Текст книги "Вечно с тобой (СИ)"

Автор книги: Марина Гилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Глава 25

Глава 25

Саванна, 29 августа

Лекси посмотрела на календарь и прерывисто вздохнула. Цифра не радовала. У них только-только начало всё начало налаживаться – и вот, скоро наступит день её рождения, а значит не за горами их с Фортом прощание.

«Форт вернулся домой дней десять назад, – писала она в своём дневнике при свете ночника. – Сначала он был по-прежнему угрюм, но я дала себе слово, что развеселю его. Лечение полностью ещё не окончилось, но пока мы можем быть спокойны: кризис минул. Стивен говорит, что Форту нужно непременно чем-нибудь активно заниматься, и я слежу, чтобы он всегда что-то делал и не раскисал. Вот только не знаю, как он будет потом, без меня… А может, я найду способ обойти запрет и останусь с ним здесь? Я всё ещё надеюсь на чудо.

Пока же мы живём настоящим. Форт не упоминает о том, как мало времени нам осталось. Интересно, он об этом вообще помнит? Сомневаюсь. А я не могу не думать… Каждый день смотрю на календарь. Я повешала его в комнате на видном месте. Не знаю зачем: и без него я прекрасно знаю, сколько нам осталось».

Лекси оглянулась на Форта, который мирно посапывал за её спиной. Сон у него всё ещё был нестабильный: иногда его мучила бессонница, иногда он засыпал часа на два, потом просыпался и только под утро мог уснуть вновь. Лекси уже к такому привыкла.

«За последние дни, мне кажется, я узнала Саванну лучше своего родного города. Я всё время вытаскиваю Форта на улицу и веду куда-нибудь погулять, поглядеть на новые места, посетить какие-нибудь культурные мероприятия. Недавно проводили выставку регионалистов. Форт был весьма оживлён. Пользуясь случаем, попросила его вернуться к работе над портретом Эми, и он, к моему удивлению, сразу же согласился. Верю, что любимая работа вернёт ему тягу к жизни!

Всё помаленьку налаживается. Форт уже не такой отстранённый и равнодушный ко всему окружающему. Он смеётся и интересуется мной. Мы теперь почти всё время вместе, говорим, не умолкая. Пару раз устраивали с Трейси и Этаном дружеские вечера: с ними так весело! Этан, конечно, шутит по-дурацки, ну и ладно. А один раз, когда Трейси пригласила нас встретиться в парке, Форт наотрез отказался. Мы чуть не поссорились, потому что я не хотела идти одна, а он настаивал. Потом я вспомнила, что лучше не раздражать его лишний раз, и послушалась. Сердце моё было не на месте. Этан и Трейси это сразу поняли и надолго меня не задержали. Я всё гадала, почему он так хотел остаться один. Неужели снова начинается кошмар? Неужели лечение не помогло? Нет, всё оказалось совсем иначе».

Лекси отложила ручку и размяла пальцы. Взгляд уцепился за кольцо, подаренное Фортом. «Вечно с тобой». Она не понимала, как в Форте уживаются настолько разные черты. Он иногда казался невозможным циником, а иногда делал такие романтические поступки, о которых обычно в сказках читаешь.

«Ещё в подъезде учуяла знакомый аромат, но значения не придала. Там на каждом пролёте всегда свежие цветы стоят. Я подумала, что кто-то этажом выше поставил флоксы. Захожу я в квартиру – и запах сшибает меня с ног! В первый момент глазам своим не поверила: везде, куда ни взгляну, стоят мои любимые флоксы: белые, розовые, бордовые. Просто как в сказке! Прохожу на кухню – там та же картина. И в зале, и в комнате! Это ужас же какое расточительство! А Форт как ни в чём ни бывало сидел на балконе с милым букетом из тех же флоксов и задумчиво курил. Я решила, что он так просит прощения за все те слова, что наговорил мне в бреду. А сейчас думаю – помнит ли он о них? Не знаю… Когда я спросила, почему он сделал мне такой подарок, Форт ответил: потому что захотел. Просто кладезь неожиданностей!»

