Текст книги "Когда Кузнечики выходят на охоту (СИ)"
Автор книги: Марина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Она всхлипнула и кивнула.
– Тогда слушаешься меня во всем, не паникуешь и не тратишь силы понапрасну. Нам они сегодня еще понадобятся.
Не стану рассказывать о том, как долго и мучительно это было, сколько сил сам процесс забрал у роженицы и у меня, сколько нервов убил у бедолаги капитана и почтовых работников, которые не разошлись по домам до тех пор, пока все не закончилось в половине четвертого утра.
Скажу лишь, что Дора родила троих малюсеньких, но совершенно здоровых мальчиков и к тому времени, когда из Фархеса приехала лекарская карета (капитан за ней отправился лично, когда стало понятно, что никакая помощь к нам не приедет), их мама оклемалась настолько, что сумела включить мозги и сообразить, что прямо сейчас ей стоит вернуться домой, а не продолжать путешествие.
Я ее в этом полностью поддержала и выдохнула с облегчением, когда увидела, что вместе с помощью приехала стайка пожилых женщин, оказавшихся свекровью, матерью и тремя тетушками этой Доры безголовой. Что ж, надеюсь, за младенцами эти няньки будут следить лучше, чем за их матушкой.
Затем мы с капитаном тщательно вымыли каюту, которая этой ночью временно исполняла обязанности родильной палаты, я лично поменяла белье на новом матрасе – старый пришлось выкинуть – и, совершенно позабыв о присутствии постороннего мужчины, принялась расстегивать пуговицы на платье.
– Воды горячей тебе пришлю, – смущенно крякнул капитан, отводя от меня взгляд. – Отдыхай.
– Ага, – ответила я, не особо вдумываясь в смысл произнесенных слов, кое-как стянула с себя новое платье и даже проверять не стала, насколько сильно оно пострадало этой ночью, а затем рухнула на узкую койку и уснула, кажется, еще до того, моя голова коснулась подушки.
Глава 4. Казенный дом
– Куда прешь, твою магию! – раздалось прямо у меня над ухом, и я испуганно подскочила на месте, судорожно пытаясь сообразить, где я вообще очутилась. – Сказал же, мелкий груз сначала! Я вам кто? Боевик в восьмом поколении или тягловая лошадь?
– У себя в замке магией ругаться будешь, – раздалось в ответ, – а на моем «Пеликане» язык распускать только я могу... Тоже мне, восьмое поколение. На разгрузку почтового дирижабля только штрафников отправляют. Мне-то лапшу хоть не вешай, я к вашему брату с момента заложения Ордена летаю.
Во втором говорившем я моментально опознала капитана Дрозера и, улыбнувшись, упала назад на подушку. День вчера выдался на редкость суматошный, а уж вечер и первая половина ночи – вообще за рамками всех ожиданий. С другой стороны, я вчера хоть и устала, как та лошадь, которую помянул боевик в восьмом поколении, но это была хорошая усталость, правильная. Не каждый целитель может похвастаться, что еще в годы обучения помог роженице разрешится от многоплодной беременности, при этом все пациенты остались живыми и здоровыми.
Я сладко потянулась, на миг зажмурившись от ощущения сытого отдыха, и рывком вскочила на ноги. Не время залеживаться! Надо за женихом бежать, пока его кто-нибудь у меня прямо из-под носа не увел.
Пять наклонов вправо, пять – влево, десять – вперед и десять приседаний. Зарядка так себе, конечно, но я наверстаю. Вот как устроюсь на новом месте, так завтра же полный комплекс и сделаю. Мне форму терять никак нельзя. Не то чтобы я и после свадьбы собиралась лазить по трубам родного осиного гнезда, но тренированное тело пригодится любому уважающему себя целителю. Эрэ Брандс – глава целительского факультета – как-то рассказывал об операции, которая длилась почти четырнадцать – уму непостижимо! – часов. И ничего. Он не только спас пациента, но тому даже ногу отнимать не пришлось, хотя все специалисты в один голос твердили, мол, это невозможно.
Так что с тех пор я такими вещами, как зарядка – пусть и самая элементарная! – стараюсь не пренебрегать. Да и бодрит она получше холодного душа.
Кстати, о душе...
Закончив с зарядкой, я поняла, что мне нужно не только умыться, но и навестить уборную. Понимая, что в сорочке, которую я оставила на себе перед тем, как провалиться в сон, из каюты лучше было не выходить, я огляделась по сторонам и с удивлением обнаружила свое новенькое платье – вычищенное и выглаженное! – висящим на крючке слева от двери.
