Текст книги "Разная магия (СИ)"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Задание не из легких. Как найти в этом громадном здании злоумышленника?

Аркадий говорил что-то о ювелирном магазине.

– Дусь, где здесь ювелирные магазины?

– А я помню? – огрызается бабушка, – Скажи спасибо, что мы вообще сюда попали. Я была здесь лет шестьдесят назад.

– Что-то ты, деточка, преувеличиваешь, его построили года три как, – говорит… дед Иван?

– А Вы здесь как оказались?! – восклицаю я.

Экстрасенс щурится, глядя на меня, усики свои пальцами расправляет и сообщает:

– Так ты ж сама меня перетащила, внучка. Я только подошел к тебе, чтобы помощь свою предложить, а мы уже раз и здесь. Сильна, ничего не скажешь.

– Это Дуся телепортировала!

– Неваааажно.

– Шли бы Вы, дед Иван…

– А вот это ты зря! Я, так сказать, первейший специалист по поиску в этих местах. Если что найти нужно потерянное, всегда же деда Ивана зовут.

– Что-то я не заметила, чтобы Вы активно деньги в студии искали! – встревает Дульсинея.

– Так подстава это была. Сразу же видно. Зачем мне силы свои тратить понапрасну, когда вон вас сколько молодых и здоровых. Что парнишку-то с собой чернявенького не взяли, Аркашеньку?

– У Аркашеньки дела, – резко отвечаю я.

– Дела… Нравишься ты ему, внучка. Знаешь ведь?

Тут нервы у меня не выдерживают, и я начинаю просто орать:

– Да мне наплевать на то, кто кому нравится. Нам бомбу нужно искать!

И вдруг становится очень тихо. Вероятно потому, что все люди, которые до этого подобно муравьям бегали по этажу и шумели, остановились и испуганно уставились на нас.

– Ну что ты, внученька, – громко проговаривает дед Иван и по плечу меня хлопает, причем увесисто так, – ну не тот это магазин, где твоя ПОМПА может продаваться.

И шепотом добавляет:

– Ты дура или как? Орать про бомбы в общественных местах. Хочешь, чтобы они тебя затоптали? Люди, внученька, в этом плане куда опаснее африканских слонов или этих, как их там, буйволов.

– О! Вон она ювелирка! – радостно заявляет Дуся, – на указателе написано, что она на втором этаже. Хм… и еще одна на четвертом. И… направо отсюда отдел, в котором торгуют только серебром. Блин… и если Аркадий сегодня выживет, я сама его убью за то, что сбежал, не объяснив, что к чему!

– Выживет, – бурчу я, – куда он денется.

Дуся бросает на меня странный какой-то взгляд, но мне сейчас не до этого.

Дед Иван принюхивается и бодро бежит к лестнице на второй этаж. Догоняю, спрашиваю:

– Вы по нюху взрывчатку искать собрались?

– Можно и по нюху. А вообще, внученька, заклятье есть такое интересное. Называется "То, что не должно".

– И как оно действует?

– Просто то, что не должно находиться где-то, что выглядит чужим, светится для ведуна зеленым светом. Хочу сказать тебе, внученька, вы с сестрицей твоей среди всех этих людей как лампочки горите. Не ваше это место, совсем не ваше.

– На вещи тоже действует?

– Конечно!

– А покажете, что делать нужно?

– Слова нужно знать заветные.

– А если только жестами?

– Хм… подумать нужно. Вот мы и пришли.

Мы стоим у входа в небольшое помещение. На стеклянной стене, за которой прячутся витрины, большая надпись золотыми буквами. Но буквы мне не знакомы.

– Это значит роскошь! – деловито заявляет Дуська, – я по-английски слов десять знаю. Но это вот помню почему-то. Что, дедуля, нанюхал что-нибудь?

Дедуля ухмыляется и произносит:

– А то ж! Правильно мы пришли с вами, деточки, здесь воровство-то будет.

– Взрывчатку нашел? – спрашиваю я.

– Ищу, где-то здесь она должна быть.

И он вновь начинает принюхиваться. Прямо как крыса, даже усы шевелятся. Принюхивается и головой вертит из стороны в сторону.

Краем глаза замечаю, что дусина рука лезет в дусину же сумочку.

– Не смей! – рычу.

– Чего не смей? – удивляется бабушка.

– Не смей колдовать!

