Текст книги "ВС-3 "Круг замкнулся" (СИ)"
Автор книги: Марина Миролюбова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)
– Почему?
Она снова посмотрела на него голубыми глазами, серьезно так, задумчиво, что-то решая для себя и для него.
– Зачем ты себя мучаешь?
– Это мое дело. Имею право, нет?
– Имеешь, – вздохнула Ольга, отодвигая его в сторону, чтобы слезть с подоконника. – Только это неправильно…
– Как посмотреть… – вернул он ей ее же слова. Девушка усмехнулась и, стянув с себя куртку, вернула ее владельцу.
– Езжай домой, – просто сказала она.
– Оля…
– Езжай домой, – Скворцова была непреклонна. – Я не играю в эти игры.
– Какие игры? – не понял Костя.
– Правда бывает жестокой, – прозрачно намекнула она.
– Не маленький – не заплачу, – уловил намек Котов. Он уже говорил ей это, и с тех пор ничего не изменилось. Ольга посмотрела в глаза, словно пытаясь понять, насколько он действительно способен выдержать то, что она скажет.
– Ты знаешь, что мы живем в разных странах. Знаешь, что я скоро уеду. Но вместо того чтобы подумать о ком-то или о чем-то другом, ты… – она запнулась, – здесь. Я тоже не маленькая – я прекрасно понимаю, чего именно тебе хочется, вот только мне не нужны курортные романы, любовь на одну ночь. Для тебя это очередная галочка в списке побед – я знаю, что чем добыча недоступнее, тем она желаннее, а меня такие отношения дестабилизируют. Я их не хочу. Меня они не привлекают. Как в песне: «Лучше уж никак вместо как-нибудь». *
А правда действительно бывает жестокой… Только как она могла подумать, что он проник в ее квартиру, чтобы провести с ней ночь?! Не то чтобы она была совсем не права, чего притворяться, да, он сгорал от желания быть к ней ближе – он не пятнадцатилетний юнец, в конце концов, чтобы довольствоваться прогулками, держась за ручку, но воспользоваться ситуацией – это не к нему. Он – офицер, интеллигент в третьем поколении!
– Неужели ты серьезно думаешь, что я пришел для того…
– Я не говорю о том, для чего ты пришел, – быстро перебила Скворцова и вздохнула. – Я звонила Юле, дальше, по-моему, цепочка очевидна: она сказала Лисицыну, он – тебе, ты заволновался и приехал… – она помолчала. – Костя, если я чего-то не говорю, это не значит, что не знаю и не вижу. Мы уже это обсуждали. Я вообще молчу об очень многом, чтобы сохранить хрупкий мир, который я считаю лучше доброй ссоры. И я уже сказала, что считаю это неправильным. Да, это всего лишь мое мнение, и ты безусловно имеешь право. Я не отвечаю за твои действия, но… Мне бы хотелось, чтобы все было иначе. Извини, – она пошла прочь их кухни, но на пороге обернулась. – Захлопни дверь, пожалуйста, когда будешь уходить.
На несколько секунд он застыл посреди ее кухни. Против лома нет приема. Если нет другого лома. Котов тряхнул головой, не соглашаясь принимать ситуацию такой, какой она была, и вышел из квартиры – не место и не время для разговора. Завтра.
А Ольга решила включить музыку, чтобы было проще расслабиться и заснуть снова, но песня, как назло, мешала успокоиться.
– Ты не должна была бы появляться сейчас и смотреть на меня так, ты не должна была бы позволять себе влюбляться и так играть, ** – заверял Алехандро Санс, и она хмыкала, словно поправляя его:
– Ты не должен был… – только ответ предназначался явно не певцу.
– Если бы мы только могли быть больше, чем просто любовниками, ** – словно издевалась над Скворцовой девушка, певшая с ним дуэтом.
