуся, какой сюрприз! – наигранно обрадовался бухгалтер, – а что с тобой случилось? Заболела?
– Нет, уезжаю.
Я вдохновенно повторила историю про бабушку из Филадельфии, в заключение добавив:
– Еще с месяц буду здесь, пока все с документами и квартирой утрясу. Хочу за это время мужа себе найти. Не нравятся мне эти иностранцы, а одной в чужой стране как-то не того.
Глазки у Васильича заблестели. Вот ведь задница предпенсионного возраста! Что это он там себе, интересно, подумал? Свататься, что ли ко мне решил?
– Дусь, чайку не хочешь? Или может быть кофе? Ты присаживайся. Сейчас я тебе денюжку отдам и посидим, поболтаем за жизнь.
– Ой, некогда мне, Васильич, – кокетливо помахивая ресничками, пролепетала я.
– И даже полчасика не уделишь старому другу?
Васильич старательно изобразил огорчение, протягивая мне деньги. Вот интересно, когда это он успел стать мне другом?
– Так времени в обрез, жениха искать нужно, а пока одни старики да пидорасы попадаются, – пробубнила я, пряча полученный должок в сумочку и одаривая бухгалтера улыбкой святой невинности.
Васильича я оставила в легком апофигее. Наверно он еще долго размышлял, к какой категории я причислила его персону.
Не рискуя более показываться на крыльце, где Аллочка продолжала шумно радовать коллег свежими фотами младенца Петюнечки, я завернула в туалет и оттуда телепортировалась в ближайший магазин, где стоит терминал для оплаты всякой хрени, в том числе и Интернета. А потом я отправилась домой, где меня ждала новоиспеченная сетевая маньячка Катерина.
Глава 7
Катерина
Дуся вернулась счастливой и тут же сообщила, что я могу войти в сеть. Вовремя. К тому моменту монстрики успели мне уже надоесть, тем более, что с живыми, ой, оживленными, обычно гораздо интереснее. А эти чрезвычайно предсказуемы.
Дрожащими от нетерпения пальцами стучу по кнопкам. Ага, целая куча сообщений.
Первое от Клайва.
"Привет, о цветок моего сердца, тебе любовник нужен?"
Вот даже и не знаю, что ответить. Наверное, нужен, но я как-то не привыкла к настолько откровенным предложениям. Не буду пока отвечать. Подумаю.
Вовчик.
"Я очинь хароший паринь. Очинумный и верный. Давай познокомимся".
Я в сомнении. В Эрраде достаточно много неграмотных людей, но Дуся рассказывала как-то, что в этом мире и в этой части света умение читать и писать является обязательным. Может быть, имеются какие-то исключения?
– Дуусь!
Из кухни выплывает Дульсинея с сигаретой в зубах.
– Прикинь, Кать, – заявляет она, – я привыкла к гномьему табаку. Мне теперь этот Беломорканал вообще не в кайф. Ты что хотела-то?
– Посмотри, этот заслуживает внимания?
– Этот? Нафиг!
– Почему?
– Катя, не смеши меня. Он двух слов связать не может. Ты же заскучаешь.
– Ты уверена?
– А то ж!
Дуся склоняется перед экраном, быстро щелкает пальцами по клавиатуре.
– Вот! – наконец заявляет она, – посмотри, здесь и фота есть. Глянь, какой симпатяга.
Белое солнце. Это имя у него такое. Пишет о том, что рад был бы встретиться. На изображении молодой человек примерно моего возраста – привлекательное открытое лицо, русые волосы, несколько неуверенная улыбка. Под фотографией указан только рост – достаточно высокий. Я люблю высоких мужчин.
– Давай, Катька, назначай стрелку! – командует Дуся, удаляясь обратно на кухню.
– Где? – кричу я.
– У торгового центра. Который центральный.
Послушно пишу:
"Я согласна. Давай встретимся возле центрального торгового центра в 19.00".
И тут же бегу одеваться. Времени осталось немного.
