Текст книги "Противостояние (СИ)"

Автор книги: Marina Saltwater

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Повелитель… – непонимающе прошептала Шах Султан, но, поймав пронзительный взгляд отца, покорно кивнула. – Как вам будет угодно.

– Легкой победы вам, повелитель, – улыбнулась Сейхан Султан, целуя руку султана.

Промолчав, он перешел к Эсмехан Султан, а после к Нурбахар Султан, которая с особым рвением поцеловала руку султана и заискивающе взглянула в его глаза, отчего тот раздраженно нахмурился.

– Да хранит вас Аллах, – громогласно воскликнул султан Мехмет и размашистыми шагами покинул опочивальню.

Шехзаде Орхан, бросив прощальный взгляд на стоящих в отдалении Дэфне, которая разочаровалась из-за его невнимания, Гюльхан, а также Селин, выходя, бросил короткий, но пронзительный взгляд в сторону Сейхан Султан, чего никто не смог не заметить.

После султанши разошлись по своим покоям и дворцам. Сейхан Султан же проследила за тем, чтобы Нурбахар Султан и ее дочь Севен отбыли в Старый дворец. Ожидая их выхода из гарема, султанша, сверкая в роскоши, стояла на балконе над гаремом. Заметив две светловолосые головы, она спустилась вниз и застала Нурбахар Султан на выходе из гарема на руках с дочерью и вместе со служанкой Арвен-хатун.

– В добрый путь, Нурбахар. Вот ты и возвращаешься в свою обитель спокойствия, не так ли?

Нурбахар Султан выдавила улыбку и остановилась.

– Благодарю, Сейхан. Жаль, что ты не можешь никуда уехать и остаешься в этой обители горя и смерти.

Ухмыльнувшись, светловолосая султанша покинула Топкапы, счастливая от того, что забирает с собой дочь, но огорченная тем, что ее шехзаде Селим остался под покровительством этой змеи.

Вскоре и гарем шехзаде Орхана отправился в путь, лежащий в Манису, где Дэфне и Гюльхан ожидали их малолетние сыновья, к которым они так спешили вернуться.

Утро.

Дворец Шах Султан.

Облаченная в дорожное одеяние из черного бархата, поверх которого был наброшен серый плащ, Хюма Шах Султан перед тем, как забраться в карету, где ее уже ждали шесть ее детей и Фериде-калфа, тоскливо обернулась на свой дворец, который оставляла пустовать.

– Госпожа, дождь вот-вот начнется. Дороги размоет. Поспешим, – нетерпеливо воскликнула Фериде-калфа, выглянув из-за занавески.

Промолчав, Шах Султан с тоскливым взглядом темно-карих глаз села в карету, которая понесла ее с детьми прочь из столицы.

Топкапы. Гарем.

Проходя мимо распахнутых дверей гарема вместе с Зейнар-хатун и держась за большой живот, Сейхан Султан, немного распухшая из-за беременности и вялая из-за приближающихся родов, заметила Фахрие-калфу, к которой подошла.

– Султанша, – поклонилась калфа, насторожившись. – Что-то случилось?

Заметив, что девушки в гареме даже не обратили на нее внимания, Сейхан Султан возмущенно оглядела его обитательниц зелеными глазами, вспыхнувшими недовольством.

– Перед вами султанша и управляющая гарема, – раздался ее громогласный голос, на который все обернулись, и в гареме тут же воцарилось напряженное молчание. – Или вас уважению научить?

Фахрие-калфа поджала и без того тонкие губы, молча стоя в стороне. Наложницы, переглянувшись между собой, начали перешептываться и хихикать. Горделивая спесь возгорелась в груди Сейхан Султан, отчего она буквально заполыхала в небывалой волне негодования и злости.

– Фахрие-калфа! – ухмыльнулась султанша, обернувшись вполоборота к той. – Запрещаю девушкам давать обед и ужин на сегодня в качестве наказания за неуважение к членам семьи султана. Также пусть их разделят на тех, кто отправится помогать на кухню, в прачечную и в мастерскую швей. Те, кто осмелится не подчиниться и не выполнять данную им работу, будут посажены в темницу до завтрашнего утра без права на еду и воду.

Наложницы испуганно зароптали, доставляя Сейхан Султан мрачное удовлетворение и, развернувшись, она медленно покинула гарем, держась за ноющую от тяжести будущего младенца поясницу.