– Я? Да я платочек хотела достать. Бумажный. Жарко здесь.

Платочек…

Дедок наш бодрой рысью бежит прочь от ювелирного отдела. Мы за ним. Успеваю заметить, что из отдела вышел охранник и задумчиво смотрит в нашу сторону.

– Ничего не понимаю, – бормочет Дед Иван, – она и здесь, она и там. Или это не она?

Оборачиваюсь еще раз посмотреть на охранника. Он мне не нравится. Почему у него такое обеспокоенное лицо? Он достает из кармана телефон и звонит кому-то. Дед Иван мечется по проходу. Мы с Дусей рядом.

– Дусь, – говорю, – мне охранник не нравится.

– Что он тебе не нравится? Симпатичный парень. Высокий, форма у него такая синяя.

– Дусь, он на нас странно косится.

– Ну так долбани по нему заклинанием правды и спроси, чего ты, мудак, косишься?

– А это идея.

Цепляю на лицо улыбку, надеюсь, обворожительную и бодро топаю по направлению к охраннику. Действительно, симпатичный. Ко всему ранее описанному Дусей можно добавить еще то, что у него круглое чистое лицо, на носу веснушки, а глаза голубые-голубые.

– Простите, Вы не подскажете, где здесь отдел нижнего белья?

– Не знаю.

– Ну как Вы можете это не знать? Вы же работаете в этом здании?

– Нам не положено с посетителями разговаривать.

Ну, а ему не положено видеть, как я накладываю на него заклинание.

– Где бомба, – спрашиваю.

– Какая бомба?

– А их несколько?

– Да.

– Дуся!!! – кричу, – иди сюда!!!

Охранник тянется к дубинке.

– Где они? – продолжаю интересоваться я.

Тут из магазина выходит стройная дама лет так сорока, одетая в темный облегающий костюм, очень изысканный и элегантный, и строго спрашивает:

– Леонид, в чем дело?

Леонид опускает руку и произносит:

– Тут какая-то девушка нашими бомбами интересуется.

Дама стремительно бледнеет.

– Леонид, – шипит она, – ты о чем?

– О взрывчатке, – растерянно проговаривает парень.

Тут я слышу радостный вопль деда Ивана:

– Нашел! Одну нашел!

– Вы что себе позволяете? – спрашивает дама, но голос у нее дрожит. Вдруг взгляд ее становится диким, и она стремительно удаляется в магазин.

– Что я делаю… – бормочет охранник, – она же меня убьет.

– Да она же всех нас убьет! – вдруг выкрикивает Дуся, выхватывает из сумки тапок, взмахивает им и произносит страшные слова: "Вся взрывчатка ко мне быстро!"

Я моргнуть не успеваю, как возле ее ног возникает небольшая горка светлых кусочков, проводки и еще какая-то непонятная ерунда.

– Эх! – произносит Дуська, – не поминайте лихом!

И исчезает вместе с этими вещами.

– Чего это она? – бормочет дед Иван спустя пару минут. Все это время я стою столбом и пытаюсь осмыслить произошедшее. Дуся исчезла. Вместе с бомбой. Что она собралась сделать? Успеет ли? Бабушка…

– Не знаю, – говорю, – не знаю.

Мне очень страшно. Но не могу же я просто стоять, ждать и бояться? Нет, не могу. Просто ждать – так гораздо страшнее. А потому я строевым шагом направляюсь в ювелирный магазин. Леонид на входе делает какое-то движение, будто пытается мне помешать, но быстро падает на пол, окутанный ловчими сетями. Накладываю на него заклинание молчания. На всякий случай.

Дед Иван семенит следом. В магазине есть посетители.

– Все вон быстро! – ору я. Подкреплять крик угрозами не хочу. Демонстрировать что-то страшное – тоже в связи с отсутствием этого страшного, но люди слушаются и моментально вылетают из помещения.

Одна продавщица – девушка лет двадцати, темненькая, худенькая, замерла у прилавка.

– Тебя, – говорю, – это что, не касается? Пошла вон отсюда!

Девушка приходит к выводу, что касается, и тоже выбегает, спотыкаясь на своих невозможно высоких каблуках. Дамы в темном костюме не видно. Но есть дверь за витринами. Прохожу туда. Не ошиблась. Дама стоит там, бледная, решительная.

– Что, думаете, у вас что-то получится? – спрашивает она.

– Уверена!

