Текст книги "Прощай, мафия!"

Автор книги: Марина Рощина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Я хочу предложить работу. Только вам или Марио Деллакроччи. Не отказывайтесь! Иначе мне придется просить Марио. А мы недавно с ним немного повздорили за гольфом, причем виноват был он, и мне не хотелось бы делать первым шаг к примирению.

Упоминание о Марио Деллакроччи сразу расположило Наташино сердце. Во-первых, попасть в один список с признанным мэтром фешн-журналистики не откажется ни один человек, пишущий о моде. Во-вторых, сам факт близкого знакомства с такой персоной, как Марио, – бесспорное доказательство того, что позвонивший не последний человек в мире подиумов.

Было решено не откладывать знакомство в долгий ящик и встретиться сегодня же вечером. В шесть часов вечера, прихорошившись и принарядившись, Наташа появилась на летней площадке уютного ресторанчика «Парадиз». В уголке для VIP-гостей сидел только один посетитель. И не было никаких сомнений, что этот человек ожидал именно Наташу. Лет ему было за пятьдесят, он был высок и худощав, обладал выразительным лицом и проницательными глазами. Как профессионал, Наташа не могла не отметить безупречный вкус нового знакомого: одет он был дорого и с шиком.

– Наконец-то! – воскликнул незнакомец, приподнимаясь ей навстречу. – Я волновался, как мальчишка на первом свидании. Что вам заказать: чай, кофе, может быть, что-то покрепче?

– Кофе, пожалуйста, – ответила девушка.

Незнакомец сделал незаметный знак официанту и уставился на Наташу, как безумный коллекционер, увидевший экспонат, за которым охотился десяток лет.

– В жизни вы еще прекраснее, чем на экране, – сообщил он, продолжая поедать ее глазами.

– Спасибо, – усмехнулась Наташа. К комплиментам ей было не привыкать.

– У вас великолепный итальянский. Вы жили в Италии?

– Не так долго, как хотелось бы, – вежливо улыбнулась Наташа. – В основном ездила на показы. Но чтобы стать своей в мире моды, неплохо бы выучить итальянский.

– В следующий раз, когда захотите приехать в Италию, милости прошу ко мне в гости. У меня квартира в Риме, дом в Палермо и вилла на Маджоре, с кортом, бассейном и площадкой для гольфа. Вы можете жить где хотите и сколько хотите.

– Спасибо, – ответила Наташа, несколько шокированная эти предложением. – Если можно, давайте сразу перейдем к делу, – попросила она. Девушка начала подозревать, что предполагаемая работа была только поводом завязать с ней знакомство.

– О да, конечно, – закивал незнакомец. – Во-первых, позвольте представиться: меня зовут Пауло Лучано. Для вас просто Пауло.

– Очень приятно, – ответила Наташа. – Как меня зовут, вы уже знаете.

– Наталья Белостоцкая, – задумчиво проговорил Лучано. – Я читал ваши статьи. Мне нравится, как вы пишете. Именно поэтому я выбрал вас. Кроме того, мне хорошо известно, что сейчас вы попали в несколько затруднительную ситуацию. И наверняка не откажетесь помочь мне. Хотя работа, которую я вам предложу, на первый взгляд покажется вам немного необычной.

– Что значит «необычной»? – насторожилась Наташа.

– Дело в том, – Лучано сделал небольшую паузу, – что я попрошу вас убить кумира.

– Простите? – вскинула ресницы Наташа.

– Да-да, убить кумира.

– То есть… как это убить? – остолбенела Наташа.

– Ну не буквально, а пером, – объяснился Лучано. – Я хочу, чтобы вы написали об одном вашем модельере. Том, который первым стал по-настоящему известен во всем мире. О том самом русском с греческой фамилией, вещицы которого не гнушаются покупать самые известные модницы, о том самом Александре, именем которого названа целая сеть бутиков в вашей стране и кое-где в Европе, о том самом любимом всеми светском персонаже, который не побоялся публично признаться в своей нетрадиционной сексуальной ориентации…

– Вы хотите, чтобы я написала статью об Александре Андреади? – уточнила Наташа.

– Не статью, друг мой, а эпитафию. После вашей статьи от великого модельера должна остаться кучка пепла… или горстка лоскутков, если угодно.

– Боюсь, вы обратились не по адресу, – холодно ответила Наташа. – Я не занимаюсь грязными сплетнями.

