Текст книги "ВС-3 "Круг замкнулся" (СИ)"

Автор книги: Марина Миролюбова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

– Как вариант, – кивнула Галина Николаевна, теребя в руках карандаш. – Но меня смущает, что все наши трупы, кроме убийцы, выпускники МГЮА, а Липов учился в Менделеевке. Откуда он их знает? Причем выпускники разных лет, но все с красным дипломом. Нет, что-то тут не то, – покачала она головой.

– Погодите, – осторожно вставила Ольга. – Версия с друзьями не подходит – Липов влез ко мне, а я его знать не знаю, первый раз вижу. То есть он вряд ли приходил ко мне просить деньги… – она осеклась. Выговорить, что он приходил, чтобы убить ее, у девушки не получилось.

Все взгляды устремились на Скворцову.

– А ведь верно, – задумчиво проговорила Рогозина. – Иван, а что у нас по звонкам Липова и остальных погибших?

– Пересечений нет, Галина Николаевна. Друг другу они не звонили, общих контактов тоже не наблюдается.

– Слушайте, – вдруг вмешалась Валя. – А что если… ну в порядке общего бреда, так сказать, убийство Липова не связано с нашими выпускниками? Кому выгодна его смерть?

– По идее только сестре, – ответил Майский. – Родители умерли, а там – кто знает.

– Сделаем вот что, – распорядилась Рогозина, – Иван, пробей всю информацию на Липовых, Людмилу и Олега: их друзей, родственников и так далее, – она перевела взгляд на Майского с Котовым. – Нужно съездить в вуз, где учился Липов, и поговорить с преподавателями и однокурсниками. А что у нас с камерами с места его убийства? – неожиданно вспомнила полковник.

– Глухо, – развела руками Оксана. – Видно, как он идет в сторону помойки и все. Сама помойка в камеру не попадает, и в течение часа никто туда не подходил. А учитывая, что можно подойти и с другой стороны…

– Понятно, – пробормотала Рогозина, думая о чем-то своем, потом вдруг встрепенулась: – Да, и нужно еще найти этих двух друзей Липова. Возможно, они что-то знают. Иван!

– Займемся, Галина Николаевна, – понимающе кивнул тот.

– Тогда все, работаем! – полковник закрыла совещание, давая понять, что все свободны.

Ольга быстро юркнула за дверь, пока ее не перехватили, и направилась к выходу. По пути она достала мобильник и сообщила своему недавнему собеседнику, что она освободилась и скоро будет в условленном месте.

Майский уехал в институт имени Менделеева, Котов зашел в лабораторию, чтобы взять адреса и телефоны двух друзей убитого Липова.

– Я пробил их мобильники, – сказал Тихонов, пока печатал принтер. – Они должны быть дома, живут в соседних подъездах, – он протянул Косте готовый документ.

– Значит, управлюсь быстро, – сделал вывод тот и уже хотел уйти, но вдруг спохватился: – Вы Олю не видели?

Иван с Оксаной переглянулись.

– После совещания – нет, – ответил первым программист.

– Я тоже не видела, – подхватила Амелина и предположила: – Может, в буфете?

– Может, в буфете, – эхом повторил капитан, выходя из лаборатории.

Проследив за ним взглядом, Тихонов быстро посмотрел на коллегу и отвернулся к своему монитору. Он помнил, как она его отшила утром, и, к сожалению, нового плана по завоеванию строптивой блондинки у программиста не было. Пока не было.

– Что делаешь? – неожиданно для него Оксана поднялась со своего стула и встала за спиной.

– Пробиваю биографию брата и сестры Липовых, – осторожно ответил Иван. Это перемирие или просто по работе?

– Есть что интересное? – она наклонилась к экрану, и он нервно сглотнул.

– Пока нет. Родители – обычные люди: ничем не знамениты, нигде не привлекались.

Амелина кивнула, выпрямляясь, и уведомила:

– Сегодня после работы в восемь вечера.

– Что? – не понял он.

– Ну, ты хотел научиться играть в бильярд?

– Хотел, – его губы стали расплываться в улыбке, но Иван тут же осекся, заметив строгий прищуренный взгляд блондинки. – В смысле, хочу.

– Вот и отлично. Сегодня и начнем, – она кивнула, Тихонов тут же вскочил со стула.

– Во сколько мне это обойдется? – с улыбкой спросил он.

