Текст книги "Прощай, мафия!"

Автор книги: Марина Рощина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– Что скажешь, экспертиза? – обратился Кирилл Фролов к своему институтскому приятелю, эксперту Жорику Салуянову.

– Ничего не скажу. Как говорится, вскрытие покажет, – ухмыльнулся Жорик. Как и все представители его профессии, он чертовски любил черный юмор. – Хотя лично мне все уже ясно прямо сейчас. «Криминальное чтиво» смотрел?

– Смотрел.

– Ситуация практически аналогичная. Твоя модель сидела на кокаине. В модельном бизнесе это почти норма. Бледные лица и черные круги под глазами шикарно смотрятся на журнальных обложках.

– Жорик, не отвлекайся.

– Прости. Кто-то, очевидно, знал о слабости твоей Скворцовой и подменил кокаин чистейшим неразбавленным героином. Одного вдоха достаточно, чтобы отправиться на тот свет.

– Значит, убийство, – задумчиво сказал Кирилл.

– Полагаю, да. Разве что кто-то решил доставить Скворцовой особенное удовольствие, да лопухнулся с дозировкой.

– Где она хранила кокаин?

– В пудренице.

– Отпечатки сняли?

– Обижаешь, начальник. Хотя голову даю на отсечение, что никаких пальчиков, кроме хозяйских, мы там не обнаружим. Сейчас дураков нет. Все умные.

Скорее всего, Жорик прав. Убийство явно планировалось заранее, и преступник предпринял все необходимые меры предосторожности. Ничьих следов, кроме Ингиных, не найдут. И это крошечное малиновое пятнышко от лака на черной глянцевой поверхности пудреницы тоже наверняка оставила Инга. Кирилл слегка колупнул пятнышко ногтем. Свежее.

– Ты, случайно, не заметил, какого цвета были ногти у Скворцовой? – взволнованно спросил Кирилл эксперта.

– Случайно, заметил. Ярко-розовые. А что?

А то, что пятно оставила не Инга, а кто-то другой, кому позарез понадобилась пудреница Скворцовой. Для чего? Кто знает. Может, носик попудрить, а может, подменить кокаин на героин.

Быстрым шагом Кирилл направился в кабинет директрисы агентства. Крушинская задумчиво курила в своем кресле, не обращая внимания на то, что столбик пепла ее сигареты намеревался сорваться прямо ей на платье. Кирилл мельком взглянул на ее ногти, – к счастью, они были бледно-зеленого цвета (ну и мода!) – и спросил:

– Наталья Юрьевна, у вас хорошая зрительная память?

– Да, неплохая.

– У кого из участников сегодняшней съемки были ярко-малиновые ногти? Точнее, кто во время съемки красил ногти таким лаком?

– Дайте вспомнить, – задумалась Крушинская. – Ах да, конечно. Но как вы узнали?

– Так кто же?

– Венера Зорина. Это что, имеет отношение к гибели Инги?

– Возможно. А кто она такая, эта Зорина?

– Да в общем-то никто. Так, смазливая барышня, без каких-то особенных данных. Знаете, есть тип – девчонка из соседнего двора. Сейчас это модно. Поэтому спрос на моделей вроде Зориной тоже есть.

– Какие у нее были отношения с Ингой?

– С Ингой? – удивленно переспросила Натали. – Да никаких отношений. По-моему, они даже незнакомы. Хотя… Зорина, возможно, немного злилась на Ингу. Она дважды могла попасть на ее место. И дважды не попадала.

Крушинская вкратце рассказала подробности двух последних съемок, когда из-за капризов и опозданий Инги Калугин предлагал заменить ее Зориной.

– Как я понял, в конце концов Зорина добилась своего?

– Да. Инга заявила, что больше не хочет сниматься, и хлопнула дверью. Конечно, надо было остановить съемку и назначить новый кастинг, но Роман снова предложил Зорину. И я подумала: почему бы и нет, вдруг что-нибудь да получится?

– Но если бы Инга не хлопнула дверью, Зорина получила бы эту работу?

– Ни за какие коврижки.