Через час, опоздав, как велела Дуся, ровно на десять минут, я, накрашенная и принаряженная, на трясущихся ногах следую к центральному выходу из Центрального. Такая вот тавтология получилась. Дуся неподалеку изображает из себя случайно гуляющую особу. На всякий случай.
Перед уходом я получила от Белого солнца еще одно сообщение. Он написал, как я его должна узнать. Он будет с цветами. Немного странно. Я полагала, что узнаю его и так – ведь я видела его фотографию. Но ему, наверное, виднее. А может быть, здесь так принято.
И вот я на площади перед магазином. Оглядываюсь в поисках цветов и высокого мужчины, сжимающего их в руках. Ага! Вон он. Наверное…
Медленно приближаюсь. Я вижу цветы. Вернее, цветок – крупный, лохматый, желтого цвета. Огромное просто соцветие на длиннющей ножке. А вот что находится за цветком – видно плохо.
– Здравствуй, – говорю, – я Катя.
Из-за цветка выглядывает узкая худая физиономия мужчины лет тридцати – тридцати пяти. Три палевых волоска прилипли к потному лбу. Тонкие губы изображают нечто вроде улыбки. Ничего похожего на фотографию, наверное, снимок получился… очень удачным…
– Привет, – говорит Белое солнце, – это тебе.
И протягивает мне цветок. Растерянно беру это желтое приторно пахнущее чудовище, украдкой кошусь, пытаясь обнаружить где-нибудь поблизости Дусю. Ага, вон она. Стоит у фонтана с сигаретой в зубах.
– Спасибо, – отвечаю, отчетливо понимая, что хочу домой. Нет-нет. Никаких романов мне не нужно. Домой, пусть даже и не в Эрраде.
– Меня Васек зовут, – доверительно сообщает Белое солнце, – а тебя?
– Катя, – отвечаю растерянно
– Серьезно?
– Да, я Катя.
– Очень странно.
– Почему?
– А с тобой все в порядке?
Гляжу недоуменно в его бледно-голубые глаза и медленно проговариваю:
– Вроде, да. А что?
– Ты свое имя написала реальное.
– А нельзя?
– Почему нельзя? – удивляется Васек и разводит руки в сторону. С трудом отрываю взгляд от его худых узловатых пальцев, смотрю в глаза.
– Я – реальный пацан, – продолжает Белое солнце с нажимом в голосе, – И девчонка мне нужна реальная.
– Пацан…
– Ну, куда пойдем? Поклубимся? Или ко мне?
– Что?
– Ну что? Ты такая… я такой… что время терять?
Бросаю в сторону Дуси полный отчаяния взгляд, вижу, как она медленно гасит сигарету и направляется ко мне. Очень медленно направляется.
И тут слышу:
– Девушка, а не Вы вчера были в "Князе Багратионе"?
Поворачиваю голову в сторону звука и обнаруживаю перед собою невысокого полноватого мужчину лет сорока. Он глядит на меня, улыбаясь, и во взгляде его отчетливо видны проблески интеллекта.
Дульсинея
Ну, уржаться просто, какое "белое солнце" внученьке моей привалило! С целой хризантемой в количестве одна штука и к тому же похожее на хорька, вставшего на задние лапки. Прелесть просто, какой экземпляр!
Стою, любуюсь, как Катька с этим белым хорьком общается. Фонтанчик журчит, воробушки чирикают. Красота. Делаю вид, что не замечаю умоляющих взглядов внученьки своей. Пусть помучается.
Правда, надолго меня не хватило, очередной полный тоски взгляд Катерины и я сдалась. Отбросила папиросу и отправилась спасать ее от "солнца" этого с цветуёчком. Только вот меня какой-то кривоногий колобок опередил. Интересно, что ему от Катьки моей надо? Я ускорила шаг. Подоспела как раз к тому моменту, как белый хорек восторженно, практически по-бабьи, взвизгнул:
– Вы! Я Вас узнал! Вы Романовский, директор двадцать пятого канала! Вас в воскресенье в новостях показывали!
Колобок одарил хорька дежурной улыбкой и обратился к Катерине:
– Ваш друг?