Сонно мяукнув, на постель забралась Палитра и свернулась калачиком у Лекси под боком. Лекси рассеянно погладила кошку и отложила дневник. Скоро снова должен был явиться Светлячок. Прошло уже больше, чем две недели с его последнего посещения. Лекси так ни о чём его и не спрашивала. После всего, что случилось, ей было совсем не до его тайн. Светлячок же вовсе ничего ей не говорил. Он молча стоял рядом и ждал, пока она скажет одно слово: «да» или «нет». Лекси всегда отвечала отрицательно, но скор был тот момент, когда выбора у неё останется: либо уйти, либо погибнуть.

«Какой чудовищный выбор меня ждёт… Хотя для меня девятнадцать лет пролетят в одну секунду, а Форту придётся тяжелее. Не уверена, правда, станет ли он меня ждать. Девятнадцать лет! Это совсем не смешно. Я же люблю его, я должна желать ему счастья. Счастьем для него будет явно не ожидание какой-то глупой девчонки, а мир в семье. По-моему, конечно, Кайли у него совсем дурная, но она – мать его сына, а сына Форт обожает. Есть некая справедливость в том, что я должна уйти со сцены».

Лекси захлопнула дневник. Осталось так мало дней – нужно было не жалеть себя и мусолить одни и те же мысли, а что-то придумывать или же наслаждаться последними мгновениями, не думая вовсе. Завтрашний день она решила провести с максимальной пользой. Ни на минуту она не отпустит от себя Форта. И послезавтра, и все оставшиеся дни. Пока же надо было выспаться. Убрав дневник под подушку, Лекси стала сгонять Палитру.

– Эй, ну ты развалились, толстушка.

Палитра ни в какую уходить не хотела; перевернувшись на спинку и сладко потянувшись, она приоткрыла один глаз, не увидела ничего интересного и снова его закрыла.

– Вот ты наглая!

Поняв, что Лекси от неё не отстанет, Палитра, в конце концов, поднялась, гордо прошлась по Форту, прыгнула на тумбочку с его стороны, уронила какие-то листы и юркнула под кровать.

Лекси закатила глаза и пошла убирать разбросанные листы. Форт начал рисовать и дома, просто на листах и, как он говорил, ерунду всякую. Эту-то ерунду Форт не хотел ей почему-то показывать. Лекси не знала, поборола бы она своё любопытство и смогла бы положить листы на прежнее место, не заглянув в их содержимое. Ей не пришлось над этим раздумывать: один лист упал рисунком вверх. Лекси опустилась на колени и изумлённо подняла его. Она долго всматривалась в черты лица, узнавая себя и одновременно не узнавая. Это точно была она и, одновременно, это была не та девушка, которую Лекси видела каждый день в зеркале. Эта – была одухотворённой, отрешённой и гораздо красивее, чем она. И всё же: какое поразительное сходство! Потом она опустила взгляд на подпись, и глаза её округлились. Она перечитала надпись несколько раз. «Моя совесть». Вот кем она была для Форта? Совестью?.. Лекси не знала, что и думать. Но поразило её другое: год значился 1985.

– Как?! – прошептала она.

Что за бессмыслица творится со временем в её жизни? То она попадает в девяносто первый год, то выясняется, что Форт нарисовал её в восемьдесят пятом. Как такое могло получиться?! А возможно, это было просто ошибкой?..

Она не могла про себя задаваться этими вопросами. Растолкав Форта, она сунула рисунок ему под нос и спросила:

– Как ты мог меня нарисовать, когда мы не были ещё знакомы?

Форт потирал глаза.

– Блин, Лекси, спать хочу умираю.

– Я не понимаю… – не слышала она его.

Форт пригляделся к рисунку, перевёл взгляд на тумбочку, потом на неё и закатил глаза.

– Просил же не смотреть.

– Случайно вышло.

Форт точно не поверил; взгляд его был скептичным.

– Не знаю, накурился я тогда, и вот что получилось.

– Но это же я! Это точно я! Ты не мог меня видеть в восемьдесят пятом. Просто не мог.

– Да я и не видел. Только в своей больной голове. Мозг решил меня забросить немного в будущее.

Лекси схватила рисунок и пристально стала его рассматривать. В голове её крутилась смутная надежда… Она боялась ей поверить. Но вдруг Форт действительно видел её тогда, просто не запомнил? А как она могла оказаться в восемьдесят пятом? Не ждёт ли её снова прыжок в прошлое?

– Форт, – севшим голосом прошептала она. – Форт, это может быть выходом.