Дама хмыкает и сжимает в ладони какую-то черную коробочку.

– А вот нет, – говорит, – ничего.

– Вот именно, что ничего – заявляю я, – совсем ничего.

Пара взмахов ладонями, и на полу сидит крыса. Почти белая, с черными волосиками на спине, усатая, с маленькими вишневыми глазками. У нее длинные голые пальчики на лапах и хвост, который кажется тоже почти голым. Но это лишь потому, что волосики на нем редкие и телесного цвета. Очень обаятельная крыса.

Она сидит на полу, положив передние лапы на черную коробочку.

– Пульт! – радостно заявляет дед Иван, выглядывая из-за моего плеча, – так эта гадина сама хотела все взорвать! Ну ты внучка, ну молодец!

Смотрю на него мрачно. Ну ладно, взрыв мы предотвратили, злоумышленницу окрысили, но Дуся-то где? Жива ли она?

Дед Иван улыбается и произносит:

– Что, о сестричке своей беспокоишься? Хочешь, найду ее?

– А можешь?

– А то ж! Сейчас я тебе все устрою.

Дед Иван вытаскивает из кармана брюк мятую-перемятую бумагу, раскладывает ее на витрине. Из другого кармана извлекается прозрачный кристалл на веревочке.

– Сейчас, – говорит, – внучка. Если сестрица твоя где-то поблизости, я ее мигом обнаружу.

Берет веревочку в руки, поднимает ее над бумагой, в которой я, наконец, узнаю карту. Камушек вращается, вращается…

– Ой, а что это вы такое интересное делаете?

– Дуська! Ты жива!

С этим воплем я кидаюсь к бабуле, обнимаю ее, но она выворачивается и произносит, лукаво улыбаясь:

– Надо же, нужно было всего-то торговый центр спасти, чтобы от собственной внучки получить объятия.

– Внучки? – спрашивает дед Иван.

– Это у нас шутка такая! – осклабясь на все имеющиеся зубы заявляет Дульсинея, – я так вижу, у нас новая живность появилась. И на что у нас привязка?

– На деда, – мрачно отвечаю я.

– На Теринчика? Крыса? Ой, я хочу это видеть! – радостно верещит Дуська.

– Что там с взрывчаткой? – спрашивает дед Иван.

– А ничего! Возле вашего негостеприимного города теперь есть новый котлован, – сообщает Дульсинея, смотрит на меня, и взгляд ее мрачнеет.

– Я хотела сказать тебе об Аркадии, – говорит она.

– Не желаю о нем слушать! Он захотел уйти, попутно обругал меня. Пусть идет. Я мешать не стану.

– Ты, внуча, какая-то у меня идиотка. В кои-то веки тебе кто-то понравился, и ты вот так мужиками разбрасываешься направо и налево.

– Он сам виноват!

– Конечно. Он виноват. Конечно, а как иначе? Он просто просчитал, что либо он сегодня погибнет, либо останется непонятно чем у тебя на руках. Он просто решил, что непонятно кто – это калека или сумасшедший, и решил тебе жизнь не портить, идиотка малолетняя. И вот исключительно ради этого он сегодня заживо сгорит в своей машине. А так конечно, он во всем виноват.

Стою, пытаюсь мысли собрать в кучу. Ничего не понимаю. Какая машина, какой калека? В голове ничего не укладывается…

– Повторяю для дебилов, – говорит Дуся, – сегодня в машину, которой управляет Аркадий, врежется бензовоз. Не пострадавший при аварии Аркадий не сможет, а учитывая то, какой он идиот, не захочет выбираться из своего авто. И тупо сгорит там.

– А… А смерть в шестьдесят два от рака легких? – дрожащим голосом проговариваю я.

– Отменяется!

– А… как же… а что делать? А я…

– Ты не против провести жизнь с калекой или сумасшедшим? – ехидным таким голосом спрашивает Дуся.

– Я… да нет. Был бы только живой… Да я… А… А где это должно случиться?

Дуся разводит руками.

– Не знаю, где-то на дороге.

Я беспомощно оглядываюсь.

– Опять вы про меня забыли, – произносит дед Иван с укоризной в голосе, – ай-яяй! Сейчас найдем мы вашего молодца. Камушек мой никогда сбоя не дает.

Он вновь начинает водить над картой своим кристаллом на веревочке. И через две минуты сообщает:

– Вот он, лебедь ваш, только он движется. По шоссе п-7.

