Текст книги "Прощай, мафия!"

Автор книги: Марина Рощина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Называя ее затею чистой воды утопией, Родичкин, тем не менее, покорно поплелся на трассу. Целеустремленности и верности ему определенно не занимать.

Проницательности, как оказалось, тоже. Редкие машины пролетали мимо, не обращая на голосующую девушку ни малейшего внимания. Нормальные люди, как и было предсказано, проезжали не останавливаясь, а отзывчивые маньяки, похоже, взяли выходной.

– Эдак мы точно до первого автобуса простоим, – заметила Аня. – Честно говоря, я уже начинаю подмерзать.

– Я же говорил, в доме нужно было оставаться, – уныло отозвался из кустов Родичкин. – А ночью дождь обещали…

– Вот еще нытик на мою голову навязался! – в сердцах воскликнула Старцева. – Ты вон вообще с пистолетом сидишь – и даже машину остановить не можешь.

Ее упрек задел Родичкина за живое. Тем более, что кое-какой опыт у него в этом деле имелся. Правда, с движущимися мишенями он пока еще не работал.

– Вообще-то можно попробовать, – задумчиво сказал Родичкин. – Я в одном фильме видел: парень и девчонка от кого-то убегали, и им тоже нужна была машина. Чтобы остановить машину, девчонка легла на дороге, прикинувшись раненой, а когда какой-то сердобольный водила остановился, из кустов выскочил ее парень с пистолетом и вышвырнул водилу из машины. Потом они сели в нее и уехали.

– И чем фильм закончился? – поинтересовалась Старцева.

– Плохо. Убили их обоих.

Конечно, что и говорить: план Родичкина – чистая уголовщина. И киношных парня с девчонкой опять же убили. Да и ей совсем не хочется валяться на дороге в новеньких джинсах, умирая от страха, что какой-нибудь подуставший водитель не справится с управлением. Но с другой стороны, совсем не обязательно укладываться прямо посередине трассы, можно расположиться где-нибудь на обочине. Да и шофера можно не выбрасывать, нужно просто попросить подвезти их до Москвы, а пистолет показать так, мимоходом, просто чтобы он стал посговорчивее.

– Ладно, – вздохнула Старцева. В конце концов, сама предложила воспользоваться пистолетом, чтобы остановить машину. Она улеглась на обочине, на безопасном расстоянии от проезжей части, и для удобства подложила под голову рюкзак. А что, вполне приличное лежбище, жаль только, что журнальчик из коллекции Андреади не захватила.

– Ну как, похоже? – спросила она Родичкина, который внимательно следил за ней из кустов.

– На пляжницу – очень. А вот на раненую – нисколько, – критически отозвался он. – Во-первых, ляг поближе к дороге, во-вторых, ноги и руки разбросай в разные стороны, да и волосы нужно немного запутать.

После внесенных коррективов образ стал выглядеть более достоверным. Но это мало помогло заговорщикам. Сердобольные водители, похоже, остались в фильмах, а в жизни они по-прежнему проносились мимо, даже не сбавляя скорости.

– Ну и народ, – вслух возмущалась Старцева. – На дороге, можно сказать, труп лежит, а они едут и едут. Хоть бы кто-нибудь остановился. Или «Скорую помощь» на худой конец вызвал.

А если и правда вызовут? – с ужасом подумала «можно сказать, труп». За это ведь отвечать придется. И не успела Старцева как следует обмозговать эту перспективу, как услыхала долгожданный скрип тормозов. Рядом остановилась какая-то машина.

Старцева продолжала лежать неподвижно, для убедительности закрыв глаза. Она слышала шорох кустов и быстрые шаги Родичкина по направлению к машине. Несколько фраз, сказанных им преувеличенно бандитским тоном, а затем его веселый голос, обращенный уже к ней:

– Эй, подруга, вставай скорее. Тут какой-то интеллигентик в очках за рулем. Перепугался до смерти. Он, если надо, и до Питера нас отвезет.

Интеллигенток – это хорошо, думала Аня, поднимаясь с земли. Она, признаться, боялась, что полюбоваться на кровавое зрелище остановится какой-нибудь бандит, который на пистолет Родичкина выставит два, да еще и стрельнет, не дав ему и рта раскрыть.

Старцева вприпрыжку бежала к машине, не предполагая, что бывают ситуации, когда столкнуться нос к носу с интеллигентиком гораздо опаснее и нежелательнее, чем с самым отпетым бандитом.

Особенно если этот интеллигенток – твой главный редактор.