– Я с коллег денег не беру, – усмехнулась Оксана. – Заплатишь только за клуб. Недорого – у меня там скидка. Меня там знают, – она помолчала, – и любят. Так что сразу предупреждаю: веди себя прилично, – и, одарив его королевским взглядом, девушка устремилась на выход.

Иван во все глаза наблюдал, как она удаляется прочь по коридору. То, что Амелина раскусила его план, было совершенно очевидно, но… это же вызов! Зная, зачем ему эти уроки, она согласилась, но ведет его в клуб, где ее «знают и любят». Это чистой воды вызов!

– Ничего, мы тоже не лаптем щи хлебаем, – потер ладони Тихонов, снова брякнувшись на стул. – Так, что у нас тут с этими Липовыми, – взгляд быстро забегал по экрану. – Ну, ничего себе! – чуть не присвистнул Иван, загрузив следующую страницу.

Лисицын сидел в зале, развалившись на диване и наблюдая, как Юля неспешно пьет свой утренний кофе. Он-то по служебной привычке за две минуты справился, а Соколова устроилась поудобнее со своей кружкой и круассанами и наслаждалась завтраком.

– Юль, я тут подумал, – почесал бровь Костя, – мы с тобой – единственные, кому повезло отхватить две недели в Испании нон-стопом. Пусть даже первую мы работали. Может, привезем нашим каких-нибудь сувениров?

– Можно, – кивнула девушка. – Каких?

– Вот это я не знаю. Что-нибудь типично испанское: хамон, сангрия, вино… что у них тут еще есть? – он помолчал, опасаясь реакции. – Можно попросить знающих помочь выбрать, – аккуратно произнес он, искоса глядя на невесту. После того скандала к теме Ани они так и не возвращались, и, откровенно говоря, ему не улыбалось поднимать вновь этот вопрос, но привезти из Испании какую-нибудь ерунду хотелось еще меньше.

Соколова на секунду перестала жевать, выпрямилась на стуле и прямо посмотрела в глаза Лисицыну. Потом улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой и таким же голоском предложила:

– Напиши Оле – она наверняка знает, что можно отсюда привезти.

Мужчина с трудом сдержал смех. Ох, капитан-капитан. Придется эту тему как-нибудь все же обговорить, не здесь – в Москве, чтобы не портить последние моменты отдыха, но с такой ревнивой женой он себя собакой на цепи будет чувствовать. А не хотелось, ой, как не хотелось. Ну что ж, по крайней мере, у него есть Ольга. Хоть с ней можно общаться, не ожидая гранаты под ноги.

– Тогда пока ты завтракаешь, я с ней свяжусь, – просто ответил Костя, доставая ноутбук.

Через полчаса, вооружившись инструкцией Скворцовой, парочка отправилась на закупку подарков для родной конторы и не только.

– Смотри, вот написано: авенида Хенералисимо, – по слогам прочитал Лисицын. – Значит, нам прямо. Я даже, кажется, помню, где этот супермаркет находится. Тут идти минут пятнадцать, не больше.

– А я смотрю, вы хорошо ориентируетесь на местности, товарищ майор, – довольно улыбнулась Юля.

– А ты не знала? – усмехнулся тот в ответ.

– Подозревала, – милостиво уступила девушка.

Вскоре туристы уже с упоением рассматривали полки магазина.

– Господи, Костя, неужели хорошее вино бывает в такую цену? – искренне изумилась Соколова. – Кстати, тут есть эти… турроны, – прочитала ценник она, – о которых Оля писала. И масапаны тоже.

– Кто? – не понял Лисицын.

– Марципаны, – засмеялась она. – По-испански будет «масапанес».

– То есть ты теперь у меня испанский знаешь? – хитро улыбнулся мужчина.

– А что? Надо же как-то совершенствоваться в этом мире! – вздернула нос Юля и, заметив его восхищенный взгляд, широко раскрыла глаза: – Что?

– Ничего, – помотал он головой, расплываясь в улыбке. Какая ж она соблазнительная, когда вот так выделывается!

Ольга открыла дверь кафе и осмотрела помещение. Увидев знакомого, машущего ей рукой, она с улыбкой подошла к столику.

– Привет, Макс, извини, что задержалась.

– Привет, – ответно улыбнулся Кочетков, – ничего страшного. Работа, я понимаю. – Неожиданно он протянул девушке букет, лежавший до этого на диванчике, скрытый от посторонних глаз. – Это тебе.