– Мимо чего? – деловито интересуется Дуся.

– Ну… скоро заправку проедет. Там кафешка еще есть. "Олень" называется.

– Я знаю это место, – сообщает Дульсинея, берет меня за руку, и через секунду мы уже возле небольшого одноэтажного здания, на котором горит вывеска "лень". Видимо, "о" отвалилось.

– Кто бы еще знал, на чем он ездит, – ворчит Дуся.

– Я знаю! – быстро проговариваю я, – У него красная машина, как он сказал, без зада. Я не помню, как называется, но он объяснял.

И тут мы видим, как по шоссе мимо нас проносится маленькая красная машина, похожая на утюг. Вот почти такой же я у Дуси дома видела.

– Это он! – кричит Дуся.

И тут же я принимаю решение, которое может оказаться для меня роковым. Чисто теоретически, я знаю, что такое телепортация по чувствам. Мне объясняла Ллиувердан, когда была в хорошем настроении. Но мне никогда не приходилось перемещаться в движущийся объект. Ах, была ни была. Попробуем!

Видимо, везучесть Дуси распространяется и на меня, потому что я оказываюсь именно там, где и хотела – на переднем сидении маленькой красной машины. Справа от Аркадия.

– Черт! – кричит он и, резко вильнув рулем, останавливается у обочины, – что ты здесь делаешь?

– Неважно, – торопливо бормочу я, – калека, сумасшедший, еще что-нибудь, неважно. Я не позволю тебе сгореть.

– Ты дура! Это предопределено!

– А мне насрать! Ты понял? Насрать на предопределение! Я этого не хочу!

Я кричу так, что стекла дребезжат.

– Выйди из машины немедленно! – рычит Аркадий.

Но вместо этого я кладу руку ему на плечо, и мы мгновенно перемещаемся к "леню". Прижимаю Аркадия к себе, обнимаю его очень крепко.

Неподалеку раздается визг, грохот, и пламя начинает красиво расцвечивать потемневшее небо и пыльные тополя, угрюмо стоящие вдоль обочины.

Дульсинея

– Дура, – пробормотал Аркадий, – какая же ты дура.

– Сам ты дурак, – тихо проворчала Катерина, еще сильнее притискивая его к себе. Какое счастье, что внучка у меня не дракониха, а то сломала бы в порыве нежности бедному готенку все ребра.

– Оба вы хороши, – подвела итог я, – ты бы, Аркаша, посмотрел, что там у тебя теперь получается? Новая развилка, может быть?

– О чем вы? – заинтересовалась Катерина.

– Много будешь знать, скоро состаришься. Облысеешь и обеззубеешь, – припугнула я.

– Нет развилок, – буркнул Аркадий и попытался отстраниться от Катьки. – Остался один путь – тот самый. Ну, зачем ты это сделала, Катя? Ты не понимаешь…

– Понимаю, – мрачно перебила моя внучка, – ты мне лучше объясни, что там у тебя за развилки в пути и почему ты решил, что станешь для меня обузой?

Выдвигая свои требования. Катерина настойчиво тащила Аркадия в сторонку. Он упорно сопротивлялся, и в итоге внученька не выдержала и, бросив мне: "мы домой", телепортировалась вместе с готом куда подальше.

– Ловко, однако, – подал голос дед Иван, – деточка, поможешь дедушке до города добраться? Далековато мы, пешком не дойду.

– Дед, ну какая я тебе деточка? – не выдержала я, – мне уже под сотню лет, это ты мне скорее деточка!

Дедок посмотрел на меня, укоризненно покачал головой и заявил:

– Ты, детка, так не шути. Я здоровье твое хорошо вижу, в сто лет такого не бывает. Тебе больше тридцати не дашь.

– А ну так это Арик постарался. Его попросили только внешность поправить. А он вон как размахнулся. Да и вообще у нас, магов, здоровье покрепче человеческого. Ты бы видел, как Терин мой выглядит. Просто загляденье и это без всякой драконьей магии, своими силами! – гордо поведала я.

– Непонятные вещи ты говоришь, внученька, – пробубнил дед Иван, видимо решив, что ему вредно пытаться понять, о чем это я. – Перенеси меня в город, пожалуйста, своим волшебством.

– Куда именно? – уточнила я, деловито помахивая тапком, запрятанным в сумочку.

