Текст книги "ВС-3 "Круг замкнулся" (СИ)"

Автор книги: Марина Миролюбова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

А дальше на этом месте всегда звенел будильник, и он, чертыхаясь и матерясь, вынужден был вставать, чтобы не опоздать на работу.

Но в этот раз будильник молчал, и он ощутил в полной мере, насколько хрупко и уязвимо было ее состояние.

– Пропусти меня, пожалуйста, – прошептала она.

Он молча смотрел ей в глаза, но она отвела свой взгляд и попыталась проскользнуть к входной двери самостоятельно. Ему ничего не оставалось, как поймать ее за талию, чтобы удержать на месте. Он услышал, как она тихо ойкнула и затаила дыхание. Ее руки взметнулись, чтобы непроизвольно лечь ему на плечи или на грудь, как обычно случается в таких ситуациях. Вот только он был в майке, а это значит, что ей предстояло дотронуться до него, не до его одежды, а до его кожи! И она не смогла. Святые угодники! Обретя равновесие, она задержала ладонь в воздухе в каких-то сантиметрах от его шеи, и он почувствовал, как заныла кожа, жаждущая этой ласки.

– Прикоснись, – его голос звучал хрипло. Что она с ним делает?! – Пожалуйста, прикоснись, – словно молил о пощаде он.

Он не сводил с нее глаз, он видел ее смятение, видел, как она сдерживает себя, пытается собраться с силами – ей надо уйти, но она не может. Или не хочет? Он теперь не держал ее, специально отпустил руки, и через секунду почувствовал ее дрожащие пальцы на своей шее. Она осторожно дотронулась ладонью, еле слышно выдохнула и медленно провела рукой вниз. Он сжимал кулаки, чувствуя, как внутри возрастает напряжение и он вот-вот взорвется. Она подняла на него глаза и, словно испугавшись, что он так близко, тут же отвернулась в сторону. Светлые, чуть кудрявые от влаги волосы рассыпались по плечам. Он осторожно убрал локоны на спину, открывая шею. Как удержаться и не прикоснуться к этой чудной родинке у ее основания? Он наклонился и прижался губами к маленькому темному пятнышку. Он почувствовал, как она вздрогнула, но ничего не сказала и не сделала. Ее ладонь тихо покоилась на его груди, не сдерживая и не отталкивая.

– Пусти меня, пожалуйста, – услышал он ее шепот и увидел, что она закрыла глаза.

– Я тебя не держу, – тихо сказал он ей на ухо, и это было правдой.

Он хотел ее, о, боги, как он ее хотел, но не силой, не порывом, не случайным всплеском эмоций, после которого она пожалеет о случившемся. Хотел, чтобы она сама сдалась, сама дала понять, что желает того же, сознательно. Он снова наклонился к ее родинке, почувствовал, как ее дыхание спряталось.

– Костя, это неправильно, – шептала она, желая остановить его словами.

– Скажи мне, что тебе неприятно, – бормотал он, почти не отрываясь от ее плеча, – и я обещаю, что больше не прикоснусь к тебе.

Но она молчала. Молчала, и он продолжал целовать ее шею и открытое ему плечико, потихоньку оттягивая лямки.

– Это неправильно, Костя, – продолжала твердить она, но голос срывался в тот момент, когда его губы касались ее кожи.

– Скажи, что тебе это не нравится, – настаивал он, молясь про себя, чтобы ей не хватило самообладания.

Он осторожно взял ее за подбородок и повернул лицо к себе, затем плавно и очень медленно стал вести пальцами вниз. Ее глаза горели – он так четко увидел этот огонь, это колдовское пламя, которое сожрет все на своем пути, не пощадив никого, его тем более. Он следил за этим взглядом, ждал, когда страсть полностью овладеет разумом, и она признает, что нет, она никуда не собирается уходить. Его ладонь уже почти достигла заветной ложбинки, когда он почувствовал тонкую ткань майки и мысленно выругался. Как же хотелось дернуть, рвануть. Легкий, почти невесомый материал – даже усилий прилагать бы не пришлось, чтобы избавиться от этой мокрой тряпочки. Она словно прочитала эту мысль в его взгляде. Ее рот приоткрылся на вдохе, будто она собиралась в очередной раз сказать, что это все неправильно, но ничего не сказал. А он не мог сдерживаться – наклонился к ней, слегка касаясь ее губ, затем щеки, уходя к другому, еще неизведанному им, плечику. Отдаляясь от этих губ, которыми хотелось завладеть прямо сейчас, без промедления. Как и ею самой. Он ждал из последних сил. Ну же, сдавайся!

