Текст книги "Бегущая во сне (СИ)"
Автор книги: Марина Орехова
Соавторы: Мария Орехова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
– На раз, два, три – летим! Просто представь, что ты ныряешь в пруд и плывешь. Лететь – почти то же самое, что и плыть!
– Нет, нет… – бормотала Таша беспомощно цепляясь руками за Инессу.
– Раз… Два…
– Нет! Я не смогу, я разобьюсь…
– Три! Лети-и-им!
Инесса дернула Ташу, и они сорвались вниз с самой верхушки. Таша завопила не своим голосом и изо всех сил представила, что она совершает прыжок с вышки в бассейн. Было ощущение, что воздух выталкивает ее, держит ее тело. Расправив руки перед собой, девушка вдруг почувствовала, как траектория ее падения изменилась. Она полетела вперед, а не вниз. Скользя по воздуху, как в воде, она поняла, что летит. Высота уже не пугала так сильно.
Пролетев над головами изумленных зевак, над торговыми рядами и мостовой, она быстро оказалась над лесом, взлетев немного повыше.
Страх сменился восторгом.
– Я лечу-у-у-у! Как же это круто! – верещала она, догнав в воздухе Инессу. Та довольно улыбалась и кивала.
– Добро пожаловать на борт! У твоих ног вся Феерия! – Инесса провела рукой, как бы демонстрируя все, что простирается внизу.
Таша осмотрелась и увидела, что посреди леса возвышались удивительной красоты витиеватые верхушки зданий. Они напоминали розочки из крема на торте. Разных цветов, изогнутых форм, с причудливыми башнями, здания выглядывали прямо из лесного массива. Верхушки деревьев тоже были разных форм: конусовидные и даже шарообразные. Кое-где попадались гигантские растения с огромными раскрывшимися бутонами и деревья… Много деревьев. Город был утоплен в густо подступающих со всех сторон лесов. Таша никогда не видела ничего подобного.
Феерия простиралась на целые километры во все стороны. Среди башен-зефирок иногда виднелись голубые просветы. Это были водоемы с фонтанами самых причудливых форм. Таше на мгновение показалось, что она летит над грандиознейшим аквапарком, только вместо горок были все эти забавные дома. Глаза разбегались при виде такой невероятной красоты и ярких красок. Розовые, фиолетовые, сиреневые, неоново-желтые и зеленые куполообразные, спиралевидные крыши и башни гипнотизировали своей пестротой.
Таша смотрела на все это и не могла насмотреться. Ее захлестывали эмоции, слезы текли из глаз. Ей хотелось кричать от восторга. Когда взгляд наконец-то пресытился и привык к яркой картинке, ее немного попустило.
– Ну как тебе Феерия? – громко спросила Инесса, хотя и так видела блеск и восторг в Ташиных глазах.
– Я, как в сказке… – задыхаясь от восторга, ответили девушка.
Дома стали редеть. Пестрые крыши мелькали все реже. Таша просто наслаждалась своим полетом. Она поняла, что только ради этого стоило погружаться в тему осознанных снов. Таких ощущений она не переживала никогда и вряд ли сможет такое испытать в реальности.
– Видишь вишневый цветок с оранжевой серединкой? – почти кричала Инесса, указывая на гигантское цветущее растение, виднеющееся вдали.
– Да-а-а!
– Приземляйся прямо на него-о-о!
Девушки плюхнулись в цветок, как на мягкую перину, подняв в воздух частички пыльцы. Оранжевая пыль взмыла ввысь, медленно оседая, и Таша с Инессой оказались на несколько секунд словно на фестивале красок Холи.
– Фу-у-ух! Вот это полетали! – отдышавшись, стряхивая с себя пыльцу, сказала с облегчением Инесса и уселась на мягкие мохнатые тычинки.
– Я хочу еще!
– Эй, погоди, подруга! Еще будет возможность.
Таша притормозила, вспомнив загадочное поведение людей на базарной площади. Нужно было все узнать об этом удивительном мире.
– Расскажи мне о Феерии! Я хочу знать все! И почему здесь как-то заторможено все делается?
