Текст книги "Когда Кузнечики выходят на охоту (СИ)"

Автор книги: Марина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Марина Ли
Когда Кузнечики выходят на охоту

Глава 1. Где найти мужа за тридцать дней

– Мне срочно нужны деньги, – внезапно и, что немаловажно, прямо возле моего уха раздался голос дорогого кузена Лиона, и я с перепугу едва не сорвалась в каминную трубу, по которой как раз выбиралась на крышу.

– И где, по-твоему, я должна их взять? – лениво поинтересовалась леди Крейдис, старая карга, жуткая скряга и по совместительству моя родная бабка. Именно из-за нее я в родной дом вошла не через главные ворота, а пробралась тайком и, даже можно сказать, с риском для жизни.

– То есть в роскоши имеешь право жить только ты, а я должен с хлеба на воду перебиваться?

Я закусила губу, чтобы не заржать вслух. С хлеба на воду он перебивается, как же. Щеки уже в дверь не пролазят у жиробаса, а все прибедняется... Хотя диета ему, конечно, не помешала бы. Глядишь, перешел бы опять с двуколки на одноколку. Боров. С хлеба на воду он перебивается... А кто в прошлом месяце спустил в игорном доме десять тысяч? Десять тысяч! Да я столько даже за год не заработаю! Даже если перестану готовиться к экзаменам, и все свое время буду уделять одним лишь зельям на продажу!..

– Болван, – выругалась бабка, и до моих ушей долетел приятный звук сочной пощечины. – Моим это все станет только через месяц. И то, если девчонка замуж не выскочит.

Я повторно чуть не рухнула вниз.

Девчонкой в этом доме называли только одного человека – меня. Я, откровенно говоря, не была до конца уверена, знает ли бабка мое имя в принципе, но подозревала, что все-таки да. Как-никак единственный ребе нок покойной дочери.

Однако в те редкие случаи, когда я умудрялась попасться на глаза леди Крейдис, она брезгливо, словно увидела таракана или мокрицу, поджимала накрашенные карминовой краской губы и выговаривала презрительным тоном:

– Что ты здесь делаешь, девчонка?

Всегда. И самое смешное, ей было совершенно неважно, чем я в этот момент занималась. Играла ли с куклами, рисовала ли, читала ли книгу, пыталась ли сжечь портрет прадеда при помощи лупы... Леди Крейдис с ледяным спокойствием ждала ответа, а когда я озвучивала очевидное, делала заключение:

– Ты мне еще и дерзить будешь, дрянная девчонка? Давно розг не получала?

Розги я получала после каждой встречи с любимой бабушкой. Так что ничего удивительного, что к восьми годам я научилась не отбрасывать тень и передвигаться по дому так, что меня даже слуги не замечали. Ну а в двенадцать я уехала учиться в Большую Императорскую Академию, и с тех пор мы с родственничками встречались только по очень – действительно очень! – большим и самым нелюбимым мною праздникам.

Впрочем, это было давно. И меня уже несколько лет не тревожили судьбы людей, которых родными я даже с самого крупного перепоя не назвала бы. Даже после того, как мы с алхимиками и некромантами в прошлом году в Ночь Кровавого Илайи пытались перепить боевиков.

Даже после того, как я экспериментировала с эликсирами и смешала слабительное с чихательным, и в процессе нанюхалась паров.

Я бы и сегодня сюда не пришла, если бы не вычитала в «Большом атласе артефактов» о Перстне ядов, который, если верить авторам, принадлежал мне. Ну, как мне? Роду Пханти. А так как я последняя из них (правильно, бабка с кузеном у меня ведь Крейдисы), то других владельцев у него и быть не могло. Самое смешное, этот перстень я в детстве сто раз видела – у бабки. Но мерзкая старуха по доброй воле не поделилась бы со мной даже зачерствевшей хлебной коркой. Ну, что ж? Значит, нужно самой его забрать.

Мысль пришла, закрепилась, план оформился – и я выдвинулась на дело.

Именно благодаря этому я сейчас висела в каминной трубе, раскорячившись, как корова на льду, и с жадностью ожидала продолжения разговора, недоумевая, какой может быть интерес у леди Крейдис к моему замужеству. Точнее к его полному отсутствию.

