Текст книги "Противостояние (СИ)"

Автор книги: Marina Saltwater

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Топкапы. Покои Валиде Султан.

Зайдя в величественные просторные покои, султан Мехмет увидел свою сестру, вяло восседающую на тахте, которая, заметив его, выдавила улыбку и тяжело поднимается на ноги с помощью Гюльбахар-калфы, а после поклонилась ему.

– Повелитель.

– Михримах? – обеспокоился султан Мехмет, беспокойно вглядевшись в её бледное лицо, а после приподняв его прикосновением пальцев к подбородку. – Что с тобой?

– Всё в порядке, – выдохнула султанша, покачав головой, отчего её серебряная корона съехала немного в сторону и, поправив её, Михримах Султан улыбнулась брату для большей убедительности. – Просто неважно себя чувствую…

Повелитель, недоверчиво поджав губы, все же кивнул.

– Ты в дорожном одеянии, – изумлённо оглядев брата, проговорила султанша. – Неужели, возвращаешься в военный лагерь?

– Верно. Поиски Сейхан Султан продолжатся без моего руководства. Гарем вручаю тебе, как и своих детей, сестра.

– Не переживай. Я за всем пригляжу.

– Калфа, пусть приведут моих детей, – улыбаясь, султан Мехмет провёл ладонью по щеке сестры, а после обернулся к Гюльбахар-калфе. – И ещё, Михримах. Моя Хюма Шах пережила ранние роды, родила девочек-близнецов. Она находится в тяжелом состоянии, под наблюдением лекарей. Прошу, позаботься о ней в моё отсутствие.

Узнав об этом, султанша растерянно нахмурилась, понимая, что временно Хюма Шах «выбыла из игры», а после понимающе кивнула.

– Разумеется.

Гюльбахар-калфа и служанки вывели детей из детских комнат, и султан Мехмет, с улыбкой обернувшись к ним, по очереди обнял сыновей Селима, после маленьких Мурада и Махмуда, а также дочь Севен, которая расплакалась на руках отца. Заметив в руках шехзаде Мурада что-то блестящее, султан Мехмет присел перед ним на корточки и нахмурился.

– Что это у тебя, сынок?

Мальчик разжал пальцы и показал отцу небольшое кольцо с бирюзой овальной формы.

– Это кольцо Сейхан, – тихо проговорила Михримах Султан за спиной у повелителя, и тот вздрогнул. – Мурад его из рук не выпускает. Видимо, она дала это кольцо ему перед побегом.

Поцеловав сына в лоб, падишах осторожно забрал из его маленьких рук кольцо, которое, покрутив в руках, сжал в ладони. Бросив прощальный взгляд на сестру, он покинул покои под её задумчивым взглядом.

Едва двери за ним закрылись, Михримах Султан, шумно выдохнув, с помощью подоспевшей Фахрие-калфы добралась до тахты и грузно опустилась на неё. Скрывать свою болезнь она была более не в силах. Приближенные, видя всё это, молчали и ни о чём не спрашивали. Но, рано или поздно, они должны были получить ответы.

– Госпожа… – испуганно выдохнул Сюмбюль-ага, приложив ладонь ко рту. – Аллах сохрани, что с вами?

– Ничего.

Генуя. Замок Дориа.

Встав из-за стола и с шумом отодвинув стул с места, тем самым привлекая к себе внимание собравшихся за столом, Рейна вскинула руку с заполненным до краев вином кубком.

Она заметила хмурую Сейхан Султан в новых генуэзских одеждах, которая слегка смущённо вошла в переполненный зал приёмов и решила изменить слова тоста, который хотела произнести.

– Все мы собрались здесь, в родовом гнезде великого рода Дориа, дабы засвидетельствовать возвращение моей младшей сестры – Ингрид! – громогласно объявила Рейна, поманив жестом сестру к себе. – Вот и она. Спешу представить. Ингрид Дориа.

Подойдя к ней, Сейхан смущённо опустила глаза, когда зал огласили аплодисменты в её честь.

– Позвольте поинтересоваться, – раздался слащавый голос ухмыляющейся Бриенны Гримальди, восседавшей за столом в дорогом синем платье европейского кроя и сверкающей в тяжёлых драгоценностях, которую Рейна одарила недовольным взглядом. – Откуда же Ингрид Дориа вернулась к нам, в Геную? Где сеньора была все эти годы, которая, как видно, ожидает ребёнка? Где же её муж? Прошу прощения, если он, конечно, есть.