– А, уже заметила, да? – усмехнулась Инесса и закивала. – Ну, слушай… Рассказ будет долгим…
12. Полуреальность
Инесса улеглась на цветке, закинув ногу на ногу, а руку подложив под затылок. Таша села по-турецки, стараясь сильно не ерзать, потому что от поднимающейся в воздух пыльцы у нее сразу же начинало крутить в носу. Головка цветка плавно качалась на ветру, отчего сидеть на нем было еще забавнее. Как в детстве.
– Феерию создали такие же, как и мы с тобой, сновидцы. Но еще задолго до Феерии в осознанных снах бывали древние шаманы, колдуны и знахари. Сюда приходили мудрецы и философы в поисках ответов. Но далеко не все, конечно. Лишь те, чей разум был открыт для путешествий подобного рода.
– Хм… А сейчас? Это ведь уже не тайна за семью замками. Осознанные сны приняли как научный факт, их пытаются изучать и практиковать все больше людей, – решила вдруг поумничать Таша, перечитавшая за последние недели уйму статей в интернете и даже несколько книг. Ей почему-то захотелось показать свою осведомленность, хотя и она, и Инесса понимали, что знания ее пока мизерны.
Инесса сделала вид, что не услышала выскочку, и просто продолжила свой рассказ, глядя в бирюзово-голубое небо, в котором периодически мелькали радуги.
– Так вот… Раньше, когда мир снов был связан исключительно с чем-то мистическим – загробной жизнью, потусторонним миром, магией, – очутиться в осознанном сне, да еще и встретить в нем кого-то другого, было крайне редким случаем. В осознанные сны людей забрасывало случайно, а повторного такого опыта никто особо не искал. Говорят, в другие миры с помощью осознанных снов уходили древние мудрецы востока. Когда приходило время умирать, они просто уходили в осознанный сон, находили новый реализованный вариант реальности, который был им по душе, и оставались в нем жить, материализовавшись там. Их тела исчезали из родного мира.
– Как это? Материализоваться в другом мире?
– Это происходит само собой. Достаточно силы намерения. Главное не попасть в какую-то страшную реальность, где живут дикие монстры или с неба льют дожди из серной кислоты… Зато можно найти мир, где люди живут столетиями или существуют иные высшие формы жизни.
– Такое возможно, что ли?
– Возможно все. Любой вариант, который ты только можешь себе вообразить, существует. Но не все реализовано. То, что не сбылось, существует себе тихо-мирно. Опасности такие миры в себе не несут. А вот грузный реализованный мир типа нашего поглотит тебя, стоит лишь в нем оказаться. Читала, может, про людей, которые пропадали бесследно? Или про незнакомцев, которые появлялись в нашем мире, но были словно из другой эпохи?
– Что-то такое слышала, но особо в эти истории не верила никогда.
– А зря. Это несчастные, которые уснули, и во сне их душа забрела в реализованный сектор реальности – такой же жесткий, как и наш. Их моментально затянуло в новый мир. А так, они жили бы себе в своем времени и в своем мире да горя не знали бы.
– А вдруг я случайно перенесусь в настоящий мир во сне? Я тоже исчезну?
– Да. Пропадешь без вести. И будешь осваиваться в новой реальности.
– Ой… А как… Как этого не допустить? Я бы такого не хотела…
Таша испуганно вытаращила глаза, а Инесса спокойно продолжала, словно не замечала реакции новичка. Она плавно покачивала левой ногой, закинутой на правое колено, в такт цветку. У Таши от этого даже голова немного закружилась. Слишком эти покачивания напоминали движение маятника.
– Твое подсознание стремится к путешествию только по безопасным секторам, то есть нереализованным. Сбои крайне редки, не волнуйся. Но вот сознательно перенестись в иной реальный мир ты можешь, если настроишься на него и сама захочешь это сделать.
– И вернуться уже никак нельзя будет?
– Может, и можно. Вот только я не слышала о тех, кто возвращался… А я здесь давно путешествую…
– Как давно?
– Да это не важно… Сны давно стали главной составляющей моей жизни. Поэтому я много сплю.