– Ну что вы, что вы! – огорченно замахал руками Лучано, будто своим заявлением она обидела его до глубины души. – Вы неправильно меня поняли. Мне не нужны сплетни. И даром не нужна дежурная статейка, в которой очередной раз перемоют Мастеру косточки, помянут его многочисленных любовников, попеняют на чрезмерную роскошь, которой он себя окружил, похихикают над его страстью к самовосхвалению и самообожествлению. То есть все это, конечно, может присутствовать в вашей статье, но так, между прочим, как соус к главному блюду.

– И что же будет заявлено как главное блюдо?

– Вы должны посягнуть на святое, – твердо сказал Лучано и соединил ладони так, будто собирался вознести молитву. – То, что никогда не обсуждается применительно к господину Андреади. То, за что ему прощается все, – его невероятное самодовольство, его богатство и распутная жизнь. Я имею в виду его талант, – закончил он.

– Вы хотите, чтобы я написала, что Андреади бездарен? – поразилась Наташа.

– Нет, в это никто не поверит. Он ведь действительно создавал дивные коллекции. Особенно хороша первая, та самая, с которой десять лет назад начался его взлет. Но я не случайно высказался в прошедшем времени. Вы должны написать, что Александр Андреади исчерпал себя, что его фантастический взлет был, увы, и началом его падения, что год от года коллекции становились все хуже, а последняя, которую он готовит к десятилетию Дома моды, будет провалом и официальным концом карьеры модельера Андреади. Кстати, все это чистая правда. Как профессионал вы не можете со мной не согласиться.

– Допустим, – кивнула Наташа. В Лондоне она мало интересовалась русской модой и не могла с ходу подтвердить или опровергнуть заявление Лучано. – Но как профессионал я никогда не назову коллекцию провальной, не увидев ее.

– Уверяю вас, она ужасна, – хихикнул Лучано.

– Почему я должна вам верить? Показ состоится только через месяц.

– Уверяю вас, я ее видел.

– Вы не могли ее видеть! – воскликнула Наташа. Она отлично знала, какие беспрецедентные меры безопасности предпринимают дизайнеры накануне показов, чтобы оградить свое детище от нескромных взглядов журналистов.

– Видел, видел, – заверял итальянец. – А если вы согласитесь сотрудничать со мной, то увидите тоже.

– Но как? Андреади не даст взглянуть на нее и краешком глаза!

– А мы ему не скажем, – снова захихикал Лучано. По правде сказать, его искрометный оптимизм уже здорово действовал Белостоцкой на нервы. – Ну как, по рукам?

– Прежде чем согласиться или отказаться, я должна прояснить два момента, – задумчиво сказала Наташа. – Во-первых, почему вы обратились именно ко мне?

– Вы авторитетная журналистка. К вашему мнению прислушаются все, в первую очередь сам Андреади. Мне очень важно, чтобы модная общественность четко осознала тот факт, что король умер.

– О'кей. А теперь второе. Сколько вы мне заплатите, если я, как вы говорите, убью кумира?

– Ровно столько, сколько вы пожелаете.

– В данный момент меня мало интересуют деньги, – твердо ответила Наташа.

– Тогда что же? – хитро прищурился Лучано.

– Вы на самом деле знаете Марио Деллакроччи?

– Да, и довольно близко.

– В таком случае помогите мне вернуться в «Vogue», – неожиданно выпалила Наташа. Только сейчас она со всей определенностью поняла, как мучительно сожалеет о совершенной ошибке и как страстно желает вернуться в прежнюю жизнь.

– Вы полагаете, что это возможно: войти дважды в одну и ту же реку?

– Там я была на своем месте. Я была нужна всем, а здесь… никому, – дрогнувшим голосом сказала Наташа, вспомнив унизительные попытки найти работу и отчуждение, наступившее в ее отношениях с Ветровым.

– Я думаю, вы ошибаетесь, – мягко ответил Лучано, и в его проницательных глазах блеснула искорка непритворного сочувствия. – Но впрочем, это ваше дело. Я думаю, Марио не откажется замолвить за вас словечко. Итак, соглашение достигнуто?

– Достигнуто. Но вы обещали мне показать последнюю коллекцию Андреади.

– Вы увидите ее в ближайшее время. И буквально на следующий день должна быть готова ваша статья. Успеете?