– А вот к телестудии хотя бы. Машинка моя там стоит.

– Ага, хорошо. Держись, дед.

Я схватила его за руку и быстренько переместила нас в переулок возле студии.

И правильно сделала, что в переулок, а не на крыльцо, потому что там уже народ толпился, милиция понаехала, и прочие радости происходили. Думаю, теперь упадок каналу Романовского не грозит. Вон, какой пиар образовался.

– Смотри, – дед толкнул меня в бок, указывая на что-то.

Смотрю, идет Владос, нежненько так поддерживая под ручку Анну. Хм, прикольно-то как. Это и есть что ли анькин счастливый брак, который ей Аркадий пророчил? Я с его слов поняла, что она за богатого дядьку замуж выйдет, а Владос как-то в это понятие не вписывается. Надо будет потом у Аркадия поинтересоваться. Ха! Вот именно что потом, а не сейчас. Сейчас он у меня дома с Катькой отношения выясняет, и я там буду явно лишней.

– Дуська, привет! Ты здесь что делаешь?

Ну, вот принесла нелегкая Жорика.

– А ты что здесь делаешь?

– Интересно стало. Все только и говорят о несостоявшемся теракте, который отважно предотвратили директор канала Романовский и телеведущий Золотников. Вот поглазеть приехал. А ты?

– А мы тут с дедушкой мимо гуляли, – соврала я.

Дед Иван укоризненно покачал головой, но комментировать не стал.

– Пойду я, внученька, пора мне домой, – изрек он и бодренько потопал прочь.

– Дусь, ты занята?

– Ага. Уже давно и надолго, – отозвалась я, задумчиво наблюдая, как Владос бережно усаживает Анну в нехилую такую тачку, стоимостью с две моих квартиры, и сам садится рядом, а не за руль, потому что к машине прилагается водитель. Когда они отъехали, к ним ненавязчиво присоединилась парочка джипов. Не удивлюсь, если бронированных.

– А этот что здесь делал? – удивился за моей спиной Жорик.

– В смысле?

– Владислав Запольский, сын нашего мэра. Ты, Дусь, телевизор не смотришь что ли?

Ага. Ну, понятно. В общем-то, теперь и не нужно спрашивать у Аркадия насчет удачного брака Аннушки. Вот оно как. Сынок мэра. Даже не знаю, как это ему папенька разрешил участвовать в этом шоу? Хотя кто его знает, мож у папы и не спрашивали разрешения, сюрприз сделать хотели.

– Дусь, ты пообедать не хочешь?

– Жорик, ну что ты такой есть? – раздраженно начала я. Потом вспомнила, что мне Аркадий говорил насчет моего альтернативного будущего, в котором Жорик не бросил меня в беде, и смягчилась. – Жор, ну не получится у нас ничего. Я другого человека люблю, замуж за него собираюсь.

– Я сам дурак, – тяжело вздохнув, покаялся Жорик. – Исчез, не предупредив, понятно, почему ты решила, будто мы расстались, и нашла кого-то. Прости, Дусь. Давай просто пообедаем вместе. Как друзья.

– Ну, если так, давай пообедаем, – сдалась я.

А что мне еще делать? В квартире у меня Катька со своим готичным принцем уединяется, гулять в одиночестве желания не имею, да и кушать хочется. Так почему бы не пообедать с Жориком?

Глава 16

Верлиозия

Когда в комнату без стука входят люди, я так удивляюсь подобной наглости, что ничего не предпринимаю. В результате они успевают сказать мне о цели своего визита, прежде чем я принимаю решение что-нибудь с ними сделать.

Их прислала принцесса Левинда и я имею честь быть приглашенной в ее дом.

– Для чего? – интересуюсь я, откидываю покрывало в сторону и встаю с кровати.

Два мага и три воина за их спинами сначала застывают испуганными тушканчиками, не сводя глаз с моего обнаженного тела, а потом будто по команде одновременно отводят взгляды. Старший из двух магов, старательно сохраняя невозмутимый вид, объясняет:

– Наша госпожа желает видеть тебя в своем доме в качестве гостьи.