– Ну что за бред, – простонала Ольга, мысленно повторяя про себя последние строчки: «Эта игра закончена». **
Завтра – понедельник, начало новой недели. Пора уже озаботиться вопросом покупки билета домой, что-то она здесь задержалась. И по отношению к Котову это тоже нехорошо. Да, он взрослый мальчик и решает сам, как ему жить, но пока она здесь, ему будет очень сложно не питать иллюзий, не дергаться за нее, не срываться каждый раз, когда опасность замаячит на ее горизонте. Не нужно быть интеллигентом в третьем поколении, чтобы провести параллель между Воробейниковым и Кульковым и смоделировать ситуацию дальше… Скворцова вздохнула, натягивая одеяло до самого подбородка. Из динамиков продолжало звучать:
No deberías aparecer ahora
No deberías mirarme así
No deberías hacer que te enamoras
No deberías jugar así
If only I could go slower
If only space could bring us closer
If we can’t be more than just lovers
If you believe that our love is not strong
This game is over… **
Комментарий к
* цитата из песни «Красавица-жена» (Александр Буйнов)
** цитаты из песни «This game is over» (Alejandro Sanz feat. Jamie Foxx & Emeli Sandé)
========== Часть 33 ==========
Новая неделя встречала москвичей солнечным ясным утром и ласковым теплым ветром. Куртки можно было смело оставлять дома – день обещал быть погожим и уютным.
Рогозина пришла в ФЭС раньше обычного, чтобы успеть разобрать бумаги на столе, и спокойно подписывала документы, когда к ней в кабинет ввалились радостные мужики.
– Доброе утро, Галя! – в один голос гаркнули они, отчего женщина выронила ручку.
– Доброе утро, товарищи майоры, – усмехнулась она, качнув головой. – Судя по вашим сияющим лицам, рыбалка прошла удачно. Да вы присаживайтесь.
– Еще как! – восторженно начал Майский. – Столько окушков наловили – мечта! Судак хороший тянул, а Петрович щуку вот такенную выцепил! – развел он руки в стороны.
– Прям такую большую? – Рогозина с улыбкой смотрела на коллег, которые хвастались ей уловом, как новогодними подарками утром первого января. Казалось бы, взрослые люди, а как дети.
– Серьезно, Галь! – вторил Круглов. – Мы ее разрезали на несколько кусков, каждый себе увез часть – куда мне одному столько.
– Что ж, я рада, что ваши выходные прошли успешно. До совещания еще десять минут – успеете выпить кофе. Заодно Сергей может ввести тебя в курс нашего последнего дела, – полковник перевела взгляд с одного майора на другого. – А мне тут еще закончить надо, – намекнула она.
– Не вопрос, Галь, – встал Майский. – Пойдем, Петрович, я тебе про наших студентов расскажу.
Мужчины покинули кабинет начальства и в коридоре столкнулись со спешащей в лабораторию Амелиной.
– Доброе утро, – поздоровалась она. – С возвращением в наши ряды, Николай Петрович, – девушка улыбнулась.
– Эх, с каким бы удовольствием я остался еще там, – мечтательно произнес тот. Теперь они кичились пойманной рыбой перед Оксаной.
– Слушай, Ксю, а тебе не надо случайно рыбки? – спросил Майский. – А то мы столько привезли – на всю контору хватит.
– Ну, если тебе девать некуда – давай, – согласилась Амелина. – Я рыбу люблю.
– Добро! Значит, завтра притараню, – расплылся в улыбке Сергей.
– Слушай, надо было Гале тоже предложить! – спохватился Круглов. – Чего это мы так лопухнулись!
– Ну, это ты сам, – похлопал друга по плечу Майский. – После совещания можешь и предложить.
– Ладно, я пойду, – встряла Оксана, – посмотрю, что там наш компьютерный гений за выходные наработал, – она махнула рукой и продолжила путь на свое рабочее место.
– Привет, – не отрываясь от экрана, произнес Иван, заметив ее на пороге.
– Привет, есть что интересное? – девушка быстро накинула халат и подошла к нему сбоку.
– Как сказать… – Тихонов откинулся на спинку стула и улыбнулся. – У нас сегодня матч-реванш, ты помнишь?
– Какой матч-реванш? – испугано вытаращила на него глаза Оксана.
– Все понятно, – протянул он. – Значит так, рассказываю: когда в прошлый раз мы победили пару твоих друзей, они запросили матч-реванш. Договорились на сегодня, на восемь вечера, типа понедельник – народу будет мало в клубе.
– Почему ты раньше не сказал?! – возмутилась Амелина.