– Успею, – с энтузиазмом ответила Наташа. Она снова почувствовала себя в своей стихии и жаждала поскорее окунуться в работу.

Лучано пообещал в ближайшее время оповестить ее, где и когда она сможет увидеть коллекцию Андреади. За успех будущего дела они выпили по рюмочке французского коньяка и расстались, довольные друг другом.

Домой Наташа летела как на крыльях. Трудно сказать, что именно ее так вдохновило: перспектива вернуться в «Vogue», возможность еще до показа увидеть коллекцию знаменитого кутюрье или небольшое приключение, наметившееся в безрадостной московской жизни. И только дома, налив чашку кофе и закурив сигарету, она вдруг вспомнила, что так и не задала вопрос, который все время вертелся на языке: а зачем, собственно, господину Лучано понадобилось, чтобы она убила кумира?

Глава 3
Мастер и его мудрость

Пытаясь скрыть зевок, Александр Андреади наклонился и смахнул с лакированной туфли несуществующую пылинку. Скорей бы закончилась эта пытка!

Обычно клиентами занималась София. Потенциальные покупательницы не видели в этой серой мышке конкурентки и охотно прислушивались к ее советам. Кроме того, она обладала уникальным талантом: не умея одеть себя, умела одеть других – с полуслова понимала, чего хочет клиентка и как примирить ее желания с особенностями ее фигуры. Андреади был бесконечно благодарен Софии за этот тяжкий труд. Но сегодня он не мог воспользоваться ее услугами.

Эта клиентка была особенной. Во-первых, лет сто назад она была моделью, известной на весь свет, и, согласившись участвовать в первом показе Андреади, заметно повысила интерес общественности к коллекции никому не известного тогда модельера. Во-вторых, ее тогдашний поклонник, а ныне муж бизнесмен Георгий Дугаров пожертвовал немного денег для бедного портного, на которые тот смог купить великолепные ткани, достойные его смелых идей.

Все это было в далеком прошлом. Ирина Дугарова давно оставила подиум, а Александр Андреади стал великим модельером, не нуждающимся в подачках денежных мешков. Но все же он не мог сплавить Дугарову Софии, и вынужден был второй час подряд погибать от скуки, выслушивая пустую болтовню Ирины о модных тенденциях.

Для Дугаровой был организован настоящий мини-показ. По подиуму дефилировала Инга Скворцова, одна из любимых моделей Андреади, попеременно облачась в вечерние и дневные туалеты, поскольку Дугарова сообщила, что желает обновить гардероб и намерена оставить очень-очень много денег в кассе своего обожаемого модельера.

Пока дела продвигались не слишком споро. Инга сменила уже два десятка туалетов, из которых Дугарова выбрала только один: элегантное вечернее платье из натурального черного шелка с отделкой из французского кружева. Остальные наряды были решительно забракованы.

– Нет, поймите меня правильно, дорогуша Александр, они великолепны, – оправдывалась Дугарова. – Но все это немного не то, чего хочет моя душа именно сейчас. У меня такое предчувствие, что я на пороге новой жизни. И хочу, чтобы мой гардероб выглядел соответствующе. И потом, дорогуша, многие из этих туалетов я уже видела, и не раз. А некоторые даже носила, когда была моделью. Вот, к примеру, это платье, – указала она на наряд, который как раз демонстрировала Инга. – Помнится, я сама представляла его десять лет назад.

Платье из белого шелка, чрезвычайно открытое, с изящной брошью на бедре в виде сложившей крылья бабочки действительно было из первой коллекции Андреади и по странному стечению обстоятельств так и не продалось. Очевидно, дожидалось своей покупательницы.

– Модели из прошлых коллекций с годами не становятся менее актуальными, – несколько раздраженным тоном ответил Андреади. – Я не портной фабрики «Большевичка», который шьет одежду на один сезон. И потом, на это платье очень хорошая скидка.

– Да, конечно, вы правы, – закивала Дугарова. – Но, мой дорогой мастер, мне так хочется увидеть что-то новенькое. Вы не позволите мне хотя бы одним глазком взглянуть на вашу новую коллекцию?

– Ириша, дорогая, вы же знаете, что это невозможно.

– Ну, пожалуйста, – совсем по-детски захныкала Дугарова. – Клянусь, я не сболтну никому ни словечка. Вдруг я увижу свое платье? Тогда я успокоюсь и буду терпеливо ждать показа.

