Текст книги "Журнал «Если», 2004 № 9"

Автор книги: Марина и Сергей Дяченко

Соавторы: Генри Лайон Олди,Наталия Ипатова,Евгений Лукин,Андрей Валентинов,Далия Трускиновская,Чарльз де Линт,Андрей Синицын,Дмитрий Байкалов,Наталия Мазова,Йен (Иен) Уотсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

При этом Евсей Карпович нарушил одно из первейших правил: никогда не попадаться на глаза хозяину. То есть можно показаться ему котом, или сковородкой, или мужиком в половину человечьего роста, или хоть старым лаптем, но в своем натуральном виде – ни за что.

Но сейчас было важнее всего, чтобы Денис видел домового, добровольно взявшего на себя роль приманки.

Евсей Карпович шел неровно – сперва решительно, потом от страха замедлив шаг, а потом, устыдившись страха, побежал вперед, словно в атаку. Все-таки гордости у него было побольше, чем полагается обычному домовому. Вихрь не заставил себя упрашивать – тут же и вымелся из-за угла.

– Гляди, хозяин, гляди! – закричал Евсей Карпович.

Вихрь рос прямо на глазах. Убедившись, что Денис все понял, Евсей Карпович развернулся и понесся прочь, вихрь – за ним. Денис поднялся с ящика и поспешил навстречу. Вихрь несколько вытянулся вниз и встал перед парнем, угрожающе качаясь. Денис показал кулак – вихрь опал. Домовой меж тем забрался в сумку и отдышался.

Сильно озадаченный, Денис вернулся к ящику.

– Ну, дед, преподнес ты мне проблему…

– Ты, хозяин, умный, книжки читаешь, экзамены сдаешь. Вот и придумай, что тут можно сделать, – отозвался Евсей Карпович, забираясь обратно в сумку. – Тебя эта нечисть, похоже, боится.

– Я полагаю, тут два пути, – сказал будущий юрист Денис. – Или эти ваши вихри могут существовать, не причиняя вам вреда. Тогда нужно просто отучить их охотиться за животными и за вами, домовыми.

– А как?… – безнадежно спросил Евсей Карпович.

– Или убивать – основное условие и единственная цель их дурацкой жизни. Тогда…

– Ну?…

– Тогда – найти их гнездо и уничтожить, – твердо сказал Денис.

– Еще неизвестно, что там, в том гнезде, – вдруг подал голос из сумки Акимка.

– А может, впрямь какая-нибудь кикимора сидит и командует? – обрадовался Евсей Карпович. – С кикиморой наши бабы справляться умеют! Не все, конечно…

Он имел в виду, что одолеть эту нечисть может та домовиха, у которой у самой характерец мало чем полегче кикимориного. Или такая мудрая, как бабка Бахтеяровна.

– И где, вы полагаете, это гнездо?

– Посередке деревни, может? – предположил незримый Денису Акимка. – Ведь из деревни же струйки ползут, которые закручиваются!

– Проведем следственный эксперимент. Хорошо, что у меня в часах компас есть. Вот и пригодился.

Денис взял сумку и пошел по дуге, огибая крайние дома. Минут десять спустя он остановился.

– Рискнем, мужики. Ну, молодые, ступайте в разведку.

Якушка с Акимкой застеснялись, но Евсей Карпович прикрикнул: не до приличий – война!

Молодые вылезли и краем давно бесплодного огорода побежали к ближнему сараю. Несколько минут спустя между домами образовалась струйка и потекла им наперехват, по дороге завиваясь, так что очень быстро сделалась высоким и тонким пылевым столбом.

– И чем мы им так насолили? – спросил Евсей Карпович. – А, хозяин? Ни кошек, ни крыс, ни мышей, ни лягушек не трогают – а только домовых!

– Назад, ребята! – крикнул Денис. – Все ясно!

Но крик опоздал.

Якушка с Акимкой уже и сами догадались развернуться да удирать, но вихорь оказался быстрее, подхватил их, закружил и вознес вверх.

– Нож держи, хозяин!