Глава 23
«Эффект бабочки»

Тридцать минут дороги до Москвы казались Старцевой вековой пыткой. Она сидела, вжавшись в заднее сиденье «фольксвагена» Гудковского. Как было бы хорошо, послушайся она Родичкина и дождись утреннего автобуса! Или нет, лучше бы она послушалась Фролова и не затевала бы глупую дилетантскую ловлю Андреади… А как было бы замечательно, если бы она в свое время послушалась Ветрова и не ушла из агентства, чтобы начать самостоятельное расследование. На пару они давно бы все распутали, статья была бы написана, а Гудковский похвалил бы их на очередной планерке. Вместо того, чтобы торжественно объявить об увольнении журналистки отдела криминальных расследований Анны Старцевой.

Стас Князев, конечно, расстроится. И Дашка Поклепова. И Юленька, секретарша Игоря Борисовича, тоже огорчится – сколько раз Аня помогала ей управиться с взбунтовавшейся оргтехникой!

А Ветров? Интересно, Ветров расстроится? Или обрадуется до смерти, что избавился от главной конкурентки? Да и скрепки тоже теперь всегда будут на месте, так что как ни крути – одни сплошные преимущества.

Где же она теперь будет работать? Конечно, несколько месяцев работы в «Репортере» существенно подняли ее котировки в глазах работодателей, так что найти новое место ей будет не так уж и сложно, хотя от этого расставание с любимой газетой не станет менее печальным. А что, если ее выгонят по статье, с «волчьим билетом», который навсегда закроет для нее путь в приличные издания? Тогда у нее одна дорога – «Профсоюз «Папарацци». Да, эти ребята всегда примут ее с распростертыми объятиями.

Вот и Кузнецкий Мост. До Дома моды Андреади рукой подать. На светофоре Аня схватилась за ручку дверцы:

– Спасибо, Игорь Борисович, дальше мы сами дойдем.

– Нет, нет, Анечка, об этом не может быть и речи. Я отвезу вас прямо к Дому моды, – беспрекословно заявил Гудковский, и его предельно вежливый тон не сулил ничего хорошего.

На самом деле Старцева порывалась выйти из машины сразу, как только увидела «перепуганного очкарика, готового везти их хоть до Питера». Но Игорь Борисович решительно пресек ее попытки: он заявил, что, хотя ему и в диковинку такой способ автостопа, противиться прогрессивным веяниям он не станет и охотно отвезет их, куда они попросят.

И вот они у Дома моды. Усилиями Василисы Егоровой здание было отремонтировано в кратчайшие сроки, и ничто уже не напоминало о недавнем пожаре. Несмотря на глубокую ночь, почти все окна в здании светились.

Родичкин первым вышел из машины. Гудковский дождался, пока он закроет дверцу, и негромко сказал:

– Задержитесь, Старцева.

Ну вот, начинается. Похоже, ей не придется ждать очередной планерки, ее вытурят из «Репортера» прямо сейчас.

– Вы с приятелем здорово меня испугали, – медленно сказал главред. – Больше так не делайте. Я не очень молод и не очень здоров и поэтому не готов принимать участие в ваших экспериментах.

– Мне так стыдно, Игорь Борисович, – дрожащим голосом сказала она. – Простите меня, пожалуйста. Хотите, я целый месяц отдежурю в группе выпуска? Только не выгоняйте меня из газеты, прошу вас!

– Я не собираюсь выгонять вас, Старцева, – нервно поправил Гудковский очки на переносице. – Я не терплю журналистов трусливых и безынициативных, а вас в этом не упрекнешь при всем желании. Если я правильно понимаю, ваши сегодняшние действия как-то связаны с расследованием дела Андреади?

– Да. И если я не ошибаюсь, это будет настоящая бомба! Никто не ожидает ничего подобного.

– Надеюсь, вы правы. Только в этом случае я буду вполне вознагражден за те минуты, когда ваш дружок размахивал пистолетом перед моим носом. Желаю успеха.

Ура, она остается в «Репортере»! А материальчик будет супер, в этом, драгоценный Игорь Борисович, можете не сомневаться. Только бы мастер, который сделал татуировку Андреади, и приятель Зотова оказались одним и тем же лицом.

Родичкин поплелся за ней. Постепенно Аня начинала привыкать к мысли, что у нее появилась живая тень. А что? Даже лестно. В конце концов, мало кто может похвастаться тем, что его по пятам преследует настоящий маньяк!

До начала шоу оставались считаные дни, и работа в Доме моды продолжалась круглые сутки. Показав на входе свое редакционное удостоверение, Аня беспрепятственно проникла в Дом моды. Охранник направил ее в демонстрационный зал, где вовсю кипела подготовка к показу.

