Текст книги "ВС-3 "Круг замкнулся" (СИ)"

Автор книги: Марина Миролюбова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Соколова с трудом разлепила веки, рука потянулась к надрывно звонящему телефону. Уже когда девушка хотела нажать кнопку отбоя, до нее дошло, что это не будильник, а входящий вызов.

– Алло, – нечленораздельно пробормотала Юля.

– Доброе утро, – послышался на другом конце провода жизнерадостный голос.

– Какое ж оно доброе, – проворчала девушка, – ночь на дворе.

– Ну, ночь не ночь, а вставать уже пора, – весело щебетал в трубку Лисицын. – Я буду у тебя через двадцать минут.

– Как через двадцать минут?! – сон как рукой сняло, Соколова подскочила на кровати. – Погоди, а сколько времени? Или… у нас срочный выезд?

– Нет, все в порядке, просто Игорь попросил приехать минут на двадцать пораньше.

– Варвар, – простонала в трубку Юля, воюя с одеялом.

– Кто – я? – не понял Костя.

– Да почему ты? Игорь твой…

– Ну, он не то чтобы мой…

Соколова выдала первую улыбку за утро и уже более ласковым голосом произнесла:

– Ладно, приезжай. Жду тебя.

– Лечу! – послышалось в ответ, затем раздались короткие гудки.

Юля снова улыбнулась, положив телефон на комод, и заставила себя встать с кровати. Господи, как же тяжело вставать рано утром, особенно когда у тебя еще минус два часа на испанский манер. Девушка побрела на кухню, желая приготовить себе бодрящий кофе, потом решила, что лучше сначала сходить в душ, чтобы проснуться, затем подумала, что надо бы выглянуть в окно, чтобы оценить погоду за бортом и понять, что вытаскивать из шкафа. Соколова открыла окно на кухне, высунула нос в морозное октябрьское утро и, вздрогнув, быстро закрыла створку.

– Мда, – пробормотала он себе под нос. – Не Испания… Добро пожаловать домой…

Юля вернулась в комнату, чтобы приготовить экипировку на день грядущий. Бросив быстрый взгляд в зеркало, девушка усмехнулась: ну и видок! Глаза красные, волосы взлохмаченные, вся помятая, словно побитая. Соколова поймала себя на мысли, что в другой бы раз тут же кинулась приводить себя в порядок, зная, что с минуты на минуту должен пожаловать Костя, а тут… все было лень: торопиться, суетиться, собираться… Лишь в голове по коридорам памяти пробежались его слова: «Я тебя всякую видел, и ты мне любая нравишься». Юля улыбнулась своему отражению:

– Вот и посмотрим, товарищ майор, насколько любая.

А что? Она не собирается подскакивать раньше него каждый день, чтобы успеть навести марафет. Да и за слова свои отвечать надо.

Девушка открыла-таки шкаф и, немного поколебавшись, достала серую юбку-карандаш и белую блузку с длинным рукавом – сойдет для местной осени. Примерно в это же время раздался звонок в дверь. Удивившись, что так быстро прошло двадцать минут, Юля пошла открывать.

– Привет, – на пороге стоял сияющий Лисицын, и девушка удовлетворенно отметила, что ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он увидел ее в таком виде.

– Привет, – улыбнулась она, пропуская его в квартиру.

Быстро чмокнув невесту в губы, Костя скинул куртку и по-хозяйски прошел на кухню.

– Не завтракала еще, я так понимаю?

– Не-а, – ей даже головой мотать было лень.

– Тогда давай ты собирайся быстро, а я пока нам кофе сварю – я с утра тоже не успел, – распорядился Лисицын, открывая шкафчик. – У тебя есть кофе, я надеюсь?

– Есть, – Юля улыбнулась. – Только кофе и есть, наверное. А, еще пачка крекеров в хлебнице.

– Ну и отлично, – мужчина обернулся и, заметив, что она стоит, прислонившись к косяку, подошел с улыбкой. – Просыпайся-просыпайся, нас ждут великие дела, – пошутил он, легонько прикасаясь губами к ее губам. – Давай, капитан, а то нас больше не пустят в отпуск.

Соколова хихикнула и ушла наконец-то в ванну, где в меру прохладному душу удалось ее разбудить окончательно. Через пять минут заметно посвежевшая девушка вновь зашла на кухню.