Форт не соображал после сна. Он почесал затылок и недоумённо уставился на неё.

– Всё просто! Боже, всё так просто! – вскричала она, вцепившись в его руку и изо всех сил её сжимая. – Я попаду в тот год и немного изменю ход событий. Да, ты не просто меня увидишь, ты со мной познакомишься! Всё пойдёт по-другому!

Форт долго молчал, а Лекси, сверкая глазами, ждала, когда до него дойдёт весь смысл. Она была уверена, что Форт обрадуется.

– С чего ты взяла, что попадёшь в тот год?

– Потому что ты не похож на предсказателя! Сколько раз ты рисовал реально существующих людей, с которыми только через года сталкивался нос к носу?

– Ни одного, – признал Форт.

– Значит, ты тогда меня увидел и потому нарисовал.

– Возможно, – снова согласился он. – Ладно, ты собралась менять моё прошлое. То есть я не женюсь на Кайли и у меня не будет Дэйва. Хочешь, чтобы я отказался от сына – единственного счастья в моей жизни?

Лекси отстранилась. Взгляд её потух. Она даже не вспомнила о его прошлом.

– Не выдумывай ничего.

– Всё было бы так просто… так замечательно… – пролепетала она.

– Я бы тебя не простил. Честно говорю, ни за что не простил бы, если бы ты лишила меня Дэйва.

К глазам её подступили слёзы. Как же невыносимо больно было вновь терять надежду!

– Я понимаю, – кивнула она, пряча взгляд. – Я думаю только о себе. О нас. Знал бы ты, как я ей завидую, – в сердцах поделилась Лекси.

Она положила рисунок обратно на тумбочку и ушла в кухню. Заварив себе чай, Лекси уселась у окна и прижала горящий лоб к холодному стеклу. На душе было погано. Она понимала любовь Форта к сыну, но её не могло не задевать то, что он на корню пресёк её идею. У неё складывалось ощущение, будто только она старается найти какое-то решение их проблеме, а Форту уже давно всё равно.

Выпив крепкий чай и немного успокоившись, Лекси вернулась в комнату. Форт уже спал. Она, поджав губы, устроилась на самом краю кровати и тоже вскоре уснула.

***

Утро выдалось чудесным. Было не особенно жарко, дул приятный лёгкий ветерок, и по небу величественно плыли перистые облака. Лекси, не долго думая, предложила Форту пойти погулять. Он, тоже не раздумывая, согласился.

Они пошли на уютную и компактную площадь Лафайета, но пробыли там недолго: их обоих больше влекло в «зелёные» места. Заглянув в парк Форсайт, они прогулялись по аллее под «бородами» испанского мха, а затем присоединились к другим отдыхающим и устроили себе небольшой пикник. В парке проходил концерт какой-то группы, и Лекси с удовольствием послушала бодрые песни брутального солиста: правда, смысл песен был больно пессимистичный, и это ей не понравилось, поэтому они вскоре покинули насиженное местечко.

У Форта было болтливое настроение. Он без умолку говорил обо всём, что придёт в голову, и Лекси живо поддерживала его, радуясь, что он наконец-то возвращается в норму. Форт предложил пойти в картинную галерею, хотя они уже как-то раз там были. Как только Форт вышел из клиники, Лекси повела его в первую очередь туда. Только тогда Форту было ещё не до того, что вокруг. А сейчас он с большой охотой разговаривал с ней об искусстве, объяснял, какая техника используется в той или иной картине, скромно критиковал некоторые работы и превозносил другие. Немногие оставляли его равнодушными.

Лекси с большим интересом его слушала. Она мало что понимала, но искренне пыталась. Ей было очень приятно, что Форт делится с нею сокровенным, показывает себя. Потом они пообедали в уютном морском ресторанчике. Форт вспоминал о матери. Лекси умилялась тому, как он любит и уважает свою мать. Из рассказов Форта у неё сложилось не высокое мнение об этой женщине. Она выгнала его на улицу, а после совсем им не интересовалась… Но Форт о ней не сказал ни одного плохого слова.

После обеда Лекси уговорила пойти его в кино. Она выбрала самую глупую по описанию комедию и приготовилась весь фильм покатываться от едких комментариев Форта. Ожидания её оправдались: вскоре у неё живот сдавило от постоянного смеха. Форт ещё так громко делился своими впечатлениями, что люди не долго вытерпели и начали на него шикать. И это оживило его ещё больше: он ведь так любил выводить людей из себя. Под конец Лекси от греха подальше увела его домой.