– Так я ж не знал, что ты не помнишь.
– И что делать будем? – взволнованно смотрела на напарника девушка.
– Варианта два, – как ни в чем не бывало рассуждал Тихонов. – Первый – мы сдуваем игру, и общий счет становится один-один.
– Ну уж нет! – она возмущенно уперла кулаки в боки. – Чтобы я, да поддавалась!
– Ну, тогда второй вариант, – Иван был флегматичен до безумия. – Моя квартира ближе и к клубу, и к работе. Сделаем, как в прошлый раз.
Амелина поджала губы и прищурила глаза, сложив руки на груди.
– То есть ты хочешь сказать, что на тебя можно положиться в этом деле?
– На меня можно положиться в любом деле, – невозмутимо отозвался Тихонов. – Если я вызываюсь быть в этом деле.
– Ладно, посмотрим, – Оксана решила, что подумает об этом попозже, ибо ни один из двух вариантов не устраивал ее на сто процентов.
Ольга уже почти подходила к офису, когда услышала оклик. Обернувшись, девушка увидела Котова, идущего за ней и прибавляющего шаг, заметив, что она остановилась. Уйти было бы невежливо, поэтому, подавив вздох, Скворцова осталась ждать мужчину. Ей не хотелось снова выяснять отношения, и что-то ей подсказывало, что простым «привет, как дела?» Костя не ограничится.
– Привет, – он подошел к ней и улыбнулся. – Как хорошо, что я тебя поймал до начала рабочего дня.
– Привет, – вздохнула-таки Ольга, понимая, что интуиция и в этот раз оказалась права. – Зачем ты хотел поймать меня до начала рабочего дня?
– Поговорить хотел.
– О чем?
– О нас, – просто ответил он.
– Что? – опешила девушка. – О каких таких «нас»?
– О тебе и обо мне, – спокойно расшифровал Котов свою мысль. – Я вчера не стал поднимать тему, потому что ночь была уже на дворе, да и не место было… Но ты неправильно тогда подумала – я вовсе не считаю тебя галочкой в списке побед. У меня и списка-то такого нет.
– Стоп, – оборвала его Ольга. – Я не хочу продолжать разговор на эту тему. Костя, мы все выяснили еще в пятницу. Я знаю, что ты извинился перед Аллой, она мне звонила, чтобы сообщить, но это ничего не меняет. Этот один эпизод ничего не меняет. Мне не нужно показательных выступлений.
– Это не показательное выступление, – не согласился мужчина. – Я понял, что был неправ, – я извинился.
– Ты понял, что ты был неправ, потому что я тебе это сказала? – она заглянула ему в глаза. – То есть я каждый раз должна буду дергать тебя за рукав, когда ты орешь на кого-то, включая меня, а ты будешь просить прощения? – Костя молчал. Скворцова заставила себя успокоиться и продолжила: – Знаешь, я когда-то давно услышала в одном фильме очень верную фразу: «Ты всегда так – сначала ударишь, а потом прощения просишь. Как будто от этого не так больно». И вот сюда это очень подходит. Мне даже прибавить нечего.
– Я не поднимаю руку на женщин, – вскинулся Котов и тут же осекся – воспоминания об испанском освобождении были слишком свежи. – Я имею в виду, что…
– Слова бьют больнее, – тихо перебила Ольга, избавляя его от объяснений. Она не с этой целью подняла тему. – Очень часто слова бьют гораздо больнее кулаков.
– Я изменюсь, – он пристально посмотрел ей в глаза. – Ради тебя я готов измениться.
– Ох, господи… – вздохнула девушка и обреченно добавила: – Не надо меняться ради меня. Это неправильно.
– Что неправильно?
– Человек должен меняться ради себя, когда ему самому с собой некомфортно, когда он чувствует потребность в этих изменениях, а не потому что у него на горизонте появился другой человек, которого что-то не устраивает. Так нельзя, Костя, – эмоции снова брали верх, но оставаться беспристрастной было тяжело. – Нельзя меняться под каждого, кого встречаешь на пути. Человек является тем, кем является. И если кто-то не может что-то принять, значит, дороги расходятся. Такова жизнь. Сэ ля ви, как говорят французы. Понимаешь, я могла бы тебе сказать, что мне все равно, закрыть глаза, но я себя знаю – рано или поздно я не выдержу и обвиню тебя в том, что… – она вздохнула, – что ты такой. И обратное тоже верно: если ты будешь ломать себя под меня, то потом ты обвинишь меня, что, мол, ты так старался ради меня, а я… – Ольга замолчала. – Я тоже большая девочка, я слишком много разных отношений видела в этой жизни. Я не хочу играть в эти игры. Если оно изначально не клеится, значит, нет смысла лепить насильно.