– Это как? – озвучил мои мысли дорогой кузен, и любимая бабушка выплюнула:

– Послали же Предки внука. Весь в деда. Такой же идиот. Ох, грехи мои тяжкие. За них, видать, Предки наказали муженьком, что из ума выжил. Иначе, спрашивается, какая вожжа этому старому хрычу под хвост попала, что он в завещании прописал эту паршивую девчонку? И ладно отписал бы ей пару золотых

– Магия с ними, я бы как-нибудь пережила эту потерю! Так нет же! Старая сволочь! Половину! Половину состояния!

Что??

Я чуть не заорала, услышав эту новость, клянусь! Но вовремя опомнилась и прикусила язык.

– И кому? Замарашке безродной? – продолжала яриться бабуля. – Папаша ее аптекарь дочь мою обрюхатил. Дурак, думал так в наш род войти. На что позарился, увалень козлобородый?.. Мне проще от дочери отказаться было, чем перед всем светом опозориться.

Я нетерпеливо цыкнула, ибо подробности грехопадения моей матери бабка описывала многократно, с великим удовольствием и совершенно не стесняясь в выражениях. Тут я ничего нового для себя услышать не могла. А вот про завещание и про то, как оно с моим замужеством связано, послушать хотелось очень.

Половина состояния Крейгов – это вам не перстенек оловянный, а что-то гораздо более весомое.

– Добро еще, что мне вовремя донесли! – продолжила рассказ бабка. – Стряпчий – душа-человек, шепнул на ушко, что этот хрыч задумал, и надоумил строчку одну в завещание внести. Мол, простимулировать в девице Пханти желание не засиживаться в девках, а работать над наследниками рода. Выйдет она до двадцати лет замуж – получит состояние в подарок. Нет – останется с носом.

Да что за жизнь такая! Я чуть не взвыла от досады. То-то бабка так спокойна. Мне же двадцать лет через месяц стукнет! Где я им мужа за тридцать дней найду?

Волна ледяных мурашек прошлась по позвоночнику, и я поняла, что это мой шанс.

Потому что в Бреда Алларея я влюбилась с первого взгляда. Как сейчас помню, я невменяемой сомнамбулой плелась в умывальни, чтобы почистить зубы перед важной встречей, которую Джона зачем-то назначил ни свет ни заря, а Бред стоял посреди женского коридора – такой невероятно красивый!! – и с недоумением оглядывался по сторонам.

– Эй, Кузнечик! – улыбнулся он мне, когда я прилипла к нему взглядом, не в силах справиться с нахлынувшим на меня чувством. – Не подскажешь, где в этом розариуме раздобыть горячий шоколад?

Нужно было сказать, что у меня в комнате, затащить к себе, а потом пусть бы восстанавливал в обществе мое доброе имя посредством помолвки и свадьбы, но в двенадцать лет мозгов у меня было не то чтобы много, поэтому я зачем-то спросила:

– Это почему это я «кузнечик»?

– Потому что хорошенькая до невозможности, – ответил он.

И я влюбилась.

Надо сказать, после того случая я много размышляла, что же такого в кузнечике может быть «хорошенького до невозможности», рассматривала картинки в учебнике, взяла в библиотеке несколько книжек... Даже завела себе парочку, поселив их в огромную колбу для вакуумной перегонки (кстати, именно после этого случая прозвище Кузнечик ко мне и прилипло крепче крепкого), но ничего хорошенького в этих зеленых, длинноногих, пучеглазых насекомых я так и не сумела найти. Разве что стрекотали они забавно. Ну и вообще, за ними было интересно наблюдать.

Впрочем, предаваться воспоминаниям о кузнечиках, цепляясь за внутренности каминной трубы, оказалось не самой лучшей идеей, ибо, задумавшись, я чуть не упустила нить разговора.

– Что значит, «избавимся навсегда»? – пробасил кузен, и я скрипнула зубами, мысленно отвесив себе подзатыльник.

– Тебе все разжевывать надо, да? – презрительно выплюнула леди Крейдис. – Не получит у девчонка наследство, нечем ей будет от Общины зеленых откупиться. Нечем будет откупиться – не сможет замуж выйти. Не выйдет замуж – не нарожает ублюдков, и вся сила Крейдисов вернется Крейдисам. Тебе, горе ты луковое!