– Некогда мне по гостям расхаживать, – сообщаю я и оглядываю помещение в поисках чего-нибудь похожего на одежду. Ничего не найдя, заворачиваюсь в покрывало и изменяю его форму, превращая во вполне сносное платье, закрывающее все, что нужно. Не понимаю, почему эти люди продолжают смущенно отводить глаза, исподтишка жадно разглядывая меня. Потом вспоминаю, что это такая страна, где женщины ходят закутанные в одежду как гусеницы в кокон, и мой вид этим мужчинам непривычен. Ничего, пусть помучаются.

– Мы нижайше просим последовать за нами. Если мы вернемся без Вас, наша госпожа разгневается и жестоко накажет нас.

Старый маг пытается давить на жалость? Дракону? Совсем нюх потерял?

Задумчиво обматываю вокруг талии кнут Терина. Хорошо, что вчера я забыла взять его с собой, вряд ли бы он уцелел в драке с Боруем.

Чувствую, как напряжение со стороны незваных гостей нарастает. Они нервничают, боятся наказания и готовы тащить меня к принцессе силой. Интересно, как они себе это представляют – применение силы к дракону?

– Хорошо, я пойду с вами, – сообщаю я.

Мне их не жаль. Мне любопытно, чего хочет от меня принцесса Левинда? Вопрос о том, как она узнала о моем существовании и местопребывании, меня не волнует. Наверняка шпионила за мужем. Или отец ее – султан, организовал слежку, как только узнал, что Ларрен вернулся в страну.

Старший из магов с поклоном берет меня за руку и телепортирует в просторный зал, обставленный диванами со множеством маленьких подушек. Принцесса Левинда сидит в единственном кресле, напоминающем трон, и лениво обмахивается веером из перьев крикливой сине-красной расцветки.

Она красива. Странно, что Ларрен недоволен этим браком. Если я все правильно поняла насчет женщин этой страны, красавица-принцесса не только красива, но и нежна, кротка и покорна. Что же не устроило моего мага?

Когда принцесса отрывает рот, понимаю, что либо мои выводы насчет шактистанских женщин ошибочны, либо эта отдельно взятая женщина является исключением из правил.

– Это ты подстилка моего мужа?

– Хороший вопрос, – мурлычу я и начинаю медленно подходить. Мне не нравится ее тон. Не нравятся исходящие от нее эмоции. Презрение и брезгливость. Я ничем не заслужила такого отношения к себе.

– Я думала, у него более утонченный вкус, – Левинда морщит хорошенький носик и обращается к магу, который меня привел, – Даринас, ты уверен, что не ошибся? Эта немочь бледная и есть та самая девка, с которой проводит время Ларрен?

– Уверен, моя госпожа, – низко кланяясь, отвечает маг.

Тихо рычу. Совершено неприемлемое поведение по отношению ко мне. Она ведет себя так, будто я пустое место.

Мое рычание не остается без внимания, охрана пытается преградить мне путь. Ломаю им руки и оставляю корчиться от боли на полу. Лучше было бы убить, но я ведь здесь с дружеским визитом.

Левинда смотрит на меня, в ее глазах появляется тревога. Кажется, она начинает понимать, что я не человек. Может быть, это от того, что мои глаза загораются зеленым огнем?

– Красивая иллюзия, ты маг?

Быстро она пришла в себя.

– Спроси у Даринаса, – предлагаю я, отшвыривая в сторону младшего мага, пытавшегося обездвижить меня каким-то жалким боевым заклинанием.

Даринас отважно встает между мной и своей госпожой. В его глазах ужас. Он стар, но это не значит, что он опытен и силен в магии. Он даже не может распознать во мне иное существо, и уверен, что я человеческая волшебница. Он атакует несколькими боевыми заклинаниями. Они летят в меня почти без пауз. Блокирую их, подхожу к магу вплотную, обнимаю его за талию и притягиваю к себе поближе. Одновременно набрасываю на Левинду парализующий кокон, чтобы не вздумала сбежать, пока я буду подкрепляться.

Я никого не убью. Маг останется в живых, только больше не будет магом. Хватаю его за горло, заставляю прогнуться назад и впиваюсь в его рот своим. Он мычит и думает, что я собираюсь его изнасиловать. Наивный. Как ему в голову пришло, что я польщусь на вот это дряблое тело? Сжимаю пальцами его челюсть, заставляя открыть рот, и втягиваю в себя сгусток магической энергии. Ее мало и она не очень приятна на вкус, но ночью я потратила много сил и поэтому проглатываю все, не капризничая. Минуту спустя отпускаю ошалевшего Даринаса. Он кулем падает на пол и, постанывая, отползает в сторону, более не помышляя о спасении принцессы ценой собственной жизни.

