Текст книги "Противостояние (СИ)"

Автор книги: Marina Saltwater

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Наш отец говорил так: возможно всё – лишь поверь в это.

Найденные сёстры, родственные не только по крови, но и по силе амбиций, самодовольно ухмыльнулись, а после обнялись.

Дворец Михримах Султан.

– Валиде, что же мне делать? – тоскливо вопрошала Хюмашах Султан, сидя рядом с матерью в холле её дворца. – Ахмед-паша меня и слушать не желает…

– Ахмед-паша через некоторое время остынет и придёт в себя, – устало выдохнула Михримах Султан в ответ. – Хюмашах, наберись терпения.

– Нет! Он верит в то, что я изменила ему, и даже видеть меня не хочет.

– Что я могу сделать? Хюмашах, ты уже взрослая. Неужели даже свой брак ты сохранить не можешь без моей помощи?

Растерянно взглянув на мать, Хюмашах Султан после разочарованно покачала головой и поднялась с тахты.

– Верно, валиде. Вам даже до меня нет дела. Все ваши мысли заняты лишь тем, как уничтожить Сейхан или кого бы то ни было ещё, кто мешает вашей власти!

– О чём ты говоришь? – возмутилась та, нахмурившись.

– Я говорю о чувствах. О том, что я не хочу терять Ахмеда-пашу. Вам знакомо это? Конечно, нет. Отца вы никогда не ценили! Он исполнял все ваши прихоти, преданно прожил рядом с вами всю свою жизнь, отдал все свои богатства и всю свою любовь, а чем вы ему отплатили? Холодным безразличием.

Михримах Султан, вспыхнув от негодования, тоже поднялась на ноги и одарила дочь гневным взглядом.

– Не говори о том, чего не знаешь, Хюмашах.

– Я всё прекрасно видела, валиде. Отец готов был ради вас на всё, ловил каждый ваш взгляд и каждое слово! Вы хотя бы когда-нибудь чувствовали нечто похожее на любовь, привязанность или доброту?

– Замолчи! – судорожно вскрикнула женщина, чувствуя, как рана в груди, едва зажившая, снова начинает кровоточить. – И об отце больше ни слова, Хюмашах.

– Вы о нём даже вспоминать не хотите, верно? – негодовала Хюмашах Султан, находясь во власти собственных переживаний.

– Возвращайся в свой дворец, – процедила Михримах Султан сквозь зубы, повелительно взмахнув рукой в сторону дверей. – Оставь меня в покое!

– Я оставлю, валиде. Вы, наверно, об этом мечтали? Остаться в одиночестве? Отец умер. Осман умер. Бабушка Валиде Султан умерла. Ваш отец – султан Сулейман – ныне покойный. Повелитель, ваш брат, от вас отвернулся и выгнал из своего дворца! Даже я более видеть вас не желаю. В погоне за властью вы всё потеряли и даже не заметили этого… Такой, как вы, я быть не хочу, валиде. И не буду!

Резко развернувшись, Хюмашах Султан покинула холл, шелестя подолом платья. Михримах Султан со слезами на глазах осела на тахту и прикрыла лицо руками в желании закрыться от всех невзгод, что свалились на неё.

Топкапы. Покои Сейхан Султан.

Снимая на ходу плащ, улыбающаяся Сейхан Султан вошла в покои и улыбнулась шире, увидев сыновей, которые повернулись в её сторону. Расцеловав их обоих в щёки, султанша опустилась рядом с ними на тахту и вздохнула, посмотрев на Зейнар-хатун, что, сняв плащ, подошла к госпоже, пока Элие-хатун уводила двух шехзаде в детскую комнату.

– Госпожа, вы уверены насчёт сеньоры Дориа? Мне всё это кажется подозрительным…

– Рейна – моя сестра, – устало выдохнула Сейхан Султан, которой надоели вопросы служанки и её сомнения. – Что здесь подозрительного? Теперь я не одна, Зейнар. Вместе с ней мы будем править миром! Она в Европе, я на Востоке.

– Всё же я беспокоюсь, – беспокойно нахмурилась служанка. – Андреа Дориа был врагом Османской империи, руководил сражениями Генуи с османскими реисами. Разве ваше с ним родство не станет причиной ухудшения отношений с повелителем? Он посчитает вас представительницей рода, происходящего из вражеской нам страны. Тем более, ваше сотрудничество с Рейной Дориа, представительницей семьи Дориа в управляющем совете Генуи, толкуется, как государственная измена.