Хотя на самом деле это он сдался, на милость ей сдался. Вот этой маленькой и хрупкой, по сравнению с ним, девушке, которая одним только взглядом или жестом могла его казнить или помиловать. И он бы ничего не смог с этим поделать. Перед ней он был слабым, вся его физическая сила меркла, рассыпалась на песчинки и утекала сквозь пальцы. Он жил ее дыханием, ее движениями, смехом, взглядом. Она была его волшебницей, владычицей и повелительницей. Зная, безусловно, зная – он был уверен в этом – о своей власти над ним, но не пользуясь ею, отчего и получала его всего к своим ногам. И как бы он ни пытался строить из себя уверенного и решительного, внутренне он зависел от нее, от того, что она скажет или сделает.

– Ты же сам понимаешь, что это неправильно, – вновь услышал он ее тихий голос. – Зачем?

Он слышал, что она тоже сдерживается из последних сил, и именно это казалось ему неправильным. Это, а не что-то другое. Да, он понимал, о чем она говорит, но сейчас ему хотелось жить лишь сегодняшним днем, этой минутой, когда она уже почти в его объятиях, когда она не отталкивает его и не держит дистанцию. И он пытался не дать ей спохватиться, помешать подумать, стереть то самое правильное, которое отдаляло ее от него.

И он целовал ее. Шею, плечи – то, что пока ему было позволено целовать. Прикасался губами, словно пробуя ее, ощущая, как она легонько вздрагивает от этих поцелуев, как сбивается ее дыхание, мешая ей сказать что-то еще, что будет явно против его желания, ибо ему не нужны были слова. Кто вообще придумал слова, когда она рядом?!

Разум мутнел, позабыта была присказка об интеллигенте в третьем поколении, стерто было все на свете. Осталась только она: запах ее влажной кожи, аромат шампуня, усиливающийся из-за намокших под дождем волос, ее горячая ладонь, которая так до сих пор и лежала на его груди, прерывистое дыхание, словно она пыталась скрыть, что спокойствие и хладнокровие давно ею потеряны. И неправильным было то, что он до сих пор не мог прижать ее к себе, почувствовать каждую клеточку ее тела своим.

Он на секунду выпрямился и посмотрел ей в глаза. Она никогда не смотрела на него так. Это был его шанс, возможно, единственный в жизни, только сейчас.

– Затем, что если я сейчас позволю тебе уйти, – тихо начал он, внимательно следя за ее реакцией, – я никогда потом себе этого не прощу. Неправильно – это когда ты далеко. От меня.

– Разве я далеко? – ее губы тронула чуть заметная улыбка.

– Далеко, – прошептал он, подходя как можно ближе. – Даже пара сантиметров – это далеко. Для меня. – Он выдохнул и полностью сдался на милость своей волшебницы: – И не говори мне, что ты этого не знаешь. Знаешь ведь. Давно знаешь…

Она колебалась всего секунду, которая ему показалась вечностью. Посмотрела в глаза, затем опустила взгляд на губы, а потом он почувствовал, как она пальцем осторожно, едва дотрагиваясь, проводит по его руке от плеча до локтя. Нет пытки страшнее и слаще, чем ее неуловимые прикосновения, когда так хочется прижать к себе, крепко прижать, и не отпускать ни за что на свете. Он наклонился к ее губам, не в силах бездейственно терпеть дальше, и, как и в тот первый украденный поцелуй, сначала она просто позволила себя целовать. Несколько мгновений она словно ждала, что он будет делать и как, отдавала ему свои губы, принимала ласки его. А потом вдруг сделала маленький шажок в его сторону, убрала остававшиеся между ними те пресловутые два сантиметра, и он почувствовал дурманящее тепло ее тела, прильнувшего к нему. Ее губы теперь не только милостиво соглашались допустить поцелуй, но и сами принимали активное участие в нем. Боясь спугнуть такое чудо, он сжал ее в объятиях, чтобы она уж точно не опомнилась и не передумала, и, не отрываясь, увлек за собой в комнату…

Утром реальность обдала его холодным разочарованием, что все это был лишь сон. Красивый, желанный до умопомрачения, с какой-то душераздирающей, смутно знакомой, мелодией в сопровождении, но сон. Котов соскреб себя с кровати, обводя безжизненным взглядом интерьер, и поплелся в душ – отрезвлять разум под прохладной водой, остужать разгоряченную плоть. Настолько, что ему казалось, будто холодная вода, падающая ему на плечи, стекает по телу уже теплой. И он не знал, что в Испании его ненаглядная Оленька видит очень похожие сны, но, в отличие от него, песню знает наизусть.

