Текст книги "Под тенью черных крыльев (СИ)"
Автор книги: Марина Калина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
– Допустим, это правда и отношения племянника с его невестой не очень теплые... Зачем тогда Ноксу просить о ее встрече с родителями?
– Может подмазаться к ней хочет, а может и оставить там насовсем.
– Помилуй, это против правил!
– Вот именно! – согласилась Валери.
Интересная особенность этой супружеской пары– кто-то всегда поддакивал партнеру.
– Нельзя допустить, чтобы его женщина покинула Танай. Последствия могут быть ужасны. Может произойти...– Лексис очень долго пытался придумать, что же может произойти и в итоге сдался. Он не смог сходу достойно завершить реплику, но это ему и не надо– жена и так прекрасно все поняла.– Да что угодно может произойти! Не зря же мы прячемся от людей.
Валери закивала. Она подписывалась обеими руками за. Как вдруг, ее глаза засияли подобно звездам– она придумала новую гадость.
– Именно поэтому мы должны позволить ей уйти.
Лексис вопросительно поднял бровь. И жена растолковала ему свой план.
Уже битый час Ноксис торчал в этом коридоре, сидя на лавке. В ожидании решения совета он так долго таращился в противоположную стену, что закрывая глаза видел сучки и трещинки старого ясеня, панели из которого служили обшивкой коридора. На полу длинный узкий ковер, как река разделяющий комнату на два берега. Берега одинаковые– что на этом, что на противоположном симметрично располагались старые лавки. Скучный интерьер.
Любой посетитель мог пройти прямо по коридору и увидеть массивные деревянные двери, которые тоже размещались попарно: в архив и в царский кабинет, в библиотеку и в комнату для отдыха, в приемную и зал советов... Зал советов, туда-то Ноксу и нужно. Распахнуть бы массивные двери, заглянуть бы в глаза каждому, кто сидит за продолговатым овальным столом и сказать все, что он думает. Но нельзя– пока не звали. Ему не дозволено знать, что происходит за этими дверями, однако, обсуждение проходит аномально бурно и громко, что даже толстые створки не перекрывают звук.
"Не стоит вмешиваться в личные дела семьи" – отец.
"Дела семьи перерастут в проблему нашего народа" – генерал.
"Мы же не в прошлой эпохе живем, – мастер, – один раз можно сделать исключение".
"Одним разом это не ограничится!" – юстициар.
"Вы это серьезно? – обычно спокойная Ирис срывается на крик, поддаваясь общему настроению, – Неужели нам больше нечего обсудить, кроме этого? Через две недели мы ждем послов от чаек, а ничего не готово..." – Пожалуй, Ирис единственная, кто заслужил свое место в совете. Она еще так молода, но в усердии не уступит никому.
"Позвольте, от этого зависит секретность нашего существования, – снова генерал, – предлагаю вспомнить нашу богатую историю. Все беды воронов были прямо или косвенно вызваны женщинами".
Одни и те же реплики. А что самое интересное – Ноксис ждал этих слов, он все предвидел, и не было для него чего-то, что он бы не проигрывал в своей фантазии, представляя, как пройдет этот совет. Однако, случилось кое-что абсолютно необычное. Отчасти непредвиденное, отчасти предсказуемое.
По коридору, тихо скользя, как ладья по реке, проплыл дядя Лексис. Он не удостоил племянника взглядом, лишь постоял под дверью и послушал, о чем спорят старейшины. По обрывкам фраз он сделал какие-то выводы, кивнул сам себе, и широко распахнув дверь, вошел, нарочито громко шагая и шаркая больным крылом. "Надо же, – подумал Ноксис, – только что тихо шел, а теперь хромает и шуршит. Значит ли это, что он всего лишь прикидывается?".
В зале замолчали. Нокс не видел происходящего, но знал, что все взгляды сейчас устремлены на Лексиса. Он же, прикрыл за собой дверь и спокойным тоном начал свою речь. Дядя никогда не повышал голос, всегда говорил тихо и размеренно, даже во время напряженных споров, чем несказанно злил оппонентов. И сейчас эту его тихую речь Ноксис ненавидел как нельзя яростно, потому что из за толщины двери он мог расслышать разве что отдельные слова.
