Текст книги "Разная магия (СИ)"
Автор книги: Марина Добрынина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
– Как скажешь… братец.
– Можешь звать меня господином, – ухмыляясь, сообщаю я. Ну не могу удержаться и не поддеть этого "всесильного дракона"!
– Сочтемся, господин, – фыркает в ответ Верлиозия.
Мне не слишком-то хорошо знаком этот район, но дорогу худо-бедно я помню. Где-то через час мы с моей "молчаливой и покорной" спутницей приближаемся к рынку. Рынок – центр города, рынок – источник информации. Но, главное, рынок – это то, куда волей-неволей стекается все странное, чудесное и чудаковатое тоже. Откуда же нам начинать поиски, как не отсюда?
Гостиница "Золотая пальма", насколько я помню, одна из самых дорогих в Даране. Сам я в ней не бывал, но, помнится, когда я развлекался, изображая из себя собственного слугу, люди говорили, что место это шикарное, и останавливаются там только очень богатые купцы и те государственные служащие, которых решили во дворцах не размещать. В Пальму нужно въезжать с помпой, на экипаже, со слугами, багажом. Мне некогда это все организовывать, а потому мы туда не идем.
Но неподалеку от "Золотой пальмы" есть небольшой постоялый двор для людей попроще. Называется он отчего-то "Морская дева". Там я, кстати, останавливался как-то. Под личиной, разумеется. Нет, это отношения к делу не имеет.
Нам с Верой, которая без нареканий изображает из себя мою тень, отводят две комнаты на втором этаже с окнами на глухую стену соседнего дома. Меня устраивает. Нравится ли это моей спутнице, по большому счету, плевать.
– Я спущусь в зал, – сообщаю я дракону, – пообщаюсь с людьми. Ты сидишь здесь и ждешь меня. Еду тебе принесут.
– Что значит, я сижу здесь? – рычит в ответ Верлиозия. Да, недолго я наслаждался тишиной.
– А смысл твоего присутствия? Во-первых, здесь не принято усаживать женщин за стол в присутствии мужчин. Даже сестер. Во-вторых, ты все равно не знаешь язык. А потому сиди здесь и пытайся нащупать Терина. Все, я сказал!
Не дожидаясь реакции, ухожу. Признаться честно, поворачиваться спиной к Верлиозии после тирады на тему "женщина, знай свое место", несколько боязно. Но ни заклинание, ни нож мне между лопаток так и не прилетели. И то счастье.
Общий зал "Морской девы" такой же, в общем, как и везде в этом мире. Разве что вместо привычных деревянных или каменных стульев и лавок здесь низенькие диванчики. Еще рано, посетителей почти нет. Купцы, ранние пташки, разбежались по делам, а бездельники еще не проснулись. Только за столиком в углу сидят два угрюмых чужестранца, судя по одежде, жители Арвалии. Далековато занесло подданных Вальдора.
Нахожу место и для себя. Не успеваю устроиться, как ко мне подскакивает местный разносчик пищи – хрупкий и вертлявый полуэльф Караэль. Помню его по предыдущим своим посещениям. Он хитер, предприимчив и все всегда знает.
Караэль окидывает меня быстрым взглядом, моментально вычисляет во мне небогатого торгового гостя и тихо проговаривает:
– Приветствую Вас, хадэ, что желаете?
– А что есть на Вашей кухне?
– К сожалению, еще рано. Но я могу предложить Вам мелкую рыбку в меду. Или, может, вы желаете бурлам?
Бурлам – местная каша, в которую намешаны сладости, курица и жители морских глубин. Сколько лет я прожил в Шактистане, но так и не научился получать удовольствие от употребления этого блюда.
– Попросите отнести бурлам моей сестре, а мне давайте рыбку, уважаемый. Еще холодного пива и свежих овощей. И не забудьте лепешку. Надеюсь, свежие?
– Конечно, хадэ, иных и не бывает.
Спустя сорок минут, когда и рыбка, и пиво, и лепешка вместе с овощами активно знакомятся друг с другом в моем желудке, я считаю возможным подозвать к себе полуэльфа.
– Передайте повару мою величайшую благодарность. И возьмите на пиво, друг мой, угодили.
Ладонью придвигаю к Караэлю серебряную монету. Тот забирает ее, слабо улыбаясь. Смотрит на меня выжидательно. Умный парень.