Сейхан Султан растерянно обернулась к старшей сестре, и та, поймав её отчаянный взгляд, поспешила на помощь.

– Ингрид была в Греции, куда её увез из поселения, где она жила со своими похитителями Боккинчо, один знатный господин, который и женился на ней. Он погиб, не желая отдавать Ингрид мне, оттого она и скорбит на пиру. Но будьте спокойны. Ребёнок моей сестры ни в чём не будет нуждаться и вырастет истинным представителем рода Дориа, несмотря на отсутствие отца.

Ухмыльнувшись её выдумкам, Сейхан Султан покачала головой, ловя сочувственные взгляды собравшихся.

Спустя некоторое время султанша, уставшая наблюдать за тем, как аристократы обсуждают политику Генуи, а также наряды богачей на недавнем званом ужине в доме сеньора Спинола, бесшумно поднялась из-за стола, чего увлеченная разговором Рейна даже не заметила, и спешно покинула зал приёмов.

Едва она достигла своих покоев, то расслышала спешные шаги ей вслед и, напрягшись, обернулась, увидев ухмыляющегося Джанандреа, поднимающегося по лестнице.

Нахмурившись, Сейхан Султан спешно вошла в свои покои и попыталась прикрыть двери, но сеньор успел подставить ногу перед закрывающейся дверью и, с силой открыв её, вошёл в покои. Обняв себя руками в инстинктивном защитном жесте, Сейхан Султан медленно попятилась к окну от наступающего Джанандреа.

– Сеньор. Что же это вы покинули пир?

– Желаю с вами наедине, наконец, поговорить, – вкрадчиво воскликнул мужчина. – Моя жена не подпускает меня к вам. Боится.

– Чего она боится? – настороженно выдохнула Сейхан Султан, безуспешно ища пути отступления.

В это время Рейна, наконец, заметившая отсутствие супруга и сестры, подозвала к себе Деметрия, который сообщил ей, что недавно Ингрид покинула зал, а сеньор Дориа последовал за ней.

Зелёные глаза женщины сверкнули недовольством и, поднявшись из-за стола, Рейна спешно покинула зал, направившись в левое крыло замка, где располагались покои её сестры.

По дороге она столкнулась с престарелой монахиней, которая приходилась её тёткой по материнской линии и которая воспитала её после смерти сеньоры Дориа, проживая в этом замке долгие годы.

– Что такое, Рейна?

– Боюсь, Джанандреа меня не услышал насчёт Ингрид.

Переглянувшись, женщины поднялись по лестнице на верхний этаж и, подойдя к дверям покоев Сейхан Султан, затаились, так как монахиня указала своей воспитаннице на то, что они приоткрыты.

– Быть может того, как я влияю на женщин, – раздался голос Джанандреа, который медленно наступал на испуганную Сейхан Султан.

– Можете быть уверены, ваше влияние на меня не распространяется.

Услышав её слова, Рейна довольно ухмыльнулась.

Сейхан Султан уперлась спиной в стену, покрытую широким гобеленом и, подойдя к ней, мужчина провёл рукой по её щеке, отчего девушка отшатнулась в сторону, а после вскинула руки перед собой, пытаясь оттолкнуть мужчину.

– Прочь из моих покоев! – грозно воскликнула она, и её зелёные глаза налились гневом.

– Это – моё поместье, – усмехнулся тот. – И покои эти тоже принадлежат мне. Как и все женщины рода Дориа. Твой отец, Ингрид, перед смертью завещал мне флот, поместье, имущество, и, главное, своих дочерей. Как Рейна не посмела мне противиться, так и ты не посмеешь.

Джанандреа резко прижал к себе вырывающуюся Сейхан Султан и поцеловал ее, но в этот момент в покои, гордо вскинув подбородок, вошла Рейна, и мужчина тут же отпрянул. Развязно рассмеявшись над выражением лица жены, Джанандреа, ухмыляясь, покинул покои под испуганным взглядом Сейхан Султан.

– Прости за это… – мягко произнесла Рейна, подойдя ко вжатой в стену сестре, которая недоверчиво смотрела на неё и на странную монахиню в дверях.

– Как он смеет, Рейна?! – гневно закричала Сейхан Султан. – Для тебя приемлемо его поведение?