Недопустимо... в порядке исключения... гарантии... если Ноксис готов их дать... мы уже практиковали подобное...
– Что ты себе позволяешь? – это вмешалась Ирис. Что же нужно было сказать, чтобы вывести ее из себя? – Ты говоришь о родовитом вороне, чье слово само по себе является гарантией, не сравнивай его с мелкими жуликами!
Не вызывает сомнений... однако... так молод и неопытен...
Ноксис до последнего не мог понять, выступает дядя за или против, но был убежден– лучше бы он вообще не являлся.
После долгого ожидания, он, наконец, был вызван в зал. Решение объявил отец. Он говорил глядя в стол, будто приговор зачитывал. И Ноксис понял, почему:
– Совет принял решение. Кариме будет разрешено покинуть Танай на две недели. Но на определенных условиях...
Старейшины смотрели на него как на прокаженного, и Ноксис чувствовал себя без вины виноватым. Он стоял, слушал решение и краска сходила с его лица. Теперь, наконец, ему удалось собрать обрывки фраз, которые он слышал в коридоре, воедино. Вот почему дядя поддержал идею Нокса, вот почему разозлилась Ирис. Он бы и сам хотел разозлиться, но понимал, что за все нужно платить. И раз уж это условие– цена за улыбку его невесты, то Ноксис заплатит ее.
– Хорошо, я согласен, – он старался говорить как дядя– чтоб ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Нокс, подумай, доверяешь ли ты ей настолько, чтобы согласиться на такие условия? – в голосе мастера искреннее беспокойство.
– Доверяю. Как самому себе.
Нет, не правда. Он и сам прекрасно понимает– девушка уже пыталась сбежать, где гарантия, что это не повториться? Но как другие смогут ее принять, если даже жених ей не доверяет?
Стоит рискнуть. Она стоит того, чтобы рискнуть.
И Ноксис рискует. Он согласен на все условия. Все присутствующие члены совета и царь засвидетельствовали клятву ворона и отпустили его восвояси. Ирис же, не дождавшись окончания собрания сорвалась с места и погналась за братом. Она настигла его в коридоре, схватила за локоть и развернула лицом к себе:
– Ты в своем уме? Совсем голову потерял?
– Ирис, милая, в чем дело? – притворно спокойный голос Ноксиса.
– Лексис тебя провоцирует. Сам жить нормально не может и другим не дает. А ты как дурак, ведешься...
– Я все хорошо обдумал. Чего ты волнуешься, если все пойдет не так, не тебе же отвечать.
– Вот именно! – отчаянно воскликнула Ирис. – Ты мой брат, и отвечать придется тебе! Не делай этого, пожалуйста...
– Ирис, – Ноксис положил руку ей на плечо, – я уже взрослый и сам могу решать.
– Еще не поздно отказаться.
– Прости, мне нужно сообщить Кариме эту новость. Она обрадуется,– он поклонился сестре и оставил ее одну в коридоре. Она видела, как силуэт ее самого близкого друга и родственника исчезает в проеме, и когда Ноксис окончательно скрылся за поворотом, ощутила себя самой одинокой в мире.
Когда все успело измениться? Ведь еще вчера стоило Ирис сказать хоть одно слово– и он бы прислушался. А теперь он спешит прочь, к другой женщине, и делает для нее то, чего она явно не заслужила, рискуя своей жизнью и здоровьем.
Почему, почему мужчины такие глупые? Ирис видела невесту Нокса всего один раз и то мельком. Но этого хватило чтобы понять, чем та дышит. Тогда Карима пыталась сбежать, а Зенос поймал ее и притащил во дворец. Царевна несла бумаги из кабинета в библиотеку, и обратила внимание на девушку, которая в компании отца направлялась в крыло прислуги. Она еще тогда ей не понравилась. Слишком дерзкая, капризная, хитрая и непозволительно красивая. Да, мимо такой крали мужчина просто не может пройти. У нее на лбу написано– обманщица. Пару раз Ирис наводила справки о невестке и полученные сведения только подтверждали ее опасения. Судя по всему, девушка явно не знает меры и бессовестно использует жениха в своих корыстных целях. Ноксис крутится как белка в колесе, исполняя бесконечные ее желания, а она даже спасибо не скажет. И что мужчины находят в таких барышнях?