Командовала парадом София Полонская, которая за этот месяц стала настоящей преемницей Андреади. Она не только придумала новую коллекцию, но и подготовила грандиозное шоу, в котором в мельчайших подробностях была воссоздана атмосфера грозных тридцатых, когда рождалась и крепла знаменитая «Коза Ностра».

Неожиданно для всех София Полонская превратилась в хорошенькую женщину. Она буквально расцвела, и Аня Старцева, которая не сводила с нее глаз, с трудом узнавала ту унылую девицу, с которой она не так давно играла в «верю – не верю с плюсом».

Причиной удивительного перевоплощения несомненно являлся Зотов, который с довольно мрачной физиономией болтался вокруг Софии, сжимая в руках муляж огромного гангстерского пистолета. Интересно, он все еще не потерял надежду украсть у Софии ее коллекцию?

Пока все, что видела Анна, соответствовало версии, которая неожиданно родилась у нее при виде татуировки на плече Андреади. Она снова и снова вспоминала слова Лучкова об «эффекте бабочки». Тогда она поняла их очень просто: Лучков всем сердцем ненавидит Андреади и делает все, чтобы покончить сначала с его коллекцией, потом с ним самим, а напоследок – с его Домом моды. И только сейчас она увидела в словах Лучкова совсем другой смысл. А что, если тайфун, рожденный от взмаха крыла бабочки, должен накрыть вовсе не Андреади, а совсем другого человека?

Например, Софию Полонскую.

Старцева решительно встала и направилась к Софии, которая объясняла моделям концовку предстоящего шоу.

– София, тебя можно на минутку? – позвала ее Анна.

София легко соскочила с подиума и подошла к журналистке.

– Как дела, София? – спросила ее Анна. – Я вижу, коллекция у тебя получилась?

– Да, все отлично. Я думаю, Пауло Лучано будет доволен. Он итальянец, а все итальянцы немножко гордятся своей мафией.

– При чем тут мафия? – удивленно спросила Старцева.

– Моя коллекция будет называться «Прощай, мафия!», – объяснила София. – Кстати, приглашаю тебя на показ. – Она вручила Анне пригласительный билет на две персоны.

Старцева развернула билет и прочитала следующие строки: «На свете осталось не так уж много вещей, которые так ужасны и так популярны, как мафия. Эта коллекция для людей, которые любят роскошь, ценят риск и живут так, как будто каждый день – последний. Эта коллекция – эпитафия мафии. Прощай, мафия, мы будем вспоминать тебя как красивую легенду…»

– Странная тема для коллекции, – заметила Анна. – Тебя кто-то надоумил посвятить ее мафии?

– Не то чтобы надоумил, скорее, подтолкнул, – ответила София. – Зотов рассказал мне, как однажды побывал в гостях у мафии. И я так ясно представила себе этот мир, что мне тут же захотелось перенести его на подиум.

Значит, Зотов. Так-так-так. Как говорится, уже теплее.

– А как у тебя с ним вообще? – спросила Анна.

– С кем? – не поняла София.

– Ну, с Зотовым. С кем же еще?

– В каком смысле «как»? – снова не поняла София.

– Ну, помнится, ты говорила, что никогда ни с кем не встречалась, и все такое. Теперь ты уже не можешь так сказать?

– Не пойму, что ты имеешь в виду?

Творческие люди умны и сообразительны только в творчестве. В делах житейских они все, как один, редкие тугодумы. В этом Старцева убеждалась снова и снова.

– Ты спишь с ним? – прямым текстом спросила она Софию.

– Нет, – покраснела Полонская.

– Очень жаль, – вздохнула Анна. – На твоем месте я бы уже давно с ним переспала. Нет, ты не обижайся, это я так говорю, чисто теоретически.

София покраснела еще больше и, не говоря ни слова, вернулась на подиум. Старцева задумчиво смотрела ей вслед. «Чисто теоретически? – мысленно повторила она собственные слова. – А что, это мысль! Главное, чтобы Зотов ни о чем не догадался».

На ловца и зверь бежит. Вслед за Софией с подиума спрыгнул Зотов и подошел к Старцевой.

– О чем это ты трепалась с Софией? – В его голосе звучали угрожающие нотки.

– Не бойся, я тебя не сдала, – успокоила его Анна. – Послушай, Зотов, мы можем поговорить где-нибудь наедине?

– Зачем это?

– Есть разговор. Секретный.

Зотов подозрительно посмотрел на нее.

– Можно поговорить в мастерской у Софии. Там тихо и никто не зайдет.

– Отлично. То, что надо.