Проводив госпожу взглядом, Фахрие-калфа, нахмурившись от ее откровенно жестоких приказаний, все же покорно начала выполнять порученное ей, не обращая внимания на возмущенные возгласы одалисок.

К обеду уже пятеро наложниц были заточены в темницу, а остальные, голодные и изнывающие от жажды, отмывали жирные подносы и грязные тарелки, шили в мастерской, раздирая иголками пальцы до крови, до мозолей стирали руки в прачечной. И каждая, без исключения, проклинала в ненависти их мучительницу Сейхан Султан.

Утро следующего дня.

В мрачности и прохладе Мраморного павильона, в широких покоях, сидя на высоком стуле, словно на троне, в весьма высокомерной позе, Сейхан Султан с полуулыбкой на устах наблюдала за тем, как настороженный Ферхат-паша подходит к ней ближе, а двери за ним закрывает Зейнар-калфа.

– Султанша, – поклонился паша, сложив руки перед собой в замок. – Вы хотели встречи со мной?

– Верно, – ухмыльнулась в ответ Сейхан Султан, чуть наклонив голову в сторону. – Хотела.

– Почему здесь? – недоумевал мужчина, осматриваясь с опаской. – Мы с вами могли поговорить и в султанской опочивальне.

– В Топкапы даже у стен есть уши, – возразила султанша, запрокинув одну ногу на другую, что по исламским законам мусульманским женщинам, тем более в присутствии мужчин, было запрещено как ужасно вульгарная поза. – Здесь, в Мраморном павильоне мы наедине.

– Так о чем вы же хотели поговорить, госпожа?

– Мои сыновья растут, как и моя власть. Я хочу расширить ее границы. Помоги мне вовлечься в государственные дела и упрочить влияние на другие структуры, помимо гарема. Совет Дивана мне необходим для того, что расправиться…

– Прошу прощения, султанша, – перебил ее Ферхат-паша. – Это невозможно. Вы правите в гареме султана и растите его детей, а я состою в государственном совете империи и участвую в ее управлении. Наши деятельности несоприкасаемы. Я ничем не могу вам помочь.

Скрыв разочарование и обиду, Сейхан Султан лишь ухмыльнулась в ответ, и паша уловил в этом что-то, что обещало проблемы.

– Вы приняли неверное решение, Ферхат-паша. Отныне власть и сила в моих руках. И если вы хотите сохранить за собой должность, которую занимаете, вам придётся подчиниться мне, как и всем в этой империи.

– Я подчиняюсь лишь нашему повелителю, султанша, – сухо ответил тот, не восприимчивый к ее угрозам. – Вы же распоряжаться вольны лишь в гареме.

– Не тебе об этом говорить мне! – вспылила госпожа, но, взяв себя в руки, заговорила более ровным голосом. – Рада была видеть вас, паша. Ступайте.

Провожая его, уходящего, мрачным взглядом, Сейхан Султан приняла на свой счет поражение, которое пошатнуло ее уверенность в себе.

Топкапы. Покои Валиде Султан.

Войдя в открывшиеся перед ней двери, вернувшаяся из Мраморного павильона Сейхан Султан, разочарованная после отказа Ферхата-паши, с непониманием обнаружила в опочивальне рыжеволосую Эсмехан Султан, которая, сидя на тахте, разговаривала с маленькими шехзаде.

– Султанша, – поклонилась она, подходя к Эсмехан Султан, которая, переведя на нее взгляд черных пронзительных глаз, поднялась на ноги с ехидной ухмылкой. – Чем обязана вашему визиту?

– Мне стало известно о том, какие зверства ты учинила в гареме, – воскликнула Эсмехан Султан, подойдя ближе к девушке. – Пришла взглянуть в твои глаза и увериться в том, что ты действительно столь бессовестна.

– Бессовестна? – возмущенно переспросила Сейхан Султан, а после перевела взгляд на любопытно смотрящих на них мальчиков. – Зейнар, уведи детей.

– Именно так, – процедила Эсмехан Султан, пронзая ее черными глазами. – Разве можно над людьми так издеваться? Клянусь Аллахом, Топкапы еще не видел таких дьяволиц, как ты!

– Уж поверьте, султанша, видел, – возгоревшись возмущением, жестко ответила Сейхан Султан. – Ваша мать Нурбану Султан по жестокости и алчности всех переплюнула!