Бедный, бедный Ноксис! Разве он не видит, что его любит только Ирис, а подлой Кариме до него дела нет. И обида все сильнее разгоралась в сердце девушки. К ней добавлялась злоба и ревность. Неужели он не помнит все, что их связывает? Неужели их прошлое ничего не значит? Неужели он забыл, как они вместе пакостничали, баловались, а потом получали нагоняй? Неужели не помнит, как младшая на четыре года сестра делала за него домашние задания, потому что он, хоть и старший, но не имел склонности к учебе? Неужели не помнит, как приносил ей букеты из эдельвейсов? И когда он находился во дворце людей, и в далеком храме, она находила способ отправить весточку, хотя это было строго запрещено.
Их столько связывает, а он так легко от нее отказывается. Это предательство, вероломство, обман, нож в спину! Скупая слеза покатилась по щеке девушки и растаяла. Никто не полюбит его, как она, но ему нужна не любовь сестры, а любовь женщины. Это две разные категории, которые нельзя даже сравнивать, но все равно Ирис ревновала и завидовала.
Чем же эта особа заинтересовала ее брата? Чем эта Карима лучше ее, Ирис? Похоже, пришло время лично это узнать. И царевна решилась на встречу, которую долго откладывала.
Ноксис не спешил зайти в дом, он размышлял над словами сестры. Может и правда отступить, сделать вид, что не просил об отпуске для невесты. И каждый останется при своем, и ничего не изменится, и она не узнает, что у нее была возможность повидаться с родными. Нет, узнает ведь. И почему-то ему стало стыдно за то, что сомневается в ней, за свои малодушные мысли, за страх ответственности. Он ведь сам придумал это, а теперь хочет отступить?
Он постоял некоторое время на верхней площадке, наслаждался звоном посуды и щебетом невесты, доносившимися с кухни. Похоже она не одна. Ворон заглянул в окошко– девушка готовила обед, попутно беседуя со своей гостьей. Ноксис не видел прежде эту особу, должно быть новенькая. Ну вот, теперь ему не комфортно заходить в собственный дом– его появление прервет разговор, что было бы очень неловко. Но с другой стороны, он что, не хозяин?
Карима сама заметила его в окошке и помахала:
– Заходи, открыто.
Ноксис еще немного постоял у порога и вошел в дом, оставив нерешительность позади. Но все равно от взгляда невесты растерял все слова, которые заготовил заранее.
– Я, пожалуй пойду, – хитро прищурилась гостья, верно, решив оставить хозяев наедине.
– Так скоро?– удивилась Рима. – Ты ведь только зашла.
– Да я тут вспомнила, что воду поставила кипятиться...
– Тогда пока. Заходи еще.
Когда девушка покинула дом, Карима обратилась к ворону:
– Василика только позавчера появилась в Танае, но уже, кажется, освоилась.
– Я разве не говорил закрываться, когда ты одна?
Хмурится. И что может случиться среди бела дня? Вот ночь– дело другое, но Карима уже доказала, что может постоять за себя в любое время суток.
– Я забыла, – оправдывалась она, – то за водой бегала, то за пряностями. Не буду же я каждый раз на засов закрываться? А еще Лика пришла, вдвоем не страшно.
Жених тяжело вздохнул– ничему ее жизнь не учит.
– А это?– он взглядом указал на котелки и сковородки, громоздившиеся возле очага.
– Мне просто было скучно. Ты ушел, ничего не сказав, поэтому я развлекала себя сама. Вот ужин приготовила. На самом деле я готовила еще завтрак и обед, но ты не пришел...
Она говорила и попутно сервировала стол. У нее получалось удивительно красиво. Даже дворцовая прислуга ограничивалась тем, что просто накладывала еду в тарелки, а Карима задавала настроение, украшая стол салфетками, сложенными в причудливые фигуры и тарелочками, подобранными по размеру и цвету.