– Может, позовём Этана с Трейси?

– Да ну их. Хочу только с тобой этот день провести.

От таких простых слов Лекси едва не растаяла. Весь вечер они провели в объятиях друг друга. Лекси даже ужин не приготовила, пришлось им на скорую руку что-нибудь выдумывать. Форт помогал: и с ним процесс шёл хоть и медленнее, но гораздо приятнее. Он всё время гладил её по спине и по волосам, целовал то в губы, то в щёку, то в плечо и даже шутливо шлёпал по ягодицам, когда она его поддевала.

Лекси будто вернулась на полтора месяца назад: в самый пик их отношений. Тогда они тоже были беззаботны и веселы. А что, в сущности, изменилось? Надо было ловить эти мгновения, крепко держать их и никуда не выпускать, пока есть возможность. Лекси так и делала. Она лишь на секунду отлучилась от Форта, чтобы зайти в комнату и сорвать календарь со стены.

Форт увидел её с календарём в руках и вопросительно приподнял бровь.

– Счастье – бесконечно, есть уметь им наслаждаться, – сказала она.

– Отлично сказано, – одобрил Форт.

Это была его философия, облечённая в слова.

Они поужинали в полутьме. Лекси предложила принести свечи и сделать романтический ужин, но Форт скривился, сказав, что таких розовых соплей он не выдержит.

– Ну спасибо, – обиделась Лекси.

– Вот на крыше при свете звёзд – это я понимаю, – добавил Форт. – Не хочешь на крышу?

Лекси недоверчиво посмотрела на него.

– Серьёзно предлагаешь?

– Ага.

– Конечно, хочу!

Но перед тем, как пойти на крышу, они застряли на полчаса в спальне. И только после, одетые наспех и кое-как, шумно выбрались из квартиры. Форт, как самый настоящий вор, взломал чердачную дверь, и они выбрались на свежий воздух. Лекси тут же побежала смотреть вниз. На крыше ей ещё ни разу не доводилось бывать. Ну, только если коттеджа Тони, но это-то – совсем другое дело.

У Форта на лице было ясно написано разочарование.

– Я совсем забыл, что мы живём в карликовом домишке, – вздохнул он. – Так не интересно.

– Мне интересно! – прокричала Лекси с другого конца.

Ветер яростно бросал ей волосы в лицо. Она отплёвывалась, перегибалась через парапет и смотрела во двор с редкими прохожими.

– И ужина с собой не взяли, – продолжал ворчать Форт. – Не, фигня это всё. Даже звёзд не видать.

– Эй, не нуди, бергамотовый мой, – засмеялась Лекси, обернувшись.

Она подбежала к нему и крепко обняла. Он прижал её к себе не менее крепко, и они долго стояли так. Лекси слушала стоны ветра и стук любимого сердца. Для неё время остановилось. Счастье – бесконечно…

Форт, однако, испортил момент своим приземлённым замечанием:

– Лекси, милая, мне шею продуло, – жалобно протянул он.

– Дурак, – легонько ткнула она его в бок.

Прежде чем уйти, они упоённо поцеловались, и Лекси нашла это весьма романтичным. Пусть небо не было сплошь усыпано звёздами, и они стояли на крыше всего-то четырёхэтажного здания – разве это имело значение?

Возвращались они молча, рука в руку, хотя и было не удобно спускаться подобным образом в подъезде. Лекси ни в какую не хотела выпускать его ладонь.

– Каким прекрасным получился этот день! – поделилась она с Фортом.

Когда же она переступила порог их квартиры, всё резко изменилось. Что-то тёмное, неизбежное приближалось к ней – к ним! Дыхание её перехватило. Она с силой сжала руку Форта.

Благодатную тишину внезапно разорвал звонок.

– Опять Этан, – закатил глаза Форт. – Я ему врежу когда-нибудь, достал уже.

Он пошёл в тёмную комнату, где издавал громкие звуки злополучный телефон, а Лекси осталась стоять в коридоре. Ноги её будто приросли к полу, глаза были широко раскрыты, руку, которой держалась до этого за Форта, она прижала к сердцу.

– Да? – поднял Форт трубку.