– Я ее парень! – вмешался хорек, но под взглядом Катьки стушевался и поправился, – почти.
Не знаю, что надо этому директору канала и что сделает Катька с хорьком за такие заявления, но без меня тут точно не справятся.
– Вы, уважаемый, собственно, что хотите от моей вн… кхм… сестры? – вежливо спросила я.
– Я вас обеих хочу.
Вот это заявление! У меня даже слов не нашлось. Только и могла, что глаза на этого нахала таращить. А он, засранец такой, выдержав театральную паузу, продолжил:
– Видеть на своем канале в шоу "Чародеи".
– Что это за штука? – без особого интереса спросила я.
– Шоу экстрасенсов на ТНТ видели?
– Не смотрю подобную хрень, – задрав нос, поведала я.
– Если говорите, что это хрень, значит, представление о сути передачи имеете, – сделал вывод колобок и подарил нам сияющую улыбку. – Так вот "Чародеи" это почти то же самое, только в масштабах Омской области.
– Ну и при чем тут мы?
– Я вас вчера в "Князе Багратионе" видел.
– А мы Вас не видели, – наивно захлопав ресницами, поделилась я.
– Я видел, что Вы сделали, – это он Катьке сказал, понизив голос.
Хорек аж поближе подался, чтобы расслышать.
– Так, слышь ты, белое нечто! – не выдержала я, – хватит отираться здесь, не видишь что ли – тебе не рады. Впредь умнее будешь и выложишь неотфотошопленное фото. Тоже мне, красавец эльф нашелся. Солнце он, блин белое. Хорек ты облезлый!
Вот, правда, не хотела я этого! Я совсем забыла, что тапок мой в сумочке лежит, а сумочку я в руках держу. Давно со мной таких казусов не приключалось – колдовство по неосторожности. В свое оправдание могу сказать, что обычно тапок я за поясом ношу, а не в сумочке, потому мне даже в голову не пришло, что что-то случится, если я во время своего монолога буду сумочкой в сторону этого бедняги махать. Ну, вот и домахалась. Был человек, стал хорек. Облезлый и до смерти напуганный. Такой напуганный, что с разбегу взлетел на плечо колобка и прижался к нему, как к родному.
– Великолепно!
Ничего себе реакция у директора местного канала! Я ожидала как минимум вопля: "не верю, это фокус!" либо тихого обморока, а тут, пожалуйста, тебе – полный восторг. С каких это пор мир, в котором я родилась, так изменился, что люди подобным образом реагируют на магию?
– Дуся, что ты натворила? – прошипела Катерина, которая до сих пор скромненько молчала, потому что явно не понимала, о чем ведет речь колобок. А вот превращение ее несостоявшегося ухажера в хорька было ей очень даже понятно. Даже еще боле понятно, чем мне.
– Ты к кому привязку сделала? Ты хоть соображаешь, что ты натворила?
– А я что? Я ничего, – состроив невинную физиономию, заверила я.
– Девочки, не ругайтесь! – вклинился между нами колобок, – я из вас звезд сделаю. Все что вам надо, это принять участие в моем шоу, а потом…
– Нас это не интересует, – перебила я и схватила Катьку за руку, – пошли отсюда быстрее!
– Нет, подожди. Мне интересно, – уперлась моя бестолковая внученька и воззрилась на колобка, – рассказывайте. А ты, Дуся, пока подумай, каким образом будешь уговаривать Верлиозию поцеловать этого бедного мальчика, чтобы вернуть ему человеческий облик.
– Ха! Да Лизка его скорее сожрет, чем поцелует.
– Как интересно. Верлиозия – это ваша коллега? – опять влез колобок, – я могу с ней познакомиться?
– Нет! – в один голос рявкнули мы.
Не хватало еще здесь этой бешеной драконихи для полного счастья.
– Так что Вы там говорили про шоу, господин… – Катька сделала паузу и вопросительно воззрилась на колобка.