– Я тоже много сплю. Во всяком случае, мне так говорят…
– Мы все спим треть жизни, знаешь ли… Не зря ведь? Мне, например, жаль тратить эту треть впустую. Уж лучше блуждать по вариантам реальности.
– А я до сих пор не могу в это поверить. Мне кажется, что все это сон… Хотя это и есть сон… Ну, в общем, ты понимаешь…
Инесса кивнула, зажмурив глаза, и загадочно улыбнулась. Разумеется, она понимала эмоции Таши, ведь когда-то тоже оказалась здесь впервые. Эта милая девчонка казалась ей наивной глупышкой. Ее восторженность и горящие глаза вызывали умиление и смех. Малоопытность новоиспеченной путешественницы по снам тешили самолюбие той, что считала себя бывалой.
Разговор слегка утомил Инессу, но вопросы Таши сыпались градом и не давали расслабиться, лежа на пушистом цветке. Она явно любила так отдыхать: просто смотреть в небо, покачиваясь в такт ветру, дремать под пение птиц, которые в Феерии были особенно милозвучны.
Стоило Инессе засмотреться на радугу или подумать о чем-то своем, Таша тут же обрушивала на нее новый шквал вопросов. Инесса иногда умудрялась перебивать нетерпеливую ученицу, желавшую узнать все и сразу, и потихоньку выспрашивала что-то о ней, хотя о себе говорить не спешила. Таша охотно рассказала, что она дитя двухтысячных, где она живет, чем занимается (приврала, конечно). Инесса явно была старше, а о месте жительства вовсе промолчала. Затем Таша немного обмолвилась о своей семье, сказала, что она студентка экономического. Девушка умышленно избегала темы своей инвалидности, потому что не хотела, чтобы в мире снов – единственном месте, где она чувствовала себя полноценной – ее хоть кто-то жалел. Хотя Инесса и не производила впечатление жалостливого человека, Таша совершенно не хотела показаться слабой или уязвимой. Жалости и ненависти хватало в реальной жизни.
– Но ты отдалилась от темы. Кто создал Феерию и зачем? – вернулась к главному вопросу Таша, заерзав на цветке. Маленькое облачко пыльцы снова окутало ее, отчего в носу защекотало. – А-апчхи!
Девушка зажмурилась, чихнула пару раз и, почувствовав облегчение, улеглась рядом с Инессой, изо всех сил стараясь не ерзать на мягкой пыльце.
Инесса сморщилась и напряженно сжала губы, напрягла скулы. Видно было, что вопрос был для нее не слишком приятен.
– Ее создал Алис Роули. Это мистик и медиум, живший в 19 веке. Он изучал магию, карты Таро и всякое такое. Сны в том числе. Он зарабатывал на жизнь спиритическими сеансами, на которых часто погружался в медиумическое состояние. В ходе своих опытов у него получилось входить в осознанный сон. Мистика была очень популярна в те годы, а Алис был очень харизматичным человеком. Не удивительно, что ему удалось создать целую школу последователей, которых он учил всему, что сам умел. Они практиковали различные магические ритуалы и коллективные осознанные сны. Но чтобы встречаться в одном и том же месте, нужно было выбрать точку сбора – единый вариант реальности, куда можно было бы попасть безошибочно и одновременно, понимаешь?
– Кажется, да… – задумчиво напрягла лоб Таша. – «Мастер и Маргарита»… Это что-то вроде портала для посвященных… Подожди, но ведь в 19 веке еще не было этого романа?
– Да, вход из «Мастера и Маргариты» сделали позже… Но Алис первым придумал такой перенос. Он создал Феерию в одном из подходящих вариантов реальности. Маг раз за разом отстраивал в ней целые поселения, создавал природу, погоду и вел подробный дневник. Он записывал каждую мелочь. По сути – это было описание его уникального мира. Затем он создал универсальный текст. Что-то вроде инструкции, в которой были зашифрованы ключи – путь к Феерии. Адепты изучали этот текст и в осознанном сне воспроизводили детали его уникального мира, переносясь туда же.
– Вот это да! Получается, любой человек может создать свой мир?