По-хорошему, конечно, нужно было возмутиться. Понятно ведь, что это капитана рук дела, на «Пеликане», кроме нас двоих, других магов не было, а привести в порядок наряд из привередливой дорогой ткани за пару часов могла либо опытная горничная, либо человек, знакомый с элементарными заклинаниями очищения, которые изучают на Общей магии в любом из учебных заведений Аспона. Но я была так благодарна капитану за то, что он избавил меня от очередного растрачивания магического резерва – я и после вчерашнего-то еще не до конца восстановилась! – что ни о каком недовольстве не могло идти и речи!
Быстро справившись с платьем, у которого все пуговички, весьма предусмотрительно, были расположены спереди, я вышла из каюты в поисках уборной, а позже вернулась к себе и постаралась вспомнить все, чему меня учила фру Агустина.
Получилось не так хорошо, как у богини моды и красоты, но я в этой науке пока человек новый! К тому же синяки исчезли из-под глаз, и кожа вновь начала светиться – а большего эффекта мне, в принципе, и не надо!
Еще раз полюбовавшись на себя в малюсенькое зеркальце – в каюте не было вообще никакого, поэтому пришлось воспользоваться собственным – я накинула на плечи пальто, взяла в одну руку саквояж, а другой ухватилась за ручку сундука.
Настроение было самым прекрасным! Я выспалась, я красива, я хорошо зарекомендовала себя перед главным сплетником Империи (кто скажет, что почта не разносит сплетни, пусть первым бросит в меня камень), я, в конце концов, добралась до Ордена в рекордно короткие сроки (кстати, надо будет узнать, насколько они коротки, а то солнечный свет за окном весьма однозначно намекает на близость полудня). И совершенно точно не собираюсь унывать и думать о таких глупостях, как возможная неудача. О неудачах пусть неудачники думают! А я лично считаю, что если человек чего-то по-настоящему сильно хочет, он этого обязательно добьется!
По длинному коридору я дошла до люка в полу – именно он был источником всех звуков – и, придержав юбку рукой, выглянула наружу.
– Добрый день, господа! И прекрасного всем настроения!
Четыре злых мужских взгляда впились в меня клещами, но один из них – капитанский – почти сразу потеплел.
– Миледи Агава! – заулыбался капитан Дрозер, зачем-то повысив меня до герцогини, но при этом использовав мое имя, а не фамилию. Впрочем, я и сама не могла вспомнить, представлялась ли я ему полностью. – Мы вас разбудили? Вот же. Прошу прощения. Ступайте к себе. Мы еще не меньше часа будем разгружаться, а затем я вас лично доставлю на место.
– Благодарю, милый капитан Дрозер! – со всей искренностью поблагодарила я. – Но на вашем волшебном «Пеликане» отдыхается лучше, чем на заговоренных перинах! Не помню, когда я в последний раз так высыпалась. Если вы поможете спустить вниз мои вещи, то я не стану забирать ваше время и прекрасно сама доберусь до…
– Даже слышать не хочу! – возмутился он, взмахнув для достоверности рукой. – Кев, не пялься! Помоги леди с вещами! До замка пешего ходу часа три. Поберегите свои прелестные ножки!
Я рассмеялась. Будь на месте капитана кто-то другой, мне было бы неприятно и, пожалуй, даже обидно, но мы пережили вместе одну Дору и рождение трех детей. К тому же он чистил мое платье и помог убрать постель после роженицы. Обижаться после этого на замечание о «прелестных ножках» – ниже моего достоинства.
– Спасибо!
Еще больше прижала платье к коленкам, примеряясь к приставной лестнице, но тут капитан взрыкнул с дикой яростью:
– А ну отвернулся! Кобель в восьмом колене! Еще мне тут будут под юбку хорошим девочкам заглядывать! Отвернулся, я сказал!
Ох...
Я стрельнула взглядом в неизвестного боевика, который таки отвернулся после слов капитана. Хорошо бы его проклятьем куриной слепоты оглушить. Или еще лучше, чтобы окосел на оба глаза. Но при свидетелях никак нельзя!.. С другой стороны, я же в замке Ордена не один день проведу, так или иначе, но все равно столкнемся, а эликсир из медвежьего винограда почти всегда при мне.
– А вы и в самом деле боевик из Ордена? – спустившись на землю, спросила я. – Щитодержец?