– Если подумать, это в первый раз, когда ты мне готовишь.
– Все бывает в первые...
– Мне нравится, как ты раскладываешь тарелки и приборы на столе. Как лежит хлеб, масло, салфетки...– ворон попытался сказать комплимент, только у него вышло так неуклюже, будто он и правда оценивал обстановку на кухне.
– Ты про сервировку? Видимо, я не зря училась этому у маменьки.
– Получается очень красиво.
– Главное, чтобы съедобно. Кстати не подумай, что я старалась тебе угодить. Просто вдруг ты бы вернулся из мастерской голодный и злой, а мне надо с тобой контакт налаживать.
Ноксис улыбнулся. Она беспокоилась о нем. Может даже сама этого не понимала, но беспокоилась. Или всего лишь пыталась загладить вину за побег.
– Карима, я был не в мастерской.
– Попробуй борщ, – девушка наливала черпаком ароматный суп, и Ноксис не удержался, наклонился к тарелке, почувствовал лицом тепло от пара, – сметаны?
– Да, – ворон схватился за ложку, и не дождавшись, пока Карима добавит сметаны, опустошил тарелку.
– Видно и правда голодный, – девушка поцокала языком, но ругаться на плохое поведение за столом не стала. Всем известно– голодный мужчина за себя не отвечает.
– Карима, я был не в мастерской, – возобновил разговор ворон.
– Да, я уже слышала.
– Я провел это время во дворце. Не знаю как сказать, – он почесал затылок, – в общем, я просил, чтобы тебя отпустили повидаться с семьей... Я вижу, как ты скучаешь. Совет согласился.
Карима вовсе не выглядела как человек, получивший желаемое. Она нахмурилась и присела возле Нокса.
– Но ведь женщинам нельзя покидать Танай.
– Нельзя, но для тебя сделают исключение, – девушка явно не верила своим ушам, – только один раз. Я провожу тебя туда, и заберу обратно. Всего у тебя будет две недели, это с учетом дороги.
Карима зажала рот, чтоб не закричать от радости, но восторженный стон все же сорвался с ее губ.
– Это правда? Ты сделал это для меня?
– Ну да.
– Ах, – девушка не удержалась и обняла жениха, – спасибо огромное! Как тебе удалось уговорить этих, чтобы пошли против правил?
– Ну я же царевич, мне просто не могли отказать, – о трудностях, сопряженных с отпуском Ноксис умолчал.
– Только не думай, что стану к тебе лучше относиться из-за этого.
Ноксис улыбнулся и Карима не смогла удержать ответную улыбку. И тут в ней проснулась женщина:
– Ой, а чего ты не ешь? Рагу, отбивные, борщ... И хлебушек, вот, какая же еда без хлебушка? – она спешила угодить и это развеселило Нокса еще сильней.
Надо же создать видимость доброй невесты, а то вдруг он возьмет да передумает?
– Ты теперь всегда будешь такая добрая?
– Не нравится– не буду. Сам себе готовь и стол сервируй, – девушка демонстративно отвернулась и скрестила руки на груди. И губы надула, всем своим видом демонстрируя, что обижена.
– Нравится, просто я не успеваю за переменами твоего настроения...
Карима повернулась, пристально глядя в глаза жениху. Простить или нет? Ладно, она все равно сейчас не настроена обижаться.
И все-таки хорошо он поступил, что договорился насчет отпуска. Счастливая невеста– отрада его сердца. Она от счастья усидеть на месте не могла, то увивалась вокруг Нокса, то хватала его за руку и что-то страстно рассказывала, то подкладывала добавки в и без того богатырскую порцию. Такой возбужденной он ее еще не видел. Она даже...улыбалась. И глядя на ее улыбку он уже не сомневался в правильности своего решения.
Но когда ночью Карима осталась одна, в ее голову закралась мысль– раз уж она добилась желаемого и ее отпустят домой, может у нее выйдет навсегда там остаться? Спрятаться в доме и никогда не выходить на улицу– там ее ворон точно не достанет. Хорошая мысль, нужно вернуться к ней на досуге.