– Любой, да не любой… Ты думаешь, это было просто? Нужно было удерживать в голове все детали и не смещаться в пространстве вариантов. Созданный мир был таким же шатким и изменчивым, как и все другие. Алис сперва подумал, что утяжелить его помогут жители. И он стал населять Феерию людьми. Персонажами любимых книг, копиями знакомых красоток… Ну не одна ж ты додумалась развлекаться с красавчиком во сне, – захохотала Инесса. А Таша скривила недовольную физиономию.
– Ну? И что? Удалось ему утяжелить свой мир?
– Не особо. Он каждую ночь возвращался именно в этот сектор реальности, расширяя свои постройки и доводя их до ума. На это у него ушли годы, но Феерия все равно была пластичной и изменчивой. Жители ее были такими же меняющимися и непостоянными. Параллельно Алис обучал своих учеников видеть осознанные сны. И однажды одному из них, наконец-то, удалось проснуться во сне и более того – встретиться с учителем в самой Феерии. Это был их первый коллективный осознанный сон. Ученик попадал в уникальный мир Алиса все чаще и тоже привносил в него свои изменения. Это был невероятный эксперимент и необычный опыт. И в один прекрасный день у Роули появилась идея. Его вдруг озарило, что если физическое тело ввести в искусственную кому, то подсознание смогло бы бесконечно находиться в осознанном сне.
– Сумасшедший… – взволнованно прошептала Таша, внимательно слушая рассказ Инессы и даже не обращала внимания на невероятно красивые радуги, мелькавшие в небе, и несколько планет, видневшихся у горизонта белыми огромными лунами.
– Права на ошибку у него не было, и он решил сперва поэкспериментировать над сознанием своего ученика. Напоив беднягу, готового на все ради мастера, какими-то нервнопаралитическими снадобьями, он ждал, когда тот погрузится в осознанный сон, и тоже засыпал. Все получилось: они встретились там, в Феерии, и Алис задурил голову бедолаге возвышенными речами о вечной жизни в созданном ими раю. Затем мистик проснулся, а его адепт, будучи в коме, оставался все время во сне. И вот тогда мастер пошел дальше. Под видом ритуала он задушил несчастного спящего. И эксперимент сработал. Сознание ученика перенеслось в созданный во сне мир, когда физическое тело погибло.
– Он навсегда застрял в осознанном сне?
– Именно.
– И как же ученик отреагировал на такое? А-апчхи! – Таша снова резко дернулась, находясь под впечатлением от услышанного, и подняла пыльцу в воздух.
– Поначалу он не сильно расстроился. Ради Алиса – великого мастера – он давно был готов на все, даже пожертвовать ради него жизнью. К тому же в Феерии он мог делать все, что душа пожелает. Вскоре он захотел вернуться обратно, но уже не мог. Реальность его не пускала. Он воплотился в ней, потеряв точку опоры – свое физическое тело. Так он и остался жить в этом мире. Не знаю, что ему там наплел Алис, но он восхищался магом и был рад возможности скоротать вечность в его компании. Алис, поняв, что он тоже может воплотиться в своем мире, решил пойти по тому же пути. Но нужно было найти того, кто сделает с ним то же самое, что и он со своим учеником. Для этого он придумал целый ритуал своего вознесения и долго обучал своих адептов. Главный из них во время ритуала должен был понять, что мастер перенесся в иной мир во сне и избавить его от бренного тела.
– Почему он захотел переместиться навсегда в Феерию?
– Его жизнь не была сахаром. Несмотря на славу в определенных кругах и восхищение многочисленных последователей, наступило время перемен. Мистику стали считать опальной псевдонаукой, а позже и вовсе мошенничеством. За проведение спиритических сеансов стали сажать в тюрьму, а против школы Алиса Роули ополчилась церковь. Таинственным исчезновением ученика Роули заинтересовалась полиция, как бы адепты не пытались замести следы и подкупить нужных людей. Еще одна загадочная смерть поставила бы крест на всей школе Роули, к тому же его адепты не шибко желали совершать убийство своего мастера, хоть и ритуальное. Но однажды благочестивые добрые самаритяне ночью подожгли дом мага, где собирались адепты его школы. Алис понял, что это его шанс. Он велел ученикам спасать книги и его наработки, отдал свой дневник и подробную инструкцию попадания в Феерию. А сам напился сильнейшего снотворного снадобья и погрузился в глубокий сон. Ему повезло. Это был осознанный сон. Он перенесся в Феерию и ждал, когда наступит его точка невозврата – погибнет его тело.