– Изначально оно клеилось, – мрачно напомнил он.
– Мы просто плохо друг друга знали, – спокойно ответила Скворцова. – Да, я понимаю, что со мной сложно, я тоже не подарок, но я такая, какая есть. Притворяться или делать вид, что ничего не случилось, не буду. И я против того, чтобы кто-то менялся ради меня.
– Я так понимаю, терять мне больше нечего, – сделал вывод Котов.
– Ну зачем ты так? – вздохнула Ольга. – Ты еще встретишь девушку, которая…
Он не дал ей договорить – аккуратно притянул к себе и, наклонившись, поцеловал. Костя почувствовал, как она замерла на месте, не отвечая, но и не отталкивая, ощутил вкус и тепло ее губ. Она считает его грубияном, что ж, он не будет спорить – просто покажет, как она неправа. Он может быть нежным, очень нежным. Особенно с ней. С кем еще, если не с ней? Мужчина медленно и осторожно ласкал ее губы, неторопливо, бережно, словно стремился распробовать, пользуясь тем, что она ни чуточки не сопротивляется его действиям, не сбрасывает его руки со своей талии, не пихается возмущенно.
А потом Котов вдруг ощутил ее ладони на своем затылке, почувствовал, как она прильнула к нему и ответила на поцелуй. Господи, как же долго он хотел этого! Не в силах сдерживаться, Костя обхватил ее крепче и сильнее прижал к себе, ощущая своим телом биение ее сердца, чувствуя, как нежность уступает место страсти, причем взаимной. Оля не только позволяла себя целовать, она обнимала его сама, захватывала его губы, не давая сделать вдох. Мурашки побежали по коже от ее прикосновений, как вдруг девушка резко отстранилась, упершись рукой ему в грудь, и мужчина послушно разжал объятия.
– Никогда больше так не делай, – услышал Костя ее шепот, улыбнулся и, слегка наклонившись, так же тихо ответил:
– Не могу тебе этого обещать.
Скворцова резко подняла голову, буквально на несколько секунд он потерялся в ее серых глазах, затем девушка развернулась и пошла прочь. А он продолжал стоять с этой глупой улыбкой на губах, потому что в ее взгляде за пару мгновений он прочел то, чего ему так не хватало всю эту неделю. Она может говорить, что хочет, про то, что они просто коллеги, что она не желает других отношений, что она вообще не хочет с ним больше общаться, что что-то там не клеится, – ему все равно. Ее выдали глаза. И пусть сейчас в офисе она снова возьмет себя в руки и изобразит холодность и равнодушие, Костя никогда не забудет этот взгляд, эту надежду на то, что все еще может случиться так, как того хочет он. Оба. Пусть она в этом и не признается.
========== Часть 34 ==========
Летучка у Рогозиной проходила в обычном режиме. Ольга с Валей зашли последними, и Котов уже хотел отодвинуть стул для девушки, как, к его удивлению, она прошла к другой стороне стола и заняла место рядом с Тихоновым. Так, понятно, это ему наказание за утро – теперь она будет его игнорировать. Надо с ней обязательно поговорить после совещания, пока она себя не накрутила. А то эти женщины…
– Итак, что мы имеем? – привычной фразой начала дискуссию полковник.
– Мне пришла маршрутизация телефона Воробейникова, – первым ответил Иван, протягивая распечатку. – Он подозрительно часто бывает по одному и тому же адресу, – он вывел на экран картинку. – Я сначала подумал, что, может, какая забегаловка, потому что рядом с его конторой, но нет, это жилой дом.
– И кто там живет? – спросил Котов.
– Не знаю, – пожал он плечами. – Из наших фигурантов – никого. Я запустил там программку по сравнению номеров абонентов с адресами их регистрации, но она еще не обработала.