Лекси упала спиной на дверь. Отчаяние обрушило на неё всю свою мощь. Она просто тонула под ним, не могла выбраться на поверхность и сделать спасительный глоток. Она – её надежда – в который раз погибала.

– Кайли, – сухо констатировал Форт.

Глава 26

Глава 26

Саванна, 30 – 31 августа

– Форт, мой дорогой, угадай, зачем я тебе звоню? – радостно верещала Кайли.

– Гадость какую-нибудь сказать.

– Нет! Мы домой едем! Уже совсем скоро будем в Брансуике! Я звонила домой, ты трубку не брал. Потом Этану позвонила: он сказал, ты в Саванне, – бойко тараторила она. – Что ты там делаешь?

– Работаю. Живу.

– А, ясно. Ну так бросай всё и дуй в Брансуик. Дэйв по тебе очень соскучился.

– Дэйв…

– Он спит. Поздно же. Я звоню из гостиницы. Мы летели до Атланты. Завтра к вечеру будем дома.

– Я не могу всё вот так бросить, – разозлился Форт. – Ты раньше предупредить не могла?

– Я хотела сделать тебе сюрприз, – обиженно воскликнула Кайли. – Дэйв тоже.

Форт прикрыл глаза. Чёрт. Чёрт. Всё было на редкость хреново. Почему, чтоб всё провалилось, именно сейчас?

– Форт, ты чего это молчишь? Не рад нам?

– Ерунды не говори. Встречу вас завтра. Передавай привет нашему парню.

– Ага, – зевнула Кайли, – ладно, я спать пошла. И тебе спокойной ночки.

Форт отключился и едва не зарычал от досады. Кайли всегда подбирала удобный для себя момент, чтобы испортить всю малину, будто чувствовала, когда к нему надо – то есть не надо – подступаться.

Он разрывался. То, что скоро повидает сына, по которому ужасно соскучился, радовало его до безумия. Но Лекси… Форт оглянулся: её не было рядом. Выйдя из комнаты он обнаружил её у двери: в темноте, всю съёжившуюся, в слезах.

– Лекси… – пробормотал он.

Он почувствовал себя до ужаса неловко: ему хотелось утешить её, но он не знал как. Она должна понимать, что ему нужно уехать.

– Я понимаю, что иначе ты не можешь, – прорыдала она, тщетно пытаясь успокоиться. – Они – твоя семья. Я знаю.

– Лекси, а ну успокойся.

Получилось грубо. Лекси только сильнее начала плакать. Он большими шагами подошёл к ней, поднял с пола, на который она съехала, и встряхнул.

– Лекси, успокойся. Ничего страшного не случилось.

Она зарыдала ещё сильнее. Форт не мог слушать её горький, безысходный плач. Он готов был сделать что угодно – или почти так, – чтобы она прекратила.

– Послушай, мы поедем вместе.

Он запнулся, тут же пожалев, что сказал это. Что Лекси будет делать в Брансуике теперь, когда туда вернулась Кайли? К счастью, Лекси не загорелась этой идеей.

– Нет, я останусь здесь, – выговорила она, уткнувшись лицом в его рубашку.

– Я вернусь сюда. Повидаюсь с Дэйвом – через день вернусь. Ну же, хватит плакать.

Лекси закивала, пытаясь унять рыдания.

– Я тебя не брошу. Ты мне веришь?

Все её потуги потерпели неудачу, и она заплакала пуще прежнего. Форт прикусил язык. Немного подумав, он провёл её в зал, усадил на диван и приказал не двигаться. Сам же пошёл на кухню рыскать в ящичках в поисках успокоительного. Успокоительного он не нашёл, поэтому просто сделал крепкий чай. Лекси говорила, он ей помогает.

Выпив чаю, Лекси и правда не сразу, но взяла себя в руки. Форт сидел рядом, нервно постукивая пальцами по колену. До чего же отвратная ситуация. Именно он довёл всё до такого. Он должен был пресечь их с Лекси отношения в самом начале. К чему привёл его эгоизм? Лекси стала любовницей женатого никчёмного наркомана, который даже не смог оценить её по достоинству.

– Ты дождёшься меня? – охрипшим голосом спросила Лекси.

– Это ты меня должна дождаться.

– Ты понимаешь, о чём я, – настаивала она.

– Дождусь.