– И что? У него вышло?
– Да. Он сгорел заживо, став для своих адептов кем-то вроде божества. Церковь ликовала – мол, преисподняя забрала его темную душу. Имя мистика очернили. Зверь 666 – так его называли. Но школа Алиса Роули не исчезла, а лишь ушла в подполье под гнетом властей, пуритан и церкви.
Инесса многозначительно замолчала, наблюдая за реакцией притихшей Таши. Та внимательно слушала. Ее глаза были широко раскрыты, лицо сосредоточенным и полным интереса. Инессе было приятно, что ее знания вызывали такой неподдельный интерес. После недолгой паузы она продолжила свой рассказ…
Инесса рассказала, что после смерти Алистера некоторые его адепты позже сумели тоже попасть в Феерию во сне, но стали замечать, что она стала менее податливой и пластичной для внесения изменений. Желания и ожидания стали исполняться с крохотной заминкой. Мир словно притормаживал. Но убивать себя ради жизни в Феерии больше никто не спешил.
Однако через пару лет снова появились фанатики, желавшие этого. Один из последователей готов был душу дьяволу продать ради встречи с обожаемым магом. Он изучал его труды и научился перемещаться в осознанный сон, а после – и в Феерию. Окрыленный сбывшейся мечтой, он возжелал на веки воссоединиться с Мастером Алисом Роули. Он готов был пойти на самоубийство, но ко всеобщему удивлению, оно не понадобилось. Его желание исполнилось само собой. Он перенесся в Феерию вместе со своим телом, которое без вести пропало из родного мира. Так Алис понял, что Феерия стала чем-то большим, чем его фантазии. Она стала реализованным вариантом реальности после того, как его ученик и он воплотились в этом мире. Но все же, возможность творить магию, то есть моментально осуществлять свои намерения, сохранялась. Правда, желания стали исполняться еще немного медленнее.
– А почему так?
– Ну представь, что вариант реальности – это флешка. Пока на ней ничего не сохранено или сохранено несколько фотографий, она загружается моментально. Но что будет, если закачать на нее целый фильм? Или даже несколько?
– Она начнет загружаться медленнее…
– Именно! Точно так же работают и другие варианты реальности. Каждый человек – это файл на флешке. Чем больше подгружен мир, тем он тяжелее, тем сильнее он затягивает случайного гостя, тем слабее в нем работает сила намерения. Наш мир очень жесткий и грузный. Поэтому наши желания не исполняются по щелчку пальцев, как во сне. На это иногда требуются минуты, а иногда – годы.
– Невероятно… Теперь я понимаю, кажется. А Алис и его ученики так и живут в Феерии до сих пор?
– А куда ж им деваться-то? За два века в Феерии стало людно. Но я имею в виду не простой люд, с которым ты сталкивалась. Они всего лишь местные жители, матрицы, со своими малозначимыми короткими жизнями. А вот ученики и сам Алис стали зваться мастерами. Они могли менять мир, создавать несметные богатства и творить бесчисленные бесчинства…
Последнюю фразу Инесса особенно выделила интонацией и вытаращила на впечатленную Ташу свои большие зеленые глаза, словно пыталась произвести на нее еще большее впечатление.
– Что ты имеешь в виду?
– Играла в игру SIMS когда-нибудь?
– Еще бы! Да мои школьные годы прошли в этой игре!
– Ну вот… Игра в Бога. Алис и его приспешники стали божками в Феерии. Делали, что хотели, и с кем хотели. Но с приходом на ПМЖ в Феерию каждого нового его последователя, мир подгружался все медленнее, и творить «магию» становилось все сложнее. Чтобы устроить пир на весь мир уже недостаточно было щелчка пальцев. Приходилось ждать денек-другой. Чтобы гарем из красоток лег у твоих ног, мало было просто этого пожелать… Могли пройти недели. Алиса стали напрягать новые мастера в его мире, которые с каждым годом все прибывали и прибывали.