– Он лишь формально мой муж, Ингрид.

– Поэтому ему позволено приставать ко мне?!

– Успокойся, сестра, – устало произнесла сеньора, снова пытаясь подойти к ней ближе. – Не время для ссор. В нашем доме собралась вся аристократия Генуи.

– Да мне всё равно! Оставь меня.

– Ингрид, причём здесь я?

– Оставь меня одну!

Поджав губы, Рейна, вздохнув, развернулась и медленно покинула покои, отделанные в изумрудно-зелёном цвете и золоте, в дверях обернувшись через плечо на плачущую Сейхан Султан, которая медленно села на край кровати с балдахином.

С непроницаемым выражением лица усталая после длительного пира, который недавно закончился, Рейна степенно вошла в свои покои, освещаемые лишь горящими свечами. Обернувшись на настигающие её шаги, женщина увидела своего мужа, входящего в покои вслед за ней.

Сбросив меховую накидку, Джанандреа, ухмыльнувшись, поворнулся к возмущенной жене.

– Я видеть тебя не желаю, – твёрдо проговорила Рейна, отвернувшись от него и сложив руки на груди.

– Твои желания для меня ничего не значат, – насмешливо ответил мужчина, закрывая дверь в покои на щеколду.

– Я же говорила тебе о том, чтобы ты не смел подходить к Ингрид! – гневно воскликнула Рейна, резко обернувшись к супругу. – Ты приставал к ней… Джанандреа, какой же ты…

– Молчи, женщина, – жёстко процедил Джанандреа. – Не тебе меня судить. Я делаю то, что считаю нужным. То, что я хочу, поняла? И ты не смеешь мне перечить.

– Всё то, что ты имеешь, есть у тебя благодаря мне! Не согласись я на этот брак, ты бы владел лишь флотом Генуи.

– Не будь я твоим мужем, он бы не был лоялен к тебе, дорогая. И тогда ни о каком твоём авторитете в управляющем совете не было бы и речи. Так что… То, что и ты имеешь – моя заслуга. Я получил желаемое и с разводом этого не потеряю. В отличие от тебя, Рейна. Поэтому советую тебе умерить пыл.

Рейна смерила супруга испепеляющим взглядом и, когда он подошёл к ней и требовательно поцеловал в шею, грубо оттолкнула его.

– Оставь меня!

Джанандреа, будто не слыша её, нахально поцеловал жену в губы и, перестав вырываться, Рейна нахмурилась, поддавшись ему.

– Тебя не было три месяца, – выдохнул он. – Оставить в покое, говоришь?

– Ненавижу тебя, – горячо воскликнула Рейна, в гневной страсти толкая мужа на широкую кровать с резным изголовьем.

Развязно рассмеявшись, Джанандреа притянул к себе жену.

Будучи в ночном одеянии, Сейхан Султан, стоя у раскрытого окна, откуда были видны мерцающие на ночном небе звёзды, глядела в сторону моря, волны которого с шумом ударялись о берег острова, на котором располагался замок.

Погладив свой заметно выросший живот, девушка вздохнула.

– Вот увидишь, родной мой, твой отец простит нас, и мы вернемся домой, к твоим братьям.

Средиземное море.

В темноте ночи стоя на палубе качающегося в темных волнах корабля, султан Мехмет задумчиво рассматривал бирюзовое кольцо в своих руках.ю и отчего-то на его душе было муторно и тоскливо.

– Скоро увидимся, надеюсь, – раздался его едва различимый голос на фоне шума бушующих волн.

========== Глава 16. Потеря и обретение ==========

Спустя некоторое время…

Топкапы. Покои Валиде Султан.

Бледная Михримах Султан лежала в постели, мучаясь от ноющей боли в ключице, где, по словам лекарши, и образовывалась опухоль, убивающая султаншу. Скрывать свою болезнь она была более не в состоянии, поэтому согласилась на предложение Сюмбюля-аги пригласить лекаршу.

И, когда та окончила осмотр, то, увидев позволительный кивок султанши, объявила о том, что болезнь, убивающая женщину, прогрессирует, опухоль быстро растёт, задевая лёгкие, оттого султанша и задыхается.

Сюмбюль-ага и Фахрие-калфа погрузились в мрачный страх, а Хюмашах Султан, узнав о неизлечимой болезни матери, бросилась в рыдания, сидя на краю ложа рядом с ней.