Дождалась, пока меня удостоят презрительного взгляда и, радостно оскалившись (мужчинам же нравится!), объявила:
– Я Агава Пханти. Меня к вам на практику целителем отправили. А вы...
Во взгляде боевика проскользнуло что-то нехорошее, но я не успела опознать, чем именно это было, потому что капитан Дрозер, видя, что отвечать мне не торопятся, вновь заговорил:
– Бержаном Моком его кличут. Боевик в восьмом поколении, да из-за нрава своего дурного мальчиком на побегушках который месяц на почте работает. Ну, не рычи, не рычи, щитодержец... И глазками в меня не стреляй, чай я не девка.
Хмыкнул, покачал головой и, полностью утратив интерес к боевику, посмотрел на одного из своих подчиненных:
– Кев, покажи-ка ты барышне, где у нас тут горячий чай и бутерброды, раз к тяжелым грузам мы пока переходить не торопимся.
Я тут же почувствовала зверский голод и с признательностью глянула на Кева. Но завтрак пришлось отложить.
– Агава Пханти, стало быть. – Бержан Мок все же решил вступить в диалог, но улыбался при этом самым зловещим образом. – Оч-чень интересно.
Ох как мне не понравился его взгляд! Парень, судя по виду, был не намного старше меня, да и отличительных нашивок на рукавах его мундира я не заметила, однако при этом боевик смотрел так, словно был посвящен в какую-то мою исключительно грязную тайну.
Неудивительно, что я заинтересовалась. Сама-то я о себе ничего такого и близко не знала.
– Вы что-то хотите мне сказать, Бержан? – спросила, останавливаясь в двух шагах от боевика.
– Я? – Он гадко рассмеялся. – Ну уж нет. И без меня желающих хватает.
А после этого отвернулся и, сделав пасс рукой, активировал заклинание левитации, подняв в воздух один из привезенных «Пеликаном» ящиков. А я еще пару секунд сверлила боевика взглядом, но кожа у него, судя по всему, была как у носорога – даже ухом не повел.
– Ну и демон с тобой! – проворчала я и быстро подошла к ожидающему меня Кеву.
Что бы этот боевик обо мне ни знал – а он точно что-то знал, по роже видно было! – это что-то всплывет в самое ближайшее время. Вот тогда об этом и стану думать. А пока – завтракать!
Почтовая столовая, куда привел меня Кев, размещалась в одноэтажном здании, больше похожем на конюшню, однако внутри все было оформлено уютно и со вкусом, а пахло так, что у меня аж в ушах зазвенело от голода и непреодолимого желания немедленно отведать этот аромат на вкус.
По просторному залу талантливая рука декоратора причудливо разбросала симпатичные круглые столики, на каждом из которых стояла миниатюрная вазочка с букетом полевых цветов. Стены были украшены в лучших традициях старинных охотничьих домиков. За огнеупорной ширмой приветливо потрескивал поселившийся в каминном очаге огонь. В углу огромная бочка с медным краником, в таких трактирщики обычно хранили эль или сидр, на стене за прилавком – крепкие полки, сколоченные из толстых досок, а все пространство между ними утыкано небольшими крючками, на которых висят кружки всевозможных мастей и размеров.
Из-за внутренней двери, завешенной бамбуковой шторкой доносится песня о любви цветочницы и трубадура...
Сразу видно, хозяин – или, скорее, хозяйка! – очень любит и это место, и свое дело.
– А говорили, что тут только чай и бутерброды.
Я укоризненно глянула на своего провожатого.
– Ну, строго говоря, бутерброды у Кейлин тоже есть, – хмыкнул он, улыбаясь с таким довольством, словно самолично построил и украсил это очаровательное местечко, да и к готовке не раз руку прикладывал.
И пока я оглядывалась, решая, за какой из столиков присесть, проорал:
– Лини! Эй! Принимай гостью.
Незамысловатый мотивчик, долетавший до нас из внутренних помещений здания, оборвался, и уже через минуту в зал быстрым шагом вышла девушка. Девушка-подросток, больше пятнадцати лет я бы ей не дала, хрупкая до болезненности (я даже Третьим оком ее прощупала на предмет скрытой болезни), каштановые волосы перехвачены алой повязкой, а руки по локоть в муке.
– Гостью? – Посмотрела на меня, в огромных глазах цвета молочного шоколада, играло любопытство. – Ой, здравствуйте!