– Но почему он не мог запретить своим последователям переноситься в его мир?
– Он так и сделал. Убедил последних адептов закрыть тайное общество и позволил им взамен за это стать последними, кого примет Феерия. Из тех, кто того желал, разумеется. Но видишь ли, труды Алиса и его дневники разошлись по миру многочисленными копиями. Они продавались на аукционах за огромные деньги, передавались по наследству. Конечно, после закрытия ордена адептов становилось все меньше, но всегда были люди, желавшие воспользоваться текстами Роули, о которых ходило бесчисленное множество легенд и мифов. В периоды мировых войн, кризисов и глобальных перестроек всегда находились способные люди с недюжинным умом и потенциалом, которые мечтали оказаться в лучшем мире. Дневники Роули помогали в этом.
– Но ведь они не обязательно должны были оставаться в Феерии после воплощения. Почему никто не построил свой новый мир?
– Может, были и такие. Но следует отдать должное Алису. Он гений, коих не много. Одно дело нафантазировать себе дикий пляж со смазливым мальчишкой с шикарным торсом, а другое – обустроить целый мир так, чтобы в нем хотелось поселиться навсегда. Блуждать по вариантам реальности можно вечно, но это быстро надоедает. Хочется где-то осесть с себе подобными.
– Почему нельзя было воплотиться в другом реальном мире?
– Можно. Но такие миры грузные, как и наш. Воплотившись там, ты застрянешь в нем и не сможешь больше выйти, а еще не сможешь быстро реализовывать свои пожелания. Феерия имеет особенные свойства, поэтому стала оплотом для сновидцев, бегущих от реальности. Таких же, как и я… – Инесса отвела взгляд в сторону и замолчала. Таша, заметив какую-то необъяснимую тоску в ее глазах, тоже не спешила задавать вопросы, переваривая все то, что она сейчас узнала.
– Знаешь, вопросов становится только больше… Это все очень интересно… А как ты узнала о Феерии и все то, что…
Но Таша не успела договорить свой вопрос. Вдали послышались крики и гул.
– Нас выследили! Быстро вставай! Летим к реке!
Инесса вскочила на ноги, дернула Ташу за руку, заставив приготовиться к прыжку. Минута сосредоточенного уверенного желания, – и Инесса взмыла ввысь, подняв целое облако из цветочной пыльцы. Она быстро набирала высоту, а Таша замешкалась и отстала. Вдохнув очередную порцию пыльцы, она почувствовала сильный зуд в носу. Ей хотелось чихать, и сосредоточиться на полете совсем не получалось.
Вычихав злосчастную цветочную пыль, девушка, наконец-то, поняла, что готова взлететь. Странное ощущение легкости и ватности во всем теле давали ей понять, что намерение полететь готово осуществиться. Таша оторвалась в прыжке от мягкой сердцевинки цветка и полетела, быстро выровняв тело в воздухе. Внизу она увидела толпу людей, размахивающих руками и указывающих пальцами в ее сторону. Люди суетились и тащили что-то большое и черное, похожее на пушку.
Девушка замедлила полет, разглядывая преследователей, и в этот миг послышался оглушительный свист. Ярко-красная вспышка вырвалась из той самой пушки и летела прямо в сторону Таши. Та опешила на мгновение и растерялась, зависнув в воздухе.
Алый огненный сгусток стремительно несся в ее сторону, но Инесса вовремя подлетела к Таше и резко отдернула ее за руку. Они увернулись от огненного снаряда, но часть ядра все-таки задела Ташу. Она почувствовала обжигающий жар, пролетевший прямо у ее ног, а за ним последовала резкая боль. Ее зацепило. Она взвыла раненой волчицей, зажмурилась от боли и провалилась в темноту…
13. Кто сам без греха…
– Таша! Таша, проснись!