– Есть, командир! – отрапортовал Денис, а протянутый нож схватил и подбросил, оценивая его удобную для броска тяжесть.

Он метнул клинок, норовя перерубить вихорь посередке. И точно – острый нож словно в стенку ударился, упал в пылевой круг, и тут же на него рухнул весь мусор, принесенный вихрем, а самого столба не стало.

Якушка и Акимка без напоминания дернули петли и опустились рядом с ножом, прежде чем подскочил Денис. Причем Якушка с лихостью удержался на ногах и только пробежал несколько шагов вслед за своим платком. Акимка же, для которого это был первый в жизни прыжок с парашютом, шлепнулся и ушиб о камушек задницу. Пока он кряхтел, Якушка уже оказался на корточках возле ножа.

– Точно – кровь, – определил он.

Акимка же, как выяснилось, вида крови боялся, за что ему и влетело от Евсея Карповича.

– Определишься домовым дедушкой в хорошую семью, где сами стряпают, а не пиццами в запрессовке пробавляются! Станет хозяйка рыбу потрошить, а ты? Вместо того чтобы помочь, ах-и лапки кверху! – возмущался он. – Как тогда порядок блюсти будешь?

– Ладно тебе, дед, – унял его Денис. – Помог бы лучше парашюты сложить. Мало ли что… Глядишь, опять пригодятся.

– Сам сложу, – буркнул норовистый домовой. Ему очень хотелось остаться единственным знатоком тайны укладки парашюта, чтобы молодые больше уважали. И он, бормоча, принялся мудрить над платками.

Акимка оттянул Якушку в сторонку.

– Слушай, ты ее тоже видел?

– Кого?

– Голову.

– Какую еще голову?

– Вихревую! Как он опадать стал – сверху круглое обрисовалось, вроде головы на плечах. А потом все обрушилось.

– Так… – пробормотал Якушка. – Головы не было, это тебе промерещилось. Вот глаз – тот был.

– В голове?

– Какая голова? Глаз посередке был! Ну вот… Вот здесь!

Он шлепнул себя чуть повыше пуза.

Денис тем временем изучал окровавленное лезвие.

– По самую рукоять всадил, а в кого – хрен его знает! – пожаловался он. – Может, в того, кто там, в гнезде, засел? А, дед?

– Если бабке Бахтеяровне верить… – домовой задумался. – Давай на нож поглядим. Коли кровь высохнет, значит, тот, кто в гнезде, перевязку сделал.

– Это ты сам догадался? Или бабка Бахтеяровна?

– Сам.

Смотрели на нож долго – кровь не исчезала. Тогда Денис воткнул лезвие в землю и выдернул.

– Ну что, мужики? Пойдем гнездо брать? – спросил он.

– А куда деваться? Пойдем уж, – за всех ответил Евсей Карпович.

Денис достал из сумки все ножи, заткнул за ремень, один оставил в правой руке.

– Если что – бегите. Со мной ваши вихри ничего не сделают, а вас невесть куда унесет, потом до дому не доберетесь, – сказал он.

– Не валяй дурака, хозяин. Некуда нам утекать. Если теперь с этой гадостью не справимся, она до нас всюду доберется.

– Это точно, – поддержали старшего Акимка и Якушка.

Денис жестом пригласил их обратно в сумку и пошел вдоль околицы, соображая, что считать серединой деревни.

Как и многие села, она вытянулась вдоль дороги, которая и стала ее главной улицей. Очень скоро Денис пришел туда, где дорога снова вытекала из деревеньки и устремлялась через луг к дальнему лесу. Забравшись на косогор, он прищурился и прикинул расстояния.

– Ага, – сказал он. – Ясно… Ну, в атаку, что ли?

И пошел туда, где притаилась опасность.

Навстречу человеку гнездо выслало вихорь стремительный, зародившийся буквально на ровном месте. Он рос, и рос, и рос, пока не сравнялся с вершиной березы. В толщину же сделался, как почтенная цистерна с мазутом. И не листву и бумажки – дощечки и старую обувку закручивал он вокруг себя, и пустые бутылки, и железки какие-то, и растрепанную книжку углядел Денис в коловращении, и тряпье, и даже что-то меховое…

– Ну, иди, иди сюда, разлюбезный… – позвал Денис.