– Я сегодня сестру сюда привез. Замуж выдаю за своего партнера. Но, знаешь, так привязан я к девочке. Она у меня одна, к тому ж умница, а красавица уж такая, что луна стыдливо прячется за тучи, когда видит ее светлый лик. Так вот, хотел бы, прежде чем передать ее супругу, порадовать сестрицу чем-нибудь невиданным, чудесным. Что нового есть в Даране? Что могло бы и ее удивить и меня позабавить?
Караэль задумывается на минутку, после чего сообщает:
– Появился на рынке заклинатель змей невиданных. Алые, синие гады слушаются его дудки, как ишаки палки.
Смеюсь.
– То есть не всегда?
Полуэльф лукаво улыбается.
– Заклинатель же жив.
– А зрители?
– Почти все.
– А еще?
– Говорят, корабль прибыл из Тубрама. На носу у него женщина вырезана, и она поет.
– Красиво поет?
– Сам не слышал, но, якобы, сирены рыдают от зависти при звуках ее голоса.
– Скорее, от ужаса. Да и кто из живых слышал сирен, чтобы сравнить?
– Не знаю, хадэ. Но Вы могли бы убедиться во всем сами.
– Сестру вести в порт? Нет. Исключено. Не место это для благонравной девицы из хорошей семьи. Что еще?
– Еще? На рынке, это я сам видел, выступает группа бродячих циркачей. У них есть маленькая девочка, которая свистит, как соловей. Есть силач, что на каждую руку может посадить по два человека и ходить так. А еще есть у них пес, который…
Это происходит одновременно – я замечаю, как бледнеет Караэль и начинаю чувствовать рядом присутствие чего-то чужеродного. Оборачиваюсь и вижу у того входа в зал, что из улицы, фигуру человека в белом. Это мужчина лет пятидесяти на вид. Невысокий и не толстый, и черты лица какие-то смазанные, тусклые. Но, вроде бы, шактистанец.
При этом сам-то он в белом, но вокруг него все так и полыхает с переходами из алого в бордовый. Это – маг. Причем силы необычайной. Только вкус у его силы какой-то странный, и еще что-то, не пойму, что… такое ощущение…
А он стоит и смотрит на меня, не отрываясь, будто видит мою истинную сущность. Это, конечно, вряд ли. Хорошо, я немного схалтурил и применил не полноценное кардаголовское изменение материи, а всего лишь иллюзию. Но это была эльфийская иллюзия! Ее далеко не каждый маг разглядеть сумеет! И этот наверняка не может. Только вот все равно ощущение какое-то гадкое. Хочется ударить, да так, чтобы земля распахнулась и проглотила это существо.
Но нет, он резко разворачивается и уходит.
– Что это было? – спрашиваю я у замершего, как статуя, полуэльфа.
– Жрец Боруя Серого.
– Что за Боруй Серый?
– Я… мне пора бежать. Меня хозяин зовет, кажется, – бормочет Караэль и быстро уходит.
Я же остаюсь в состоянии замешательства. Это что за ерунда такая творится в моем Шактистане, а я не знаю?
Верлиозия
Делать вид, что во всем слушаюсь Ларрена и притворяться покорной овцой – забавная игра. То есть это было забавно до тех пор, пока он не бросил меня одну.
Еду мне принесли, как Ларрен и обещал. Сижу, изучаю гадость, наложенную в тарелку, и пытаюсь понять, в чем прелесть сочетания злаковых и мяса морских обитателей, со сладостями? Я это не стала бы есть, даже если бы была голодна.
Отодвигаю тарелку и пытаюсь сосредоточиться на котенке. Он где-то рядом. Но где именно? И что с ним?
Мощная волна энергии едва не опрокидывает меня со стула. Вскакиваю и с шипением поворачиваюсь к двери. Там никого нет.
Ненавижу Аргвара! Если бы он не урезал мою силу, я бы не чувствовала себя слепой мышью, бредущей во тьме. Мне понадобилось целых полминуты, чтобы понять, что волна, которую я ощутила, идет с первого этажа. Возможно, из зала, где сейчас находится Ларрен. Грязная, гнилая магическая энергия. Я с такой никогда не сталкивалась. И мне совсем не нравится, что я не могу определить природу этой магии.