– Значит, повелитель об этом знать не должен. Я буду молчать, ты будешь молчать. Более никто ничего не знает.

– А если узнают? Это может стать серьезным ударом по вашей власти и отношениям с повелителем.

– Что ты предлагаешь? – нетерпеливо воскликнула султанша.

– Расскажите обо всём повелителю. Лучше, если он узнает обо всём от вас. Иначе ваши враги смогут выставить эту ситуацию в чёрном цвете, дабы лишить вас власти и доверия повелителя.

Выслушав служанку, Сейхан Султан задумчиво нахмурилась.

Топкапы. Покои Нурбахар Султан.

Султанша беспокойно расхаживала по покоям, когда взволнованная Ясмин-хатун вошла в них и, покосившись на Арвен-хатун и детей, многозначительно посмотрела на свою госпожу.

– Арвен, отведи детей прогуляться в саду, – приказала Нурбахар Султан, поняв её без слов. – Я к вам вскоре присоединюсь.

Та увела шехзаде Селима и Севен Султан из покоев.

– Ну что? – нетерпеливо осведомилась султанша.

– Сейхан Султан велела принести ей обед. Я поймала Лейлу-хатун, что сегодня разносит еду членам султанской семьи. Она позволила мне подсыпать яд в одно из блюд, так как я пообещала ей, что если она воспротивится или кому-нибудь расскажет о вашем приказе, то этой же ночью лишится жизни. Отравленная еда, наверно, уже в покоях султанши.

Нурбахар Султан довольно ухмыльнулась с горящей в голубых глазах одержимостью.

– Нужно избавиться от этой Лейлы-хатун. Ясмин, ты должна убить её! Никто не должен знать о том, что это сделала я.

Ясмин-хатун побледнела сильнее прежнего и помрачнела, понимая, что ей снова придётся убить невинного человека. Так ли важна верность, учитывая эти безумные приказы?

Дворец Михримах Султан.

Султанша, вспомнив о Рустеме-паше после ссоры с дочерью, с тоской в груди достала из настенного шкафчика в своих покоях шкатулку, где она хранила все памятные для неё письма.

Роясь в письмах, султанша с непониманием нашла одно, о котором она даже не помнила. Развернув его, Михримах Султан прочла его содержимое и встревожилась. Письмо было написано от некого аги, который сообщал, что успешно выполнил её поручение, убив Нурбану на лесной дороге. Хазан-ага?

Он не писал ей никаких писем, кроме того короткого послания, который Фахрие-калфа предоставила ей и валиде. Да и Михримах Султан такое письмо не стала бы хранить. Неужели, кому-то известно об их с валиде интриге, посредством которой они избавились от Нурбану?

Если об этом станет известно повелителю, то пропасть между ними уже ничто и никогда не сократит, а это значит, что власть для неё будет навсегда потеряна.

Топкапы. Султанские покои.

Черноволосый султан Мехмет стоял у карты, разложенной на письменном столе, а рядом с ним находились Ахмед-паша и Соколлу Мехмед-паша, между которыми чувствовалось напряжение. Султан, вздохнув, сложил руки за спиной.

– Всё готово, – улыбнулся он, взглянув на пашей. – Утром на заседании Совета Дивана я объявлю о начале военного похода. Вскоре отправимся в путь. В этот раз мы завершим начатое.

– Дай Аллах, повелитель, – проговорил Ахмед-паша.

Соколлу Мехмед-паша лишь молча кивнул.

– Уже поздно. Возвращайтесь в свои дворцы, паши.

Соколлу Мехмед-паша и Ахмед-паша, поклонившись, покорно вышли из покоев, а повелитель вызвал Локмана-агу.

– Слушаю, господин, – зайдя в опочивальню, поклонился он.

– Пусть придёт Сейхан Султан.

Локман-ага, поджав губы, молча откланялся, поспешив исполнять приказание.

Султан Мехмет признавал, что сильно привязался к Сейхан за последнее время. Её смелые речи, гортанный смех, страсть к жизни помогали ему забыться. С ней он чувствовал себя моложе, живее, и свободнее и с ней забывал о тяжёлом бремени управления государством.

Топкапы. Коридор.

Соколлу Мехмед-паша степенно уходил по коридору, но Ахмед-паша окликнул его. Мехмед-паша с недовольством и настороженностью обернулся к нему лицом.