По узкой каменной лестнице они спустились в подвал. Первым делом Старцева провела рекогносцировку местности. М-да, обстановка мало соответствует духу того, что она задумала, – швейная машина, стол раскроя, несколько портновских манекенов, – но делать нечего, придется как-то устраиваться.

– Ну, что у тебя? – спросил Зотов.

– Помнится, ты говорил, что у тебя есть дружок по имени Амстердам?

– Ну, есть.

– Он все еще занимается татуировками?

– Занимается. А что?

– Ничего. Просто я хочу сделать татуировку. Познакомишь меня с ним?

– Это и есть твой секретный разговор? – фыркнул Зотов. – И стоило тащиться за этим в подвал?

– Стоило, – ответила Старцева. Она подошла поближе к Зотову и положила руки ему на плечи: – Ты так классно выглядишь в этом костюме.

– Это костюм гангстера. Я ведь тоже участвую в показе Софии.

– Я никогда в жизни не видела такого сексуального гангстера, – прошептала Старцева, стаскивая с Зотова пиджак. – В детстве обожала фильм про Бонни и Клайда. И всегда хотела быть Бонни. Ты станешь моим Клайдом, Зотов?

– Ты что делаешь, Старцева? – почти испуганно спросил ее Зотов. – Зачем ты снимаешь с меня галстук?

– Потому что иначе я не смогу снять с тебя рубашку. Ну же, Зотов, будь хорошим мальчиком. Я хочу этого с той самой минуты, когда увидела тебя в квартире Софии. И ты тоже этого хочешь.

– С чего ты взяла? Я этого не хочу, – отбивался Зотов.

– Хочешь, я знаю, – не отставала Старцева, легко касаясь рукой его щеки.

– Нет, не хочу, – повторил Зотов, но уже не так уверенно.

– Не упрямься, Зотов, – уговаривала Старцева, обнимая его за шею. – Подумай, как забавно будет сделать это здесь, среди портновских манекенов. Это все равно что заниматься сексом на многолюдной площади.

Зотов почти уже не сопротивлялся. Дело сделано, подумала Старцева, стаскивая с него рубашку.

– Зотов, ты здесь? – вдруг послышался в коридоре голос Софии. Зотов хотел было отпрянуть от Старцевой, но та продолжала цепко держать его за шею. Дверь в мастерскую открылась.

– Ох, простите! – смущенно воскликнула София. – Я, честное слово, не хотела вам мешать. Просто сейчас начнется репетиция финального дефиле. Чисто теоретически, да? – в упор спросила она Старцеву и захлопнула дверь.

– И откуда ты взялась на мою голову?! – воскликнул Зотов, натягивая рубашку. – Что она теперь подумает?

– То, что подумал бы любой, увидев эту сцену, – невозмутимо ответила Старцева.

– Значит, так, красавица, – твердо сказал Зотов. – Сейчас мы поднимемся наверх, и ты объяснишь Софии, что сама начала и что между нами ничего не было.

– И не подумаю, – заявила Старцева.

– Это почему?

– С какой стати я должна оправдываться? Подумаешь, преступление. Она что, твоя жена? Или невеста? И вообще, Зотов, чего ты так раскипятился? Тебе что, не все равно, что она подумает?

– Представь себе, не все равно.

– Почему? – удивленно спросила Старцева. – Может, ты в нее влюбился?

– Я в нее не влюбился.

– Нет, ты в нее влюбился, – торжествующе повторила Старцева. – Вот так умора! Новая версия «Служебного романа».

– Замолчи, Старцева, а? Пока я не запустил в тебя чем-то тяжелым, – нервно попросил ее Зотов, пытаясь застегнуть на себе галстук-бабочку. – Ты что, не знаешь, почему я уже месяц околачиваюсь возле Софии? Я должен украсть эту коллекцию, – ткнул он пальцем наверх, где располагался демонстрационный зал. – Что я буду делать, если сейчас она пошлет меня куда подальше? Теперь поняла, что ты наделала?

– Теперь поняла, – кивнула Старцева, – что ты редкая сволочь, Зотов. Ну чего ты возишься с этим галстуком? Давай уже, помогу.

Зотов повернулся к ней спиной и убрал свои длинные волосы с шеи.

– Ты что там делаешь? – тревожно спросил он, чувствуя, как резинка галстука все крепче и крепче обжимает его шею. – Ты что, задушить меня решила? Ну, хватит, Старцева. Хватит! Мне же больно!

– Ох, извини, задумалась, – откликнулась Старцева и наконец застегнула галстук как положено.

– Крепко же ты думаешь, – заметил Зотов, потирая шею. – Знать бы еще о чем.