Забываю, что сейчас я тихая шактистанская курица и бегом спускаюсь на первый этаж. Влетаю в зал и, игнорируя озадаченные взгляды присутствующих, направляюсь к Ларрену. Он недоволен моим появлением, встает навстречу, берет меня под руку, и громко выговаривая что-то на незнакомом языке (надо полагать, на шактистанком), выводит меня из зала и тащит вверх по лестнице обратно в комнату. Там, закрыв за собой дверь, он дает волю гневу:
– Ты совсем сдурела, женщина? Что на тебя нашло? Неужели я попросил о чем-то сложном? Все, что от тебя требовалось – сидеть здесь и не высовываться! Чего ради тебя понесло в зал?
– Там что-то было.
– В смысле?
– Что-то нехорошее. Мне стало любопытно.
Не собираюсь признаваться, что испугалась за него, поэтому и помчалась туда, позабыв о том, что нужно сидеть в комнате.
– От любопытства кошка сдохла, – рычит Ларрен. – Ты чуть все не испортила.
– Не понимаю, зачем разыгрывать эту комедию? – фыркаю я. – Если здесь такое отношение к женщинам, нужно было превратить меня в мужчину, чтобы я могла свободно передвигаться и быть с тобой рядом в случае чего.
– Гениально! Так и сделаю! Может быть, хоть тогда перестанешь пожирать меня глазами и переключишься на других.
– На кого, например?
– На женщин, раз уж парнем будешь, – ворчит Ларрен, понимая, что сморозил глупость. Магическая смена пола не меняет сущности превращенного.
– Сомневаюсь, – мурчу я, окидывая его мечтательным взглядом. – Ну что ты замер, сладкий мой? Превращай.
– Обойдешься! – орет Ларрен, – сиди здесь, и я тебя умоляю, не высовывайся больше!
Пожимаю плечами и отхожу к окну, сделав вид, что меня интересует вид на глухую стену.
– Вера, – зовет маг после пары минут молчания и злобного сопения, – что ты почувствовала?
– А ты?
– Гадость какая-то непонятная. Никогда с такой энергией не сталкивался.
– Она тухлая. Как прогнивший труп… нет, скорее, как кровь. Когда кровь долго на солнце находится, она спекается и начинается вонять. И большие зеленые мухи над ней кружат. Вот примерно так я эту энергию ощутила.
– Ты такое когда-нибудь встречала? Может быть, в других мирах?
– Я не путешествую по мирам, – напоминаю я и признаюсь, – нет, с такой магией я не сталкивалась и не могу определить ее природу.
– Нужно сообщить князю. Возможно, он, как Глава Совета, знает о появлении новой магической силы.
– Вот когда закончим с поиском Терина, можешь хоть к князю, хоть еще к кому обращаться. Не желаю, чтобы здесь объявился этот человек. Он мне не нравится.
– Ты ему тоже, – заверяет Ларрен и, более не пытаясь развить тему об информировании князя, задумчиво произносит, – и что это за религия такая новая – Боруя Серого. Ты о таком слышала?
– Был такой дракон – Боруй, по прозвищу Серый. Только он умер лет за пятьсот до моего рождения. Нянька мне про него сказки рассказывала.
– И чем же он был так знаменит, что про него сказки складывали?
– Да ничем особенным, – фыркаю я, – написал "Драконью магию" и умер, оставив полезную книгу своему другу – последнему огненному дракону.
– Да, я помню. Тому самому, которого ты прикончила, чтобы завладеть этой книгой.
– У тебя хорошая память.
– Не жалуюсь. А не могло быть так, что этот дракон не умер, а ушел в другой мир?
– Исключено. Он умер. Эльтаризаурус лично его хоронил.
– Кто?
– Последний огненный дракон. Он, знаешь ли, любил пожаловаться на жизнь, в том числе и о потере лучшего друга рассказывал.
– Может быть, врал?
– Зачем бы ему это было нужно?
– Чтобы убедить тебя и вообще всех, что Боруй Серый действительно мертв. Покрывал друга.
– Все равно не понятно. Зачем бы ему это было нужно – инсценировать свою смерть? Никто не стал бы его удерживать, реши он уйти в другой мир навсегда. Многие из нас так делают.
– Ну, мало ли что было у него на уме.
– Ты предполагаешь, что на самом деле Боруй не умер, а отправился в ваш мир и притворяется божеством? Это смешно! Боруй пропал несколько веков назад. Будь он здесь все это время, весь ваш мир уже лежал бы у его ног. А здесь всего лишь какой-то религиозный культ с гнилой магической энергией. Твоя версия неправдоподобна и просто смешна!