– Не смейте более писать моей жене письма, паша! – процедил Ахмед-паша, злобно сверкнув тёмными глазами.

– С чего вы взяли…

– Я знаю, что это ты написал то письмо! – резко его перебил Ахмед-паша, схватив за воротник кафтана. – Ты давно грезишь о Хюмашах Султан, верно?!

– Пусть так, паша, – мрачно признался Соколлу. – Но не вините ни в чём султаншу. Она о моём чувстве даже не знает и, разумеется, не догадывается о том, кто отправил ей то письмо.

Ахмед-паша нахмурился, осознавая услышанное, и смягчился, отпустив воротник кафтана паши.

– Учти, подобного я более не потерплю. Лишу всех полномочий и повелителю доложу о твоих грязных помыслах! Сгинешь в позоре и нищете!

Толкнув его плечом, Ахмед-паша быстрым шагом покинул коридор, оставив мрачного Соколлу Мехмеда-пашу смотреть ему вслед напряжённым мрачным взглядом.

Топкапы. Покои Сейхан Султан.

Войдя в покои, бледная и взволнованная девушка занесла поднос с обедом для госпожи. Подойдя к столу, Лейла-хатун поставила поднос на него. Заметив бледность служанки, Сейхан Султан насторожилась.

– Хатун, ты плохо себя чувствуешь?

– Нет, госпожа, – волнительно ответила та, спешно пятясь назад, к дверям. – С вашего позволения.

Кивнув, Сейхан Султан придвинула поднос ближе к себе, а Зейнар-хатун настороженно взглянула на него. Султанша, проголодавшись, отломила кусочек от булки и следом за ним отправила в рот кусочек мяса. Через мгновение, трапезничая, она почувствовала горький привкус во рту и непонимающе нахмурилась. В это время в покои зашла Фахрие-калфа и поклонилась госпоже, которая отчего-то начала кашлять.

– Султанша, – проговорила Фахрие-калфа. – Повелитель зовёт вас в свои покои.

Зейнар-хатун беспокойно смотрела на свою госпожу, которая, сжав рукой горло, истошно кашляла.

– Госпожа, с вами всё в порядке?

Переведя взгляд на поднос, Зейнар-хатун увидела полную картину, сложив всё воедино.

– Отравлено! – вскрикнула она, налив из стоящего столике кувшина воды в кубок. – Выпейте воды, госпожа. Пейте!

Сейхан Султан пыталась выпить, но не могла сделать этого из-за сильного приступа кашля. Султанша, задыхаясь, взглянула на свою руку и увидела кровь, налипшую на неё. Взволнованная Фахрие-калфа выбежала из покоев.

– Скорее! Лекаршу! Госпожу отравили!

Мир перед глазами задыхающейся Сейхан Султан потускнел, и она, закатив зелёные глаза, упала на тахту, выронив кубок с водой из рук, который со звоном покатился по полу. Из её приоткрытого рта сочилась тёмная алая кровь…

Комментарий к Глава 8. Отчаяние

Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким – https://vk.com/validehurrem

========== Глава 9. Возвышение и падение ==========

Топкапы. Султанские покои.

Ожидая прихода Сейхан, султан Мехмет в задумчивости подошёл к зеркалу и вгляделся в своё отражение, когда, постучавшись, в опочивальню вошла обеспокоенная чем-то Фахрие-калфа.

– Господин, – поклонилась она. – Мне нужно вам сообщить о происшествии в гареме.

– О чём ты? – нахмурился повелитель, напрягшись от выражения её лица.

– Я направилась в покои Сейхан Султан, дабы передать султанше ваш приказ явиться в ваши покои. На моих глазах Сейхан Султан отведала отравленной пищи с подноса. Султанша пребывает в тяжёлом состоянии. Лекарша с ней, делает всё возможное.

– Отравленной пищи? – растерянно переспросил султан Мехмет, а после, почувствовав страх, ринулся из покоев.

Топкапы. Покои Нурбахар Султан.

– Что известно? – нетерпеливо воскликнула встревоженная Нурбахар Султан, когда в покои вошла Арвен-хатун.