На следующий день девушку разбудил стук, и она, накинув кружевной халат(недавно пошитый специально для нее), поспешила к двери. В окошко она увидела, что на пороге кучей стоят незнакомые ей вороны и испугалась. А ну как пришли дружки того, которому она нос разбила и принесли с собой возмездие? Она не станет открывать. Стук повторился:
– Хозяйка, отвори! – э, нет. Ей еще жить охота.
Она отсидится, подождет пока Нокс придет. И где его черти носят? Жених, однако, выступил из толпы и крикнул:
– Карима, можешь открыть, это свои.
Девушка отодвинула засов и в кухня наполнилась воронами, которые несли с своих руках сундуки и коробы.
– Куда ставить?
– На стол, я потом сам разберу, – Ноксис вошел последним, он тоже нес в руках сундук, который поставил поверх других,– спасибо за помощь, можете идти.
– Если еще что-то понадобится, дай знать, мастер.
Вороны ушли, оставив Кариму и Нокса одних. Некоторые вещи не поместились на стол и вороны поставили их на пол. В комнате стало как то тесно.
– Кто это был? – полюбопытствовала девушка.
– Подмастерья, – и, предупреждая следующий вопрос, добавил, – принесли подарки.
– А кому столько подарков? – Карима немножко позавидовала. С какой это стати ее жених будет одаривать кого-то таким количеством добра?
– Это гостинцы твоим родителям. Ты же не можешь вернуться с пустыми руками.
Карима открыла один из сундуков и ахнула: он был полон самоцветами разной формы и размеров, как только ворону сил хватило его донести? И если в этом сундуке такие богатство, то что же в других? Девушка принялась жадно открывать ларцы один за другим и их содержимое поражало богатством и разнообразием. Мягкий бархат, текучие шелка, узорчатые платки, изящные украшения. Поистине, царский дар!
В одной коробке оказался великолепный набор посуды, вырезанный из дерева. Маленькие ковши для питья полностью копировали один большой, в форме плывущей птицы, который предназначался для хранения напитков. Ложки и тарелки– расписные произведения искусства, такими есть жалко– поставить на полочку, пусть красуются.
– Ноксис, это не ты случайно сделал? – спросила Карима, аккуратно вращая в руках солоницу– уточку.
– Я, а как ты догадалась?
– Не уверена, но мне кажется, что я в каждом твоем изделии вижу твой след. Что-то неуловимое, но свидетельствующее о том, что именно ты приложил к нему руку. Это как почерк, понимаешь?
– Наверное, – мастер говорил, что когда у Нокса появится свой стиль работы с деревом, он сможет с гордостью назвать себя состоявшимся специалистом по дереву. Но главное, чтобы этот стиль не захватил его труды, сделав однообразными и похожими друг на друга, – ты видела не так много моих работ, но уже можешь сказать, к чему конкретно приложил руку я? Это потому, что они похожи друг на друга?
Ноксис опасался, что случится то, о чем мастер пытался его предостеречь. Боялся стать предсказуемым, скучным и однообразным в работе с деревом.
– Нет. Я не так определяю. Я научилась отличать твою работу от других, когда Аглая сказала мне, что ты лучший мастер своего дела. Я не знала, что все в этом доме– твоя работа. А потом я пришла в мастерскую и увидела...
– И все же?
– Я просто вижу, если изделие лучшее, почти совершенное, а значит, оно твое.
И Ноксу приятно это слышать. Он и так знал, что весьма хорош, но слышать похвалу от Каримы в тысячи раз приятнее, чем от остальных.
– Но как бы велико ни было твое мастерство, ты не мог сделать это за ночь.
– Я давно вырезал эту посуду. Просто стояла в мастерской. Мне она нравилась и жалко было кому попало отдавать.
– Кстати, почему у нас нету такой красоты? – возмутилась Карима. – Ты мастер по дереву, а в твоем доме вся посуда старая и не красивая.
– Ну, – пожал плечами Ноксис, – времени не было.
– Понятно, – вздохнула невеста, – сапожник без сапог.