– Во время съемок Зорина никуда не отлучалась?

– Кажется, нет. Хотя постойте. Прямо во время Ингиной истерики Зорина исчезла. Мы долготе могли ее найти. А потом Фил, помощник Калугина, привел ее откуда-то из гримерной.

Кирилл не мог поверить своим ушам. Неужели все так просто? Признаться, он почти не сомневался, что смерть Инги связана с ее поспешным браком и странным завещанием Андреади в пользу какой-то Мики. Он предвидел долгое и утомительное расследование. Выходит, ошибался? Инга Скворцова просто помешала Зориной получить престижную работу, и та, пользуясь суетой, царившей на съемочной площадке, незаметно прокралась в гримерку, заменила кокаин на героин, умудрившись оставить на пудренице след от непросохшего лака. Цель ясна – уничтожить соперницу. С точки зрения здравого смысла – дичайшая жестокость и полное безумие, но разве модельный бизнес не то место, где идут по трупам? И как оказалось, не только в переносном смысле?

Через полчаса Кирилл Фролов знал о Зориной все. Точнее, все, что могла предоставить ему Наталья Крушинская: портфолио, резюме, словесную характеристику модели и характер ее отношений с другими сотрудниками агентства. Конечно, для Фролова это были только детали, настоящая оперативная проверка впереди.

Фролов собирался немедленно ехать на работу, доложить обстановку руководству и попросить разрешения направить группу задержания на квартиру Зориной. Кто бы она ни была: амбициозная модель или девчонка из соседнего двора, но задавать вопросы о том, каким образом следы ее лака остались на пудренице, ему будет гораздо удобнее в собственном кабинете. Да и пальчики снять тоже не помешает, кто знает, может, она глупа настолько, что оставила в помощь следствию собственные отпечатки?

Кирилл Фролов, будучи в принципе толковым следователем, стал заложником обывательского суждения, что все без исключения модели насколько красивы, настолько же и глупы и все, что они умеют, – это быстро раздеваться, но никак не быстро соображать. Поэтому дальнейшие события и без того бурного дня стали для него полной неожиданностью и хорошим уроком одновременно.

Перед тем как вернуться к себе на работу, Кирилл решил перекусить в кафе неподалеку от здания прокуратуры. Он заказал чашку кофе, парочку бутербродов и уже направился в свой любимый угол возле кадки с пальмой, как вдруг увидел человека, с которым планировал побеседовать сегодня вечером. Только чуть погодя.

Человека звали Зорина. Она сидела за столиком низко склонив голову и мрачно ковырялась соломинкой в бокале с апельсиновым соком. Ее появление в кафе у здания прокуратуры показалось Кириллу не случайным. Каяться пришла! – в первую секунду подумал он. Мудрое решение, суд, несомненно, оценит явку с повинной. Вполне возможно, Зорина, что на свободу ты вернешься еще до тридцати лет.

И тут же отбросил это абсурдное предположение.

Нет уж, дудки. Хватит с него одной кающейся грешницы, Дугаровой. Да и не похожа она на раскаявшуюся убийцу, скорее на человека, обдумывающего новое преступление. Но на этом сюрпризы сегодняшнего вечера для Кирилла Фролова не окончились. Потому что минуту спустя в кафе объявился еще один персонаж из детективного сериала «Модельное агентство «Натали».

И уселся точнехонько за столик Зориной.

Фил, так, кажется, звали этого парня. В агентстве Крушинской он работал ассистентом фотографа и, по ее же словам, отличался категорической нелюбовью к лицам женского пола, а к Зориной особенно. И вот, пожалуйста, сидят за одним столом и спокойно беседуют. Уж не их ли имела в виду Инга Скворцова, когда говорила о странной паре, которая враждует на людях и мило общается вне стен агентства?

Его столик, надежно укрытый раскидистой пальмой, оказался идеальным местом для подслушивания. Такая удача выпадает нечасто. Кирилл придвинулся поближе к объекту наблюдения и прислушался.

– Ну, давай, начинай, – подбодрила собеседника Зорина. – Скажи мне в тысячу первый раз, что я выскочка и бездарность. Кажется, для этого ты позвал меня сюда?