– Иринушка, вы же сами бывшая модель и сотни раз участвовали в показах. Вы отлично знаете, что я не могу показать вам коллекцию за месяц до представления.

– Значит, не покажете?

– Ни за что.

– Ну и не надо, – капризно надула губки Ирина. – В таком случае я забираю вот это платье с большой скидкой и… пожалуй, все, – добавила она с интонацией, которая не оставляла сомнений в том, что Дугарова обиделась.

– Отлично, – с облегчением воскликнул Андреади. – Сейчас я позову Софию, она снимет мерки и немедленно приступит к переделке. Через пару дней ваше платье будет готово.

Андреади откланялся и скрылся за полупрозрачной перегородкой, отделявшей демонстрационный зал от примерочных. Спустя несколько минут в зале появилась София Полонская.

Казалось, судьба забросила ее в сверкающий мир моды только для того, чтобы всласть поиграть на контрастах. София являла собой унылое бесцветное существо неопределенного пола и возраста, ей можно было запросто дать как двадцать пять, так и тридцать восемь. Проведя много лет среди роскошных нарядов, София так и не сумела оценить возможности цвета и красивых тканей, во всяком случае, применительно к себе: зимой и летом она носила мышиного цвета свитер и мешковатые, вытертые на коленях джинсы, ее густые каштановые волосы, которые любая другая девушка выставляла бы напоказ как главное свое достоинство, были вечно скручены в пучок. На носу у нее красовались круглые старомодные очки, явно позаимствованные у бабушки.

Впрочем, к такой Софии все давно привыкли и никакого внимания не обращали на ее странности. Ей было плевать на собственный вид, а остальным тем паче. Внешняя непривлекательность Софии с лихвой компенсировалась ее главным талантом – она великолепно шила и за всю свою жизнь не испортила ни одного платья.

Но сегодня с Полонской творилось что-то неладное. Снимая мерки с Дугаровой, она роняла то карандаш, то сантиметр, даже умудрилась несколько раз больно уколоть клиентку иголкой. Руки ее дрожали, лицо попеременно покрывалось то розовыми пятнами, то мертвенной бледностью. Ирина недоумевала: что такое приключилось с их вечно невозмутимой Софией, про которую шутили, что чувств и эмоций у нее не больше, чем у портновского манекена? Уж не влюбилась ли эта вечная девушка в какого-нибудь смазливого манекенщика? Вот был бы анекдотец!

В этот момент на подиум снова вернулась Инга Скворцова. Она уже облачилась в свою повседневную одежду – узенькие джинсы, коротенькую маечку и кожаный пиджак ярко-розового цвета – и медленно брела по «языку», рассеянно глядя по сторонам. Явно что-то искала.

– Эй, София, – обратилась она к Полонской. – Ты нигде не видела мой мобильник? Такой перламутровый, на серебряной цепочке?

– Нет, – коротко ответила София.

– Неужели потеряла? – огорченно воскликнула Инга. – Так обидно. Я только неделю назад купила его специально под этот пиджак. Послушай, София, не в службу, а в дружбу – если вдруг он отыщется, позвони в «Натали», – назвала она известное модельное агентство, – я буду вечером там на фотосессии. Мне уже пора бежать, через двадцать минут кастинг для автосалона. Хоть бы еще этот ненормальный был на месте, – добавила она загадочно и скрылась за дверями зала.

– О каком ненормальном она говорит? – спросила Дугарова Софию.

– У нее есть поклонник, – нехотя ответила Полонская. Было ясно, что подобные пустяки ее совершенно не интересуют. – Таксист или что-то вроде того. Ездит за ней все время. Инга сначала его побаивалась – кто знает, вдруг псих? – а потом привыкла, даже понравилось, машина все время под рукой.

Через полчаса процедура была окончена. Собирая сумочку, Дугарова как бы невзначай спросила:

– А что, София, новая коллекция уже готова?

– Еще не совсем.

– Дождаться не могу дня показа, – мечтательно закрыла глаза экс-модель. – Я чувствую, это будет нечто. Кстати, дорогуша, ты не подскажешь мне, где тут у вас туалет, а то я что-то запамятовала?

– Прямо по коридору, последняя дверь, – ответила София и, собрав свои записи, удалилась в мастерскую.