– Мм, – довольно потянула она носом ароматный запах. – Я считаю, это надо сделать твоей супружеской обязанностью: ты будешь вставать первым и готовить нам кофе, – она уселась за стол, словно была в гостях.

– Обсудим, – усмехнулся Лисицын, ставя перед ней кружку и пакет с крекерами.

– А что? – Юля отпила из чашки. – У тебя очень вкусно получается.

– Ну да, – снова усмехнулся он, видя явный подхалимаж. – Тебе пойдет моя фамилия, – не удержался Костя от комментария, который еще в Испании мелькал в его голове.

Ее глаза вспыхнули, затем хитро сузились.

– Обсудим.

– Что?! – возмутился он, и Соколова рассмеялась.

– Я пойду переоденусь, а то мы опоздаем, – она бодро выскочила из-за стола и скрылась в комнате.

Лисицын остался неторопливо допивать кофе. Обсудим! Он с улыбкой мотнул головой. Вот ведь лисица рыжая! Лишь бы в пику ответить!

В переговорной тем временем Майский, Котов, Скворцова и Антонова накрывали поляну. Сергей, как дежуривший ночью, начал готовиться заранее, пришедшие раньше времени Оля и Костя решили ему помочь, а Валя уже подоспела практически на все готовое.

– О, корпоративный завтрак! – довольно просиял Тихонов, просовывая голову внутрь. Амелина пихнула его в бок, чтобы он поскорее зашел.

– А вы, я смотрю, вместе пришли, – хитро улыбнулся Майский.

– У дверей встретились, – шустро ответила Оксана, потянувшись за кусочком сыра.

– Куда! – остановил ее майор. – Всех дождаться надо.

– Сереж, я один, – взмолилась девушка. – Есть хочу – умираю.

– А что ж ты дома-то не позавтракала? – спросила Антонова, протягивая ей тарелку с нарезкой, и, увидев возмущенный взгляд Майского, быстро добавила: – Там еще есть, я дорежу.

– Дома некогда было, – пробормотала Амелина с набитым ртом, бросая в сторону Тихонова угрожающие взгляды. Тот деланно уставился в потолок, словно он здесь вообще ни при чем.

– Доброе утро! – в переговорную заглянула Рогозина. – Я смотрю, у вас уже все готово, – улыбнулась она, эксперты ответно поздоровались.

– Только пришлось занять стол здесь, – немного виновато начал Майский, – в буфете мы бы не поместились.

– Ладно, – махнула рукой Галина Николаевна. – Значит, будем заседать в моем кабинете. Но чтобы потом все убрали!

– Само собой, Галь, – расплылся в улыбке Сергей.

– Идут! – в переговорную влетел Шустов, за ним спешила Алла.

Лисицын и Соколова появились в холле, и Юля удивленно посмотрела по сторонам.

– Тебе не кажется странным, что никого нет?

– Я думаю, что они что-то затеяли, – улыбнулся Костя. – Ждут нас где-нибудь.

Подойдя к стойке, чтобы расписаться в журнале, парочка нашла красноречивую записку: «В переговорную».

– Ну, что я говорил? – довольно произнес Лисицын, ставя подпись после Юли и увлекая девушку за собой в указанной место.

Встреча была бурной, громкой и эмоциональной. Коллеги от души поздравляли жениха и невесту, разливая по пластиковым стаканчикам сок, воду, чай и кофе. Отметить, как полагается, Рогозина разрешила только вечером.

– Нет, я не поверю, пока сам не увижу! – неожиданно заявил Майский. – Горько!

Соколова тут же сделала большие глаза, но коллектив дружно подхватил идею Сергея и начал скандировать:

– Горь-ко! Горь-ко!

Довольный Лисицын положил руку Юле на талию.

– Никуда ты от меня теперь не денешься, – с улыбкой сказал он. – Общественность на моей стороне.

– Да я вроде как… и не собиралась, – смущенно прошептала девушка, чувствуя себя не в своей тарелке от такого количества пар глаз.

– Вроде как… – усмехнулся Костя, затем просто притянул к себе и поцеловал. Он почувствовал ее скованность, неуверенность, но поскольку коллеги начали считать, как на свадьбе, Лисицын лишь крепче прижал к себе невесту, заставив-таки расслабиться и отдаться его губам.

– Ну, для начала неплохо, – одобрил Майский.