Глава 9
Катерина
Желание участвовать в шоу как-то испарилось. Я увидела Аркадия, и сразу поняла – вот оно. Вот это тот самый источник опыта, который был мне так необходим. Не подумайте чего-нибудь лишнего, магического опыта. Этот молодой человек просто восхитителен! Во-первых, он темный. Но темный не в нашем понимании этого слова, то есть как волшебник, управляющий преимущественно неживой материей. Нет, энергетика у него черная какая-то, на мамину похожа. Впервые такое вижу, а потому немного волнуюсь.
Во-вторых, эта его телепатия. Абсолютно неконтролируемая. Представляю, сколько проблем в жизни он получил из-за нее. Да и из-за того, что не умеет держать язык за зубами. Но сам его дар…
Это… это просто чудо какое-то!
Надо бы его увести куда-нибудь в тихое место и пообщаться. Наверняка ему есть, что мне показать.
Не понимаю, почему, опять какая-то двусмысленность получается. Тем более, что внешне он мне совсем не нравится. И одет он странно, и слишком бледный как-то. А руки… Руки – это просто ужас! Вот эти его ногти раздражают меня невероятно. Да и обилие всякого рода вульгарных побрякушек Аркадия совсем не украшают. Ладно бы еще амулеты были. Так нет, просто побрякушки.
С трудом отрываю взгляд от Аркадия и перевожу его на Романовского. Раздумываю, как бы сказать ему, что количество участников шоу нужно уменьшить на три. Но даже рта не успеваю открыть, как Алексей Дмитриевич, жизнерадостно улыбаясь, заявляет:
– Ну что, зайчики мои, пошли, что ли?
Понимаю, что побег придется отложить. Аркадий взлетает с кресла, как большая ворона и стремительным шагом удаляется из комнаты. Мне остается только последовать за ним под ехидное ворчание Дуси. Что-то там насчет того, что некоторые, увидев самца, успели забыть о родственниках. Глупости какие. Причем здесь самцы? Я же ей говорила – меня интересует общение с местными магами. И только. А самцы пусть меня в интернете дожидаются.
Пока идем по коридору, Романовский сообщает о том, что сейчас мы быстренько отснимем процедуру отбора участников.
– Позвольте! – восклицает Владос, резко останавливаясь, – Какой отбор? Разве мы не все будем принимать участие в шоу?
– Успокойся, детка, – говорит Романовский, ласково похлопывая экстрасенса по плечу, – вы все будете там участвовать. Но зрителям об этом знать ни к чему. Нам нужна интрига. Интрига, понимаешь? Короче, слушайте все сюда. Сейчас мы проходим в зал. Там стоят коробки. Вернее, ящики. В одном из них сидит мальчик. Короче, ваша задача найти этого паразита. Аня, деточка, не волнуйся, Валера тебе скажет, куда пальчиком тыкать. Остальные, надеюсь, сами найдут. Найдут ведь? Ну, с первого раза не сможете, переснимем. В общем, не дрейфим, камер не пугаемся. Стараемся не заикаться. Побежали.
Пробегаем по первому этажу и останавливаемся у входа в большую светлую комнату, и в самом деле, заставленную ящиками.
Там нас уже ждут люди с большими черными штуками. "Это камеры, – шепчет Дуся, – не обращай на них внимания". Кроме этих господ с камерами в коридоре курсирует еще человек восемь-девять очень своеобразной наружности. Настолько своеобразной, что мне хотелось бы держаться от них подальше. Кто-то в обносках, как у бездомных. Кто-то наряжен в нечто яркое, бесформенное, дикое. У одной женщины в руках тощий и злобный на вид петух. Ужас, одним словом.
– Ну что, господа колдуны, маги и прочая нечисть, – радостно кричит Романовский, – все готовы?
– Я не готов, – капризно произносит кто-то у меня за спиной. Оборачиваюсь – Золотников.
– Где Галя? Я не понимаю, где эта Галя? У меня зверски блестит нос!
– Галя! – орет Алексей Дмитриевич.
Тут же между людей протискивается блондинка-куафер, критичным взором окидывает Золотникова, после чего достает из маленького коричневого чемоданчика кисть и пару раз проводит ею по короткому носу ведущего.