Звонкая пощечина настигла Сейхан Султан, и от растерянности она пошатнулась, схватившись за покрасневшую щеку от удара. Эсмехан Султан смерила девушку яростным взглядом, гордо вздернув подбородок.

– О моей матери ты и слова не смеешь произносить, грязная рабыня! Пристало ли тебе ее осуждать? Нурбану Султан была великой женщиной и султаншей, а ты лишь жалкое подобие госпожи, которую из себя строишь.

Задрожав от всеобъемлющего гнева, Сейхан Султан распрямилась, отдернула руку от раскрасневшегося лица и вперила в султаншу тяжелый взгляд, полный ненависти.

– К вашему сведению, султанша, я больше не рабыня. Это в прошлом. Повелитель освободил меня. Отныне я ничуть не хуже вас!

Растерявшись на мгновение, Эсмехан Султан непонимающе взглянула на девушку, злорадно ухмыляющуюся, а после возобладала над собой и ухмыльнулась еще ядовитей, чем прежде.

– Что толку от этой свободы? Предо мной ты – никто! Я – дочь шехзаде Селима и Нурбану Султан, госпожа по праву рождения и по крови. До конца своих дней я останусь султаншей, что бы ни сделала. Ну, а ты, Сейхан? Ты в Османскую империю пришла рабыней. И навсегда останешься рабыней! Стать султаншей нельзя из-за слов об освобождении. Ею лишь рождаются.

Жестко усмехнувшись и глядя прямо в наливающиеся слезами обиды зеленые глаза Сейхан Султан, она, приподняв подол ярко-красного платья, горделиво покинула покои.

Двери с шумом захлопнулись за рыжеволосой девушкой, и Сейхан Султан приобняла себя руками, пытаясь унять дрожь и подступающие слезы.

– Госпожа, – осторожно воскликнула Зейнар-хатун, ставшая свидетельницей ссоры. – Как вы?

– Все они считают меня грязной рабыней… – горько прошептала Сейхан Султан, а после вскинула подбородок даже выше высокомерной Эсмехан Султан. – С меня довольно этих унижений!

– Что вы намереваетесь делать?

– Эсмехан Султан оказалась даже высокомерней и алчней покойной Михримах Султан. Еще никогда меня так не оскорбляли, Зейнар… Эсмехан так в себе уверена и думает, что представляет опасность, – девушка жестко ухмыльнулась в пылающем гневе и унижении. – Она попросту меня не знает!

Зейнар-хатун испуганно взглянула на султаншу и содрогнулась от ненависти в ее голосе.

– Вам стоит успокоиться… Подумайте сами, госпожа, ведь свободной женщине нельзя пребывать в гареме на правах наложницы. Вас по возвращении повелителя либо должны будут сослать по его приказу, либо сделать его законной женой.

– Ты права, Зейнар, – горячо воскликнула Сейхан Султан, обернувшись с безумно горящими глазами к служанке, которая испуганно заметила на ее лице разливающийся синяк от удара Эсмехан Султан. – По возвращении повелителя из похода он будет вынужден взять в меня в жены, так как не в силах будет отказаться от меня и отправить из гарема. Тогда все враги падут к моим ногам. Я уничтожу каждого, кто встанет на моем пути!

========== Глава 18. Перестановка ==========

Гарем.

Взволнованная русоволосая Хюмашах, с чуть нахмуренными тонкими бровями, подойдя к дверям гарема вместе с верной Хадижой-калфой, отыскала глазами Фахрие-калфу.

Та тоже заметила госпожу, облаченную в черные одежды и, подойдя к ней, почтенно поклонилась.

– Султанша.

– Что такое, Фахрие? Ты просила меня о встрече.

– Да, – подтвердила калфа, качнув черноволосой головой. – Вам необходимо узнать об одном обстоятельстве…

Покои управительницы.

Темноволосая Сейхан устало восседала на тахте, облокотившись на подложенные под ноющую от боли спину подушки, когда Хюмашах Султан с надменным выражением красивого лица вошла в открывшиеся перед ней со скрипом двери.

Поджав губы в недовольстве, Сейхан перевела взгляд к Зейнар-хатун, сидящей рядом.

– Зейнар, помоги мне подняться.

Служанка подала своей госпоже руку и та, держась за большой живот, с трудом поднялась на ноги и взглянула на Султаншу, которая с легкой ухмылкой смотрела на стоящий перед ложем, т.е. практически посреди покоев, высокий стул с резными подлокотниками.