Оглядываю помещение. Нет, мне определенно не нравится, что тут с испуганным мычанием ползает лишенный магического дара маг и стонут от боли три воина с переломанными руками. Да и младший волшебник, все еще не пришедший в сознание, не украшает этот зал. Телепортирую всю эту лишнюю компанию в ближайшее знакомое мне в этом городе место – на площадь, где вчера мы с Ларреном собирались посмотреть представление. После этого я снимаю с Левинды неподвижность и она перепугано верещит:

– Если тебе так нужен Ларрен, забирай! Я заставлю отца оформить развод!

– Если мне что-то нужно, я беру, не спрашивая. Поведи ты себя более вежливо, мы бы просто поговорили, и я ушла бы. С какой целью ты меня сюда пригласила? Хотела унизить? Запугать? – заглядываю в ее широко распахнутые от страха глаза. Нет, я не читаю ее, только поверхностно смотрю и вижу очень интересные вещи. – Бедная дурочка. Ты, правда, думаешь, что Ларрен слабовольный слизняк и была уверена, что он разгуливает по столице с недалекой зашуганной иностранкой? Впрочем, ты права. Я иностранка. Точнее иномирка.

Наклоняюсь к вжавшейся в кресло принцессе так низко, что наши лица почти соприкасаются.

– Ты красива. Очень. Но тебе не повезло родиться принцессой в Шактистане. Это накладывает обязательства.

– Судьбу не выбирают, – Левинда подавила свой страх и отвечает почти спокойно. Только дыхание у нее участилось и… очень интересная реакция!

– Знаешь, – говорю я, задумчиво проводя пальцами по ее щеке, – было бы забавно, если бы ты изменила своему мужу со мной. Но боюсь, что я еще недостаточно стара для подобных шалостей. Возможно лет через триста, когда станет скучно, я поэкспериментирую в этом направлении. Жаль, что тебя тогда уже не будет.

– Ты телепат? Читаешь мои мысли? – без особого волнения интересуется принцесса и предупреждает. – Это запрещено законом.

– Слабый аргумент. Мне плевать на ваши законы, я живу по своим. И я не читаю твои мысли. Я смотрю в тебя, но не бойся, не слишком глубоко. Иначе тебе было бы очень плохо.

– Кто ты?

– Вот с этого и следовало начинать, – удовлетворенно говорю я и отступаю от нее на несколько шагов. Теперь меня все устраивает. От нее больше не исходит презрение и брезгливость в мой адрес. Есть интерес и опасение. Вот это правильные эмоции. И вопрос она задала правильный.

– Я Верлиозия урр Грха. Морской дракон.

– Это ты!?

В глазах принцессы жадный интерес и восторг.

– Это ты три года назад чуть не захватила Зулкибар? Я слышала о тебе и…

– И оставь свои глупые девичьи фантазии при себе, – перебиваю я, – я бы никогда не вступила с тобой в союз для завоевания мира. Ни три года назад, ни сейчас. Меня не интересуют союзники.

– Но с Ларреном ты…

– Он был моим пленником тогда. Сейчас мы вместе работаем по заданию Главы магического совета. Разве ты не в курсе?

Левинда морщит хорошенький носик.

– Отец говорил мне, что князь попросил отпустить Ларрена на какое-то время. Я так поняла, что он отправится в другой мир на поиски чего-то… или кого-то. Утром мне доложили, что сегодня ночью Ларрен вызывал придворных магов на помощь и с ним была вульгарно неодетая девица. Я и не подозревала, что свое задание Ларрен будет выполнять в Шактистане да еще в компании с женщиной!

Последние фразы Левинда произносит с нескрываемым ехидством.

– В жизни случаются странные вещи. Поиски привели нас в Шактистан, – со сладчайшей улыбкой объясняю я. – Не думала что местные принцессы такие невоспитанные хамки, не умеющие встречать гостей.

– Прости, что оскорбила тебя. Если бы я знала что это ты, я бы никогда… Ты уверена, что тебе не нужны союзники?

Смотрю на нее, склонив голову на бок, и пытаюсь найти причины, почему я не должна убивать эту туповатую особь? Причина находится только одна – нежелание Ларрена видеть ее мертвой. Он считает, что она такая же жертва обстоятельств, как и он. Да уж. Вижу я, какая она жертва. Живет в свое удовольствие с гаремом из пятнадцати девиц, почти не ограничена в передвижениях, делает практически все, что пожелает, а Ларрен при ней как птица в клетке.