– Зеркало! – требует Валерий.
– Какое, нахер, тебе зеркало? – рычит Романовский, – и так хорош. Поверь мне на слово. Давай, Валерик, кончай выпендриваться и за работу. Кто у нас там первый? Дед Иван? Запускай!
Золотников, Романовский и люди с камерами проходят в комнату, после чего туда буквально заталкивают дедушку и закрывают за ним дверь.
– Забавненько, – цедит сквозь зубы Аркадий, – такой здесь очаровательный паноптикум.
– Простите, что? – спрашиваю я.
– Зверинец! Причем, заметь, среди этой толпы статистов есть парочка слабеньких колдунов. Вот эта дама с петухом, видишь? Над ней все смеются, а она вполне могла быть стать приличной ведьмой. Но не станет.
– Почему?
– А у нее дочка родит через полгода и скинет младенца бабуле. Ну а той уже некогда будет заниматься всякой ерундой.
Гляжу на него с интересом.
– Послушайте, Аркадий, а как Вы это делаете? Что за заклинание Вы применяете?
Он смотрит на меня недоуменно.
– Заклинание? Какое заклинание? Я ими не пользуюсь.
– У тебя есть магический предмет? – вклинивается в разговор Дуся.
– У меня много разного рода предметов…
– Но как ты силу концентрируешь?
– Я не понимаю сути вопроса.
Мы с Дульсинеей растерянно переглядываемся. Саффа, выходец из этого мира, использует заклинания, как и все остальные маги. Просто каждый из нас концентрируется по-своему, но сути дела это не меняет. Каждый использует определенные магические формулы. Но как тогда работает Аркадий?
– Мне всегда казалось, – сообщает парень, – что заклинания – это выдумки бабушек, чтобы страшнее было.
Только было собираюсь задать пару-тройку наводящих вопросов, как дверь зала открывается и оттуда, на полусогнутых ногах, выходит дед Иван. Он вытирает платком лоб и хрипит:
– Все.
– Эрраде! – кричит Романовский из зала.
Вздыхаю. Как-то я волнуюсь. Ко мне подскакивает какой-то ранее незамеченный мною молодой человек, вешает на меня какую-то непонятную штуку. Вздрагиваю от его прикосновений.
– Это микрофон, – заявляет он, – просьба руками не трогать.
– Ни пуха, – говорит Дуся.
Коротко киваю и делаю шаг вперед.
В зале установлены очень яркие лампы. Здесь уже жарко.
Ко мне подбегает Золотников, лучезарно улыбается и произносит:
– Здравствуйте, Катерина!
– Здрасти.
– Катерина! Вы видите перед собой ряды ящиков. Вам нужно…
– Я поняла.
– Нет. Катерина! Вы не поняли! Я объясняю Вам суть задания! Вы должны обнаружить в одном из этих ящиков человека. За пять минут.
– Хорошо.
– Ну, если хорошо, тогда приступайте.
Задание для третьего класса. Несколько движений кистями рук, передние стенки ящиков исчезают, и я спокойно показываю пальцем на тот из них, в котором, скрючившись, сидит худенький светловолосый подросток.
– Ни хрена себе! – говорит Валерий.
– Стоп! – кричит Романовский, – снято! Катя, деточка, ты умничка, конечно, только скажи мне, дорогая, что мне теперь с этими ящиками недоделанными делать? Где я тебе прямо сейчас недостающие стенки возьму?
Чувствую легкие угрызения совести. И в самом деле, я не подумала. Но мне совсем нетрудно все исправить.
– Отлично! – одобрительно произносит Алексей Дмитриевич, – а теперь мы все переснимем. Катя, деточка, ты теперь знаешь, где сидит мальчик, а потому без фокусов. Походи туда-сюда с задумчивым видом, а потом просто покажи на нужный ящик. Ладненько?
– Но это же… – бормочу я.
– Это телевидение, детка. Если я покажу, как у всех ящиков поисчезали стенки, мне никто не поверит. А вот если ты как бы случайно угадаешь нужную коробку – вполне. Так что давай, пошла.
Минут через пятнадцать я выхожу в коридор. И мне тоже хочется чем-нибудь вытереться.
– Останкин! Пошел! – выкрикивает Романовский, и Аркадий уходит в зал. Крайне любопытно, а каким образом он собирается искать ребенка?