– Будем считать это предсвадебной репетицией, – улыбнулся Шустов.

– Кстати, а когда свадьба? – спросила Алла.

– Мы еще не обсуждали этот вопрос, – Соколова чувствовала, как горят ее щеки. Как-то она не привыкла на работе заниматься… не работой.

– Ну, вы с этим делом не затягивайте, – улыбнулась Антонова и отвела девушку в сторону. – И подумать только, что когда ты уезжала, мы с тобой говорили про медовый месяц. Видимо, правда надо было тебе другие таблеточки прописывать, – не могла нарадоваться она.

– Валя, я тебя умоляю, – прошептала Юля. – Я и так как рак вареный! Хоть ты меня в краску не вгоняй!

– Привыкай, Юленька, – довольно отозвалась та. – Мы все слишком долго ждали вашу свадьбу. Так что если раньше тебя все подкалывали по поводу отпуска, теперь все пристанут со свадьбой.

– Ну, конечно! Обожаю наш дружный, сплоченный коллектив! – Соколова пыталась скрыть смущение. Антонова рассмеялась и обняла девушку.

– Я тебя поздравляю! Правда!

– Спасибо, Валечка.

– И если что – обращайся, – выразительно посмотрела на нее женщина.

– Да я уже поняла, что мне не спрятаться, не скрыться, – улыбнулась Юля.

Мужчины поздравляли Лисицына. Шустов благословлял на такой важный и решительный шаг, Майский притворно утирал слезу, что команда холостяков ФЭС лишается такого представителя, и картинно рыдал на плече Котова, Тихонов подкалывал, как обычно, не забывая поглощать бутерброды. Рогозина с улыбкой наблюдала за происходящим, затем вздохнула и объявила, что дает им еще десять минут на общую радость, после чего ждет в своем кабинете на летучку.

– Ты чего такой задумчивый? – Иван похлопал Котова по плечу.

– А ему завидно, – провокационно ляпнула Амелина. – Он бы, может, тоже с радостью женился, – не удержалась она.

– Да? – Лисицын с интересом повернулся к другу. – А есть на ком?

Взгляды коллег тут же устремились на Скворцову. Девушка хмыкнула и отвернулась к столу налить себе сока.

– А то, может, в один день свадьбу сыграем? – с улыбкой предложил Лисицын.

– Нет, спасибо, – ответил Котов. – Когда я женюсь, я этот день ни с кем делить не буду, – выкрутился он, слегка улыбнувшись: – Разве что с будущей женой.

Народ рассмеялся, а Лисицын решил сразу брать быка за рога:

– Ну и отлично, значит, будешь у нас свидетелем. Будешь?

– Почту за честь, – улыбка стала шире и естественнее.

Соколова тут же подошла к Скворцовой.

– Оля, – она хитро посмотрела на девушку, – мне бы хотелось, чтобы ты была моей свидетельницей.

– Я? – поразилась та.

– Ну да, а что тебя так удивляет? – Юля улыбнулась. – В какой-то степени все случилось благодаря тебе.

Ольга довольно улыбнулась.

– В таком случае – с радостью. Почту за честь.

– Мм, – брови Соколовой полезли вверх. – А я смотрю, вы неплохо поладили – даже говорите одинаково, – она хитро улыбнулась и поспешила отойти, видя внимательный взгляд Котова.

Обернувшись, Скворцова тоже заметила, что Константин Сергеевич не сводит с нее глаз, и поймала себя на мысли, что ей от этого как-то не по себе. Похоже, самообладание убегает от нее семимильными шагами. Нехорошо, ох, как нехорошо. Придется поработать в этом направлении.

Комментарий к

* строчки из песни В.Высоцкого “Песенка плагиатора”

** речь идет о песне Лары Фабиан “Бессмертная” (“Immortelle”)

========== Часть 25 ==========

После веселого плотного завтрака команда экспертов собралась в кабинете у Рогозиной. Майский доложил, что за ночь происшествий не было, а Тихонов заявил, что вчера после допроса Липова звонила только своему жениху – сказать, что уже едет домой.

– То есть они живут вместе у нее? – уточнила Антонова.

– Выходит, что так, – пожал плечами Иван.

Телефонный звонок помешал продолжить разговор. Бодро взяв трубку и поприветствовав собеседника, Рогозина тут же изменилась в лице.