Андреади уже сидел там и что-то рисовал мелком на листе картона.

– Она ушла? – спросил он Софию.

– Ушла.

– Глупая надоедливая курица! – в сердцах вскричал Андреади. – Корчит тут гранд-даму. Будто я не знаю, какой шлюшкой она была, когда дефилировала по подиуму.

– Это было раньше. А теперь она жена большого человека, – заметила София.

– Подумаешь, – фыркнул Андреади. – Всем известно, что Дугаров держит ее в черном теле. Он ей даже наличных не дает, все счета проверяет. Удивляюсь, как при таком раскладе она умудрилась стать кокаинисткой.

– Дугарова принимает кокаин?

– А что ей еще делать? Говорят, Ирине недолго осталось изображать из себя светскую львицу. Дугаров нашел себе молоденькую цыпочку, тоже модельку. Опасно выходить замуж за любителя моделей – все время как на пороховой бочке, – злорадно расхохотался Андреади. – Впрочем, пока она Дугарова. И ее платье должно быть готово в срок. Начинай немедленно, София.

– Я не могу, – запинаясь, пробормотала София, и сама испугалась своей дерзости. За семь лет работы у Андреади эту фразу она произнесла впервые. – Я начну завтра. Но вы не волнуйтесь, платье будет готово через два дня, как вы и обещали.

– Что случилось, София? – приподнял бровь Андреади. – Не ты ли каждый день засиживаешься в мастерской далеко за полночь, а иногда и вовсе тут ночуешь? У тебя что, роман?

– Нет, нет! – испуганно воскликнула София, заливаясь краской.

– Тогда что? Отвечай! – приказал Андреади.

София дрожащими руками открыла ящик стола, достала лист глянцевой бумаги с отпечатанным текстом и покорно подала хозяину.

– Что это? – близоруко сощурился Андреади. – Приглашение поучаствовать в конкурсе «Первое платье»? Ты что, все еще не оставила попыток стать модельером? Кажется, я уже миллион раз говорил тебе, что каждый должен заниматься своим делом. Ты аккуратна и прилежна, но в тебе нет ни страсти, ни огня. Оставайся лучше идеальной портнихой. Зачем тебе лезть в моделирование одежды?

София молчала. И только подергивающиеся губы красноречиво свидетельствовали о том, что слезы не за горами.

– Я не собиралась участвовать в этом конкурсе, – пролепетала она. – Но кто-то прислал мне этот пригласительный. Сегодня в семь прием работ и предварительное собеседование. Но вы правы, мне незачем туда идти, – добавила она и разрыдалась.

Андреади терпеливо ждал окончания истерики. Он даже превозмог себя и погладил Софию по голове, надеясь, что дружеская ласка поможет Девушке поскорее прийти в себя.

– Ах, София, София, бедная моя Марья-искусница, – почти с нежностью сказал Андреади. – Ты думаешь, мне жалко отпускать тебя на этот конкурс? Или я переживаю за дугаровское платье? Да ничего подобного. Я только о тебе беспокоюсь. Ты снова пойдешь на чертов конкурс, снова провалишь собеседование, снова будешь страдать и плакать в мастерской. А мне не нужна портниха, у которой дрожат руки, – добавил он с улыбкой.

– Обещаю, я не расклеюсь!

– Тебе так хочется попасть на этот конкурс?

– Это мой последний шанс. Через полтора месяца мне исполнится двадцать восемь… и все, вход на этот конкурс будет мне закрыт. Если я проиграю, клянусь, больше в жизни не заикнусь о карьере модельера.

– Хорошо, – вздохнул Андреади. – Если глупой бабочке хочется еще раз обжечь крылышки, я не стану препятствовать. Ступай. Удачи тебе.

– Спасибо! – благодарно воскликнула София. – Не волнуйтесь за платье Дугаровой. Завтра я приду в мастерскую пораньше и все наверстаю.

София спешно убирала в стол швейные принадлежности, развешивала незаконченные платья. Оживленная, она казалась почти хорошенькой. Наконец, вещи были собраны. Девушка повесила рюкзак на спину и вышла из мастерской. В коридоре она обнаружила Дугарову, которая торопливо открывала все двери подряд.

– Вы что-то ищете? – спросила ее София.

– Я нашла ключи, которые потеряла ваша Инга, – сообщила Дугарова, покручивая на пальце брелок, прикрепленный к кожаному футлярчику.