– А что у нас с выпускниками-то в итоге? – спросил Майский.
– Остался один – Ушаков Вениамин Ильич, – подала голос Амелина. – Он закончил Академию пять лет назад и на данный момент является единственным, с которым Воробейников не связывался.
– Лисицын с Соколовой вчера говорили с ним, предупреждая о том, что может появиться наш адвокат, – ввела в курс дела Рогозина. – У дома оставили засаду из местных оперов. В квартире оставили прослушку, в телефоне Ушакова тоже.
– А где, кстати, сами Юля и Костя? – спросил Круглов, он был единственным, кто не видел пару после ее возвращения из Испании.
– Они отпросились на полдня, подъедут к обеду, – улыбнулась Галина Николаевна.
– Мм, – довольно мурлыкнула Антонова. – Я, кажется, догадываюсь зачем.
– Поделитесь с нами, Валентина Владимировна, – попросил Тихонов, скорчив рожицу.
– Ну, по-моему, тут все просто, – развела руками женщина. – Они поехали подавать заявление в ЗАГС.
– Неужто женятся? – улыбался в усы Николай Петрович, потирая подбородок. – Даже не верится.
– Никому не верится, – подхватила Валя. – Я вот лично пока не увижу их с обручальными кольцами – не поверю до конца.
– Давайте не будем отвлекаться, – призвала к порядку Рогозина, и коллеги тут же вытянулись по струнке, как первоклассники за партой.
– Я вот что думаю, Галина Николаевна, – начал Котов. – А если Воробейников придет разговаривать с Ушаковым, а потом его быстро грохнет, как остальных? То есть местные опера его задержат, конечно, но мы потеряем последнего свидетеля, который может нам хотя бы что-то прояснить.
– Там же прослушка, – напомнил Тихонов.
– Она не спасет, – попытался реабилитироваться Круглов. – Да, мы услышим, что там что-то случилось, но может быть уже поздно.
– Можно дождаться, когда Воробейников позвонит Ушакову, чтобы договориться о встрече, и ловить его у дверей, – предложил Майский. – Попросить хозяина спрятаться у него в другой комнате и все.
– А почему этот Ушаков дома? – спросила Валя. – Он не работает нигде?
– Он в отпуске, – ответил Иван. – Сегодня последний день, на работу ему завтра.
– Он не будет звонить, – неожиданно сказала молчавшая до этого Ольга и пояснила: – Воробейников звонить не будет – он придет сразу. Он станет сейчас еще осторожнее, чем раньше.
Рогозина нахмурилась.
– Иван, пробей, где сейчас его телефон, – приказала она.
На экране высветился адрес офиса Артема Васильевича.
– Отсюда до дома Ушакова около часа езды, – прикинула Амелина.
– А есть координаты места работы Ушакова? – спросила Скворцова.
– Момент, – Тихонов вывел на экран карту, на которой мигала красная точка.
– Это почти другой конец города, – заметила Антонова.
– По лицу вижу, что у тебя есть какая-то идея, – улыбнулась Рогозина, глядя на племянницу.
– Не уверена, – качнула головой та. – Я пытаюсь поставить себя на место Воробейникова.
– И как?
– Да вот… Сереж, а ты можешь позвонить в офис, как будто ты Ушаков, и спросить, искал ли тебя кто-то? – Ольга повернулась к Майскому. – Можно, конечно, попросить самого Ушакова, но потеряем время.
Майор вопросительно посмотрел на Рогозину, та кивнула, протягивая телефон. Через минуту эксперты уже знали, что Вениамина Ильича спрашивали поставщики, курьер и какой-то неизвестный мужчина, не пожелавший представиться. Ему сказали, что Ушаков в отпуске, чтобы он перезвонил завтра.
– Получается, Воробейников выяснил, что клиента нет в конторе, значит, он дома, – озвучил Круглов общую мысль, пока Тихонов совершал манипуляции с клавиатурой.
– Его мобильный находится в офисе, – сказал Иван.
– Это ничего не значит, – пожал плечами Котов. – Он мог специально оставить его на работе, чтобы потом сказать, что весь день никуда не отлучался.