Комментарий к

* песня “Hoy tengo ganas de ti” (A.Fernández & C.Aguilera) начинается словами: “Ты была перелетной птицей, и я – сам не знаю как – с каждым днем привязывался к тебе все больше… (…) Ты наполнила мою жизнь, а потом я видел, как ты уходишь, не сказав мне прощай”. Само название переводится как “Сегодня я хочу тебя” (не только в постельном смысле).

** “Sólo recuerdo que lo nuestro fue una locura…” (José Luis Perales “Una locura”)

========== Часть 46 ==========

Антонова вошла в буфет, чтобы выпить чашечку кофе прежде, чем ей привезут очередной, уже обещанный, труп, и застала там задумчивую Соколову. Юля сидела, подперев ладонью подбородок, и невидяще смотрела куда-то в стену.

– Привет, – усмехнулась Валя, чтобы обратить на себя внимание.

– А? Да, привет, – спохватилась девушка и улыбнулась, – виделись же уже.

– Ну, ты просто так замечталась, что я побоялась тебя испугать, – Антонова прошла к шкафчику с кружками.

– Да если бы замечталась, – вздохнула Соколова. – Пришла кофе выпить, а тут мама звонит. Чуть не поругались… – тихим голосом добавила она.

– Это из-за чего? – удивилась Валя.

– Да из-за свадьбы! Будь она неладна! – девушка в сердцах ударила ладонью по столу, Антонова аж обернулась. – Я уже начинаю склоняться к варианту Лисицына – расписаться тайком, а потом всех оповестить. А там – хоть не рассветай! Господи, Валя, как я устала от всех этих приготовлений!

Женщина достала две кружки, налила в обе кофе и поставила на стол, пододвинув одну Юле.

– Спасибо, – выдохнула та.

– А Костя не помогает? – осторожно поинтересовалась Антонова.

– Помогает, – кивнула Соколова. – Основное меню мы с ним выбрали, остальное он взял на себя – сам общается с Федотовым, договаривается о времени, о выпивке, сколько официантов и еще там что-то. Ты знаешь, я даже не вникаю – он сказал, что он это сделает, и я просто мысленно вычеркнула пункт из списка. Сразу сказала, что проверять и контролировать не буду – сам будет отвечать, если что не так. – Она вдруг улыбнулась: – А ты знаешь, он так старается, прям приятно посмотреть.

– Для тебя ж старается, – весело заметила Валя.

– Знаю, – Юля немного успокоилась. – От того и приятно. Ну и видит, конечно, что я одна не тяну, что скоро покусаю всех и его – первого. Молчит, ничего не возражает, все мои психи терпит. Господи, Валя, я никогда не думала, что свадьба – это такая… катастрофа!

Антонова рассмеялась.

– Ну ты погоди с диагнозом-то. Может, тебе просто в помощники кого-то взять?

– Взяла, – Соколова энергично тряхнула головой. – Родители сказали, что по традиции платье невесты должны покупать они. Хорошо, одной финансовой проблемой меньше. Так теперь мама рвется его со мной выбирать, а тут…

– Разные вкусы, – догадалась женщина.

– Мягко сказано, – подтвердила Юля. – Она твердит, что ее дочь должна быть лучше всех, как принцесса и все такое. Я понимаю, что она из лучших чувств, я даже понимаю, что это больше ее праздник – она наконец-то меня замуж выдает! – но я не хочу эту тонну кринолинов и кружавчиков. Я хочу что-то более спокойное. Весь выходной вчера по салонам ходили. Хорошо, когда выходной в будни – народу везде мало. Я думала – не выдержу. Даже папа уже сказал, чтобы она от меня отстала, а то еще передумаю замуж выходить, – она вдруг улыбнулась.