– Ничего не трогайте, я сейчас пришлю к вам наших экспертов, – распорядилась она, записывая что-то на маленьком квадратном листочке. – Ну что, господа, у нас очередной труп. На этот раз в Мытищах.

– А почему он наш? – спросил Шустов.

– Неужели тоже МГЮА? – с опаской поинтересовался Майский.

– Нет, – ответила полковник. – Вернее, неизвестно, но на этот раз у нас девушка. Если вы помните, до этого все выпускники были мужчинами. Наш он, потому что так же облит кислотой – лицо и руки.

– Так, может, кто-то решил закосить под нашего убийцу и свалить свое преступление на него? – подал голос Котов.

– Все может быть, – кивнула Рогозина. – А может, это вообще никак не связано с МГЮА. Лисицын и Соколова, вам и карты в руки. Вот адрес, езжайте и выясняйте все на месте, – она вдруг улыбнулась. – Я так понимаю, ваш тандем теперь разбивать не стоит.

– Не стоит, – довольно отозвался майор, Юля лишь чуть улыбнулась – для нее и так слишком много было впечатлений за утро.

– Ну что, какие будут идеи? – обвела Галина Николаевна взглядом присутствующих, когда Соколова с Лисицыным уехали в Мытищи, а Майский попрощался и отправился домой – отсыпаться после ночного дежурства.

– А если мы постараемся составить портрет убийцы, – предложила Скворцова.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Рогозина, не совсем понимая ее мысль.

– Я знаю, что вы все ждете ответа от меня, – Ольга вздохнула, – но я одна не справлюсь. По крайней мере, пока у нас нет подозреваемых кроме Липовой. Но я не вижу ее организатором такого масштабного безобразия. За ней явно кто-то стоит.

– Что ты предлагаешь? – спросил Шустов.

– Ваня, ты можешь вывести на экран список всех убитых по дате с возрастом, адресом и прочими данными? – попросила Скворцова.

– Пять сек, – отозвался программист, и через минуту за спиной полковника появилась таблица с шестью фамилиями, датами рождения и смерти, адресами проживания и способами убийства.

– Что у нас получается, – пустилась в рассуждения Ольга, – первые три трупа – дело рук Липова. Все убитые идут с разницей в год – двадцать четыре, двадцать пять и двадцать шесть лет. Если мы отбросим самого Липова и Кочеткова, то остается только Орлов, которому тридцать лет.

– Еще есть ты, – напомнил Котов. – Твою квартиру вскрыл Липов.

– Верно, и мне тридцать два, – девушка задумалась. – У меня такое ощущение, что убийца выбирает одного отличника с потока в определенный промежуток времени.

– Вопрос – по какому принципу? – вставила Амелина.

– Оля, а у вас не было что-нибудь вроде звания лучшего выпускника потока или что-то в этом роде? – задумчиво проговорила Рогозина. – Потому что если версия верна, возможно, он выбирает лучших.

– Вопрос – зачем? – вклинился Шустов.

– Слушайте, а может, это какой-то лузер, которого Коровин завалил на каком-нибудь экзамене, и у него крыша поехала? – предположил Тихонов. – И теперь он просто методично отстреливает всех лучших выпускников?

– В мое время никаких таких званий не было, да и я не была самой лучшей на потоке, – с сомнением покачала головой Ольга, как вдруг ее лицо просветлело. – Слушайте, а если мы запросим записи выпускных вечеров за эти года? Я не знаю, хранятся ли они так долго в самом вузе, но, может, у кого-то из студентов остались? Возможно, если мы просмотрим официальную часть, нас натолкнет это на мысль? Может, есть там что-то общее? Та же птица, про которую я не помню.

– А что, это мысль! – согласилась Галина Николаевна.

– Я думаю, что последние года могут быть выложены в сети, – подал голос Иван. – Надо поискать.

– Вот и поищите! – с энтузиазмом отозвалась полковник. – Так, Котов и Шустов, езжайте в МГЮА – спросите записи выпускных вечеров, начиная с выпуска Ольги и заканчивая выпуском Савельева, он у нас самый молодой. Оля, странности искать тебе, как знающей кухню изнутри.

– Поняла, Галина Николаевна, – кивнула та.

Рогозина распустила коллег, Котов дождался на выходе Скворцову.

– Не выходи из здания ФЭС одна, – попросил он. – А лучше вообще не выходи, – он помолчал. – Пока я не вернусь.