– Ну что? – спрашивает Дуся, – как прошло?
– Я убрала стенки, но Романовскому это не понравилось. Я так поняла, это слишком эффектно для их представления. Он хочет нечто не настолько запоминающееся.
Дуся морщит лоб.
– Хм… Поиск? Тепло? Не знаю. Ладно, на месте определюсь.
Дульсинея
Аркадий вылетел из помещения с ящиками злой как черт. Опять его, что ли Золотников достал?
– Нет ну это нормально, а? – прошипел он, подлетев к нам, – эта скотина у меня допросится! Я с ним что-нибудь сделаю!
Катерина заботливо нейтрализовала выброс его магической энергии и поинтересовалась:
– Что случилось?
– Этот идиот заявил, что ты мне подсказала, в каком ящике мальчишка! Потребовал переснять и предложил для зрелищности что-нибудь побормотать, типа я заклинание читаю. Ну не идиотизм? Я этого Золотникова…
– Тамбовская, что замерла? Иди, давай! – это Золотников высунул свою мордочку из комнаты с ящиками.
Признаться честно я не сразу сообразила, что это ко мне обращаются. Отвыкла я как-то от девичьей фамилии.
– Дусь, иди, – Катька подтолкнула меня вперед. Ну, я и пошла.
Захожу в комнату, ведущий объясняет мне суть задания. Смотрю на эти ящики и понимаю, что ничего я не понимаю, и где мальчишка находится, не знаю.
– Сумочка не мешает? – нежненько так спросил Золотников.
– Нет, – не менее нежненько отвечала я и под шум волны помахала сумочкой, то есть тапком в ней спрятанным, сплетая поисковую сеть. Жаль, что камеры не могут это зафиксировать – красивое такое плетение получилось, похожее на переплетенные ветви деревьев. Мальчик оказался в четвертом слева ящике.
– Мне танец с бубном для зрелищности исполнить или и так сгодится?
– Ах, Дульсинея, не слушайте Аркашу, он на меня наговаривает. Я ж как лучше хотел, а этот дурачок мало того, что с подсказки Вашей родственницы ящик правильно угадал, так еще и ребенка мне напугал, ляпнул что-то про венец безбрачия, который ему от мамаши перешел, как семейное проклятие. Ну, вот скажите мне, разве бывает у мужчин венец безбрачия?
– Ага, еще как бывает! Сама таким одного шибко прыткого засранца наградила лет пятнадцать назад, – честно поведала я. – Ну, так что, снимаем дальше или еще поболтаем? И оставь ты Аркадия в покое, ведь лопнет его терпение и приснится тебе мандоса трындец.
– Дальше снимаем, – Золотников как-то внезапно помрачнел, – будет достаточно, если Вы пройдетесь хотя бы разок перед ящиками.
Ну, я прошлась, ткнула пальцем в нужный ящик и гордо удалилась.
Пока я в этой комнате ерундой занималась, Катерина с Аркадием успели устроиться подальше от всех у окошка и увлеченно делились опытом. Это сразу было понятно, потому что вокруг них летали плетения заклинаний, к счастью незаконченных, а то был бы тут такой тарарам, что гаси свет, бросай гранату.
– Ну что, девочки и мальчики, сваливаем отсюда? – весело спросила я, приближаясь к этой парочке магически озабоченных товарищей.
– Никто никуда не сваливает! – гаркнул Романовский. – Сейчас Владос с Анной закончат, запустим массовку и отправимся на обсуждение завтрашнего дня. Все меня слышали? Никто никуда не уходит!
– Ну не уходим, так не уходим, – пробубнила я и повысила голос, – а кофе будет? – не удержалась и съехидничала, – вот Анечка могла бы подсуетиться, пока своей очереди ждет.
Рядом тихонько зафыркал Аркадий. Анна одарила меня холодным взором и гордо промолчала.
– Кофе вам сейчас Олечка сделает, – пообещал Романовский. – Ольга! Где тебя носит? Организуй господам волшебникам кофейку.
Откуда-то выскочила усталая девица, очевидно, та самая телевизионная "подай-принеси", за которую Аркадий Анну принял.
– Быстренько говорите, кому какой кофе, – протараторила Ольга, – у меня времени мало.
– Он Вас обманывает, – заявил Аркадий.
Ну, вот когда молчать научится?