Домовые, держась за ремень сумки, выглядывали из-за его плеча и тихо ужасались. Такого размера вихорь они и вообразить себе не могли.

Это шел вихорь-убийца, и нацелился он на человека. Темное око в его сердцевине глядело неотвратимо, а пробегавшие по оку туманные волны делали его еще страшнее.

Денис метнул нож.

Нож пролетел насквозь, не причинив вихрю вреда.

Денис метнул второй нож.

И этот клинок тоже пронзил вихрь и врезался в землю.

– Что за черт! – воскликнул Денис, пятясь.

– Погоди, погоди… – зашептал Акимка. – Бросай еще раз, хозяин, тут дело нечисто!

Денис метнул третий нож и тут же отскочил вбок, а вихрь захватил грязь с того места, где только что стоял будущий юрист.

Тогда Акимка выбрался ему на плечо.

– Он глазом играет, слышишь? Он глазом твои ножи ловит!

– Так чего же он не слепнет? – изумился Денис, и тут же Акимка больно ухватил его за ухо.

– Подойди поближе, – потребовал ошалевший от своей сообразительности домовой. – Пусть он меня зацепит! Я этот проклятый глаз удержу! А ты – бей! Ножом! В самое нутро!

– Стой, куда собрался?! – Евсей Карпович вцепился в Акимку сзади, но тот бешено завизжал.

Вихрь постоял несколько, качаясь и закручиваясь, потом перешел в наступление. Ему начхать было на визг домового и на то, что его ловкая ухватка разгадана, он гонял свое туманное око вверх-вниз и готовился уничтожить противника, посягнувшего на его владения.

– Аким Варламович прав! Я тоже заметил! – крикнул прямо в ухо Денису Якушка. Он незаметно от Евсея Карповича взобрался на другое плечо.

– Пусти! – визжал Акимка. – Пусти! Пусть он меня только зацепит!

– Всех зацепит! – крикнул Якушка. – Вытяни левую руку вперед, хозяин! И нож держи наготове! Ну, пошли, молодцы!

Евсею Карповичу было неприятно, что молодой этак вот раскомандовался. Но он не мог не видеть Якушкиной правоты – нужно как-то удержать гуляющий глаз, чтобы Денис мог нанести удар.

– Не бойся, хозяин! – только и успел он выкрикнуть.

Домовые побежали по вскинутой руке навстречу вихрю. И тут же были им подхвачены…

Денис, отскочив, видел, как кувыркаются все трое, поднимаясь выше и выше, как норовят добраться до туманного ока. И когда Евсей Карпович одновременно с Якушкой закрыли собой то загадочное око, Денис собрался с духом и метнул нож.

Вихорь замер. И медленно-медленно стал осыпаться.

Сперва полетел мелкий мусор с самого верха. И Акимке, который успел дернуть за петлю и теперь повис вровень с верхушкой вихря, стало видно – эта верхушка округлена, как человеческая голова, а ниже, хотя и сильно покатые, однако ж плечи.

Якушка и Евсей Карпович, оказавшись по ту сторону вихря, друг от друга отпихнулись и тоже дернули за петли. Они были так заняты своим стремительным приземлением, что не заметили самого любопытного: как смерч, опадая, на одно мгновение принял совершенно человеческие очертания.

А Денис замер, уставившись на пылевого призрака. Призрак же зажимал полупрозрачной лапой бок, и наземь, туда, где валялся нож, падали капли неожиданно темной крови.

Его лицо, все из крошечных серых точек, не выражало боли. Оно… осыпалось… исчезало… вот уже совсем исчезло…

Неподвижное око, обращенное к Денису, оказалось обычной, большой и круглой дыркой. Сквозь него было видно дома за спиной призрака, и сараи, и обочину, и деревья, видно даже более отчетливо, чем на самом деле.