– Валиде, что же делать? – отчаянно прошептала Хюмашах Султан, со слезами взглянув на мать, неподвижно лежащую в постели и надрывно дышащую. Но та не ответила.

Дворец Шах Султан.

Шах Султан, наконец, пришла в себя, но из-за тяжёлых родов с постели подняться на ноги она до сих пор не могла. Едва придя в себя, сСултанша спросила у сидящей рядом Фериде-калфы о том, кто родился и потребовала принести ей ребёнка. Мрачная калфа приказала служанкам принести Айше Султан матери.

– Айше Султан? – изумилась Шах Султан. – У меня родилась девочка? Аллах, пророчество сбывается! Обо мне говорила гадалка, Фериде!

– Да, госпожа, – тихо проговорила Фериде-калфа, не разделяя радости госпожи. – У вас родилось две девочки.

– Две? – непонимающе переспросила султанша и поправила тёмные волосы, что упали ей на лицо. – Об этом гадалка не упоминала… Наверно, отец назвал их?

– Вам нужно кое-что узнать, госпожа… – несмело начала Фериде-калфа, наблюдая, как служанка вошла в покои и передала улыбающейся Хюма Шах маленькую девочку, укутанную в простынь.

– А где же моя вторая дочь? Принесите и ее.

Фериде-калфа и служанка мрачно переглянулись.

– Что такое? – насторожилась Шах Султан, подняв на них тёмно-карие глаза.

– Султанша, роды были ранними, и девочки родились недоношенными. Назлыхан Султан оказалась слабее своей сестры здоровьем. Несколькими днями ранее девочка скончалась.

На мгновение в покоях воцарилась тяжёлая, гнетущая тишина.

– Что? – ошеломлённо переспросила Шах Султан, и Айше Султан выскользнула из её обмякших рук на постель, громко заплакав. – Что ты сказала?

Фериде-калфа сочувственно взглянула на свою госпожу, которая, казалось, налилась каким-то безумием.

– Заберите её! – крикнула Шах Султан, отодвинув от себя Айше Султан. – Оставьте меня одну.

Служанка осторожно взяла девочку на руки и спешно вышла из покоев. Фериде-калфа, подойдя к плачущей госпоже, хотела было погладить её по плечу в намерении успокоить, но та оттолкнула её в сторону.

– Уйди!

– Султанша, не изводите себя. У вас есть столько детей, которые в вас так нуждаются…

– Уходи! – истерично закричала султанша, утыкаясь в подушку и изливая в неё слёзы.

Топкапы. Гарем.

Рыжеволосая Эсмехан Султан, будучи в изумрудно-зелёном одеянии и сверкая в золотых драгоценностях, прошла мимо открытых дверей гарема и с любопытством взглянула наверх, на двери покоев Валиде Султан. Ей было интересно узнать, действительно ли Михримах Султан сразил недуг, и она с постели не встает, или же это всё слухи?

Фахрие-калфа, стоявшая в гареме, заметила её и напряглась, поняв, что султанша направляется в покои ее госпожи. Войдя в покои, Эсмехан Султан с затаённым удовлетворением обнаружила бледную султаншу, лежащую на ложе, рядом с которой с заплаканными глазами сидела Хюмашах Султан в бледно-сером одеянии, а волосы её были собраны и украшены скромной диадемой.

– До меня дошли вести, будто бы наша Михримах Султан больна, – проговорила Эсмехан Султан, медленно подойдя к ложу. – Я пришла навестить госпожу.

– Или позлорадствовать, – мрачно заметила Хюмашах Султан, поднимаясь с ложа и закрывая кузине путь к матери. – Тебе здесь не рады, Эсмехан. Возвращайся в свой дворец.

– Как жаль, – ухмыльнулась та, сверкнув чёрными глазами, которые напомнили Хюмашах Султан об ее матери о Нурбану Султан. – Желаю нашей султанше скорейшего выздоровления. Хотя в её возрасте не стоит напрасно надеяться…

– Прочь из покоев! – процедила Хюмашах Султан, и её серые глаза похолодели, став похожими на застывший лёд.

Смолчав, Эсмехан Султан развернулась и покинула покои. Взглянув с балкона в сторону гарема, рыжеволосая девушка спустилась вниз по лестнице, а после степенно вошла в него, принимая поклоны наложниц. Фахрие-калфа смерила её осторожным взглядом.