– Как оказалось, госпожа, гарем переполошился из-за отравления Сейхан Султан. Султанша выжила. С ней лекарша. Все девушки судачат об этом…

Нурбахар Султан яростно вскрикнула, принимая очередное поражение. Эта змея выжила. Сколько бы яда ей в глотку не лей, выживет. Змей ядом не возьмешь… Арвен-хатун вздрогнула от вскрика госпожи. Нурбахар Султан понимала, что повелитель не оставит безнаказанной историю с отравлением матери своих детей. Начнется расследование, которое, к страху госпожи, может привести к ней. Ясмин-хатун отправилась расправиться с единственной угрозой – Лейлой-хатун. Она должна избавится от неё, но вдруг ей это не удастся? Нурбахар Султан покачала головой, стараясь не думать об этом, и окунулась в беспокойство, ожидая, когда служанка вернется и, наконец, избавит от него.

Вечер.

Дворец Хюмашах Султан.

Ахмед-паша, вернувшись во дворец, подошёл к дверям покоев супруги и, поджав губы, вошёл, наткнувшись на изумлённый взгляд Хюмашах Султан. Султанша готовилась ко сну, и её длинные русые волосы служанка расчёсывала гребнем, а Хадижа-калфа, сидя за спино госпожий, массировала её плечи.

– Оставьте нас одних, – сухо проговорил паша.

Хадижа-калфа и служанка, поклонившись, удалились из покоев после позволяющего кивка Хюмашах Султан, которая, откинув волосы на спину, настороженно поднялась с кровати.

– Ахмед?

Вздохнув, тот снял чалму с головы и провёл рукой по тёмным волосам.

– Я разговаривал с Соколлу Мехмедом-пашой.

– О, Аллах! – сокрушённо выдохнула Хюмашах Султан. – Что ты ему сказал?

– Это действительно он написал тебе то любовное письмо, но он уверял меня, что тебе о его чувствах ничего не известно.

– Это так, Ахмед, – воскликнула султанша. – Когда, ты наконец, поверишь мне и прекратишь унижать и оскорблять меня своими сомнениями в моей верности?

Ахмед-паша подошёл к жене и, подняв на неё свои тёмные глаза, нахмурился.

– Признаю, Хюмашах, что порою чувства берут верх над моим разумом. От мысли, что тобой увлечены другие мужчины, меня разрывает ревность.

– Пора понять, паша, что меня это нисколько не волнует, – мягко улыбнулась Хюмашах Султан, как всегда, прощая его. – Ты – мой муж и отец моих детей. Других мужчин для меня не существует.

Тяжело смотря на неё, Ахмед-паша провёл ладонью по её щеке.

– Как и для меня других женщин не существует.

Нежно улыбнувшись мужу, Хюмашах Султан несмело обняла его за плечи, с наслаждением принимая его крепкие ответные объятия.

– Скоро отправишься в поход… – почему-то вспомнив об этом, с тоской проговорила Хюмашах Султан, чувствуя на шее горячие поцелуи мужа.

– Но сейчас я здесь.

Ухмыльнувшись, Ахмед-паша страстно поцеловал жену, заканчивая, наконец, зиму в их отношениях и возрождая в них весну, что была у всех на устах.

Топкапы. Покои Сейхан Султан.

С трудом распахнув веки, темноволосая Сейхан Султан растерянно огляделась, обнаружив, что лежит в постели, а рядом, держа её за руку, сидит обеспокоенный султан Мехмет. Заметив её пробуждение, он облегчённо улыбнулся, поцеловав её руку.

– Что произошло? – хрипло проговорила султанша и поморщилась от боли в горле. – Помню, как начала задыхаться после того, как отведала с того подноса. Меня отравили?

– Да, – мрачно ответил повелитель. – Благодарю Всевышнего за то, что сохранил тебя для меня и наших детей. Мы все большой беды избежали…

Сглотнув, Сейхан Султан осторожно приподнялась на ложе и заглянула в тёмно-карие глаза султана.

– Подумать страшно, что я могла умереть, Мехмет. Я… чувствовала, как внутри всё горит и разрывается…

Увидев, как слёзы заструились по её лицу, султан Мехмет, сочувственно нахмурившись, притянул султаншу к себе и обнял одной рукой.

– Всё позади, Сейхан, – прошептал он. – Узнав о том, что тебя едва спасли от смерти, я… Осознал, что не хочу тебя терять. Никто другой в этом дворце не заменит для тебя меня, моя султанша. Нет более такой сильной, веселой и умной женщины рядом со мной.

Улыбнувшись, Сейхан Султан, поцеловав султана в щёку, слегка отстранилась от него и утёрла слёзы с лица.

– Силу, ум и смех лишь вы даруете мне, повелитель, – проговорила она, но вдруг помрачнела. – Вам ведь известно, чьих рук дело отравление?