– О разном. Например, о воришках, которые буквально окружают Софию Полонскую. Помнишь, она говорила, что кто-то украл ее эскизы? Держу пари, этот «кто-то» – твой старый знакомый, Павел Петрович Лучков.

– Ага, – кивнул Зотов. – Наверное, он хотел подарить их своему тестю. Он большой ценитель прекрасного. В его коллекции есть картина Сальвадора Дали, которую никто не видел.

– Все может быть, – загадочно сказала Старцева. – Ладно, гуд бай, красавчик. Иди к своей Софии и извинись за меня. Скажи, что я не могла поступить иначе. Лучков был прав – мне не стоит вмешиваться. Взмах крыла бабочки рождает тайфун. Но этот тайфун не всегда несет только смерть.

Андрей Ветров проснулся в три часа ночи от настойчивого телефонного звонка. И сердце тревожно застучало в предчувствии дурных новостей.

– Каждый ночной телефонный звонок сокращает жизнь на пятнадцать минут, – пробормотал Ветров, нащупывая в темной гостиной выключатель. – Если какая-нибудь ерунда, убью, кто бы это ни был.

– Алло!

– Андрей? – услышал Андрей голос Ирки Калинкиной.

– Да. Что-то случилось? – напрягся Ветров.

– Нет, все в порядке. Извини, что беспокою тебя по пустякам. Но у меня возникла небольшая проблема.

– Я слушаю тебя, Ира.

– Я тут разгадываю кроссворд и не могу ответить на один вопрос. Ты не знаешь, в каком городе проводится международный конкурс пианистов имени Ферруччо Бузони?

– Чего-чего?! – переспросил Ветров.

Ирка терпеливо повторила вопрос.

– В городе Больцано, провинция Альто-Адидже, на севере Италии, – мрачно отчитался Ветров. – Это и есть твоя проблема? А численность, территориальные размеры, инфраструктура города Больцано тебя не интересуют? Могу сгонять за справочником.

– Нет, спасибо, – поблагодарила Ира и повесила трубку.

В ярости Ветров закурил сигарету. Нечего и говорить, что сон у него как рукой сняло. И что теперь прикажете ему делать до утра? Может, поиграть в «Quake»? Для его теперешнего настроения очень подходящее занятие. Мало ему было одной любительницы детективов, которая вечно не давала спать по ночам, так теперь еще и любительница кроссвордов навязалась на его голову!

Нет, что-то здесь не так. Ирина всегда казалась Андрею серьезной, рассудительной девицей, в отличие от ее взбалмошной соседки. Звонить в три часа ночи, чтобы узнать ответ на вопрос из кроссворда, совершенно не в ее стиле. Или придурь – болезнь заразная?

Андрей быстро набрал знакомый номер.

– Ира? Это снова Ветров. Анна дома?

– Нет.

– Как «нет»?! Не ври, Калинкина! Это ведь она попросила тебя узнать насчет конкурса имени Бузони.

– Ага, – хихикнула Ирка. – Но ее правда нет дома. Уже нет, – уточнила она.

– Куда же она подевалась?

– А шут знает! Оделась и ушла. Странная она какая-то в последнее время. Сначала попросила подобрать ей одежду валютной проститутки. Потом вообще исчезла на три дня. А сегодня заявилась среди ночи и как пристанет: «Позвони Ветрову, позвони Ветрову!»

– А зачем ей понадобилось знать, где проходит этот конкурс?

– А я откуда знаю? Когда я передала ей твой ответ, она вдруг начала хохотать как ненормальная. А потом вообще понесла такую околесицу!

– Какую околесицу?

– Начала спрашивать, какие самые дорогие подарки я получала в жизни. Ну, я и говорю: «От родителей – видеомагнитофон. А от мужика – комплект белья за двести баксов». А она говорит: «А какой бы ты хотела получить подарок? Самый дорогой!» Я отвечаю: «От квартиры бы, наверное, не отказалась». И тут она ни с того ни с сего разозлилась и давай орать: «Ты, Калинкина, прямо как Шура Балаганов, которому для полного счастья нужно шесть тысяч четыреста рублей». И ушла. Дура, правда?

– Правда, – с удовольствием согласился Ветров.

Как ни странно, разговор с Иркой успокоил Андрея. Он докурил сигарету и вернулся в спальню. Наташа тоже не спала и при свете ночника читала книгу. Андрей с наслаждением растянулся рядом с ней.

– Какой бы ты хотела получить самый дорогой подарок? – спросил он ее.

– Вечную молодость, – ответила она после небольшой паузы. – А ты?

– Крылья, – твердо ответил Ветров.