Девушка вздохнула.

– Костя, я тоже не хочу, чтобы меня убили, но, по-моему, ты преувеличиваешь, – мягко возразила она. – Не будет же преступник ждать меня у входа в контору, – она улыбнулась, но мужчина молча смотрел ей в глаза, и впервые она почувствовала, что ей очень хочется исчезнуть из-под этого взгляда. Черт! – Хорошо, – уступила Скворцова. – Я не буду никуда выходить. В конце концов, еды в офисе много – с голоду не помру, – девушка попыталась обернуть все в шутку, уголки его губ дрогнули в слабой улыбке, но взгляд не изменился. – Костя, не надо, – не выдержав, вздохнула она.

– Что не надо? – внимательно смотрел мужчина.

– Не вынуждай меня делать тебе больно, – тихо сказала Ольга.

– А ты можешь делать больно? – он улыбнулся. – Представить себе не могу такое.

– Ты удивишься насколько, – она же, наоборот, была серьезна.

– Например? – Котову очень хотелось развить тему.

– Мы это уже обсуждали: если я ничего не говорю, это еще не значит, что я не вижу и не понимаю. И о том, что я живу в Испании, мы тоже говорили, – Скворцова вздохнула. – Я не хочу постоянно об этом напоминать.

– Скажи мне только одну вещь, – теперь посерьезнел и он. – Твоя Испания – это единственная проблема? Или, я бы сказал, препятствие… – недоговорив, мужчина посмотрел ей прямо в глаза, и Ольга почувствовала, как что-то остро кольнуло внутри.

– Это не проблема, – тихо ответила она. – И не препятствие. Это достаточное основание, чтобы не строить иллюзий и не поддаваться искушению. Езжайте уже. Тебя Игорь ждет, – девушка развернулась и пошла прочь по коридору.

Котову не оставалось ничего другого, как догонять Шустова на выходе. В конечном счете они на работе, а вот вечером… И впереди еще выходные… Он обязательно что-нибудь придумает. Он не согласен быть просто другом. Теперь он точно знал, что не согласен. И шут с ней, с ее Испанией.

Серебристый джип с фиолетовой полосой на боку быстро мчал в сторону Мытищ. За окнами мелькали деревья, больше похожие на серо-зеленое пятно, чем на лес. Лисицын крепко держал руль, то и дело бросая взгляды на рыжую макушку напарницы – Юля склонилась над картой, периодически командуя, куда нужно повернуть. Машина затормозила у входа в парк, из которого тут же выбежал молоденький паренек в форме – встречать столичных коллег.

– Майор Лисицын, капитан Соколова, – представил обоих Костя, показывая корочку. – Вольно, лейтенант, рассказывай, что тут у тебя.

– И показывай, – подхватила Юля.

– Да, конечно, пройдемте, – суетился паренек, было видно, что ему впервые приходится работать с такой делегацией. – Девушку в парке сегодня нашли, – он жестом указал на ворота и продолжил рассказ, пока они шли к месту преступления: – Лицо и руки обезображены кислотой – узнать не представляется возможным. Никаких вещей и документов при ней нет. У нас такое не каждый день случается. Да и не каждый месяц. Вот, вызвали вас, – он развел руками.

– А кто труп обнаружил? – Соколова бросила взгляд на оцепленную территорию и зевак, рассредоточившихся по периметру.

– Баба Маша, – лейтенант указал на старушку в красном платке и тут же спохватился: – Коростелева Мария Ивановна, она выгуливала собаку, та и нашла тело.

Эксперты бодро нырнули под ленту, которую услужливо приподнял паренек, и подошли к трупу. От открывшейся взору картины становилось дурно. Юля почувствовала приступ тошноты и отдала напарнику чемоданчик.

– Знаешь, я пойду лучше с бабой Машей пообщаюсь, – тихо сказала она, отводя взгляд. – Ты же сам справишься тут?

– Само собой, – хмыкнул тот и, повернувшись к напарнице, заметил, как она побледнела. – Ты себя хорошо чувствуешь?

– Нормально все, – коротко ответила Юля, смотря в сторону. – Работаем.

Лисицын хмуро проследил за ней взглядом, затем вздохнул и принялся за дело. Соколова побеседовала со свидетельницей и только после громкого «тело отправляйте к нам в ФЭС!» вновь вернулась к майору. Санитары упаковали труп, Костя повернулся к девушке.