– Правда?

Форт скрипнул зубами.

– Правда.

– Назначь мне свидание, – улыбнулась она сквозь слёзы.

– Милейшая Лекси, – с чувством произнёс Форт, – назначаю тебе свидание… не подскажешь?

– Двадцать третьего июня!

– Ага, двадцать третьего июня две тысячи десятого года. В любое время дня и ночи. М-м… В моей студии.

– Я приду!

– Я буду ждать.

– Форт… – слабо протянула Лекси и бросилась ему на шею.

Он обнял её за плечи и вдохнул сладкий аромат волос. Всё шло к такому их концу. Он знал, но позволил увлечь себя иллюзорной надежде. Форт крепче сжал Лекси. Не верилось, что скоро не сможет этого сделать. Она исчезнет из его жизни так же стремительно, как появилась, – а ему останется только вспоминать её звонкий смех, колдовские глаза и тёплые объятия. Он уже не представлял себя без неё.

– Обещай… – тихо заговорила Лекси. – Обещай беречь себя.

– Постараюсь, – хмыкнул Форт. – Слушай, мы не расстаёмся пока ещё. Я вернусь – вот тогда будем сидеть с лицами как на похоронах. А сейчас повыше нос, гранатовая моя.

– Как-то сложно, – невесело хмыкнула она. – Пожалуйста, давай просто помолчим. Вместе.

И они молчали очень долго, укрывшись в объятиях друг друга, пока Лекси не забылась тревожным сном.

***

Рано утром Форт, бодрствующий всю ночь, осторожно переложил Лекси из своих объятий. Она не проснулась, хотя заворочалась и невнятно что-то пробормотала. Накрыв её одеялом, Форт поцеловал её в щёку, погладил волосы и, тихо собравшись, ушёл из квартиры. Он не хотел прощаться сейчас. К чему грустить лишний раз? Он вернётся. Ещё вернётся. Тогда они с Лекси и попрощаются. Уже окончательно.

Не замечая прекрасного летнего утра, Форт добрался до вокзала, купил билет и очнулся уже по дороге в Брансуик. Чем дальше он уезжал от Лекси, тем больше начинал думать о сыне. Он был так виноват перед Дэйвом. Когда сам был ребёнком, то мечтал для своих будущих детей лучшей участи, а оказалось, что уготовил своему сыну судьбу куда печальнее его собственной. У него был упёртый, безразличный к нему отец, а у Дэйва – в родителях два наркомана. И пусть Кайли честно исполняла свои обязанности матери, проводила с сыном каждый свободный час, он не мог похвастаться тем же. Ребёнком он думал, что будет окружать ежеминутным вниманием своих детей, но вышло иначе: он не мог находиться с Дэйвом слишком долго. Даже один взгляд на сына заставлял его чувствовать себя полнейшим ничтожеством, загубившим жизнь невинного дитя. И хотя пока у Дэйва не наблюдалось никаких отклонений, Форт не верил, что подобная наследственность никак не отразится на мальчике. Его славном мальчике, перед которым он так виноват…

Он о многом мечтал. Мечтал, что у него будет дружная семья: добрая и нежная жена, прекрасные, одарённые дети, и они вместе будут каждую неделю навещать его мать, сидеть в беседке её уютного сада, вдыхая аромат её любимых белых роз, обсуждая последние новости и делясь радостями и проблемами. Но его мать ненавидела Кайли, точно так же, как мать Кайли – его самого. Такие тёплые семейные ужины были за гранью фантастики. Никому они были не нужны, кроме него самого. Мать же даже не навестила ни разу своего внука: обида, безразличие или неприязнь превысили родственную привязанность, которую она должна была, по-хорошему, питать к Дэйву.

Ни одно из чаяний Форта не сбылось. И кого было в этом винить? Кто выбрал такую склочную жену и с не меней склочной мамашей? Кто методично из года в год портил о себе мнение у родной матери? Кто разрушил всю свою жизнь из-за собственного дерьмового характера? Кто испортил всё, к чему когда-либо прикоснулся? Даже Лекси, которую знал всего два месяца, он успел заставить страдать.

Он не заслуживал ни одного радостного мгновения. Он не заслуживал ничего хорошего. И никакой надежды у него быть не могло. Лекси её подарила, заставила поверить, но теперь она уйдёт – и надежда уйдёт вместе с ней. Всё было справедливо. Уж не ему жаловаться.