– Ты не бездарность, – спокойно ответил Фил. – Но то, что выскочка, – это факт. А еще ты не профессионал. И упорно не желаешь им становиться.

Кирилл недовольно поморщился. Он что, попал на обыкновенный разбор полетов: фотограф собирается устроить разнос бестолковой модели?

– Я просто не смогла удержаться, когда услышала, что Андреади оставил наследство некой Мике.

– Ну и что?

– А то, что Инга ищет эту Мику. И знаешь, что она сказала по телефону? «Я еще не решила, что мне будет дешевле: опротестовать завещание или убить Мику». А? Каков раскладец? А потом кто-то позвонил ей и сказал, где найти человека, который якобы знает Мику. По-твоему, я могла не воспользоваться этой информацией?

– Наша цель: шантаж в агентстве «Натали». А вовсе не наследство Андреади.

– Твоя – да. А для меня наследство Андреади куда более лакомый кусочек, – нагло заявила Зорина.

– Смотри не подавись, – ответил ей Фил.

И в тот же миг Зорина закашлялась, поперхнувшись соком.

Час от часу не легче, сидя под пальмой, думал Кирилл. Значит, Инга была права на сто процентов, подозревая эту парочку в грязной торговле компроматом. Но если он правильно понял сбивчивую болтовню Зориной, то в сумочку Инги она полезла вовсе не для того, чтобы подсыпать героин, а для того, чтобы вытянуть какую-то информацию, касающуюся наследницы Андреади. Но для чего? Для того, чтобы потом шантажировать Ингу, задумавшую убить Мику! Если все это правда, то девчонка – отъявленная дрянь. Да и парень не лучше. Впрочем, разговор еще не окончен. Кто знает, какие еще милые подробности их деятельности всплывут дальше?

Между тем Фил терпеливо дождался, пока Зорина прокашляется, и спокойно спросил:

– Кстати, где это ты смазала ноготь?

– Ноготь? – Зорина внимательно посмотрела на свою руку. – Не помню. А что?

– А то. Крушинская мне рассказала, что следователь очень интересовался человеком, который красил ногти во время съемок. Как думаешь, в чем причина его любопытства?

Зорина молчала, продолжая внимательно изучать ногти. Казалось, она всерьез обеспокоена неудовлетворительным состоянием своего маникюра.

– Ты смазала ноготь, когда копалась в вещах Скворцовой, – объяснил ей Фил. – И если Ингу действительно убили, то все, чего ты добилась своей выходкой, так это влипла в весьма неприятную историю с убийством. Боюсь, что общения со следствием тебе не избежать.

– Ну что ж, надо так надо. Скворцову я не убивала.

– Разумеется. Но наше общее дело ты завалила.

– Плевать. Зато теперь мы можем забросить шантаж и заняться исключительно Андреади и Ингой.

– Плевать?! – возмутился Фил. – Бросить шантаж? Да ты себе представить не можешь, чего мне стоило внедриться в это агентство! Думаешь, легко было склепать фальшивые портфолио, приготовить поддельные резюме на модель Венеру Зорину и фотографа Филиппа Фетрова, которых отродясь в природе не существовало? Да еще уговорить Романа поддержать эту авантюру?

А вот и вторая часть марлезонского балета! Ко всему прочему парочка прописалась в стенах агентства по поддельным документам. И прикрывает их не кто иной, как Роман Калугин. Любопытно, а что у нас будет на третье?

– Все равно я рада, что все закончилось, – заявила Зорина. – Мне до чертиков надоело разгуливать в одном белье, питаться исключительно минеральной водой и выслушивать бредовые речи про мой немодный рот и все остальное. Повеселились, и хватит. А ты… Признайся, специально устраивал для меня съемки, где приходилось позировать практически голой?