– Султанша, – поклонилась Сейхан. – Добро пожаловать.

– Что это значит? – возмущенно воскликнула Хюмашах, переведя, наконец, взор к темноволосой девушке. – Кем ты себя возомнила, раз посреди покоев трон ставишь?

– Трон? – изумленно хохотнула Сейхан. – Это всего лишь стул, госпожа.

– Не нужно лжи, Сейхан¸ – твердо процедила русоволосая Султанша. – Фахрие-калфа мне обо всем поведала. Сидя на нем, ты отдаешь приказы, подписываешь документы. Это ли не трон?

Сейхан промолчала, опустив зеленые глаза к своим рукам, сложенным перед собой в замок.

– Прекрати эти дерзкие замашки, иначе…

– Иначе что, госпожа? – вскинув подбородок, воскликнула Сейхан, спесиво сверкнув изумрудным взором. – Что вы сделаете?

Хюмашах на мгновение растерялась от подобной дерзости и неуважения, но, совладав с собой, медленно подошла к Сейхан, смело встречающей ее озлобленный взгляд.

– Ты, как я вижу, решила со всей династией рассориться и врагом всем нам стать, не так ли? Сначала Валиде Султан, после моя покойная мать – Михримах Султан, Шах Султан, Эсмехан Султан, а теперь и я. Чего ты добиваешься?

– Поверьте мне, ничего, – ответила темноволосая девушка и в ее глазах появилась серьезность. – Я лишь защищаю себя и своих детей.

– От кого? – непонимающе нахмурилась Хюмашах. – Махмуд и Мурад принадлежат к моему роду. В них течет кровь моей матери. Моя кровь. Как можешь ты полагать, что желаю вред им нанести? А тебя, Сейхан, никто не трогает до тех пор, пока ты сама не затеешь ссору.

– Едва я начала чего-то добиваться при дворе, как вся династия обозлилась на меня, сделала своим врагом. Не ваша ли любимая матушка начала враждовать со мной, прознав о привязанности Повелителя ко мне? Она стравила меня с Нурбахар, с помощью которой пыталась вытеснить меня из сердца султана. Шах Султан стала мне врагом после того, как Повелитель назначил меня на должность управительницы гарема, так как хотела избавиться от меня и эту власть обрести самой. Скажете, что это неправда, госпожа?

Хюмашах нахмурилась от ее слов, обдумывая их.

– Если бы ты, Сейхан, не жила амбициями и не желала обрести власть, то ни моя Валиде, ни Шах, ни кто бы то ни было еще не пожелал враждовать с тобой. Спокойная Нурбахар всем смогла угодить. Как и Эсмахан Бахарназ Султан.

Сейхан гортанно рассмеялась, чем немного смутила Хюмашах, не понимающую причину ее веселья.

– Да, Султанша, они угодили всем вам, Султаншам династии. Только где они сейчас? Нурбахар в ссылке в Старом дворце, где, возможно, проведет остаток своей никому не нужной жизни. Эсмахан Султан была казнена. А я – здесь! В Топ Капы. Свободная женщина. Управительница гарема. Любимая женщина нашего Повелителя. Так что, выбор между тем, чтобы угождать вам или тем, чтобы бороться за свое счастье – очевиден.

– Ты попросту оправдываешь свою жажду власти, – покачала головой Хюмашах. – Думаешь, тебе все с рук сойдет? Подобные выходки Повелитель без внимания не оставит, уж поверь.

– Наверное, вы постараетесь ему об этом доложить, верно? – ухмыльнулась Сейхан ей, уходящей в ответ.

Терпение благородной Хюмашах взорвалось, подобному мыльному пузырю.

Резко развернувшись, она вперила в дерзкую наложницу гневный взгляд.

– Клянусь, придет день, когда за все свои слова и деяния ты поплатишься по справедливости. И он не так далек, как тебе кажется, Сейхан-хатун. Запомни мои слова.

Хюмашах спешно покинула покои, сотрясаясь от негодования.

Проводив ее взглядом, Сейхан вспомнила о том, что забыла поклониться.

– Султанша, не стоило и с Хюмашах Султан ссориться, – прошептала Зейнар, хмурясь. – Теперь и она против вас. Вся династия ополчилась…

– Пусть делают, что хотят, – устало пожала плечами Сейхан, опускаясь на тахту. – Им со мной не совладать. Ты не болтай попусту и принеси мне шербета.

Дворец в Эдирне.