Его снедала ненависть к себе. Он едва вынес дорогу до Брансуика. Не терпелось скорее увидеть Дэйва, прижать к себе малыша, заставить его улыбнуться. Но потом он боялся: Дэйв мог спросить его, почему папы не было рядом так долго, и посмотреть своими глазами, что выворачивали душу Форта наизнанку. Но первое чувство было сильнее второго во сто крат. Он торопился скорее попасть домой, хотя знал, что Кайли и Дэйв приедут только к вечеру. А уже на следующий день он, как и обещал, вернётся к Лекси, а когда всё кончится, он постарается сдержать другое данное Лекси обещание – беречь себя – и постарается стать настоящим отцом Дэйву – таким, которым бы выросший мальчик мог гордиться или, на худой конец, не стыдиться.

Форт вошёл в пустой дом, и на него нахлынула чёрная тоска. Он сейчас не вспоминал о том, сколько времени провёл здесь с Кайли; сейчас этот дом стал для него болезненным напоминанием об их с Лекси отношениях. Сколько раз он видел её в этих стенах, сколько раз разговаривал здесь с ней, открывался ей и открывал её. Их первая ночь: она тоже случилась здесь. Только последнее Форта совсем не радовало. Как низко он пал, занимаясь любовью в доме, где жил его сын, и как подло увлёк за собой Лекси, позволив ей поддаться обоюдному желанию.

Но он любил Лекси, он ценил каждую минуту с ней рядом. Она дала ему так много, стала для него одним из самых дорогих людей. Чёрт возьми, он мог понять, почему жизнь наказывала его невозможностью счастья с Лекси, но почему жизнь наказывала Лекси, за что?

Форт, как загнанный в ловушку зверь, ходил по дому. Он не мог остановиться ни на минуту, не мог перестать думать о себе, о Лекси, о Дэйве, о счастье и горечи, которые так часто шли рука об руку в его жизни. В конце концов, он не выдержал и вышел из дома, чтобы продолжить бесцельное хождение, но уже в саду. Лекси оставила свой след и там: вот на этой скамейке они сидели как-то вместе, а вот и окно её комнаты, из которого она однажды упала, наблюдая за ним, а вот и её уютный уголок под сиренью. Скоро здесь снова всё зарастёт.

Он ушёл из сада и остался на крыльце. Взглянув на часы, которые показывали начало шестого, Форт решил уже никуда не ходить, а стоять и ждать сына и Кайли. Он надеялся, что они действительно приедут вечером, а не ночью. С Кайли могло статься перепутать.

К его счастью, Кайли ничего не напутала и в пол седьмого перед домом показалось такси, из которого вскоре вышли они с Дэйвом. Они оба сильно загорели с тех пор, как он видел их в последний раз. Пока Кайли рассчитывалась, Дэйв заметил его и, звонко прокричав «папа!» засеменил к нему. По дороге он неловко упал, но не ушибся, потому что только весело рассмеялся и продолжил свой путь. На полпути к дому Форт перехватил его и сжал в объятиях, высоко подняв в воздух и покрутив его ровно столько, пока Дэйв не стал задыхаться от счастливого смеха.

– Я скучал по тебе, малыш, – пробормотал Форт ему в волосы, которые пахли чем-то очень вкусным.

– Я тозе, – воскликнул Дэйв. – Мама тозе.

– А папа скучал по нам, милый? – спросила подошедшая Кайли.

– Очень скучал, – улыбнулся Форт.

Он опустил наконец Дэйва на землю, и все трое вошли в дом.

– Я знала, что дома будет хоть шаром покати, – заметила Кайли, когда оказалась в кухне, заглянула в холодильник и обнаружила его пустым. – И у Палитры еды совсем нет. Кис-кис-кис, – начала звать она.

Форт вспомнил о том, что Палитра осталась в Саванне.

– Её нет дома. Я взял её с собой в Саванну, чтоб совсем одиноко не было.

– Тебе – одиноко? – недоверчиво посмотрела на него Кайли. – Темнишь что-то. Ладно, давайте поужинаем. Мальчики, за стол!

Форт усадил Дэйва на мягкий диванчик и сам устроился рядом. Кайли поставила перед ними салаты быстрого приготовления и начала рыться в пакетах дальше, выуживая оттуда другую еду.