– Тоже верно, – согласилась полковник и набрала номер конторы. На другом конце провода вежливая секретарша сказала, что у Артема Васильевича переговоры в городе, когда он вернется, она не знает, но можно оставить информацию.
– Переговоры в городе, и уехал без телефона? – хмыкнул Круглов.
– Галина Николаевна, – подала голос Ольга. – А можно мы с Сережей поедем к Ушакову? Как он говорил – попросим спрятаться у него дома. Воробейников мог поехать к нему, а потом уже на переговоры. Относительное алиби, я бы сказала, совместить две вещи. К тому же, мне бы хотелось послушать, о чем они будут говорить. Может, что-то натолкнет меня на мысль, зачем ему все это. Я же тоже была в этом списке, – напомнила она.
– Ты хочешь поехать с Майским? – уточнила Рогозина. Ей казалось, что еще недавно ее племянница везде предпочитала быть с Котовым. Или он с ней?
– Да, если он, конечно, не против, – просто ответила Скворцова.
– Как я могу быть против, – расплылся в улыбке майор, но, увидев сжатые кулаки Кости, кашлянул и подтянулся на стуле.
– Что ж, езжайте, – одобрило начальство. – Будем надеяться, что наши догадки верны и вам не придется провести у Ушакова целый день.
Котов не верил своим ушам и глазам – Ольга на виду у всех попросилась на выезд с Майским! И даже не посмотрела в его сторону, когда уходила! Что это? Демарш? Она хочет, чтобы он ревновал? Костя чуть было не стукнул кулаком по столу, но вовремя словил на себе пристальный взгляд Антоновой, смотревшей серьезно и подозрительно, и заставил себя успокоиться.
Не успела Рогозина распустить сотрудников, как Аллочка сообщила, что Липова рвется поговорить с Олей, а она не может нигде найти Скворцову. Галина Николаевна ответила, что ее племянница уехала с Майским на задание, но велела привести Людмилу, чтобы побеседовать с ней самостоятельно.
– Я говорила, что хочу видеть Скворцову, – замерла на пороге Липова, увидев, что ее привели в кабинет к другому человеку.
– Я – полковник Рогозина, проходите, Людмила, – Галина Николаевна указала ей на стул и кивком отпустила старлея, сопровождавшего девушку. – Если вам это важно, Ольга – моя племянница.
Липова неуверенно опустилась на стул, покосилась на внимательно смотрящую на нее женщину и, вздохнув, сказала:
– Ольга мне вчера Уголовный кодекс принесла… – она помолчала. – Это правда, что меня точно не оправдают?
– Вы сами признали свою вину, – Рогозина старалась говорить мягко. – Как же вас могут оправдать?
– Артем говорил, что можно списать на состояние аффекта или заручиться справкой, что я того… больна на голову, – девушка опустила взгляд в стол.
– Людмила, это не ваш случай. Ваши преступления продуманы и подготовлены, они логичны и последовательны, – она сделала паузу. – Вы же сами медик, должны понимать…
– Да, но Артем сказал… – Липова запнулась, ее губы задрожали.
Вздохнув, полковник набрала номер Аллы и попросила принести воды. Рогозина видела, как дрожали руки девушки, когда та подносила стакан ко рту. Еще одна, которая потеряла способность мыслить здраво из-за любви. Сколько их таких видела у себя в кабинете Галина Николаевна за время работы? Десятки, сотни? Глупые влюбленные дурочки, готовые верить всему, что говорит мужчина.
– Я не убивала Макса, – тихо сказала Липова. – Я вообще только от ваших узнала, что он убит. И если вы нашли что-то на Артема, то, возможно, это он. Я ничего об этом не знаю. Он помог мне убить брата. Олег в последнее время стал совершенно неузнаваем. Артем говорил, что он меня обкрадывает, что если я не соглашусь продать дом, то брат меня убьет, чтобы стать единственным наследником и спустить все на наркоту. Я испугалась. Не знаю… Я тогда плохо соображала. Мы только похоронили деда, и все сразу свалилось на меня… – она помолчала, Рогозина ждала, не проронив ни слова. – Артем прятал меня у себя на даче, когда я якобы была в Испании. Это вообще все он придумал, говорил, что так я избавлюсь от брата-наркомана, но меня никто не найдет, потому что он, Артем, мастер всяких таких штучек, что он все продумает.