Медленно прогуливаясь по увядающему к наступающей осени саду, Шах тоскливо озиралась.

Впереди нее бежали старшие сыновья, Гази и Муса, а за ними Гевхерхан.

Остальные дети остались во дворце.

Здесь, в отдалении от столицы, одержимые мысли о власти, наконец, отпустили ее.

В Эдирне жизнь шла своим медленным, размеренным чередом, в котором Хюма Шах чувствовала себя намного комфортнее вместе со своим трауром.

Время скорби давно закончилось, но от мысли, что ее новорожденная Назлыхан умерла, лица которой она так и не увидела, рождала в Султанше тоску и боль.

Будь рядом с ней Мехмед-паша, то она, возможно, легче пережила бы эту потерю. Но она осталась совсем одна наедине с этой болью, которая разрушала ее изнутри, потому как Шах была чрезвычайно чувствительным человеком с хрупким душевным устройством.

После неожиданной казни матери она погрузилась в траур на долгие месяцы и лишь с помощью ненависти к Михримах и отцу смогла выбраться из него, начав делать хоть что-то.

Сейчас же ничто не было способно возродить ее от этой тоски, в которую она окунулась с головой, словно в омут.

Утро следующего дня.

Старый дворец.

Арвен-хатун с упоением наблюдала за тем, как светловолосая Нурбахар, наконец, с улыбкой восседает на тахте, кормя с ложки улыбчивую дочь Севен Султан этим утром.

– Аллах смиловался над тобой, Нурбахар, – проговорила Арвен, поймав взгляд госпожи, с которой общалась, как с подругой, а не с Султаншей. Ведь они вместе попали в гарем и даже жили в одной комнате фавориток. Арвен бывала на хальвете у Мехмета единожды по приказу покойной Валиде Султан, но, очевидно, ей не повезло. – Хорошо, что Повелитель позволил тебе забрать дочку. Она и сама по тебе очень скучала…

– Да, верно, – улыбнулась Нурбахар, вытерев дочери салфеткой лицо после завтрака. – Жаль, что Селима не разрешили взять…

Их прервал стук в двери, в которые после вошла взволнованная калфа дворца.

– Султанша. Прибыла Сейхан Султан.

Светловолосая Султанша мгновенно напряглась, переглянувшись с Арвен-хатун.

– Что ей здесь понадобилось?

– Здравствуй, Нурбахар, – приторно-вежливо улыбаясь, проговорила Сейхан, входящая в покои в роскошном зеленом платье с золотистой вышивкой и сверкая в золотых драгоценностях, в том числе и в высокой, тяжелой короне с изумрудами. – Доброго тебе утра.

– Арвен, уведи Севен Султан в детскую комнату, – воскликнула Нурбахар, поднимаясь с тахты. – Сейхан. Чем обязана?

– Нет-нет, – ухмыльнулась Сейхан. – Не нужно уводить девочку.

Нурбахар в ответ на ее слова непонимающе нахмурилась, взяв стоящую рядом дочь за маленькую руку.

– О чем ты?

– По приказу Повелителя, который он отдал мне перед своим отбытием в военный лагерь, я должна проследить за тем, чтобы спустя неделю своего пребывания Севен Султан здесь, в Старом дворце, она должна вернуться в Топ Капы под мою опеку. Неделя прошла, Нурбахар.

– Что ты такое говоришь? – возмутилась Нурбахар, почувствовав, как холодеет изнутри от страха. – Повелитель позволил на все время моего пребывания в ссылке забрать Севен.

– Нет, – спокойно возразила Сейхан, протягивая к своей служанке руку, в которую та вложила небольшое послание. – Я написала нашему Повелителю письмо с просьбой оформить в письменной форме его приказ, так как догадывалась о том, что моим словам ты не поверишь. Он прислал мне это. Взгляни.

Неверяще сверкнув голубыми глазами, Нурбахар, оставив дочь стоять на месте, все же подошла к Сейхан и взяла письмо из ее рук, которое спешно раскрыла и принялась читать.

«Моей волей падишаха решено, что Севен Султан после истечения недельного срока пребывания в Старом дворце рядом со своей матерью Нурбахар Султан должна вернуться обратно в Топ Капы, под присмотр Сейхан Султан, которая опекает также Шехзаде Селима».

Содрогнувшись от написанного, Нурбахар почувствовала, что слезы закапали из ее глаз на оставленную на письме печать султана.