– Что сказала баба Маша?

– Что утром, в районе восьми часов, гуляла с Кутузовым…

– С кем?!

– Собаку у нее так зовут, – улыбнулась Юля. – Ну и говорит, что, мол, Кутузов от нее убежал в кусты, сюда, а потом призывно лаял. Она подошла, а тут такое. Говорит, что ничего не трогала, сразу позвонила в полицию. Никого подозрительного тоже не видела – час ранний, народу еще на аллеях парка немного.

– Мда, держу пари, не так Михаил Илларионович представлял себе свою следующую жизнь, – философски протянул Лисицын, и девушка рассмеялась. – Почему он Кутузов-то?

– А он в битве с дворовыми собаками глаз потерял по молодости, вот сердобольная баба Маша его к себе забрала, – улыбалась Соколова. – Кстати, она его иногда Мишаней называет.

– Мишаня… – эхом повторил Костя, отмечая про себя, что ее щеки порозовели.

– Вы тут из полиции? – раздался вдруг звонкий голос, и эксперты обернулись – навстречу им бежала бабуля внушительных размеров, охая и вздыхая.

– Майор Лисицын, капитан Соколова, – мужчина снова достал корочку. – Вы что-то знаете?

– Да труп я знаю, – выпалила та, переводя дух, напарники переглянулись.

– Вы знаете убитую девушку? – уточнила Юля.

– Учительница это наша, Вера Ивановна, – кивнула дородная женщина, утирая платочком пот со лба.

– Почему вы в этом так уверены? Я имею в виду, ведь тело было обезображено до неузнаваемости, – насторожилась Соколова, вновь чувствуя приступ дурноты от этих воспоминаний.

– Так я ее по одежке узнала! Платье вот это цветастое и пальтишко зеленое. У нас больше никто такие не носит, а у нее эти обновочки недавно появились.

– Я так понимаю, вы были хорошо знакомы с погибшей? – вступил в разговор Лисицын.

– Так соседка она моя – я в пятом подъезде живу, а она в шестом. Частенько сталкиваемся. Вот и Любаня подтвердить может, – она обернулась и замахала кому-то рукой. Через секунду от толпы зевак отделилась щупленькая старушка в темно-синей дутой куртке и засеменила в сторону экспертов.

Пока Тихонов искал в сети записи с выпускных вечеров, Ольга помогала Алле убирать последствия корпоративного завтрака в переговорной.

– Слушай, тут на обед хватит, – улыбнулась Семенчук.

– Вот и отлично, – весело отозвалась Скворцова, – особенно учитывая мое осадное положение.

– Оль, а тебе не страшно? – вдруг спросила Алла, в ее глазах замелькало беспокойство.

– Что могут убить? – с улыбкой ответила та. – Нет. Не знаю. До вчерашнего дня было страшно, а вечером как-то… переклинило что ли. Устала бояться, хочется теперь порвать как тузик грелку, но пока некого.

Алла облегченно вздохнула и с ноткой восхищения протянула:

– Какая ты смелая! Я бы умерла от страха, зная, что моих однокурсников истребляют, как цыплят. Хотя… – она лукаво подняла взор к потолку, потом снова опустила на Ольгу. – Если бы моим телохранителем был капитан Котов… – она многозначительно замолчала, испытующе глядя на Скворцову.

– Стоп, стоп, стоп! – замахала та руками. – Он не мой телохранитель. Просто Рогозина попросила его не спускать с меня глаз, – выкрутилась девушка.

– А-а, ну, тогда понятно, – кивнула вторая, унося мусор из переговорной.

Ольга вздохнула: уже и секретарь видит, что творится с Костей. Надо поскорее раскрывать это дело и уезжать в Испанию, пока все не зашло слишком далеко. «Ты бежишь!» – выдал ей жестокую правду внутренний голос, но она предпочла не слышать его, поспешив в лабораторию.

– Есть что-нибудь в сети? – спросила Скворцова, накидывая халат.

– Только кусочки, – разочарованно ответил Иван. – Будем надеяться, что наши привезут записи целиком. Хотя бы за несколько выпусков.

– Бинго! – неожиданно воскликнула Оксана, и Тихонов тут же подъехал к ней на кресле.

– Что у тебя?