– Спасибо, – Скворцова смутилась. Она рассчитывала на встречу двух старых друзей, а тут вдруг цветы.

– Присаживайся, – пригласил мужчина. – Что тебе заказать? – спросил он, подзывая официанта.

Ольга села напротив, недоверчиво глядя на Кочеткова, потом все же решилась:

– У вас же есть сырники, я правильно помню? – улыбнулась она официанту и, получив утвердительный ответ, попросила: – Тогда мне сырники и молочный коктейль с клубникой.

Когда официант отошел от столика, Макс расплылся в улыбке.

– У меня ощущение, что мы вернулись в студенческие годы, – поймав ее вопросительный взгляд, он пояснил: – Ты прям как девочка – сырники и молочный коктейль.

Скворцова рассмеялась.

– Дело не в этом. Просто в Испании нет ни того, ни другого. Вернее, коктейль еще можно встретить в некоторых кафешках, а вот сырники… У них творога нет, а я его люблю.

– Ты надолго приехала? – Кочетков пристально посмотрел ей в глаза.

– Пока не знаю, – уклончиво ответила девушка. Ей не понравился этот взгляд, поэтому Ольга воспользовалась букетом как барьером, зарываясь носом в цветы.

– Я надеюсь, тебе все так же нравятся ирисы, – заметил он ее жест.

– Да, – кивнула она. – Мои вкусы не изменились.

– Только в цветах и еде или… вообще?

Скворцова вздохнула и положила букет рядом с собой.

– Знаешь, Макс, года даром не проходят – появляется жизненный опыт, который иногда меняет наше представление о некоторых вещах и наше отношение к ним. Разумеется, в чем-то я изменилась, но если что-то и осталось во мне прежнее, так это фундаментальное, основное. Не знаю, помнишь ли ты это так же хорошо, как то, что мои любимый цветы – темно-лиловые ирисы, но на всякий случай я скажу: я не люблю вот эти полунамеки. Хочешь что-то узнать – спроси прямо.

Кочетков расхохотался.

– Скворцова, это немыслимо! У меня ощущение, что мы с тобой в библиотеке после занятий и ты меня отчитываешь за все хорошее! Обалдеть просто!

Ольга улыбнулась. Однокурсник вызвал в ней очень приятные воспоминания. Не зря говорят, что студенчество – самая веселая пора. Они принялись обсуждать события давно минувших лет.

– Ты что-нибудь знаешь про кого-нибудь из нашей тусовки? – спросила девушка.

– Откровенно говоря, немного. С Борькой недавно виделись, а так – народ потерялся. У каждого своя жизнь, свои проблемы. В одноклассниках-то у меня половина университета, наверное, но реально там мало, кто бывает.

Официант принес заказ. Глядя, с каким наслаждением, она набросилась на свои сырники, Максим спросил:

– Хорошо тебе там, в твоей Испании?

– Не жалуюсь, – улыбнулась Скворцова. – А тебе здесь?

– Да так, нормально, – без особого энтузиазма отозвался он, ковыряясь в тарелке. – Жених поди есть?

Ольга оторвалась от своей тарелки. Опять этот взгляд. Осталось только сказать, что он все еще питает к ней какие-то чувства. Уму непостижимо.

– Жениха нет, – прямо ответила она. – А у тебя? Я имею в виду, ты женился, стал папой?

– Я один, – Макс говорил серьезно, снова переводя разговор на нее: – Но поклонники-то есть?

– Ну, поклонники есть у каждой девушки, – Скворцова попыталась обернуть все в шутку и снова переключилась на сырники.

– И что ж ты до сих пор не замужем? – не отставал Кочетков.

– Проблема выбора, – улыбнулась Ольга, всем сердцем желая прекратить этот разговор. – Слушай, я долго сидеть тут не могу. Ты, кстати, где работаешь? Недалеко где-то?

– У меня свободный график, – медленно произнес мужчина. – Оль…

– Мм, – она пила коктейль.

– Тогда как-то все нехорошо получилось. Я и…

– Все нормально, – оборвала девушка и улыбнулась. – Макс, это было сто лет назад. Я уже и забыла. Прости, пожалуйста, но мне пора бежать. Спасибо тебе за обед и цветы, – она взяла букет. – Будем на связи, – и, махнув рукой, поспешила к выходу, доставая из кармана зазвонивший телефон.