Девушка открыла глаза, увидев, что она в своей спальне, а рядом с ней на кровати сидела обеспокоенная Вера. Она теребила ее за плечи и тревожно вглядывалась в лицо дочери.
Таша резко поднялась с постели и инстинктивно схватилась за бедра и колени. Еще секунду после пробуждения она ясно ощущала острую боль в обеих ногах, словно их обдало жаром. Но уже спустя миг все прошло. Ноги оставались обездвиженными и лишенными чувств. Но ощущение жара ушло не сразу. Таша часто дышала и вся вспотела. Убрав мокрые волосы с шеи, она наконец, пришла в себя.
– Мама… – пролепетала она пересохшими от волнения губами, и почувствовала, как к глазам подкатывают слезы.
– Милая, ты кричала во сне… Тебе опять снилась авария?
– Мамочка… – Таша потянулась к матери, стараясь обнять ее за шею. Вера замешкалась, не ожидая такой реакции дочери, которая давно не была с ней нежна, но тут же поддалась порыву и обняла ее. Таша всхлипывала на плече у матери, а Вера только прижимала ее сильнее к себе, целовала в висок и гладила мягкие влажные волосы. Таше было страшно вспоминать тот огненный шар, летевший прямо на нее, и ту невыносимую боль в ногах, которая напомнила ей роковое столкновение тем страшным октябрьским утром…
– Ничего… Это просто сон. Все уже позади, – успокаивала ее Вера, крепко обнимая.
– Да… Просто сон… – согласно закивала Таша, закрыв глаза. Она не могла рассказать матери о своих страхах, ведь та тут же стала бы звонить психотерапевту Синичкиной, с которой Таша так не любила встречаться на сеансах.
Было около восьми утра. Вера, убедившись, что с дочерью все в порядке, занялась своими делами, оставив ее наедине. Но Таша больше не хотела спать. Она стала приводить себя в порядок и готовиться к занятию с Денисом, хоть до него было еще больше трех часов.
«Интересно, как там Инесса? Может, ей нужна помощь…– думала она, умываясь. – Но чем я ей могу помочь? Я понятия не имею, почему те люди на нас напали и что нужно было делать. Боль была такой реальной… Нет, я больше туда не сунусь… Зачем она вообще меня затащила в эту Феерию чертову?»
Мысли Таши снова прервала Вера, заглянувшая в ванную:
– Сегодня я пойду с тобой в бассейн. Ева уехал к отцу.
– Опять? Надолго? – Таша смотрела на Веру, видя ее отражение в зеркале над умывальником.
– На неделю. Ничего! Ему нужно становиться на ноги! Отец ему помогает…
– Да уж… Не повезло вам… Два взрослых ребенка и оба на ногах не стоят…
– Таш, ну зачем ты так? – вздохнула Вера и отвела огорченный взгляд в сторону.
– Да ладно! Шучу я… От Евы заразилась дурацким юмором, – тут же перевела тему разговора Таша. – Мам, я сама доберусь! Не надо со мной идти…
– Ну придумала! Еще чего! Нет, я пойду с тобой…
– Мамочка, пожалуйста! – Таша перекрутилась в компьютерном кресле, отталкиваясь от умывальника, и повернулась к матери лицом, ласково улыбнувшись. – Со мной все будет в порядке, я спокойно доберусь сама. Дорога уже обкатанная… Я смогу…
Вера снова застыла от неожиданно нежного и убедительного тона дочери. Она, было, уже приготовилась выслушать тираду причитаний и грубостей в свой адрес, но услышала слова взрослого уравновешенного и уверенного человека. Что-то внутри заставило ее спокойно согласиться.
– Ну хорошо… – сдалась Вера, не став даже спорить. – Но я буду волноваться! И если ты не будешь брать трубку, сразу же беру такси и мчу туда!
– Ну естественно… На другое я и не рассчитываю… – пробормотала Таша, закатив глаза.