– Слышали, девушки? – громогласно раздался в гареме голос султанши, трепещущей от гнева после встречи с Хюмашах Султан. – Михримах Султан при смерти, с постели не встает. Как же ей гаремом управлять, если она едва держится в этом мире? Жалованье вам, наконец, заплатили после долгой задержки, не так ли? Из личных средств Михримах Султан. Но, очевидно, скоро её не станет. Кто же тогда заплатит вам жалованье? Повелитель на годы отправился в военный поход. От него помощи не ждите…

Наложницы начали переглядываться, а после одна из них решилась ответить.

– Верно. Михримах Султан уже который день покои не покидает. Да и помните, как она в гареме задыхалась?

– Султанша умрёт, и что нам делать? – подхватила другая.

Фахрие-калфа, помрачнев, всё же не посмела перечить султанше и молча стояла в стороне. Услышавшая шум в гареме, Хюмашах Султан, нахмурившись, вышла из покоев Валиде Султан на балкон и прислушалась к речам Эсмехан Султан и наложниц.

– Нурбахар Султан сослана, – продолжала говорить Эсмехан Султан. – Сейхан Султан сбежала из империи под страхом казни. Шах Султан при смерти после тяжёлых родов. Хюмашах Султан разве способна держать власть в руках? Кто же тогда возглавит гарем, выплатит причитающееся наложницам жалованье, одарит подарками и не бросит гарем в безвластии?

– Вероятно, вы, султанша, – воскликнула одна из наложниц.

– Верно, – самодовольно улыбнулась та, и её чёрные глаза пробежались по обитательницам гарема, задерживаясь ненадолго на каждой. – Если вы поддержите меня, то я даю слово госпожи династии, племянницы нашего повелителя, что вас не оставлю. Я…

– Довольно! – раздался голос вошедшей в гарем Хюмашах Султан, горящей в негодовании.

Эсмехан Султан, ухмыльнувшись, медленно обернулась к той лицом, а наложницы склонились перед госпожой. За спиной Хюмашах Султан стоял мрачный Сюмбюль-ага, опираясь на трость.

– Эсмехан, покинь гарем и этот дворец сейчас же, – твёрдо проговорила Хюмашах Султан. – Я не позволю тебе пользоваться болезнью валиде и в гареме бунт воспламенять!

– Ты не можешь приказывать мне, что делать, – заносчиво ответила Эсмехан Султан, вскинув подбородок.

– Михримах Султан документально заверила то, что временно передает мне свои полномочия по случаю болезни, так что могу. Не вынуждай меня вызывать охрану, Эсмехан, и покинь Топкапы мирно.

– Ты лжёшь, – недоверчиво процедила Эсмехан Султан, сверкнув чёрными глазами.

– Сюмбюль-ага, подтверди, – спокойно велела Хюмашах Султан, смотря прямо в глаза своей двоюродной сестре.

– Хюмашах Султан действительно уполномочена временно исполнять обязанности управляющей гарема, Эсмехан Султан, – закивал евнух. – Это так.

– Главное слово – временно, – бросила Эсмехан Султан и гордо покинула гарем под тяжёлым взглядом сестры.

Хюмашах Султан, вздохнув, огляделась в гареме, подавляя в себе негодование.

– Будьте же, наконец, учтивы и проявите уважение к Михримах Султан! Не нужно бунта, протестов и прочих недовольств. Чего вам не хватает? Жалованье выплачено, вы сыты, одеты. Не вынуждайте меня принимать жесткие меры и, как моя валиде, сажать вас снова в темницы.

Поймав на себе виноватые взгляды наложниц, султанша покинула гарем, возвращаясь к ложу матери, сгорающей в болезни.

Спустя некоторое время…

Утро.

Генуя. Замок Дориа.

Завтракая в компании молчаливых Рейны и Джанандреа, жадно глотающего вино под недовольным взглядом супруги, Сейхан Султан отчего-то чувствовала себя крайне взволнованно, будто в предчувствии чего-то.

С сестрой она более словом не обмолвилась после недавнего происшествия, поэтому в зале царила напряжённая атмосфера. Вдруг двери со скрипом распахнулись, и в зал вошёл Деметрий, который склонился перед сеньорой, которой служил. Увидев выражение его лица, Рейна отложила столовые приборы на тарелку и обеспокоенно нахмурилась.