– Забыла, – пробормотал Кочетков, глядя вслед удаляющейся фигуре. – А я нет…

– Галь, можно? – в кабинет полковника заглянула голова Майского.

– Да, Сереж, заходи, – кивнула Рогозина, откладывая в сторону папку. – Что у тебя?

– Ну, вот смотри, – он сел по левую руку от нее. – В институте говорят, что обычный пацан, ничего такого эдакого за ним замечено не было. Последний год, после смерти родоков, он стал замкнутым, ну, там ни с кем не тусил, лишний раз не болтал. Короче, ничего, что могло бы нам помочь.

– Опять пусто, – недовольно вздохнула Галина Николаевна и сообщила: – Звонил Котов, сказал, что друзья Липова не знают наших убитых, но он везет сюда обоих парней, чтобы допросить и составить фоторобот.

– Чей фоторобот?

– Похоже, у Липова был какой-то знакомый, с которым наш аспирант в последнее время часто встречался.

– Думаешь, заказчик?

– Пока не знаю. Составим фоторобот, пробьем по базам – станет видно.

На столе полковника зазвонил телефон.

– Да… Иван, не тяни! – неожиданно Рогозина изменилась в лице. – Ничего себе! Поняла, – она поставила трубку на место и повернулась к Сергею. – Людмила и Олег Липовы – внуки нашего Коровина!

– Какого Коровина? – нахмурился Майский.

– Преподавателя, который недавно умер. Ольга еще была на его похоронах!

– А, точно! Слушай, – он почесал подбородок, – опять МГЮА вылезает.

– Круг замыкается, – с улыбкой кивнула Галина Николаевна – наконец-то хоть какие-то результаты! – Знаешь что, езжай-ка ты к этой Липовой еще раз и порасспрашивай про смерть деда. Коровин умирает и через пару дней одного за другим начинают убивать его студентов-отличников. Не верю я в такие совпадения. А я договорюсь, чтобы нам прислали копию завещания Коровина. Может, там что-то было.

– Идет, – кивнул Майский, вставая со стула, и вдруг остановился: – Ольга уехала с Котовым? – увидев вопросительную улыбку Рогозиной, майор поспешил объяснить свой интерес к ее племяннице: – Ну, она тоже студентка-отличница нашего Коровина, нет?

Лицо полковника снова стало серьезным.

– Тоже, – кивнула она. – И это меня беспокоит. Пока Оля у нас единственная, кто выжил после так называемой встречи с Липовым.

– Слушай, Галь, а вдруг не единственная? – осенило вдруг Сергея.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, представь, что Липов влез к кому-то в квартиру, пока того не было, – начал рассуждать мужчина. – Обыскал, нашел или не нашел, что искал, и ушел.

– Молодец! – в глазах Рогозиной вспыхнула искра. Так всегда бывало, когда появлялись новые версии или подозреваемые.

– Я такой, да, – расплылся в улыбке Майский. Галина Николаевна лишь покачала головой, набирая номер лаборатории.

– Иван, пробей мне срочно все заявления о квартирных кражах с того момента, как умер Коровин. Возможно, Липов влез к кому-то точно так же, как к Ольге. И если он нашел то, что искал, хозяин мог подать заявление.

– Так Ольга с Костей? – повторил свой вопрос Сергей, когда Рогозина положила трубку.

– Галина Николаевна, можно? – в кабинет заглянул Котов.

– О, легок на помине, – улыбнулся майор.

– Вы говорили обо мне? – насторожился вошедший.

– Я спрашивал, Скворцова с тобой?

– Нет, – капитан напрягся, – я ездил один. А что, ее тут нет?

– Да не, расслабься, я просто спросил, – улыбнулся Майский. – Если она не ездила ни с тобой, ни со мной, значит, либо в лаборатории с ребятами, либо у Валюши в морге. Трещат о своем, о женском, – он подмигнул сначала Котову, потом Рогозиной.

– Что у тебя, Костя? – вернула разговор в рабочее русло полковник.

– А, да, я привез двух юношей, которые дружили с нашим аспирантом, они ждут в допросной.

– Отлично, – Галина Николаевна встала. – Сереж, ты езжай к Липовой, а мы с Костей поговорим с этими двумя, – увидев непонимающий взгляд Котова, она объяснила: – Выяснилось, что умерший профессор Коровин – дед наших Липовых.