Султан Мехмет, нахмурившись, отстранился от неё.

– Ведётся расследование, Сейхан. Клянусь, что я найду виновного и не поскуплюсь на наказание. Никто не смеет покушаться на твою жизнь.

– К чему расследование? – возмутилась Сейхан Султан, гневно сверкнув зелёными глазами. – Нурбахар сделала это со мной!

– Зачем ей это?

– Она ненавидит меня за то, что ты приблизил меня к себе, даровали власть над гаремом. Ещё вчера она открыто угрожала мне, называя ведьмой! Свидетели мои служанки, да и охрана слышала её речи, поскольку расставляла вещи в покоях.

– Сейхан, ты не можешь быть уверена в этом, – возразил султан, поднявшись с ложа. – Нельзя безосновательно обвинять человека.

Мудро смолчав, султанша лишь угрюмо нахмурилась.

– Отдыхай. Мне нужно узнать, как идёт расследование и заняться делами.

Поцеловав султаншу в лоб, повелитель покинул покои, провожаемый её долгим взглядом.

Кухня Топкапы.

Локман-ага, взглянув на Зафера-агу, устало вздохнул, утомлённый идущим расследованием отравления Сейхан Султан.

– Кто относил поднос с едой в покои госпожи?

– Кажется, Лейла-хатун, ага, – ответил Зафер-ага, и его словам вторил пронзительный женский крик, на который Локман-ага, Сюмбюль-ага и Зафер-ага растерянно обернулись.

– Аллах сохрани… – приложил руку ко рту Сюмбюль-ага, поспешив за Локманом-агой на крик.

Когда они, преодолев несколько поворотов коридора, наткнулись на лежащую на полу Лейлу-хатун с перерезанным горлом, из которого изливалась кровь, то настороженно переглянулись.

Рядом, дрожа всем телом и плача, на полу сидела Ясмин-хатун, в руках которой блестел окровавленный кинжал.

– Это Лейла-хатун? – осведомился Локман-ага, поднимая с силой за локоть Ясмин-хатун с пола.

– Да, она, – подтвердил Сюмбюль-ага, с сожалением смотря на ту.

– Меня заставили, – лепетала плачущая Ясмин-хатун. – Больше не могу убивать… Не хочу!

– Кто тебя заставил, хатун? – нахмурился Локман-ага. – Твоя госпожа?

Ясмин-хатун кивнула. Локман-ага и Сюмбюль-ага мрачно переглянулись.

Утро.

Топкапы. Султанские покои.

Мрачный султан Мехмет восседал на троне, а рядом стоял серьёзный Локман-ага, когда в опочивальню вошла встревоженная и бледная Нурбахар в белом платье с рукавами из полупрозрачной вуали. Султанша поклонилась, сложив руки перед собой, и подняла на султана испуганные голубые глаза.

– Повелитель. Вы желали меня видеть?

– Отравление Сейхан твоих рук дело, не так ли? – проговорил султан Мехмет, смерив девушку пронзительным взглядом. – Как и убийство Сельмы-хатун, которое ты выставила как интригу моей сестры Михримах Султан, дабы лишить её управления гаремом и попытаться занять эту должность.

– Что вы такое гов… – возмутилась Нурбахар Султан, но была прервана жестом султана, поднявшегося с трона и подошедшего к ней.

Локман-ага настороженно взглянул на повелителя, а после на испуганную Нурбахар Султан,.

– Не нужно, Нурбахар, отрекаться от своих преступлений. Твоя служанка Ясмин-хатун во всём созналась. Рассказала обо всех твоих интригах.

– Повелитель, неужели вы поверили ей?! – со слезами возмутилась Нурбахар Султан. – Её запугали или подкупили Сейхан Султан или Михримах Султан!

– Достаточно! – грозно процедил султан Мехмет, и его тёмные глаза налились металлом. – Я всегда считал тебя самой непорочной и честной, из женщин, что меня окружают, Нурбахар. Как мог я так ошибаться?

– Повелитель, простите! – взмолилась Нурбахар Султан, упав на колени перед султаном и сжимая в своих вспотевших от страха ладонях подол его одеяния. – Я делала всё это ради будущего моих детей!

– Убийце не быть моей женой, Нурбахар! Как я могу доверить тебе Селима и Севен?! Знай, что я не желал той участи для тебя, которую определил.