– Деметрий, что случилось?

– К нам прибыли гости, сеньора. Из Османской империи. Настойчиво просят вашей аудиенции.

Джанандреа от его слов подавился вином и закашлялся, пока Сейхан Султан, отбросив ложку на стол, вскочила из-за стола и подбежала к огромному окну замка. Вдалеке у ворот толпилось около тридцати воинов в османских одеждах и, увидев их, султанша затрепетала от радости.

– Рейна, это Мехмет послал за мной!

Та, резко встав со стула, отчего скрежет огласил зал и пробежался по нему эхом, возгорелась гневом, который явственно читался в её зелёных глазах, направленных на ликующую сестру.

– Возвращайся в свои покои, Ингрид. Немедленно!

Откинувшись на спинку своего стула, Джанандреа, ухмыльнувшись, с интересом наблюдал за разворачивающейся перед его глазами сценой.

– Что? – непонимающе нахмурилась Сейхан Султан, обернувшись к сестре через плечо.

– Неужели ты не понимаешь, зачем он послал этих стражников за тобой? – горячо воскликнула Рейна, эмоционально взмахнув рукой. – Чтобы убить! Прячься в покоях и не смей выходить, слышишь?!

– Нет, – упрямо процедила девушка. – Пусть лучше меня заберут и казнят, чем я останусь жить здесь!

В порыве злости и негодования Рейна замахнулась на беременную сестру, и звонкая пощёчина настигла Сейхан Султан, пошатнувшуюся в растерянности к стене. Ухмылка Джанандреа стала шире.

– Как ты смеешь говорить так?! – возмутилась Рейна, а после обернулась к невозмутимому Деметрию, стоящему у дверей. – Деметрий, уведи сеньору в её покои и проследи, чтобы она не покидала их до отбытия гостей.

Деметрий покорно подхватил под руку вырывающуюся Сейхан Султан и, стараясь не причинить вред ребенку, увел из зала под её яростные возгласы. Джанандреа, посмеиваясь, поднялся из-за стола и подошел к жене, стоящей у окна и холодно наблюдающей за тем, как османы приближаются к их замку.

– Думаешь, сможешь её удержать? – тихо проговорил мужчина. – Тебе удалось обхитрить её, вырвать из Османской империи и вернуть в Геную, но удастся ли заставить остаться?

– Можешь не сомневаться, – уверенно ответила Рейна. – Стоит лишь уверить их в том, что Ингрид умерла по пути в Геную, как её оставят в покое, и тогда она останется со мной навсегда.

– Не слишком ли много коварства по отношению к родной сестре, дорогая? Узнав о том, что ты сделала, она тебя никогда не простит. Ты разлучила её с детьми.

– Даже если и узнает, то ей некуда идти!

Вскоре в зал вошли гости, и среди них Рейна с содроганием узнала самого султана Мехмета, переодетого в обычного стражника. Поймав его тяжёлый, хмурый взгляд, женщина даже не поклонилась, а после взглядом выпроводила своего мужа, который вальяжной походкой покинул зал.

– Сеньора Дориа, – приветственно кивнул султан Мехмет. – Я прибыл тайно сюда, в Геную, в надежде отыскать свою жену – Сейхан Султан. Думаю, она бежала из Топкапы с вами, так как больше никто не мог ей помочь в побеге, кроме вас.

– Да, я действительно помогла бежать Ингрид, – изобразив на лице мрачное выражение, ответила та. – Но, к сожалению, моя сестра… погибла по дороге. К вашему сведению, она ожидала ребёнка. Это её и погубило в столь долгом и тяжелом пути.

От её слов падишах побледнел, но тут же вздрогнул, расслышав женские крики откуда-то издалека. Нахмурившись, он перевёл взгляд к лицу сеньоры и, заметив на нём толику страха и настороженности, мгновенно всё понял.

– За мной! – крикнул он, бросаясь к лестнице.

Янычары ринулись за ним, звеня мечами и шелестя одеждой.

– Охрана, задержать их! – громогласно воскликнула Рейна, и в мгновение ока султана Мехмета и его янычар настигли рыцари в чёрно-красных доспехах.

Развязалась бойня, и султан Мехмет, прорвавшись, поднялся на второй этаж замка, следуя на крики, издаваемые таким знакомым голосом.

– Рейна! Выпусти меня!