Пока Денис встряхивался, не веря глазам своим, потекли и плечи призрака, и руки. Миг – и на дороге остался лишь окровавленный нож, чуть присыпанный серой пылью.

– Убили, что ли? – хрипло спросил Денис.

– Опомнись, хозяин! Гнездо брать надо! – закричал Евсей Карпович. И, подобрав хворостину вдвое себя длиннее, со скомканным платком под мышкой, первый поспешил туда, где, по его мнению, пряталось это самое гнездо. Он обязательно должен был показать молодежи, что не она тут главная.

Еще одна песчаная струйка выбежала навстречу, но Евсей Карпович перешиб ее хворостиной.

– Оттуда, оттуда бежала! – заорал Акимка.

И минуту спустя домовые уже вбегали в распахнутые ворота.

Двор, куда они попали, был обычным деревенским двором, достаточно просторным и вместе с тем довольно захламленным. Хозяева, уходя, бросили все то, чего не требовалось для городской жизни.

Но если прочие дома были по крайней мере заколочены – мол, не зарься на добро, ворюга, жильцы ушли ненадолго и непременно вернутся, – то тут не только ворота, но и окна, и двери были нараспашку.

– Так вот оно, гнездо, что ли? – удивился Якушка. – Кто же в нем засел? Эй, подлая душа! Выдь, покажись!

Никакая подлая душа, понятное дело, не вылезла.

– А не подпалить ли с четырех углов? – сам себя спросил Якуш-ка и повернулся к Денису: – Хозяин, у тебя зажигалки не найдется?

– Зажигалка есть, – отвечал, стоя в воротах, Денис. – Только ведь пожар на другие дома перекинется.

– А так было бы ладно – разом истребить эту нечисть! – затосковал Евсей Карпович. – Подпалим, а? Может, она от дыма выскочит?

– А может, в подполье отсидится, – предположил Акимка. – И опять колобродить примется.

– Нет, колобродить ей мы больше не дадим, – серьезно сказал Денис. – Пойду погляжу, что же там такое.

– Нож, нож возьми, хозяин! – и для пущего уважения Евсей Карпович добавил: – Денис Алексеевич!

Денис достал из сумки еще один, уже непонятно который по счету нож, а сумку поставил наземь. Долго смотрел на приоткрытую дверь, за которой стоял черный мрак.

– А может, все-таки подпалить? – осторожненько спросил Якуш-ка. – Так оно надежнее будет…

– Если со мной что случится, в сумке мобилка. Ты, дед, сумеешь Сашке Гольтяеву позвонить? – поинтересовался Денис.

– Сумею. Сто раз видел, как звонишь, хозяин.

– И номер помнишь?

– Так он же в мобилке, в памяти есть.

– Верно… – и Денис взошел на крыльцо.

Он заглянул в сени, подождал, вошел. Домовые подобрались поближе.

– Надо было там палкой пошевелить, – запоздало сообразил Якушка.

– Нишкни… – велел Евсей Карпович. Домовые замерли, прислушиваясь.

– Эй, заходите! – позвал Денис.

– А что ты там нашел, хозяин? – спросил домовой.

– Да в том-то и дело, что ни хрена не нашел! Пусто тут!

– Может, эта зараза не в доме? Может, в хлеву угнездилась? В сарае? А вон еще яма какая-то! – загомонили домовые. – А это что под навесом, бочка? Так она в бочке сидит!

Денис вышел на крыльцо.

– Ничего не понимаю, – пожаловался он. – Как входил – прямо нутром чуял, что здесь эта сволочь. Вошел – пусто… Может, вы разберетесь?

– Пошли, молодцы, – приказал младшим Евсей Карпович. И сам двинулся вперед, выставив перед собой хворостину.

В сенях пол был гадкий – словно какую-то липкую дрянь разлили. И вонючий – как если бы хозяева всякий раз не успевали до нужника добежать.