– Романовский. Алексей Дмитриевич, – подсказал он и вдохновенно начал расписывать радости участия в его балагане местного масштаба, в котором люди с экстрасенсорными способностями выступают в качестве клоунов. Ну, а как еще это назвать? Ни один уважающий себя маг не станет колдовать на потеху толпе.
Катерина
Не ожидала того, что Дуся начнет колдовать на публике. Впрочем, Белому солнцу Ваську так даже лучше. Редкий случай, когда внешний облик полностью соответствует внутреннему содержанию.
Между тем, то, что сообщил господин Романовский, меня заинтересовало. Очень интересно было бы познакомиться со здешними коллегами, обменяться с ними опытом. Но не бегать же мне по площади с вопросом – а вы, случайно, не маг? Здесь же нам с Дусей представляется замечательная возможность окунуться с местную магическую среду.
Судя по выражению лица Дульсинеи, она, напротив, не в восторге от этой идеи. Надеюсь, мне удастся ее переубедить.
– Я рассчитываю на то, что вы примите участие в шоу, – произносит Алексей Дмитриевич, нежно поглаживая скукожившегося у него на плече Васька.
– Вот уж…, – начинает было Дуся, но я ее прерываю словами:
– Если мы согласимся, где Вас искать и когда?
В ответ Романовский протягивает мне визитную карточку и объясняет, что найти я его могу завтра в телекомпании, и он очень-очень будет нас ждать, и даже на проходной заранее наши имена оставит, чтобы нам пропуска выписали сразу.
– А как вас зовут, кстати? – интересуется он.
– Катерина и Дульсинея, – отвечаю, улыбаясь.
– И…
– Дульсинея Абрамовна Тамбовская, – хмуро ворчит Дуся, глядя на меня недобрым разноцветным взглядом, – а она Катерина Эрраде, хм, Катерина Мерлиновна Эрраде.
Романовский удивленно поднимает брови.
– Серьезно? Так и зовут? Это не творческий псевдоним?
– Нет, – бурчит Дуся, – у нас, потомственных колдунов, у всех имена такие. С подвывертом. Вам что, паспорт показать?
– А покажите!
– А хрен тебе. Дома он лежит. И вообще, некогда нам, пошли мы.
На этой лирической ноте мы с Дусей разворачиваемся и идем на автобусную остановку, и уже оттуда под бабушкино бормотание про склероз телепортируемся в квартиру.
Дома я прилагаю все усилия к тому, чтобы убедить ее принять участие в шоу.
– Ты не знаешь, куда лезешь! – кричит Дульсинея, – Это сборище шарлатанов! Какой, нафиг, опыт!
– Дуся, ну не могут же все быть шарлатанами, – бормочу я.
– Могут!
– Дусенька, ну мне же так интересно. Неужели я должна все время, пока Ллиувердан о нас не вспомнит, проводить дома в интернете или встречаться с хорьками?
– Нет! В смысле, да!
– Ну, Дуся же, ну это должно быть весело. Даже если практически все там шарлатаны, это будет интересно посмотреть – как они обманывают.
Я делаю умоляющее лицо, и, то ли это, то ли моя последняя фраза заставляют бабушку задуматься.
Через чашку кофе и две сигареты она изрекает:
– Ладно, сходим завтра посмотрим, что там такое. Но если мне не понравится, сразу телепаем домой. Понятно?
Я с готовностью киваю. Главное дело сделано – я ее туда практически затащила. А уж если моя неугомонная бабуля унюхает своим длинным носом что-то интересненькое, мне еще самой нужно будет потрудиться, чтобы ее из этого интересненького вытащить.
Следующие полчаса мы с Дусей при помощи интернета, тапка и нецензурных выражений делаем мне справку об освобождении из мест заключения. Необходимость изготовления именно этого документа бабушка пояснила тем, что с паспортом мы можем что-нибудь напортачить, а такая справка встречается гораздо реже (во всяком случае, в телерадиокомпании), и так сразу сказать, что она поддельная, вряд ли кто сможет. А им для шоу так даже интереснее будет – колдунья-зечка.