У дверей покоев, откуда доносились крики, султан Мехмет с раздражением обнаружил высокого бритоголового мужчину, стоящего с готовностью к бою с длинными мечом в руках.

Взмахнув мечом, султан Мехмет вступил с ним в ожесточённый поединок, из которого вскоре вышел изнеможённым победителем и, с трудом вытащив из тела поверженного рыцаря меч, ворвался в покои.

Вздрогнув от страха, Сейхан Султан испуганно отскочила в сторону, обхватив руками заметно выросший живот, на который султан Мехмет изумлённо взглянул. После, узнав его, она радостно бросилась ему на шею.

– Мехмет, ты пришёл за мной!

– Как видно, не зря, – выдохнул он, обнимая её одной рукой. – Почему мне не было известно о твоей беременности?

Ответить ей не дала гневно вбежавшая в покои Рейна с мечом Деметрия, который она подобрала в коридоре. Сейхан Султан спряталась за широкую спину султана, который прикрыл её собой и с готовностью поднял меч.

– Немедленно покиньте мой дом и оставьте, наконец, мою сестру в покое!

– Вам не следует разговаривать со мной в подобном тоне, – предостерегающе проговорил султан Мехмет. – Где бы я не находился, я остаюсь повелителем мира и султаном империи османов. Мы и не были намерены оставаться здесь, сеньора.

Взяв за руку испуганную Сейхан Султан, падишах хотел было выйти из покоев, но Рейна преградила им путь собой с мечом в руках.

– Ингрид останется со мной, – раздался её грозный возглас.

– Пусти, Рейна, – отчаянно воскликнула Сейхан Султан из-за плеча султана. – Я хочу вернуться домой, к детям. Отпусти меня.

– Домой? – жестко усмехнулась сеньора. – В Османской империи ты рабыня этого деспота! Невольница, которую каждая так называемая султанша унижает, оскорбляет, травит и угрожает расправой! Это плен, Ингрид! Я даровала тебе свободу от этого плена, вернула в истинный дом, в семью.

Услышав о султаншах, султан Мехмет недовольно нахмурился.

– Я никогда не была частью вашей семьи, погрязшей в пороке. И запомни, наконец, что меня отныне и навсегда зовут Сейхан! Мои сыновья, мой повелитель и наш не рождённый ребёнок – вот моя настоящая семья.

– Всё это ложь, – усмехнулась Рейна, и её глаза горели безумным огнём. – В Османской империи тебя держит лишь возможность получения безграничной власти и богатства. Амбиции – вот твоя семья!

– Довольно, сеньора, – твёрдо процедил султан Мехмет, заметив приближающихся к покоям янычар, расправившихся с рыцарями. – Опустите меч.

В покои ворвались янычары, которые по жесту султана выхватили меч у отчаявшейся Рейны и оттолкнули её в сторону, пока повелитель и Сейхан Султан покидали покои.

Спустя некоторое время…

Средиземное море.

Стоя на качающейся палубе корабля, Сейхан Султан мрачно наблюдала за тем, как берега родной Генуи исчезают на горизонте. Более она никогда сюда не вернётся. Не сможет вдохнуть такой родной аромат, разлитый в воздухе. Не увидит своей сестры и замок, в котором выросла. Султан Мехмет, стоящий рядом с ней, чуть нахмурился, взглянув на её отрешенное лицо.

– Не грусти, Сейхан, – тихо проговорил он. – Генуя больше не твой дом. Теперь ты живёшь в моём дворце, рядом со мной, как мать моих наследников и султанша. Тем более, ты беременна.

– В чём-то ведь Рейна была права, Мехмет, – покачала темноволосой головой девушка, опустив зелёные глаза.

– В чём же?

– В том, что в Генуе я – свободная женщина из богатого правящего рода Дориа и благородная сеньора, а в Османской империи – рабыня, которую всё унижают, оскорбляют и от которой пытаются избавиться, доставляя всяческие страдания.

– Скажи мне, кто тебя унижает? – требовательно воскликнул султан. – Михримах? Хюма Шах?

– Не в моем характере жаловаться, повелитель, – уклончиво ответила Сейхан Султан. – Но быть рабыней для меня и для моего рода – оскорбление. Тяжёлая ноша, которая душит меня.

На мгновение воцарилось напряжённое молчание. Но после, решительно сверкнув тёмно-карими глазами, султан Мехмет заговорил.