– А мама что?

– Что мама… Обиделась – чего ж еще? Сейчас вот звонила со своей песней, что желает только добра, что хочет как лучше… – девушка махнула рукой, отпивая кофе, и честно призналась: – Так хочется послать это все к чертовой бабушке… А еще ресторан украшать, музыку подбирать, фотографа и оператора… Может, правда пожениться тайком? Нервы целее будут.

– А из подруг ты никого не можешь привлечь к этому делу? – спросила Антонова, выслушав монолог.

– У меня их не так много, и все заняты. Одна работает от зари до зари, другая недавно родила, ребенку всего несколько месяцев, третья живет далеко. На свадьбу приедет, но чтобы ездить – помогать…

– Ну, хочешь, я тебе помогу чем-нибудь? – предложила Валя.

– Да куда тебе, – усмехнулась Юля, – у тебя у самой семья. Они тебя, небось, раза два в неделю видят и то – по выходным.

– Это да, – вздохнула женщина. – Амелину попроси. Она у нас холостая и свободная.

– У Оксаны там свой роман намечается, – Соколова хитро улыбнулась. – Только между нами: похоже, Ванечка нашел, чем ее зацепить, – увидев изумленный взгляд Антоновой, она продолжила: – Так что сама понимаешь, не хочу им портить малину.

– Да уж, Ванька так давно по ней сохнет…

– Именно!

– Слушай, – осенило вдруг Валю, – а давай мы Скворцову привлечем! В конце концов, она свидетельница твоя – пусть вкладывается. И время у нее должно быть.

– Так она в Испании, – напомнила Юля.

– Так приедет же на девичник! Ты, кстати, дату выбрала?

– Да, в это воскресенье, двадцать седьмого, – сообщила девушка. – Вот, еще надо не забыть всем сообщить, – она вздохнула. – Я не доживу до ЗАГСа.

– Доживешь-доживешь! – подбодрила ее женщина. – Мы слишком долго этого ждали, – лукаво улыбнулась она, набирая сообщение в телефоне. Через минуту аппарат зажужжал, извещая о присланном ответе. – Ну вот, Ольга сказала, что на девичник приедет и что с радостью поможет. Так что ты давай платье выбирай спокойно, а всякие оформления, музыку и прочее – оставь до ее приезда. Я думаю, за неделю вы легко справитесь. Тем более что не сезон сейчас для свадеб.

– Ох, Валечка, чтобы я без тебя делала, – благодарно улыбнулась Соколова.

– Да брось ты, – повела та плечом, но было видно, что ей приятно, – почти ж одна семья уже.

Дамы чокнулись кружками, как если бы это были хрустальные бокалы с шампанским, и допили каждая свой кофе.

После тихого ночного дежурства Майский отъезжал от здания ФЭС на своем мотоцикле, когда неожиданно под его колеса чуть не попала девушка – вынырнула из-за поворота и стала не глядя переходить дорогу. Хорошо, что он скорость не успел набрать и затормозил вовремя. Незнакомка в светлом пальто и темных очках заметила его в метре от себя и ойкнула:

– Ой, простите, пожалуйста, – схватилась она за сердце. – Я вас не заметила.

– Скорее не посмотрели по сторонам, переходя дорогу, – строго отозвался Сергей. – Что ж вы так – пугаете тут честных байкеров…

– Я такая страшная? – очаровательно улыбнулась девушка, снимая солнечные очки, и бравому майору тут же стало неловко.

– Да ну я не то хотел сказать, – он даже почти смутился. – Я же вас сбить мог ненароком. Кстати, майор Майский, тьфу ты, Сергей Майский, можно просто Сережа, – улыбнулся мужчина, но девушка зацепилась за звание.

– Майор? – казалось, это ее обрадовало.

– Ну да, вот тут в ФЭС работаю, – он дернул головой в направлении здания, от которого только что отъехал. – Вы извините, привык представляться по долгу службы, самопроизвольно вырывается теперь.

– Майор Майский, который работает в ФЭС, – жеманно повторила девушка, по-французски грассируя букву «р». – Вы-то мне и нужны, – улыбнулась она, подходя ближе.

– Да ну? – удивился Сергей. – Зачем же я понадобился такой красавице? – он включил все свое обаяние.

– Вы же знаете капитана Котова? Мне очень нужно его найти.