– А если они… – не проникся бабкиной убежденностью кузен, за что и получил очередную оплеуху.

– Не смей перебивать, когда я говорю! Они за нее сразу уцепились, когда я только про уровень дара заикнулась. Обучение сами оплачивали. Нет уж. От такого лакомого кусочка, как наше отродье, зеленые никогда не отступятся.

У меня во второй раз едва заворот кишок не случился. Денек... нечего сказать! Одна новость лучше другой. Или правильно сказать «хуже»?..

Ну, бабка! А я-то думала, как это она на БИА расщедрилась? А это и не она вовсе! Продала меня зеленым плащам, старая сволочь! И не сказала ни слова. Знала, что я костьми лягу, но необходимую сумму накоплю, чтобы к целителям в Общину в вечную кабалу не идти.

Всегда знала, что бабка меня ненавидит, но даже не представляла, насколько.

Мысленно сплюнув от досады и злости, я еще повисела немного в трубе, но больше ничего интересного моя родня не обсуждала. Однако я после всего услышанного вместо того, чтобы продолжить путь, решила несколько изменить маршрут ради визита на кухню.

Пока я стояла над кастрюлей с компотом из зеленых кабачков – у леди Крейдис насчет этого был пунктик, она в каком-то модном журнале вычитала, что он помогает дольше сохранить молодость кожи, и хлебала его литрами, – в голове отчаянно билась мысль, что все мои проблемы можно было бы решить при помощи одной бледной поганки. И пойди докажи, что это я сделала! Магией я не пользовалась, поэтому по следу меня не отыскать, в дверь не входила, никто из слуг меня не видел. Бабка бы на моем месте даже не думала, траванула бы кровиночку без зазрения совести.

– На то она и леди Крейдис, – прошептала я и метнулась в кладовую. Здесь, в самом темном и мрачном углу, за ларем с отрубями, я хранила шкатулку с кое-какими снадобьями. Поначалу тут были лишь вещи самой первой необходимости: несколько антидотов, средство, которое помогает быстро восстановиться в случае сильной кровопотери, обезболивающее и кое-что по мелочи. Но со временем количество декоктов увеличилось, а шкатулка обзавелась магическим карманом, вмещающим в себя едва ли не всю мою личную коллекцию, начиная от мази против прыщей и заканчивая средством, восстанавливающим мужскую потенцию.

Как-то раз, во время очередного налета на родовое гнездо, я неудачно свалилась в трубу, сломала руку и чуть не издохла от болевого шока, пока добиралась до академии. Ну и всыпал мне тогда Джона! Честное слово, думала живьем меня съест.

– Ты почему «Смерть здоровью» дома оставила, самоубийца? – рычал он, пока я, шипя и поскуливая, латала сама себя, боясь показаться на глаза наставнику.

– А ты хотел, чтобы я с сумкой через плечо по каминным трубам лазила? – недобро зыркнув на лучшего друга, огрызнулась я. – Тогда б уж точно костей не собрала.

– Так ты в трубу свалилась? – задохнулся он и аж побелел, то ли от злости, то ли от страха за меня.

– Ну ты и… Куз-зя.

Сжал руки в кулаки, разжал, погрозил мне пальцем и рявкнул:

– Сломаешь шею, за помощью чтоб ко мне не приходила!

Вот после этого я и припрятала в бабкином доме кое-что из самого необходимого, чтобы в случае чего нагоняй от Джоны не получить. А то, что среди этих средств внезапно оказались, например, капли из медвежьего винограда – так это чистой воды совпадение. Ничего такого в отношении своей родни я не задумывала.

По крайней мере не в этом году.

Не в этом месяце – точно.

Ладно, сегодня и в мыслях не было. Зуб даю!..

Замерев над шкатулкой с моими сокровищами, я долго не могла определиться. Отчаянно хотелось воспользоваться давнишним советом любимого мужчины, по мнению которого во всех непонятных случаях стоило применять капли из медвежьего винограда. Этот эликсир на тернистом пути в борьбе за справедливость мною использовался уже не раз. Как и средство, вызывающее неудержимое чиханье, и эликсир правды, и модулятор голоса... Разве что...