Сейхан впервые почувствовала сочувствие по отношению к своей давней сопернице. Она помнила ту тоску и боль, когда была разлучена со своими детьми и прекрасно понимала страдания Нурбахар. Но что она могла поделать?

– Мне очень жаль, – проговорила темноволосая Султанша. – Зейнар, помоги девочке собраться.

– Нет! – вскрикнула Нурбахар, подбегая к светловолосой испуганной Севен и закрывая ее собой. – Дочь я не отдам.

– Прошу, Нурбахар, не вынуждай меня отдать приказ о том, чтобы тебя держала охрана.

Молчаливое противостояние взглядами между Нурбахар и Сейхан закончилось тем, что последняя все же отдала приказ охране держать плачущую и вырывающуюся Нурбахар в стороне, пока Севен Султан одевали.

Когда ничего не понимающую девочку, укутанную в меховое пальто, на руки подхватила Зейнар-хатун и вышла из покоев, Нурбахар осела в руках охраны.

Поджав губы, Сейхан сочувственно взглянула на плачущую Нурбахар.

– Не лей слезы, Нурбахар, – раздался ее тихий голос. – Ты еще увидишься со своими детьми. Эта разлука не навсегда.

– Уходи, змея! – истерично вскрикнула Нурбахар, отпущенная охраной на пол. – Это все из-за тебя! Из-за тебя я в этой ссылке!

Ожесточившись, Сейхан покачала головой.

– Никто не заставлял тебя травить меня ядом. Ты поплатилась за свои ошибки. Надо быть умнее.

Вздохнув, Сейхан степенно покинула покои под наполненным ненавистью взором Нурбахар, сидящей на полу, к которой подбежала взволнованная Арвен-хатун.

Спустя некоторое время…

Покои управительницы.

Ожидая прихода Фахрие-калфы и Сюмбюля-аги, темноволосая Сейхан беспокойно расхаживала по покоям, изредка поглядывая в сторону плачущей на тахте Севен Султан, которая постоянно спрашивала о матери.

– Султанша, вы уверены? – немного волнительно спросила Зейнар, стоя рядом. – Фахрие-калфа – опытная служительница гарема и хазнедар, а уж Сюмбюль-ага в гареме со времен Валиде Хафсы Султан, бабушки нашего Повелителя.

– Да, – горячо кивнула та. – Рано или поздно это должно было случиться. Пришло время новые порядки в гареме создавать.

Двери в покои со скрипом распахнулись и вошли настороженные Фахрие и Сюмбюль, хромая и опираясь на трость.

– Султанша, – по очереди поклонились они.

– Я вызвала вас для того, чтобы огласить свое решение относительно вас и ваших должностей.

Фахрие и Сюмбюль непонимающе переглянулись.

– О чем вы, госпожа? – осторожно спросила Фахрие, метнув взгляд в сторону стоящей позади Султанши подозрительно счастливой Зейнар-хатун.

– Вы долгое время служите в гареме на своих должностях. Поверьте, я ценю ваш труд и опыт. Но не стоит отрицать и того, что с возрастом вы не столь усердно выполняете свои обязанности. Да и, я считаю, вы заслужили, наконец, отдых.

– Вы желаете освободить нас от наших должностей? – хмуро осведомился Сюмбюль. – Увольняете?

– Именно, – осторожно кивнула Сейхан.

– Раз так… – выдохнул Сюмбюль, с трудом удерживаясь на ногах. – Я согласен, госпожа. Мне в гареме в таком возрасте трудно…

– Сюмбюль-ага..? – возмутилась Фахрие, обернувшись к нему. – Неужели вы согласны?

– Я ухожу, госпожа. Изволите ли вы сообщить мне о том, где я доживу остаток жизни?

– Разумеется, – с готовностью кивнула темноволосая Султанша, беря из протянутых рук Зейнар небольшой свиток. – Это мой приказ о том, что я предоставляю тебе дом из своей собственности. Недалеко от центра.

Сюмбюль, поклонившись, забрал свиток под непонимающим взглядом Фахрие и, пробормотав прощание, захромал к дверям.

Покачав черноволосой головой, Фахрие проводила его взглядом.

– Вы не согласны с моим решением, Фахрие-калфа? – вежливо осведомилась Сейхан. – Не желаете покидать гарем?