И ведь она права– мог бы себе сделать, да все никак руки не доходили. Да и нужно ли было это ему одному? Теперь, когда у него появится жена будет нужно. Нокса с детства учили– женщин нужно любить и их желания выполнять, в пределах разумного, конечно. У них ведь нет крыльев, поэтому они слабы, беспомощны и несчастны. задача воронов– внести немного красок в их скучную жизнь.
Карима продолжила рассматривать подарки, она так увлеклась, что не заметила, как халат соскользнул, открыв взору легкое как облако ночное платье. Платье щедро открывало взору плечи и грудь, но и то что было прикрыто тканью не оставалось загадкой благодаря облегающему силуэту. Ноксис отвел взгляд, галантно делая вид, что ничего не замечает, но и не сказал девушке о небрежности в ее одежде. Может, из вежливости?
– Ноксис, получается, что ты меня выкупаешь?
– Выходит что да.
Это обстоятельство так обрадовало Кариму, что она закружилась как юла. От подобного движения халат совсем сполз и девушка почувствовала свою наготу.
– Ой, – она смутившись поправила халат, – я на минутку отойду.
Вернулась она быстро и уже в дневном платье.
– Тебе к лицу синий.
– Только заметил? Я его уже третий раз надеваю.
– Заметил давно, сказал сейчас. – Карима хмыкнула.
– А можно мне что-нибудь из этого брату подарить? Ему будет приятно.
– У тебя есть брат? Можно, конечно.
– Да, он уже женат, поэтому мы не живем вместе. Мы близнецы... А я что, не рассказывала о нем?
– Не рассказывала.
Карима достала отрез гладкого шелка и развернула его на столе. Он заструился мягкими складками, повторяя рельеф сундуков и ларцов:
– Очень красивый.
– Хочешь я тебе такой принесу? И камни принесу, и украшения...
Девушка нежно провела рукой по ткани и скатала ее в рулон.
– Хочу, но что мне с этим добром делать? – она грустно вздохнула, убирая драгоценный шелк в сундук. – Ноксис, а когда мне можно будет уехать?
– Когда закончатся приготовления. Подожди неделю, может меньше.
– К чему приготовления? Я могу ехать хоть сейчас, – по ее глазам было видно, что она сгорает от нетерпения, и неделя– уж слишком долгий срок.
– Мы не сможем унести это на руках. – Ноксис указал на горы вещей. – А если дождешься, то подготовят повозку. Я, конечно, могу нести тебя сам, но дополнительный груз навряд ли. К тому же матушка тоже готовит кое-что...
– Но в упряжке получится слишком долго. У меня есть всего две недели, и я не собираюсь тратить их на дорогу.
– Ты поедешь в упряжке только в одну сторону. А обратно я сам тебя отнесу.
– А лошади и повозка останутся в деревне?
– Да. Я, на самом деле хотел подарить их твоему отцу, так и родилась идея добираться верхом.
– Я думала, что вороны не ездят на лошадях. Они все равно медленнее, чем крылья.
– Лошади для женщин и для перевозки тяжелых грузов, – пояснил Нокс, – нам же они ни к чему. Матушка жалует тебе свою лучшую тройку.
Надо же, какая честь.
Карима примерила серебряную диадему, которая чудо как ей шла. Достала из ларца перстень и надела его на длинный пальчик. Камень переливался всеми цветами радуги, и девушка подставила руку солнечным лучам, пробивавшимся из окна. Она любовалась украшением и не замечала, что и ею любуются, как прекраснейшей драгоценностью.
– А как мы на конях через горы переберемся?
– Из Таная есть один выход, искусственная тропа, давным-давно проложенная воронами.
– О, секретный ход?
– Он не секретный, о нем знают все вороны. Женщины тоже знают, но им не сразу говорят. Новеньким мужья потом рассказывают, по мере необходимости, а местные знают о нем с рождения.
– И ты мне только сейчас о нем говоришь?
– А что бы ты сделала, если бы я сказал раньше?
– Думаю, я бы убежала, воспользовавшись этой тропой.