В комнате было не лучше. Пух от давно разоренной перины покрыл пол вперемешку с бумажками, стружками, тряпками. А стены…

Жаль было глядеть на эти еще совсем прочные стены. По ним угадывалось, какая жизнь тут шла в незапамятные времена, когда здесь хозяйничали люди домовитые, при которых каждая вещь знала свое место. По потертостям на обоях Евсей Карпович определил, где стоял шкаф, где висели полки, где – зеркало. И нашел то место в углу, где на треугольной полочке когда-то стояли образа.

– Совсем еще хороший дом… – прошептал он. – Как же можно, чтобы в этом доме никто не жил?… Нельзя же его такой врагу на потеху оставлять…

И задумался.

Тут только вспомнилась бабка Бахтеяровна, сказавшая: «А дельце-то у вас – пустое».

Пустое?

Дом она, что ли, имела в виду?

Так не дом же вихри насылал! И не простые – хищные вихри, несущие смерть домовым, а коли припечет – то и человеку?

– Что скажешь, дед? – спросил Денис. – Чуешь ты здесь нечисть? А вдруг она в погреб забилась? Рану зализывает?

– Нечисть тут есть… – пробормотал Евсей Карпович. – И тут она, и не тут…

Якушка с Акимкой, услышав странные слова Евсея Карповича, полезли в подполье.

– Пусто! – крикнули они оттуда. – Только банки пустые, да ящик для картошки, да солома гнилая!

– Так куда же эта тварь подевалась? Может, мы дом перепутали? – Денис двинулся было к порогу, но Евсей Карпович заступил ему путь.

– Дом тот самый. Гнездо, стало быть…

– Ну и откуда же, в таком случае, вихри берутся? Что их… порождает?

Он сам себе не желал признаваться, насколько напугал его большой вихорь.

– А вот то и порождает… – Евсей Карпович обвел мохнатой лапой все замусоренное и пропитанное полнейшей безнадежностью пространство. – От пустоты они заводятся, хозяин.

– То есть как – от пустоты? – забеспокоившись, в своем ли рассудке старый домовой, Денис даже опустился перед ним на корточки.

– Так нам что, все это примерещилось? И никто никого не убивал?

Акимка с Якушкой выглянули из подпола.

– Точно – пустота, – подтвердил Акимка. – Сколько живу, а такой злобной пустотищи еще не видывал!

Якушка же, более толстокожий, пожал плечиками – он ничего такого в доме не учуял.

– Это чья-то пустая душа, не иначе, – тихо сказал Евсей Карпович. – От пустоты своей умом тронулась… Царствие ей небесное…

– Так мы душу, что ли, убили? – прошептал озадаченный Денис.

– А кровь откуда?

– Сама себя она пустотой своей убила, – загадочно отвечал Евсей Карпович. – Тело-то, может, и двигается. А душа – нет.

Он подумал, выстраивая речь, и продолжал:

– Пустой душе ни любви, ни дружбы, ни ласки – ничего не надо, потому что она всего этого не понимает. Ей чем-то себя занять охота. Вот эта душа и слоняется по пустым, как она сама, местам. Иные ей не подходят. И развлекает себя, как умеет. А что она умеет? Вредить разве что. Поймает беззащитного, погубит – и то ей в радость. Ей кажется, что это она свою силу являет. И чудится, будто в ней той силы – через край.

– А с кровью как быть? – не унимался Денис.

– Не знаю… Наверное, тот, кто свою пустоту сюда напустил, с ней крепкой ниточкой связан. И пока по сердцу до крови не царапнет – будет этой дурью маяться.

Евсей Карпович побрел по комнате, шевеля бумажки и перышки, заглядывая под ободранные обои, словно чаял найти там эту царапнутую душу.

– Стало быть, поселилась тут пустота и защищается, как умеет, – уточнил Денис. – Это, допустим, понятно. А чего она тогда на домовых охоту объявила, эта твоя пустота?

Евсей Карпович только рукой махнул. За него ответил Акимка.

– Мешаем мы ей, наверное. Мы же всегда при деле, хозяйничаем, прибираемся. А ей вот такое запустение нужно, чтобы поселиться.

– Все равно насчет крови непонятно, – начал было Денис, и тут Евсей Карпович завизжал.