– Нет, госпожа. Гарем – мой дом. Я служила на этой должности еще в правление султана Сулеймана и меня на нее назначила Хюррем Султан, даже еще не будучи Валиде. Тем более, я многое знаю о гареме, разбираюсь в учетных книгах, да и…

– Раз так, – ухмыльнулась Сейхан, перебив ее. – Я позволю тебе остаться в гареме и консультировать новую хазнедар гарема – Зейнар-калфу, которую я решила вознаградить за верную службу и ум. Но при одном условии… Ты станешь служить мне верой и правдой.

Фахрие мрачно заколебалась.

– При этом я все равно лишусь своих полномочий?

– К сожалению, да.

Перспектива остаться одной, без гроша в кармане, в пустом и, главное, чужом доме Фахрие казалась просто ужасающей, поэтому она, не думая о последствиях, сухо кивнула.

– Я согласна, Султанша. Можете довериться мне.

Сейхан самодовольно улыбнулась, чувствуя, что с каждым днем она обретает большую силу.

1569 год. (прошло 8 месяцев)

Со счастливой улыбкой рассматривая себя в зеркало, Сейхан позволила Фахрие воздеть ей на голову золотую корону с рубинами и, довольно отметив свою привлекательность, повернулась лицом к сдержанной калфе.

– Даже не верится, что Мехмет возвращается.

– Это великая радость, госпожа, – сухо улыбнулась Фахрие, кивнув. – Поспешим. Мне доложили, что Повелитель приближается к Топ Капы.

Едва Сейхан хотела было двинуться к дверям, как они распахнулись и ее изумленному взору предстал устало улыбающийся черноволосый Мехмет в походном кафтане из кожи.

– Мехмет..? – пораженно выдохнула темноволосая Султанша, а после опомнилась. – Простите, Повелитель. С возвращением вас!

Рассмеявшись, Мехмет раскинул руки в стороны для объятий и, счастливо улыбнувшись, Сейхан подбежала к мужчине и обхватила его руками.

– Когда вы успели прибыть во дворец? Мы вас ждали позже…

– Как давно не видел я твоего лица, – с улыбкой проговорил Мехмет, немного отстраняясь, чтобы разглядеть его. – С течением времени все краше становишься.

Смущенно улыбнувшись, Сейхан обернулась на Фахрие-калфу, которая опустила голову, потупив взгляд, дабы не мешать.

– Фахрие, пусть приведут детей. Повелитель, верно, соскучился по ним.

Поклонившись, женщина направилась в детскую комнату.

Вернув взгляд обратно к лицу Мехмета, Сейхан улыбнулась.

– Как же я скучала по вам…

– И я по вам скучал, Сейхан.

Они обернулись на голоса детей, входящих в покои, которые, увидев отца, радостно взвизгнули и бросились к нему.

Сев на корточки, Мехмет со смехом снова раскинул руки в стороны и четверо детей обхватили его со всех сторон.

Наблюдая за этим, Сейхан мягко рассмеялась.

Поцеловав каждого, Мехмет распрямился и устремил непонимающий взгляд к уходящей в детскую Сейхан, которая вскоре вышла оттуда на руках с темноволосой девочкой с такими же изумрудно-зелеными глазами, что и у нее самой, которой было чуть меньше года.

– Это Эдже Султан, господин.

Мехмет улыбнулся, забирая из рук Сейхан дочь, которую видел впервые и от этого взволнованно затрепетал.

– Ты назвала ее «Эдже»? – поцеловав ребенка в лоб, слегка изумленно спросил Мехмет. – Ты ведь знаешь, что значит это имя?

– Королева, – гордо воскликнула Сейхан. – Вы ведь не сердитесь за то, что вас не дождалась. Не жить же ребенку целый год без имени?

Ухмыльнувшись, Мехмет кивнул и мягко передал Эдже в руки подоспевшей Элие-хатун.

– Идем, Сейхан, – проговорил черноволосый султан, устремляясь к дверям. – На церемонии нас уже все ожидают.

Султанские покои.

Подходя к дверям султанской опочивальни вместе с Мехметом, счастливая Сейхан помрачнела, заметив около них статного черноволосого Орхана, ожидающего отца.

Поравнявшись с ним, темноволосая Султанша поклонилась Шехзаде, который ей приветственно кивнул.

– Шехзаде.

– Султанша, – спокойно проговорил Орхан. – Поздравляю с рождением дочери.

– Благодарю вас.

Улыбнувшись их короткому диалогу, Мехмет вступил в покои, не заметив, как за его спиной они испепеляюще переглянулись.