Майский сразу скис, исподлобья посмотрев на незнакомку.

– А зачем это вам наш интеллигент?

Девушка рассмеялась.

– Вам о чем-нибудь говорит имя Ольга Скворцова?

– Ну ясенпень, – оживился мужчина. – Наша она, в смысле – племянница полковника Рогозиной. А что?

– А то, что я ее лучшая подруга. Приехала посмотреть, кто тут на мою Олечку позарился…

– Это да, Скворцова – несчастная любовь нашего Котова, – он картинно спохватился и подмигнул: – Я вам этого не говорил!

– Прекрасно! – мурлыкнула незнакомка и протянула руку. – Анна Мельникова. Можно просто Аня.

– Очень приятно, – расцвел Майский, касаясь маленькой ладошки своей большой пятерней и поднося к губам ручку милой дамы. – А Анечка можно? – лукаво сверкнул он глазами, и она подняла вверх подбородок, чтобы посмотреть на него из-под ресниц.

– Вам… можно… Сережа, – улыбнулась девушка. – Вы, наверное, на выезд торопитесь, а я вас задерживаю? – осведомилась она.

– Никак нет. Я свое отдежурил ночью, так что приглашаю вас на завтрак, – заметив, каким заинтригованным стал ее взгляд, Майский поспешил объясниться: – Тут есть одно замечательное кафе, где готовят вкуснейшие завтраки. А вы заодно мне расскажете, что хотите от нашего капитана Котова. Он все равно сейчас на службе и освободится лишь к вечеру.

– Ваше предложение так заманчиво, – протянула Мельникова, отмечая про себя, что он так и не выпустил ее ладонь из своих рук. – Вы довезете меня на вашем железном коне? – кокетливо спросила она.

– Тут есть небольшая проблемка, – Сергей притворно посерьезнел. – Видите ли, милая леди, на этом коне могут ездить лишь те, кто говорит мне «ты».

– Я думаю, что данная проблема прекрасно аннигилируется другой маленькой проблемкой, – подыграла ему Аня. – Дело в том, что я тоже не завтракаю с теми, кто говорит мне «вы».

Майский довольно улыбнулся и вновь приложил ее ладонь к своим губам.

– Проблемы аннигилировались успешно, – расплылся он в улыбке. – Залезай, да держись крепче. За меня.

Мельникова лихо оседлала железного коня и, обхватив Сергея, шепнула ему на ухо:

– Обожаю байки…

«Моя девочка», – улыбнулся про себя мужчина, заводя мотор.

Котов уже выходил из конторы, когда неожиданно ему кто-то позвонил на мобильный.

– Да, привет, Серег, – ответил он, заметив, что светилось на дисплее. – К тебе? Зачем?.. Да нет, планов не было. Ладно, сейчас буду.

Хмыкнув и недоверчиво мотнув головой, Костя направился домой к Майскому, где тот его ждал в компании прекрасной дамы.

– Ты уверен, что я не помешаю? – стушевался Котов на пороге. – Третий лишний какой-то…

– Уверен. Проходи давай. Дама, между прочим, тебя ждет, – указал ему Сергей на кухню, откуда приветственно махала сидящая на диванчике Аня.

– Добрый вечер, – поздоровался Костя, подходя к столу, и девушка жестом пригласила его присесть.

– И тебе не хворать, – просто улыбнулась она. – Не боись, я не кусаюсь, – тут же заявила Мельникова, заметив растерянный взгляд Котова, то и дело косящегося в сторону хозяина квартиры. – Хочешь пари? Как только ты узнаешь, кто я, ты сам захочешь со мной пообщаться!

– Да ну? – Костя не знал даже, как реагировать на такое смелое заявление. Да еще и дома у коллеги.

– Костян, не спорь – проиграешь, – тут же вмешался Майский, подмигнув девушке.

– Слушайте, это, конечно, все очень мило… – начал непонимающий Котов, но Мельникова быстро перебила его:

– Я – Аня, – она выдержала паузу, – лучшая подруга Скворцовой.

Константин Сергеевич изменился в лице, не поверив своим ушам, а девушка весело рассмеялась.

– Ну, примерно такую реакцию я и ожидала, – успокоившись, довольно произнесла она. – А теперь слушай меня внимательно… Ничего, что я на ты? Ко мне тоже можно на ты – у нас в Испании все друг другу тыкают.