Злорадная улыбка скользнула по губам, когда мой взгляд упал на вытяжку из синего гриба. Признаюсь сразу, изначально я делала краску для волос. И если бы Джона – случайно!! – не облизал ложку, я бы по гроб жизни не узнала о ее изумительном побочном эффекте. Всего две капли этого отвара – и волосы растут просто с невероятной скоростью. Густые, шелковистые, по всему телу.

Джона меня тогда чуть не убил, могилой Предков клянусь. Запер в лаборатории и пригрозил, что лично вольет мне остатки «треклятого волосача» в горло, если я немедленно не соображу, как избавить его от этого косматого безобразия.

Если леди Крейдис не изменила своей привычке, – а изменять привычкам не в ее привычках! – то старую каргу ждет удивительный сюрприз.

Спрятав шкатулку обратно за ларь с отрубями, я привычно ухватилась за решетку и, подтянувшись, забралась в трубу.

Больше мне ничто не помешало, и я вернулась в академию еще до того, как сторож закрыл главные ворота, по дороге набросав примерный план действий.

Пункт первый. Поговорить с девчонками. (Они в парнях получше моего разбираются).

Пункт второй. Вытребовать практику в Ордене щитодержцев. (Это посложнее, но выхода у меня нет, ибо мужчина моей мечты живет там почти безвылазно.)

Пункт третий. Заручиться поддержкой Джоны. (Он в Ордене – очень удачно! – уже почти год некромантом служит. Это ли не перст судьбы?).

Пункт четвертый. Влюбить в себя Бреда Алларея. (Этот момент требует небольшой доработки).

Пункт пятый. Сыграть свадьбу, получить наследство и зажить припеваючи.

И не говорите мне, что выйти замуж за тридцать дней невозможно! Это при наличии-то мужчины мечты и хорошего плана? Да проще только слабительное в кастрюлю с молодильным компотом подлить!

Глава 2. С кем поведешься, от того и наберешься

Вот уже семь с лишком лет я делила комнату с Дафной Уолш и Морной Бирн.

Обе девчонки были родом из небольшого приморского поселка. Их отцы владели одним рыболовецким судном на двоих и мечтали, что дети продолжат их дело. Беда в том, что ни у одного, ни у второго не было сыновей, а дочери категорически отказывались идти в рыбачки.

– Значит, надо найти подходящих зятей, – решили мужики и отправили дочерей учиться в столицу.

Девочки поступили в БИА и привезли с собой целый чемодан знаний о том, как и где нужно искать мужа, но сами эти знания почему-то не спешили примерять на практике, зато щедро делились ими с окружающими.

Наша комната еще на первом курсе стала местом постоянного паломничества для девиц, которым срочно нужно было привлечь мужское внимание. Причем зачастую ученицы были гораздо старше своих наставниц.

Никогда не думала, что окажусь на месте одной из них.

– Морна! – Я влетела спальню, по пути стаскивая с себя тренировочный костюм, который надевала либо на уроки телесного воспитания, либо «на дело» (Джона так называл мои вылазки в родное осиное гнездо). – Мне срочно нужна ваша с Дафной помощь!

– У Дафны сегодня свидание, – меланхолично отозвалась соседка. – Уже второе, значит скоро придет. А ты что такая всклокоченная? Где пожар?

Она отставила в сторону руку, чтобы полюбоваться идеальным маникюром, и только после этого перевела свой взгляд на меня. Морна была миниатюрной пухленькой брюнеточкой и многие покупались на взгляд ее невинных голубых глазок, но только не я. Я досконально знала, на что способна эта акула. Или, скорее, пиявка. Поэтому сразу призналась:

– Замуж хочу.

От удивления соседка едва не укусила свою суперспециальную пилочку для ногтей, к тому же вытаращилась на меня так, словно я – не я, а дракон о трех головах и семи хвостах.

– Да быть не может! – выдохнула она, прокашлявшись. – Кузнечик, ты влюбилась, что ли?

Вообще-то, очень давно, но к делу это не имеет никакого отношения, поэтому я, демонстративно промолчав, продолжила раздеваться.