Ловко вытерла руки о белоснежный передник и быстро, едва ли не бегом, подошла ко мне.
– Здра...
– Наконец-то новое лицо! – перебила меня она и, крепко обняв, звонко поцеловала в щеку. – Вы надолго к нам? На почте служить будете? Мэтр давно хотел здесь переговорный пункт устроить, а то мы вечно без связи. Меня Кейлин зовут. Можно просто Лин. А вас?
– Агава. Можно просто Кузнечик и на «ты».
Она фыркнула:
– Кузнечик? Смешно.
Я пожала плечами, мол, так получилось.
– Ну, девушки, я тогда пойду, – откашлявшись, напомнил о себе Кев. – Эрэ Пханти, вы как позавтракаете, к дирижаблю возвращайтесь. Не заблудитесь?
Не найти огромный дирижабль посреди пустого поля сумел бы разве что полный растяпа. Но я парню на это указывать не стала, вежливо ответив, что справлюсь.
Когда он ушел, Лин потащила меня на кухню. Впрочем, я не сопротивлялась.
– Пойдем. Пока будешь есть, поболтаем, а то у меня там тесто. Ты не смотри, что тут безлюдно. К обеду подтянутся. Столько народу набьется, что сесть негде будет. Ко мне ведь не только почтовые и хуторские ходят. Егерские еще, лесничие. Сюда и щитодержцы каждый день наведываются. – Внезапно осеклась, остановившись посреди пути и подозрительно на меня глянула. – Или хочешь в зале остаться? Платье у тебя красивое. Испачкать не побоишься?
Я вновь рассмеялась, удивляясь тому, как причудливо скачет мысль в голове этой бойкой девушки, и покачала головой.
– Не побоюсь. Я ведь целительница, на практику в Орден приехала, нас такой ерундой не испугаешь. Идем же. Есть хочу так, что в глазах темнеет. Чем это пахнет, кстати?
– Так это пироги из Фархеса привезли, от моей сестры. От Мадди. Она у нас пекарка. У нее булки сам Мэтр покупает. Даже специальный артефакт подарил, с которым они аж неделю свежими и горячими остаются. Наша Мадди вообще молодец. Целую кондитерскую в большом городе открыла.
Замечание о том, что я на самом деле думаю про «большой город Фархес» я проглотила вместе с первым куском невероятно вкусного пирога. А Лин тем временем вывалила из огромной миски прямо на стол кусок теста и принялась его яростно месить, наговаривая:
– И все сама, сама. От матушки ни полушки не взяла. Мы ведь пришлые. Раньше в столице жили, только я тогда болела сильно, плохо помню. А потом нам один мясник помог. Хороший дядька. Мясо нам прямо бесплатно давал. И колбасу. Он нашу Мадди к себе в лавку взял, помощником. Представляешь, он сразу думал, что Мадди мальчишка, это потом уже… вскрылось. А когда у матушки внезапно радость случилась – старый дядька по мужу помер и нам все отписал, мы уже сюда переехали. Он конюхом почтовым тут был... Чаю хочешь? Или молока?
– Молока, – закашлялась я. Уследить за жизненными хитросплетениями судьбы юной Лин и ее семьи было непросто, но я старалась. Хотя голова потихоньку уже начинала кружиться. – Спасибо.
– Возьми жбан в холодильном шкафу, – кивнув на нужную дверь, велела она. И тут же, позабыв о сложной судьбе своей старшей сестры, перескочила на новую тему:
– А ты эрэ, стало быть? Да? Лекарка?
– Целительница, – исправила я. – Лекари без магии лечат, по старинке. Только титул «эрэ» мне присвоят лишь в конце лета, когда я за практику отчитаюсь. А пока я вроде как еще студентка.
– Но лечить умеешь же?
Лин подозрительно сощурилась, и я была вынуждена признать:
– Лечить – умею.
– Ну и не говори ерунды тогда! – Погрозила мне выпачканным в муку пальцем.
– Да я и не говорю, – хмыкнула я, покачав головой. Говорила тут, в основном, Лин. Я лишь кивать да подавать реплики успевала, а девчонка тем временем успела поведать мне все о жизни своей семьи (кроме сестры Мадди, которая в Фархесе жила, у нее было еще три сестренки и матушка, хозяйка этой харчевни), нашептать все местные сплетни, рассказать о предпочтениях в еде у щитодержцев, пожаловаться на Фархесского бургомистра... В общем, тонны полезной информации!