– Ты из меня слезу не дави, – ответил Фил, проигнорировав последний вопрос Зориной. – Мне тоже, знаешь, не по кайфу прыгать в этих розовых девчачьих шмотках, с полированной башкой и намазанными ногтями. Я все время боюсь, что кто-то застукает меня в таком виде. Между прочим, Наташка нашла в бардачке лак для ногтей. К счастью, подумала, что это твой. Сцену ревности вот устроила. А теперь, выходит, все мучения напрасны? Только потому, что кому-то, как обычно, приспичило сунуть нос в чужие дела!

– Подумаешь! Никто не заставляет тебя уходить из агентства. Тебе-то лично ничто не угрожает. Возись и дальше со своими элитарными проститутками и шантажистами. А с меня хватит!

– С меня тоже хватит. Больше ни за что в жизни не спутаюсь с дилетанткой.

– Еще посмотрим, кто из нас дилетантка. Плесни-ка и мне немного коньяку, Фетров. Хочу выпить за упокой души так и не родившегося тандема Супер-Старцева и Ветер.

Так вот кто в пуделе скрывался! Если бы удивительная парочка вдруг призналась не только в убийстве Инги Скворцовой, но и самого Александра Андреади, а в качестве бонуса еще и в поджоге его мастерской, Кирилл Фролов удивился бы намного меньше.

Он не был большим поклонником криминальных хроник, но о дуэте Анны Старцевой и Андрея Ветрова кое-что слыхал. Авантюристы, как и все репортеры, но убийцы – это, пожалуй, перебор: духу не хватит, это тебе не перышком по бумаге водить.

И еще: счастье, что он не вызвал группу задержания на квартиру потенциальной убийцы Зориной-Старцевой. Вот бы была потеха на завтрашней оперативке!

Глава 12
Ошибка шантажиста

В тот самый миг, когда Старцева предложила выпить за упокой их совместного расследования и заявила, что выходит из дела, Андрей Ветров впервые в жизни был очень близок к тому, чтобы ударить женщину. Сейчас Ветров благодарил Бога за то, что удержался. А иначе ему бы тихо ненавидеть себя, а вовсе не Аньку, которая подвела его в самый ответственный момент.

Он сидел в маленьком уютном баре в двух шагах от агентства, пил кофе и ждал Романа Калугина, чтобы сообщить ему, что уходит из агентства, и поблагодарить за помощь и участие. Роман очень рисковал, прикрывая его и Анну в агентстве, вполне мог поплатиться карьерой профессионального фотографа. Жаль только, что риск оказался бесполезным. Андрей уходит, так почти ничего и не добившись.

Андрей давно мечтал написать о модном бизнесе. О темной стороне этого блистающего мира. О наркотиках, буквально пропитавших индустрию моды. О рафинированной проституции, когда модельные агентства, помимо своей основной деятельности, открыто занимаются предоставлением секс-услуг, вовлекая в преступный бизнес даже несовершеннолетних. И кое о чем еще.

Слово «шантаж» в опасной близости со словом «модель» Ветров впервые услышал несколько месяцев назад. Тогда на крючок к любителям легких денег попал знаменитый спортсмен. Друзья преподнесли ему на тридцатилетие оригинальный и очень дорогой подарок – ночь с известной моделью. Спортсмен, в прошлом большой ловелас, а ныне примерный семьянин, не отказался тряхнуть стариной. Увы, невинная в общем-то шалость привела к серьезным последствиям. Несколько дней спустя он получил конверт с документальными подтверждениями того, что подарок действительно был им получен и пришелся по вкусу. А также записку с предложением выкупить фотографии за очень достойные деньги. Спортсмен отказался, и вскоре точно такой же конверт получила его жена. Дальше – обстоятельное обсасывание подробностей на страницах желтой прессы и громкий развод.

Примерно через месяц в такую же передрягу попал политик средней руки, который как раз баллотировался в городскую думу. Только на этот раз шантажисты отправили конверт не жене строптивой дойной коровы, а прямо в газету, которую курировал политический противник жертвы. Правда, ушлый политик умудрился даже собственный компромат пустить на пользу кампании. Он заявил, что дело от начала до конца сфабриковано его врагами, которые очень не хотят, чтобы к власти пришел честный и принципиальный человек. Выборы он выиграл. И не в последнюю очередь потому, что отчаянные гуляки всегда были в почете у загадочного русского электората.