– А Даффи говорила, что у тебя вместо сердца кусок льда. То-то она удивится! Кто он?

– Ты его не знаешь, – заверила я, накинула халат и схватила полотенце, стремясь поскорее смыть с себя сажу родимых труб. – Я пока сбегаю в душ, а когда вернусь, с готовностью выслушаю лекцию о том, как завоевать мужчину за...

Осеклась, понимая, что тридцати дней у меня нет! День на дорогу в замок ордена, день на свадьбу, день на встречу со стряпчим, день на непредвиденные обстоятельства. В лучшем случае двадцать пять. А то и двадцать три.

– За очень короткий срок, – мрачно закончила я. – Как можно скорее. Ну, ты понимаешь.

– Ой, предки-мамочки! – Морна прижала ладошки к щекам и ее огромные глаза стали еще больше. – Ты маленького, что ли, ждешь?

А еще вот эта вот помесь акулы с пиявкой умела делать неправильные выводы и, что самое ужасное, свято им верить.

– Ты совсем дура? – Я покрутила пальцем у виска. Только сплетен мне не хватало!

– Откуда маленький? Я два последних месяца из библиотеки только в лабораторию хожу.

– Да? – как будто бы удивилась она, но быстро спохватилась:

– А вообще да.

Но лицо при этом у нее было нехорошее. Подозрительное было лицо.

И мне даже Дафну не нужно было ждать с ее неизменной колодой гадальных карт, чтобы догадаться, кто в самом скором времени окажется в эпицентре академических слухов. И когда я говорю «скорое будущее», то имею в виду уже сегодняшний вечер.

Я мрачно посмотрела на Морну.

– Кузя, – немедля перепугалась она. – Я – могила! Только не нужно мне ничего подмешивать в маску для лица. Мне вполне хватило предыдущих восьми раз.

По разу на год совместного проживания.

Могло быть и хуже.

– Морни.

– От меня о твоей беременности не узнает ни одна живая душа! – воскликнула она, всем своим кругленьким личиком излучая искренность, но я ей, конечно, не поверила ни на миг. Мало того, я даже разубеждать ее не стала, не понаслышке зная, что это совершенно бесполезно и только укрепит девчонку в собственной правоте, просто ушла в душ, а когда вернулась.

– Ты в самом деле ждешь ребенка? – этой фразой меня встретила вернувшаяся со свидания Дафна.

Я покосилась на забившуюся в уголок Морну.

– Ни одна живая душа, значит.

– Дафна не в счет! – пискнула девчонка. – Она почти что сама догадалась.

Я почесала затылок и устало опустилась на край своей кровати.

– Я не беременна! – попыталась достучаться до девчонок, но ответом мне послужили два полных сочувствия взгляда.

Ну и в Бездну! Какое мне дело до слухов? Все равно я отсюда завтра уеду, а вернусь только за дипломом после окончания практики. Надеюсь, к тому времени я буду уже замужем, и сплетни о моей мнимой беременности уже никак не смогут мне навредить.

– Советом хотя бы поможете? – проворчала я и полезла за блокнотом, когда соседки наперебой зачирикали, одновременно раскладывая на специальном круглом столике пасьянс на мое будущее.

«Красота», – записала я первым пунктом.

– Мужчины любят глазами, – говорила Морна, следя за тем, как ловко Дафна мечет карты на стол. – Поэтому в самый первый раз ты должна быть ослепительна. Сама вряд ли справишься, лучше обратись к специалисту.

Я оглянулась на переговорное зеркало, чтобы проверить, не случилось ли что-то с моей внешностью с тех пор, как я видела свое отражение в последний раз.

Мне всегда казалось, что Предки были более чем щедры, наделяя меня красотой. Без ложной скромности – я себе нравилась. И волосы, хоть и рыжие, но не тусклого оттенка и не отливающие красным, а, скорее, как солнечный мед, золотые, и немногочисленные веснушки, и глаза, меняющие цвет в зависимости от моего настроения с голубого на темно-зеленый, и рост – не лилипутка, но и не каланча, и не обделенная всеми нужными окружностями фигура...