На прощание я пообещала заглядывать в гости – не часто, но по мере возможностей, припомнив при этом слова капитана Дрозера:
– Все же я в замке жить буду, а тут три часа пешего хода.
– Да какое три часа!? – Лини махнула рукой. – Час – и это если у каждого столба останавливаться и ворон считать. А если не останавливаться, или двуколку взять – так и вовсе за четверть часа домчаться можно. Двуколка, правда, тут только у Мэтра. Да у повара ихнего. У некроманта, но там такая труповозка – раз увидишь, потом до конца жизни от страху слово сказать бояться будешь. У молочника две, но на второй только его баба ездит – та ни в жизнь не даст. Жаднючая – страх.
– Лини, я пойду! – закусив губу, выпалила я. – Капитан Дрозер заждался уже, наверное. Увидимся.
– Пока. – Девчушка тоскливо вздохнула. – Ты только приезжай. А то ведь здесь и поболтать не с кем. Маменька да сестры. Маменьке не до того, а сестры малые еще. Приезжай, а?
– Обязательно! – пообещала я, внезапно осознав, что прирожденная, как мне показалось, болтливость Лин, по всей вероятности, всего лишь результат одиночества. Я в ее возрасте в центре столицы жила, в БИА училась. И у меня проблемы возникали не от того, что поболтать не с кем, а от того, что от разговоров не знаешь, куда спрятаться. – Вот как только устроюсь, так сразу в гости наведаюсь.
Ибо нельзя отказываться от такого ценного источника информации. Да и девушка приятная, с ней легко будет дружить.
Когда я вернулась к дирижаблю, капитан Дрозер уже закончил командовать разгрузкой и, как наседка вокруг цыплят, бегал возле своего «Пеликана».
Великан «Пеликан» лежал на земле, печальный и жалкий, как выброшенный на берег кит, а по его брюху ползала стайка ремонтников. «Проверяют целостность магического покрытия баллона», – сразу же догадалась я.
– Да не суетись ты, капитан, – задвинув на лоб окуляры обостряющие маг-зрение, проговорил один из работников, спрыгивая на землю. – Езжай, куда хотел. Не навредим мы твоей пташке, подлатаем только слегонца, а то мало ли... Пожар там, или сломается что.
– У меня ничего не ломается! – взвыл капитан, но ремонтник невозмутимо продолжил:
– А у нас маг-покрытие целехонькое – а значит, насчет катастрофы с жертвами и потерей ценного императорского имущества можно не беспокоиться.
Капитан покосился в мою сторону, нецензурно сверкнул глазами и глухо крякнул.
– Миледи Агава, – проворчал, впрочем, весьма любезно. – Позавтракали?
– Леди, – улыбнувшись, исправила я. – Можно просто Агава. И спасибо за беспокойство. Мне, кстати, сказали, что до замка отсюда не так далеко, как вы уверяли. Так что, если у вас возникли неотложные дела...
Лицо ремонтника погрустнело после моих слов, а губы сложились в тонкую пограничную линию, сквозь которую не пройдет ни одного бранного слова в мой адрес, это я сразу поняла. Как и то, что бедняга явно рассчитывал, на отсутствие не только капитана, но и всей нервотрепки, за которой не заржавеет, если владетель «Пеликана» соизволит наблюдать за процессом проверки. Не до конца понятная сцена
– Без меня справятся, – тоскливо простонал капитан, и я отчетливо услышала, как скрипят его зубы. – К тому же у меня пакет для Мэтра, который я должен доставить лично в руки. Прошу.
Он подставил локоть, и я с удовольствием уместила на нем свою ладонь, позволяя проводить себя к двуколке...
Желтая проселочная дорога весело бежала между зелеными озимыми, резными, совершенно сказочными мостиками три раза пересекла звонкую речушку и, скажу вам откровенно, «мои прелестные ножки» не отказались бы по этой замечательной во всех смыслах дороге пройтись. Надеюсь, у меня для этого будет еще время – впереди почти целый месяц до свадьбы, и после нее – три до конца практики. Хотя нет! Что это я? Не три месяца – а целая жизнь. Щитодержцы в замке живут со своими семьями – передавая это звание, как и титул, в наследство своим сыновьям. Учитывая, что ордену не так много, вот это вот «педавая» – какое-то странное.