Ольга недоуменно моргнула и спросила:
– Кто?
– Друг Ваш. Не собирается он на вас жениться, у него уже есть жена и ребенок, только он это не афиширует.
То, что произошло дальше, еще больше убедило меня в том, что Аркаше учиться держать язык за зубами намного нужнее, чем учиться магическую силу контролировать.
Ольга, почему-то нисколько не усомнившись в словах Аркадия, разъяренной фурией подлетела к Романовскому, огрела его по макушке папкой и выдала такой шедевр матерной словесности в его адрес, что даже я заслушалась.
Получив раз восемь папкой по голове, Романовский, наконец, обрел дар речи и заорал:
– Кто-нибудь! Уберите от меня эту психопатку!
– Кофеварка вон за той дверью. Там бытовка для сотрудников, – поведал Аркадий и, не дожидаясь окончания скандала, уволок нас с Катериной туда.
Да, пока скандальчик уляжется, мы как раз успеем кофейку попить и перекурить. Ну и нужно Аркаше пару ласковых сказать по поводу его несдержанности.
Что я собственно и сделала, когда мы устроились за небольшим столиком.
– Ты, Аркаша, когда-нибудь пробовал молчать о том, что видишь? – начала я издалека, решив немного поделикатничать.
– Пробовал, не получается, – покаялся он. – Это как-то само собой происходит – вижу, и хочется сразу же сказать об этом. Неконтролируемо, как с телепатией.
– Если постараться, можно себя в руках держать, – строго изрекла Катерина. – Право слово, у нас первогодки в школе так себя не ведут! Ты, Аркадий, взрослый человек, и должен понимать, что нельзя вот так на людей информацию сваливать.
– Да-да! Вот ты мальчика этого из ящика зачем напугал? Он же еще ребенок, а ты ему про семейное проклятие! – упрекнула я.
– Так ведь снял я его, – оправдался Аркадий, – в чем проблема-то?
– Кхм… вот так влегкую снял венец безбрачия? – удивилась я.
– А что там сложного? – удивился в ответ Аркадий.
– Ты, блин, уникум какой-то, – пробормотала я, взмахнув сумочкой. – Ну, вот что с тобой делать, а?
Аркадий вскочил и отпрыгнул от меня подальше. Аж стул опрокинул. Как еще стол не завалил, сайгак несчастный.
– Ты чего?
– Это ты, Дуся – чего? – рассерженно прикрикнула Катерина.
– Уверяю Вас, Дульсинея, таракан из меня никудышный бы получился, – подал голос Аркадий, не сводя настороженного взгляда с моей сумочки.
Да что-то я совсем бессовестно расслабилась. Чуть не активировала заклинание на превращение в таракана. У меня на магическом предмете, на всякий случай (для самозащиты, например), несколько заготовок висит, которые можно использовать почти мгновенно.
– Прости, – искренне покаялась я и утешила, – даже если бы заклинание сработало, мы бы быстро все исправили, потому что тут привязка на катькин поцелуй.
– Дуся, ты привязала превращение в таракана ко мне? Как ты могла? – возмутилась Катерина.
– Ну, прости, очень хочется мне когда-нибудь взглянуть, как ты будешь таракашечку чмокать.
– И это моя бабушка! – пожаловалась Катерина Аркадию, – иногда мне кажется, что все наоборот, и это она моя внучка, а не я ее!
– А кто тебе виноват, что ты такая зануда? – огрызнулась я.
– Дульсинея, Вы ее любите, это видно. Я не понимаю, зачем Вы стараетесь при случае ее обидеть?
– А чтоб не расслаблялась, – невозмутимо пояснила я. – Аркаша, тебе надо учиться помалкивать, когда тебя не спрашивают. Наживешь ты себе неприятностей, если будешь продолжать в том же духе. И прекращай мне выкать, не люблю я этого.
– Ваш… то есть твой муж обращается к тебе на "вы", когда вы ссоритесь.
– Аркадий! – это мы с Катькой уже в один голос взвыли. Ну и, правда – сколько ж можно-то?
Ларрен
Злюсь, причем и на нее и на себя. На нее, потому что упрямая драконица не желает меня слушать. На себя – потому что ловлю себя на мысли о том, как же она, зараза, все же хороша. И как жаль, что в свое время мне не удалось ее убить. Слабак. Трус. Извращенец. Вокруг полно милых женщин с покладистым характером, я имею в виду настоящих женщин, а я вдруг спустя три года обнаружил какую-то прелесть в этой чешуйчатой гадине.