– Мы отлично провели время, правда, Дэйв?

– Да! Да! – активно поддержал её он, весело размахивая ногами.

Форт с удовольствием послушал рассказ Кайли о том, как замечательно они провели время у его тёщи. Особенно ему было интересно слушать о Дэйве. Форт заметил, что сын стал больше и лучше говорить. Он вообще ожил: ему этот летний отдых пошёл на пользу.

– А ты что здесь делал? – полюбопытствовала Кайли.

– Да как всегда, будто не знаешь, – отмахнулся Форт. Настроение его разом упало. – Я не смогу надолго здесь с вами остаться. Завтра уже вернусь в Саванну. У меня есть там работа, которую надо закончить.

И он даже не солгал, вовремя вспомнив о незаконченном портрете Эми.

Остаток вечера прошёл на ура. Дэйв, правда, устал после переезда и скоро уснул. Кайли же сегодня радовала приятным расположением духа. Они весьма мило побеседовали о том о сём и разошлись ближе к полуночи.

На следующий день, однако, всё было уже не так сладко да гладко. Форта разбудил громкий крик над ухом:

– Изменник! Чёртов обманщик! Работал он! Как же! Завёл себе шлюху, не погнушался в нашем доме с ней жить, а теперь от сына бежишь к ней! Ты жалок!

Форт вздохнул. Как ни скрывал он, а Кайли всё пронюхала.

– А я-то думаю, чего ты такой подозрительный весь. Так и знала, что-то скрываешь! Как ты мог, а? Под носом у сына? Как ты мог?!

– Хватит верещать, Дэйва разбудишь.

– Не разбужу! – ещё громче заорала Кайли. – Проваливай к своей уродской любовнице!!! Чтоб я тебя больше не видела здесь! Проваливай ко всем чертям!

Она начала стягивать его с кровати. Форт зло отмахнулся.

– Спасибо мисс Пир, что открыла мне глаза! Я поверить не могу, – бушевала она, – как ты после этой измены смеешь показываться мне на глаза! Вон отсюда, грязный ублюдок!

Форт стремительно поднялся, схватил Кайли, посадил её на кровать и грозно навис над ней.

– Не строй из себя святошу, – прорычал он. – Ты изменяешь мне направо и налево, не тебе требовать моей верности. И не смей называть её шлюхой – это звание целиком твоё.

Кайли набрала побольше воздуха в грудь, и Форт понял, что сейчас последует ещё одна более яростная и громкая тирада, полная возмущений и обвинений.

– Про сына мне говоришь, как я мог, спрашиваешь, – прервал он её. – Как ты могла дурь принимать под носом у Дэйва? А? Отвечай!

– Ничего подобного!

– Морфин в аптечке откуда взялся? – наседал Форт.

– Это… он остался! Он давно там лежит. Я забываю его выбросить.

Кайли говорила всё тем же независимым тоном, но гораздо тише – верный признак того, что лгала.

– Не ври. Стыдись. Ты – мать.

– А ты – отец! – вновь повысила голос Кайли.

Форт нашёл последнее высказывание справедливым, поэтому ничего не ответил.

– Заткнись, Кайли, и вспомни о Дэйве. Он может всё слышать.

– Пусть знает, какой его отец скотина!

Форт снова ничего не ответил. Он быстро оделся под прожигающим взглядом жены и вышел из комнаты.

– Ты к ней, да?! Ты к ней? – кричала она вслед. – Ненавижу!

Он зашёл к сыну в комнату. Тот не спал и играл в кубик-рубик, а точнее делал вид, что играет. Дэйв взглянул на отца большими грустными глазами.

– Посему вы лугаетесь?

– Не волнуйся, парень, мы с мамой любим ругаться. И тебя мы любим.

– А ты уходис?

– Ухожу, но я скоро вернусь. Обещаю. Веришь своему папаше?

Дэйв серьёзно задумался минуты на две, после чего кивнул.

– Вот и хорошо, малыш. Жди меня и слушайся маму.

Он расцеловал Дэйва, крепко обнял, потом вышел. Кайли ждала за дверью. Кричать снова она не стала, только смотрела на него неотрывно, будто ждала, что он станет оправдываться. Не дождётся! Форт полоснул её равнодушным взглядом и прошёл мимо.