– Я тут все думала про эти ножи, которыми убили Кочеткова и Липова, и решила их еще раз досконально проверить.

– И? – Ольга тоже подошла к ребятам.

– На каждом ноже есть микроскопическая гравировка с серией. Мы вчера не обратили внимания, а сегодня я осмотрела каждый миллиметр и нашла.

– И что в этом такого? – не понял Иван.

– А то, что нож, которым убили Липова, не относится к набору ножей Макса, – сияла Амелина. – Тут разница в одну закорючку всего, но она есть! Убийца явно знаком со всеми фигурантами – он пришел убрать Макса и подменить ножи. Видимо, он тоже не заметил эту гравировку.

– Так, а мы можем узнать, кто купил ножи этой серии? – тут же зажегся программист.

– Это вряд ли, – развела руками Оксана. – Ножи самые обычные, продаются во всех магазинах.

– Ребята, нам нужны ножи из дома Липовой, – простонала Скворцова. – Я уверена, что он оттуда. Тогда картинка складывается – круг замыкается. Значит, это она убила и брата, и Макса.

– У нее алиби на момент смерти обоих, – напомнил Иван.

– Значит, кто-то из ее окружения, – не унималась Ольга, ей казалось, что они так близко к разгадке: руку протяни, и все раскроется.

Запиликавший скайп известил, что на связи Лисицын и Соколова.

– Ну, что там у вас? – улыбнулся Тихонов.

– У нас девушка без вещей и документов, – начал Костя. – Но местные по одежке предполагают, что это некая Цаплина Вера Ивановна. Бабульки узнали платье и пальто. Мы к ней наведались в квартиру – дома никого. Пробей нам на нее информацию: телефон, где работает и все такое. Может, это еще и не она. Тело мы вам уже отправили.

– Повиси минутку, не отключайся, – отозвался программист, ловко застучав по клавиатуре. – Высылаю тебе ее координаты и фотографию на всякий случай, – махнув рукой, Иван попрощался.

Девушки подошли к нему, встав за спиной.

– Что за Вера? – спросила Амелина.

– Цаплина Вера Ивановна, двадцать восемь лет, учительница в Мытищах. Не наш случай. В смысле к выпускникам дело не имеет.

– Стоп! – замерла Ольга. – Ваня, а увеличь, пожалуйста, фотографию. Есть еще на нее фото?

– Сейчас посмотрим, а что? – поинтересовался тот.

– Да так, – пробормотала Скворцова. – Одна бредовая идея пришла мне в голову, но… чем черт не шутит.

– Между прочим, у нее тоже птичья фамилия, – заметила Оксана.

– Но я ее не знаю, – быстро отозвалась Ольга. – Макс точно не о ней предупреждал.

Котов и Шустов отчитывались перед Рогозиной за свою поездку в МГЮА, рассказывая, что в самом вузе не хранится записей за все выпуски, но последними двумя поделились студенты из учебной части. Они только-только решили собирать архив с материалами с различных мероприятий и без проблем откопировали капитанам видеофайлы с двух дисков.

– Галина Николаевна, можно? – троица из лаборатории нарисовалась на пороге кабинета.

– Ну прямо три мушкетера, – улыбнулась Рогозина и кивком разрешила войти. – Что у вас?

– У нас одна идея, – начал Иван. – Вернее, не совсем у нас – у Ольги, – он вывел на экран фотографию убитой Веры Цаплины. – Это наша убитая в Мытищах, – он сделал паузу.

– Никого не напоминает? – улыбнулась Скворцова.

– Да вроде похожа на кого-то… – неуверенно начал Котов, – но…

– Вань, – заговорщически подмигнула ему довольная Оля, и тот вывел рядом фотографию Людмилы Липовой.

– Ничего себе! – присвистнул Шустов, Рогозина лишь восхищенно покачала головой.

– Нельзя сказать, что они близнецы, – начала Ольга, – но похожи слишком сильно, чтобы быть совпадением. Галина Николаевна, а что если Липова никуда не летала? Что если вместо нее летала вот эта девушка, чтобы обеспечить ей алиби? А Липова тем временем убила и брата своего, и Макса.

– Версия шикарная, – усмехнулась полковник, – но кроме фотографий есть что-нибудь еще?