Морна проследила за моим взглядом и нехотя признала:

– Пожалуй, ты можешь обойтись и без специалиста. Но подчеркивать достоинства своей внешности ты все равно не умеешь.

«Проконсультироваться до отъезда», – отметила я под пунктом о красоте, здраво рассудив, что вряд ли найду в замке Ордена человека нужной мне специальности.

– Далее. – Соседка взмахнула ресницами и окатила меня ослепительной улыбкой – аж глазам больно стало. – Позитивность. Мужчины любят, когда им улыбаются.

«Улыбка», – записала я, впрочем не собираясь демонстрировать белизну своих зубов кому попало. Позитивность позитивностью, но прослыть девушкой, у которой одни лишь хиханьки и хаханьки в голове, тоже не хотелось.

– Ерунда какая-то получается! – внезапно проворчала Дафна, отрывая взгляд от карточной раскладки. – Карты говорят, что ребенка у тебя раньше следующей весны не будет. Ты же не слониха, чтобы двенадцать месяцев младенца вынашивать!

– Вообще-то двадцать два, – исправила я. – И я не беременна.

– Ну, да... – Дафна с растерянным видом заправила за ухо выбившуюся из прически прядь. – Может у тебя выкидыш случится. Карты об этом не говорят, к сожалению.

– А о чем говорят? – с придыханием спросила Морна, забыв о своих обязанностях лектора. При этом у девчонки было такое лицо, словно это на ее будущее Дафна карты раскладывает.

– Дорога дальняя, казенный дом, брюнет, ненужные хлопоты и свадьба, – отрапортовала гадалка. Почесала кончик носа и добавила:

– И подарок от бубнового короля.

После этих слов в меня впились два острых, как лезвия взгляда.

– Что?

Я зачем-то поправила халат и поджала под себя ноги.

– А ребенка ты от кого ждешь? – подозрительно сощурилась Дафна. – От бубнового блондина или от трефового брюнета?

– Я не беременна! – взвыла я и, окончательно осознав, что ничего толкового я из девчонок сегодня не вытяну, махнула рукой.

– Ну и демоны с вами! Сама разберусь. – Под пунктом о позитивности вписала «Купить пособие по охоте на мужа». – Давайте спать, мне вставать завтра рано.

Утро началось с визита к нурэ Даккей. Когда я только поступила в БИА, то сразу попала к ней в класс. Эта молодая девушка читала нашему курсу только общую магию, но как-то так получилось, что многие из нас бегали к ней за советами и по сей день. Оно и понятно, любой девчонке обращаться с вопросом (а бывало, что с нурэ Даккей советовались не только по учебе, но и по личным вопросам) было проще к ней, молодой, улыбчивой и понимающей, чем к кому-нибудь из ворчунов-мужчин.

Наставница только пришла в академию и, когда я влетела к ней в кабинет, пыталась пристроить легкое летнее пальто, на вбитый в стену гвоздик. Раньше нурэ в этой комнате жила, но после того, как они с мужем купили дом на Академической – в пяти минутах ходьбы от главного корпуса академии – полностью переделала спальню. Заменила кровать небольшим диванчиком, чтобы можно было прилечь во время дежурства, а платяной шкаф – книжными стеллажами. Многие из девочек частенько зависали тут, когда неохота было идти в холодную библиотеку, где даже в самое знойное лето гуляли ледяные сквозняки.

– Доброе утро!

– Утро добрым не бывает, – широко зевнула наставница. – Спать хочу, хоть режьте. Ты почитать или как? Вид растрепанный. Риган как-то прошлой весной притащил домой птенца малиновки. – О своих детях нурэ вспоминала нередко и с удовольствием, да и в академии непоседливые близнецы были частыми гостями. – Говорит, у кошки отобрал. Так вот, ты сейчас один в один, как тот птенчик. Так сходу и не отличишь.

Лучисто улыбнулась и спросила:

– Ну, что у тебя приключилось? Если нужна моя помощь, только скажи.

На коротенький миг появилось желание рассказать обо всем наставнице, которая за почти восемь лет нашего знакомства хорошего сделала для меня больше, чем вся моя родня вместе взятая, но потом победила совесть.