В обоих случаях пресловутым сыром в мышеловке оказалась девушка из агентства «Натали»! И вряд ли это простое совпадение. Именно тогда в голове у Ветрова окончательно созрел план предстоящего расследования.

Несмотря на видимую открытость, мир моды надежно скрывает свои тайны и очень неохотно принимает чужаков. Андрей понимал, что подобраться к секретам «Натали» можно только изнутри. Значит, для реализации плана ему придется превратиться из репортера в маленький винтик модельного бизнеса. А для этого ему были нужны, как минимум, помощник и крепкая легенда.

Найти помощника было делом трех минут. Ровно столько времени потребовалось Андрею, чтобы ввести в курс дела свою коллегу Анну Старцеву, а в том, что она согласится поддержать рискованный проект, он не сомневался ни секунды. За те несколько месяцев, что он знал Анну, Ветров успел убедиться: больше всего на свете она обожает впутываться в безумные авантюры, желательно с риском свернуть шею и необходимостью нарушать закон.

Намного сложнее было состряпать легенду, способную выдержать хотя бы первичную проверку. И тут Андрею неслыханно повезло. Главным фотографом в «Натали» работал некто Роман Калугин, его университетский приятель, парень с его же факультета, но только учившийся на курс позже и по специальности «фотожурналистика». После окончания университета пути их разошлись: Андрей остался в Москве и начал работать в родимом «Репортере», а Роман уехал в Питер, где осел фотокором в популярном новостийном издании.

Ветров немало удивился, встретив Романа в «Натали», да еще и в качестве одного из ведущих фотографов. В памяти Андрея Калугин остался идиотом вроде него самого: влюбленным в журналистику и преданным ей до гробовой доски. И вдруг нате – модный фотограф, кучи денег, тучи девок, и выражение вечного довольства на холеном лице. Трудно сказать, что было причиной перевоплощения, но лично Ветрову оно было очень даже на руку. Он посвятил Калугина в свои планы и получил живейшее одобрение: очевидно, несмотря на внешние перемены, репортер все еще жил в его душе и страстно жаждал приключений. Так на свет божий народились фотограф Филипп Фетров и вечно начинающая модель Венера Зорина.

Их заброска на территорию агентства прошла удивительно легко. Благодаря удачному камуфляжу (Ветрову огромного здоровья стоило выдержать все эти розовые маечки и крашеные ногти), а также правильно выстроенной линии поведения (по задумке они должны были все время спорить и ссориться – хотя как раз этот пункт программы выполнить было легче всего) никто и не заподозрил в них журналистов. У них даже был, как минимум, один крепкий подозреваемый – директриса агентства. Хотя справедливости ради нужно было сказать, что никаких конкретных улик против Натали не было – просто она лучше всего подходила на эту роль.

Первый тревожный звоночек прозвенел для Андрея Ветрова, когда в Доме моды Андреади вспыхнул пожар. Старцева напряглась. Хотя история была совсем не в ее вкусе: ни трупов, ни загадочных происшествий, ни вмешательства потусторонних сил. А потом в еженедельнике «Модная жизнь» появилась статья Натальи Белостоцкой. Теперь пришла очередь напрячься Андрею Ветрову. Тем более, что вслед за этим исчез Александр Андреади, оставив несколько записок, одна из которых прямо обвиняла в трагедии подругу Андрея.

А дальше события покатились как снежный ком. Коллекция, которая, как оказалось, вовсе не сгорела, непонятная женитьба Андреади на фотомодели Инге Скворцовой, более чем странное завещание кутюрье и, наконец, смерть самой Инги. В тот самый момент, когда она собиралась разобраться с неизвестной наследницей! Нечего было надеяться, что Старцева пройдет мимо такого аппетитного дела. И все же… как она могла бросить его в самый разгар интереснейшего расследования?! Андрею было неприятно это осознавать, но без Старцевой, которая обладала уникальным талантом пролезть в любую щель, к тому же не гнушалась подслушивать и подсматривать, ему в агентстве делать было нечего.