– Когда-то мой отец, покойный султан Сулейман Хан, даровал моей матери Хюррем Султан, также ныне покойной, свободу от рабства, из-за которого её, как и тебя, унижали все члены династии, да и не только они. И тебя я от рабства освобождаю своей волей. Ты свободная женщина.

Сейхан Султан погрузилась в растерянность и непонимание, глядя широко распахнутыми глазами на султана, с лёгкой улыбкой наблюдающего за её реакцией на сказанные им слова. Когда, наконец, потрясение отступило перед радостью и ликованием, девушка бросилась султану на шею, который обнял её с тихим, снисходительным смехом.

– Ты снова осчастливил меня, Мехмет! Благодарю… Аллах, как же я счастлива!

Слегка отстранившись, султан Мехмет решился задать вопрос, который мучил его уже долгие недели.

– Я не спрашивал тебя о письмах, которые мне предоставила Хюма Шах. Что стало причиной твоего побега? Страх наказания за твои деяния? Ты действительно хотела убить меня и посадить на трон нашего сына?

Вздрогнув от его вопросов, Сейхан Султан помрачнела, и былая радость угасла в её душе.

– Ни за что! – горячо возразила султанша. – Как я могу, Мехмет, на подобное даже решиться?! Скажу тебе правду, которой ты, возможно, не поверишь, но всё же должен её услышать. Меня подставила Хюма Шах Султан, взяв во время устроенного ею увеселения в гареме слепок моей печати. С помощью него, видимо, она и написала эти письма. Сбежала же я, так как испугалась слов Ферхата-паши о казни, твоего письма и головы убитого наемника, что ты мне отправил. Рейна, которой я обо всём рассказала, убедила меня бросить всё и бежать в Геную. Она таким образом добилась своего и вернула меня домой, под свою власть. Это я поняла слишком поздно. Хвала Аллаху, ты спас меня!

– Я верю тебе, – немного помолчав, проговорил султан Мехмет. – Но Хюма Шах… Разве могла она так поступить?

Осторожно покосившись на него, Сейхан Султан предусмотрительно промолчала, более не смея обвинять дочь султана в подобном, дабы не вызвать его гнев.

Спустя некоторое время…

Топкапы. Дворцовый сад.

Спешившись с коня во саду Топкапы, султан Мехмет обернулся на карету, подъехавшую следом за ним, из которой вскоре осторожно вышла Сейхан Султан, держась одной рукой за большой живот. Прибывших султана и госпожу из Генуи встречал мрачный Ферхат-паша, сложив руки перед собой. Султан Мехмет, подождав, когда Сейхан Султан поравняется с ним, подошёл к паше и принял его поклон.

– Ферхат-паша.

– Повелитель. Султанша. С возвращением.

Заметив определенную долю мрачности и осторожности в голосе Ферхата-паши, повелитель нахмурился.

– Что-то случилось в моё отсутствие?

– Да, повелитель, – кивнул Ферхат-паша, не смея поднять глаз. – У меня скорбные вести.

Насторожившиеся султан Мехмет и Сейхан Султан обменялись испуганными взглядами.

– Что-то с моей Хюма Шах? – взволнованно осведомился султан.

– Одна из новорожденных дочерей Хюма Шах Султан из-за недоношенности умерла.

– Аллах, сохрани… – потрясенно прошептала Сейхан Султан, инстинктивно приложив руку к животу в оберегающем жесте.

Султан Мехмет побледнел, но постарался остаться невозмутимым.

– Это ещё не все новости… – спешно добавил Ферхат-паша.

– Что ещё могло случиться? – настороженно прошептал потрясенный султан.

Сейхан Султан бросила на него испуганный взгляд, чувствуя, как ее сердце волнительно забилось в груди.

– Двумя днями ранее… скончалась Михримах Султан Хазретлери.

Султан Мехмет растерянно взглянул на пашу, и ему показалось, что среди ясного неба грянул оглушительный гром, а его самого будто ослепило, словно вспышка неуловимой молнии, разрезавшей его разум. Сейхан Султан в ужасе прикрыла рот ладонью, не зная, какие чувства ей испытывать – облегчение или скорбь.

========== Глава 17. Горящие в противостоянии ==========

Султанский гарем, дворец Топкапы и вся Османская империя погрузились в траур, едва весть о смерти Михримах Султан облетела их.