Визжал и топал он долго – и потому, что возмущение требовало выхода, и чтобы младшим показать – вот как злиться полагается.

– А остальное ты понял? Все остальное понял, да, хозяин?! Как можно свой дом бросать – понял? Как свою землю пустоте отдавать – понял? Мы, домовые, народишко простой – и то за дом держимся! Дом – это все! А как уходить, двери нараспашку оставив, – понял? А как скитаться непонятно где, чтобы вместо дома – одно название, понял?! Кровь! Да пусть бы из того, кто эту пустотищу развел, как из резаной свиньи, хлестало!..

Он зашипел и кинулся в какую-то черную щель. Оттуда полетела пыль, бумажки, какие-то зернышки.

– Ты чего, дед?!

– Прибираюсь!

– Ты что, поселиться тут решил?

Из щели появилась взъерошенная рожица домового.

– Ты, хозяин, гляжу, и впрямь ничего не уразумел! Эй, молодцы, чего встали? Яков Поликарпович, тащи старую газету! Аким Варламович, метлу сооруди! Нечего прохлаждаться! А ты, Денис Алексеевич, ведро бы поискал, воды принес.

– Думаешь, так мы тут порядок наведем? – имея в виду нечисть, гуляющую в виде вихря, спросил Денис.

– Вот именно – порядок! Его-то пустота и боится. Вдругорядь не заведется!

– А ты, Евсей Карпович, откуда знаешь? – полюбопытствовал Акимка.

Домовой некоторое время молчал.

– Это бабка Бахтеяровна, поди, все на свете знает. Я так понимаю – ясно?!

И для внушительности топнул.

Денис знал, что домовой присматривает у него в квартире за порядком. Но он никогда не видел, как трудится разъяренный домовой. Тут же их было трое, и работой они увлеклись не на шутку. Правда, сами навесить полусорванные двери они не могли. Да и большую доску пришлось искать по задворкам Денису.

Вычищенный дом они закрыли, дверь заколотили, чтобы всякий видел: хозяева могут вернуться и пустоте сюда ходу больше нет.

Денис распахнул сумку: мол, полезайте, труженики.

– Погоди, хозяин! – попросил Евсей Карпович. – Нехорошо отсюда второпях уходить. Надо еще то семейство домовых поискать, о котором Таисья Федотовна толковала, и бобыля Никишку. Как знать – может, и живы?

– Опять же, ножи собрать, песочком оттереть, будут как новенькие, – напомнил Акимка. – Ты же их, Денис Алексеевич, на время брал, нехорошо грязные отдавать.

И они поспешили, ушли друг за дружкой в густую траву, и Денис слышал, как они перекликались на соседском огороде, как звали деревенскую родню, да только не дозвались.

А потом они зашуршали в сухом бурьяне совсем близко.

– Отвернись, хозяин, мы в сумку полезем, – сказал Евсей Карпович. – Война кончилась, теперь правила соблюдать будем. По правилам человеку показываться – нехорошо, грех.

Денис отвернулся и услышал возню. Зазвякало – это домовые укладывали ножи. Наконец Якушка сообщил, что можно двигаться.

– А вот как у вас, у людей, делается, если мужик девку с приплодом оставляет? – спросил он из сумки, когда Денис шагал к оставленному мотоциклу. – А то Тимофей Игнатьич от Маремьянки сбежал – непорядок.

– Вернемся – разбираться будем, – пообещал Акимка.

А Евсей Карпович ничего не сказал. Он очень устал и задремал в углу сумки. Как сквозь сон, он слышал объяснения Дениса и думал о том, что давно пора почистить парню компьютерную мышь. Опять же мышиный коврик поистрепался, нужен новый. И у разгильдяя Лукулла Аристарховича тараканы на развод остались – чего доброго, опять по всему дому побегут, так что нужно загодя все щели прикрыть заговорами… есть старый, да что-то выдохся, а вот недавно Матрена Даниловна новый сказывала… и платки вернуть…

Тут слова заговоров у него в голове смешались, и он уснул.