– Ключи? – удивленно переспросила София. – Если я не ошибаюсь, Инга потеряла мобильный телефон, а вовсе не ключи.

– Вот как? Значит, мне послышалось. В таком случае их потерял кто-то другой. София, дорогая, возьмите их на хранение. Вдруг хозяин объявится?

– Хорошо, – кивнула София. Она взяла ключи и бросила их в ящик стола. Не забыть бы завтра повесить объявление, подумала она.

Но это завтра, а сегодня у нее есть дела поважнее. Она спешила домой, а из головы все не шли слова Андреади. Он прав, тысячу раз прав – ей давно пора оставить глупые мечтания. Она навсегда останется портнихой, способной лишь воплощать в жизнь чужие идеи. Но почему судьба так несправедлива? За свою жизнь она нарисовала тысячи эскизов, и все они гроша ломаного не стоят. Мертвые картинки, не способные никого взволновать. Она отказалась от личной жизни, целиком растворившись в творчестве Андреади. Надеялась, что сумеет разгадать секрет его успеха. Глупая наивная девчонка! Она состарилась и почти ослепла за шитьем в его мастерской, но так и не поняла, почему ее тщательно выпестованные рисунки – ничто по сравнению с его небрежно набросанным на клочке бумаги эскизом. В этот момент София ощутила дикий, почти непреодолимый приступ ненависти к своему кумиру, причем такой сильный, что, если бы вдруг Андреади оказался перед ней, от расправы его бы спасло только чудо.

– Иногда мне хочется его убить, – отчетливо по слогам произнесла София. – Например, сейчас.

Она даже огляделась в поисках возможного орудия убийства. К счастью, София стояла во Дворе собственного дома и ничего похожего на пистолет, нож или флакон с мышьяком в округе не наблюдалось. Оказавшись в знакомой обстановке, она пришла в себя, и приступ ненависти понемногу отступил. София взглянула на часы: до начала собеседования оставалось двадцать минут, а ей еще нужно собрать папку с работами, хоть немного привести себя в порядок и добраться до Галереи моды, где принимались документы на конкурс.

Но судьба явно воспротивилась последнему шансу Софии Полонской. Она поднялась на свой последний этаж, открыла дверь и с порога ощутила незнакомый подозрительный запах.

Отвратительный запах. Который никогда не родится в квартире, где жили две женщины, одна пианистка, другая – художница.

Крадучись на цыпочках, София вошла в комнату. Ее глазам предстала картинка, показавшаяся очень знакомой. Но где именно она могла увидеть эту сцену?

На ее кровати, накрывшись ее любимым клетчатым пледиком, неподвижно лежал какой-то человек. София осторожно подкралась поближе и тут же испуганно отпрянула.

– Труп? – спросила она, примерно тем же тоном, каким милиционер спрашивает: «Ваши документы?»

Ответа не последовало. София набралась храбрости и подошла еще ближе.

От трупа исходил густой, ни с чем не сравнимый запах пива и табака. Да и не труп это был вовсе, а подкупленный донжуан Зотов, который именно на сегодня запланировал начало операции по охмурению Софии Полонской. Памятуя о работодателе, который уверял, что все, как одна, старые девы обожают мерзавцев, он решил продемонстрировать свои лучшие качества. София вряд ли пройдет мимо грязного пьянчуги, разлегшегося в ее кровати!

Изобретать велосипед Зотов не стал и в качестве руководства к действию выбрал всем известный фильм «Ирония судьбы, или С легким паром!». Попасть в квартиру Софии не представляло большого труда. Она жила на последнем этаже, и с крыши можно было легко забраться на ее балкон. А балконную дверь – это Зотов выяснил во время рекогносцировки – София не закрывала как будто из принципа. В остальном от сценария Зотов отступать не стал: облил себя пивом, накурился до тошноты и улегся в постель, изображая уснувшего пьяницу.

София, убедившись, что труп все еще жив и даже не при смерти, тоже вспомнила эту мизансцену. И так же, как Зотов, решила не отступать от фабулы: сбегала на кухню, притащила трехлитровую кастрюлю ледяной воды и решительно вылила ее на голову непрошеному гостю.

Красноречивости Зотова в этот момент мог позавидовать любой, самый прославленный оратор. Как бы то ни было, а знакомство состоялось.