– Да ничего не приключилось, нурэ Даккей, – отмахнулась я. – Не из-за чего волноваться. Вам, кстати, вообще сейчас стоит поменьше волноваться, а вот спать побольше. На ранних сроках беременности сон очень важен.

– Агава! – смущенно покраснев, всплеснула руками она. – Да с чего ты...

– Я же все-таки целительница, – напомнила я. – И к тому же не слепая. Да вы не стесняйтесь! Нурэ Гоидрих, как и в прошлый раз, начнет о чем-то догадываться только тогда, когда у вас живот размером с луну станет.

– Да что там ректор! – вздохнула наставница. – Я пока и мужу не говорила. Боюсь, опять будет с часомером ждать меня на крыльце и скандалить, чтобы я не перерабатывала...

Кстати, о муже.

– Ну пара-тройка недель у вас в запасе есть. – В отличие от меня. Поэтому пора заканчивать с расшаркиванием и брать быка за рога. – Нурэ Даккей, вы простите меня, пожалуйста. Ну, что я вот так вот к вам с утра пораньше, но мне очень, просто очень-очень нужна ваша помощь!

Она вздернула рыжеватую бровку и округлила глаза.

– Моя?

– Да. Я знаю, место прохождения практики уже поздно менять, но у меня внезапные… семейные обстоятельства. И мне вот так вот. – Я черкнула ребром ладони по собственному горлу… – …нужно попасть в Орден. Это не какая-нибудь блажь! Это...

Хотела заверить, что это вопрос жизни и смерти, но наставница подняла руку, останавливая меня, и покачала головой.

– Агава, перестань. Мы с тобой знакомы не один год. Не нужно ничего объяснять. Ответь мне только на один вопрос. Это как-то связано с Джоной?

Я растерянно моргнула.

– С Джоной? – Нет, повезло, конечно, что он там служит, но это же просто совпадение! – Что вы! Ни в коем случае.

– М... – покивала она. – Я так и подумала. Ну, что ж. Ты уверена?

Я быстро-быстро закивала.

– Хорошо. Я свяжусь с братом, попрошу его прислать запрос на твое имя. Само собой, если им нужен целитель-практикант.

– Очень нужен! – Вскинулась я. Потому что иначе и быть не может. Раз уж судьба взялась курировать мою жизнь, раз уж направила меня в ту каминную трубу, то и в этот раз не должна подвести. – Я точно знаю.

– Ну, раз точно, то приходи после лекций, – улыбнулась нурэ Даккей. – Джоне передать, чтобы тебя ждал?

Я тихонечко взвизгнула и пару раз хлопнула в ладоши.

– Да я сама! Не нужно. Спасибо вам огромное! Если все получится, если получится. Вы даже не представляете.

– На свадьбу позвать не забудь, – фыркнула наставница.

– Самое первое приглашение – ваше, – со всей искренностью выпалила я и только потом, когда уже дверь кабинета нурэ Даккей захлопнулась за моей спиной, в недоумении почесала затылок. А как она о свадьбе-то догадалась? Неужели я что-то ляпнула вслух по давнишней своей привычке?

Вот я позорище. А! Нет времени на рефлексию! У меня по плану еще разговор со специалистом по красоте. Раз уж, чтобы заполучить в мужья любимого мужчину, мне нужно научиться подчеркивать свои достоинства, то пусть меня этому учит лучший из известных Аспону наставников. И пусть меня Предки до скончания веков жарят на огромной сковородке, если фру Агустина не относится к этой категории.

С этой монументальной дамой я познакомилась четыре года назад. Тогда у нас впервые появилось свободное время (до этого у целителей было столько учебы, что я за нею света белого не видела), и многие из студентов БИА с удовольствием тратили его на походы по столичным лавкам, на кофейни, ресторации. Мои соседки – у них на алхимистическом свободного времени было еще больше – с огромным удовольствием ходили в цирк. Однажды уговорили и меня, соблазнив бесплатными билетами, которые они выиграли в какую-то лотерею.