– Ничего, – медленно ответил Котов, приходя в себя и начиная улыбаться в ответ.

– Вот и славно, – Анна отпила что-то из кружки и посмотрела на Майского: – Сереж, нашему гостю надо хотя бы чаю предложить. Или чего покрепче, – она вела себя по-хозяйски, что не укрылось от внимания Кости.

– Зависит от того, что ты скажешь, – ответил он.

– А скажу я тебе, что специально прилетела в Москву на несколько дней раньше Ольки, чтобы посмотреть, что ты за фрукт такой, и стоишь ли ты того, чтобы тебе помогать.

– Оригинально… – не знал, что ответить, Котов на такую прямолинейность. – И как?

– Ты не в моем вкусе, – безапелляционно заявила девушка, – что, безусловно, плюс, – она послала улыбку Сергею, который суетился, заваривая чай. – Первое: Оля не должна знать, что я тебе что-то говорила. Второе: ты слушаешь меня внимательно и мотаешь на ус. Третье: если ты ее обидишь хоть вот столечко, – она сложила большой и указательный пальцы, – я лично разорву тебя на тысячу клочков.

– Идет, – кивнул Костя и улыбнулся: – Я смотрю, ты ее очень любишь.

– Главное, чтобы ее любил ты, – парировала Аня. – Я – да, люблю. Потому что знаю ее бóльшую часть своей жизни и многим ей обязана. Оле, конечно, не жизни.

– Слушаю тебя внимательно, – выпрямился на стуле Котов и повернулся к хозяину квартиры: – Можно чаю?

Мельникова инструктировала долго, доходчиво, серьезно, раскладывая все по полочкам и объясняя на пальцах. Костя, до конца не верящий, что все это происходит с ним, слушал внимательно и мысленно примерял на Ольгу все то, что говорила ее подруга.

– Вроде все сказала, – выдохнула Аня и попросила у Майского еще чаю. – Самое главное – будь честен и искренен. Как только начнешь гнать пургу из голливудских фильмов или применять дешевые приемы – все, ты ее потерял. То есть не вздумай вызывать ревность с помощью другой девушки, например. Она ничем не выдаст своих эмоций, но шансы у тебя тут же упадут в минус бесконечность. Всякую фигню про звезды и ее небесную красоту тоже не лепи. У нее внутри детектор лжи, понимаешь? Она сразу чувствует, когда перед ней выделываются. С ней нельзя играть роль, с ней нужно быть самим собой, – подытожила она.

– Смотри-ка, стихами заговорила, – расцвел Сергей, ставя перед девушкой горячий чай.

– Ваше влияние, сэр, – игриво отозвалась она и вновь посмотрела на Котова: – А еще она упрямая и на все имеет свое мнение. Она не из тех, кого можно поймать или удержать, она из тех, кто принимает решение самостоятельно. То есть ты должен сделать так, чтобы это решение было в твою пользу. Это чтобы ты точно понимал, кого пытаешься заполучить. Но я тебе этого не говорила, – хитро улыбнулась Мельникова.

– Я тебя понял, – ответно улыбнулся Костя. Он давно знал, кого собирается заполучить, и его все устраивало. Не устраивало бы – не желал бы так отчаянно и бесповоротно, чтобы она была рядом. И выделываться перед ней он тоже не намеревался – уже сам понял, что по-другому с ней нельзя.

Посиделки получились удачные: после псевдофилософской лекции, темой которой была Скворцова, Котова даже накормили ужином. Но вскоре гости засобирались домой. И если коллегу Майский отпустил легко, то с дамой поступать так же он не желал.

– Ты уверена, что тебе нужно уходить? – просигналил он бровями, подходя ближе. Они провели такой чудесный вечер, что ему очень не хотелось расставаться на ночь глядя.

– Уверена, – подняла девушка на него глаза. Молодые люди стояли в коридоре, и мужчина пытался не дать Ане пройти. Она положила ему руку на плечо. – Сереж, не торопи события, – серьезно сказала Мельникова. – Я приехала сюда по делам и из-за Ольги. В планах не было… – она замялась, затем выдохнула: – Короче, я только несколько дней назад выгнала одного кобеля из своей квартиры, так что сам понимаешь…

– Понимаю, – присвистнул мужчина, потянувшись за курткой. – Тогда я тебя отвезу. Нельзя, чтобы дама возвращалась ночью одна.