– Андрей, я здесь! – услышал он за спиной голос Романа.

Ветров обернулся. Калугин сидел за столиком, обнимая за плечико какую-то малолетку, высокую, худую, с идеальными чертами лица и пустыми глазами. Полуфабрикат – презрительно называл таких барышень Роман.

– Познакомься, это Ира. Начинающая модель, – представил Роман свою спутницу. – Будем делать из нее новую Ингу Скворцову. Сейчас, после ее смерти, на такой типаж начнется бешеный спрос.

Андрей не мог не поразиться такому цинизму. Тем более, что по слухам у Калугина и Инги было что-то вроде романа.

– Знаешь, я хотел бы поговорить с тобой без свидетелей, – негромко сказал Андрей.

– Тет-а-тет? Да никаких проблем. Слушай, Иришка, а ты уже все уроки сделала? – обратился он к девушке. – Нет? Я так и думал. Ну, тогда давай, отчаливай домой. А дядя Рома и дядя Андрей пока поговорят. Передавай привет учителям!

Девчонка послушно соскочила с колен Калугина и поплелась к выходу. Ей не было еще и шестнадцати, она только-только делала первые шаги как модель, но уже точно знала: если хочешь чего-нибудь добиться в этом бизнесе, никогда не перечь фотографам и стилистам.

Андрей в общих чертах обрисовал Роману ситуацию. Калугин был прилично пьян, но быстро понял его проблемы.

– Жаль, жаль, – с искренним огорчением сказал он. – Нет, мне правда жаль, что твоя Зорина, или как ее, Старцева уходит. У нее явные способности. Нет, на подиуме ей, конечно, делать нечего: рост не тот, да и, как минимум, килограммов восемь лишнего веса, но как фотомодель она вполне могла бы продвинуться. Сейчас мода на таких девушек: смелых, напористых.

Андрей поморщился. Ему не нравилась манера Калугина обсуждать моду на девушек. Ишь, торговец выискался! И фотомодельная карьера Старцевой ему была глубоко до фени.

– Проблема не в том, что Старцева ушла из агентства. Проблема в том, что она ушла из расследования, – попытался втолковать Калугину Андрей.

– Да, да, я понял. Но может, тебе не стоит бросать это дело? Возможно, я бы смог отчасти заменить Зорину. То есть Старцеву. Что, собственно говоря, вы собирались предпринять дальше?

– Собственно говоря, мы как раз это обсуждали. Но в принципе мы планировали понаблюдать за Крушинской. Она идеально подходит на эту роль.

– Натали? – расхохотался Роман. – Брось. Зачем ей это сдалось? У нее есть маленький бизнес – ее агентство. И еще один маленький бизнес – торговля красивыми девчонками. Кстати, ни для кого в агентстве это не секрет. Зачем ей впутываться в такое сомнительное предприятие, как шантаж?

– Деньги. По-твоему, это не причина?

– Ну, не знаю, – пожал плечами Калугин. – Очень уж опасно. Насколько я понимаю, любительской порнушкой шантажируют не самых простых и бедных людей, а такие не любят, когда кто-то просит у них деньги. Натали очень рискует, затевая эту игру. Рано или поздно личность шантажиста выяснится, и тогда ему не поздоровится. Уверяю тебя, Натали слишком умна, чтобы впутаться в такую аферу.

– Возможно, ее кто-то прикрывает, – возразил Андрей. – А возможно, мы ошибаемся. И шантажист кто-то другой.

– Вы ошибаетесь, – заверил его Роман. – И я помогу тебе в этом убедиться.

– Поможешь? Но как?!

– Да хоть сейчас отправимся в «Натали» и устроим в кабинете Крушинской маленький обыск. Если она и правда занимается шантажом, мы обнаружим хоть какие-то следы. Негативы там, записки с угрозами. А если нет – Натали чиста как ангел. Или хранит доказательства своей преступной деятельности в другом месте, – добавил он с усмешкой.

– Не понимаю, как мы это сделаем? – спросил Андрей.