– Вот видишь! А ее вырубали в скале не для того, чтобы глупые девушки сбегали. Она для отступления. Все-таки не разумно загонять себя в угол и запасной выход должен быть всегда.
С этим утверждением не поспоришь, и все-таки Карима усомнилась в надежности этой тропы. Неужели никто из людей так и не нашел ее?
Карима выгребла из ларца с драгоценностями карманные часы на цепочке. Какие красивые фигурные стрелки. Такая тонкая работа! Нокса Вид часов заставил вспомнить о времени:
– Прости, мне нужно во дворец. Представляешь, чайки прилетят раньше срока, хорошо хоть предупредили, – и ворон направился на выход. Шагая за порог он бросил прощальное: – не забудь закрыться.
Карима осталась наедине с горой подарков. Жалко ей будет расставаться с такой прелестью, но мысль о том, что царевич ей может еще обоз и маленькую тачку такого добра подарить, заглушила жадность. У нее еще такого хлама будет пруд пруди, стоит только попросить. Или не будет? Что если добраться до деревни, а обратно не полететь? Нет, он заставит и силой утащит. К слову, как он похитил ее в прошлый раз? Девушка не помнила. Надо расспросить.
А может коварно сделать вид, что собирается вернуться назад, а самой рассказать родителям о крылатом похитителе? Не поверят... Подумают, что спятила. И верят ведь в русалок и водяных, а в ворона не поверят. Подумают, что она обманывает. Тогда отец запрет ее в светлице. Или замуж выдаст, что вовсе не желательно. Не стоит менять шило на мыло – это и ослу понятно.
" Как же тяжела женская доля, – подумала Карима, примеряя жемчужные бусы. Она поймала себя на том, что ларец с украшениями осматривала дольше других. На дне ларчика отыскалось усыпанное самоцветами зеркало, и девушка нашла в нем свое отражение, – а жемчуг мне не идет. Лучше малахит или агат".
Девушка примерила все содержимое чудесного ларца: и броши, и браслеты, и клипсы. Не обделила вниманием и височные кольца, которые явно диссонировали с остальными украшениями. А все-таки щедр ворон, может остаться с ним?
Карима была так сосредоточена на своем убранстве, что не сразу услышала, что в дверь постучали. Когда она очнулась, стук повторился, а затем отворилась дверь. Через порог перешагнула прелестная ножка, аккуратно ступая на пол, будто проверяя его на прочность. За ней последовала вторая, и вот уже целая пара ног стояла на кухне, а их обладательница осматривала помещение с хозяйским видом. Заметив Кариму, она холодно представилась:
– Ирис, сестра Нокса.
В голове Каримы сразу родилась следующая мысль: от утонченных городских барышень в заморских платьях она слышала, что нынче модно определять свой тип внешности. Всего их четыре и соответствуют эти типы сезонам. Для девушки до сих пор осталось загадкой: зима она, весна, лето или осень, но вот от вошедшей гостьи веяло стужей, хотя на дворе был август. Яркая зима.
– Карима, – представилась в ответ хозяйка. Ей стало неловко от того, что ее застали обвешанную украшениями, что елку гирляндами, да еще и с зеркалом в руке. Небось гостья думает, что Рима страдает от нарциссизма.
– Я в курсе, – холодно ответила Ирис. Она осмотрела Кариму с головы до ног и поджала губы. Еще бы, девушка и сама понимала, как глупо выглядит!
Взгляд небесных глаз гостьи прошелся по обстановке комнаты, задержался на открытых сундуках, вернулся к хозяйке. Удивительно, как это она могла смотреть по сторонам не двигая головой, а только одними глазами? Карима с неудовольствием отметила, что Ирис обладает внешностью необычайной красоты... волосы собраны в русалочий хвост, лоб высокий, глаза удивительно чистой голубизны, кожа слишком бледна и изумрудный цвет платья это подчеркивает. Само платье строгого кроя закрывало даже шею и туфли. Гостья являла собой полную противоположность хозяйки, облаченной в роскошное шелковое одеяние, щедро открывающее грудь и плечи. На Ирис не было никаких украшений, а вот Карима от души увешала себя побрякушками. Под взглядом будущей свояченицы она вдруг ощутила всю тяжесть этих прикрас, они будто пресс давили на нее, стремясь пригвоздить к земле. Рука девушки сама потянулась к клипсам чтобы избавиться от них, а те как на зло не хотели сниматься. Застежку заклинило и Рима оставила эту затею.