Полковник вышла из кабинета, мужчины последовали ее примеру. Майский махнул рукой и скрылся за поворотом по направлению к выходу. Котов хотел было пойти в допросную, но остановился и достал мобильник.

– Оля, привет, а ты сейчас где?.. А, обедаешь, ну, ладно тогда… Нет-нет, ничего не случилось, – он улыбнулся. – Приятного аппетита, – Костя убрал телефон в карман и пробормотал себе под нос: – Вот и пусть сидит в буфете, пока мы не выясним все до конца.

Рогозина села на стул напротив встревоженного парня, открыла папку и зачитала:

– Синицын Петр Андреевич, верно? – она посмотрела на собеседника, тот кивнул. – В каких отношениях вы были с Липовым Олегом?

– Каких отношениях? Да никаких. Так, кантовались вместе иногда, – пожал плечами парень, а потом спохватился: – Что значит «были»?

– Липов убит, – Галина Николаевна разложила перед ним фотографии. Петр глянул и обомлел.

– Мать моя… – он тут же осекся. – Это не я! Честное слово, я здесь ни при чем!

– Да успокойтесь вы! – прикрикнула на него полковник. – Вас никто не обвиняет. Пока. В ваших интересах рассказать мне все, что вы о нем знаете.

– Да что я знаю-то, – заметался парень. – Ну был такой чел, к нам с Васькой как-то притесался. А мы что? Нам не жалко. Тем более он с бухлом подваливал, нас угощал. И не сивухой всякой, а благородными напитками.

– Деньги у него откуда на эти благородные напитки?

– А я почем знаю? – Синицын явно нервничал. – Может, у него предки богатые. Он нам не говорил.

– То есть у него всегда были деньги? – уточнила Рогозина.

– Ну, как «всегда», – Петр задумался, понемногу успокаиваясь. – Сначала были. А потом он стал жаловаться, что бабла нет, сестра жадина – не дает. Еще говорил, что дед сварливый – все нотации читает. Он у него какой-то там академик что ли.

– Наркотиками он с вами тоже делился? – пристально посмотрела на него полковник.

– Да какие наркотики, что вы такое говорите, начальница, – тут же заерзал Петр. – Не было никаких наркотиков. Ну, про него не знаю, а я – ни-ни. Курю – да, пью – есть немного, но это – нет.

– То есть если мы сейчас сделаем анализ крови, то будет все чисто? – взяла на слабо Галина Николаевна, и Синицын сразу скис.

– Не, ну травкой чуть балуюсь иногда, но это ж не наркотики, так… Ну, чуть-чуть же… Я больше не буду! – встрепенулся он. – Честно-честно! Обещаю!

– Да расслабьтесь, – усмехнулась Рогозина, психологический портрет потенциального свидетеля ей был ясен. – Лучше скажите мне, Петр Андреевич, общался ли при вас Липов с кем-то еще. Может, ему кто звонил или подходил на улице?

– Да нет вроде, – выдохнул Синицын, поняв, что опасность миновала. – Хотя нет, постойте. Был какой-то тип, который к нему подходил дважды с разницей в день или два. Мы тогда с Васькой и Олегом сидели в парке бухали, а он позвал его, ну, Олега. Потом Олег вернулся и говорил, что деньжата скоро будут, типа дельце ему предложили, отмечать будем скоро.

– Что за дельце?

– Не сказал. Вот про это ничего не сказал. Только сказал, что это типа очень секретно и важно.

– Описать этого человека сможете?

– Можно попробовать, – неуверенно ответил Петр и на всякий случай добавил: – Только я его не очень хорошо запомнил.

Галина Николаевна кивнула и позвонила Тихонову, велев зайти в переговорную.

Скворцова вошла в офис и быстрыми шагами направилась к стойке.

– О, какие цветочки! – восхищенно улыбнулась Алла.

– Слушай, ты не знаешь случайно, здесь где-нибудь ваза есть? – обеспокоено спросила Ольга. – Помрут же до вечера – жалко.

– Я думаю, найдем, – кивнула блондинка.

– Тогда я их тебе доверяю, хорошо? Спасибо, – Скворцова улыбнулась и прошмыгнула в коридор, увидев вдали застывшую фигуру Котова. – Есть новости? – как ни в чем не бывало спросила она.