– Легко. Ключи от всех офисов висят на щитке в комнате охраны. Фотолаборатория и кабинет Натали рядом. Ключи, соответственно, тоже висят рядом. Никто и не заметит, что я взял не тот ключ.

План Калугина очень напоминал Андрею методы расследования Старцевой. Прав он был, подозревая, что фотокор в душе Калугина скорее жив, чем мертв, и очень рвется на свободу.

Сто граммов виски и бокал пива сделали свое дело. А может, Ветрову просто очень не хотелось бросать на полпути такое многообещающее расследование. И заодно наказать Старцеву. Так или иначе, но всегда предельно осторожный Ветер согласился.

Как и предрекал Калугин, опасное мероприятие прошло без сучка и задоринки. Охранник ничуть не удивился, когда среди ночи к нему в каморку ввалились два фотографа основательно навеселе, которым просто до зарезу нужно было попасть в фотолабораторию. Пока Андрей, старательно загораживая щиток, просил у охранника покурить, Роман снял ключи от кабинета Натали. Доступ в гнездо предполагаемой шантажистки был открыт.

– И все-таки что мы ищем? – спросил Роман, когда они проникли в кабинет директрисы и поделили фронт работ.

– Понятия не имею, – развел руками Ветров. Действие алкогольных паров понемногу выветривалось, и ему все меньше и меньше нравилась затея с обыском. Нет, не то чтобы он боялся, что их застукают, – перспектива быть пойманным с накрашенными ногтями пугала куда больше, – просто противно было рыться в чужих вещах, тем более в вещах женщины. Наверное, Старцева была права, называя его интеллигентиком и чистоплюем.

Ветрову достались полки с документами, книгами и журналами. Калугину – вещевой шкаф и письменный стол. Также предстояло познакомиться с содержимым персонального компьютера Крушинской.

Они копались в вещах директрисы уже без малого час, но не смогли обнаружить ни малейшего намека на возможную преступную деятельность. В самом деле, нельзя же считать доказательством вины Крушинской найденную Андреем среди кипы специальной литературы книжицу под Названием «Фотосъемка в условиях темноты или плохой видимости». И потом, этим делом совсем не обязательно заниматься в кромешной тьме.

На полке, заваленной модными журналами разных лет и портфолио моделей, прошедших через агентство «Натали», Ветров нашел толстую папку, на которой скотчем был приклеен ярлычок «А. Андреади». Андрей встрепенулся – может, Натали собирала компромат и на самого модельера, готовилась провернуть действительно крупную сделку? А как же тогда их трогательная дружба и прощальное письмо Андреади, в котором тот называл Натали своим самым близким другом? Хотя… истории известны и не такие чудеса в области человеческих отношений.

Пожалуй, пора менять профессию, подумал Ветров, открывая папку. Он превращается в законченного мизантропа, готового в каждом человеке видеть подлеца и преступника. Но папка оказалась лишь своеобразной летописью творчества Андреади: его искренняя поклонница Натали Крушинская собирала газетные и журнальные статьи, отчеты о его показах и интервью с самим модельером. Одна из вырезок, повествующая о первой коллекции Андреади, неожиданно привлекла внимание Ветрова.

– Интересное совпадение, – пробормотал он. И обратился к Калугину: – Слушай, Романыч, как думаешь, большой беды не будет, если я украду у Натали эту бумажку?

– Записался в фанаты великого Андреади? – хмыкнул Роман. – Ну-ну. Лично я поддерживаю точку зрения твоей девушки: слухи о гениальности Андреади сильно преувеличены.

Андрей в этом вопросе придерживался любой точки зрения, потому что в высокой моде разбирался примерно так же, как в особенностях фотосъемки в условиях темноты или плохой видимости. Но вырезку, тем не менее, бережно свернул и спрятал в карман. Поиски продолжились.

Несмотря на врожденное чистоплюйство, Ветров проявил немалые способности к обыску и первым добил свой кусок работы. Он стоял у окна и курил в форточку, пока Роман осматривал шкаф хозяйки. И вдруг изнутри шкафа послышалось шипение Калугина, очень напоминающее американское «y-y-es!».