Вера до ужаса боялась водить машину. Раньше ее возил водитель, нанятый мужем. Тогда она активно занималась своими салонами, самостоятельно вела дела, крутилась… По той же причине – из-за своего дикого страха – женщина была в ужасе, когда шестнадцатилетняя Таша вздумала получать водительское удостоверение. Но уступила под напором упертой дочки. Девушку поддержал тогда отец, а через два года, вопреки сопротивлению Веры, подарил дочке на совершеннолетие автомобиль. Именно этот злосчастный подарок стал последней каплей и послужил «яблоком раздора» для семьи Малининых.
Вера и Мирослав расстались, подав на развод. Они и раньше ссорились. Бывали причины и похлеще… Но в тот раз все произошло окончательно и бесповоротно. Чтобы насолить уже бывшей женушке, Мирослав купил Таше квартиру, куда девушка незамедлительно сбежала от матери в самостоятельную жизнь. Вере пришлось смириться и, закусив губу, молчать. А еще через два года в семью Малининых пришла беда… Свершилось то, чего Вера всегда так боялась, да еще и с родной дочкой. Авария… Она бросила работу, наняв управляющую и, если и ездила куда-то, то только на такси. Содержать водителя не было смысла. Большую часть своего времени она посвящала дочери и быту.
***
Снег уже давно сошел. Маленькие белые горки виднелись лишь кое-где на газонах в вечной тени домов. Высохшая тротуарная плитка, местами усыпанная щебенкой – напоминанием снежной зимы и работы дворников, – тихо шуршала под колесами инвалидной коляски, а мелкие камешки отскакивали в стороны. В воздухе пахло свежестью и сырой землей. Местами на газонах проглядывались островки из молоденькой травки, а деревья, заледеневшими черными истуканами простоявшие всю зиму, начинали потихоньку оживать. Таша с наслаждением вдыхала весенний воздух и уже выезжала со двора, как вдруг со спины услышала гневный крик.
– Вот ты где, дрянь! Разъезжаешь на свободе, значит!? – растрепанная женщина средних лет в мохнатой шапке и дутой курточке стремительно приближалась к Таше с криком. Девушка, не ожидавшая словесного нападения, развернула коляску и увидела разъяренную тетку с покрасневшим пухлым лицом. Она сразу узнала, кто это, и замерла в немом испуге.
Таша опешила, не зная куда ей деться, а дамочка подбежала к ней вплотную и, размахивая руками прямо перед лицом, неистово кричала в ее адрес ругательства и оскорбления.
– Да ты в тюрьме должна гнить, сука… Так тебе и надо! Боженька все видит… Угробила мою Лизоньку… Чтоб ты сдохла!!! Тварь! – вопли женщины стали переходить в истеричные рыдания, но она не переставала орать на съежившуюся, сжавшуюся в комок Ташу, которая инстинктивно пригибалась, опасаясь, что сейчас на нее обрушится не только брань, но и побои. Проходившие мимо люди оборачивались, останавливались на мгновение, но тут же ускоряя шаг, отводили взгляд и проходили мимо. Никто не вмешивался в шоу… В окнах тоже стали мелькать лица соседей, аккуратненько выглядывавших из-за шторочек…
Ошарашенная Таша вжалась в сиденье и спинку кресла, не в силах даже пошевелиться, словно парализованы у нее не только ноги, а все тело. Дыхание сперло, лицо горело, а в горле стоял ком…
– А ну отошла от моей дочери! – послышался крик с пятого этажа новостройки. – Я сейчас полицию вызову! Только тронь ее!
Таша закрыла лицо руками и прерывисто дышала, не в силах даже что-то сказать. В голове шумело, и накатила резкая тошнота. Сердце билось с бешеной скоростью, а в ушах стоял истошный крик женщины с такими же голубыми глазами, которые Таша запомнила на всю жизнь… С глазами погибшей Лизы…
– Пошла отсюда! – орала ошалевшая Вера, уже через минуту выбежавшая из подъезда в одном халате и тапках. Она смело двинулась на орущую фурию, которая была раза в два больше нее.
– Чтоб тебе пережить то же, что и я! Будьте вы все прокляты, Малинины! – выкрикнула разъяренная женщина, поправила кое-как шапку, наехавшую на глаза, и стала быстро удаляться. Вера присела на корточки и обняла дочь, убрав ее ладони с лица и прижав к своему плечу ее голову.