Мы ехали совсем недолго – не четверть часа, как уверяла меня Лини, но точно не более сорока минут, когда на горизонте появилась махина замкового комплекса, в котором базировался Орден щитодержцев. Я из учебника новейшей истории знала, что его площадь превышает тридцать гектаров, но все равно удивленно ахнула, осознав реальные размеры этого монументального строения.
– Стало быть, три часа пешим ходом, – пробормотала я, и капитан Дрозер смущенно крякнул.
– Не обижайтесь. – Почесал кончик носа. – Больно хотел лично такую замечательную барышню в замок доставить.
Я смущенно фыркнула, но, как ни крути, слова мужчины были мне приятны. Дорога тем временем добежала до красной кирпичной стены, и двуколка затарахтела по новенькой брусчатке, сообщая обывателям замка о приближающихся гостях.
– Эй, Дауни! – прокричал из бойницы один из стражников, когда мы, миновав подъемный мост, остановились под решеткой ворот для таможенного досмотра. – Что за пташку ты нам привез?
– Клюв закрой и слюни подбери, дятел! – тут же откликнулся капитан. – Все твои пташки под крышей «Золотого апельсина» живут.
И добавил тихо, для меня:
– Тот еще ходок. Кхм… По семь раз в год от срамных болезней лечится. Хотя тебе об этом знать не стоит.
– Вообще-то я целительница.
– Не думай даже! Пусть мадам Бабочка его исцеляет. Похабника такого! А ты вот девкам рожать помогай.
– В Ордене щитодержцев? – хмыкнула я.
– …деткам сопли лечи, – невозмутимо продолжил капитан Дрозер. – Переломы там. Всякое.
И резко натянул вожжи, прокричав излишне ворчливо на лошадку, которая и без того еле-еле переставляла ноги:
– Тпру! Куда летишь, дура? – А затем спешился и помог спуститься с двуколки мне.
Я огляделась в поисках мальчишки-конюшего, но вместо него из пристройки с широкими дверями, но без окон, быстрым шагом вышел огромный мужик, хмурый, как нурэ Гоидрих накануне императорской проверки, молча поздоровался с капитаном за руку, кивнул мне, похлопал лошадку по крупу, сгоняя, прилипших к упругому боку оводов.
– Трой, нам бы Мэтра найти, – сказал мой провожатый, заглядывая в лицо здоровяка. – Ты ж все знаешь, я помню. Он где сегодня? У себя?
– Сегодня он в Фархесе, – зевнул тот. – Вчера после обеда некроманта туда нашего отослал. А в полночь у меня в привратницкой. Ну, помнишь, оне придумали зеркало переговорное в привратницкой установить, чтобы в случае чего можно было с самим связаться?.. В общем, сигнал. Я такой: че такое? А это некромант наш, дай Предки ему здоровьица, беда, кричит! Срочно мне сюда самого! Я до них достучаться не могу, они, видать, в опочивальню уже ушли. Ну, я послал нарочного. Четверти часа не прошло, как сам прилетел ко мне весь в мыле. Подать сюда, говорит, лучшего скакуна! А я: так некромант лучшего забрать изволил. Второго лучшего, говорит, а сам глазом бешеным так и косит, так и косит. Я человек маленький. Что велено, то и сделал. Так что нету Мэтра в замке. В Фархесе он.
Капитан удивленно моргнул и, глянув на меня, виновато разве л руками.
– В Фархесе? А случилось-то что?
– Случилось, – меланхолично пожал плечами местный конюх. – Какая-то важная столичная овца у них потерялась. В Ципу в Аспоне вошла, а здесь не вышла. Вот он и ускакал искать. Ужо ей всыплет, когда найдет.
Прихлопнул очередного овода на лошадином крупе и, судя по тому, как дернулись удивительно маленькие для такого большого человека уши, улыбнулся, глянув на меня.
– А вы барышня кем будете? Какими судьбами к нам? Дочка твоя, Дауни?
– Не дочка, – прошептала я, кажется, понимая, почему меня никто не встретил. Из замка до Фархеса путь не близкий. Разминулись мы с Джоной, судя по всему. А подлец из местного Ципа, нагоняя побоялся, вот и ляпнул, что я вовсе не приезжала. – Овечка я.
– А?
– Та самая. Которая потерялась...
Интересно, у Бержана Мока поэтому было такое гадкое выражение лица? Вот же мерзавец! Люди волнуются, а он даже не предупредил! Не поторопил даже! Нет. Не буду я его эликсиром из медвежьего винограда поить. Зачем? Я Джоне пожалуюсь. У него всегда фантазия лучше моей была.