– Составляем фоторобот, – медленно проговорил Костя, вглядываясь в действия Аллы. – Погоди, у Аллочки нашей день рождения что ли? – улыбнулся он.

– Понятия не имею, – пожала плечами Ольга и проследила за его взглядом. – А, ты про цветы, – она улыбнулась. – Нет, они мои.

– В смысле? – улыбка мигом исчезла с лица капитана.

– В прямом, – просто ответила девушка. – Мне подарили цветы. Что тут непонятного?

– Да, действительно, – снова медленно произнес он. – Подожди, ты же говорила, что ты обедаешь…

– Так и есть, – Ольга вздохнула, поняв, что без объяснений не обойтись. – Я договорилась пообедать с одним другом, которого давно не видела, а он вон… с цветочками пришел. Соскучился, видимо, – она попыталась обернуть все в шутку, но напряженное лицо мужчины стерло улыбку с ее губ.

– Ты с ума сошла? – твердо и спокойно спросил капитан, и девушка опешила.

– Что?

– Ты соображаешь, что ты делаешь? Твою квартиру вчера вскрыли, три твоих однополчанина лежат у нас в морге, – начал заводиться Костя. – Четвертый, который всех грохнул, тоже. И, возможно, потому, что не грохнул тебя! Рогозина велела тебе одной не оставаться. Ты мне вчера обещала, что не будешь нигде ходить одна!..

– Стоп! – резко оборвала его Скворцова, видя, что он распаляется все больше и больше. – Давай-ка мухи отдельно, котлеты отдельно. Во-первых, я была не одна…

– С кем? – тут же вставил он.

– Во-вторых, – проигнорировала Ольга вопрос, – речь шла о том, чтобы я не оставалась одна на ночь, поэтому я теперь живу у Вали. А если поставить вопрос таким образом, что меня, как ты выражаешься, грохнуть могут при свете дня и при полной улице людей, то с таким же успехом меня могут отправить на тот свет где угодно и когда угодно – что на выходе из ФЭС, что дома у Вали, – она перевела дух. – Для этого совершенно необязательно менять место ночевки – мертвому припарки.

Котов шумно выдохнул и потер лицо руками, чтобы успокоиться.

– Я… я просто волновался, – выдавил он наконец в качестве оправдания.

– Вовсе нет, – тихо ответила девушка и, заметив его удивленный взгляд, спокойно объяснила: – Ты узнал, что я была за пределами конторы, когда я уже тут стояла, живая и здоровая. У тебя просто не было времени волноваться, – она хотела сказать что-то еще, но потом просто покачала головой.

– Оля, с кем ты обедала? – вопрос прозвучал как просьба.

– Максим Кочетков – мы учились вместе, – послушно ответила Скворцова. – Мы с тобой его встретили в МГЮА позавчера, когда ездили узнавать про наших выпускников.

– И он же тебя на похороны профессора звал? – вспомнил мужчина, пытаясь держать себя в руках.

– Верно, – девушка кивнула. – Он же меня туда подвез и потом привез в ФЭС, – она тяжело вздохнула. – Я не сошла с ума. И да, я соображаю, что делаю. Мы были в кафе на глазах у всех – если меня хотят убрать, то вряд ли убийца будет так рисковать… Костя, он мой друг, я его давно не видела, на похоронах не до разговоров было. Поэтому я обрадовалась, когда он предложил пообедать. Мы знаем друг друга уже сто лет.

– Я так понимаю, с Кульковым Борисом* ты тоже была не один день знакома, – почти сквозь зубы процедил капитан и тут же пожалел об этом, но было поздно. Ольга медленно подняла на него глаза, словно пытаясь убедиться, что то, что она только что услышала, действительно сказал он. В воздухе повисла давящая тишина. Несколько секунд Скворцова пристально смотрела на Костю.

– Спасибо, что напомнил, – наконец вымолвила девушка и, развернувшись, пошла от него прочь.

Идиот! Котов хлопнул себя ладонью по лбу и от души выматерился в уме. Какой же он придурок! А еще интеллигент! Как у него язык вообще повернулся сказать ей такое?! Он ей вообще кто? Волновался он… Да, волновался! Только не по тому поводу волновался-то. И она это прекрасно поняла. Поняла и не сказала – ей-то как раз хватило такта промолчать и не заявить в лицо, что он элементарно ревнует, вот и все объяснение его волнению. Просто и банально.