– Ты, как я вижу, купаешься в достатке?
Карима промолчала. Упрек заслужен. Она понимала, что предстала пред свояченицей не в лучшем свете, но и оправдываться не собиралась, только вопросительно подняла бровь.
– Ты, – продолжила наступление она, – даже не представляешь, с каким трудом добывается все то, что у тебя сейчас есть.
Не представляет. А действительно, как добывается? Навряд ли вороны батрачат день и ночь, к тому же Карима готова была поклясться, что они не перетруждаются. Ведь все чем заняты вороны, это патрулирование границ и резьба по дереву, верно?
Ирис подошла к столу и провела пальцем по шелку, торчащему из сундука, будто проверяя есть ли на нем пыль. Она вытерла руку о подол платья, точно ткань действительно была пыльной и сморщила носик:
– Непозволительное расточительство.
– Я не просила, он сам, – попыталась очистить себя Карима, но Ирис пресекла эту ее попытку.
– Говорить буду я, а ты слушай, – она говорила, и ходила из стороны в сторону. Совсем как Ноксис, только более плавно, будто лебедь, – мне все равно, если брат станет спускать на тебя тучу золота и каменьев. Я даже готова терпеть тебя, пока ты не будешь лезть в дела семьи. Но если ты со своими капризами подвергнешь жизнь и здоровье моего брата риску– не сносить тебе головы.
Ирис подошла к подоконнику, по которому провела пальцем так же, как и по шелку: – Здесь грязь, – как бы между прочим указала она и продолжила, – О чем это я... ах да. Небось, рада, что тебя отпускают домой? Слинять надумала, а заодно и обогатиться? Молчи, я тебя насквозь вижу. Если из-за тебя у Нокса отнимут крылья, я тебя из под земли достану!
– Как отнимут?– Карима стояла, как громом пораженная. Что за странные вещи говорит эта девушка?
– Что, правда не знала? Нокс не сказал? Ну так послушай. Он упросил совет отпустить тебя под залог своих крыльев. И если ты не вернешься, крылья отрежут. Но ты вернешься, я лично прослежу за этим.
– Я правда не знала!
– Запомни: ворон не может жить отдельно от неба. Он неразлучен с ветром, он сам – ветер! Его крылья рождают ураганы. Он сможет существовать без крыльев, но живым уже не будет. В конце концов, тоска по небу погубит его, – Кариме показалось, что Ирис говорила это так, будто сама пережила потерю крыльев. Конечно, это не могло быть так– у женских особей крыльев не было. Карима не знала, что "обескрыливание" – популярный вид казни у птичьих народов. И Ирис была знакома с несчастными, лишенными возможности вернуться в небо.
– Если предашь моего брата– подпишешь себе смертный приговор.
Гостья оставила хозяйку в одиночестве размышлять над услышанным. После такого прощания у Каримы возникло ощущение, будто ее ледяной водой окатили. Какая неприятная особа! Хотя... какое дело Кариме до той, кого она больше не увидит?
И забыв о неприятном знакомстве, девушка примерила еще одни клипсы.
7.
Если бы нетерпение не подгоняло Кариму, то она могла бы с уверенностью сказать, что не хочет, чтобы дорога домой заканчивалась. Она никогда еще не путешествовала дальше, чем в соседнюю деревню и все в пути удивляло ее: от невероятных пейзажей до ночевок в повозке. Путь в родную деревню начался так: пассажирская повозка подъехала к дому, там Ноксис нагрузил ее дарами, и провиантом, не забыл усадить и саму Кариму. Отбыли. По Танаю ехали неторопливо, размеренно, да и не разгонишься в этих горах. Мимо мелькали чужие дома, девушка уже научилась отличать их от нежилых деревьев.