– Нет, повелитель! Не забирайте их у меня! – взмолилась та, отчаянно хватаясь за его одеяние, которое тот резко вырвал из её рук.

– Отныне видеть тебя не желаю. Ты немедленно отправляешься в Старый дворец! Селим и Севен останутся в Топкапы со мной. Можешь идти.

– Нет! – отчаянно вскрикнула Нурбахар Султан, унизительно подползая к нему на коленях и испуганно хватаясь за его смуглую руку. – Молю, простите меня!

Султан Мехмет раздражённо вырвал руку из её ладоней и спешно вышел на террасу. Локман-ага, нахмурившись, подошёл к султанше и помог ей, плачущей, подняться с колен.

– Нет, я не уйду! – запротестовала она, вырвав локоть из его рук. – Повелитель! Прошу вас, повелитель!

– Идёмте, султанша, – настойчиво проговорил Локман-ага, с силой волоча её в коридор.

Городской рынок.

Темноволосая статная женщина в темных меховых одеждах медленно прогуливалась по рынку, скупая понравившиеся ей товары. В лучах полуденного солнца сверкал золотой обод, воздетый на её голову, а на её шее переливалось на солнце золотое ожерелье. Чуть позади за ней следовали бритоголовый широкоплечий мужчина в плаще и несколько стражников в европейских доспехах.

Проходя мимо лавки с коврами, сеньора остановилась и вгляделась в выставленные на продажу ковры, случайно услышав разговор торговца с покупателем.

– В Топкапы такое творится, Агиф Эфенди…

– О чём ты, ага? – нахмурился торговец.

– Жену нашего падишаха, Сейхан Султан, отравили. Меня самого, как повара кухни, допрашивали. Поговаривают, будто бы её отравила его другая жена, мать шехзаде Селима.

– Что же с султаншей? Померла?

– Не знаю, эфенди… Надеюсь, Всевышний сохранил ей жизнь… Молода была.

Сеньора, насторожившись, испуганно обернулась к сопроводителю.

– Ты слышал, Деметрий?

– Быть может, он что-то перепутал, сеньора… – пожал плечами Деметрий.

– Перепутал?! – возмутилась Рейна Дориа, и её зелёные глаза вспыхнули огнём. – Нет! Слухи просто так не появляются. Если её действительно отравили? Я должна увидеть Ингрид!

– Это невозможно, – покачал головой Деметрий. – Вы не можете попасть в гарем султана.

– Для меня нет ничего невозможного! – решительно отозвалась сеньора, резко развернувшись. – Я предстану перед султаном и объявлю о нашем с Ингрид родстве. Он позволит мне увидеть её!

Топкапы. Покои Сейхан Султан.

За сутки яд вышел из организма Сейхан Султан, конечно, не без помощи рвотного снадобья лекарши, и к полудню она чувствовала себя куда лучше, поэтому пожелала, наконец, подняться с постели и привести себя в порядок. Зейнар-хатун помогла госпоже облачиться в её любимое зелёное платье, а после заплела её тёмные густые волосы в причёску. Сейхан Султан была непривычно молчалива и задумчива, что обеспокоило Зейнар-хатун.

– Госпожа, вы в порядке?

– В порядке? – усмехнулась та, рассматривая своё отражение в зеркале. – Я едва не умерла, Зейнар! В который раз.

Двери скрипнули, и в покои вошла Элие-хатун.

– Элие? Что там с расследованием моего отравления?

– Госпожа, я слышала, как Фахрие-калфа отдала поручение слугам помочь Нурбахар Султан собрать вещи. Султаншу ссылают в Старый дворец по приказу повелителя.

Довольная и злорадная ухмылка исказила лицо Сейхан Султан.

Дворец Михримах Султан.

Стоя у полыхающего пламенем камина, Михримах Султан задумчиво наблюдала за тем, как сгорает найденное ею вчера письмо.

Похоже, кто-то специально положил его в её шкатулку с письмами, прекрасно зная о том, что султанша часто заглядывает в неё, так как желал, чтобы она его обнаружила. Что это, если не шантаж своим знанием об их интриге с валиде, посредством которой они избавились от Нурбану?

Это был намёк, и Михримах Султан его поняла. Не стоит ей горячиться и что-то предпринимать ради возвращения потерянной власти, иначе обо всём станет известно повелителю. Султанша признавала, что ей необходимо на некоторое время затаиться и попытаться понять, кому же стало известно об её причастности к смерти Нурбану и каким образом.