Комментарий к

* см. ВС-2 “Международный масштаб”.

========== Часть 18 ==========

– Ну что, есть что-то? – Тихонов наклонился к Амелиной, но та разочаровано помотала головой.

– Никаких заявлений о краже в нужный нам период с нужными нам параметрами, – она задумалась. – Вот смотри. Представь, что к тебе кто-то влез, все верх дном перевернул, но… ничего не взял. Ты будешь заявлять?

– Нет, конечно, – пожал плечами Иван. – У меня даже заявление не возьмут – ничего ж не украдено.

– То-то и оно! У нас основная проблема в том, что мы не знаем, что искать. Судя по всему, это не деньги и не что-то ценное. Это что-то такое, что…

– …если оно пропадет, ты не заметишь, – медленно закончил он ее мысль. Их взгляды встретились.

– Пропажу чего можно не заметить? – сузила глаза Амелина. – И это что-то должно быть женского рода. Одежда? Посуда? Обувь?

– Так можно гадать долго, – вздохнул Иван. – И никакой зацепки. Скворцову надо пытать! Она у нас из МГЮА. Должно что-то быть оттуда!

– Но она же уже сказала, что не знает. И потом, когда она выпустилась-то!

– Давно, – пробормотал Тихонов. – Ладно, давай попробуем с фотороботами разобраться. Держи тебе от Чапкина, а я займусь тем, что от Синицына.

– Слушай, а они не сильно похожи между собой, – заметила Оксана.

– Это-то и плохо.

– Почему?

– Потому что либо этот перец хорошо маскировался, чтобы его никто потом не узнал, либо эти двое были под кайфом и к каждому пришел свой глюк. Учитывая, чьи они друзья…

– Либо и то, и другое, – подытожила Амелина.

– Еще лучше, – пробурчал Иван.

Аппаратура зажужжала, сканируя изображение. На несколько минут в лаборатории повисла тишина.

– У меня пусто, – первой нарушила ее Оксана.

– И у меня, – мрачно отозвался программист. – Ни у нас, ни у федералов. Черт! Что ж за дело такое! Третий день топчемся на месте!

– Ну, почему сразу на месте. Продвигаемся, – попыталась вселить оптимизм девушка. – Просто как-то… медленно.

– Очень медленно, – буркнул Тихонов. Он не любил такой темп работы. Нехотя взяв телефон, он сообщил Рогозиной, что с нарисованными физиономиями глухо. Та велела объявить в розыск обе ориентировки.

Соколова стояла посреди комнаты, хмуря лоб.

– Костя, ты уверен, что у нас не будет перевеса? – озвучила она свои сомнения. – Мы столько набрали, что…

– Сейчас проверим, – Лисицын с трудом застегнул чемодан и поднял его, прикидывая, на сколько он может потянуть. – Нет, не думаю. По крайней мере, мой в двадцатку должен уложиться. Ты свой собрала?

– Нет еще, но мне осталось чуть-чуть. И мне кажется, что мой будет тяжелее, – она взяла чемодан жениха и, охнув, снова поставила его на пол.

– Ну вот что ты делаешь, женщина? – укорил ее Костя, качая головой.

Юля виновато улыбнулась и прошмыгнула мимо него – упаковывать последние вещи. Она слышала, что зазвонил телефон, до нее донесся голос Лисицына, сначала ровный, потом веселый и… нежный. Как ей показалось. Кто это там у нас? Захлопнув крышку чемодана, она вышла к мужчине.

– Кто звонил? – поинтересовалась девушка, глядя на его сияющую физиономию.

– Аня, – ответил он, наблюдая, как она вся подтягивается, делая стойку. – Предложила отвезти нас завтра в аэропорт.

– И ты что же? – из Соколовой полезло ехидство.

– Согласился, – с вызовом ответил Костя, понимая, что оставить до Москвы тему не получится. Ну и пусть. Зато разберутся раз и навсегда. Дай бог.

– Понятно, – поджала она губы и развернулась, чтобы уйти.

– Юль!

– Что? – девушка посмотрела на Лисицына широко раскрытыми глазами с тем же вызовом в них, который секунду назад продемонстрировал ей он.

– Если бы можно было бы убивать взглядом, я был бы уже трупом.

Соколова молчала, Костя вздохнул.

– Аня сказала, что завтра с утра едет в Аликанте, что ей будет по пути нас подбросить. К тому же ее об этом попросила Оля.