– Кажется, Ветер, интуиция тебя не подвела, – заявил он Андрею. – Вот, полюбуйся. Занятная штучка.

Из шкафа с одеждой Роман извлек черную квадратную сумку со множеством карманов и карманчиков, в которых фотографы обычно таскают аппаратуру. В сумке лежал профессиональный «никон», одна из самых популярных моделей в среде фотохудожников. Но внимание Романа привлек вовсе не «никон». Рядом лежал еще один фотоаппарат, напоминающий обыкновенную «мыльницу», но гораздо меньшего размера. Андрей впервые в жизни видел такую штуковину.

– Что это? – спросил он.

– То самое. То, что мы ищем. Неужели и правда Натали? – расстроенно покачал головой Калугин. – Этот аппарат как раз и предназначен для такого рода съемки. Оптика у него, конечно, слабенькая, зато есть встроенная система управления. Он способен снимать без участия оператора, нужно только задать параметры съемки и количество кадров… ну, скажем, в час. А размер дает возможность разместить его где угодно. Я читал про эту модель в одном журнале. Между прочим, бешеные бабки стоит. Должно быть, Натали огребает кучу денег. Может, и мне забить на моду и податься в шантажисты? – нервно засмеялся Роман.

– Тогда возьми меня в напарники, – попросил Андрей. – Ты будешь делать фотографии, а я – небольшие остроумные комментарии к ним. Существенно повысим художественный уровень компромата и его стоимость. И заодно настроение клиенту. Дай-ка мне посмотреть эту игрушку! Никогда не держал в руках шпионской техники.

– На твоем месте я бы этого не делал. Насажаешь отпечатков, потом фиг отмоешься.

– Ничего, я осторожно.

Двумя пальцами Андрей аккуратно взял миниатюрную фотокамеру и положил себе на ладонь. Так вот какое оно, оружие шантажиста! Красивая игрушка, ничего не скажешь, и выглядит точь-в-точь как в фильмах про шпионов. Вот только что-то не то с этой камерой… Андрей почувствовал это сразу, как только взял ее в руки, но что именно его смутило, сформулировать пока не мог.

Находку решено было положить на место. При этом они битых пятнадцать минут спорили, как именно лежала камера – необходимо было точно воспроизвести ее первоначальное положение, чтобы Крушинская, не дай бог, раньше времени не обнаружила, что ее промысел перестал быть тайным.

– Что думаешь делать, репортер?

– Не знаю, – задумчиво ответил Ветров. – Фотокамера, конечно, улика, но я не смогу использовать ее в статье. Нужен другой способ доказать вину Крушинской. Понимаешь, я уверен, что у нее был сообщник. Кто-то же должен был прицепить эту чертову камеру в комнате для свиданий! И сдается мне, этим «кем-то» была Инга Скворцова, а во всех известных нам шантажных делах «девочкой по вызову» была именно она. Но Инга мертва. И если Натали не собирается завязывать со своим бизнесом, она должна искать ей замену: девушку, согласную не только заниматься проституцией, но и участвовать в таком сомнительном деле, как шантаж. Вот тут-то и можно подловить Натали. Эх, черт, как мне нужна сейчас Старцева! – в сердцах воскликнул Ветров. – Она бы сумела заставить Крушинскую выбрать именно ее.

– Уговори ее вернуться, – предложил Роман. – Может, она и согласится, ведь теперь ты точно знаешь, кто шантажист.

Уговорить Старцеву? Отличная идея! Может, встать перед ней на колени? Или лучше проползти так от Красной площади до ее дома в Бутове, с грустной миной и букетом красных роз в зубах? Черта с два! Он ни одну женщину в мире не уговаривал вернуться, и не собирается этого делать, пока ему не стукнет семьдесят пять.

– Ну, как знаешь, – правильно истолковал его молчание Роман. – Слушай, может, зайдем в бар и пропустим еще по пятьдесят? Что-то я замерз.

– Сентябрь уже. Ночи холодные, – машинально ответил Андрей, думая о своем, и в тот же миг понял, что же было не так с камерой Крушинской. Он слегка коснулся керамической пепельницы, стоявшей на столе у Натали.