– Все, – говорю, – хватит об этом. Ладно, я согласен. Сначала найдем твоего котенка.
– Твоего племянника, между прочим!
– Согласен. Сначала найдем моего племянника, твоего котенка, морскую деву вместе с золотой пальмой, поющий корабль и этих, как их, разноцветных змей тоже найдем. Надеюсь, одна из них решит, что тебя можно цапнуть.
Верлиозия в ответ насмешливо фыркает и глядит на меня, прищурившись.
– Мне только капюшон накинуть, милый брат, – сообщает она мурлыкающим голосом. – И твоя покорная сестра готова тебя сопровождать. Хотя, если вспомнить, как ты демонстрировал мне свою покорность три года назад в той вонючей деревушке…
– Мы выходим!
Не дожидаясь ответа, сбегаю вниз по лестнице, хотя и понимаю, что нарушаю этим все писанные и неписанные законы. Моя незамужняя сестра должна ходить за мной, как приклеенная. А еще лучше, ездить в повозке или паланкине. Но это она обойдется, тем более что и то и другое занимает много места, а нам нужна мобильность.
Даранский рынок огромен. Он невообразим по своим масштабам. Он настолько велик, что по нему расставлены указатели. Да-да, у него есть нечто вроде улиц. Для удобства же рынок разбит по кварталам по определенной специализации. Отдельно булочники, отдельно продавцы живности. Кузнецы не общаются с ювелирами, а те на дух не выносят торговцев тканями. Ну и дальше в том же духе.
Площадок для выступлений на рынке несколько. Три или четыре.
Толком не могу объяснить почему, но я твердо уверен в том, что нам с Верлиозией жизненно необходимо посмотреть все, что выбивается из привычного хода вещей. Пусть даже это будет заклинатель змей. Конечно, жрецы серого ящера тоже выглядят как-то необычно, но их я оставлю на сладкое. Вот твердо же уверен я в том, что дракон здесь порезвился! Не люблю я этих тварей и считаю, что они способны на абсолютно все, включая временный отказ от того, чтобы, как выразилась Верлиозия, "весь мир был у их ног".
На рынке я ориентируюсь неплохо, и потому знаю, как провести Веру к одной из площадок кратчайшим путем. Мимо золотых дел мастеров. Драконица послушно семенит за мной, по сторонам не смотрит, а меня вот мысли одолевают разные. Настолько одолевают, что возле одного из магазинчиков я не выдерживаю, останавливаюсь и бодро марширую вовнутрь.
Ассортимент здесь не богат, но работы такие, каких нигде не найдешь. Я бывал здесь как-то с одной… Неважно. Хозяин магазина сам стоит у прилавка, хотя он, по слухам, невероятно, сказочно богат. Не сразу, но вспоминаю обращение к купцу от товарища, который классом ниже.
– Здравствуйте, уважаемый хадэ-ту.
– И Вам не хворать, хадэ. Желаете присмотреть украшение для Вашей очаровательной спутницы?
– Да, – несколько растерянно произношу я, – что-нибудь с голубыми камнями. Или зелеными.
Торговец улыбается и кивает.
– Под цвет моря?
– Да.
Верлиозия рядом, кажется, даже не дышит.
– Я думаю, хадэ, – задумчиво произносит хозяин магазина, – у меня есть то, о чем Вы просите. Но это будет очень дорого стоить.
– Я не стеснен в деньгах, уважаемый.
Купец улыбается в усы, достает из-под прилавка шкатулку, медленно открывает ее, и я вижу в ней два браслета. Они золотые, широкие, гладкие, в них вставлены квадратные небольшие камни. Но цвет у камней просто великолепный – он меняется, как море от погоды, стоит чуть повернуть украшение.
– Это драконий камень, – поясняет хозяин магазина, – очень большая редкость в наших краях.
Драконий камень… Я попал.
После долгой и ожесточенной торговли я, наконец, расставшись с капиталом, равным стоимости половины моего второго дома, становлюсь обладателем двух браслетов, которые мне, по большому счету, совершенно без надобности. И потому я с чистой совестью там же, не выходя из магазина, надеваю их на запястья Верлиозии. Она молчит, и даже глаз на меня не поднимает. Вот и славно.