– Так я же ничего не сказала, товарищ майор, – прозвенела Юля, сложив руки на груди.

– Как будто надо, чтобы говорила, – усмехнулся Лисицын. – У тебя и так на лице все написано.

– Да-а? И что же там написано? – ей бы по идее успокоиться, но самодовольная физиономия жениха лишь больше распаляла девушку.

– Что ты ревнуешь, – спокойно ответил он.

– Я?! – тут же рявкнула Соколова, но потом вдруг широко улыбнулась: – А у меня есть повод?

Лисица! Рыжая хитрая лисица! Ох, как ей пойдет его фамилия!

– Нет у тебя повода, – выдохнул Костя. – И ты прекрасно это знаешь. Я могу разговаривать с кем угодно и улыбаться кому угодно, но замуж я позвал тебя, не так ли?

– Так ли, – все с той же улыбкой она подошла к нему вплотную и стряхнула невидимую пылинку с плеча.

– А ты ведешь себя так, словно вот-вот убьешь за взгляд в сторону, – продолжал Лисицын, следя за ее движениями. Кто знает, что у девушки на уме, когда она в таком настроении.

– А вы и дальше повода не давайте, товарищ майор, – наклонилась Юля к его уху, – тогда и я не буду помышлять об убийстве.

Он расхохотался и обнял невесту, крепко прижимая к себе.

– Какая ж ты у меня…

– Какая?

– Ревнивая. Но мне нравится, – поспешил заверить Костя и быстро добавил: – Если в меру.

– Все в ваших руках, товарищ майор, – лукаво прощебетала Юля, и он довольно провел ладонью по ее спине.

– Да, все в моих руках.

Соколова тут же вынырнула и деловито заявила, что еще не до конца собрала чемодан и вообще – время обеда. Настоящего, а не того, что светится в его глазах. Мол, нечего тут устраивать.

Скворцова спряталась в женском туалете и оперлась о стенку. Дожили! И пойти-то некуда. В лаборатории Тихонов с Амелиной, дай бог, чтобы помирились, а то она уже успела с утра испортить Ванечке всю малину. В морге Валя сразу поймет, что что-то случилось и начнет приставать с расспросами, а ей так не хотелось сейчас ни с кем говорить. В переговорную, как и в буфет, не ровен час, зайдет Котов…

Котов. Ольга вздохнула. Зачем он так с ней? Ревность взыграла? На пустом месте? Неужели он такой же как все, неужели она в нем ошиблась? Девушка провела ладонью по лбу. Ей так непросто было забыть все то, что случилось в Салоу, а Костя своей фразой разбередил старые раны. В голове один за другим понеслись воспоминания о тех жутких моментах, когда она уже решила, что завтрашний день ей не застать. Скворцова вспомнила, как она первый раз увидела Котова, как он ее ударил, как она пришла в себя в его машине, а потом… Пожалуй, это были самые страшные минуты в ее жизни. Такие, о которых хотелось забыть навсегда. И порой ей казалось, что у нее получается. Он же сам ей в этом помог. Сознательно или нет, но помог.

Девушка подошла к раковине и, включив воду, ополоснула лицо. Как же легко и просто было в последний день в Салоу. Как же сложно все становилось сейчас. Какие-то странные чувства роились у нее в душе. Отношения с Костей складывались как в дурной сказке: то бьет, то спасает, то смешит, то ранит. Зачем он сказал ей эту фразу про Кулькова? И что он хотел ею сказать? Что она не умеет выбирать себе друзей? Что Кочетков тоже может оказаться преступником? Но это же смешно. Борис сразу вызвал в ней неприятные впечатления и воспоминания, скользкий он был какой-то, мутный. А Макс… ну это же Макс! Ольга невольно улыбнулась. Как был добрым тюфяком, так им и остался. Разве что мышцы накачал.

Или Костя намекал на то, что когда-то давно у нее были отношения с Борисом? И теперь он решил, что с Максом ее тоже связывает не просто дружба? Так все же ревность? Или он имел в виду, что тогда она доверчиво согласилась на встречу с Кульковым и потом ее пришлось спасать? То есть в этот раз из-за ее опрометчивых встреч ему снова придется рисковать, чтобы она была жива-здорова? Как бы то ни было, внутри было гадко, и девушка сама не могла толком понять почему.