– Кто нашел Веру? – спросила Галина Николаевна.
– Он. Показал мне как-то и сказал, что это прекрасная возможность. Вера была бедной учительницей. Для нее съездить на халяву в Испанию стало просто подарком. Плюс еще денег ей с лихвой пообещали. А потом она откуда-то узнала про смерть моего брата и все это дело, – Людмила закрыла лицо руками. – Она стала шантажировать меня. Денег ей захотелось, сладкой, безбедной жизни. Я тогда очень испугалась, а Артем сказал, что ее нужно убрать. Он говорил, что люди должны быть полезны обществу, а когда они становятся паразитами, от них надо избавляться. Мол, пока Олежек был хорошим – мы ему помогали, пока Вера была простой бедной учительницей – мы ей вроде как помогли, а потом… – она опустила руки на стол. – Я не знаю, зачем я его послушала. Я вот сейчас рассказываю и сама не верю, что все это было на самом деле. Вы знаете, он когда что-то говорит, это выглядит так логично и убедительно, что не сомневаешься. И даже не задумываешься, что все может быть не так.
– Он использовал вас для своих целей, – вздохнула Рогозина.
– Но для каких? – недоумевала Липова. – Убить моего брата, чтобы я стала единственной наследницей, а потом жениться на мне – это я понимаю. Я об этом вчера весь вечер думала. Но ведь потом пришел его адвокат, этот… Самсонов вроде его фамилия. И он мне сказал, что я должна взять вину Артема на себя, чтобы его вытащить поскорее. Сказал, что меня он вытаскивать не собирается, если я не буду помогать. Что мне оставалось? У меня никого нет… – ее голос задрожал, по щеке покатилась слеза. – У меня же совсем никого нет… Артем сказал, что вытащит меня, после того как его освободят, что просто нужно подождать.
– И вы поверили…
– А куда мне было деваться? – Людмила с отчаяньем взглянула на полковника. – Я в любом случае в тюрьме. Только так меня посадят однозначно, а так – есть шанс, что Артем вытащит.
– Я не уверена, что он собирался вас вытаскивать, – осторожно заметила Галина Николаевна. – Как хороший юрист, он должен был знать, что это невозможно. Смягчить наказание – да, но вытащить… Это нереально.
– Я тогда не понимаю, зачем ему все это надо было?
– Людмила, вы действительно не знаете, зачем ваш жених все это устроил? Сотрудничество со следствием засчитывается на суде.
– Я ничего не знаю, – покачала та головой. – Я думала, что он помогает мне…
– А какие отношения были у Артема с Коровиным?
– С дедушкой? – удивилась Липова. – Нормальные. Я бы даже сказала, что дедушка любил его. Знаете, он был очень рад, когда узнал, что мы с Артемом думаем пожениться, говорил, что так я не останусь одна.
– А Артем как относился к Коровину?
– Да тоже вроде нормально, – пожала она плечами. – Всегда был вежлив, помогал… Они ж давно знакомы. Артем учился у моего дедушки, писал у него кандидатскую, у них всегда было очень много тем для общения.
Рогозина задумалась. Людмила казалась искренней, а это значит, что Воробейников не доверял и ей, боясь, что невеста может сдать его, если дело примет крутой оборот. Что же на самом деле нужно Артему Васильевичу? Этот вопрос не давал покоя уже несколько дней. Все версии оказывались какими-то несостоятельными. Зачем ему эта избранная десятка выпускников? Что он у них ищет?
Майский и Скворцова направлялись к Ушакову. Предварительно позвонив мужчине и договорившись о приезде, Сергей сел за руль, предоставив Ольге возможность немного подремать на пассажирском кресле.
– Ты прости, что я тебя так дернула, – виновато вдруг произнесла девушка.
– Да ладно, что там, это наша работа, – махнул рукой майор, бросив на нее задумчивый взгляд. – Но коль уж сама вытащила тему… можно вопрос?
– Валяй, – вздохнула она, предполагая, о чем пойдет речь.
– Тут наш интеллигент на меня так зыркнул, когда ты предложила поехать… Ты извини, что я вмешиваюсь, но у меня было чувство, что он меня сейчас на дуэль вызовет.