– Мм, зарабатываешь себе плюсики в карму? – улыбнулась Аня.

– Очень на это надеюсь, – Майский обнял ее одной рукой за талию и наклонился к лицу. – На что можно обменять плюсики из кармы? – прошептал он у самых ее губ.

Девушка хихикнула и с готовностью приняла поцелуй.

– Поехали, – ткнула она его кулачком в грудь пару секунд спустя. – Все будет зависеть от того, насколько ты терпелив.

– Я очень терпелив! – пылко заверил Сергей, открывая дверь. – Терпеливее меня вот прям нет никого на свете!

– Шутник! – рассмеялась Мельникова.

– Да, я такой, – расплылся и он в улыбке.

Девушка покачала головой и вышла из квартиры.

========== Часть 47 ==========

Знакомый охранник расплылся в улыбке, узнав племянницу полковника, и без вопросов пропустил дальше. Ольга сделала глубокий вдох и переступила порог. Как странно, Аллочки нет на рабочем месте. Наверное, ушла уже? Жаль, хотелось поздороваться, узнать, как дела.

– Добрый вечер, вам кого? – раздался несколько грубый голос. Скворцова обернулась и увидела спешащую ей навстречу девушку. – Вы по какому вопросу?

– Добрый вечер, – отозвалась она. – Я пришла к Вале, к Валентине Антоновой, мы договорились. Простите, с кем имею честь?

– Старший лейтенант Горохова, – представилась девушка, – Ольга Сергеевна.

Скворцова не смогла сдержать смешок, что не укрылось от оперативницы.

– Простите ради бога, – извинилась вошедшая, улыбнувшись, – просто я тоже Ольга Сергеевна. Только Скворцова.

– Племянница полковника, – пробормотала Горохова, меняясь в лице, и как она ни старалась сделать это незаметно, от гостьи не укрылось, что лейтенант начала придирчиво изучать ее.

Так это и есть та самая Скворцова, любимица публики? Из-за нее страдает Котов? С ней постоянно сравнивает? Оперативница ухмыльнулась про себя. Она-то думала, что эта Скворцова какая-нибудь… а она совершенно обычная. Ну, допустим, улыбка у нее милая. И волосы тоже… ничего. А вот глаза у нее, у Оленьки, красивее. И еще она намного стройнее этой звезды. Не сказать, конечно, что племянница полковника толстая, но она, Оленька, как фарфоровая статуэтка, тонкая и изящная, а эта… Ну и моложе она этой Скворцовой. Вон у той мимические морщины на лице видны, особенно когда улыбается. Она их даже косметикой скрыть не пытается. И вообще, похоже, ею не пользуется. А зря, могла бы тоже выглядеть моложе. Вот ей, например, никто больше восемнадцати не дает, а уже двадцать шесть исполнилось!

– Олька! – взвизгнул кто-то за спиной, и обе девушки увидели сияющую Аллу. Подбежав, она буквально повисла на Скворцовой. – Ты когда приехала? Как я рада тебя видеть! Ой… – спохватилась она, – а вы знакомы?

– Познакомились, – изобразила вежливость Горохова, ставя подпись в журнале. – Я пойду. Всего хорошего, – попрощалась она и, не дожидаясь ответных слов, поспешила к выходу.

– Кто это? – кивнула в сторону уходящей гостья, когда та была уже далеко, чтобы услышать. – И что она про меня знает?

– А что? – насторожилась Алла.

– Она меня сейчас рассматривала, как букашку под микроскопом, – улыбнулась Скворцова.

– А ты не обидишься, если я скажу? – на всякий случай спросила Семенчук, девушка отрицательно помотала головой. – Ну, хорошо. Это новая напарница нашего капитана Котова.

– Вот как? – левая бровь мягко поползла вверх.

– Ну да, она у нас стажер. Думаю, ребята говорили о тебе, вот она и в курсе. Дело ж МГЮА до конца не закрыто, а суд уже на следующей неделе. Вон Ваня с Оксаной никак не найдут, зачем этому адвокату нужны были книжки.

– Понятно, – медленно произнесла Ольга. – Ладно, Аллочка, меня Валя ждет – мы с ней договорились, – улыбнулась она.