В опочивальне на церемонии присутствовали Хюмашах Султан и Эсмехан Султан, которые, увидев следующую за султаном Сейхан вместе с Шехзаде непонимающе нахмурились.

– Повелитель, – поклонилась Хюмашах, принимая руку султана и оставляя на ней поцелуй. – С возвращением вас и с одержанной победой.

– Благодарю, Хюмашах, – мягко улыбнулся Мехмет, проведя ладонью по ее щеке. – Как ты?

– Благодарю Всевышнего, хорошо. Время помогло мне вернуться к жизни, в которой больше нет моей Валиде.

От упоминания сестры черноволосый султан нахмурился, как и Орхан, стоящий напротив Султанш.

Сейхан стояла вместе с ним, чуть в стороне и чувствовала, как от Шехзаде исходит волна напряжения.

– Ахмед-паша ожидает тебя в вашем дворце. Ступай.

Радостно и трепетно улыбнувшись, Хюмашах, поклонившись, покинула опочивальню.

– Эсмехан, – подойдя к племяннице, кивнул Мехмет, принимая ее поклон и почтенный поцелуй руки. – Рад видеть тебя.

– Повелитель, – чарующе улыбнулась рыжеволосая Султанша, замечая, как от ее улыбки Мехмет вздрогнул. – Я ждала вашего возвращения.

Услышав ее слова, Сейхан чуть напряглась, внимательно наблюдая за девушкой.

Мехмет с мгновение вглядывался в черные глаза Эсмехан и яркое воспоминание о глазах Нурбану колыхнулось в нем, словно ослепительная вспышка.

– Вам нужно узнать о некоторых обстоятельствах, касаемых Сейхан Султан, – осторожно начала Эсмехан, бросив в сторону непонимающе нахмурившейся Сейхан мимолетный злорадный взор.

Сейхан вздрогнула внутренне от напряжения. Неужели, снова задумала какую-то интригу?

– Думаю, это подождет, – с приторной улыбкой встряла темноволосая госпожа, подходя к Мехмету, который настороженно смерил ее взглядом карих глаз. – Повелитель устал с долгой дороги…

Орхан сдержал ухмылку.

– Нет, я выслушаю Эсмехан, – воскликнул Мехмет, оборачиваясь обратно к рыжеволосой племяннице. – Говори.

Сейхан, поджав губы, приготовилась к тому, что ей вновь придется бороться за себя, за власть и за доверие Повелителя.

Комментарий к Глава 18. Перестановка

Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким – https://vk.com/protivostoyanieandvalidehurrem

========== Глава 19. Риск ==========

– Трон? – изумился Мехмет словам племянницы Эсмехан, от которых Сейхан вздрогнула. – Что это значит?

Черноволосый возмущенный султан обернулся к темноволосой Султанше, которая стойко выдержала его тяжелый взгляд.

Орхан, молчаливо наблюдая за этой сценой, упивался ее страхом и растерянностью.

– Сейхан, это правда?

– Что вы, Повелитель? – хрипло отозвалась Сейхан, отрицательно покачав головой. – Разве мне нельзя в собственных покоях стул поставить? Прошу прощения, но за время своего пребывания в Генуе я отвыкла от османских низких столиков и подушек.

– Это ложь, Повелитель, которой она себя спасти желает, – твердо процедила Эсмехан за спиной у султана, который хмуро обернулся к ней лицом.

– Хотя ты и Султанша, Эсмехан, но к Сейхан Султан проявлять почтение обязана. К тому же… Что может послужить доказательством твоих слов, кроме них самих?

Эсмехан, к злорадству Сейхан, растерялась от слов султана.

– Как вижу, Повелитель, вам нет дела до того, что вам говорят о Сейхан. Вы всегда ее оправдаете, не так ли?

Мехмет наполнился возмущением от подобных речей и нахмурился.

– Ты смеешь оспаривать мои решения и действия?

– Должен же хоть кто-то открыть вам глаза.

Орхан напрягся и бросил осторожный взгляд на отца, зная, что он от подобных слов может впасть в гнев.

– Возвращайся в свой дворец, Эсмехан, – сдерживаясь от негодования, процедил Мехмет. – И запомни. Я не позволю разговаривать кому-то со мной в подобном тоне. Перед тобой не твой супруг Соколлу Мехмед-паша, а твой господин и султан Османской империи.