– Я проверил социальные сети, – пришел на помощь Тихонов. – Людмила Липова написала Вере Цаплиной пару сообщений в духе «надо же, как мы похожи», «случайно зашла на твою страничку и увидела», ну и так далее.

– И это все?

– Галина Николаевна, у нас ножики не совпадают, – подала голос Амелина. – Тот, которым убили брата Людмилы, не из набора Кочеткова. Их поменяли. Там гравировка есть мелкая на каждом лезвии.

– О, вы все здесь! – в дверях нарисовалась Антонова. – Могу сказать, что девушку в Мытищах сначала задушили, а потом уже облили кислотой. Как Орлова. И кислота, что самое важное, абсолютно одинаковая на обоих трупах.

– А Людмила – медик, – напомнила Скворцова.

– Нам нужен обыск в квартире Липовой, – подытожил Шустов.

– Ну что ж, – Рогозина улыбнулась, – как рабочая версия – принимается. Разрешение я сейчас получу. Костя и Игорь, езжайте за Липовой, делайте обыск и везите ее сюда.

– Ножики привезите, – вставила Ольга. – Извините, – тут же спохватилась она, понимая, что перебила полковника, но та лишь улыбнулась.

– А мне нравится, как ты включилась в расследование. Продолжай в том же духе, – похвалила она. – Я позвоню Лисицыну с Соколовой – надо произвести обыск на квартире Цаплиной. Если девушки были знакомы и Липова как-то причастна к убийству, то хоть где-то должны быть отпечатки. Оксана и Иван, вам тщательнейшим образом проверить одежду, а тебе, Оля, нужно посмотреть два последних выпускных, которые привезли ребята. Работаем!

Эксперты энергично взялись за дело. Когда расследование сдвигалось с мертвой точки, настроение поднималось у всех.

========== Часть 26 ==========

Лисицын с Соколовой в сопровождении лейтенанта и двух понятых производили обыск у Цаплиной Веры Ивановны. Юля слышала, как Костя гремел на кухне шкафчиками и холодильником. Ей же досталась спальня. Однокомнатная квартира была обставлена совсем простенько старой мебелью еще советских времен, – на учительскую зарплату особо не разживешься.

Соколова привычным жестом выдвинула верхний ящик письменного стола и удивленно раскрыла глаза.

– Костя! – позвала она, тот через пару секунд нарисовался на пороге, в глазах – вопрос. – Посмотри, – девушка достала полиэтиленовый пакет с чем-то плоским, и Лисицын улыбнулся: внутри лежали красивые открытки с пейзажами и памятниками архитектуры Аликанте и Мурсии.

– Уж не одним ли рейсом мы летели? – усмехнулся он.

– А тут еще магниты есть, – ответно улыбнулась Юля, доставая следующий сверток.

– Я так понимаю, наша убитая недавно побывала в Испании и привезла сувениры, – заключил майор.

– Совсем недавно, – уточнила девушка. – Здесь слишком много открыток и магнитов – вряд ли она все себе везла.

– Там соседка говорит, что до этого Вера никуда никогда не ездила и уж тем более – за границу. Могла и себе на радостях все это притащить.

– А у тебя есть что-то интересное?

– Бутылка испанского вина, – Костя расплылся в улыбке.

– У меня такое ощущение, что мы Испанию сюда привезли, – хихикнула Соколова.

– Не мы, – отозвался мужчина, глядя в ее сияющие глаза, не удержался и провел ладонью по ее щеке.

– Ты чего? – тут же посерьезнела та, и взгляд сразу стал жестким, укоризненно напоминая, что они на работе.

– Ничего, – он убрал руку и вздохнул. Не говорить же ей здесь, что теперь кровать в его спальне кажется ему слишком большой для него одного. Квартира убитой, конечно, самое подходящее место для подобных признаний. С другой стороны, если у них работа такая, что ж теперь? Лисицын тряхнул головой, прогоняя лишние мысли, не время сейчас для них. – Что-нибудь еще есть?

– Из вещей – ничего, а так отпечатки всякие, – Юля отошла к чемоданчику, убирая туда открытки и магниты. – Я закончила.

– Я тоже. Пойдем?

Соколова кивнула, молча выходя за ним из квартиры. Распрощавшись с лейтенантом и поблагодарив его за сотрудничество, эксперты направились к служебной машине. Положив чемоданчик на заднее сидение, Юля почувствовала, как сильные руки обхватили ее за талию.