Ольга прыснула со смеху.
– Это хорошо, что ты смеешься, – тоже улыбнулся Майский. – Потому что я лезть не хочу, но ощущение, что вот уже вляпался. Я же видел, что он к тебе как приклеенный всю неделю ходил. Что случилось-то? Если можно знать, конечно.
– Да ничего, – устало отозвалась Скворцова. – Просто я думала, что мы друзья, хорошие друзья.
– Это с ним-то? Ты и он? Друзья? – Сергей ухмыльнулся. – Ну ты даешь! Да у него ж на лице все написано.
– Написано… – вздохнула девушка.
– Погоди, то есть ты сбежала ко мне, чтобы он к тебе не приставал что ли? – нахмурился мужчина.
– Ну почему сразу сбежала? Просто решила установить дистанцию, пока все не зашло слишком далеко. Все равно я скоро уеду, чуть-чуть осталось продержаться, – она отвернулась к окну, надеясь, что Майский не станет расспрашивать дальше, и майор правильно истолковал ее поведение, поэтому просто включил радио, чтобы убрать неловкую тишину.
Ольга закрыла глаза, опустив голову на подголовник. Да, не ожидала она такой прыти от Котова. Вот тебе и интеллигент в третьем поколении. А на самом деле – мужик обыкновенный, одна штука. Когда понял, что это окончательное «нет», перешел к запрещенным методам. В любви и на войне, как известно… Легкая усмешка тронула ее губы. В любви? Они знакомы всего-то пару недель, не больше, какая уж тут любовь? Так, интерес, влечение. Глупо было бы теперь отрицать, что оно взаимное.
В памяти снова всплыли его слова: «Я так понимаю, терять мне больше нечего…» И этот поцелуй, заставший ее врасплох, это ощущение нереальности происходящего. Ее руки взметнулись вверх, как крылья у птички, когда она ощутила, что он притягивает ее к себе, когда почувствовала прикосновение его губ к своим, такое нежное и завораживающее. Когда внутри что-то словно сорвалось камнем вниз, но не упало, а замерло где-то посреди пустоты, и ей на миг показалось, что она очутилась в невесомости, как космонавт, и только его сильные руки мешали ей улететь в бесконечную Вселенную. «Или черную дыру», – ехидно хмыкнул внутренний голос.
Девушка вздохнула. Как она могла потерять над собой контроль? Ведь накануне с Воробейниковым была аналогичная ситуация, но она быстро успела среагировать, чтобы не допустить лишнего. А тут… Ведь закрыла глаза, сама закрыла! Отдалась, даже не попыталась сопротивляться, не оттолкнула – наоборот! Ответила… Самой-то себе не соврешь – как полыхнуло внутри вдруг все жарким пламенем, так и потеряла она голову. Как ее руки оказались на его шее? Черт его знает! Как-то оказались. Да, она сама прильнула к нему, а когда почувствовала, что он тут же прижал ее к себе сильнее, позволила себе раствориться в его объятиях. Пусть на несколько секунд, но позволила же! И если бы разум вдруг не вышел из ступора, заставив ее опомниться…
Ох, Оля-Оля, что ж ты делаешь? – пожурила она сама себя. Попробуй теперь доказать ему, что ничего такого особенного не произошло, что вы просто коллеги. Он же не отстанет – он же тоже почувствовал, что пробил оборону. Кто ж после такого останавливается на достигнутом? «Не могу тебе этого обещать», – вновь зазвучали в уме слова Котова. И словно в подтверждение всем этим мыслям из динамиков донеслось:
Immortelle, immortelle
J’ai le sentiment d’être celle
Qui survivra à tout ce mal
Je meurs de toi… *
Комментарий к
* Бессмертная, бессмертная,
У меня ощущение, что я – та,
Кто выживет во всем этом зле.
Я умираю от тебя (по тебе)…
(с) Lara Fabian “Immortelle”
========== Часть 35 ==========
Рогозина как раз заходила в лабораторию, когда Тихонов издал победный крик Тарзана из племени обезьян, так что Амелина подскочила на месте и с ошарашенным взглядом обернулась в его сторону.