Обернувшись к шкатулке, султанша подошла к ней, лежащей на краю ложа, и достала из неё письмо. Оно недавно прибыло из Манисы, от шехзаде Орхана, в котором он сообщал ей о рождении у него сына от Дэфне Султан и просил навестить его по мере возможности. Это ли не идеальный повод на время покинуть Стамбул и затаиться в отдалённой Манисе?

Дворец санджак-бея в Манисе.

Траур поселился в каждом уголке дворца. Смех и шумные разговоры в гареме сменились на тихие перешептывания, заглушаемые голосом женщины, читающей Коран. Светловолосая Дэфне Султан тоскливо слушала её распевные слова, облачённая в траурные одежды. На сидении напротив восседала рыжеволосая Гюльхан Султан, которая особых страданий не чувствовала, в отличие от Селин Султан, потерявшей своё султанство со смертью сына от лихорадки, которая несколько дней не выходила из своих покоев и по слухам, потеряла рассудок от горя.

– Внимание! – воскликнул евнух, склонившись перед вошедшим в гарем мрачным шехзаде Орханом в траурных одеждах. – Шехзаде Орхан Хазретлери!

Весь гарем, замолчав, склонился перед ним, а шехзаде, взглянув на сочувственно нахмурившуюся Дэфне Султан, вздохнул.

– Дэфне.

Султанша спешно направилась к ожидающему её у дверей гарема шехзаде Орхану, а Гюльхан Султан смерила её ненавидящим взглядом синих глаз.

Шехзаде Орхан молча брёл по гарему в сторону своих покоев, а Дэфне Султан следовала за ним, даруя безмолвную поддержку. В покоях шехзаде они вышли на террасу, и он вдохнул свежий осенний воздух, оперевшись о перила.

– Зачем Всевышний забрал Ахмеда? За что это наказание, Дэфне? – мрачно воскликнул мужчина. – Он ещё вырасти толком не успел…

– Я понимаю твою боль, Орхан, – прошептала та, положив ладонь на его широкое плечо. – Когда-то и я сына лишилась. Мне было в тысячу раз больнее… Мехмеда задушили шёлковым шнурком у меня на глазах, а я ничего не могла поделать. После казни шехзаде Баязида… надеяться было не на что, но я верила, что смогу отвести казнь от своего сына. И не смогла…

– Как ты пережила это?

– Не знаю… – выдохнула Дэфне Султан, и от ужасных воспоминаний её глаза наполнились слезами. – Со временем боль утихает. Я потеряла моего шехзаде Мехмеда, но теперь у меня снова родился сын. И его рождение помогло… забыться.

Мрачно нахмурившись, шехзаде Орхан порывисто обнял женщину, чувствуя боль и тоску.

Топкапы. Заседание Совета Дивана.

Задумчиво султан Мехмет слушал доклад Ахмеда-паши, когда в зал вошёл глашатай.

– Мы готовы к походу, повелитель. Янычарам не терпится отправиться в путь. Думаю, потребуется ещё немного времени, и мы можем выступать.

Великий визирь замолчал, предоставляя слово глашатаю.

– Повелитель, – поклонился тот. – Вашей аудиенции ожидает сеньора Рейна Дориа.

– Дориа? – нахмурился султан. – Та, что представляет в управляющем совете Генуи семью Дориа как консул?

– Да, господин.

Султан Мехмет напряжённо переглянулся с Ахмедом-пашой, а после жестом позволил впустить гостью.

– Дай Аллах, к добру это… – тихо проговорил Мехмед-паша, взглянув на женщину в дорогих одеждах и в золоте, вошедшую в зал.

Слуги ринулись к ней и хотели было поставить её, возмутившуюся, на колени перед падишахом, но тот приказал им оставить женщину в покое.

– Это не посол, а консул, – проговорил он. – Сеньора Дориа.

Ухмыльнувшись, Рейна Дориа гордо вздёрнула подбородок.

– Султан Мехмет Хан Хазретлери.

– Что послужило причиной вашего визита в Османскую империю? – осведомился тот, вальяжно расположившись на троне.

– Эта причина не касается государственных дел, – ответила Рейна, вперив в султана пронзительный взгляд. – Я предстала перед вами для того, чтобы объявить о родстве с вашей женой – Сейхан Султан. Также для того, чтобы получить ваше позволение на встречу с ней, так как я слышала, будто моя сестра была отравлена.