– Хочешь, – перебиваю я словесный понос Левинды, – превращу тебя в птичку.

– Зачем? – опешив, спрашивает она.

– Будешь сидеть в клетке, и клевать зернышки, – объясняю я и дарю ей самую нежную из своих улыбок. Она почему-то пугается, снова сжимается в кресле и шепчет:

– Не нужно.

От такой реакции мне еще больше хочется сделать с ней что-нибудь не очень приятное. Наверно, так бы я и поступила, но в этот момент в приоткрытую дверь, цокая когтями по полу, вошел рыжий пес.

Я забываю о присутствии Левинды. Все мое внимание сосредоточено на псе. Рыжий и унылый, низко опустив голову, он медленно бредет по залу в нашу сторону. Потом останавливается. Принюхивается, и поднимает морду. Смотрит прямо на меня. Точнее на мою талию, вокруг которой обмотан кнут Терина. Хвост пса медленно движется из стороны в сторону, в следующий момент он срывается с места и мчится ко мне. С разбегу врезается мордой мне в живот и начинает жадно обнюхивать кнут.

Я молчу и не двигаюсь. Я не знаю, как буду извиняться перед своим котеночком, когда все это закончится. Простит ли он меня за то, что я не только забросила его в прошлое, но еще и превратила в животное? Сейчас он почти не осознает, кто он такой. Звериная сущность почти поглотила человеческую. Он почти забыл кто он. Вот про кнут свой помнит. Но это уже больше инстинкты, чем настоящая человеческая память.

– Где ты взяла этого пса? – равнодушно интересуюсь я и небрежно треплю животное по рыжей холке.

Он, повизгивая, облизывает мою ладонь, отчаянно машет хвостом и периодически отвлекается от ладони, чтобы обнюхать кнут. Он делает это с жадностью и видимым удовольствием. Будь он обычной собакой, я бы решила, что от кнута исходит какой-то особенно аппетитный запах.

– Вчера на площади цирк выступал. Мне про него несколько дней с таким восторгом рассказывали, что не удержалась, пошла взглянуть, – охотно рассказывает Левинда и уточняет, – инкогнито конечно. Ведь принцессам не полагается бывать на таких мероприятиях. Среди прочих там выступал мальчик с собакой. Занятный зверь, кажется, будто он человеческую речь понимает. Вот смотри. Рыжий, принеси мне голубую подушку с дивана, который стоит у двери.

Пес грустно смотрит на принцессу, идет к нужному дивану, берет голубую подушку в пасть и несет ее Левинде.

– И, правда, занятный, – соглашаюсь я, подавляя желание переломать Левинде пальцы на той руке, которой она сейчас небрежно треплет моего котенка за уши. Никто не имеет права так обращаться с Терином, кроме меня! К тому же я вижу, что той человеческой части, которая еще осталась в нем, такое обращение не нравится.

– Хотела бы я себе такую забаву. В том цирке есть еще подобные собаки? – интересуюсь я.

– Нет, – Левинда внимательно смотрит на меня, о чем-то размышляя, и предлагает, – могу подарить. За услугу.

– Смотря какую.

– Избавь меня от мужа. Но так чтобы никто ничего не заподозрил, и чтобы у отца больше не возникло желания меня замуж отдавать.

Смотрю на нее и понимаю, что проще ее убить, чем тратить время на такие глупости. Но Ларрен будет недоволен.

– Это займет время, а пес мне нужен прямо сейчас.

– Поклянись, что все исполнишь и можешь забирать его.

Наивная глупая принцесса не понимает, что клятвы для меня ничего не значат. Но это ведь не моя проблема. Правда?

Даю клятву, опускаю ладонь на голову пса, прощаюсь с довольной Левиндой и телепортируюсь в гостиницу.

Ларрен

Меня ждет Пухлик. Забавно, он меня ждет, а не я его. Впрочем, скорее всего, это просто словесный оборот "ждет меня", значит, хочет, чтобы я, сломя голову кинулся к нему, а там он подумает, принять меня или нет. Понятия не имею, что нужно моему коронованному тестю. Ничего не хочу, ничего не боюсь, ничего не нужно. Приятное ощущение.