– Конечно, иди, – блондинка тоже улыбнулась. – Еще ж увидимся… – однако стоило Скворцовой исчезнуть за поворотом, Алла быстро схватила мобильник и отрапортовала: – Холод, холод, прием! Это первый! Объект номер один направляется в вашу сторону! – и, получив от кого-то ответ, довольно убрала телефон в карман.

Гостья заглянула в морг.

– Можно?

– Олька! – счастливо улыбнулась Антонова, вскакивая со стула и бросаясь навстречу входящей подруге. – Пару недель тебя не видела, а уже так соскучилась! – честно призналась она.

– И я, Валечка, – не стала скрывать девушка. – Даже удивительно. Я вот сейчас вошла, и на меня такая ностальгия накатила… А я ж была у вас всего неделю…

Дамы обнялись.

– И… как твои дела? – полюбопытствовала Антонова.

– Нормально, – кивнула Скворцова. – Научница мной очень довольна. А у тебя?

– Да и у меня порядок, – как бы нехотя ответила женщина, – но я тебя не про учебу спрашиваю.

– А про что?

Валя помолчала.

– Ты знаешь, а он изменился, – с места в карьер вдруг ринулась Антонова, и не было нужды уточнять, о ком шла речь. – Стал более спокойный, мягкий, что ли. Вот буквально может с неделю где-то.

– Готовился к моему приезду? – усмехнулась Ольга. – Да брось, Валь. Не думаю, что причина во мне. Я тут столкнулась в дверях с его новой напарницей. Она меня так разглядывала…

– Горохова-то? – улыбнулась женщина. – И немудрено. Ей, знаешь, как уши прожужжали тут все кому не лень, какая ты у нас умница и красавица. Повезло же девочке иметь такое же имя. А еще и в пару с Котовым поставили!

– Так, может, это и есть причина его изменений, – осторожно заметила Скворцова.

– Ой, не говори ерунды, – отмахнулась, как от мухи, Антонова. – Он же ее тоже постоянно с тобой сравнивает, даже я как-то видела.

– Что видела?

– Да он смотрит на нее… – она помедлила, подбирая слова. – Словно ждет, что она вот-вот в тебя превратится.

Ольга прыснула со смеху, а Валя вздохнула:

– Не повезло девочке…

Телефонный звонок заставил ее переключить внимание. Сказав быстро «да-да, иду», женщина схватила какую-то папку со стола и посмотрела на подругу.

– Я сейчас быстренько Рогозиной бумаги отнесу и приду, ладно? Подожди меня тут.

– Хорошо, – просто улыбнулась Скворцова, провожая Антонову глазами.

После ухода Вали Ольга повернулась к двери спиной, обводя помещение взглядом. На этот прозекторский стол доставили труп Маши Шишковой, который все приняли за ее. Каково им было? Так переволновались… Бедные…

– Валь, извини… – раздалось вдруг, и девушка резко обернулась. – Оля?..

Скворцова оторопело застыла на месте – перед ней стоял Котов с точно таким же обескураженным видом. Мужчина явно не ожидал ее здесь встретить, как, впрочем, и она его.

– Привет, – заставила себя выговорить девушка, облизнув пересохшие губы.

– Привет, – он, казалось, отмер. – Не знал, что ты уже прилетела, – Костя улыбнулся.

– Вчера, – кивнула девушка, ловя себя на том, как же ей хочется его обнять. Просто обнять и все. А он словно читал ее мысли.

– В прошлый раз ты тоже прилетала «вчера», – Котов выдержал паузу перед крамольными словами, – и расцеловала в обе щеки, когда увидела…

– Костя… – выдохнула Скворцова.

– Что? – внимательно смотрел он.

– Ты Валю искал, – напомнила она, меняя тему. – Зачем?

– А, да, телефон где-то оставил. Не могу понять где, – Котов быстро огляделся вокруг. – Тут тоже не видно. Слушай, а у тебя телефон с собой? – как ни в чем не бывало спросил он.

– Да, – девушка немного расслабилась – вроде как опасность миновала.

– А можешь набрать меня? Мой зазвонит, и я услышу, – попросил мужчина, и Ольга достала свой мобильный. – Если, конечно, у тебя еще сохранен мой номер…

Черт! И вот почему на этих словах она перестала попадать по клавишам?! Держи себя в руках, Скворцова!