Султан Мехмет напрягся и непонимающе взглянул на сеньору, сходство которой с его Сейхан Султан определённо было.

– Родство? – переспросил он, поймав настороженный взгляд Ахмеда-паши.

– Ингрид прибыла в Османскую империю из Генуи, верно? Она была рождена моей матерью и супругой Андреа Дориа, сеньорой Элейной, которая умерла при родах. Её служанка украла мою сестру, так как сама была не в состоянии иметь детей, а дальнейшее её бездетство грозило для женщины разводом и смертью в нищете.

– Почему я должен верить вам? – возмутился султан Мехмет. – Вы – представительница враждебной для Османской империи Генуи. Вполне возможно, вы пытаетесь…

– Взгляните на меня! Разве наше родство с Ингрид не очевидно? – горячо воскликнула Рейна.

Султан Мехмет молча поглядел женщину и не смог отрицать их схожести. Те же изумрудные глаза необычного оттенка, те же тёмные волосы и та же горячность в движениях и словах.

– Допустим, вы действительно являетесь сестрой моей жены, – осторожно проговорил султан. – Это уже не имеет значения. Сейхан Султан отныне не принадлежит ни одному из родов. Она принадлежит мне и Османской империи, будучи матерью моих наследников.

– Ингрид из рода Дориа является чистокровной представительницей этого священного семейства. Ничто не изменит этого факта! Ни её рабство в гареме, ни наличие у неё сыновей.

– Чего вы желаете от меня, сеньора? – жёстко спросил падишах.

– Я желаю знать, что с моей сестрой. Действительно ли она отравлена?

– Сейхан Султан действительно была отравлена, но все виновные наказаны, а султанша жива.

Рейна Дориа облегчённо выдохнула, растеряв напряжение. Ахмед-паша и Мехмед-паша переглянулись между собой непонимающе.

– В таком случае… Позволите ли вы видеться мне с моей сестрой?

– Сейхан о вашем родстве известно? – непонимающе нахмурился султан Мехмет.

– Известно, – кивнула Рейна. – Не имеет значения то, каким образом я донесла до неё правду, султан Мехмет. Позволите ли вы увидеть Ингрид?

Вздохнув, тотна мгновение замолчал в задумчивости.

– Хорошо. Я позволю увидеться с ней. А после, удостоверившись в вашей бескорыстности и правдивости ваших слов, я, возможно, позволю вам входить в мой гарем в качестве гостьи.

Рейна довольно ухмыльнулась.

Топкапы. Покои Нурбахар Султан.

Роняя слёзы, Нурбахар Султан обнимала своих детей, сидящих на тахте.

– Мама, куда ты? – расстроенно спросил светловолосый шехзаде.

– Я скоро вернусь, сынок, – утерев слёзы, прошептала Нурбахар Султан, целуя его в который раз. – Не бойся.

– Султанша, – сухо воскликнула Фахрие-калфа позади. – Пора. Карета ожидает вас.

Сиделка подошла к детям и, взяв на руки маленькую Севен Султан и взяв за руку шехзаде Селима, увела их из покоев прочь от плачущей матери. Оглядевшись в покоях, Нурбахар Султан тоскливо вздохнула и побрела к дверям, будучи в дорожном тёмно-коричневом одеянии. Она обязательно сюда вернется, как вернулась в прошлый раз.

Проходя мимо гарема, Нурбахар Султан с унижением поймала на себе насмешливые взгляды наложниц, а после, подняв голову к балкону, что у дверей покоев Валиде Султан, заметила стоящую на нём Сейхан Султан, которая злорадно усмехалась.

В позоре Нурбахар Султан, опустив голову, покинула гарем. Сейхан Султан, проводив её взглядом, обернулась к ухмыляющейся Зейнар-хатун, стоящей рядом с ней.

– Запомни, Зейнар. Такова участь тех, кто пытается избавиться от меня.

Служанка не успела ей ответить, так как на балкон пришёл Сюмбюль-ага.

– Султанша, – поклонился он. – В дворцовом саду вас ожидает повелитель и одна влиятельная особа, которой он желал бы вас представить.

Непонимающе нахмурившись, Сейхан Султан переглянулась с напрягшейся Зейнар-хатун.

– Неужели Рейна?

Когда султанша, набросив на плечи зелёный бархатный плащ, в сопровождении Зейнар-хатун вышла в сад и отыскала повелителя в беседке, то огляделась, но никого, кроме него, не заметила.