Само представление мне не очень понравилось. Клоуны шутили гнусно, лошади не выглядели счастливыми, акробаты уверенно летали под куполом, а я от ужаса жмурилась, торопливо вспоминая основы первой помощи при падении с высоты. А вот музыка, фейерверк и особенно костюмы меня привели в восторг. Ярко, красочно, необычно. Когда Дафна и Морна потащили меня за кулисы, знакомиться с каким-то страшно гуттаперчевым мальчиком, я так и сказала мужику во фраке и оранжевом, как апельсин, парике. Он отловил нас у фургончика вожделенного мальчика и строго спросил, что мы тут делаем, Дафна ответила, что изнываем от желания выразить восторг артистам. А он спросил, изумленно вскинув бровь:

– Неужели так понравилось?

Спрашивал он у всех, но смотрел при этом на меня. И я со всей своей пятнадцатилетней честностью ответила:

– Второй бы раз не пошла, но костюмы совершенно феерические. Ну и музыка с фейерверком ничего.

Подружки зашикали на меня, как две хорошо выдрессированные змеи, а мужик заржал, фыркая, как старый мерин, и тряся своей яркой гривой.

– Тина, душа моя, – отсмеявшись, произнес он куда-то в темноту, – на этот раз это к тебе.

– Ко мне? – ответила темнота густым и жарким голосом, а потом я увидела ее... Фру Агустину.

Два метра первозданной красоты, как она о себе говорила. Я бы на ее месте была бы немного поскромнее в выражениях, но о скромности лучшая моделистка Аспона не знала отродясь. Как и о стыде. И о приличиях.

– Скромность, стыд и приличия – враг красоты и моды, – утверждала она. А потому носила исключительно мужскую одежду, стриглась коротко и не прятала свои разноцветные глаза – карий и зеленый – за линзами очков.

Раз в месяц фру Агустина арендовала самую большую столичную сцену и устраивала для современных модниц показ. На него-то она меня и позвала, узнав о причине моего восторга.

– У меня денег нет, – проворчала я, пряча глаза, а она громогласно рассмеялась:

– Милочка, зачем тебе тряпки, которые я на показах продаю? Такому персику нужно что-то по-настоящему особенное, а не это вот все. – Покрутила в воздухе длинным мундштуком. – Я тебя в модели зову. Фактура больно хорошая. Заодно и заработаешь. Если хочешь.

Я, само собой, хотела. И уже десять дней спустя степенно выхаживала по краю высокой сцены в платье из легчайшего шелка.

К вопросу о том, что же должны носить такие персики, как я, мы никогда не возвращались – неинтересно мне было, да и не до того. И вот сегодня вопрос встал ребром.

Зная, что знаменитая моделистка не встает раньше полудня, я не стала терять время и, схватив первый попавшийся экипаж, велела ехать на Цветочную. Там, в помпезном доме с колоннами и жила фру Агустина, богиня моды и первозданной красоты.

– Агава, золотко, нельзя ли попозже? – зевала она, когда ее единственная служанка, сдавшись под моим напором, все же впустила меня внутрь. – У меня была тяжелая ночь. Я творила.

– У вас всегда тяжелая ночь, – напомнила я. – И мне нельзя попозже, я уезжаю. У меня, кстати, совершенно случайно с собой абсолютно волшебный порошок от похмелья.

– Я не пью! – возмутилась моделистка и, сверкая обнаженной монументальностью своих форм, проплыла в ванную комнату. – Кофию мне завари густого...

– ...и черного, как деготь. Я помню.

Пока я возилась с новомодной машинкой для приготовления этой горькой и совершенно неудобоваримой отравы, служанка принесла поднос с томатным соком и тарелочкой бутербродов.

– И как вы только не боитесь эту штуку трогать, – опасливо передернула плечами, следя за тем, как я уверенно заливаю воду в стеклянную колбочку и поворачиваю фитилек под горелкой. – Демонская придумка, могилой Предков клянусь!

Я даже комментировать не стала эту невероятную чепуху и молча стащила с тарелочки один из бутербродов.

– Ладно, давай сюда свой волшебный порошок, – рыкнула вернувшаяся из ванной богиня моды, и я услужливо протянула ей заранее приготовленный стакан. Зеленый глаз блеснул благодарностью, а карий опалил недовольством. – Чего прилетела ни свет ни заря? С такой скоростью только на пожар да собственную свадьбу бегают.